Текст книги "Айдол-ян - 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 37 страниц)

– Я надеюсь, что полиция в ближайшее время задержит хулиганов. – отвечаю я. – Я уже достаточно зарабатываю, чтобы нанять хорошего адвоката. Как только хулиганы будут найдены, я взыщу с них всё, до последней воны, в том числе за моральный ущерб. Без всяких скидок на их безмозглый возраст.

– Оуу… – отзываются на мой ответ.

– Вы знаете, что неизвестные выложили в сеть новое видео со дня рождения АйЮ? – Можете это как-то прокомментировать?

Я отрицательно качаю головой.

– Нет, я его не видела. – говорю я.

– В этом видео показано, что вы не рассчитывали на успех песен, которые, как вы обещали, попадут в Billboard. Вы намерено обманывали своих поклонников? Можете это прокомментировать?

Упс, это да засада. Что там за сволочь выкладывает это видео?

– Я не готова сейчас говорить об этом, – отвечаю я. Без комментариев.

– У вас уже назначена дата свадьбы с господином ЧжуВоном?

– Не раньше, чем он закончит службу, – отвечаю я и говорю. – Уважаемые журналисты, спасибо вам за ваши вопросы, на которые я, надеюсь, полно и интересно ответила. До новых встреч, которые, я не сомневаюсь, обязательно состоятся. А сейчас мы с моей онни едем домой. Мы очень устали. Всего доброго.

Подхватываю онни под локоть и веду её за собой по коридору. Секьюрити переходит в «прикрытие сзади» не давая приблизится к нам журналистам, которые ломанулись вслед за нами, выкрикивая вопросы.

Даже спасибо не сказали, «дурналюги» проклятые.

(поздний вечер 29 июня. Ючжин читает переписку в чате)

[*.*] – Столько всего происходит, а мне приходится работать! Как я жалею, что не смогла ничего увидеть своими глазами! Это тот случай, про который говорят – жизнь проходит мимо!

[*.*] – Бери и смотри видео. Всё снято по десять раз с разных сторон.

[*.*] – Агдан даже не подумала расстроиться! На всех видео совершенно спокойна! Любая нормальная девушка давно бы уже расплакалась, а эта смотрит словно… Даже не знаю, как она смотрит! Слов не подберу!

[*.*] – С презрением?

[*.*] – Или, с брезгливостью. Мне так показалось.

[*.*] – Не слишком ли она вжилась в роль духа королевы Мён СонХва, чтобы так смотреть?

[*.*] – А что если она и в самом деле окажется им? Мне вот очень хочется посмотреть, что будут делать эти тупые фанючки, когда об этом узнают.

[*.*] – Такого быть не может. Переселения душ не существует.

[*.*] – Ага. И чёрная тудук-коньяти просто так её защищает. Просто такое умное животное с помойки. Полно таких, кх-кх-кх…

[*.*] – Она просто бешеная и бросается на людей. Сначала бросилась на «Соши», а потом на их фанатов, которые просто стояли.

[*.*] – С каких это пор кидание яйцами стало – «просто стояли»? Что-то новое в фан-движении?

[*.*] – Ещё неизвестно кто кидался яйцами. Может это были фанаты её агентства? «Випы» или «эльфы», а пострадали – «совоны».

[*.*] – Пусть не ходят по чужим агентствам. Пусть скажут спасибо, что тудук-коньяти на них не бросилась, только попугала, чтобы не лезли к её хозяйке. Точно были бы трупы.

[*.*] – Родители пострадавших заявили на Агдан в полицию. Требуют усыпить опасное животное.

[*.*] – Воистину, когда бог хочет наказать человека, он лишает его разума. Что они все будут делать, когда умрут и встретятся с духом Мён СонХва?

[*.*] – Я вижу, ты крепко уверовала.

[*.*] – Не только я. Видела поклон Ким ДжонХвана?

[*.*] – Это кто?

[*.*] – Звезду нации не знаешь? Не из Кореи, что ли? Песен трот не слышала никогда?

[*.*] – Я поняла о ком ты. А разве он уже не умер?

[*.*] – Обалдеть. Ты что, видео не смотрела?

[*.*] – Не смотрела я ничего!

[*.*] – Так иди и посмотри, а не позорься тут!

