Текст книги "Бандитская россия"

Автор книги: Андрей Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 49 страниц)

Вячеслав Кириллович согласился помочь. Якобы решающую роль здесь сыграло то обстоятельство, что среди пострадавших вкладчиков были весьма достойные и уважаемые люди (деятели эстрады, актеры и даже некоторые политические деятели). Дабы решить эту проблему, Иваньков не стал «изобретать велосипед» и принялся «забивать стрелки»…

Волков и Волошин, встретившись с великим и ужасным «папой», не на шутку перепугались и пожаловались в ФБР. По заявлению пострадавших, Иваньков и пятеро его сообщников были арестованы 8 июня 1995 года. Иванькову предъявили обвинение в вымогательстве крупной суммы у двух предпринимателей, а также в заключении фиктивного брака с гражданкой США и, как следствие, незаконном въезде в страну.

Арест «главного русского мафиози» был преподнесен как небывалый успех ФБР. Еще бы! Ведь по информации американских спецслужб, которую они в те годы активно сливали местным СМИ, Иваньков был делегирован в США другими авторитетами русской мафии для консолидации и укрепления ранее существовавшей русско-американской мафии и с этой целью возглавил её американское подразделение, щупальца которого протянулись из Нью-Йорка до Москвы, по пути проглатывая Будапешт, Вену, Берлин и другие европейские столицы. В данном случае мы воздержимся от комментариев и оставим столь смелое и поражающее воображение умозаключение на совести аналитиков ФБР. Тем более что в нашей книге далее мы ещё коснемся русской мафии за рубежом и поговорим на эту тему более обстоятельно.

Пока же ограничимся лишь финалом этой душераздирающей истории. А финал был таков: «с таким счастьем да на свободе» оставить Вячеслава Кирилловича американцы никак не могли, а посему 25 января 1997 года Иваньков был осужден на 115 месяцев тюрьмы, из которых девятнадцать он уже отсидел до приговора суда.

* * *

В июне 2004 года, аккурат к окончанию срока, Генпрокуратура РФ направила в США запрос о выдаче Иванькова российским властям. На этот раз Сами-Знаете-Кого, а также его подельника (к тому времени уже покойного криминального авторитета) обвинили в убийстве двух граждан Турции, имевшем место в московском ресторане ещё в 1992 году.

11 июля Иваньков был освобожден после отбывания почти 10-летнего заключения в федеральной тюрьме строгого режима «Алленвуд» в штате Пенсильвания и передан американским иммиграционным властям, которые организовали его экстрадицию в РФ. (Здесь отметим, что хотя между США и Россией не существует договора об экстрадиции, но, после того как российские коллеги предложили забрать Иванькова себе, американские спецслужбы пошли на этот шаг на удивление легко и без традиционных в таких случаях бюрократических проволочек.) И всего лишь двое суток спустя представители прокуратуры уже встретили «блудного сына» на российской земле.

Сдав Иванькова с рук на руки, американцы, скорее всего, облегченно вздохнули, а вот наши, напротив, сделали выдох потяжелее, матюгнулись про себя и тут же принялись нервно чесать в затылках. Подавляющее большинство людей здравомыслящих понимало, что судебных перспектив у этого дела нет никаких. Однако ж прокуратуре в любом случае требовалось предпринять хоть какую-то попытку сохранить лицо. А посему Иваньков был отправлен в «Матросскую Тишину», в которой отсидел ровно год. Вплоть до того дня, когда на основании вердикта коллегии присяжных Мосгорсуд вынес ему оправдательный приговор. Так что лица сохранить не удалось, хотя поначалу прокуроры и попытались свалить всю вину на присяжных: дескать, в их составе судимый на судимом сидит и судимым погоняет, а потому – рука руку моет. Впрочем, ничего, кроме простого человеческого сочувствия к проигравшей стороне, подобные оправдания «людей в синем» ни у кого не вызвали.

