Текст книги "Подопытная (ЛП)"

Автор книги: Андреа К. Хёст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Выходной

Провела ночь, насильно заставляя себя просыпаться и ломая голову над способом никогда больше не видеть Рууэла, но чтобы при этом никто не догадался, что я именно этого и хочу. Довела себя до лихорадки. Во сне без конца пыталась убить овцу и с радостью это прекращала, как только понимала, что делаю.

Когда иста Темен решила, что мне следует остаться в кровати и ничем сегодня не заниматься, я расслабилась и проспала большую часть дня. Подозреваю, что парочка серых костюмов расстроилась, но они ведь теперь могут попасть внутрь и без меня. Уверена, они там вовсю развлекаются в снежных бурях. Если повезет, к завтрашнему дню ноги заживут достаточно, чтобы я смогла стоять сама, и никому больше не придется меня носить.

Очень от всего этого устала.

Промолчала

Утром со мной нянчились Мейз и Зи – третий и отряд-один вчера улетели в Каласу на «Литаре», так что в Пандоре осталось всего два отряда. После того как иста Темен решила, что я более-менее в форме, Мейз взял меня в амфитеатр поработать такси. Я спросила, могу ли сегодня стоять самостоятельно, но иста Темен уменьшила дозу болеутоляющих и дала мне подняться на ноги… В общем, ничего не вышло. Она говорит, что прогресс хороший, но по мне, так я болею уже целую вечность.

– Мы очень стараемся устроить все так, чтобы продолжить исследование, при этом не используя тебя напропалую, – сказала Зи, когда я перенесла всех в Каласу, и мы вышли на центральную площадь, чтобы еще раз осмотреться.

– Как продвигается разведка?

– В процессе.

Мейз рассмеялся, услышав ее тон, и послал мне кривую улыбку:

– Город огромный, и здесь столько всего. Теперь у нас есть карта объекта, но на то, чтобы составить полный каталог и осмыслить находки, могут уйти годы. Таланты видения отметили места, которые необходимо исследовать в первую очередь, но лантары писали на бумаге, а она такая хрупкая. Мы ужасно хотели добраться до этих записей и вряд ли можем жаловаться, получив в распоряжение целую библиотеку, вот только необходимость делать все медленно весьма раздражает. – Он помолчал. – Все здесь напоминает о том, что это была школа.

Трудно было не заметить попадающиеся то тут, то там скелеты, в большинстве своем невысокого роста, но меня беспокоило другое.

– Ходили здесь в околопространство? – осторожно спросила я.

– Не можем туда попасть. Даже после того, как ты открыла дверь, экран нас не пускает. Ты ведь не просто так об этом спрашиваешь?

Мейз быстро соображает.

– Заснула здесь в последний раз. Не уверена, но… просто есть смутное ощущение, что Каласа в околопространстве выглядит по-другому. Хотя видела только комнату с платформой.

– Как по-другому?

– Сияние, – невнятно объяснила я. – Не хватило времени разглядеть. Еще, кажется, ддора не может сюда приходить, потому что я в Каласе ни одной не слышала, сколько бы ни болталась на платформе.

Мейз счел, что на это стоит посмотреть, но поскольку я в тот момент совершенно не чувствовала усталости, отнес меня обратно в Пандору и велел не спать днем, дабы попытаться повторить опыт после обеда. Они с Зи ушли немного отдохнуть, и нянько-вахту приняли Алей с Кетзарен, так что я попросила их помочь мне помыться. Я ощущала себя нестерпимо грязной, а так как наноповязки, по словам серых костюмов, «дышат», то их не стоит подставлять под горячую воду. По крайней мере, пока ожоги немного не заживут.

В итоге на помывку мы угробили почти все утро и ухохотались, но я почувствовала себя гораздо лучше. Приятно было увидеть, как смеется Алей. На Муине она, кажется, стала чуть более открытой – чаще разговаривает с нами и держит голову выше. Алей любит глядеть на озеро, но температура опять понизилась, так что они с Кетзарен не разрешили мне сидеть на улице, и вместо этого мы вместе посмотрели результаты последней аэрофотосъемки, а потом и последнюю серию «Скрытой войны», вышедшую в эфир как раз после нашего прилета на Муину. Сюжет крутился вокруг того, как главная героиня тренирует лже-меня и еле понимает ломаный тарианский, при этом не имея возможности рассказать остальным членам отряда о своем задании. Мы обедали, когда я получила запрос на канал от Рууэла. Теперь можно отсюда общаться с сетари в Каласе, благодаря открытой двери и новым спутникам.

