Текст книги "Айдол-ян - 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Кощиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 37 страниц)

Ну, раз это поможет поднять мне уровень, почему бы и нет? Чего отказываться? Остановились, купили по дороге цветы. Я вспомнил, что АйЮ никогда не ленится выражать уважение к исполнителям старше себя по возрасту. Вспомнил, и решил последовать её примеру. Делов-то, машину тормознуть у цветочного магазина, а человеку приятно. Да и чисто для себя. Дядюшка вызывает у меня уважение, мне тоже будет приятно ему что-то подарить. Просто подарить. Без всякого для себя набора очков у публики.

К началу концерта мы опоздали. Ну тут уж, что скажешь? Как день начнётся, так и идёт. Маму и онни отправил зал, там им были места забронированы, а сам сел на стульчик за кулисами ждать, когда меня пригласят. Вот сижу с букетом в руках, жду, слушаю как поёт дядюшка и прислушиваюсь к тянущим ощущениям внизу своего живота. Месячные, это несомненно, классно. Как я раньше без них жил?

…Хорошо у дядюшки выходит…Проникновенно… Угадал я с песней для него…

(несколько позже. ЮнМи с озадаченным видом стоит в центре сцены, куда её попросил пройти ДжонХван, а тот, с букетом в руках, стоя боком к ней и залу, произносит речь, приближаясь к её концу)

– … поблагодарить её семью, за то, что она смогла в неё воспитать такое высокое чувство самопожертвования, любви к людям. Уверен, что для ЮнМи было непростым решением, отказаться от сунын. Чтобы пойти против принятых правил и традиций, нужно немалое мужество. И к большому счастью для всех нас, для тех, кто каждый год терял своих детей, оно у неё оказалось. Нация, никого не потеряла…

Смотря в зал, ДжонХван делает паузу, чтобы сказанные им слова лучше улеглись в сознании слушателей. Слушатели, большинство из которых пожилые люди, внимательно слушают, не отводя взглядов от несколько растерянной ЮнМи.

– У этой девочки большое сердце, – повернувшись снова к ЮнМи, в полной тишине продолжает свою речь ДжонХван. – Большое, любящее сердце. Любой народ может быть гордым, если у него есть такие дети. Я горд, и рад, стоять на одной сцене с таким ребёнком, которая ещё не закончив школу, успела сделать для нации больше, чем я, проживший гораздо более длинную жизнь…

По залу пролетает чуть слышный удивлённый шёпоток.

– И я хочу поблагодарить её, за её смелость, за её любовь к людям, за то, что она сделала для нации. Спасибо, ЮнМи!

ДжонХван сделав шаг к ЮнМи совершает большой мужской поклон чоль, преклоняя пред ней колени.

Ахххх! – увидев такую невероятную вещь, разом выдыхает зал словно один человек. Люди начинают подниматься со своих мест на ноги, чтобы лучше видеть. ЮнМи, на несколько секунд, от изумления парализованная происходящим, приходит в себя и всполошено бросается поднимать дядюшку.

Время действия: 28 июня, вечер

Место действия: возле дома ЮнМи. СунОк и мама, переполненные впечатлениями, устало возвращаются домой после концерта. ЮнМи уехала к себе в общагу. Выйдя из проулка, мама и дочь останавливаются в изумлении перед своим домом.

Группа подростков школьного возраста деловито разрисовывают стены и окна их кафе, используя для этого аэрозольные баллончики с краской. Первой приходит в себя СунОк.

– Эй! – грубо восклицает она, обращаясь к «художникам». – Вы чё такое творите?!

Молодёжь, услышав окрик, перестаёт красить, оборачивается и молча смотрит на СунОк, ничего не отвечая.

– Да, я это вам говорю! – делает шаг вперёд та. – Вообще нюх потеряли?!

Переглянувшись, подростки пожимают плечами и развернувшись, спокойно направляются от хозяев в противоположную сторону.

– Э, вы куда?! – изумляется такой наглости СунОк. – А убрать за вами кто будет?! А ну, стойте!

СунОк бросается вдогонку.

Время действия: 28 июня, поздний вечер. Телефонный звонок

Беру телефон из рук охранника, слушаю.

– ЮнМи, это ЁнЭ. – устало говорит мне знакомый голос в трубке. – ЮнМи, твоя мама в больнице. Я уже еду к тебе на такси, буду минут через пять. Собирайся и выходи.