Так что, пожалуй, единственным дивидендом, который удалось извлечь из всей этой истории нашим правоохранителям, стала годовая изоляция Иванькова. Во-первых, милицейские чины смогли получить передышку и более основательно подготовиться к отечественной премьере блокбастера «Возвращение короля», а во-вторых, не исключено, что на протяжении всего этого времени в отношении Иванькова велась идеологическая обработка, результатом которой могла стать эдакая причудливая смесь из взаимных уступок, договоренностей и обязательств.

Вспомните, сколь агрессивен и зол был Вячеслав Кириллович, едва ступив на родную землю. В приступе гнева он даже едва не разбил камеру зазевавшемуся папарацци. А теперь сравните его с тем человеком, который год спустя вышел из зала суда и с усталой, но вполне миролюбивой улыбкой произнес: «Я всех прощаю. Ничего не надо, никаких от вас извинений, ничего. Я буду дальше жить законопослушным гражданином России. Все давайте дружить».

Поданным нашего весьма осведомленного источника, в 2004году сам генпрокурор обратился с личной просьбой к председателю Верховного суда постараться сделать все, чтобы Иваньков, невзирая ни на какие обстоятельства, «ушел по этапу». Однако этого не случилось. Что же произошло? За год генпрокурор изменил свою точку зрения? Или в дело вмешались ещё более всемогущие покровители? А кто у нас круче Устинова? Пожалуй, для того чтобы пересчитать таковых, пальцев двух рук будет вполне достаточно…

* * *

Еще перед экстрадицией Иванькова в Россию его адвокат Александр Доброди некий настоятельно убеждал журналистов, что Вячеслав Кириллович окончательно исправился в тюрьме, отошел от криминальных дел, увлекся чтением греческих философов и теперь мечтает исключительно о совместной рыбалке со своими внуками. Оглядывая весь предыдущий жизненный путь и опыт Иванькова, такие мечтания, признаться, верится с трудом. Похоже, что ему, как никому другому, больше всего соответствует крылатое выражение; «Самое страшное в мире – быть успокоенным». Что ж: поживем – увидим. Хотя, скорее – услышим.

Р. S. В марте 2006 года, будучи в командировке в Москве, довелось нам услышать такую историю: известный подольский авторитет Сергей Лалакин (Лучок) буквально оборвал телефоны и обил пороги знакомых и малознакомых «людей в теме» с просьбой посодействовать в личной аудиенции с Сами-Знаете-Кем. Якобы даже к некоторым милицейским чинам обращался. Говорят, нынче в Подольске от азербайджанцев совсем житья не стало, вот и решился Лучок бить челом, обратиться за советом и помощью к Самому. Да вот беда, говорят, нынче попасть на прием к Иванькову ещё сложнее, чем к премьер-министру. График встреч плотен и расписан на несколько месяцев вперед.

Даже для таких уважаемых людей. И даже по столь серьезным вопросам.

…И другие официальные лица

Человек есть сам наипервейшая причина

своих несчастий.

Из т/с « Бандитский Петербург»

Даже на краткое жизнеописание Вячеслава Иванькова у нас ушла добрая треть отпущенного на очерк о бандитской Москве текста. Поэтому далее экскурсия по портретной галерее столичных авторитетов, метивших в Наполеоны, будет носить исключительно беглый, обзорный характер. Ну да надеемся, что наши герои не будут на нас в обиде. Тем более что большинству из них, в принципе, уже все равно: краткая черточка между датой рождения и датой смерти давно уравняла в правах и крутых, и всемогущих, и ужасных, и несчастных. И уж если и осталась после них какая-то слава, то разве что дурная. Вот о ней мы и вспомним.

Отарик (Квантришвили Отари Витальевич)

Этого человека можно смело назвать «самым легальным» представителем криминальной Москвы. Отари Квантришвили, или Отарик, в свое время занимал одинаково высокие посты как в криминальном, так и в официальном мире Москвы. Он не мог стать вором в законе, потому что был осужден в 1966 году за изнасилование, что недопустимо по воровским понятиям и законам. В то же время ему удалось из обычного московского вора превратиться во влиятельную личность, имеющую прочные связи с московским бомондом и административной верхушкой.

