Текст книги "Бандитская россия"

Автор книги: Андрей Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 49 страниц)

Миграционные процессы на Дальнем Востоке в последнее время все больше будоражат умы государственных мужей. Так, 15 марта 2006 года на правительственном часе в Госдуме РФ директор Федеральной миграционной службы Константин Ромодановский, в частности, заявил: «У меня как у директора ФМС есть серьезное отношение к китайскому направлению. Ситуация крайне опасная» [164]164
  Цит. по сообщению ИА «Regnum».


[Закрыть]. Думается, что в данном случае Ромодановского беспокоила не только демография Дальнего Востока, но и криминогенная обстановка в регионе, которую обостряют выходцы из Поднебесной и их собратья. И всё же наиболее сильными лидерами преступного мира на Дальнем Востоке, как и прежде, остаются братья-славяне, удерживая лидерские позиции вот уже более 30 лет.

На работу в «третью смену»

Современные организованные преступные формирования Дальнего Востока начинают свою историю с появлением в 70– 80-х годах прошлого века так называемой «третьей смены» – преступных группировок, промышлявших грабежами, разбоями, а также шантажом и угрозами в адрес тех, кто и сам нечист на руку, а следовательно, в правоохранительные органы жаловаться не побежит (теневики, контрабандисты, фарцовщики, коррумпированные чиновники).

Во Владивостоке «третью смену» создавал Анатолий Ковалев (Коваль). Большим авторитетом в ту пору считался также его соратник Леонид Ивлев (Кабан). Основу этих группировок составляли спортсмены – как бывшие, так и пока ещё находящиеся в обойме. По одной из версий, название «третья смена» появилось с легкой руки Коваля, который любил приговаривать, что грабежи и разбои – это та же работа, которую люди выполняют в третью смену, когда обычные трудяги уже отстояли первую и вторую. Как уже отмечалось, ярким представителем этого движения был Леонид Ивлев. После окончания нынешней Дальневосточной морской академии (а тогда Высшего инженерно-морского училища) он стал работать стивидором в порту. Занятия спортом (штангой) дали серьезный приработок в качестве… вышибалы в ресторанах Владивостока. Но отнюдь не это было пределом мечтаний молодого человека, и Леонид Ивлев пошел учиться дальше – в престижный в ту пору Дальневосточный институт советской торговли, что дало ему возможность вскоре получить место инженера-снабженца в артели «Россия» в Артёме. Любой другой советский человек был бы засим доволен и счастлив, но Ивлеву все равно чего-то не хватало. «Новые горизонты» открылись после знакомства с Ковалем.

По данным СМИ, Ковалев и Ивлев считались подручными некоего Сергея Клигера, известного в криминальном мире под именем Отто Скорцени. Дважды осужденный «специалист по золоту» в свое время работал в старательской артели «Восток» под началом будущего губернатора края, а затем министра Госкомры-боловства Евгения Наздратенко. До того он трудился в золотодобывающей артели «Север» треста «Амурзолото» в Хабаровском крае, где предприимчивые товарищи сбывали похищенный песок за границу. Ковалеву и Ивлеву в то время, отводилась роль снабженцев руководства артели валютой, импортными товарами, автомобилями.

Говорят, что через некоторое время бурная деятельность артели попала в поле зрения правоохранительных органов, однако благодаря высоким покровителям следствие было прекращено…

Впрочем, надо отметить, что на протяжении многих лет спортсмены занимали лишь второе место среди лидирующих группировок преступного мира Дальнего Востока, уступая Пальму первенства членам воровского Общака, но при этом оставив за собой этнические группировки – азербайджанские, чеченские, корейские и китайские. Ничего не поделаешь: общак – понятие тюремное, а тюрем на Дальнем Востоке издавна было немало. Еще в царские времена регион служил задворками России, на которые ссылался уголовный элемент. До сих пор здесь действует больше десятка разнорежимных ИТК. Именно они-то и стали школой профессиональной уголовщины – местом, где рождались своды законов и правила поведения авторитетов уголовного мира. И на последних, как на дрожжах, в 80-е годы и поднимался воровской Общак.