– А что случилось? – испуганно спрашиваю я. – Что с мамой?

– Мне сказали, сердечная недостаточность. Подробности нужно узнавать на месте. Я не родственник, мне много не сказали. Собирайся. Я скоро буду.

– Да, – говорю я и благодарю. – Спасибо, ЁнЭ.

Трек девять

Время действия: первый час ночи

Место действия: одна из больниц Сеула

Сидим с СунОк на скамье для посетителей у двери в кабинет. Ждём, когда нас пригласят или к нам выйдут. Мама на обследовании, ей делают томографию, потом, сказали, нужно будет ещё время на обработку снимка. Вот, сидим, ждём результатов. СунОк грудью прижимается к моей спине обхватив меня руками. Хоть она на меня и наваливается, но я терплю, потому что в её объятьях как-то… Спокойно что ли? Или, может, даже уютно.

– Помнишь, как я обнимала тебя, когда тебе было холодно? – спрашивает почти мне в ухо СунОк. – Мы сидели вдвоём и ждали, когда придёт мама. Дома было темно и холодно. И страшно. Мы сидели вдвоём и не боялись. Помнишь?

– Нет, онни, не помню, – отрицательно мотаю я головой. – Но, когда ты меня обнимаешь, на душе почему-то спокойно и хорошо. Наверное, тело помнит. Мозги – забыли, а оно – нет.

– Всё будет хорошо. – обещает СунОк. – Твоя старшая сестра позаботится о тебе.

– Ты мне это тогда тоже говорила? – спрашиваю я.

– Конечно, – отвечает СунОк, – ты же мой родственник. Если…

Начав говорить, СунОк прерывается и несколько секунд молчит.

– … ты будешь единственным моим родным человеком на Земле. – закачивает она что-то не сказав.

«Если мама умрёт» – понимаю я, что за слова она пропустила.

– Всё будет хорошо, онни, – обещаю я. – Деньги на лечение мамы у нас есть, она ещё не старая, думаю, всё будет хорошо.

– Хорошо, что ты зарабатываешь. Спасибо тебе. – благодарит меня онни и ещё теснее прижимает меня к себе.

В общем, как мне она рассказала, случилось следующее. Когда они с мамой вернулись с концерта, то обнаружили группу олигофренов, расписывающих стены нашего кафе из баллончиков. Возмущённая СунОк, ни секунды не задумываясь, кинулась защищать имущество семьи. Догнала и схватила одного из вредителей, поскольку, как она рассказала, вели они себя нагло, даже не убегали, а лениво так шли. Ну, схватила, она одного, попыталась задержать. Тот, понятное дело, стал вырываться. Остальные олигофрены развернулись и кинулись на СунОк отбивать своего. Короче, СунОк побили. Не сильно, но побили. И маме слегка досталось, когда она бросилась отбивать свою дочь. А потом маме стало плохо.

Когда я подставляю, как это было, чувствую, что у меня в груди появляется чёрная злоба. Вот если была возможность, просто бил бы палкой по этим наглым головам без капли сожаления. Вот просто бил бы и всё, а не заявлению в полицию писал. Как пить дать ведь не найдут. А если найдут, то наверняка будет – «они же дети. Нужно понять и простить».

– Убью этих гадов если поймаю, – обещает мне СунОк словно услышав мои мысли.

– Тут не сколько они виноваты, – говорю я. – Эти просто тупые неудачники, решившие качнуть чувство собственной значимости на ситуации. Главные виновники не они.

– А кто? – отстраняясь, удивлённо спрашивает у меня онни.

Рассказываю ей версию про то, что скандал затеял МИД, или скандал затеяли с его подачи, чтобы отвести внимание от пролёта с переименованием моря. Сначала начали с АйЮ, а потом перевели стрелки на меня, показав видео с её дня рождения. Наверное, АйЮ оказалась не совсем удобной для скандала. Всё же «сестра нации» и у неё огромная фан-база. У меня ничего такого нет, поэтому, «пиннать» меня видно вышло проще. Ну и понеслась…

– Ты думаешь это МИД всё устроил? – недоверчиво смотря на меня спрашивает СунОк.

