Текст книги "Бандитская россия"

Автор книги: Андрей Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 49 страниц)

Смешно? Дочитайте до конца – обхохочетесь!

Итак: из оставшихся на белом свете двоих – Япончика и Тюрика – нас в данном случае интересует последний, так как господина Иванькова мы уже коснулись, когда вели речь о Первопрестольной.

Но для того чтобы понять глобальность некоторых процессов, к коим Тюри к имел самое непосредственное отношение, пожалуй, необходимо окунуться немного в «средневековье», которое известно своими химерами и ведьмаками. В начале восьмидесятых в мрачную тулунскую спецтюрьму №2, что среди лихого народа кличется крыткой, прибыл с особого режима уже увековеченный нами Вячеслав Иваньков. Приволокли его туда за организацию бунта, ни много ни мало. Многое не понравилось Иванькову в земле тулунской и не сказал он, что там хорошо. А более всего раздосадовала власть лавруш ни ков по тюрьме и на воле. И восстал он на них.

Первым «апостолом» Иванькова стал Сергей Бойцов по прозвищу Боец из сурового городка Зима, подарившего миру поэта Евгения Евтушенко и оперного певца Николая Волкова. Вторым был коронован Александр Моисеев, он же Мася Братский. Надев на них корону, Иваньков применил весь свой административный ресурс, чтобы протеже грузинского авторитета Ильи Симонии по прозвищу Махо, некто Мураш, корону не получил. На эти кадровые интриги грузинские воры ответили с акцентом: «Поглядим…»

Началась пальба. А раз так, то бей не жалей. Вопросики типа «жить или не жить иль надо оказать сопротивленье» в нормальную голову ведь не придут.

Первым пал жертвой в борьбе роковой Мася. 10 июня 1991 года в машину к Масе положили мины, да не простые, а противотанковые. Машина отлетела на 63 метра, голова Маси – на 90, а рука – на 107. Да, шутки, что и говорить, – стремные. Хоронили Масю двести человек, из которых некоторые были люди именитые, несмотря на пять классов образования Маси.

Следующим безвременно ушел Рафик Багдасарян по прозвищу Сво. (Его в этой книге мы уже тоже упоминали, и отнюдь не всуе,) Сво сильно поддерживал антитбилисскую политику Япончика. (Может, как армянин?) Не помогли ему ни дипломатический паспорт, и пистолет «аграм», найденный при теле. Хоронили его. как члена Политбюро (чуть на радостях в Кремлевскую стену не замуровали), невзирая на пятнадцать судимостей и 34 года лагерного стажа. В Ереване по этому случаю на два дня дали свет – побаловали земляков.

Иваньков, напомним, к тому времени был помилован Борисом Ельциным. Но поскольку Вячеслав Кириллович – рыбина крученая, – он быстро понял, что запахло бертолстом, и уехал в США. Сильны эмигрантские традиции в России ещё с Герцена. Но вскоре, как известно, ФБР его там немного огорчило.

И действительно: после убийства Сво начали шмалять очередями. Так исчезли Глобус и Рембо, Квантришвили и Федя Бешеный… Всех и не упомнишь на необъятных просторах. А знаете, чем отличается воля от свободы? Для воли необходимо больше пространства. А землей иркутской управлял один Боец, да и то из тулунской крытки. Посему Иваньков нашел замену по воле разлетевшемуся Масе.

Так появился Тюри к (он же – Тюрин Влади м ир Анатольевич) – герой нового времени, поднявший знамя борьбы за «славянское» дело. Только вы не думайте, что место он занял сахарное. Уже в 1993 году в окно его машины летела граната, но отскочила. Второй раз подошли масштабно: дорогу перегородили бревнами, заминировали, а в вырубленных кустах ожидали Тюрика несколько оппонентов с автоматами. Но Тюри к уехал другим путем. Опять лаврушники дров наломали напрасно.

Поглядев на вырубленные в его честь просеки в городском парке, Тюрик смекнул, что он не Змей Горыныч – голова одна, – и перебрался в 1994 году в Москву. К этому времени он обладает уже не деньгами, а финансами.