[*.*] – А кто знает, почему «випы» и «эльфы» против Агдан? Они же из одного агентства?

[*.*] – Не все «випы» и «эльфы» против Агдан. Это ненормальные фанючки против неё. Защищают своих опп.

[*.*] – Но ведь сегодня «FAN Entertainment» выложили видео, где парни всё объяснили? Они работают вместе, и это видео, на самом деле просто дружеская шутка, снятая в неудачном ракурсе.

[*.*] – Слишком много было этих видео, снятых в «неудачном ракурсе» на этой вечеринке. «FAN Entertainment» нужно было выкладывать объяснения быстрее, а не ждать не пойми, чего целые сутки. А теперь уже много чего случилось. Слышали, что «випы», «эльфы» и «совоны» прислали похоронные венки к дому ЮнМи? И разрисовали кафе её мамы из баллончиков?

[*.*] – Мне кажется они перешли за грань. Они ещё маму и сестру Агдан побили, когда те пытались им помешать.

[*.*] – Да, это пожалуй уже слишком. Нападать на семью-то зачем? Договаривались ведь такого не делать?

[*.*] – Сложно договорится когда мозгов нет. Я думаю, Агдан им этого не простит.

[*.*] – А что она им сделает?

[*.*] – Если полиция найдёт кого-нибудь из тех идиотов, что это сделали, не думаю, что им семьям можно будет рассчитывать на урегулирование в досудебном порядке.

[*.*] – Наверняка они все несовершеннолетние. Ничего им не будет.

[*.*] – Я бы не стала на это рассчитывать. Я знаю, что мама ЮнМи попала в больницу. Это уже серьёзно.

[*.*] – Агдан сама виновата, что вызвала такой негатив к себе. Нужно было сразу извиняться, а не ждать, чтобы её стали заставлять это делать.

[*.*] – А за что её нужно было извиняться? Кстати, в сети выложили большой фрагмент видео с дня рождения АйЮ. Я ещё его раз пересмотрела. Нет там никакого оскорбления «Соши». Наоборот, Агдан говорит, что они классные, просто в Америке это не поняли. И в видео, со своими извинениями она об этом же говорит. Чего «совоны» начали её хейтерить, я не поняла.

[*.*] – АйЮ исключила её из списка друзей.

[*.*] – Ну это неудивительно. Она должна поддерживать политику своего агентства. Было бы странно, если бы она продолжала отношения с Агдан, когда президент СуМан поругался с президентом СанХёном.

[*.*] – Из-за Агдан все поругались.

[*.*] – «Випы», «эльфы» и «совоны» тоже начали ругаться. Не могут разобраться, кто из них разрисовал стены дома ЮнМи. И похоронные венки прислал.

[*.*] – Серьёзно? Так быстро начали отыгрывать назад? А так громко кричали.

[*.*] – За всех-то отвечать не хочется. Героев сейчас нет.

[*.*] – В чат «Короны» не войти. Там просто ужас какой-то творится. Пытаются угадать, будет ли у них комбэк и ругают ЮнМи.

[*.*] – Я думаю, президенту СанХёну придётся его отменить. «Совоны» решили минусовать их полностью. Нападение тудук-коньяти их разозлило. А ещё больше их разозлило, что «Fan Entertainment» не принесли извинений за инцидент.

[*.*] – Если здесь отменят комбэк, тогда «Корона» в Японию не поедет?

[*.*] – Наверное, да. Я не знаю, какие у них были договорённости с Японией. Но, если группа не комбэкнулась на родине, как она тогда поедет на промоушен куда-то ещё? Это логично.

[*.*] – Я в печали.