Джем и Пудель: война миров

С некоторых пор на Дальнем Востоке понятие «воровской общак» ассоциировалось в первую очередь с именем Евгения Васина – иначе Джема. Вот уж воистину: говорим «партия», а подразумеваем…

Джем стоял у истоков формирования местного Общака, о чем свидетельствуют не только милицейские оперданные и публикации в СМИ, но и «воспоминания современников», передающиеся из уст в уста, как былины, либо опубликованные – как мемуары. «Путь к свету» – так называется книга ещё одного весьма авторитетного на Дальнем Востоке человека – Владимира Податева, которого в определенное время и в определенных кругах больше знали как Пуделя. Кстати сказать, самого автора такое обращение вполне устраивало, а посему порой и мы здесь будем называть его этим милым прозвищем.

По свидетельству Пуделя, «в то время на Дальнем Востоке воров в законе не было. Существовало огромное количество преступных группировок, деятельность которых отличалась беспредельностью, не считавшихся ни с кем и ни с чем».[165]165
  Цитируется по Интернет-изданию, сайт beltelecom.minsk.by.


[Закрыть] Освободившись из мест лишения свободы и столкнувшись с беспределом, Податев стал продвигать идею воровского братства. Наводить порядок он принялся с Хабаровска, и в первую очередь именно посредством Общака. Потом пришел черед взяться за Приморский край, Сахалинскую, Магаданскую области. И так по всему региону. В конце концов, под лозунгом «Сидельцы всех времен, объединяйтесь» этот авторитетный товарищ создает две ассоциации – сначала «Свободу», а затем «Единство».

Понятно, что, отвечая за Хабаровск, Пудель не мог не контактировать с ответственным за весь Дальний Восток Джемом.

«Оказавшись в конце восьмидесятых годов единственным вором в законе на Дальнем Востоке и не желая ни с кем делить власть, – пишет в своей книге Податев, – Джем проводил политику, не допускающую появления других законников. Но после того как залетные воры в начале девяностых едва не подмял и под себя весь Дальневосточный регион, Джем, для закрепления своих позиций, наштамповал в период с 1990 по 1993 год только в своем городе Комсомольске ещё шестерых воров: Волчка, Сахно, Турбинку, Стрелу, Еву и Литвина, причем почти все были выходцами из одного района Дземги» [166]166
  Сам Васин был коронован в 1985 году ворами Кокой (Коберидзе) и Дато Ташкентским.


[Закрыть]. Отчасти это было сделано и для того, чтобы создать подконтрольную, а значит, управляемую дальневосточную группу воров в законе и собственный воровской совет.

При этом в своей книге Податев представляет Джема-Васина как человека жесткого и злоупотребляющего алкоголем, во время очередных запоев которого «его темная внутренняя сущность вырывалась наружу, наводя страх на окружающих своей жестокостью и непредсказуемостью». Вполне возможно, что столь нелестные отзывы о Джеме слишком субъективны и, вероятно, навеяны стремлением «свалить» Пуделя, о чем тот опять же пишет не таясь и безо всяких экивоков.

Война с Джемом началась в 1994 году, когда Васин вышел из тюрьмы, отсидев семь месяцев за «похищение» двух милиционеров из магазина, в котором «Васин со товарищи» шумно затоваривались водкой и были обижены замечанием стражей порядка. Вот они якобы и вывезли тех за город, дабы объяснить, кто в городе хозяин. Так, по крайней мере, интерпретирует эту историю Податев. Освободился Васин неожиданно, но вполне предсказуемо – «по состоянию здоровья». После этого, по словам Пуделя, Джемом и была объявлена война хабаровскому смотрящему [167]167
  Впрочем, по другим данным, к тому времени Податев отошел от криминальных дел и занялся легальным бизнесом, сдав город ставленникам Джема.


[Закрыть]. Сам Податев описывает ход дальнейших событий так.

