Текст книги "Бандитская россия"

Автор книги: Андрей Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 49 страниц)

Тогда-то в недрах преступного мира созрел заговор против беспокойного Исламея. Его не убили, просто сдали: когда Исламей приехал за своей долей на одно из предприятий Перми, его арестовали за вымогательство (из дипломата был изъят миллион долларов).

Вместо злобного и импульсивного Исламея на криминальный трон поставили хладнокровного Юрия Марухина. Через несколько дней он позвонил Дракону… и заключил мир.

Но это ещё не было концом войны. Хоть банды и были сильно обескровлены, хоть и распались на отдельные части, кое-какие куски ещё имелись. А за свой кусок Марухин хотел стоять до конца. Тем более что и у него появился соперник: из колонии освободился друг Хайдера и большой авторитет в преступном мире Александр Навалов (Навал). По своему статусу, стажу и авторитету он мог запросто сместить Марухина с его поста; мало того, он даже представлял для Марухина смертельную опасность.

Киллерам Арнольду и Жорику поручили убрать Навалова. Три часа они ждали его у ночного клуба, а когда появился, открыли огонь.

Шло время, и убивать уже было практически некого. Киллеры остались без работы и средств. Куда деваться? И они отправляются в Санкт-Петербург к старому приятелю Якупову (Акуле). А Акула испугался, что сам с приездом нежданных гостей окажется не у дел. И начал готовить убийство возможных конкурентов.

Арнольд и Жорик – тоже не дураки и слежку заметили. Преследователей хитростью выманили на пустырь. Пленников (не всех – одного из пойманных людей Акулы казнили ещё до начала допроса) доставили на дачу Марухина. Тот устраивал там невиданные зверства – не случайно заработал прозвище Мясник.

Однако несмотря на заступничество Марухина, между ними и бандой киллеров ширился конфликт: у последних, повторимся, не было работы, а значит – средств. За прошлые заслуги им платили лишь по три тысячи рублей в месяц. И Марухин решает уничтожить киллеров.

Арнольду и Жорику назначили встречу в ресторане «Резеда» ( этот ресторан построил ещё Хайдер и назвал по имени своей жены) под предлогом решить их финансовые проблемы.

Но те, похоже почувствовали опасность. И все равно пошли на встречу, войдя в ресторан, оттуда они уже не вышли. И сейчас они считаются без вести пропавшими.

А тут, как на грех, на свободу выходит Исламей (Ислам Галимзянов) – тот самый, что возглавил «Жилку» после убийства Хайдера. И новый лидер «Жилки» начинает готовить ещё одного киллера (друга Арнольда и Жорика) Алексея Снежинского (Снежка) к устранению Исламея. Убийство, правда, произошло со второй попытки (в первый раз киллеры, перепутав, убили младшего брата Исламея).

С тех пор Снежок – лучший киллер Марухина – всегда наготове, всегда – на самых ответственных заданиях. В 2000 году помогает «наказать» крупного бизнесмена Ростова-на-Дону, отказавшегося платить дань. В 2001 – ликвидирует одного из крупных лидеров города Орск Оренбургской области.

Но однажды по своим каналам сыщики узнают, что заказан и сам Снежок. Поэтому предложили ему выбор: либо сотрудничать со следствием, либо погибнуть от пуль бандитов. Вот как он это сам вспоминает: «Я приезжаю, мне говорят, что меня хотят убить, что я никому не нужен…»

Снежок начал давать показания. С его показаний и начались аресты…

Рассмотрение этого громкого дела (более сотни томов) завершилось в октябре 2005 года. Авторитеты и киллеры «Жилки» (16 человек) получили от 17 до 21 года лишения свободы. Последний лидер группы Марухин (Мясник) – пожизненное.

Но не все преступники понесли наказание. Некоторые до сих пор в розыске.

А что же Дракон? Получил высшее образование. Стал юристом. Сегодня, говорят, это известный и продвинутый в Казани и Москве предприниматель, вращается в высоких кругах столичной политической элиты. Еще говорят, что бывает очень недоволен, когда с телеэкранов рассказывают о кровавых битвах тех лет.