Ну вот, – с удовольствием думает Ючжин, прервавшись и отведя глаза от экрана. – я словно невидимый злой гений. – Все подозревают друг друга, не зная, что тут есть третья сила. Отправить к дому ЮнМи траурные венки было просто моей гениальной идеей. И дурачки с баллончиками отлично сработали. Всего-то нужно зайти в чат и пригласить желающих поучаствовать в мести. Так много дураков вокруг, даже удивительно. Похоже Агдан права. Наша школа печатает идиотов не способных к критическому мышлению. Но я-то училась за границей, не чета им. Нужно только поосторожнее быть с людьми вроде Чо СуМана. Их в этих школах не учили, кх-кх-кх… Похоже, он сильно огорчился, что я выложила ещё один кусочек видео. Слышала, что так огорчился, что даже с президентом «FAN Entertainment» поругался. Ай-ай-ай, что я натворила! Кх-кх-кх…

Трек десятый

десятого трекаВремя действия: 30 июня

Место действия: агентство «FAN Еntertainment»

СанХён, закончив смотреть видео с интервью ЮнМи, данной ею вчера «жёлтым каналам» некоторое время молча сидит, смотря на остановившееся изображение на экране. Потом, рассеяно, в задумчивости, он несколько раз хлопает ладонью по боковому карману своего пиджака, поднимается на ноги и достаёт из этого кармана упаковку с таблетками. Вынимает блистер, выжимает из него таблетку, отправляет в её в рот, кривится. Подумав, достаёт ещё одну и отравляет её в след за первой. Идёт к тумбочке, на которой стоит стеклянный кувшин с водой, наливает из него в стакан, запивает лекарство. Оборачивается к КиХо, смотрит на него.

– Пусть маркетинг подготовит отчёт о расходах на подготовку комбэка «Короны», – говорит он КиХо, всё это время молча, с печалью в глазах наблюдавшего за эволюциями своего работодателя.

– Подробную, – более расширенно объясняет СанХён, что ему нужно, – вплоть до воны. И пусть приложат к ней документ, с расчётом планируемой прибыли от деятельности здесь и в Японии. Мне это нужно сегодня, к двенадцати часам.

КиХо кивает, записывая указание в свой блокнот.

– Где в это время была ЁнЭ? – спрашивает СанХён имея в виду время интервью.

– Поскольку ЮнМи была дома и не требовала надзора, я разрешил ЁнЭ съездить к врачу. – подняв голову от блокнота отвечает КиХо. – Ей нужно было к врачу.

– Сообщи ЁнЭ, что она уволена. – устало произносит СанХён. – У личного менеджера не может быть слабое здоровье. Личный менеджер айдола должен быть здоров 24 часа в сутки, 365 дней в году.

КиХо не возражая, кивает и, опустив голову, записывая новое распоряжение.

– Отдел по связям с общественностью пусть через час предоставит мне план выхода из кризисной ситуации. – продолжает диктовать СанХён. – Пусть придумают, что я должен говорить на всё это. Скажи им, что меня достала их бедная фантазия, которую они демонстрируют последние полгода. Если они ничего мне не родят через час, они последуют всем отделом за ЁнЭ.

КиХо кивает и записывает, кивает и записывает.

– Может, пришло время сообщить о её амнезии? – закончив писать, и в который раз подняв голову от блокнота, предлагает он.

СанХён задумывается.

– Хороша мысль. – спустя пять секунд раздумий соглашается он с поступившим предложением. – Вот и пригодилось. Но отделу по связям с общественностью ничего не говори. Пусть напрягутся. Мне действительно не нравится в последнее время их бедная фантазия.

– Угу, – мотает головой КиХо и не отрываясь от вождения карандашом по бумаге, предупреждает. – Это будет разглашение медицинских данных несовершеннолетней, – предупреждает он.

– Пусть подают на меня в суд. – отвечает СанХён.

КиХо молча кивает.

– К двенадцати часам у меня в кабинете должна быть справка от бухгалтеров и ЮнМи, – подводит итог сказанному президент агентства.

– Одна или с группой? – уточняет КиХо.

– Вместе с группой, – подумав, отвечает СанХён. – Я обещал им успех, но они отправились на дно. За свои слова нужно отвечать. Ангелы улетели, осталась одна малолетняя идиотка, умеющая хорошо играть на рояле.

– Могу я узнать ваши планы, господин президент? – ничего не сказав в ответ, спрашивает КиХо.

– Буду выводить ЮнМи из состава группы. – сделав паузу отвечает СанХён. – И объявлять об отмене комбэка.

– Вчера мы подписали контракт с «Sea group» на рекламу. – напоминает КиХо. – На два с лишним миллиарда вон.

– Включить эту сумму в упущенные прибыли. – говорит СанХён. – Пусть платит. И ожидаемую прибыль от промоушена в Японии пусть тоже не забудут включить.