В крупнейшей отечественной биографической базе данных «Лабиринт» персональная страничка, посвященная Квантришвили, начинается так: «Квантришвили Отари Витальевич (1948-1994).

Президент Фонда социальной защищенности спортсменов имени Л. Яшина и сопредседатель Ассоциации «XXI век». Убит 5 апреля 1994 года родился 27 января 1948 года в г. Зестафони Грузинской ССР. Большую часть жизни прожил в Москве. Мастер спорта международного класса по вольной борьбе. Начинал как карточный игрок. В 1966 году осужден…»

Пожалуй, только в России в официальных справочных изданиях биографии «президентов» запросто могут начинаться со столь сомнительных карьерных эпизодов. Впрочем, с началом эпохи глобальных перемен в нашем обществе те поступки, за которые прежде принято было стыдиться, как-то неожиданно поменяли знак, возведя порок как минимум в добродетель, а как максимум в доблесть.

Отсидев четыре года, в 1970 году Отари Квантришвили попадает в психиатрическую больницу общего режима в Люблино с диагнозом «вялотекущая шизофрения». Выйдя на свободу с «соответствующей диагнозу справкой», Отари Витальевич вместе со своим братом Амираном сначала начинают зарабатывать деньги на подпольном тотализаторе на бегах, а затем возвращаются к своим корням – берутся крышевать катал, промышляющих на квартирных катранах и в номерах гостиницы «Советская», где находилась одна из штаб-квартир вора в законе Черкаса.

В этот период времени Квантришвили сходится с Монголом, Рафиком Сво, с другими, ещё только набирающими силу, авторитетами. Особые отношения складываются у него с Вячеславом Иваньковым, и, когда в 1982 году того сначала задерживают, а затем отправляют в тулунскую колонию, Квантришвили берет под свою опеку детей Иванькова. (Поговаривали, что фигурировавший в материалах этого же уголовного дела Отарик и сам должен был отправиться по этапу, но Вячеслав Кириллович якобы сделал все, чтобы отмазать его, дабы оставить своё «доверенное лицо» на весьма обширном к тому времени хозяйстве.)

Официальной должностью Отари Витальевича в те годы является должность тренера в МГС «Динамо». Здесь вокруг него начинают объединяться подающие надежды молодые спортсмены, которые затем вольются в ряды первых ласточек ОПГ – бауманской, балашихинской, кунцевской и других. Позднее в милицейских банках данных Квантришвили будет фигурировать как один из лидеров бауманских, хотя настоящим «крестным отцом» он станет в первую очередь для знаменитых люберов, которым в буквально смысле этого слова даст путевку в жизнь. Путем создания и последующего кураторства спортивных залов (так называемых качалок) он сплотит вокруг себя молодую подмосковную поросль, создав из нее мобильную армию качков.

С началом развития кооперативного движения Отари Квантришвили начинает заниматься предпринимательской деятельностью (это было необходимо, в том числе для легализации поступающего от преступной деятельности капитала) и на этом поприще очень быстро добивается самых высоких результатов. Вместе с братом они создают Ассоциацию «ХХI век», в которую вступает целый ряд кооперативов и спортивных организаций [74]74
  Говорят, что в уставном фонде Ассоциации были деньги Иосифа Кобзона.


[Закрыть]. Формально Квантришвили числится лишь вице-президентом Ассоциации, но, как уверяли знающие люди, все серьезные решения в ней принимал не являющийся президентом Анзор Кикалишвили, а лично Отари Витальевич.

Ходили слухи, что отнюдь не все организации-участники вступили в Ассоциацию на добровольной основе, однако сам Отари Витальевич решительно отметал обвинения в силовом давлении на предпринимателей: «Я ни у кого ничего не отнимаю и даже не прошу. Они сами мне все приносят и отдают». Что ж, наверное, так оно все и было. Лично Квантришвили и не мотался по стрелкам, рассказывая о выгодах совместной работы в «творческом коллективе» (он вообще практически никогда не принимал личного участия в разборках, стрелках и тому подобных мероприятиях, в основе которых лежит конфликт сторон). За Квантришвили такую «черную работу» исполняли подчиненные, внешность которых зачастую была гораздо красноречивее любых аргументов и фактов.