Лес рубят – щепки летят

В огне, как известно, брода нет. И под «замес» попадают не всегда те, кто представляет собой истинную угрозу обществу. Поэтому в этом разделе книги мы не можем не упомянуть об одной уникальной истории, связанной с судьбой жителя Альметьевска Евгения Веденина.

И исключительность её не в том, что невинный человек оказался за решеткой (увы, подобные истории – не редкость в нашей стране, где правоохранительные органы подчас немилосердно карают тех, кого должны защищать). Прецедент в другом: в том, что система, поломав человеческую судьбу, все-таки нашла в себе силы признать ошибку.

Итак, 14 мая 2001 года в Альметьевске был убит начальник службы безопасности компании «Татнефть» Александр Калякин. Убийство громкое, резонансное.

Тут необходимо сделать отступление. Альметьевск – нефтяная столица Татарстана. «Татнефть» – предприятие Градообразующее, а для 150 тысяч жителей – единственный источник доходов. К началу нового века в республике сформировались несколько устойчивых ОПГ, которые, как говорится, «кормились с трубы» (с Нижнекамска до Нижнего Новгорода идет нефтепровод), воруя как сырую нефть, так и нефтепродукты с перерабатывающих предприятий. И весь основной удар к концу 2000 года МВД республики бросило на преступность Востока, связанную с хищением нефти. А тут – убийство известного в Альметьевске человека, которое, естественно, воспринялось в округе с десятикратным вниманием. И правоохранительные органы Альметьевска бросились на отработку этого преступления.

Сразу, что называется по горячим следам, был обнаружен и «убийца», 25-летний Евгений Веденин. «У нас в городе нет ни одного нераскрытого «огнестрела», – заявил тогда начальник УБОПа Альметьевска. Приговор суда был суровым – 15 лет колонии строгого режима. Евгений отсидел из них… три года и девять месяцев. После чего был выпущен на свободу, полностью реабилитированный. Его освобождения добивался лично начальник криминальной милиции Санкт-Петербурга Владислав Пиотровский. Когда Евгений Веденин приехал в Петербург, чтобы познакомиться со своим освободителем, заодно и поведал свой жуткий рассказ в Санкт-Петербургском Агентстве журналистских расследований.

Итак, 20 Мая 2001 года Евгений вернулся с работы. Дома никого не было, жена ушла гулять с ребенком. Евгений прилег отдохнуть, включил телевизор и незаметно уснул.

– Проснулся от того, что вдруг упал с дивана, – рассказывает он. – Поднял голову и увидел направленный на меня ствол автомата Калашникова. Тут же на руках щелкнули наручники.

Три металлические двери (одну общую с соседями и две непосредственно в квартиру) не взламывали, не взрывали, их просто открыли отмычкой. Задерживать Евгения приехала целая толпа милиционеров – человек тридцать. Его вывели из подъезда 10-этажного дома, с руками назад, – эту картину наблюдал весь двор, в теплый весенний вечер вовсю гуляли дети, на скамейках скучали домохозяйки.

Евгению никто ничего в тот момент не объяснял. С ним вообще не разговаривали. Хотя явно старались что-то найти. Несколько милиционеров прошлись по квартире, на ходу разбив музыкальный центр и телевизор, порезав ножами всю мебель, расколотив прикладами автоматов кафель в ванной комнате… (После этого визита родным пришлось делать в квартире капитальный ремонт) В общем, была создана максимальная видимость того, что пойман особо опасный преступник, хранящий у себя дома арсенал оружия.

Для родных его арест стал шоком. Мать Жени всю жизнь проработала директором школы, потом была заведующей гороно. Отец-нефтяник. Евгений – младший ребенок в семье, есть ещё старшие брат и сестра. После окончания школы, в 16 лет, он угодил за решетку: так плачевно закончилась глупая веселая поездка на угнанном КамАЗе. Машина оказалась государственной, потому и статья получилась серьезной – хищение госимущества. Дали пять лет. Отсидел три года. Освободился, женился, родился ребенок. Помогали родители, была квартира, работа… В целом обычная биография; если бы не грехи молодости, её можно было бы назвать вполне благополучной. Все оказалось перечеркнутым в один миг.