К Тюрику приходит слава: министр внутренних дел Куликов заявляет депутатам Госдумы, что вор в законе Тюрик совместно с братьями Черными контролирует Братский алюминиевый завод. Но мало ли что говорят. На заборе тоже напишут всякое, а там дрова. По слухам, некоторые депутаты после откровений министра пережевывали информацию в «Ирландском» ресторане с… Тюриком. В общем – жди, пока черт сдохнет, а он ещё и хворать не думал.

Как рассказы вал нам знакомый опер с Петровки: «Как-то вызвались мы задержать одного перца в «Ирландском» ресторане. Ввалились-видим, а там Тюрик. Это хорошо, думаем, – есть повод поговорить. Пригляделись, а с ним за столом ещё и… из Администрации ого президента. Будь оно все проклято! Короче, ситуация: ходи мимо, задница – она тоже не железная».

Министр, конечно, не кот чихнул, но прощать «шалости грузинам» Тюрик не собирался. Как вспоминала потом «торпеда» Тюри, ныне арестованная в Иркутске, он своих бойцов якобы так набавлял: «Еще потягаемся со зверями за райские сады, ещё поплачут они от нас». В этом мире входящие-исходящие не штампуют, поэтому быстро делюги делаются. Короче, началась волчья ночка. И в Иркутске расстреливают грузинских воров – Эмчика и Пато. В Сочи достают Махо и Вахо.

Затем в Иркутске пули из автоматов «скорпион» кучно остывают в телах воров Бакура и Дато Тбилисского.

Не все славяне остались довольны политикой Тюрика. А когда в чьих-то рядах не было противоречий? Гранатами забросали новоиспеченного Абашенка и, как сына крестного отца, изрешетили в мясо Лазаренка. Воров, между прочим. М-да, от «Розарио Агро ещё никто не уходил».

К этому времени выходит из «белого лебедя» Сергей Бойцов-единственная оставшаяся фигура на региональной доске, способная противостоять Тюрику. В Соликамск он был направлен из тулунской спецтюрьмы после того, как сыграл в крытке свадьбу со вдовой «улетевшего» Маси. И тоже с размахом: с оркестром, с жареными поросятами и с заносом широкой кровати в административное здание. Да, погуляли от души. Правда, потом начальник тюрьмы – полковник Остапенко – перебрался в ином качестве в следственный изолятор Иркутска, а Боец – в более жесткие условия. Там диета – вместо поросят кашу жуй-плюй подают; хлеб-укусишь на копейку, да разжуешь на рупь; на первое – вода с водой, а выплеснешь на собаку – шкура облезет.

Но Боец не был фраером. Боец был ферзем. И потому, освободившись, он сразу же очутился в гостинице «Россия» в Москве, где ему вновь накрыли стол. Какая радость, какая приятность! Уж чем его угощал Тюрик – мы не в курсе, но после торжеств Боец захворал и так по больницам с полгода мыкался. Видно, съел что-то. Что – врачи не установили. Еле на ноги встал. Слетал в родимый край, зашел домой под Новый год – 30.12.1998. Тут в его парадной так рвануло! Он всему дому за свой счет стекла вставлял. Бойцу вновь повезло.

И поехал Боец перетереть эту непонятку к Тюрику и вору Аксе-ну. Видно, заподозрил что-то. Но не доехал. Вернее, доехал только до Аксена, так как «20.02.1999 г., около 13 час. 20 мин. со множественными огнестрельными ранениями обнаружены трупы Бойцова Сергея Александровича, 1960 года рождения, криминальная категория «вор в законе», и…».

Боец наконец обрел благодать. Мощи его хоронила вся криминальная Сибирь, прилетел даже сам «правитель Дальнего Востока»« Джем с братвой из Комсомольска-на-Амуре на двух зафрахтованных самолетах. Иваньков прислал венок в три метра высотой в прямом смысле этого слова. После этого Джем провел разбор. Спроси и с Тюрика (он, конечно, был на похоронах). С Джемом лучше не связываться – Тюрик крестился, целовал распятие, мол, ни при чём он.