– Да, господин президент, – кивая, записывает КиХо.

– Всё. – говорит СанХён решив, что сказал всё что хотел. – Работаем по расписанию. Жду результатов моих поручений.

– Всё будет сделано, господин президент. – обещает КиХо.

Время действия: 30 июня

Место действия: дом семьи ЧжуВона

Госпожа МуРан, не став звать прислугу и налив себе чаю самостоятельно, продвигается к креслу держа в руках блюдце со стоящей на нём чашкой, с желанием устроится в нём и посмотреть, что случилось в стране за ночь. Дойдя до цели своего путешествия, госпожа прицеливается своим задом в знакомое кресло, одновременно шаря по сторонам глазами, разыскивая куда-то подевавшийся пульт от телевизора. Не найдя искомое, она решает сделать глоток принесённого чая, поставить чашку и блюдце, и продолжить поиски уже после этого. Не глядя назад, МуРан привычно плюхается на своё место, приземляясь на незамеченный ею пульт.

«… АГДАН ОБВИНИЛА МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ В НЕПРОФЕССИОНАЛИЗМЕ!..» – дурным голосом орёт включившийся телевизор реагируя на зажатую кнопку звука.

От неожиданности у бедной старушки из рук вылетают чайные приборы. Сделав пару кульбитов в воздухе чашка и блюдце из тонкого фарфора разбиваются об пол.

– А чтоб тебя! – гневно восклицает МуРан вскочив и тряся в воздухе облитыми горячем чаем руками. – Ни дня покоя нету!

Время действия: 30 июня

Место действия: агентство «FAN Еntertainment»

– Ты в очередной раз нарушила условия договора между тобой и агентством. – констатирует СанХён, смотря на меня и, похоже, не ожидая ответа.

– Меня вынудили к этому обстоятельства, – не став молча печалится в ответ на обвинение, объясняю я причины своей болтовни с журналистами. – Я действовала в состоянии аффекта.

СанХён удивляется. Или, делает вид, что удивляется.

– И что же это были за обстоятельства? – интересуется он.

– В обществе была умышленно организованна травля моей персоны, – говорю я. – Совершенно необоснованная, целью которой являлось попытка смещения фокуса внимания от насущных проблем всего общества на деятельность всего одного его члена. В результате этой противоправной деятельности, под удар попали мои близкие, которые вообще не имели к этому никакого отношения. Мама, из-за переживаний попала в больницу. Поэтому, вполне объяснимо, что, находясь в стрессовой ситуации, я повела себя излишне эмоционально, без оглядки на положения договора.

Президент, ничего не говоря, некоторое время разглядывает меня.

– И кто организовал травлю? – спрашивает он.

– Я не могу вам точно этого сказать, господин президент. – вру я, смотря шефу прямо в глаза. – Возможно, неадекватные личности, возможно, конкуренты. Но тайное всегда становится явным. Я надеюсь на это.

– А причём тут тогда министерство иностранных дел? – спрашивает СанХён.

– На мою сестру и маму было совершено физическое нападение, сабоним. – объясняю я. – Их физическому и моральному здоровью был нанесён ущерб. Кроме этого, так же был нанесён финансовый и материальный ущерб моей семье. Теперь нужно оплатить расходы, связанные с лечением мамы и ремонтом кафе, стены которого расписали вандалы. Кроме этого, нанесён урон моему профессиональному имиджу, что может сказаться в уменьшении моего заработка и появления вероятности ситуации, в которой я не смогу оплатить всё вышеперечисленное…

Сделав паузу смотрю в глаза СанХёну.

– Всё было очень плохо, сабоним, – говорю я, – я подумала, что, если ещё с ЧжуВоном что-то случится, это будет полный алес капут. Я стала думать, что может с ним случиться. Вот, придумала…

– Придумала, значит? – зловещим голосом произносит СанХён. – И тут же поделилась своей фантазией с журналистами?

– Они выскочили так внезапно, сабоним, – стараясь сделать голос жалобным, отвечаю я. – А у меня так мало опыта общения с ними. И я была в состоянии аффекта…

– Аффекта… – повторяет последнее слово сабоним, сверля меня глазами.

– Что значит – «алес капут»? – спрашивает он.