В 1994 году на Дальнем Востоке стараниями Васина появился ещё один законник – Вадик Беляй из Николаевска (остальные были из вотчины Джема Комсомольска-на-Амуре). Он возглавил оппозицию против Пуделя и даже пытался его устранить (якобы по приказу Джема), но не успел, погибнув в августе 1995 года в Москве в криминальных разборках. Через год у Пуделя появился новый оппонент – Витя Кисель из Хабаровска, но через два месяца после его коронации Кисель также ушел в мир иной (по официальной версии, заказчиком его убийства явился некто Сергей Конкин – представитель спортсменов). Таким образом, в какой-то момент на Дальнем Востоке снова остались исключительно «комсомольские» воры.

Но на этом сердце Джема не успокоилось: в том же году он сделал ворами Лепеху и Лешего, которым в момент коронации было едва за двадцать. (Причем оба несудимые и о тюремной жизни знавшие разве что с чужих слов.) Одновременно с этим Джем лишил воровского звания Стрелу, Турбинку и Литвина, которые ему чем-то не угодили. А в 1999 году погиб, катаясь на водном мотоцикле, близкий друг Васина Волчок, которого он сделал самым первым после себя вором в законе ещё в далеком 1990-м.

В результате к концу лета 1999 года на Дальнем Востоке осталось только пять воров в законе во главе с самим Джемом (причем все пятеро – из Комсомольска). При этом считается, что Джем к тому времени входил в десятку наиболее авторитетных воров в законе России. Уж не беремся судить, по чьим таким оценкам.

Воровской Общак был тесно связан с исправительно-трудовыми учреждениями Дальнего Востока – за каждой колонией со свободы присматривал ответственный от Джема. В самих колониях назначались ответственные за промышленную и жилую зоны, штрафные изоляторы, ПКТ и проч. Связь с волей поддерживалась через пересылки, следственные изоляторы, лечебные учреждения.

Впрочем, и на свободе также существовали не менее строгие зональность и иерархия. Так, к примеру, вотчина Джема – Комсомольск-на-Амуре – была поделена на семнадцать районов, за которые отвечали бригадиры. Помимо обычных для преступных группировок дел всем авторитетным товарищам в обязательном порядке вменялось уделять внимание вопросам идеологической обработки молодой поросли – сиречь толкованию катехизисов, пропагандирующих воровские идеи.

Подобного рода лекции читались даже сопливым пацанам, что само по себе стало эдаким ноу-хау в криминальной жизни современной России. Еще бы! Создав летний лагерь для подростков, где молодежь воспитывалась в определенном русле, Васин, как писали в свое время владивостокские СМИ, прославился на всю страну: вместо компота – пиво с водкой, вместо зарядки – танцы.

Легализация Общака проходила посредством активного участия в общественной жизни. Так, в частности, сам Васин являлся первым заместителем председателя. Российского антифашистского движения, во главе которого стоял депутат Московской городской думы Анатолий Станков (примечательно, что в 1996 году он баллотировался в президенты – на основе подписей, собранных сахалинскими группировками) [168]168
  Мухин А. А. «Российская организованная Преступность», 2003 год, издательство «Гном-пресс».


[Закрыть]. А благотворительный фонд «Сострадание», созданный Джемом, был призван помогать униженным и оскорбленным, то бишь бомжам и заключенным. Учредителями фонда стали также все местные воры в законе и, по заверениям живого летописца тех лет Владимира Податева, несколько дальневосточных писателей, а также бывшие сотрудники милиции и преподаватели вузов. Филиалы фонда открылись в Хабаровске, Биробиджане и на Сахалине. Об этом он опять-таки упоминает в своей книге [169]169
  Интернет-издание, сайт beltelecom.minsk.by.