Поверил ли Джем? Или подумал: «Господи! Сколько раз прощать брату моему?» Но и после смерти сильные личности мешают. Жулики – народ суеверный. Могилу его взорвали. Два года частная охранная фирма несла круглосуточный дозор возле «кургана». Сейчас на месте Бойца – храм православный с золотыми куполами. На паперти стрелы забивают местные «ортодоксы». Святое место все-таки.

В Сибири больше конкурентов такой весовой категории не было. Тюрик остался один. А вот подручные остались шестого калибра. Какие им финансы?! Им бы лавэ на ночную жизнь. А пошлешь молиться, они и церковь готовы обокрасть. Ну да были бы пацаны решительные и дерзкие да стволы в масле. Каждый зам Тюрика, а они являлись фигурами легальными, имел по группе боевиков. Группы состояли из военнослужащих внутренних войск, бывших десантников из штурмовых бригад, были и профессиональные взрывники. Основным способом решения вопросов, долго не мудрствуя, выбрали физическое устранение конкурентов. Иногда начиналось и с долевого бизнеса. Но в оконцовке все равно выходило «шилом в бок».

Вот так вот в одиночестве, да на Олимпе, да при таких связях, да при такой братве Тюрик и попытался подмять под себя Иркутскую область. Люди и силы его стали умножаться. Опекаемое им братское ОПС контролировало часть энергетической и алюминиевой промышленности, поставки из Красноярского края глиноземов, Тайшетский алюминиевый завод, Ангарскую нефтехимическую компанию, поставки спирта в область в рамках договоров с заводом «Кристалл», строительство таможенных терминалов; в городах области он наложил лапу на шоу-бизнес, модные кинотеатры, прокат фильмов, колхозные рынки, универсамы… Братские члены не брезгуют и вымогательствами. Правильно, нельзя руку сбивать. Коммерческий уклон коммерческим уклоном, но торговые люди, чиновники должны бояться. Когда люди знают, что государство не защитит, то это тоже бизнес.

В общих чертах ситуация по Иркутской области описана в обширных обзорных справках УРа и ГУУРа: «…Основу братского ОПС в городе Иркутске составляет ОПГ «Скрипы», руководитель Скрипник Михаил Владимирович, 1972 года рождения, количество членов – 25, виды преступного промысла группировки: разбои, вымогательства, мошенничество, транспортировка и сбыт наркотических средств, незаконное предпринимательство, убийства конкурентов.

…Активно скупают нерентабельные предприятия, в основном связанные с заготовкой, переработкой и транспортировкой древесины. …Контролируемая территория братским ОПС: г. Иркутск, г. Братск, г. Усть-Илимск, г. Усть-Кут, г. Тайшет, г. Чуна, г. Ангарску, г. Тулун…»

Даже на основе сухих казенных строчек немудрено понять, что основная цель лидеров братского ОПС – подчинение экономики области своим интересам, вхождение в законодательную и исполнительную власти, завладение предприятиями путем скупки акций, а на неподдающихся предприятиях – шантаж. Кстати сказать, весьма доходчиво сформулировал для нас их метод офицер, занимающийся экономическими грехами группировки: «Если «раз заходим в ресторан, Гаврила в рыло – я в карман» – это ресторанный бизнес, то братские – коммерсанты» [102]102
  Приведем всего один маленький пример в 1999 году заместитель прокурор Братска Синицын неосторожно заявил о коррумпированности местной милиции дал понять, что готов с ней бороться. Синицын затребовал все дела по братскому ОПС, которые были приостановлены, и через некоторое время пришел к выводу, что их прекращения были незаконными. А ещё через несколько дней Синицына убили.


[Закрыть]. Влияя на ход приватизации и передел собственности, братские не забывали и о собственном имидже «благодетелей» – они проводят благотворительные акции и спортивные мероприятия, оказывают поддержку детским садам, домам… лагерям. Ну да это – святое, ныне без серьезных политтехнологий и в ОПГ – никуда.