– Мои сонбе так считают, – пожав плечами отвечаю я. – Они говорят, что всегда начинается скандал с известными лицами, когда следует отвлечь внимание от чего-то нехорошего в стране. И да, если посмотреть, всё сходится. Вот ты читаешь новости. Про переименование моря, что-то сейчас говорят?

После моего вопроса онни ненадолго задумывается, припоминая.

– Не помню. – признаётся она. – Последние два дня журналисты только и обсуждают тему твоего видео. Про название моря ничего не говорят.

– Чего и требовалось достичь. – констатирую я.

СунОк опять задумывается.

– С министерством иностранных дел не так давно был ещё один скандал. – говорит она. – Они тогда перепутали местонахождение стран.

– В МИДе не знают географию? – удивляюсь я её словам. – Серьёзно?

– Да. – кивает онни. – Или они перепутали названия… Я сейчас подробностей уже не помню, я найду попозже в сети.

– Ну если МИДовцы не знают географии, чего уж тут тогда говорить об остальном? – резюмирую я и добавляю. – Небось, понабрали на работу одних своих, а их косяки прикрывают скандалами с людьми, которые честно работают и профи в своём деле. Дебилы…

СунОк молча сидит несколько секунд. Думает.

– И никак их не наказать? – спрашивает она меня.

– А как ты их накажешь? – задаю я ей встречный вопрос. – У них деньги, связи, СМИ. На раз, два, три докажут всей Корее, что ты сумасшедшая дура. В магазины пускать перестанут, не то, чтобы на работу взять. Будешь с голым задом бегать всю оставшуюся жизнь, рассказывать, что ты права…

СунОк в ответ на мои слова молчит, недовольно оттопырив нижнюю губу. В этот момент открывается дверь в кабинет.

– Сёстры Пак? – смотря на нас спрашивает медсестра в белом халате.

– Да, это мы. – повернувшись к ней отвечает СунОк.

– Пожалуйста, пойдёмте за мной. – приглашает медсестра. – Доктор ждёт вас.

(29 июня, начало четвёртого)

Как же спать хочется! Уже четвёртый час, а утром нужно быть в общаге. Чёрт бы побрал тот момент, когда в мою голову пришла идея стать айдолом! А ведь меня предупреждали, кажется даже ещё до Кирин, что у переводчика всегда будет рис в его чашке. Нет, блин, мне позарез нужно было, чтобы у меня в чашке была чёрная икра! Чё я такой жадный? Спал бы себе сейчас дома, а утром бы встал, пошёл бы на работу, как все нормальные люди. А на работе – кофе, свежие сплетни… Жениться бы только тогда пришлось, в смысле, замуж… Но на фоне хронического не высыпания это уже не выглядит столь катастрофичной бедой как казалось раньше. Полцарства за кровать! Вторую половину царства – за восьмичасовый сон!

Едем домой из больницы. Слава богу, врачи не нашли у мамы ничего серьёзного. Предварительный диагноз – вегетососудистая дистония. Как в двух словах объяснил доктор, это такая штука, когда нервная система не справляется с управлением кровеносными сосудами. Не вовремя их то расширяет, то сужает. Полно народа вокруг с такой бедой. И это не лечится от слова «никак», с этим живут до конца дней. Облегчение – правильный образ жизни, отсутствие стрессов, ну и препараты для общей поддержки организма. Типа того, что раз я что-то пью, значит – лечусь. Самовнушение, короче.

Только это предварительный результат. Нужно «дообследоваться», как сказал врач, побыть в стационаре пару-тройку дней.

«Надо, значит надо!» – сказал я СунОк. – «Пусть маму обследуют, раз так выпал случай. И не только сердце и кровеносную систему, но и другие органы. В её возрасте это нужно сделать. А то она с врачами словно на разных планетах живут. Слышать про них слышала, но вблизи ни разу не наблюдала.»

Короче говоря, ориентировочно, обследование обойдётся примерно в одиннадцать тысяч долларов. Пребывание в стационаре – восемьсот тысяч вон в день, когда нет страховки. Просто пребывание. А дальше уже пошли «навороты» из анализов и обследований. Вот так вот. Денег нет – ложись и помирай, никто ничего тебе плохого не скажет. Твои личные проблемы. Не, по поводу миски с рисом у переводчика, это я погорячился. Ну его нафиг, тут если в медицину вляпаешься, никакого риса не хватит, хоть обпереводись. Надо прыгать, раз есть возможность. Кофе под сплетни я и в старости смогу себе организовать. Причём, даже в старости – сплетни всё равно будут свежими. Очень интересный продукт…

А сейчас мы едем домой, спать хотя бы те несколько оставшихся часов. Везём с собой ЁнЭ, решили, что переночует у нас, а утром сразу поедем в агентство. Секюрити и водитель сказали, что они закалённые, им не привыкать и они спать не будут, поедут к себе, а утром их сменят. Ну ладно, раз так, это даже проще, а то, как их всех размещать в доме, я не представляю.