Трое суток Евгений провел в кабинетах городского УВД. Ему не давали ни спать, ни есть, ни пить, ни ходить в туалет. Переводили из кабинета в кабинет от одного оперативника к другому, все они требовали только одного: «Напиши явку с повинной». В один из этих нескончаемых дней Женя обнаружил себя в кабинете начальника криминальной милиции Альметьевска. Тот был нетрезв. «Пиши!» – потребовал он. «Что писать-то?» – «За что Калякина застрелил». – «Вы что, с ума сошли? Никого я не убивал!» – «Ну ладно, сейчас напишешь». Его били все эти сутки, практически не делая пауз. Он терял сознание, его обливали водой и начинали все заново.

Но Евгений ещё не знал, что этот ад будет длиться ещё несколько месяцев и перевести дух он сможет, только оказавшись в колонии…

Родные – мать, отец, брат, сестра, жена – все это время находились в неведении относительно того, за что был арестован Евгений и, главное, где он находится.

В дежурной части городского УВД удивленно разводили руками, отвечая: «Такого не задерживали, ищите в другом месте, в вытрезвителе например».

Сам Евгений за все время следствия пообщался лично со всей милицейской верхушкой Альметьевска. Через трое суток пыток была наконец проведена процедура опознания.

– В кабинет зашел молодой следователь, за ним заместитель генерального прокурора Татарстана. На опознании присутствовали начальник уголовного розыска, начальник УБОПа… Привели женщину-фотографа и двух девушек-понятых. Меня поставили между двумя мужчинами. Открылась дверь, вошел человек, одетый в куртку не по размеру, в омоновской маске-шапочке, закрывающей лицо. На вопрос зампрокурора: «Есть ли среди этих людей тот, кого вы видели 14 мая около подъезда, в котором убили Александра Калякина?» – человек в маске сразу ткнул в меня пальцем. Этот указующий перст и сфотографировали. Затем все быстро разошлись.

Поняв, что уговорами и боем желаемого не добиться, альметьевские милиционеры пустили в ход более изощренные методы воздействия. Они привели к Евгению его жену. Как рассказывает Евгений, угрожая изнасиловать женщину в соседнем кабинете, оперативники потребовали от него написать Признательные показания. Тот отказался. Женщине чудом удалось вырваться из УВД, так как угроза была далеко не пустой,

– Был озвучен такой вариант: я называю любые фамилии людей, которые будут согласны выступить в качестве свидетелей того, что убитый Саша Калякин якобы изнасиловал мою жену, за что в состоянии аффекта я его и убил. Они давали мне слово офицера, гарантируя восемь лет тюрьмы, а за хорошее поведение и все четыре. В противном случае, если я все-таки откажусь брать это убийство на себя, они так же гарантировали мне 15 лет колонии строгого режима. Но я по-прежнему не согласился писать явку с повинной. В ответ. «Значит, получишь пятнадцать лет».

Евгению ещё предстояло пройти медосмотр. Футболку самостоятельно он с себя снять не смог. Не поднимались руки, так как было сломано несколько ребер. Все тело представляло собой один синяк, только под мышками оставалась «живая» кожа. Врач срочно позвал начальника изолятора, тот вызвал начальника конвоя: «Вы кого привезли? Хотите, чтобы меня посадили?» Через час приехал начальник УВД Альметьевска: «Ну что, Веденин, побили тебя не сильно? Не сдох ещё?»

Три с половиной месяца понадобилось татарской Фемиде, чтобы осудить, как оказалось впоследствии, безвинного человека. Само судебное следствие можно смело заносить в книгу рекордов. Суд был скорым. 11 сентября 2001 года было назначено первое слушание, а уже 13 сентября Евгению зачитали приговор. (Впоследствии им была подана кассационная жалоба в Верховный суд Татарстана, скорый ответ которого не давал Веденину уже никаких шансов: приговор оставили без изменений. 9 октября он был уже в зоне.) Вердикт – 15 лет колонии строгого режима.

