Текст книги "Айдол-ян - 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

СунОк и ЁнЭ дружно вскакивают из-за стола и несутся ловить заваливающуюся со стула заснувшую исполнительницу.

(где-то примерно в это время, группа «Корона» тоже «квасит»)

– Как же всё уныло, – жалуется КюРи приложившись к бутылке соджу и поставив её обратно на стол.

– Не то слово, – соглашается с ней ИнЧжон наоборот, беря свою бутылочку соджу со стола. – В чат просто не войти. Не успеваешь посмотреть, что написано, как оно всё улетает…

– Жалко, что не поедем в Японию, – вздыхает ХёМин.

– А у меня песня почти была готова, – печально произносит БоРам.

– У тебя же она не получалась? – удивляется ДжиХён. – Ты же говорила.

– Это было в начале. – объясняет БоРам. – Последние записи были ничего. Кто теперь будет меня продюсировать?

– Тут вопрос нужно ставить шире. – говорит ИнЧжон. – Кто теперь нас всех будет продюсировать? И когда? И где? Сразу три вопроса на которые нет ответа.

– Президент СанХён сказал, что нужно будет подождать, пока уляжется скандал. – напоминает ХёМин, о разговоре с главой агентства. – А потом мы сможем работать как раньше.

– Как бы не пришлось нам этого «обождать» до старости, – делает мрачный прогноз ИнЧжон и прикладывается к бутылке.

– И всё погибло из-за одной идиотки, – сделав пару глотков напоминает она.

(дом семьи ЧжуВона)

– Я не знаю, что делать. – сердито смотря на ХёБин произносит МуРан. – Я и отцу твоему так же сказала – «не знаю»!

– Прости, хальмони, – извиняется перед бабушкой внучка. – Просто я уже подписала контракт с «FAN Еntertainment» на рекламу. Там два миллиарда вон с лишним… Что с ним делать?

– Ничего не делать! – почти рявкает МуРан. – Сидеть и ждать, что будет завтра! Ждать и сидеть!

– Всё я поняла. – говорит ХёБин. – Завтра ты мне скажешь, что делать.

Хальмони, вытаращившись, смотрит на внучку.

Место действия: агентство «FAN Еntertainment»

Время действия: первое июля, начало одиннадцатого. В кабинет президента, со срочным сообщение, только что вошёл КиХо.

– Ну что там? – откидываясь на спинку кресла спрашивает его президент. – Кто прислал отказ от сотрудничества? Япония, «Seagroup» или «VELVET»?

– Только что поступила информация, что армия приказом мобилизовала ЮнМи! – смотря круглыми глазами сообщает КиХо совсем неожиданную для президента информацию.

– Чего?! – выпрямившись в кресле неподдельно изумляется в ответ СанХён.

– На сайте министерства обороны вывешена электронная копия приказа. Вчера подписали… – говорит КиХо.

– Где? – требовательно произносит СанХён разворачиваясь за столом к экрану своего компьютера.

(через пять минут после прочтения найденного документа. Попытка осмысления прочитанного)

– Я что, пропустил войну с северянами? – отвернувшись от экрана и смотря на своего помощника, вопрошает СанХён. – Все линии обороны прорваны и ЮнМи – последняя надежда нации? Так, что ли? На кой чёрт призывать школьницу в армию? Что за глупость? Что она там может делать?

– Поднимать боевой дух, там же написано, сабоним, – поясняет КиХо.

– Каким образом она сможет это делать? – иронично интересуется СанХён. – Идти первой в атаку? Они там совсем с ума посходили, что ли?

– Может, они думают, что она будет им писать марши? – делает предположение КиХо. – «Redalert» у неё неплохо вышел…

СанХён думает секунды три.

– Так это вместо того, чтобы выделить бюджет и платить моим артистам за выступления, они решили просто забрать их к себе, желая получить всё за даром?! – гневно восклицает он и, скривившись, хватается за бок.

– Дай воды, – просит он, доставая из кармана упаковку с таблетками.

– Господин президент, вы же выгнали ЮнМи из агентства. – напоминает КиХо подавая воду.

– Ну и что? – кидая в рот две таблетки отвечает СанХён.

– Армейский подход, привыкли получать, а не зарабатывать, – запив лекарство водой и успокоившись, объясняет он своё недовольство. – У группы комбэк, промоушен. Я что, должен об этом забыть? Кто мне вернёт вложенные средства и упущенную прибыль, а?