Минивэн подъезжает к дому, освещая фарами несколько фигур сидящих на стульчиках у входа и какие-то высокие венки из ярких цветов прислонённые к стене.

– Онни, глянь, фигня какая-то, – несильно пихаю я в бок привалившуюся ко мне и задремавшую СунОк.

– Где, что? – вскидывается та.

– Вон, у дверей. – вытянув шею, подбородком указываю я в окно машины. – Сидит кто-то.

СунОк несколько секунд всматривается, прищурив глаза от света. Машина останавливается, светя фарами на вход.

– А! – восклицает онни. – Опять что ли пришли стены пачкать?! Ну я сейчас с ними поквитаюсь!

СунОк вскакивает со своего места и подскочив к двери, резко дёргает за ручку, откатывая её в сторону. Я подрываюсь следом за ней, решив, что она сейчас опять получит люлей. Чёрт его знает, кто там сидит?

Секюрити выскакивает с переднего пассажирского и перехватывает меня, не дав бежать за СунОк.

– Вы чего тут расселись?! – издали слышу, как совсем не вежливо восклицает СунОк подбежав и остановившись у сидящих в пластмассовых стульях парням. – Стены опять пришли пачкать?! А ну-ка, убирайтесь отсюда, иначе вы в момент окажетесь в полиции! Позор своих родителей!

– Простите, госпожа Пак СунОк. – поднимается с кресла жмурящая в свете фар фигура и неожиданно оказавшаяся девушкой. – Мы не анти. Мы, наоборот, фанаты вашей сестры и пришли сюда, чтобы защищать её дом. Здесь все участники фан-клуба «Red Alert». Меня зовут Гук ГаБи, я президент клуба.

– «Red Alert»? – растерявшись, переспрашивает СунОк. – Никогда не слышала про такой.

– Это новый клуб. – отвечает Гук ГаБи. – Я зарегистрировала его два дня назад.

– Отпустите, – требую я у держащего меня секюрити. – Это свои.

– Уважаемая госпожа, – говорит в это время СунОк Гук ГаБи, – «RedAlert» организовал круглосуточное дежурство у вашего дома. Больше не беспокойтесь, что кто-то испортит его. Вот, пожалуйста примите. Если вам потребуется помощь, позвоните по указанному телефону, или напишите письмо на указанный электронный почтовый ящик. Мы обязательно поможем. Можете на нас рассчитывать.

Гук ГаБи уважительно и с поклоном, держа двумя руками, протягивает СунОк визитку.

– Круглосуточное дежурство? – недоверчиво переспрашивает СунОк принимая карточку.

– Да, круглосуточное. – подтверждает Гук ГаБи. – Вашей сестре нужна защита. Она надежда нации.

– А… – произносит СунОк и замолкает, не зная, что говорить.

Иду к СунОк, думая, что, пожалуй, зря я вырывался из рук секюрити. Похоже, это «толконутые», люди непростые, требующие правильного обхождения. А у меня сейчас сил нет на подбор слов…

Но иду, раз уж уже иду. Подхожу, и встав рядом со своей онни, благодарю фанов за заботу.

– Агдан с нами! – восклицает ГаБи и все четверо уже вставших на ноги парней и она, одновременно мне кланяются.

Вот чёрт! – думаю я, кланяясь в ответ и стараясь, чтобы мой поклон вышел уважительным, но не таким глубоким, как у них. – Секты имени моего мне ещё не хватало! И как мне себя вести в такой ситуации? Может, последователей нужно накормить? Или, кофе угостить?

– А это что такое? – спрашивает СунОк, повернувшись и смотря на прислонённые к стене праздничного вида венки.

– Не знаю. – признаётся ГаБи. – Когда мы пришли, они уже стояли. Мы не подходили.

СунОк идёт к подозрительным украшениям и начинает их разглядывать.