Официальный мотив убийства – отказ Калякина в приеме на работу Веденина. На суде зачитывались показания вдовы Александра Калякина (она на суд почему-то не пришла), где она рассказывала, как однажды в их доме раздался телефонный звонок и мужской голос, представившийся Евгением Ведениным и поведавший ей всю свою биографию (где родился, крестился, женился), попросил к телефону её мужа. Тот, с её слов, говорил с Евгением на повышенных тонах, а потом она узнала, что звонивший просился на работу в «Татнефть», но Калякин ему отказал из-за бывшей судимости. На что Веденин якобы пригрозил ему убийством.

Об орудии убийства – пистолете с глушителем – речи на суде не шло. Еще в неофициальных беседах с тем же прокурором и начальником УВД Альметьевска Евгению предлагали рассказать, что, мол, пистолет был выброшен в водоем, «а его там никакой водолаз не найдет, да и искать не будет».

Единственный свидетель обвинения – некто Потапов, водитель убитого Александра Калякина, – не узнал себя на фотографии, сделанной на опознании. Как говорит Евгений, Потапов на суде заявил, что видит эту фотографию впервые в жизни. Судья, ошалев от такого неожиданного ответа, потребовал перерыва в заседании до Следующего дня. Тут даже конвойные просекли, что к чему. «Завтра домой поедешь», – Сказали они Евгению. Но назавтра сотрудник УБОПа Кузьмин рассказал суду, что, по имеющейся оперативной информации, родственники Веденина оказывали давление на Потапова, в результате чего он отказался от первоначальных показаний. И что же? Судья поверил некой «оперативной информации», никакими фактами не подтвержденной, и в этот же день вынес суровый приговор.

Потом Евгения Веденина загрузили в тюремный «воронок» (ГАЗ-53) и повезли на этап – это 60 километров от Альметьевска.

Первые месяцы в колонии показались Евгению одним сплошным кошмаром. Начальник отряда оказался близким другом убитого Калякина, и потому Веденину было оказано «повышенное внимание».

Его сразу же «закрыли» в штрафном изоляторе. Причина была самая надуманная – за отказ от обучения в ПТУ. Впрочем, поводов для того, чтобы «закрыть» Евгения в изоляторе, мстительному другу придумать не составляло никакого труда. В итоге Веденина как злостного нарушителя порядка на полгода поместили в так называемое ПКТ – помещение камерного типа. Надо понимать, что камерный режим сильно отличается от той жизни, которую ведут заключенные в самой колонии, где есть возможность свободного (пусть и весьма условного) передвижения по территории, есть работа, общение, возможность увидеть родных и так далее. Из ПКТ выхода нет вообще – подъем в 4.30, отбой в 19.30. Не жизнь и даже не существование, а тупое времяпрепровождение на узкой деревянной лавке.

Жизнь в колонии текла по раз и навсегда установленному порядку, и молодой человек потихоньку настраивал себя на то, что здесь он проведет целых 15 лет. Оправдать свое пребывание здесь он не мог. Настолько абсурдной и нелепой казалась ему вся эта история, главным героем которой он вдруг оказался. Мучимый вопросом «Почему именно я?», он сам доходил до полного сюра в своих догадках и предположениях. Например, иногда вполне серьезно думал, что… мог и сам убить Калякина. Мало ли, пьяный был, провал в памяти случился, под гипноз попал… Допускать мысль, что он – Евгений Веденин, нормальный молодой человек, ведущий добропорядочную жизнь в родном городке, где каждый друг другу брат и сват, – оказался жертвой мощного заговора, в котором первые роли играли люди, стоящие на страже закона, было ещё невыносимее. Потому что объяснить их действия он оказался не в силах.