При всем при этом братские не только внутренними делами занимались, потому как при крупном бизнесе всяких дел невпроворот. Сам же Тюрик, преимущественно находясь в Испании, в Монте-Карло и на раутах в Москве, решал вопросы все больше политические, глобальные. Его знакомцами являлись чиновники серьезные. Вопросы по России решал. Так, зайдя к одному губернатору, Тюрик объявил сроки освоения бюджетных денег на заседании правительства, поинтересовавшись для приличия. У чиновника не самой средней руки: «Правильно, дядя Боря?…»

Но в какой-то момент и этого всего Тюрику показалось маловато. Тесновата Сибирь. Любая безнаказанная агрессия требует все больше и больше пространства. А что в мечтах? Да мировое господство по меньшей мере. Ведь решал же в Москве Тюрик вопрос по разрешению добычи тантала в пос. Патриха Тайшетского района. А данный металл, между прочим, предназначен для строительства космической техники.

Так братское ОПС начало конкурировать в Москве с крупнейшими коллективами – солнцевской и коптевской бригадами. В Санкт-Петербурге – с тамбовскими, казанскими. В Новосибирск был отправлен десант. В Альметьевске, Новгороде интересы. Открыто против всего мира ведь не попрешь. А вот для партизанской борьбы самое эффективное – мобильные летучие отряды.

Если вопрос требовал личного присутствия на местах, Тюрик спускал поручения в «филиалы». Порой поручения эти оборачивались эпитафиями. Так, ещё в 2001 году убийцы расстреляли заместителя префекта престижного Западного административного округа Москвы Балашова. Мэр Москвы Лужков был убежден, что причины убийства «деловые». И не ошибся, как показывают материалы уголовного дела, возбужденного 30.08.04 прокуратурой Иркутской области по статьям «бандитизм» и «организация преступного сообщества». Но к этому уголовному делу мы ещё вернемся, а пока…

Пока кратенько перейдем на личности. Вот где она, драматургия в современной стилистике «Антикиллера». Здесь скучно никогда не бывает.

Нелегко было назначить Скрипу на роль смотрящего по Иркутску. А ещё труднее удержать власть. В какой-то момент нарисовались недовольные, которые, помолившись своим угодникам, захотели ударить на Скрипу, сбить его с укреплений и погнать перед собой.

В феврале 2002 года иркутским областным судом по одиннадцати статьям обвинения, включая бандитизм и убийства, был подчистую оправдан положенец Иркутска Кисель по имени Павел Киселев (такое случается, если очень попросить). Кисель с приговором был согласен. Вот только не согласен он был ни с Тюриком, ни со ставленником его Скрипой. Разные точки зрения были, видать, на «марксизм».

Кисель пытался восстановить утраченное в тюрьме влияние, и 14 декабря 2002 года его расстреляли. Короче, «восстановил». Убийцам не надо было добивать контрольным в голову, так как голова свинцом была снесена. Вместе с ним под кинжальный огонь попали ещё семь человек. Итого восемь трупов на центральном проспекте Иркутска, не считая перевернутых машин и россыпей гильз оборонявшейся охраны. Среди них 15-летний Михаил Соломинский – сын убитого в 1997 году вора в законе Соломы. Вот вам и «дети за отцов не отвечают».

Что, все ещё не похоже на «Антикиллера»? Так это в Америке один раз люди Аль Капоне в Чикаго расстреляли нескольких гангстеров в гараже и до сих пор снимают фильмы про резню в День святого Валентина. А в Сибири отборная рать сталкивается лбами, аж реки кипят.

Летом 2003 года из мест лишения свободы по состоянию здоровья освобождается Тимоха по имени Валера Тимошатов, непоследний князек в Иркутской области. Глядь, а за те три года, что он, сидел, многое, оказывается, изменилось. Короче, слово Тимохи полегчало. Но здоровье позволило ему сесть в струги и добраться до Москвы, где он принялся искать Тюрика. А как его найдешь? Тюрик из Испании глядит на все великолепие. Посему вышел Тимоха только на Пэрша с предъявами Скрипе. Не знал он, видимо, что они все трое в одной лодке, не считая Маковоза. Тимоха грозился воровское урчи-бурчи собрать, разбор учинить, ясак по-тимохиному пилить, деньгу в общаке пересчитать. Тюрик наконец согласился внимательно выслушать Тимоху, и Пэрш подсказал, куда тому подъехать. Но адресок при этом назвал московский. Дальше вы догадываетесь? «…C множественными огнестрельными ранениями головы и туловища 5 сентября 2003 года был обнаружен труп Тимошатова В.Е.» (Кстати, в этот же день в Иркутске расстреляли и местного оппозиционера ОПС авторитетного Телущенко, который мутил воду с Тимохой.)