– Хотите, чтобы армия покрыла эти расходы? – догадывается КиХо.

– Почему бы и нет? – отвечает СанХён прислушиваясь к тому, что происходит у него внутри. – Денег у них много, жаль, только получить их практически невозможно…

– Да, судиться с армией, это будет не патриотично, – соглашается КиХо. – Особенно сейчас.

– Следует молча смотреть как тебя обирают? – спрашивает СанХён и с иронией хмыкает. – Ага, сейчас! Если не деньгами, то пусть возместят как-то иначе.

– Как? – спрашивает КиХо.

– Возможно, это попытка расплатится с ЮнМи за «Redalert». – помолчав, говорит СанХён не ответив на вопрос своего главного менеджера. – У генерала денег нет, и он делает то, что можно сделать без них. Но он зря пошёл таким путём. Мог бы хотя бы поинтересоваться, что я об этом думаю.

– Всем понятно, что вы будете думать по этому поводу, – говорит КиХо, – можно даже не спрашивать.

– Это он зря, – уже со зловещей интонацией повторяет СанХён и выражение его лица приобретает злорадное выражение. – Наверное, генерал представляет, что ЮнМи девочка-одуванчик, которая делает всё, что ей скажут. Если он не навёл подробных справок, то он совершил фатальную ошибку. А он этого не сделал. Я так думаю потому, что если бы он знал про её судимость, то он бы держался от неё подальше, а не призывал её в армию! Сейчас он попадёт под огонь критики и если всплывёт суд, то он – попал!

– Ну и бог с ним, – внезапно успокоившись, говорит СанХён. – Никто не заставлял его делать глупости. У военных, я смотрю, сложно с планированием, хотя вроде они должны разрабатывать планы военных компаний и смотреть на несколько шагов вперёд. Ладно, давай пока не будем торопиться и подумаем, какие прибыли из этого можно получить. Начнём с переговоров. День-два помолчим, посмотрим, как будут развиваться события, и, если понимания не возникнет, выясним у военных, зачем им этот дурацкий приказ, над которым будет хохотать вся нация. Пока, пусть юристы посмотрят, насколько законно это беззаконие. Наверняка, обращение в суд сделает этих вояк сговорчивей…

– Стоп. – произносит СанХён. – Мне только что пришла в голову мысль. Не обострять отношений с военными. Никаких заявлений по поводу приказа. На все вопросы СМИ отвечать – агентство занимается изучением возникшей ситуации. Понятно?

СанХён смотрит на КиХо, КиХо в ответ молча кивает, записывая указание.

– Патриотизм всегда хорошо продавался, а на фоне нынешнего политического обострения он будет продаваться ещё лучше, – говорит СанХён, рассказывая, что за мысль пришла ему в голову. – Новость будет на всех каналах. Ну и что, что неопытный новичок неудачно сформулировала свою мысль говоря о министерстве иностранных дел, зато она родину защищает. Ни в одном агентстве нет такой тян.

– М? – наклоняя голову издаёт вопросительный звук СанХён смотря на КиХо из-под бровей.

– Угу, – кивая, согласно мычит тот, записывая гениальные идеи руководителя к себе в блокнот.

– «Корона», «BangBang», да и не только они. Все, все в «FAN Entertainment» провожают ЮнМи в армию! Это можно устроить супер-шоу! Медиа-агентства будут драться за право показать его на своём канале!

СанХён приходит в полнейшее восхищение от пришедшей в голову мысли и эмоциональный подъем несёт его фантазию дальше.

– «Соши» провожают её в армию! – восклицает он.

КиХо, перестав писать, поднимает голову и вопросительно смотрит на своего руководителя.

– Вот! – восклицает в ответ тот, указывая на него пальцем. – Вот о чём следует говорить с Чо СуМаном! АйЮ провожает подругу в армию! Вся нация будет у телевизоров!

– Так она же вычеркнула её из друзей? – напоминает КиХо. – И «Соши»…

– «Вчеркнёт» обратно, – отмахивается СанХён и находясь в творческом возбуждении, продолжает «генерить» идеи дальше.

– Реклама одежды в стиле «милитари», патриотические плакаты, патриотические клипы, шоу о жизни в армии. Это же всё можно продавать! – с энтузиазмом восклицает СанХён.