[Закрыть]. Нелегальные интересы группировок, подчинявшихся Джему, лежали в сферах перепродажи иномарок, морского промысла, морских транспортных перевозок, торговли бензином и в лесном бизнесе. Когда в 1998 году на Сахалине приступили к нефтяной разработке прибрежного шельфа, люди Васина – Ева (Олег Семакин), Черс и Лопух (Александр Тюкавин) – попытались контролировать и это направление, что, понятное дело, стало поводом к серьезному конфликту с другими претендентами на нефтяные доллары. В этой войне пал сахалинец Аксен (по некоторым данным – ставленник московских законников) и другие соперники. В ответ сахалинцы избавили остров от таких авторитетов, как Иваныч и Грек, а также отправили на тот свет ещё энное количество «джемовских» – тех, что рангом пониже. По некоторым оценкам, в общей сложности в этой схватке полегло где-то три десятка человек.

Ключевым стало убийство Тюкавина, после которого позиции Джема на острове пошатнулись, а вот позиции так называемых москвичей, наоборот, упрочились. Что ж, как говорится, не всё коту масленица!

Обретение «самостоятельности» Сахалином совпало с ликвидацией почти всех ставленников Джема в Приморье, а в июне 1999 года было предотвращено покушение на самого Васина. Впрочем, он ненадолго задержался на этом свете – через два года Джема не стало. Неофициальным данным, 23 октября 2001 года он умер в следственном изоляторе Хабаровска от сердечной недостаточности. По неофициальным – Джема грамотно убрали, вколов ему кардиолетал. Здесь заметим, что до своего пятидесятилетия Васин не дожил каких-то две с половиной недели. А представляете, каков мог быть банкет?!

В СИЗО Джем попал в связи с чудовищной историей, произошедшей в Комсомольске-на-Амуре 22 февраля 2001 года. В тот страшный вечер неизвестные подожгли молодежное кафе «Чародейка» – четверо бандитов метнули в него несколько банок с горючей смесью. Пожар вспыхнул мгновенно. В результате четверо посетителей сгорел и в огне, а ещё четверо (из двадцати обгоревших) в муках умерли один за другим в больнице. Причем большинство из погибших и покалеченных были девочками-старшеклассницами.

В Комсомольске начались волнения – школьники и родители выходили на демонстрации, писали письма президенту. Но местная милиция ничьих волеизъявлений не ждала – первые подозреваемые были задержаны уже на следующий день. Арестованный «джемовец» Александр Назаренко (один из смотрителей за Центральным округом Комсомольска) поведал, что кафе подожгли из-за того, что его владелец, депутат городской думы Зайцев, не пожелал платить Васину дань. Однако никто и представить не мог, что предупреждение на самом деле окажется черной меткой.

Вместе с Назаренко задержали ещё двоих исполнителей, четвертый был Найден повещенным [170]170
  Приговор по делу о поджоге «Чародейки» Хабаровский краевой суд вынес 9 декабря 2003 года, приговорив Андрея Макаренко, Станислава Мигаля, Евгения Просветова, Павла Ревтова к пожизненному заключению, а Анатолия Гавриленко – к двадцати годам лишения свободы.


[Закрыть]. Надо сказать, что за время следствия верхушку «джемовских» группировок преследовали постоянные неудачи: сначала погиб Василий Сидоренко (ближайшая связь Джема с московским авторитетом Ашотом), потом в тюрьму угодил Лепеха. Кульминацией стадо заказное убийство ответственного за Хабаровск авторитета Меркумьянцева (Соседа), на место которого был поставлен Краб, а апофеозом – задержание самого «бати». Именно так ласково звали Васина подчиненные. Его арестовали в сентябре 2001 года с санкции Генпрокуратуры, и уже в начале октября Васин объявил голодовку (всего за время этой акции он четырежды побывал в реанимации). Врачи поставили диагноз – стенокардия – и вернули Джема в камеру. Именно там он и был найден мертвым.

На похороны Джема в Комсомольск-на-Амуре слетелись все более-менее значимые фигуры криминального мира России – всего около пятидесяти авторитетов, в основном из Москвы. (Интересно, что один из них – Цицка, умер по дороге; тоже, говорят, сердце…) После похорон оперативно собрали сходку и уже в начале ноября 2001 года на место Джема, как гласит местная легенда, был поставлен Эдуард Сахнов. (При чем здесь легенда? – Об этом – чуть дальше.)