Между тем в отношениях братьев Квантришвили наступает период охлаждения. Их пути в бизнесе расходятся – Амиран остается в Ассоциации, а Отари занимает пост президента Фонда социальной защищенности спортсменов имени Льва Яшина. По одной из версий, в основе разлада лежали «идеологические» Мотивы: якобы Амиран в своей деятельности тяготел к чеченским бизнесменам, а Отари, напротив, ориентировался на славянские группировки, которые, напомним, в ту пору вели войну с чеченцами. Впрочем, это не более чем версия, которая к тому же довольно уязвима.

Дело в том, что многие знающие Квантришвили люди утверждали, что Отарик чаще всего предпочитал занимать позицию «над схваткой» и не любил идти на открытый конфликт, разумно полагая, что любой конфликт наносит слишком большой ущерб бизнесу. Похоже, это во многом соответствовало действительности, ибо только такой человек мог выполнять функции посредника между криминалитетом и чиновничьим аппаратом столицы. Непредсказуемость и отмороженность в подобной миссии недопустимы и вредны как для одной, так и для другой стороны.

И ещё один немаловажный момент: Амиран Квантришвили вместе со своим спутником Федей Бешеным был расстрелян из автоматического оружия 6 августа 1993 года, и убийство это совершили как раз таки чеченцы. Хотя надо признать, что случаи ликвидации «своих» бизнесменов для чеченцев не такая уж и редкость. Если речь идет не о соплеменниках, то с остальными, как правило, не шибко церемонятся. С другой стороны, чечены, несмотря на всю свою жестокость, никогда не убивали просто так, от скуки. Они всегда исповедовали в этом вопросе принцип технологической достаточности – идти на убийство только тогда, когда это необходимо. Другое дело, что вопрос необходимости они рассматривают по-своему.

В том же 1993 году президент Ельцин подписал бумагу, которая разрешала Отари Квантришвили организовать спортивный центр акционерного типа. На срок с 1993 по 1995 год центр полностью освобождался от налоговых и таможенных выплат. Примечательно, что для создания финансовой базы центру из госрезервов были переданы крупные партий алюминия, цемента и других товаров.

В ту пору Отарик часто мелькал на телеэкране в окружении прелестных красавиц на конкурсах красоты, а также высокопоставленных чиновников – на официальных приемах и банкетах. Через посредников он контролировал несколько московских казино, создал даже собственную партию «Спортсмены России». Много меценатствовал, покровительствовал путем оказания щедрой финансовой поддержки актерам, артистам эстрады, известным спортсменам. Активно занимался благотворительной деятельностью и заслужил имидж щедрого и сентиментального человека, эдакого «бизнесмена с человеческим лицом».

Однако Отарик ненадолго пережил своего брата. Не прошло и года, как наступил и его черед: 5 апреля 1994 года Отари Квантришвили был убит тремя выстрелами из снайперской винтовки на автостоянке у Столярного переулка.

До недавнего времени версий этого убийства существовало с десяток, если даже не больше: причастность спецслужб, разборки с партнерами по автомобильному бизнесу, чеченский след, даже вендетта и т. д.

Также нелишне будет напомнить, что в то время, когда Квантришвили настигла пуля киллера, как раз решался вопрос о том, через какой фонд будут проходить суммы, полученные в результате безналоговой и беспошлинной коммерческой деятельности, разрешенной распоряжением президента Ельцина о поддержке российского спорта. (На этом поле Фонд Квантришвили соперничал с недавно созданным стараниями Тарпищева Национальным фондом спорта.)