– Генерал… – он заглядывает в экран монитора чтобы уточнить имя генерала, – … Им ЧхеМу. Очень… очень правильно поступил. Момент именно тот, который требует появления личности, способной взвалить на свои плечи такое непростое дело!

В выражении лица КиХо появляется скепсис. Похоже, он представил, как ЮнМи что-то на себя взваливает и что с того выходит.

– Генерал Им ЧхеМу дальновидный и правильно мыслящий человек, это редкость среди военных. – подводит итог СанХён добравшись до конца своей речи. – Таких мало. Нам следует проявить к нему максимум уважения.

– Тогда, значит, нашим юристам не проверять законность его приказа? – спрашивает КиХо вновь поднимая блокнот и готовясь записывать.

СанХён на несколько мгновений задумывается.

– Нет, ну почему же. – помолчав, произносит он. – Пусть делают. Всегда хорошо иметь и чашку с рисом, и палку подлиннее.

– Угу. – согласно кивает КиХо делая запись в блокноте и спрашивает. – Так ЮнМи вы выгнали, или она остаётся в агентстве?

СанХён несколько секунд молча смотрит на него.

– Выгнать её в армию, выглядит гораздо выгоднее, чем выгнать на улицу. – наконец отвечает он. – Закон запрещает размещать статьи неуважительного содержания о нашей армии. Поэтому, любое СМИ написавшее что-то неуважительное о военнослужащей, отправившейся на гастроли в Японию, очень сильно пожалеют о своей опрометчивости. Наш юридический отдел за этим проследит.

– Так «Корона» всё же едет в Японию? – удивлённо спрашивает КиХо.

– Японцы пока не отказались. – отвечает СанХён. – А с этим приказом у меня есть шанс быстро погасить скандал и добиться нормализации отношений с медиа-корпорациями, продав им права на шоу – проводы ЮнМи в армию. Может, даже сможем сделать комбэк, тут, в Корее. Хотя бы всего на два дня, но это покажет, что в моём агентстве всё хорошо, со мной можно работать! И денег меньше потратим.

КиХо округлив глаза от осознания, как внезапно всё удачно складывается, смотрит на президента.

– Про отсутствие патриотизма СМИ точно заикнутся не посмеют. – смотря на КиХо говорит СанХён.

– А хейтеры? – спрашивает КиХо.

– А что хейтеры? – вопросом на вопрос отвечает СанХён. – Покричат, да перестанут. У «Короны» фанбаза в Японии сейчас небольшая, но по итогам промоушена она может оказаться сравнимой с имеющейся здесь. Причём, с перспективой роста. Япония – очень большая страна. Главное, чтобы там им сопутствовал успех. Рассчитываю, что глаза ЮнМи и протекция «Sony» его обеспечат.

– А как в Японии посмотрят на то, что она пойдёт служить в армию? – спрашивает КиХо.

– Не знаю, – признаётся СанХён. – Остаётся надеяться на лучшее.

– Вас понял, господин президент, – кивает КиХо и спрашивает. – Какие указания насчёт ЮнМи?

Президент задумывается.

– Позвони этому «мылу», – отдаёт он приказание, – скажи, что поскольку юридически договор с неё не расторгнут, она по-прежнему является работником моего агентства. И должна соблюдать условия договора. А именно – не делать заявлений и вступать в договорные отношения с другими юридическими лицами. Иначе сумма её штрафа вырастет от Земли до Луны. Понятно?

– Да, сабоним, – кивает КиХо, записывая.

– Сначала я разберусь с военными, потом с масс-медиа, а потом буду говорить с ней.

– Я понял, – кивает КиХо.

Трек одиннадцатый

Время действия: первое июля, относительное утро

Место действия: дом мамы ЮнМи

– ЮнМи! ЮнМи вставай скорее!

Сквозь сон пробивается голос СунОк к которому присоединяются тычки и тряска моего тела.

– ЮнМи, давай, вставай!

Да блин! Что же это такое делается-то? Сплю, никого не трогаю, нет, обязательно нужно разбудить! Что такое могло случиться, что без меня обойтись нельзя совсем?

– Да просыпайся ты наконец!

СунОк усиленно трясёт меня за плечо.

Да что-ж такое-то?! Все люди как люди, а мне даже выспаться не дают! Дома! Безработному!

Чувствую, что начинаю «закипать».