Но логика в том, почему прокурор и судья вели себя именно так, конечно, была. Правда, объяснить её можно по-разному. Версий, как минимум, три. Либо прокурор и судья допустили юридическую ошибку, осудив невиновного человека, что, в свою очередь, говорит об их профнепригодности. Либо они так торопились раскрыть громкое преступление и поскорее отчитаться перед вышестоящим начальством, что предпочли найти «стрелочника». Либо, что самое страшное, этот «стрелочник» был заказан криминальными структурами. Какая из версий ближе к истине, сегодня сказать трудно.

Истинный убийца Александра Калякина уже известен. И первыми о нем узнали сотрудники отдела по раскрытию заказных убийств ГУВД Санкт-Петербурга. Были арестованы не менее десяти человек, которые, оказавшись в руках оперативников, стали признаваться в различных преступлениях, в том числе заказных убийствах совершенных не только в Петербурге, но и в Москве, и в том же Татарстане.

Один из таких арестованных рассказал, что выполнял заказ в городе Альметьевске, убив начальника службы безопасности «Татнефти»… Почему это преступление списали именно на Евгения, питерские оперативники объясняют очень просто – парень был ранее судим по «малолетке», не имел никаких высокопоставленных покровителей, да к тому же внешне походил на киллера, которого все-таки свидетели видели. «Мы знаем, что его сначала собирались, зачистить (проще говоря, убить), для того чтобы потом представить его труп как исполнителя убийства, – рассказывают оперативники. – Но от этого варианта отказались, решив, что свое дело сделает суд». Сегодня можно смело сказать, что, если бы не питерское ГУВД, сидеть бы Евгению ещё 11 лет – от звонка до звонка. И дело не только в том, что был найден настоящий убийца, а в том, что оперативники не поленились бесчисленными запросами и телефонными звонками пробить бюрократическую систему МВД Татарстана, которая сопротивлялась до последнего. Но человеческая порядочность и профессиональная честь оказались в этот раз сильнее и, главное, эффективнее любого зла. В феврале 2005 года Евгений Веденин был выпущен на свободу, ещё не зная, кому обязан, по сути, всей своей жизнью. Он встретится потом с питерскими оперативниками и многое узнает из того, что осталось за кадром.

– 8 апреля 2004 года ко мне в зону приехал начальник криминальной милиции Альметьевска и оперативник из МВД Татарстана, – рассказывает Веденин. – Смысл разговора я сначала понять не мог. Подумал: неужели «повесят» на меня ещё один труп? Но милиционеры вели себя на редкость дружелюбно; поили кофе, интересовались моим здоровьем.

Разговор обрел конкретный характер, когда казанский оперативник сообщил, что уголовный розыск нашел истинного убийцу Калякина. И быть может, дело будет пересмотрено и сам Евгений окажется на свободе… А в конце августа к Веденину приехали уже московские оперативники, пообещав, что Новый год он встретит дома. Ему верилось и не верилось одновременно. Это был самый тяжелый период во всей его эпопее. Такого отчаяния он не испытывал даже в дни ареста, когда испарялись последние остатки веры и надежды.

– Время для меня остановилось. Каждый день я ждал, что меня вызовут и скажут, что я свободен. Но уже и Новый год прошел, а ко мне никто так и не приехал.

Нервное напряжение было столь велико, что случился сердечный приступ. На сердце Евгений никогда не жаловался, а тут на вечерней проверке почувствовал, что немеют губы и язык, посинели руки. Лагерная медсестра сделала ему пару уколов, но так как по зоновским порядкам она не могла находиться на территории колонии после девяти часов вечера, то Евгений остался в лазарете без профессиональной медицинской помощи. Рядом дежурил старшина колонии – тоже зэк, которому медсестра оставила наполненный лекарством шприц. Потом её всё же срочно вызвали ночью, когда Евгений ещё был в сознании. Он помнит, как долго совещались дежурные по колонии, решая, звонить или нет в Казань, чтобы получить добро на госпитализацию. Но, судя по негативной реакции самого начальника колонии, он такого разрешения не давал. Однако стоило только ему узнать фамилию больного (которого, возможно, должны были скоро реабилитировать), как решение пришло само собой. Больше того, не дожидаясь «скорой помощи», Евгения… вынесли за забор. Вдруг умрет на зоне?