Напри этом большинство знавших Отарика людей сходятся во мнении, что в любом случае в первую очередь его убила собственная жадность и алчность, вследствие чего он и стал жертвой криминальных разборок. На похороны Отари Квантришвили собрался московский бомонд, представители официальной Москвы, госчиновники и сотни представителей криминального мира. Место на Ваганьковском кладбище (между прочим, давно закрытом по причине «перенаселенности») ему отвели рядом с братом и самое что ни на есть «козырное» – у самого входа, неподалеку от могилы Высоцкого. Позднее на могиле появится памятник работы известнейшего скульптора Вячеслава Клыкова (автора памятника маршалу Жукову на Манежной площади).

Известный российский бард Александр Розенбаум произнес на похоронах: «Страна потеряла лидера». Справедливости ради отметим, что в целом страна, в отличие от существующей по своим законам Москвы, Потери своего «лидера», в общем-то, не заметила. У нее (у страны), к счастью, несколько иное представление о лидерах нации.

Из интервью с Александром Розенбаумом:

А. Р. Отари Витальевич – отдельная история, это был мой очень близкий товарищ. Я вам сейчас, не кручу, просто мог бы сказать – не буду говорить…

Кор. Ну а чего же тут стыдиться?

А. Р. Нет, некоторые мне пеняют, смею вас уверить. Но мне на это совершенно наплевать, я в гробу видел тех людей, которые меня не понимают… Я никогда у Отари не спрашивал: чем ты занимаешься, ион меня никогда не спрашивал, как у меня с деньгами. Интересовался иногда: помочь не надо ли, проспонсировать что-либо. На что я говорил: нет, не надо.

Кор. Но вы же с его уголовным прошлым знакомы…

А.Р. С каким? С попыткой изнасилования? 117-я липовая, шитая статья какая-то в девятьсот лохматом году? Вы о чем говорите вообще?

Кор. А изнасилование – не преступление?

А. Р. Секундочку, я на «скорой» работал! Из ста изнасилований настоящих было десять. А девяносто – «шитых»! Сначала сама дала – потом орет. Давайте вспомним случай со Стрельцовым. Или с Тайсоном – тоже изнасилование, в 4 часа утра в номере, да?…

Кор. А откуда у Отари Витальевича деньги – не догадывались?

А. Р. Догадывался о каких-то источниках дохода… Но смею вас уверить, что после того, как Отари Витальевича убили, огромное количество людей осталось без средств к существованию. Хороших людей, которые нужны.

Кор. Но все знаменитые гангстеры тоже были меценатами…

А. Р. Хорошо, Отари Витальевич где-то брал деньги, большие… А где те, кто давал ему эти деньги? Он не мог ничего сделать без правительства и без властных структур! Это вам понятно? Они все замазаны. Еще раз говорю: для меня Отари Витальевич гораздо честнее, потому что он давал деньги на детские дома, спортсменам, помогал женам этих спортсменов, детям… Чем те, кто делил эти деньги – из властных структур – и ни хера никому не помогал, а только покупал себе виллы в Монте-Карло… Адресов пять-шесть могу сообщить, но не сообщу! Если б вы знали Отарика, то вы очень четко делили бы всю информацию о нем на четыре.

Кор. Его смерть – это не результат бандитских разборок?

А. Р. Думаю, что нет. Об этом никто не знает и вам никто не расскажет. Его могли убить сотоварищи, могли убить власти – только потому, что он стал высовываться слишком.

Кор. А может, потому что он позволил себе угрожать Рушайло с телеэкрана?

А. Р. Да перестаньте – кому он угрожал? Он говорил о том, что дети и у нас, и у вас, у всех есть…

Кор. Разве это не похоже на скрытую угрозу?

А. Р. Послушайте! Отари Витальевич Квантришвили – я вам гарантирую, – имея четверых детей, никогда бы не смог угрожать детьми любому человеку. Я хорошо знаю его семью и его отношение к детям!

Кор. Вам не кажется странным, что многие криминальные авторитеты слишком часто публично рассуждают о нравственности, о долге, чести…

А. Р. Кажется.