– Онни, отвали нафиг! – подав голос требую я. – Что, не видишь – я сплю? Всё остальное – лесом!

– ЮнМи, вставай! – требует онни. – Тебя в армию призвали!

Молча лежу, обдумываю полученное сообщение. Хрень какая-то… Как меня можно призвать в армию, я же – девушка? Это плохих мальчиков, не сдружившихся с институтом, в армию забирают. А «не сдружившихся» девочек – никуда не забирают. Они же не мальчики! Или, здесь не так? Девочек, вылетевших из музыкального агентства, в качестве наказания, отправляют на два года носить «сапоги»? Старинные корейские обычаи? Ммм… ничего не слышал про такое… Тогда, чего онни несёт? Чё вчера было? Кроме водки ещё «Золотистое соджу» пили? Или, курили «остатки трупов растений»? Не помню…

– Онни, я девочка, – недовольно буркаю я, пытаясь плотнее завернуться в простыню, – девочек в армию не забирают. Отвали! Я спать хочу!

– ЮнМи! – опять тормошит меня СунОк. – Это всё правда! Приказ опубликован на сайте министерства обороны!

Хмм… вот просто сдохнуть не дадут Масяне на улице!

– Фейк какой-то! – отбиваюсь я. – Перепутали опять что-нибудь, как тогда меня с ЧжуВоном! Они там путаники знатные, эти военные. А может, даже не путаники, а путаны…

– Как вас перепутали? – раздаётся удивлённый голос ЁнЭ.

Так, и эта тут. Ах, да, мы же вчера решили, что она останется пить вместе с нами, а потом ночевать, поскольку пьяной девушке бродить в темноте не стоит.

– ЁнЭ, забудь. Это тебя не касается. – Всё так же, не открывая глаз говорю я, таки заворачиваясь плотнее в простынку и интересуюсь. – Сколько времени?

– Пятнадцать минут двенадцатого. – отвечает ЁнЭ.

– Какая рань! – изумляюсь я и предлагаю. – Давайте поспим ещё?

– А как же приказ? – удивляется СунОк. – Надо же что-то делать?

– Фигня это всё. – отвечаю я, готовясь задрыхнуть ещё часа на два минимум. – Сбой в системе. Я хочу спать. Не мешайте мне!

– Ну хорошо… – растеряно произносит СунОк.

(несколько позже, телефонный разговор)

– А… добрый день! Я вас слушаю. Что вы хотели?

– Здравствуйте… а кто это? Простите, кажется я не туда попал…

– Господин КиХо, если вы звонили ЮнМи, то вы правильно попали. Это ЁнЭ.

– ЁнЭ?!А…а… Почему ты отвечаешь за ЮнМи? Тебя же уволили?

– Дело в том, господин КиХо, что жених госпожи ЮнМи, господин ЧжуВон решил открыть для неё персональное агентство. Я попросила ЮнМи взять меня на работу, и она согласилась. Я первый сотрудник, нанятый в новое агентство! Буду самой главной сонбе! Правда здорово, господин КиХо?! Кх-кх-кх!

(господин КиХо ошарашено молчит в трубку на своей стороне)

– Господин КиХо? Вы тут? – перестав смеяться интересуется ЁнЭ.

– Вот как? Жених ЮнМи открывает для неё персональное агентство? – тоном, в котором слышно, что эта новость неприятна вопрошаемому, спрашивает КиХо.

– О, да! – радостно восклицает ЁнЭ. – Господин ЧжуВон как узнал, что вы её выгнали, так сразу сказал, что откроет для неё индивидуальное агентство, которое позволит полностью раскрыться её таланту. Он взял всю ответственность на себя. Всё как полагается будущему главе семьи.

– А ты откуда знаешь, что он ей сказал?

– Господин КиХо, я же менеджер ЮнМи. Я читаю её переписку на телефоне. И, господин КиХо, у меня теперь другой статус. Прошу вас обращаться ко мне соответствующим образом. Я больше не ваша подчинённая.

– Э… да. Хорошо, ЁнЭ-сии. Я это учту. Я хочу поговорить с ЮнМи.

– К сожалению, это невозможно. Увольнение и напряжённая подготовка к комбэку оказали изматывающее действие на психику ЮнМи, и она сейчас восстанавливается. Спит.

– Спит? Так уже двенадцатый час дня?!