– Когда меня стали грузить на носилки, у меня случился провал; что было дальше, не помню. Очнулся от боли, вроде как ударился о спинку железной кровати. Только тогда увидел, что надо иной склонились врач и две медсестры, они запускали мне сердце электрошоком.

Что это было, инфаркт или вегетососудистые спазмы, Евгений до сих пор не знает. Хотя понятно, что клиническая смерть просто такие наступает. Но тогда его даже в палату не позволили положить, а вынесли кровать в коридор. В районной больнице Альметьевска в тот день случился самый настоящий переполох, больничный коридор заполнили люди в зеленой форме, съехалась вся лагерная медсанчасть, возле Евгения дежурили автоматчики. Сутки Веденин пролежал в больнице – фактически на свободе.

– 18 января, когда я вернулся вечером с промзоны, меня попросили подняться в дежурную часть. Вот тогда я узнал, что назначен пересмотр моего дела, так как приговор отменен и осужденным я уже не являюсь, и потому завтра утром я еду в следственный изолятор города Бугульмы. Трудно описать словами мое состояние. И счастье, и страх, что все это может оказаться неправдой.

– «Евгений Веденин вышел из зоны в феврале 2005 года. Сразу после освобождения похоронил отца, который ждал его все эти годы. Он умер, не выдержав лет разлуки с любимым сыном и позора.

Еще в колонии Евгений развелся с женой. Испугавшись 15-летнего срока, она решила жить своей собственной жизнью.

«Я её не осуждаю и понимаю», – говорит Евгений. Но рядом остались мать, брат с сестрой, маленький сын, для которого папа все это время «был на войне».

Судьба Евгения Веденина – яркая иллюстрация того, как с помощью того же Закона можно сломать человека и никто слова не скажет. Ни прокурор, ни судья. Где сейчас прокурор Рифкат Купкенов и судья Валерий Козихин? Живы и здравствуют. Купкенов в том же Альметьевске. Козихин перебрался в Петербург. О чем они думали, когда отбирали у Евгения 15 лет жизни? Снились ли им потом кошмарные сны? Раскаивались ли они в том, что натворили?

В тот самый приезд Веденина в Санкт-Петербург Агентство журналистских расследований устроило ему встречу с тем самым судьей Козихиным, который приговорил Евгения к 15 годам лишения свободы, ныне – к мировому судье 16-го участка Санкт-Петербурга. По словам Евгения, в начале разговора Валерий Козихин сказал, что решение выносил на основе материалов дела, наработанных начальником альметьевского УВД Закировым и прокурором города Купкеновым. Судья заверил: ему никто не платил, все знали о его неподкупности. Именно поэтому дело и попало к нему – на него в городе никто не мог оказать влияние, и всегда он судил так, как считал нужным. Сейчас Козихин считает, что ошибка все-таки была совершена – первая в его жизни за 19 лет судебной работы. В конце беседы судья предложил Евгению помочь деньгами, так как ему сейчас тяжело.

К сказанному можно добавить только одно. Есть сведения, что Валерий Александрович Козихин в свое время имел даже некоторое отношение к работе… мазутного терминала. Хотя коммерческая деятельность абсолютно недопустима для любого судьи.

Что происходило с Евгением Ведениным далее? Он долго не мог найти работу. Потом, через 2,5 месяца после возвращения из зоны, 9 мая, на него было совершено демонстративное покушение толпы ко мне навстречу вышел молодой мужчина, и что к чему, я понял, только когда с меня посыпались осколки бутылки, – рассказывает Евгений Веденин. – Со мной были два моих друга с женами и детьми. Оба неслабого десятка. Но и они не устояли. Нападавших было человек восемь. Все вооруженные пустыми бутылками. Потом они так же быстро, как и появились, исчезли в толпе народа, а нам пришлось вызывать «скорую помощь». Друзья с переломами ребер был госпитализированы, я сам получил черепно-мозговую травму».