– Щибаль! – спустя пару секунд нецензурно восклицает она. – Это же похоронные венки! Вот, даже имя ЮнМи написано!

Онни выдёргивает наружу жёлтую траурную ленту, на которой красными буквами что-то написано.

– ЮнМи от «совон»! – громко читает она. – Фан-клуб «Соши»! А этот?

Она выдергивает ленту из другого венка.

– «ELF»! Отфанов «Stars JUNIOR»!

– Фаны «BangBang»! «VIP»! – выдергивает она ленту из третьего венка.

– Да они что, совсем что ли ……?! – возмущённо восклицает она, поворачиваясь к моим фанатам. – Пусть только посмеют приблизиться к моей сестре! Враз окажутся в реке Хан! Я на них в суд подам!

– А давайте пойдём спать. – предлагаю я. – Я устала, а день сегодня будет опять непростой.

СунОк поворачивается теперь ко мне и молча смотрит на меня держа в руках ленты с недобрыми пожеланиями.

– ЮнМи нужно отдохнуть. – произносит подошедшая сзади ЁнЭ. – Сегодня будет и правда, непростой день.

– Выкиньте эти венки в помойку! – повернув голову и смотря на «Red Alert» отдаёт приказание СунОк. – Помойка там, за углом!

Фига себе она их строит! – удивляюсь я, смотря на СунОк, которая рукой указывает направление, где именно находится помойка.

А я боялся, что будут проблемы, – ещё две секунды спустя думаю я, смотря как фанаты кинулись к венкам. – Похоже, проблем не будет.

– Стойте! – приказывает фанам СунОк вспомнив ещё одну вещь. – Ленты нужно вынуть и сжечь, тогда они не смогут причинить вреда!

Может, это СунОк у нас «королева Мён СонХва», а не я?

Время действия: 29 июня, начало восьмого утра

Место действия: минивэн ЮнМи направляется в агентство

Блин, как же спасть хочется! И месячные. Самое то настроение, чтобы убивать. Не, зря я всё же от карьеры переводчика отказался… Хотя там бы всё равно тоже бы пришлось тащиться на работу. Месячные, не месячные, всем пофигу, что там у тебя. Как бабы вообще выживают в таких условиях? В таких условиях идея взять и сдохнуть выглядит уже не так и плохо. А сейчас ещё в агентстве звиздюлей получать. Что-то так быстро всё крутится последние дни, просто не успеваешь реагировать…

В этот момент у меня «блямкает» телефон, сообщая о пришедшем сообщении. Телефон я забрал у ЁнЭ мотивируя тем, что могут позвонить из больницы. Вот, что-то прилетело. Достою, смотрю кто.

Сообщение от АйЮ: «Ты покажешь мне свою тудук-коньяти?»

Вот блин! Кому чего. Тут крутишься как уж на сковородке, а народ экзотики жаждет. Мне бы её заботы. Наверное, у неё всё хорошо, раз такие смс-ки шлёт. Скандал переместился на меня, можно вздохнуть свободно и на чёрную кошку съездить посмотреть, нервы пощекотать…

– Что там? – спрашивает меня ЁнЭ и имея в виду сообщение.

– Менеджер ЁнЭ, а как вы считаете, я действительно похожа на королеву Мён СонХва? – не ответив, задаю я встречный вопрос.

ЁнЭ секунды три молча смотрит на меня.

– По мне, – отвечает она, – ты больше всего похожа на школьницу-идиотку, из-за которой я вот-вот лишусь работы!

Что ж? Вполне себе честный ответ. Кому как не персональному менеджеру знать на кого ты похож?

– Извини. – секунду спустя говорит ЁнЭ. – Мой ответ был излишне эмоциональным. Это было непрофессионально.

У ЁнЭ тоже месячные. Я это знаю. Сложно быть профи в такой момент.

– Спасибо, сонбе. – благодарю я ЁнЭ.

Время действия: 29 июня, начало десятого

Место действия: агентство «FAN Entertainment»

Двигаемся с ЁнЭ по коридору на выход из здания агентства. На сьёмки. Едем снимать то, что не сняли вчера. Извинения. ЁнЭ на ходу пересказывает мне информацию, которую ей дали, пока она получала расписание на этот день. Мне ничего не сказали. Со мной вообще никто разговаривать не стал. Просто просидел на стульчике в коридоре, пока ЁнЭ ходила, и всё.