– ЮнМи ещё подросток, не забывайте это, господин КиХо. Нервные перегрузки в её возрасте требуют последующего длительного отдыха. ЮнМи нужно отдохнуть, чтобы она смогла творить. Это для неё сейчас самое важное. Ведь успех нового агентства будет зависеть только от неё.

– Мда? Ну хорошо. ЁнЭ-сии, раз ты теперь снова менеджер ЮнМи, тогда передай ей и позаботься о том, чтобы она исполнила то, что я сейчас скажу. ЁнЭ-сии, ситуация сейчас такова, что хоть господин СанХён отказал ЮнМи в работе, но юридически, ЮнМи продолжает оставаться сотрудником «FANEntertainment». Эта ситуация прекратиться в тот момент, когда её мама, её опекун, поставит свою подпись под уведомлением о разрыве контракта. До этого момента, ЮнМи, юридически, будет работать в агентстве. Это понятно?

– Да, господин, КиХо. Я поняла.

– Так вот, ЁнЭ-сии. Раз ты теперь первый нанятый работник, то ты должна отстаивать интересы своего нового работодателя. Ты согласна с тем, что скандалы на пустом месте не нужны ни твоему агентству, ни моему?

– Согласна с вами, господин КиХо.

– Раз согласна, тогда сама проследи и постарайся втолковать ЮнМи, что сейчас не время делать какие-то публичные заявления о её деловых отношениях с господином СанХёном, бывшей группой, агентством и прочим. В текущей ситуации сейчас много эмоций. Следует взять паузу и осмыслить её с другого ракурса. С ракурса денег. Слова, сказанные сгоряча и в обиде, могут привести к потере репутации и финансов. Это не нужно никому. Ты согласна со мной ЁнЭ?

– Да, господин КиХо. Согласна.

– Тогда проследи за языком своей подопечной. Смотри, чтобы она не сболтнула лишнего. Один раз у тебя это не получилось, но судьба дала тебе второй шанс. Не упусти его. Это просто совет от человека с опытом.

– Спасибо, господин КиХо. Я буду стараться.

– Ты прочитала мой отзыв о тебе?

– Да, господин КиХо. Большое спасибо. Вы были так добры, когда его писали. Я даже не знала, что я такой хороший работник.

– ЁнЭ, в агентстве к тебе хорошо относятся. Ты ничуть не хуже остальных начинающих стажёров, которых мне пришлось повидать. Проблема не в тебе, а в ЮнМи. Держи её крепко. Иначе случившиеся с тобой может повториться.

– Я понимаю, господин КиХо. Спасибо.

– Тогда я сказал всё, что хотел. Всего доброго, госпожа ЁнЭ.

– Э… Всего доброго, господин КиХо.

(несколько позже. телефонный звонок.)

– Да КиХо, слушаю тебя.

– Господин президент, хочу сообщить вам интересные новости.

– Говори.

– Я сделал звонок ЮнМи, чтобы выполнить ваше поручение, но вместо ЮнМи мне ответила ЁнЭ. Она сказала, что ЮнМи наняла её личным менеджером, а жених ЮнМи, господин ЧжуВон, открывает для ЮнМи индивидуальное агентство. ЁнЭ – первая из нанятого персонала.

– Вот оно значит, как… Ну хорошо, буду знать. Спасибо КиХо. Так ты переговорил с ЮнМи, чтобы она не болтала?

– Мне удалось переговорить только с ЁнЭ. Она сказала, что ЮнМи спит, хотя был уже двенадцатый час дня.

– Не захотела разговаривать? Всё-таки телёнок стал драконом[32]32
  «телёнок стал драконом» – корейская поговорка. Так говорят о человеке, который возвысившись, возомнил себя пупом земли. Примерный русский аналог – «Из грязи – в князи». Прим. автора


[Закрыть]. Хорошо, я понял, КиХо. Но результат какой-то от твоего звонка есть?

– ЁнЭ обещала проследить, сабоним.

– Слабая надежда. Есть ещё что?

– Это всё, сабоним.

– Понял. Спасибо.

(позже. Дом мамы ЮнМи. Вторая попытка побудки)

– ЮнМи, да вставай же ты уже наконец! – выдирает меня из сна недовольной голос онни.

Блиннн… да что ж такое… только глаза закрыл…

– Уже первый час дня! – продолжает возмущаться СунОк.