Кор. Может, они, действительно, сегодня делают добрые дела…

А. Р. Но лучше бы им молчать! И я об этом говорил некоторым своим товарищам. Лучше бы им молчать, вне всякого сомнения.

Кор. Анзор Кикалишвили – тоже один из ваших товарищей?

А. Р. Хороший приятель, скажем так. Он меньше, чем друг, и больше, чем знакомый. У меня нормальное к Анзору отношение. Вы поймите меня правильно. Мы же с вами отдаем отчет, что сегодня все деньги в стране криминальные… [75]75
  Розенбаум А.: Меня уважают, потому что я – „в законе» // Ваш тайный советник. 1999 г. № 1.


[Закрыть]

Р. S. По версии муровцев, Отари Квантришвили был убит по заказу Сильвестра. Но официально закрепить эту версию не представлялось возможным вплоть до 2006 года, когда был задержан штатный киллер медведковской группировки Алексей Кузьмин. Именно после этого стало ясным, что с самого начала сыщики двигались в правильном направлении.

Сильвестр (Тимофеев Сергей Иванович)

Легенды гласят, что будущий «великий и ужасный» лидер орехово-борисовской группировки Сильвестр (в миру Сережа Тимофеев) прибыл в Москву двадцатилетним пареньком из деревни Клин Новгородской области. На руках у него на тот момент имелись неслабые бицепсы (отсюда, собственно, возникнет кличка) и корочки тракториста, а в душе – неуемное желание покорить столицу и зажить богато, долго и счастливо. Ровно половину из намеченный программы он довольно успешно выполнил – покорил и стал богат. А вот по двум оставшимся пунктам – увы, не получилось. Впрочем, как сказал классик, «что такое счастье – это каждый понимал по-своему».

Поселившись в общежитии в микрорайоне Орехово-Борисово, Тимофеев устроился на работу спортинструктором в одном из строительных трестов. На почве взаимной любви к модному в те времена на карате он сошелся с местной шпаной, которая, не мудрствуя лукаво, наградили его первым прозвищем – Сережа Новгородский. Постепенно вокруг него образовался ближний круг, который, все так же не мудрствуя, назвали ореховской группировкой. Это была ещё не ОПГ, но уже ОГ, участники которой поначалу светились преимущественно в эпизодах, связанных с банальной хулиганкой и ещё более банальными мордобоями. А в свободное от дебошей время – хит сезона: игра в наперстки как первый опыт расейской бизнес-деятельности. Далее, с развитием кооперативного движения, ореховские ребята переключаются на более перспективный рэкет.

Словом, все было как у людей. Вернее, как у правильных пацанов. И всё же надо сказать, что ореховская группировка по сравнению со многими другими имеет весьма любопытную и в какой-то степени даже поучительную историю. Начать хотя бы с того, что когда мы говорим «ореховская группировка», то подразумеваем под этим… «ореховские группировки».

Столичные криминалисты относят появление ореховских аж к началу 80-х годов, хотя то, что было на юге Москвы тогда, назвать группировкой сложно даже при очень богатой фантазии. Вообще начало 80-х годов связывается с появлением в Москве и Ленинграде первых так называемых теневых бизнесменов – как правило, тех, кто нажил какие-то капиталы на фарцовке, спекуляции и прочих мелких мошенничествах. Надо сказать, что люди эти руководствуются сейчас в своих поступках своеобразной психологией, которая в чем-то вполне объяснима. Они вынуждены были скрываться от преследования правоохранительных органов за преступления, которые уже через несколько лет стали называться законным бизнесом.

Обосновавшись на юге Москвы, они в начале 80-х годов довольно быстро ощутили, что не смогут работать спокойно без элементарной физической защиты, потому как в первую очередь становятся жертвами преступников, особенно воров и грабителей. Понятно ведь, что судимый, да и несудимый теневик, скорее всего, не станет обращаться за помощью в Органы милиции. Тогда-то теневики и стали обзаводиться собственными боевиками как из числа молодых пацанов, посещавших местные спортзалы, так и из числа обыкновенных хулиганов, которых они тоже, уже за свой счет, отправляли в эти самые спортзалы, чтобы те занимались боевыми видами спорта, да и просто качались.