– Господин КиХо сказал, что президент СанХён очень тобой недоволен. – говорит мне ЁнЭ. – Настолько, что не хочет с тобой разговаривать и видеть.

Вот блин… Если шеф разозлился на меня, то это плохо…

– Президент СанХён поругался из-за тебя с президентом СуМаном. Он вчера ездил в «SM Entertainment» чтобы урегулировать вопрос с «Соши». Президент СуМан хотел, чтобы ему покрыли убытки в связи с тем, что «Соши» пострадали у нас на сьёмках. Президент СанХён отказался…

Ну, блин…

– … Сказал, что платить должна страховая компания…

Правильно, ибо нефиг. Артисты должны быть застрахованы. А если в «SM» на этом сэкономили, тогда пусть учат артисток своих кошек не бояться.

– В общем, мне сказали, что президенты поругались, а виной этому – ты.

Пфф…

– «Совоны» собирают подписи за запрет комбэка твоей группы. Собрали уже двести девяносто тысяч голосов…

– Так много? – удивляюсь я. – Когда же они начали их собирать? Год назад?

– За сутки. Они заключили альянс с фан-клубами «Bang Bang» и «StarsJUNIOR» и собирали подписи вместе. Поэтому им удалось так быстро собрать нужное число. И похоже, они очень злы.

Я прямо «Доктор зло» какой-то. Всем миром борются…

– Они же несовершеннолетние? – говорю я, вспомнив, что говорила КюРи. – Как они могут подписываться? Это же будет нелегитимно?

– «Совоны» собирают голоса не для петиции в «Голубой дом», – поясняет ЁнЭ. – Они делают хитрее. Они собирают голоса для руководства «KBS» где у тебя с твоими сонбе будет комбэк. Грозят бойкотировать просмотр передач канала. Для этого совершеннолетие не нужно.

– Грозят обвалить рейтинг музыкальных передач «KBS»? – удивляюсь я. – Так он вроде у них и так – крошечный. Куда его ещё ниже обваливать? В минуса, что ли загнать хотят?

– Не знаю. – отвечает ЁнЭ. – Я ещё не очень хорошо разбираюсь как внутри работают медиа-корпорации. Но господин КиХо, когда говорил мне это, выглядел очень озабоченным. Может, причина в том, что отношение «KBS» к господину СанХёну – ухудшится?

Хм… Скорее это с того, что среди главных агентств, которые делят тощий пирог корейского музыкального бизнеса, появилась возможность разрезать его кусками другого размера. СанХёну, как вляпавшемуся в скандал и подведшего «KBS» под «цугундер» – кусок поменьше. Основания есть… Вот КиХо поэтому и хмурый…

– И что теперь будет? – спрашиваю я своего персонального менеджера.

– Не знаю, – пожав плечом отвечает мне она, – я думаю, что «KBS» не сможет просто взять и отменить запланированный комбэк. Но, если «совоны» и их альянс будут «минусить», результат у комбэка будет очень плохой. Это будет флоп для твоей группы. Тогда, в Японии, тоже откажутся от вашего промоушена, раз в Корее будут плохие результаты.

Мн-н да. Всё просто и логично. Зачем приглашать группу, которая уже раз «флопнулась»? Чтобы посмотреть, как она это сделает второй раз? А деньги в этом где? Денег в этом не будет. И у СанХён денег тоже не будет. А потом их не будет у меня, поскольку я с ним не расплачусь за это шоу. А всё началось с того, что какие-то пидорасы набрали к себе на работу «своих», таких же пидорасов, как и они, а, чтобы скрыть, что они там все, сверху донизу, не умеющие работать пидарасы, ловко подставили чужую жопу! Мою! Твари! Поубивал бы всех и сбросил в Ханган, как вчера обещала сделать СунОк.

В этот момент мы доходим с ЁнЭ до дверей и выходим на улицу.

Ладно. Посмотрим, чем дело кончится. – думаю я, идя к машине. – Если меня шеф выгонит нафиг, я это так не оставлю. В МИДе ещё меня попомнят. Сто раз пожалеют, что связались!

Время действия: 29 июня, послеобеденное время

Место действия: дом семьи ЧжуВона. Госпожа МуРан просматривает в повторе запись с выступления ДжоХвана на котором он преклоняет колени перед школьницей. На этом моменте видеозаписи МуРан неодобрительно качает головой. Раздаётся стук в дверь её комнаты.