Реали? Ведь только одиннадцать было…

– Мама звонила! А ты всё спишь!

– Как у неё дела? – не открывая глаз, хриплым со сна голосом спрашиваю я.

– Мама сказала, что у неё всё хорошо. Хочет домой.

Нормально, – думаю я про себя. – Чё тогда было меня будить, если всё нормально?

– Мама сказала, что господин СанХён только что перевёл ей на счёт тридцать восемь миллионов, семьсот двадцать пять тысяч вон…

С чего бы это вдруг? Чё за деньги? Шеф передумал? Отступные за беспокойство? Хм …

– … маме сказали, что это твои роялти за полгода. В бухгалтерии «FAN Entertainment» как-то выравнивают платежи и деньги тебе теперь будут платить два раза в год, в начале каждого полугодия…

Вау! Шеф – красавчик! Я думал сейчас из него придётся каждую вону выцарапывать, а он честно ведёт дела. Заплатил мне мои причитающиеся авторские. Интересно, он из них хоть какие-то мои штрафы вычел, или нет? Нужно будет узнать…

– … только посмотри, как к тебе хорошо относятся в агентстве! – продолжает буробить СунОк уча меня жизни. – Так хорошо тебе платят. Если бы ты держала свой язык за зубами…

– Это не агентство такое хорошее, – говорю я ей садясь на постели и открывая глаза. – Это я такая умная. Это мои авторские отчисления, которые у меня никто не отнимет, пока я жива. И даже если я умру, они останутся моими. Напишу в завещании твоих детей своими правопреемниками, будут получать они, пока семьдесят лет не пройдёт. На память от тётки…

Осёкшись с нравоучениями СунОк изумлённо смотрит на меня.

– Предлагаю полученную сумму – пропить! – вношу я смелое предложение и добавляю уточнение. – Целиком.

Онни от неожиданности икает.

– Вообще охренела уже совсем! – возмущается она, совладав с дыханием. – Водку пьёшь! МИД страны критикуешь! Из агентства выгнали! Как ты дальше жить собираешься?

– Нормально собираюсь. – отвечаю я. – Тридцать восемь тысяч долларов, поделить на шесть месяцев, это по шесть миллионов вон в месяц выходит. Чистыми. Налоги с них СанХён уже за меня заплатил. А через шесть месяцев ещё авторских накапает. Не пропаду…

Онни, секунд пять озадачено смотрит на меня. Я смотрю на неё, стараясь сделать невинное выражение лица.

– Ты чё, вообще уже работать не будешь, что ли? – удивляется она.

– Почему? Буду. – обещаю я. – На виллу с кадиллаком в гараже, шести тысяч в месяц не хватит. Шесть тысяч – это только в выборе лапши себе можно не отказывать.

– Мы все втроём жили меньше чем на два миллиона вон в месяц. – нахмурившись, говорит онни.

– Пора кончать с этой порочной практикой. – говорю я, поняв, что мои понты онни задели и решив сменить тему. – Вкусно есть, много спать и заботится о своём здоровье. Я пить хочу. Есть вода?

– Тут нет, – отрицательно помотав головой говорит онни. – Внизу, на кухне.

– Я пить пошла, – говорю я, вставая на лежащей на полу постели на ноги. – А то сушняк так замучил, что аж белиберда всякая сниться начала. Представляешь, приснилось, что меня в армию забрали.

– Идиотка! – в негодовании восклицает онни хорпая себя ладонями по бёдрам. – Какой ещё сон?! Я тебе говорю, что тебе присвоили почётное звание петти-офицера морской пехоты! Тебе через два дня нужно явиться для прохождения службы, а ты всё спишь! Напилась своей водки и не разбудишь тебя! Откуда вдруг это странное желание – пить водку?! Никогда такого не было с тобою раньше!

Упс, так значит про армию, это был – не сон? Судя по тому, как онни злится, это не розыгрыш. А если это не розыгрыш, то тогда – что? В армии, вообще, что ли с дуба рухнули?! Я же не военнообязанный?! Как меня можно призвать?! У них там что, «демографическая яма» вдруг разверзлась? Баб стали в армию грести, чтобы заткнуть ими эту бездну? А я, что – тот первый, кому «повезло» с повесткой?! Блиии…нн… ну шо за хрень вокруг творится… Не хочу я в армию! Я для неё не приспособлен… где справку взять? Может, дядя поможет? У него связи должны быть…

Что ж так плохо то? Только вот, можно сказать, вдохнул воздух свободы и вот вам! Армия! Абздец какой-то… Чё я буду делать там целых два года?