Юристы АЖУРа советовали Евгению подать иск о возмещении морального вреда по поводу «старой истории». Право на возмещение ущерба, причиненного незаконным арестом, привлечением к уголовной ответственности и иными незаконными действиями правоохранительных органов есть у каждого российского гражданина. Но Женя посчитал тогда это абсолютно невозможным. «На 99,9 процента я уверен, что компенсацию не получу», – сказал он. С ним многие были согласны. Практика возмещения морального вреда, которого удается добиться некоторым безвинно осужденным, потрясает своим цинизмом – в худшем случае один МРОТ, в лучшем – 15 тысяч рублей.

Но Евгений все-таки написал исковое заявление. Клеймо убийцы, пусть и оправданного, не давало ему спокойно жить в родном городе.

Он принес иск в городской суд 13 сентября 2005 года. Но судья отослал его в Казань, мол, там располагается ответчик – Управление Федерального казначейства РТ. Как потом оказалось, судья, до этого никогда не сталкивавшийся с подобными исками, просто решил перестраховаться, переложив всю ответственность принятия решения на коллег. Но из Казани Веденина отправили обратно – в Альметьевск. Таким образом, иск был принят к производству, был назначен день судебных слушаний. Из-за формальностей суд был перенесен на 9 ноября, и в этот же день судья огласил решение: из заявленных Ведениным пяти миллионов рублей компенсации морального вреда, причиненного ему государством в лице правоохранительных органов, суд определил взыскать с Управления Федерального казначейства РТ… три миллиона рублей! Представительница казначейства была в шоке от взысканной суммы (она, например, заявила суду, что Евгений, будучи ранее судимым, вообще не имеет права на моральную компенсацию, так как у него уже есть «опыт страданий»!).

– Я сам в шоке, – говорит Евгений. – Мало того что городская прокуратура принесла мне официальные извинения, так она ещё и всячески поддерживала мою позицию в суде. Конечно, я не рассчитывал на получение такой суммы, и я до сих пор не уверен, что вообще получу эти деньги. Но меня радует сам факт!…

P. S. Естественно, что решение альметьевского суда было оспорено. Причем битва разыгралась на самом высоком уровне: сначала Минфин, из закромов которого, собственно, и должна была производиться выплата, вступилась коллегия по гражданским делам Верховного суда, снизившая размер компенсации до 1 миллиона рублей.

Потом исполнительные документы из суда по неизвестным причинам вместо Минфина попали в Управление Федеральной службы судебных приставов по Москве. Пришлось Евгению взяться за дело самому и возить бумаги по инстанциям. Выплата затягивалась, Веденин даже перестал ездить в банк и проверять свой счет.

Но 16 февраля 2007 года, когда исполнилось ровно два года со дня его освобождения, Евгений с другом всё же заехали в банк и узнали, что деньги перечислены.

– Почему только миллион? Верховный суд счел, что судья из Альметьевска «завысил» стоимость моих страданий, – рассказал Евгений корреспонденту АЖУРа. – Мол, за мои. «Геройские поступки» и этого много, да и стресса я, по их мнению, никакого не испытал, так как сидел раньше…

То, что эта история стоила Евгению потери семьи (во время отсидки с ним развелась жена), то, что мать парня поседела раньше времени, то, что репутация Ведениных была подорвана, а ему почти четыре года пришлось ни за что ни про что вставать и ложиться по звонку и каждую минуту опасаться за свою жизнь, никто в расчет не принял.

Евгений не намерен останавливаться. Он хочет подать новый иск, чтобы государство заплатило ему за свою ошибку и волокиту сполна; Может быть, после этого суды перестанут ошибаться, а бюрократы – держать под сукном документы.

Государственный муж? Робин Гуд? Преступник?