Кстати говоря, известный ученый-криминалист Александр Гуров в своей книге «Красная мафия» отмечает, что в Орехово-Зуеве появился первый в России межреспубликанский игорно-мошеннический синдикат, объединивший огромное количество мошеннических группировок и одиночных катал – профессиональных игроков, которые делали своим бизнесом абсолютно все мыслимые виды обмана в азартных играх, начиная от обыкновенных игральных карт и кончая наперстками. Оказывается, одну из крупнейших группировок возглавлял в начале 80-х годов не кто иной, как господин (впрочем, тогда ещё товарищ) Иваньков.

Так что, в отличие от многих Других преступных группировок Москвы, ореховская имеет богатые шулерские традиции.

К середине 80-х годов на юге Москвы появилось немалое количество чисто молодежных бригад, состоявших из физически крепких и не шибко умных ребят, которые сначала кичились своей силой под крылом у хозяев-теневиков, а с появлением кооперативного движения стали трясти ларьки и получать за счет Этого собственные доходы, что стимулировало их уверенность в своих силах и натолкнуло на мысли о самостоятельности. Во второй половине 80-х годов ореховские группировки в большинстве своем вышли из-под контроля создавших их теневых бизнесменов, что, естественно, привело к борьбе между этими группировками за сферы влияния.

Более-менее скрытое противостояние, ограничивающееся драками и потасовками, продолжалось до начала 90-х годов. Все это время ореховские группировки, состоявшие, напомним, из молодых спортсменов, не придерживались вообще никаких традиций, и это само по себе стало традицией. В ореховских группировках признавалась только физическая сила; говорят, даже лидеры этих группировок выявлялись в обыкновенных драках – кто сильнее, тот и главнее. По мнению работников правоохранительных органов Москвы, именно ореховских бандитов можно считать первыми столичными отморозками. Кстати, отморозками в начале 90-х годов их стали называть и преступные авторитеты других группировок Москвы. Это объяснялось прежде всего тем, что ореховские вообще не признавали авторитетов – ни своих, ни чужих, отдавая предпочтение только грубой силе.

Ну да оставим в стороне криминологические особенности Ореховского микрорайона и вернемся к Сильвестру. К 1989 году братки Сережи Новгородского уже имеют серьезные позиции в Южном и Юго-Западном округах столицы. Здесь они контролируют наперсточников, кооператоров, автомобильных воров, держат несколько ресторанов, начинают всерьез заглядываться на Южный порт, являвшийся в ту пору вотчиной чеченцев. После того как в Москве вспыхнула «первая чеченская война» (напомним, что речь идет о противостоянии славянских и чеченских ОПГ), команда Тимофеева заключила стратегический договор о совместных действиях с мощной солнцевской группировкой, в результате чего Сильвестру удалось присоединить к своим владениям ещё несколько лакомых кусков.

(Братва кроила столицу по живому, причем большинство москвичей даже не догадывалось, что в то время вместе со своими домами и дворами они, порой по нескольку раз за год, переходили из рук в руки лидеров преступных кланов.)

В том же 1989 году Тимофеева и нескольких его подельников задерживают, и два года он проводит под следствием по обвинению в совершении преступлений десятилетней давности, связанных с вымогательством и незаконным хранением оружия. Несмотря на давность лет, процесс обещал быть громким и грозил обернуться для Тимофеева очень серьезными неприятностями. Однако в Конечном итоге большинство вменяемых ему эпизодов отпали (злые языки утверждают, что это телодвижение произошло отнюдь не подобрей воле внезапно прозревших терпил). Как результат – три года лишения свободы, которые Сильвестр к тому времени уже практически отбыл в следственном изоляторе.