В киношном «Антикиллере» был Крест. И в Иркутске есть свой Крест по имени Назаров Андрей. Откинувшись и насмотревшись, чем заканчиваются разногласия со Скрипой, он временно затих, разрешая спорные вопросы уровня на порядок ниже в своем любимом кафе «Бриз». Кресты – они мудрые: и авторитет сохранил, и не бедствует, и в живых остался;

Словом, расколотил Скрипа бунтарей, и в страхе отбежали они в леса. Тюрик расспросил Скрипу о житье иркутском, а после наградил его подарками. Нельзя сказать, чтобы, Скрипе это затмило разум. Он прекрасно помнил, как Пэрш получил назначение в Москву после того как в свой день рождения был застрелен любимец братских – Гамерник [103]103
  Гамеру, одного из лидеров братских, застрелили в июле 2003 года в Москве.


[Закрыть]. Все правильно: в мутной воде акулы ещё опасней.

А потом количество собранных оперативных материалов в отношении братских наконец перешло в качество и в Иркутске оперативники УБОПа и ФСБ Иркутской области арестовали Скрипника, а вместе с ним целую группу товарищей. Всем им было предъявлено обвинение в создании преступного сообщества и вооруженной устойчивой группы, а также в многочисленных делишках попроще, как то: вымогательства, грабежи, разбои и убийства. В конечном итоге материалы этого дела составили порядка шестидесяти томов, в которых фигурировали два десятка потерпевших и более сотни свидетелей.

Самым громким, пожалуй, стал эпизод о вымогательстве полутора миллионов долларов у крупного сибирского бизнесмена Светлова. Тот платить отказался и вскоре пропал. Дело приостановили. А затем в Иркутске были задержаны братские стрелки, по показаниям которых труп Светлова было найден в тайге. Скрипнику же вменяется и организация расстрела Паши Киселя, когда вместе с ним погибли ещё семь человек.

Как сообщали газеты, за время следствия в СИЗО повесились двое из задержанных, которые начали давать показания, в Том числе и против Скрипника. Их адвокаты обвинили в смерти своих подзащитных оперативников и следователей прокуратуры, завалив жалобами Генпрокуратуру, ГУБОП и ГУСБ. «Их цель – отвести все подозрения от Скрипника, поэтому они пытаются доказать, что все показания их клиенты давали под давлением следствия», – писали «Аргументы и факты», ссылаясь на своего источника в Иркутской прокуратуре. Странная это была история. Взять хотя бы тот факт, что перед смертью один из погибших написал письмо, в котором просил руководство изолятора не переводить его (по требованию его же адвоката!) в одиночную камеру. Но защита тогда настояла на своем, и через несколько дней парня нашли в одиночке повешенным [104]104
  «Аргументы и факты», № 23 (1232) от 09.06.2004 г. «Братскому спруту прищемили щупальца».


[Закрыть]. Кстати, о защите: защитником самого Скрипника на процессе выступил известный адвокат, вице-президент Фонда развития политических и избирательных технологий «Практика» Сергей Беляк между прочим, личный адвокат Владимира Вольфовича Жириновского). А интересы ещё одного из обвиняемых – некоего Зырянова (следствие считало, что именно он подвозил к месту киллеров, расстрелявших Павла Киселева) взялся защищать депутат Государственной Думы РФ от ЛДПР от Иркутской области Николай Курьянович. Примечательно, что господин Курьянович в самом начале процесса заявил, что выступить в защиту Олега Зырянова его побудило письмо обвиняемого с просьбой о помощи.

«Он мирный парень, из простого народа, – подчеркнул Николай Курьянович, – вы посмотрите – у большинства обвиняемых сразу по несколько адвокатов, а у моего подзащитного один». При этом депутат подчеркнул, что дело господина Скрипника и его подельников в большей степени «не уголовное, а политическое».[105]105
  «Коммерсантъ Восточная Сибирь» от 17.05.2005 г. «Депутат Госдумы подключился к защите братской группировки».