В 2003 году Общак лишился ещё одного вора в законе – Сергея Лепешкина (Лепехи): Ленинский суд Комсомольска-на-Амуре приговорил его к шести годам общего режима, сослав в далекую Хакассию. Многочисленные адвокаты пытались вытянуть его оттуда, забрасывая суды жалобами, но во время очередного этапа в Хабаровск, к месту рассмотрения кассационной жалобы, Лепеха… повесился на собственных шнурках в пересыльной тюрьме под Иркутском. Это – версия официальная. Неофициальные же данные говорят о том, что молодому вору явно помогли отправиться на тот свет, о чем свидетельствуют многочисленные синяки, сломанный нос и отбитые почки. Согласитесь, довольно проблематично представить себе, как перед тем, как затянуть на своей шее петлю, Лепеха бился о стены камеры… Ну да в иркутской тюрьме утверждали, что эти травмы парень «привез» с собой из Абакана. В свою очередь, там открещиваются: ни фига, дескать, нормальным отсылали…

В мае 2005 года по Общаку был нанесен сокрушительный удар-Сахнов, а с ним ещё два вора в законе – Ева (Олег Семакин) и Малек (Олег Шохирев), плюс порядка трех, десятков общаковцев оказались за решеткой. Через две недели были задержаны ещё два активных члена Общака (заметим, 1979 года рождения!), являвшихся кураторами Центрального района Комсомольска-на-Амуре. За первым «по штатной сетке» были закреплены несовершеннолетние, а за вторым – угоны автомашин.

Прокуратура возбудила уголовное дело по статье 210 УК РФ – организация преступного сообщества. Бывалые люди заговорили, что с этими арестами закончился один из этапов большого передела в Хабаровске и отныне следует ждать нового.

Вскоре после задержания Сахнова и его коллег прошла утечка информации в местные СМИ касательно содержания изъятых при арестах документов. В результате каждый пытливый местный житель смог прочитать и примерно представить себе «а как это, собственно, у них там было все устроено?». В частности, газеты, со ссылкой на изъятые документы, рассказывали, что в городе существовала разветвленная бандитская сеть с «базами» и «Штаб-квартирами» в каждом квартале. Соответственно, из «штабов» поступали команды «низовым». Технически базы оснащались много лучше, нежели отделы милиции. Преступные доходы фиксировались скрупулезно: все поступления, равно как и расходы, заносились в гроссбухи и базы данных. Благодаря такой педантичности история отныне, в частности, знает, что освободившимся браткам в качестве подъемных выплачивалось от 70 до 100 тысяч рублей (практически столько же – их женам во время отсидки мужей).

А теперь, собственно, о легенде. В самом начале 2007 года суд Центрального округа Комсомольска-на-Амуре вынес приговор Эдуарду Сахнову – за вымогательство он получил семь лет лишения свободы. Параллельно Сахнов также проходит по делу об организации преступного сообщества, сиречь Общака, но следствие по нему ещё продолжается. Однако к моменту вынесения первого приговора журналистам было категорически запрещено называть Эдуарда Сахнова вором в законе. Дело в том, что, находясь в местном СИЗО, он подал гражданский иск о защите чести и достоинства к газете «КоммерсантЪ» и заместителю прокурора города Валерию Козлову. Суть претензий в общих Чертах сводилась к двум моментам: во-первых, само понятие «вор в законе» юридически не закреплено, а следовательно, его не существует вовсе, а во-вторых, поскольку причастность Сахнова к руководству ОПС Общак в суде ещё не доказана, то формально он к ней не причастен вовсе. Как минимум, пока не причастен. Принцип «Знают двое – знает и свинья» в данном случае не прокатил, и суд счел возможным удовлетворить требования Сахнова по защите его честного имени. С этого момента казалось бы неопровержимые факты автоматически превратились в легенду. Поможет ли это Сахнову во время второго судебного процесса – время покажет.

Между тем, случайно или нет, но в год разгрома общаковцев после десятилетнего отсутствия в Хабаровск вернулся Владимир Податев.