– Э…ээ… Это по-немецки означает – всё очень плохо, хуже некуда, дно. – объясняю я.

– Дно. – опять повторяет моё последнее слово сабоним. – Дно. Да, дно. Ты и твоя группа находится на дне, дальше уже некуда. Ну а теперь честно, кто тебе сказал, что в скандале виновато министерство иностранных дел?

СанХён пробегает взглядом по сидящих рядом со мной моими сонбе по группе. На секунду задумываюсь, смотря как девчонки под этим взглядом втягивают головы. Сказать, что они, или не сказать? Стервы, конечно, в большинстве своём. Но им ещё работать и работать, а тех бонусов, что есть у меня, у них нет. По полной отгребут. Образования толком нет, денег на старость не заработают, утонут. А я, выплыву по любому…

– Где-то прочитала в сети, – отвечаю я. – Кто-то написал в комментариях, что всегда, когда в стране какие-то неурядицы, начинается скандалы с известными людьми, чтобы отвлечь внимание нации от проблем…

Прямо физически ощущаю волну эмоционального облегчения, прикатившуюся от девчонок. Век не рассчитаетесь со мной за мои благодеяния, заразы…

– Значит, решила отомстить… – делает вывод СанХён разглядывая меня.

– Это была не месть. Я подумала, что если промолчать и утереться, то это может создать необоснованную эйфорию с ощущением свой богоизбранности и безнаказанности у тех, кто это организовал. А ведь эти люди при должностях и от принимаемых ими решений зависят судьбы множества других людей. Эйфория до добра не доводит. Я решила привести их в чувство, сабоним. Я действовала в интересах нации. – отвечаю я.

Смотрю на президента, президент смотрит на меня. В комнате стоит испуганная тишина.

– Даже и подумать не мог, что айдол из моего агентства займётся воспитанием целого министерства, – произносит шеф после короткой паузы. – А тебе в голову не приходила мысль, что может быть всё совсем не так, как ты себе придумала? Что скандал с видео имеет ничего не имеет общего с тобой и международной политикой? Что это просто очередной скандал в конкурентной борьбе, которых я уже видел десятки, если не сотни за свою жизнь?

– Прошу прощения, господин президент, – говорю я, – то есть, вы хотите сказать, что ничего не было? Ни выступления нашей делегации на заседании географической сессии ООН, ни решения этой сессии по данному выступлению? Ни требования нашей политической оппозиции к правительству – уйти в отставку? Ничего всего этого не было?

Смотрю на СанХёна. СанХён смотрит на меня.

– Был просто скандал с утечкой видео? – задаю я ещё один вопрос.

– Я тебе не об этом говорю. – недовольно отвечает СанХён. – Не стоит ставить себя в середину мира, не имея на то веских оснований.

В этот момент у кого-то из присутствующих в кабинете начинает было звонить телефон, но его тут же отрубают.

– Простите, сабоним, – возражаю я на обвинение. – Но я не ставлю себя в центр мира. Как любой гражданин Республики Корея я могу высказываться о работе своего правительства. Это право гарантированно мне конституцией, и я им воспользовалась. Я высказалась.

Опять блямкает телефон.

– Высказалась? – зло смотря на меня, с сарказмом спрашивает шеф. – Правом воспользовалась? А в голову тебе не приходило, что может МИД тут совсем не причём?! Может, это было желание госпожи президента?!

– Ну и что? – говорю я, обдумав предложенный шефом вариант развития событий. – От перемены мест слагаемых, сумма не изменяется. Если президент делает такие сумасшедшие ошибки, значит, она тоже некомпетентна и её тоже нужно менять. Ничего страшного в этом не вижу, сабоним. В стране подобное не первый раз происходит. Вечных империй и правителей не бывает. Вечно только постоянное движение, что собственно и есть, жизнь…

Шеф, ошарашенно смотрит на спокойного меня. Присутствующие – выдыхают. Опять у кого-то начинает звонить телефон, но его снова сбрасывают.

– Да что это такое! – взбешённо восклицает СанХён, хлопая ладонью по столу. – У меня совещание! Почему мне мешают?! Почему не отключили телефоны?! Правил не знаете?! Чей телефон?!

СанХён гневно сверкая глазами обегая взглядом присутствующих пытаясь определить нарушителя.