– Да, войдите! – кричит МуРан тыкая пультом в сторону телевизора и останавливая запись.

Дверь открывается и появляется СанУ с папкой в руках.

– Госпожа, разрешите? – спрашивает он.

– Входи СанУ, – приглашает МуРан. – Что у тебя?

– Вы просили найти самую сильную мудан в Корее, – напоминает начальник безопасности подходя и остановившись в двух шагах от хозяйки, – прошу прощения, что выполнения вашего указания несколько затянулось. Проблемой стала достоверность оценки силы каждой мудан, и некоторая неопределённость критериев по каким их проводить. Но, в результате работы аналитического отдела составлен список из пяти самых сильных мудан страны. Разрешите?

СанУ делает два шага к МуРан и, открыв папку, достаёт листок. Уважительно передаёт его МуРан. Бабушка, отодвинув голову назад, дальнозорко прищуривается на лист.

– Номер один в списке сейчас отсутствует в стране, – предупреждает СанУ. – Совершает паломничество по местам силы. Возвращение ожидается пятого июля. Остальные номера находятся сейчас в стране и с ними можно выйти на контакт.

Бабушка некоторое время задумчиво изучает список держа его перед собой в вытянутой руке. Потом переводит взгляд с листка бумаги на замершее изображение на экране телевизора.

– Подождём, – приняв решение, произносит она и возвращает список обратно. – Лучшая мудан, полная сил, это то, что нужно. Несколько дней здесь роли не сыграют. Важен правильный ответ.

– Хорошо госпожа, – говорит СанУ убирая список обратно в папку и кланяясь. – Как только госпожа мудан вернётся в страну я вам сообщу. Будут ли мне какие-то новые указания?

– Нет СанУ. – отвечает МуРан. – Пусть всё идёт как идёт. Буду наблюдать. Это тоже может помочь с ответом на мой вопрос.

Время действия: 29 июня, шестой час вечера

Место действия: кафе мамы ЮнМи

Сидим с АйЮ за столиком в пустом мамином кафе, собираемся пить чай. Никого нет, кроме нас двоих и секьюрити АйЮ, севшего за столик возле выхода. Выйдя из машины и подойдя к дверям кафе, АйЮ осмотрела с наружи расписанные нецензурными надписями стёкла и стены, ничего не сказала, только огорчённо покачала головой. Потом я познакомил её с Мульча.

Кошатина очень спокойно отнеслась к гостье. Дала себя разглядеть, погладить, вежливо понюхала палец, осторожно поднесённый АйЮ к её носу и взялась мурлыкать, демонстрируя свои возможности.

– Вау! – искренне восхитилась после этого АйЮ. – Такая классная!

После знакомства с кошкой, мы с АйЮ сели пить чай, так как она сказала, что хочет со мной поговорить, а я решил, что за чашкой чая это будет проще сделать, ибо, судя по выражению, с каким было произнесено – «хочу с тобой поговорить», разговор будет не простой болтовнёй. Мульчу я спровадил, чтобы не мешала. Она, с недовольным видом, но всё же неожиданно послушала и удалилась.

– Я тебе немножко расскажу о себе, прежде чем скажу то, ради чего я пришла. – проводив удивлённым взглядом скрывшуюся в дверях кошку, произносит АйЮ и подняв за дужку чашку с чаем делает маленький глоток.

– Знаешь, – говорит она, ставя чашку обратно на блюдце и смотря на меня, – я ведь тоже родилась в небогатой семье. Ты, наверное, читала об этом?

– Я что-то слышала, – дипломатично отвечаю я вопросительно смотрящей на меня гостье.

АйЮ кивает.

– Я не стесняюсь этого, но не люблю об этом вспоминать, – говорит она и начинает рассказывать. – Когда я была ещё школьницей, у моей семьи возникли финансовые трудности. Мои родители работали с утра до вечера, чтобы обеспечить достойный уровень жизни мне и своим родителям. Когда они уходили на работу, я ещё спала, когда они возвращались, я уже, спала. Меня вырастила бабушка.

Прервавшись, АйЮ снова берёт чашку и делает ещё один глоток чаю.