Теперь он возглавляет правозащитную организацию «Единство» и собирается создавать казачьи формирования, дабы наводить порядок, опираясь в первую очередь на суды и прокуратуру. Однако злые языки утверждают, что Пудель вернулся исключительно для того, чтобы подмять Хабаровск под себя, поставив на город своего человека – Общак-то после арестов ослабел…

Как уголовники во Владике с ворами бились

А теперь немного истории из не слишком давнего прошлого.

Особая страница в летописи дальневосточного воровского 06-щака приходится на конец 80-х-начало 90-х годов, когда союзные воры в законе, интересы которых представлял господин Иваньков, делили власть с новыми кавказскими ворами,

Сибирь и Дальний Восток кавказцы попытались подчинить себе в 1991 году. Так началась одна из первых браткоубийственных войн, в ходе которой кавказцы отправили на тот свет Моисеева (Масю), контролировавшего в ту пору значительную часть Сибири. В ответ на это в разных уголках СНГ были убиты «пиковые» Лео, Анзор, Цао Большой [171]171
  Тем временем сторона Иванькова осиротела ещё на одного своего представителя-Витю Калину.


[Закрыть]. Хотя, если точно соблюдать хронологию, первые попытки со стороны московских и сибирских воров заставить дальневосточных авторитетов платить в российский воровской обшак относятся к лету – 1990 года. Тогда во Владивосток приехал грузинский вор Ватулик. Приехал – да там же и упокоился навеки.

А в 1991 году из Иркутска на жительство в Приморский край прибыл вор в законе Банин (в определенных кругах известный как Бандит), с чего, собственно, и началась битва на Дальнем Востоке. К тому времени ответственным по Владивостоку от дальневосточного Общака был местный авторитет Билл. Банин же представлял иркутский воровской Общак и на постоянное место жительство в Приморье прибыл с благой целью – переподчинения дальневосточных иркутским: Заручившись поддержкой воров Уссурийска, Дальнегорска и других городов, он создает альтернативный Общак, не подчиняющийся Хабаровску, а значит, и Джему

Дальше – больше. Люди Бандита находят Билла, избивают его и лишают полномочий, а на его место ставят Сергея Бауло (Баул) – владивостокского авторитета, в открытый конфликт с Джемом не вступавшего, но и не подчинявшегося ему. Возможно, что такую «свободу» ему давали знакомства с выходцем из «третьей смены» Самосвалом, который, сблизившись с солнцевскими, обретался сначала в Москве, а затем в Италии (его считают первым русским мафиози, получившим итальянское гражданства). К знакомцам Бауло причисляют и не менее известного в России вора в законе Коку – крестного Джема. Был знаком Бауло и с Иваньковым, к которому он даже ездил в Нью-Йорк – решать насущные вопросы.

Поведение Бандита не понравилось не только Джему, но и его оппонентам – владивостокским авторитетам Ковалю, Михо и иже с ними. Этим ребятам тоже не хотелось идти под Иркутск. Так сколотился временный альянс, силами которого 23 декабря 1991 года Бандит и двое его телохранителей были убиты. Правда, большого веса это показательное убийство общаковцам в лице Билла нс прибавило – все лавры достались вышепоименованным авторитетам.

Тем временем спортсмены ставят в качестве положенца во Владивостоке своего человека – вора в законе Монгола. Да вот беда – Джем его так и не признал (Монгол был коронован московскими ворами в 1992 году без благословения Васина) и при поддержке своих воров в законе, а также уже известного нам Пуделя отстранил Монгола отдел. Формальным поводом стало увлечение положенца наркотиками и залет по этому поводу в милицию.

После этого Билл вернулся на свое место. Коваль, Михо и Баул хотели было подыскать другого человека, но все приемлемые кандидаты от подобных предложений отказывались, резонно опасаясь расправы Джема. Так что в 1993 году Билла окончательно утвердили положением по Приморскому краю.