Телефон в этот момент начинает звонить вновь.

– Э..э, просидите господин президент, – извиняющимся голосом блеет КиХо, – это у меня. Я не выключил телефон потому, что ситуация сложная, могут быть срочные сообщения…

Телефон в это время продолжает звонить.

– Ну так ответь! – приказывает ему СанХён. – Раз срочные сообщения!

КиХо достаёт телефон.

– Это из отдела по связям с общественностью, – объясняет он, глянув на экран, – прошу прощения господин президент…

– Да, слушаю, – говорит он в телефон поднеся его к уху.

Секунд пять пялимся на КиХо получающего срочную информацию.

– Я понял. – говорит тот, – Спасибо.

– «KBS» приняли решение об отмене комбэка «Короны», – говорит он, убирая телефон от уха и смотря на президента.

Девочки испуганно-изумлённо выдыхают.

– В связи с нарушением одной из участниц кодекса поведения айдола и по многочисленным просьбам населения. – говорит КиХо, повторяя услышанное по телефону. – Так они обосновали своё решение. Взамен «Короны» будет внеплановый комбэк АйЮ с новой песней на французском языке в связи с объявленным в стране «годом Франции». Решение канала официально опубликовано.

Фига себе!

Шеф секунд пять ещё продолжает пялится на замолчавшего КиХо, потом переводит взгляд на меня.

– Ну? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, спрашивает он у меня.

А что – «ну»? Всё равно все писали, что на комбэке мы «флопнемся». Так что это, возможно, даже к лучшему. Форс-мажор и все дела. Только, судя по глазам шефа, лучше ему этого сейчас не говорить. Лучше молчать.

– К чему привела твоя забота о нации? – тем временем вопрошает шеф. – Видишь, что ты натворила?

– Это не я, – не сумев удержать язык за зубами возражаю. – Это сделали люди, опасающиеся за свои места в кабинетах.

Девчонки испуганно вздыхают, СанХён молча смотрит на меня тяжёлым взглядом. В кабинете устанавливается нехорошая тишина. Все ждут, что скажет президент.

– Значит так, – помолчав, веско произносит СанХён. – Мне надоели твои выходки. Выходки, которые ставят под удар моё агентство и не приносят ничего, кроме убытков. Я исключаю тебя из группы.

Мои сонбе, вместе с менеджером Кимом облегчённо выдыхают.

– Теперь ты больше не айдол, – обращаясь ко мне, говорит СанХён.

Не очень-то и хотелось с такими условиями работы, быть айдолом, – думаю я и, ожидая продолжения, спокойно смотрю в ответ, поскольку шеф, явно ещё не всё сказал.

– Поскольку ты нарушала положения подписанного тобою контракта, то это привело к финансовым убыткам, которые ты будешь обязана возместить. Вот… – Наклонив голову к столу, СанХён берёт с него лист бумаги.

– … Справка, отдела маркетинга. – говорит он. – В которой оценена сумма убытка, которую понесло агентство в результате твоей деятельности. Сумма составляет…

Шаря глазами по листку, шеф делает театральную паузу, которая, впрочем, могла выйти у него просто непроизвольно.

– … Пять миллиардов, семисот двадцать тысяч вон. – наконец озвучивает он сумму.

Я, вместе со всеми остальными, изумлённо выдыхаю.

СанХён подняв голову от бумаги, смотрит на меня, ожидая реакции. Нужно что-то сказать.

– Судя по сумме, сабоним, – говорю я, – складывается впечатление, что в агентстве деньги зарабатывала исключительно я.

Девчонки испуганно ахают.

– Не слишком ли много вышло, господин президент? – интересуюсь я желая узнать откуда взялась такая цифра.

– Здесь посчитан убыток с учётом планируемой прибыли, – объясняет мне СанХён.

Ох и нифига себе калькуляция!

– Вот, только за отказ от контракта на рекламу с «Sea group», потери составляют два миллиарда триста тысяч вон. – смотря в бумажку говорит президент.

– «Sea group»? – удивляюсь я. – Я не слышала про такой контракт.