(несколько позже. Маленькая кухня в доме мамы ЮнМи. ЮнМи в цветастой пижаме со стаканом холодного апельсинового сока в руке озадаченно изучает содержимое на экране планшета ЁнЭ. Кроме ЮнМи на кухне присутствуют её онни и её менеджер)

Сижу, в себя прихожу, пытаюсь понять, что написано в приказе. Чтение промежаю маленькими глотками холодного сока. Оттягиваюсь. Хорошо, что онни придерживается американского стиля жизни. Сочок – вот есть, апельсиновый, свежевыжатый, холодный… После сушняка дивно как внутрь заходит. И кажется мне, что водка вчера, была не очень…

– А что такое – «sangsa»? – спрашиваю я у присутствующих не поняв, что за звание на меня вдруг свалилось.

Присутствующие девочки с ответом затрудняются. Понятно, придётся самому опять выяснять.

Сделав глоток сока побольше, дочитываю короткий текст до конца.

Ну, что я могу сказать на это? Только одно. Это хрень какая-то. Какое, блин, повышение патриотического духа? За кого они меня там принимают? За бесплатного создателя маршей? Вообще, офигели…

– ЮнМи, вот ещё тебе письмо, – говорит СунОк увидев, что я закончил читать, – Прислали по почте. Возьми, чтобы не забыть.

Онни протягивает мне белый конверт из ярко-белой бумаги. Поставив стакан с соком на стол, беру. Глянув на адрес получателя и убедившись, что это мне, вскрываю конверт и достаю из него глянцевую открытку. Отрываю.

«Мы поженились!» – радостно гласит выполненная золотым тиснением английская надпись на самом верху. А ниже, по корейский – «Ли ХеРин и Чон ДаСан приглашают госпожу Пак ЮнМи на своё бракосочетание!»

Ахренеть…

– Ой, Ли ХеРин выходит замуж! – радостно восклицает СунОк, заглядывая через моё плечо в моё письмо. – Как здорово! ХеРин такая красивая, а в свадебном платье она будет просто как ангел! Девушка красивее всего, когда она в свадебном платье!

– Нужно будет продумать, в чём ты пойдёшь. – обращается она ко мне.

Ничего не ответив, я рву приглашение пополам, складываю, рву ещё раз и небрежно бросаю обрывки на стол. Немая пауза. Снова беру правой рукою стакан с соком, делаю глоток.

– Ты чего? – испуганно спрашивает меня онни.

– В моей жизни никогда не было девушки, которую зовут Ли ХеРин. – спокойно говорю я, смотря ей в глаза. – Не было и не будет.

– Ты чего… – пытаясь понять, озадаченно тянет СунОк.

– Забудь. – говорю ей я. – Лучше скажи, чем призыв в армию отличается от мобилизации? В чём разница?

Онни опять затрудняется с ответом, наверное, от быстроты перехода с темы на тему.

– Призыв в армию, это на два года. – отвечает за неё ЁнЭ. – А мобилизация, это до тех пор, пока война не закончится…

– Какая война? – озадаченно спрашиваю я, подозревая, что меня разыгрывают.

– С Севером… С КНДР. – просвещает меня ЁнЭ.

А, ну да! Они же тут воюют!

– И что, значит, я буду воевать до победного конца? – удивляюсь я, начиная осознавать, что это всё выглядит очень и очень стрёмно.

– Можно дождаться, когда воевать будет уже нельзя из-за возраста… – сообщает мне ЁнЭ возможный выход из ситуации.

Ахренеть какая перспектива…

Место действия: кабинет генерала Им ЧхеМу

Время действия: примерно в это же время

– Понимаете, господин генерал, – объясняет адъютант сурово смотрящему на него своему командиру, – дело в том, что информация о скандале с министерством иностранных дел в центральных новостных каналах озвучена не была. Всё пошло от небольших новостных студий, репортёры которых взяли интервью у Пак ЮнМи. А в новостях «KBS», «MBC» и «SBS» так до сих пор об этом ничего нет. Господин генерал, в мои должностные обязанности не входит просмотр новостей главных телевещательных корпораций Кореи, а тем более их дочерних сетей. Весь день я выполнял свои обязанности, а вечером, когда отбыл домой, никаких сообщений о скандале по телевизору так же не было. Поэтому, я ничего не знал об этом и не смог поставить вас в известность об этом факте, а также изменить порядок следования документов. Делопроизводство производилось обычным образом. Приказ о мобилизации Пак ЮнМи был включён в список документов, подлежащих опубликованию и, первого числа он был опубликован, господин генерал, так как на его счёт не поступило никаких дополнительных распоряжений.