[Закрыть] А вот это настолько банально, что даже уже не смешно. «Указ 7/8 шьешь, начальник?» И во всем-то у нас большая политика замешана. Куда ни ступи – тут же вляпаешься в политическое дело…

Под самый занавес уходящего 2006 года Иркутский областной суд огласил обвинительный приговор по делу группировки Михаила Скрипника, занимавшейся заказными убийствами. Сам лидер группировки был приговорен к 23 годам колонии строгого режима. (Забавно, что в середине 90-х Куйбышевский районный суд г. Иркутска удовлетворил иск Скрипника о защите чести и достоинства к редакции газеты «Советская молодежь». В опубликованной газетой статье, ставшей предметом иска, журналист называл Михаила Скрипника «положением» города Братска. Адвокаты Скрипника сумели доказать в суде что тот не только не является «положением», но даже и не представляет, что означает это слово.) Остальные члены банды (доказать организацию преступного сообщества не удалось) получили от 7 лет до пожизненного заключения. На пожизненное ушел Михаил Захаров – на суде было доказано его участие в убийстве девяти человек.

Да, а что же, собственно, сам Тюрик? Выражаясь штампованным журналистским языком, нынешние «сведения о нем крайне расплывчаты и противоречивы». Известно, что сразу после серии громких задержаний и арестов Тюрик объявился в столице, где старательно пытался убедить некоторых обитателей здания на Охотном Ряду, что против него инициируется ни много ни мало… Что? Правильно, опять-таки «политический процесс». «Это ты, брат, загнул!» – ответил ему глава одной из фракций после консультации, на которой ему посоветовали: «Не лезь, а то горя хватишь!» Хороший знакомый и деловой партнер Тюрика – самый известный и богатый вор в законе Шакро-молодой – посоветовал ему переехать в Испанию, откуда сам Шакро не вылезает уже несколько лет (видно, чего-то опасается). Легко сказать: «Переезжай в Испанию!» А хозяйство на кого бросить – в окружении одни рыси! Да и пограничники наверняка ждут.

И всё же поговаривают, что внял-таки Тюрик совету своего коллеги. Потому как не та ситуация, когда следует на международном роуминге экономить. Тем более что Испания уже давно фактически нашенская земля.

«Полковники Генштаба не убегают, они уезжают в командировку»,– так, кажется, говорил полковник Тальберг в «Днях Турбиных», Так-то оно так, вот только поди объясни это представителям воровского «генералитета». А то ведь враз сочтут за дезертира – и тогда погоны с плеч долой. У них там очередь за полковничьими званиями на много лет вперед расписана…

Явление третье и последнее. Разговор с человеком из Кемерова

Куда только ни забрасывает работа сотрудников Агентства журналистских расследований! Центр России, Урал, Север, Казахстан, Киев, Крым. Во время журналистского расследования в городах Сибири очередная командировка привела нас в Кемерово – столицу Кузбасса.

Добрались мы до города лишь поздно вечером, заселились в гостиницу, любезно подсказанную нам местным жителем, и решили наконец-то поужинать. Благо совсем рядом, на набережной Томи, как мы успели заметить, располагался чуть ли не десяток всевозможных летних кафе. Время уже было довольно позднее, но здесь, на набережной, город ещё не спал: прогуливались влюбленные парочки, сидели на скамейках старички, облюбовали кафешки любили пива и студенты, отмечающие сдачу экзаменов и зачетов.

Первое, что нас поразило, это многочисленные патрули – милиционеры и… люди с красными повязками на рукавах (да, те самые, уже подзабытые нами дружинники). Рядом с нами в кафе расположилась компания молодых людей: достали водку, принялись разливать её в пластиковые стаканчики. Неожиданно как из-под земли вырос милиционер. Представился, отдал честь и потребовал немедленно убрать спиртное. Парни, уже изрядно подогретые, к нашему удивлению, не стали качать права, а, напротив, извинившись, быстренько спрятали бутылку в сумку. Самое удивительное, инцидент был исчерпан. Затем внимание милицейского сержанта переключилось на мужчину, который кинул пустую смятую пачку сигарет на набережную.