– Вчера подписали, – со вздохом сообщает президент. – Понятно, что теперь заказчик откажется. Кому нужна в рекламе такая скандальная личность вроде тебя? Лишь одно это тянет на два с лишним миллиарда вон. Потом идут прямые убытки от подготовки комбэка «Короны». Тоже понятно, что теперь ни одного нового сингла мне не продать. Поездки в Японию тоже не будет. Это, опять же, отсутствие продаж. Кроме этого, потеря имиджа. Больше в Японии никто со мной дел иметь не будет. Сколько это стоит?

СанХён с вопросом смотрит на меня.

Нд-а, хороший вопрос. Погуляли, как говорится. Но, почти шесть лямов, это много.

– Вот, цена твоей болтливости, – говорит СанХён положив листок обратно на стол и прижимая его ладонью. – А ведь ты обещала, что будешь стараться. Не один раз обещала, и не только мне, но и своей маме. Что теперь ты ей будешь говорить?

Хм, а это действительно, «засада» … Вот чёрт! Я как-то этот момент совершенно выпустил из вида…

– Это ещё не всё, – говорит СанХён словно услышав мои мысли. – Поскольку ты исключена из группы, а сольно выступать ты не в состоянии, то я не могу использовать тебя в качестве айдола для заработка денег. Поэтому, раз ты перестаёшь быть айдолом, то контракт, заключённый между тобой и моим агентством, утрачивает силу. Причём, он прекращается досрочно в результате нарушения тобой его пунктов. Раз он прекращается досрочно и по твоей вине, то ты должна выплатить неустойку, так, как это оговорено в договоре. Размер неустойки – десять миллиардов вон.

В кабинете и так было тихо, только один СанХён и говорил, а после его слов, вообще наступила мёртвая тишина.

Круто, – думаю я, смотря в ответ на смотрящего на меня шефа. – Почти шестнадцать миллионов долларов. И как я буду их отдавать?

– Хорошая сумма, – неспешно кивая, говорю я и интересуюсь. – И вы думаете, что сможете её с меня полностью взыскать, господин СанХён?

– Договор, есть договор. – отвечает мне он. – Договор должен соблюдаться, иначе всё теряет смысл. Ты молодая, до конца жизни тебе далеко. Будешь выплачивать с каждого своего заработка. И суд будет накладывать арест на любое появившееся у тебя имущество. Или, имущество у твоего мужа, поскольку в случае семьи, это будет считаться совместно нажитым имуществом…

СанХён смотрит на меня, я смотрю на него.

– Цена твоей болтовни. – повторяет шеф, видя, что я не спешу комментировать. – А всего-то нужно было держать язык за зубами, что я неоднократно просил тебя делать. А теперь всё, все твои будущие доходы, на которые ты рассчитывала, твоя известность, которой ты желала, всего этого – не будет. Никто не станет работать с человеком, который в любой момент может своей глупой болтовнёй погубить всё. Даже своё замужество ты поставило под большой вопрос. Не знаю, найдётся ли мужчина, который захочет взять в жёны невесту с приданным в виде долга в пятнадцать миллиардов вон…

Девочки испуганно выдыхают.

Так что, замужество мне теперь категорически не светит? Единственная приятная новость с утра…

– То есть, я должна была молчать, вне зависимости от того, что со мной делают? Так? – спрашиваю я у СанХёна.

– Айдол должен говорить только то, что ему разрешено. – отвечает мне СанХён. – Если он говорит что-то иное, то он уходит со сцены. Это такой бизнес.

– Я не попугай, чтобы повторять только то, что мне сказали. – говорю я.

– На доказательство этого ты потратишь почти шестнадцать миллиардов вон. – сообщает мне СанХён. – Не находишь, что это излишне дорого?

– «Нет ничего дороже независимости и свободы!». – гордо выпрямляясь говорю я, цитируя пришедшие на память слова, написанные на памятнике Хо ШиМину в Москве.

Присутствующие дружно втягивают в себя воздух видимо готовясь к новому одновременному выдоху.

– Ну-ну, молодая революционерка, – насмешливо смотря на меня, произносит СанХён. – Посмотрим, что ты скажешь, когда заплатишь хотя бы половину штрафа.

– Я оспорю эту сумму в суде. – обещаю я.

– Твоё право. – спокойно пожимает плечами шеф.

На некоторое время устанавливает тишина. Все молчат.