Закончив говорить, адъютант смотрит на генерала Им ЧхеМу ожидая его слов. Генерал, подумав, кивает, показывая, что понял последовательность развития событий.

– Как всё неожиданно вышло. – неодобрительно качая головой и с ноткой озадаченности в голосе произносит он. – Вчера только ничего не было и вот, пожалуйста! Я рассчитывал, что да, будет реакция общественности, которой потребуется объяснить причину моего решения. Я был готов к этому. Но я совершенно не готов к тому, чтобы оказаться в эпицентре скандала – «армия против политиков». Несложно понять, что раз в центральных новостях о критике МИД не говорят, то это значит, что кто-то в верхах до сих пор не расстался с надеждой замять это дело. Также несложно понять, что мобилизация ЮнМи привлечёт к ней внимание всей нации. И тогда оглашение её скандальных высказываний станет неизбежным, это лишь вопрос времени. «Замолчать» не получится, а мой приказ будет выглядеть как безусловная поддержка армией выступления против МИДа…

Генерал поворачивает голову к окну и ненадолго задумывается, смотря куда-то в даль.

– Чёрт, как я попал в такую ситуацию?! – восклицает он, поворачивая голову от окна к адъютанту и с вопросом смотря на него.

– Не могу знать, господин генерал! – рапортует тот и, вытянувшись, щёлкает каблуками.

Им ЧхеМу несколько секунд молча и недовольно смотрит на него.

– Вот чёрт… – уже спокойнее повторяет он. – И что же теперь следует предпринять в такой ситуации? Я, пожалуй, полностью соглашусь с Пак ЮнМи в её словах насчёт умственных способностей наших мидовцев, но, всё же… Я совершенно не планировал начинать с ними какое-то противостояние или борьбу. Зачем мне это?

– Не могу знать. – отвечает адъютант на очередной вопросительный взгляд своего начальника.

– И приказ уже не отменить, – продолжает мыслить вслух генерал, – Будет выглядеть, словно армия – это флюгер, разворачивающийся вслед всяким идиотским решениям гражданских. Торопливость в приказах и их отмене, в глазах нации, будет выглядеть… нехорошо.

– Действуйте по ранее намеченному плану! – приняв решение, отдаёт приказание генерал адъютанту. – Мобилизацию провести в указанные сроки! Население информировать согласно утверждённому тексту! Никаких дополнительных пояснений – не давать!

– Так точно, господин генерал! Будет исполнено, господин генерал! – берёт под козырёк адъютант.

В этот момент на стационарном телефоне, стоящем у генерала на столе, начинает мигать светодиод и звучит прерывистый сигнал вызова из приёмной.

– Да! – ткнув в ответ пальцем клавишу на телефоне недовольно отзывается генерал.

– Господин генерал! – раздаётся голос секретаря, – Поступил звонок от лидера «Корейской национальной партии», господина Чо ВинЧона. Он хочет обсудить с вами вопрос о возможности согласовании взглядов армии и оппозиции на политическую ситуацию в стране. Вы будете говорить с ним? Он сейчас на проводе.

Расширяя глаза, генерал смотрит на адъютанта. Адъютант смотрит на генерала.

– Вот чёрт… – в третий раз за последние пять минут, но уже совсем шёпотом произносит генерал. – Начинается…

– Вы свободны! – быстро взяв себя в руки и отвернувшись от микрофона на телефоне приказывает он адъютанту и повернув голову, и уже обращаясь в микрофон, приказывает секретарю. – Соединяй!

Место действия: дом семьи ЧжуВона

Время действия: позже

Госпожа МуРан, сдвинув очки ближе к кончику носа, с суровым выражением на лице перемещается по новостным сайтам Кореи.

«… лидер «Корейской национальной партии», господин Чо ВинЧон заявил, что это является неоспоримым доказательством того, что корейская молодёжь всецело поддерживает программу и политику его партии…» …