«Поднимите, пожалуйста, рядом же есть урна». И снова – никаких конфликтов, человек безропотно подчинился, милиционер отправился дальше. Мы переглянулись: ну и дела!

Утром нас ждало ещё одно потрясение. Нам нужно было перейти дорогу, по которой шел довольно плотный поток машин. Светофора не было – лишь обозначение пешеходного перехода. Но стоило нам поставить ногу на проезжую часть, как все машины, в том числе и самые крутые, немедленно остановились. Мы начали было крутить головами, надеясь увидеть поблизости сурового гаишника, но его не было. Перешли дорогу – машины двинулись дальше. «Прямо как в Европе!»

Позже мы спросили таксиста: не опасно ли бродить приезжим по ночному Кемерову? Он рассмеялся и ответил, что в отличие от «всяких там Новосибирское, Красноярсков и Москвы» в Кемерове можно гулять совершенно спокойно – когда угодно и где угодно. «Кстати, ночью у нас на улицах, – добавил он, – ментов полным-полно».

Почему же Кемерово так отличается от других виденных нами сибирских городов (да и не только сибирских)? Этот вопрос нас так заинтриговал, что мы попытались в нем разобраться, хоть это изначально и не входило в планы нашей командировки.

За объяснением «сибирской аномалии» мы обратились к начальнику Кемеровского УБОПа. Он оказался человеком весьма приветливым, однако, как и все начальники, очень занятым. Не найдя времени побеседовать с нами лично, он представил нам своего подчиненного – старшего оперуполномоченного УБОПа Олега Ш., – который и постарался удовлетворить наш интерес.

– Олег, мы успели побывать в десятке сибирских городов, и везде одно и то же: наркоманы, уличная преступность, криминальные разборки. А у вас тут просто «оазис благополучия».

– Все, что вы перечислили, есть и у нас. Просто в меньшем количестве. Но я не стал бы объяснять бросившийся вам в глаза порядок в городе только лишь активной работой правоохранительных органов. Может быть, уровень общей культуры в Кемерове повыше, чем в некоторых других сибирских городах: все-таки у нас очень много учебных заведений, в том числе и высших. (Право, не знаем. У нас в Петербурге высших учебных заведений неизмеримо больше, однако сказать, что это влияет на уровень общей культуры в городе, едва ли было бы верным. – Авт.)

Да и безработица у нас в последнее время существенно снизилась – предприятия начали выходить из кризиса.

Еще несколько лет назад у нас криминогенная обстановка была такая же, как и в других сибирских регионах. Пришлось приложить максимум усилий, чтобы сначала изучить ситуацию и взять её под контроль, а потом уже и наносить по оргпреступности заранее спланированные удары. Причем не только по рядовым её бойцам, но и по экономической базе группировок. До сегодняшнего дня вроде бы получалось.

– А много преступных группировок у вас в городе было в то время?

– Достаточно. В лихие времена братва шалила как везде. Передел собственности, зарождение частного сектора… Вдобавок хлынул поток Иномарок с Дальнего Востока и из Китая. Беспредела было много. Я думаю, что в то время и Кемерово, и Новокузнецк можно было по аналогии с вашим Питером назвать «криминальными столицами» – не России, конечно, но уж Сибири точно.

Но наш УБОП не боялся таких «сложных» статей УК, как 209-я, 210-я (бандитизм, организация преступного сообщества. – Авт.). Между прочим, уже в те годы мы лидировали по количеству доведённых до суда дел именно по этим статьям.

Ликвидаций многих группировок мы добились ещё и за счет того, что плотно работали с руководителями предприятий, отсекая тем самым ОПГ от финансовых источников. Если говорить языком братвы, то фактически мы предоставили предприятиям свою «крышу», но с той существенной разницей, что эта «крыша» государственная, законная и существует на деньги налогоплательщиков, а не на часть прибылей охраняемого предприятия. Поэтому со временем доходы братвы стали снижаться, а риск попасть под суд увеличивался. С какого-то периода наш регион стал абсолютно неблагоприятным, невыгодным для организованной преступной деятельности. Поэтому бандиты потянулись в другие, более спокойные для них регионы.