– И что теперь? – спрашиваю я. – Какое будет дальнейшее развитие событий?

– Через некоторое время после того, как твоя мама выйдет из больницы, я направлю ей уведомление о расторжении контракта с тобой и требования выплаты штрафа. – сообщает мне СанХён. – Но прямо с этого момента ты больше не работаешь в агентстве «FAN Еntertainment» и можешь делать всё, что угодно. Через несколько дней, после того как ты остынешь и спокойно обдумаешь ситуацию, возникшую по твоей вине, ты можешь прийти и обговорить со мной возможности нашей дальнейшей совместной деятельности, но понятное дело, уже на других условиях. Я это делаю исключительно из уважения к твоей матери, поскольку понимаю, что с сегодняшнего дня, в Корее, ты будешь исключительно безработной. Вряд ли найдётся смельчак, который станет держать у себя сотрудника, способного сказать что-то неподобающее о правительстве или о президенте страны.

– Я не приду, – помолчав, говорю я.

– Как хочешь. – спокойно отвечает мне президент.

Секунды три опять сидим в тишине.

– Тогда я могу идти? – спрашиваю я.

– Да, конечно. – говорит СанХён.

Я выбираюсь со своего места из-за стола. При этом прямо каждой клеткой своего организма ощущая, как все меня разглядывают. Встаю на ноги.

– Всего доброго, господин СанХён, – наклонив голову обращаюсь я к президенту агентства. – Окончательно с вами я не прощаюсь. Уверена, что мы с вами увидимся ещё не один раз, хотя бы в том же суде. Но, тем не менее, хочу сказать, что с вами было приятно работать.

Поворачиваюсь к смотрящим на меня во все глаза девчонкам.

– Всего доброго, сонбе. – кивком, прощаюсь я с ними. – К сожалению наша совместная деятельность оказалась короткой, но всё равно, это был кусочек совместной жизни, от которой у меня останутся воспоминания…

Поворачиваюсь от молчащих «Коронок» к менеджеру КиХо, потом к Киму.

– Господин КиХо, благодарю, что вы заботились обо мне… Господин Ким, спасибо за всё…

– Всем всего доброго. Спасибо. – делаю я общий поклон и, повернувшись, иду к двери кабинета, стараясь держать при этом спину прямо.

(несколько секунд спустя. В кабинете в воздухе разлито тягостное молчание. Все смотрят на дверь, закрывшуюся за ЮнМи.)

– Даже не подумала извиниться за то, что оставляет всех в таком положении. – нарушая тишину недовольно произносит КиХо.

– Она не считает себя виноватой. – объясняет ему эту странность СанХён и поворачивается к девушкам. – Это уже прошлая страница, жизнь идёт дальше и нужно думать о том, как на неё зарабатывать. Первое, что я хочу сделать, это извиниться перед вами, за то, что проявил низкий уровень компетентности и позволил развиться ситуации до того состояния, в котором она сейчас пребывает. За то, что ввел в вашу группу новенькую, которая создала всем нам такие большие неприятности…

Группа разом выдыхают и поняв, что крайними они назначены не будут, расслабляются.

(чуть позже. Сеул. Одна из его улиц)

Иду по улице, смотрю по сторонам. Солнце, хоть и печёт, но, солнце, а не лампы дневного освещения под потолком! И воздух! И как в том бородатом анекдоте про гинеколога и патологоанатома – «Люди, живые люди вокруг! И лица. Лица!». Настояние, не взирая на произошедшее – просто супер! То ли это «адреналин раш», после которого долбанёт откатом, то ли действительно, мне всё надоело так, что чувствую себя неожиданно свободным, здоровым, полным энергии и сил. Да и пусть будет откат! Я сегодня весёлый и злой!

«Я свободен! Словно птица в небесах. Я свободен! Я забыл, что значит страх!»

Стою посреди улицы задрав голову к небу и расставив руки в сторону. Декламирую во весь голос знакомые строки, внезапно зазвучавшей в моей голове песни. На русском. Боковым зрением замечаю, что от меня кто-то шарахается в сторону. Опускаю голову, смотрю. Две аджумы, испуганно озираясь, прибавляют ходу, стараясь быстрее увеличить расстояние между собою и мной. Смотрю им вслед, как они улепётывают.