– Хоть мои родители работали не покладая рук, дела не улучшались. – продолжает рассказ она. – Пришлось распроститься с квартирой, в которой мы жили и переехать в дом родственников отца. Комната, в которой мы поселились, была очень маленькой, в ней были огромные тараканы, но травить их было нельзя. Хозяин дома считал, что это может плохо повлиять на его здоровье и здоровье его семьи. Он неплохой человек, и я всегда буду ему благодарна за то, что он дал нам крышу над головой и мы не оказались на улице. Но, у всех людей есть недостатки. Его недостаток – он любил напиваться…

АйЮ вновь подносит к своим губам чашку с чаем, задумчиво смотря куда-то в стену, словно глядя в прошлое. Я жду продолжения.

– Однажды, – ставя чашку на блюдце продолжает рассказ АйЮ, – когда родители были на работе, он вернулся домой пьяным. Он увидел бабушку и меня и стал кричать, что я никогда не стану знаменитой, и что мне нужно учиться, вместо того чтобы практиковаться в пении. Я тогда притворилась спящей, чтобы не отвечать на оскорбления пьяного человека, но именно тогда я поклялась, что сделаю всё, чтобы стать известной и богатой.

– И я сдержала данное себе слово. – смотря на меня блестящими глазами, говорит АйЮ.

Я наклоняю в ответ голову, показывая, что услышал и согласен.

– Сейчас я одна зарабатываю деньги для своей семьи, – сообщает АйЮ и добавляет. – В этом наши судьбы с тобою похожи. Ты ведь тоже одна зарабатываешь деньги для своей семьи?

– Да, – киваю я. – Пытаюсь.

– Я потратила много лет своей жизни, чтобы добиться своей цели. – говорит АйЮ. – Я отказалась от учёбы в университете, хотя хотела быть студенткой. У меня просто не хватало на это времени. И у меня ещё есть обязательства перед своими родителями.

АйЮ внимательно смотрит на меня. Я киваю в ответ, начав догадываться к чему идёт разговор.

– ЮнМи, – произносит гостя, видимо добравшись до главного. – Ты, несомненно талантливая девочка. Тебе многое дано от природы, у тебя есть то, чего у меня нет, и я тебе кое в чём даже завидую. Но, иметь талант, это не значит однозначно иметь успех. Для успеха нужно много-много всего и ещё – везение.

Сделав паузу АйЮ смотрит на меня. Я молча наклоняю голову, показывая, что согласен с тем, что от неё услышал.

– Каждый в жизни идёт своим путём. – говорит АйЮ. – Путём, который определяется его судьбой и его трудолюбием. Возможно, ты знаешь, что ты делаешь и это твой путь, который приведёт тебя к успеху. К успеху, но не в этой стране. В Корее, тебе будет очень трудно добиться национальной популярности…

Я наклоняю голову к плечу, как бы говоря – «ну-у, это ещё не факт…»

– Я лучше, чем кто-либо знаю свой собственный уровень. – продолжает АйЮ. – Могу честно сказать тебе, что корейский рынок – это мой топ. Выше его я не поднимусь. Это мой предел.

АйЮ смотрит на меня, я вопросительно приподнимаю брови.

– У тебя хорошие результаты на международном рынке, – говорит она, – вполне возможно, что это твоя судьба и ты добьёшься успеха там. И я тебе от всей души его желаю. Но я останусь в Корее. У меня здесь всё, чего я добилась, мне ещё тут зарабатывать на старость себе и родителям. И я не могу рисковать всем этим, непонятно ради чего.

АйЮ замолкает и молча смотрит на меня. Я смотрю на неё.

– Сонбе? – вопросительно произношу я, решив, что пауза затянулась.

– Недовольство фанатов и руководства моего агентства тобой отражаются на мне. – говорит АйЮ смотря мне в глаза. – Я пришла сказать, что удалю тебя из списка друзей на своей страничке.

– Только на страничке? – уточняю я.

– И из реальных друзей тоже. Это равнозначно. – отвечает АйЮ.

Я вздыхаю. Не то, чтобы мы были бог весть какие друзья, но… обидно, когда тебя списывают из-за того, что считают неудачником.

– Спасибо, сонбе, за то, что вы пришли мне это сказать лично, – благодарю я.

– Я первой назвала тебя подругой и решила, что будет правильно – прийти самой и объяснить, почему я так делаю. – говорит АйЮ.