А в 1994 году в Приморский край вновь наведался представитель иркутских воров, также имевший поддержку в Москве Тюльпан. (Интересно, и за что это москвич и так любят иркутян?) Встречаясь с джемовской оппозицией, Тюльпан опять-таки пытался заручиться их поддержкой для создания общака, ориентированного на Иркутск. Примерно тогда же из Москвы приехал на этот раз уже грузинский вор, который доказывал авторитетам Уссурийска, что Билл «правитель никакой». Узнав об этом, Джем пригласил этого грузина в гости к себе, в Комсомольск-на-Амуре. Окрыленный оказанным доверием, тот продолжил проповедовать и здесь. Понятно, что наверняка этого не может знать никто, но, по всей видимости, чем-то этот джигит Васину приглянулся, а посему ему разрешили обосноваться в Уссурийске. Однако «джемовское» подобное радушие не понравилось ни Ковалю с Михо, ни уссурийскому положенцу Банзаю.

Грузин почувствовал, что «его здесь не хотят», и, опасаясь за свою жизнь, стал осторожничать. Вскоре к нему на помощь из Москвы приехал некто Мираб, заручившийся поддержкой владивостокских авторитетов – Баула и Алексея. Мираб рьяно принялся за дело, которое его товарищ чуть было не загубил, и эта самая рьяность, расцененная как грубое вмешательство в дела местных авторитетов, опять-таки понравилось далеко не всем.

Как результат – весной 1994 года во Владивостоке состоялась эпохальная встреча представителей преступного мира России и Дальнего Востока. Приморский край представляли Билл, Михо, Свирид и другие авторитеты. На повестке дня стоял один вопрос – как относиться к непрошеным гостям? Постановили – противостоять! После этого Билл отправился в Комсомольск к Джему, от которого получил письменное предписание сломать оппозицию, симпатизирующую грузинским ворам. Но не успел Билл вернуться во Владивосток, как тут же был похищен неизвестными. (Впоследствии его так и не нашли.)

На место Билла решили поставить его ставленника из Уссурийска Севастьяна, но в начале мая он был убит в собственной квартире. В тот же день был ранен уссурийский положенец Банзай. И это было воспринято как начало войны со стороны грузинских воров, Приморье ответило гостям той же монетой, и в конечном итоге те были вынуждены покинуть столь негостеприимный край.

К 1994 году «на страже» Владивостока стояли две крупные преступные группировки – Александра Макаренко (Макар Стреляный) и Сергея Бауло (Баул). О последнем здесь уместно рассказать поподробнее.

Будущий Баул родился в 1958 году в Дальнегорске (приходится земляком будущему губернатору края Наздратенко), служил на флоте, занимался спортом. К началу 90-х оказался во Владивостоке и занялся обычными для того времени делами – авторэкетом, крышеванием, легальным и нелегальным бизнесом (в частности, он владел несколькими мелкими фирмами и автостоянками).

Группировка Баула была разделена на бригады, и говорят, что практически каждое утро бригадиры начинали с производственного совещания на подконтрольной автостоянке у местного театра. Бауло также контролировал ряд крупных предприятий, среди которых была Владивостокская база тралового и рефрижераторного флота, службу безопасности которой возглавлял родственник Бауло – подполковник внутренних войск в отставке, участник вильнюсских событий 1991 года.

С Баулом в городе считались, ценя его ум, изворотливость и своего рода дипломатичность. Кроме того, Сергей Бауло никогда не был замечен в связях с представителями наркобизнеса, что также придавало ему веса в местной криминальной (и не только) среде.

В августе 1995 года Баул погиб при весьма загадочных обстоятельствах – являясь мастером спорта, он утонул во время подводного заплыва. Газеты писали, что в море Бауло вышел на яхте вместе с гостями – представителями Джема, а потом его, дескать, нашли на морском дне с якобы перерезанным шлангом акваланга. Однако местная прокуратура настаивала, что Баул погиб по своей вине, спустившись под воду в нетрезвом состоянии, – так что смерть наступила от утопления, да и только. Каких-либо повреждений при исследовании трупа обнаружено не было, аппарат подводного дыхания АВМ-5, согласно акту технической проверки, был исправен. Кстати сказать, по ещё одной неофициальной версии, шланг аппарата действительно не был перерезан, но вот сам аппарат был начинен Смесью кислорода с неким газом. Может быть, в ходе следствия одна из этих версий и нашла бы подтверждение, да вот беда – найти акваланг на месте гибели Бауло не удалось.