В процессе работы с материалами авторам «Бандитской России» приходилось десятки раз выверять терминологию и действовать с оглядкой на своих героев и персонажей. А иначе нельзя. К примеру, несколько дет назад про того же Евгения Веденина можно было без советов с юристами просто написать – «преступник» (ведь суд-то осудил!). А что сегодня на поверку?

Вот как, например, рассказать россиянам о бывшем депутате Госдумы Сергее Шашурине? Даже сами милиционеры Казани говорят о нем как о «неординарной», «противоречивой» личности. Вот одно из мнений казанских журналистов: «Скамья подсудимых для Шашурина привычна так же, как депутатское кресло. Он отсидел в молодости за хулиганство, вымогательство и сопротивление милиции.

В середине 90-х обвинялся в мошенничестве и хищении государственных средств в особо крупных размерах». А вот фотографии в Интернете, где Шашурин на заседании, посвященном борьбе с коррупцией, вместе с Владимиром Путиным…

В бытность депутатом прославился экстравагантными выходками. Например, по доброте душевной раздавал старушкам крупу и сахар. По велению сердца поил бастующих шахтеров бесплатной водкой; Из патриотических чувств и в пику компании «De Beers» начинал гранить в Казани алмазы. Потом безногому жителю Казани по прозвищу Мересьев, который зарабатывал на жизнь тем, что «бомбил» по городу на старой машине, взял и подарил за просто так белый лимузин: чтобы тот смог из ранга «бомбил» перейти в категорию покруче: мог бы уже обслуживать элитные свадьбы и банкеты.

Всегда был прост в общении. Настолько прост, что ему ничего не стоило в прямом телеэфире во время дебатов перед выборами президента Татарстана (он баллотировался и получил 5,78 % голосов) выражаться нецензурно. Дружил с Лебедем, Святославом Федоровым, с режиссером и депутатом Станиславом Говорухиным (по некоторым данным – выступал спонсором его фильма «Великая криминальная революция»).

Кстати, сам Шашурин не скрывал фактов своих отсидок (всегда говорил, что в юности был казанским хулиганом). А потом, по его словам, решил не бегать ни от милиции, ни от рэкетиров, а добился экономического могущества за счет строительства. «Возглавил ассоциацию «ТАН», насчитывающую 200 тысяч работников. Я первый стал строить мечети мусульманам; Построил 15 мечетей в городе. Строил и церкви, ведь сам-то русский. Именно с той целью, чтобы сблизить народы, чтобы не происходили межнациональные конфликты».

Далее: «…В 91-м я уже занялся политикой. Хотел в Казани сформировать отряды для поддержки Ельцина, считая, что он будет отстаивать интересы народа… В ноябре 91-го я создал холдинговую компанию, в которой были завязаны шахтеры, металлурги, строители и крестьяне. От угля до хлеба. Правда, этот холдинг не понравился Гайдару тем более что я тогда был членом стачкома шахтеров Воркуты. Гайдар стал доказывать, что кузбасский уголь дешевле воркутинского, его и надо везде применять. Привезли они из Кузбасса уголь, сунули в печи Череповца, а марка угля другая, и все домны стали портиться. Сорок процентов металлургии по всей России из-за этой чехарды погибло. Соответственно упало машиностроение, строительство и прочее».

Потом познакомился с Руцким. Потом был «второй путч» и Шашурин стал тем «отчаянным парнем», который привозил бело-домовцам солярку. Потом стал узником Лефортова. Но, по мнению самого заключенного, не из-за солярки, а из-за якобы покушения на жизнь президента. «А там получилось так. Пришли чечены в Белый дом и говорят: «Давай убьем Ельцина». Я и ляпнул: «Да возьмите гранатомет и шарахните по Кремлю». Ну просто так, образно сказал. А оказалось, что у чеченов был диктофон. Они весь разговор записали и передали в КГБ. Кстати, потом я видел в газете фото этих чеченов, как они на съезде предпринимателей с Ельциным в обнимку стоят. С обвинением в покушении на Ельцина у следователей ничего не вышло. И тогда он и стали требовать дать показания на Руцкого и Хасбулатова».