Годы вынужденной изоляции явно пошли Сильвестру на пользу, Он выходит на свободу, имея в голове четкий план «новой экономической политики» – одним из первых в криминальном мире столицы он понимает, что деньги мало просто отобрать – их ещё надо уметь «взлохматить», а для этого сначала легализовать.

Тимофеев оперативно налаживает межрегиональные контакты группировки, вписывается в несколько доходных тем. В частности, братается с уральскими бандитами, которые в обмен на контролировавшийся в то время ореховскими аэропорт «Домодедово» оказывают содействие ореховским в размещении капиталов в екатеринбургском бизнесе, в том числе и в приобретении акций приватизировавшихся тогда крупнейших в России металлургических предприятий. (Также имеется информация о «совместных проектах» Сильвестра с питерскими тамбовцами, которые в начале 90-х специализировались на контрабанде цветных металлов.)

Помимо «металлической темы», Тимофеев вкладывал средства в банковский бизнес, для чего при помощи известного бизнесмена и финансиста Григория Лернера регистрирует несколько офшорных компаний на Кипре. Говорят, что при его посредничестве было создано несколько совместных предприятий, через которые активно перекачивались деньги группировки, оседая на счетах в европейских банках, а также в банках Израиля, в котором Тимофеев оформил второе гражданство, женившись на компаньонке Лернера Ольге Жлобинской.

Говорят, что в некоторые банковские схемы Сильвестра был вписан и Вячеслав Иваньков, с которым Тимофеева связывали неплохие рабочие отношения (Сильвестр даже несколько раз гостил у Иванькова в США).

Кстати сказать, несмотря на то что Тимофеев не слишком уважал воровские традиции (по слухам, даже демонстративно отказался от воровской короны), он всегда поддерживал связи с признанными криминальными авторитетами, такими как Роспись, Петрик, Цируль, Захар. Естественно, все это были воры славянские, поскольку «пиковых» и «черных» Тимофеев на дух не переносил и на этой почве даже разорвал свой былой боевой союз с солнцевскими, которые в какой-то момент заключили перемирие с чеченцами.

С головой уйдя в бизнес, Тимофеев, тем не менее, не забывал и своих корней. Помните, как чуть ранее мы рассказывали о криминологическом феномене преступного мира Орехово, который, выражаясь «изящным штилем», представлял собой тлеющий костер, готовый вспыхнуть с невероятной силой в любую минуту от любого дуновения ветра?

Таким дуновением стало появление в Южном округе Москвы нагатинских и подольских бандитов, которые, не воспринимая всерьез разрозненные ореховские группировки, решили взять под контроль наиболее крупные коммерческие структуры этого района.

В результате на юге столицы началась настоящая война, в которой между собой воевали не только ореховские с подольскими или с нагатинскими, но и ореховские с ореховскими.

Милиция вынуждена была констатировать мощный всплеск умышленных убийств и прочих проявлений бандитизма на юге Москвы, однако долгое время никто вообще не мог понять, что же именно там происходит.

Одна из наиболее нестандартных попыток помешать царящему на юге столицы беспределу была предпринята бывшим преподавателем физкультуры одной из столичных школ, имевшим кличку Диспетчер. Диспетчер собрал вокруг себя группу молодых людей, которых сам тренировал, вооружил и поставил перед ними цель уничтожить для начала одну из ореховских группировок, пользуясь бандитскими методами. Сначала ребятам Диспетчера удалось разоружить нескольких членов банды и защитить от их посягательств некоторые коммерческие структуры. Говорят, парни Диспетчера даже приняли участие в нескольких перестрелках, в ходе которых пострадали настоящие ореховские бойцы. Однако, как и следовало ожидать, ореховские бандиты не стали долго терпеть Пионервожатого, как они называли Диспетчера, и в один прекрасный день расстреляли его вместе с несколькими молодыми сподвижниками. Впрочем, по поводу группы Диспетчера имеется и другая версия, согласно которой она являлась самой заурядной ореховской бандой, просто не выдержавшей конкуренции с другими такими же.