Пышная гражданская панихида прошла в помещении Театра имени Максима Горького (того самого, перед которым собирались на утренние стрелки бригадиры Баула). Похоронили Бауло на Морском кладбище. Кортеж из легковых автомобилей и автобусов парализовал движение во всем городе, а губернатор края Наздратенко в те дни оскандалился тем, что во всех приморских СМИ выразил сожаление по поводу гибели «друга». К слову сказать, такая же картина повторилась и через десять лет – в 2005 году. Но тогда на кладбище было гораздо больше машин с «непростыми» номерами.

Версий гибели Бауло было множество. Одна из них касалась местных криминальных разборок с «джемовскими», другая носила политический оттенок и была связана с историей отстранения от должности мэра Владивостока Виктора Черепкова. Тогда преступный авторитет якобы собрал с криминального мира Приморья четыре миллиарда (!) рублей для того, чтобы Черепкова скинули с должности. Часть этих денег якобы была присвоена кем-то из организаторов этой акции. Кем именно – знал Бауло, который к тому времени уже сумел взять под контроль такое крупное предприятие, как «Приморрыбпром».

Смерть Баула стала лишь началом череды траурных церемоний: в сентябре 1995 года средь бела дня в помещении ночного клуба «Леон» двое неизвестных в масках из пистолетов в спину расстреляли владивостокского авторитета Макара Стреляного. А 3 октября пришел черед и главы АО «Приморрыбпром» Андрея Захаренко.

О раскрытии убийства Захаренко официально объявили в июле 1997 года. В качестве заказчика был назван его соперник – владивостокский бизнесмен Александр Брехов. Между тем незадолго до этого, в конце июня 1997 года, ночью у казино «Рояль Парк» был смертельно ранен уже упоминавшийся нами Коваль (к тому времени он являлся учредителем ряда крупных компаний и президентом российско-американо-австралийского СП). А в октябре того же года у входа в недавно выстроенный отель «Хендэ» был убит Михо.

В обшей сложности очередной криминальный передел длился почти два года. К концу 97-го из «старичков» во Владивостоке остались только два криминальных лидера – Владимир Петраков (Петрах) и Сергей Трифонов (Трифон). Всего к этому времени в городе действовало порядка двадцати группировок общей численностью до 800 человек. К наиболее крупным, помимо «петраковской» и «трифоновской», относили группы Михо, Костена и Алексея.

В группировке Баула после смерти лидера произошел вполне предсказуемый раскол. По данным правоохранительных органов, у Сергея Бауло имелся «деловой» партнер Игорь Карпов (Карп), который после гибели Баула попытался унаследовать его «дело» целиком. Однако к нему перешла лишь часть бауловских бригадиров и бойцов. Другая же часть примкнула к набиравшей в то время вес молодежи – группировке Дмитрия Глотова и Владимира Николаева, иначе к «Винни-Пухам» [172]172
  Об этом – в книге «Организованная преступность Дальнего Востока: общие и региональные черты». Издательство ДВГУ, 1998 г.


[Закрыть]. Понятно, что наследники империи мирно ужиться никак не могли, а после покушения на Глотова в сентябре 1997 года отношения между группировками обострились до предела. Дошло до того, что бойцы обеих сторон в ту пору предпочитали избегать любых, даже случайных контактов друг с другом, дабы чего не вышло. А потом Карпа убили – 1 мая 1998 года его застрелили на выходе из собственного бара «Престиж». Предъявленные было претензии на наследство Баула, озвученные из далекой Италии Самосвалом, были отбиты Глотовым. Надо сказать, что группировка «Винни-Пухов» – тема отдельного «мультфильма», и к ней мы вернемся, предварительно совершив ещё один небольшой. Экскурс в девяностые.