– То есть ты хочешь сказать, что вы добавили головной боли своим соседям?

– Да нет, конечно, мы же со своими коллегами в контакте – передаем им всю информацию о миграции наших подопечных. Вот была у нас, например, банда Евсеева, которая занималась заказными убийствами. Мы её лидера со всех сторон обложили, он срочно выехал в Новосибирск.

Там его потом благодаря нашей информации и взяли.

– А как решается проблема с «фактором зоны»? Ведь вокруг расположены десятки исправительных учреждений, а типичных блатных на ваших улицах не встретишь.

– Да, таких вам надо в области поискать – в Белове, Анжеро-Судженске, Новокузнецке. В нашем регионе сейчас сидят порядка 30 тысяч человек. При этом на них приходится где-то около 10 тысяч сотрудников ГУИНа, то есть в среднем на одного сотрудника – 3 зэка. Это очень много, потому разгуляться им особенно не дают. У нас неплохо налажена так называемая система «воля – ГУИН-воля» – рецидивист, вышедший на волю, продолжает находиться в поле зрения оперативных служб. Естественно, за каждым из них круглосуточное наблюдение не установишь, но контроль существует.

– Но уж свои воры в законе у вас должны быть. Насколько серьезно их влияние?

– Был у нас раньше такой вор – Тристан, довольно знаменитая личность. Сам принадлежал к грузинской воровской диаспоре, но вообще-то считался москвичом. Так вот, его вотчиной как раз таки был Кузбасс. У нас Тристан появился в перестроечные времена, но потом мы на него малость надавили, и он вынужден был уехать, а вместо себя оставил наместника – Эдуарда Зайцева. Это был один из самых молодых воров в законе, его короновали, насколько я помню, когда ему всего восемнадцать лет исполнилось. Кстати, он к тому времени и часа за решеткой не успел провести, а такой чести удостоился исключительно из-за личной преданности Тристану, Потом, правда, наши оперативники у него в машине ствол нашли, и Зайцева где-то на полгода приземлили. Отсидел он положенное, авторитет его на зоне немного вырос. Да и сам к Тому времени окреп, возмужал. Вернулся в Кемерово, но развернуться ему тут мы особо не давали. А через какое-то время у Зайцева серьезные конкуренты появились – братва из Ленинска-Кузнецкого (этот городе криминальном плане вообще всегда был очень сложным). Там-то на очередной разборке в перестрелке на рынке Зайцева и убили. А потом из снайперской винтовки застрелили его помощника – некоего Диланта.

Нам, если честно, тогда эти разборки очень кстати пришлись, когда эти убийства раскрывали, Серьезные зачистки в Ленинске-Кузнецком провели. Большую часть братвы арестовали, остальные до сих пор бегают где-то. Так что укрепиться мы не дали никому.

Была тут у нас, правда, ещё недавно типично бандитская группировка Саматова (фамилия изменена. – Авт.), хотя подчинялась одному из иногородних воров. Но сегодня такой группировки уже не существует. Как мне кажется, в Кемерове время братков уже прошло. Конечно, полно ещё разных негодяев, но это шпана – «украл, выпил, в тюрьму»…

– А как у вас в регионе обстоит дело с наркотиками? В Петербурге это одна из наиболее больных проблем…

– Конечно, есть эта беда и у нас. Но мы в отличие от наших соседей находимся в более выигрышном положении – через нас не проходят караванные пути. Кемерово, с позиций дорожной инфраструктуры – тупик. Возможно, поэтому настоящего Наркобизнеса у нас так и не возникло.

Ежедневно в городе происходит по пять-шесть задержаний с изъятием наркотиков. Но, как правило, речь идет о небольших дозах – крупные партии изымаются крайне редко. Вот, к примеру, недавно с нашим участием арестовали женщину с соответствующей кличкой – Обломиха, она курировала мелкую сеть распространения. После этого мы узнали, что многие точки просто «заморозились» – цепочка порвалась, и стало нечем торговать. Теперь главное – чтобы эти звенья не соединились снова.