Запрос шел под заголовком «Околопространство Каласы», и, стоило его принять, как Рууэл без предисловий начал:

– Должен ли я понимать «просто смутное ощущение» как «совершенно уверена, но когда попыталась кому-то рассказать, была прервана и теперь ищу оправдание, почему сразу обо всем не доложила»?

Было трудно понять, сердится он или нет. А все приходящие в голову ответы звучали слишком выпендрежно, так что я просто сказала:

– Да.

– Что именно ты видела?

– Светящиеся узоры на стенах, как электросхемы. На платформе тоже. Цвета менялись, когда рядом проходили люди. И на дронов такая же реакция. А рядом со мной цвета менялись иначе.

Отнюдь не смутное ощущение. Нетипично долгое молчание Рууэла перед ответом мало что мне поведало, а потом он произнес:

– Моя ошибка. Неуместная нотация в тот момент.

Интересно, как часто он считает какой-нибудь свой поступок ошибкой? Бьюсь об заклад, он ненавидит оказываться неправым, но всегда педантично в этом признается. И справедливости ради, его нотация была не такой уж неуместной.

– Не разбудила себя сразу отнюдь не только из-за научного интереса, – сказала я и отключилась.

Между нами существует что-то вроде джентльменского соглашения, по которому я не напрягаю Рууэла своими чувствами. Он явно не желает на них отвечать. То ли потому, что влюблен в Таарел, то ли просто не находит меня привлекательной, то ли еще по какой-то причине, но итог один: Рууэл аккуратно держит меня на расстоянии. Пока все это происходит не в открытую, я справляюсь. Но мне все сложнее не реагировать на него и не подталкивать его к ответной реакции, вот почему Рууэл тогда меня отчитал – потому что я не выполнила приказ в попытке продлить сон о нем. Я усложняю ему работу.

Уже пора возвращаться. Я наверняка смогу уснуть: учитывая лекарства исты Темен и мою склонность становиться слабой, как котенок, в раздраженном состоянии, я еле удерживаю глаза открытыми, пока пишу это.

Утомительный отдых

Эксперимент со сном дал одновременно положительные и отрицательные результаты. После того как я переправила в Каласу несколько человек и очередную гору оборудования, меня разместили на крыше здания в следующем ярусе от равнины в центре города. На главном портике, защищенном с трех сторон более высокими участками крыши, над дверью поставили несколько стульев и пару столов. Оттуда открывался изумительный вид на большую часть Каласы. Я сидела и просто болтала с истой Темен (очень взволнованной своим визитом сюда), Мейзом и Зи. По идее, я должна была почувствовать себя в безопасности и расслабиться, и, если увижу во сне Каласу, обратить внимание на всякие странности, но не напрягаться, пытаясь намеренно вызвать сон. А самое главное – не забыть проснуться, если увижу кошмар или почувствую какую-нибудь угрозу.

Отключиться оказалось совсем несложно, но мне тут же начали сниться крузатчи, перебирающиеся через край крыши, и пришлось спешно себя будить. Снова засыпать после такого не особенно хотелось, так что вместо этого я решила поговорить с Мейзом и Зи о том, почему иногда проецирую увиденное в реальное пространство, порой воспроизвожу лишь звуки или «ощущения» – если можно назвать ощущением разорванные в клочья ноги, – а временами, судя по всему, вообще ничего не могу спроецировать. Мейз сказал, что испытал очень сильное ощущение опасности перед моим пробуждением, но оно было не таким отчетливым и направленным, как если бы крузатчи действительно собирались напасть. Он не стал говорить прямым текстом, что воспринял в качестве угрозы меня, но, уверена, так оно и было.

Через какое-то время я снова задремала, но цветные огни в околопространстве Каласы так и не увидела. Зато посмотрела очень интересный сон о лантарах. Экран был опущен, ярко-синее небо радовало глаз над чистым и оживленным городом с неповрежденными мостами и поразительным водопадом, который брал свое начало высоко-высоко, прямо из места стыка мостов. Посреди города, между зданиями с платформами, располагалось озерцо, в реальности скрытое под каменными обломками.

Толпы людей выстроились вдоль главной улицы от большой входной двери аж до центрального круга. Представители власти, обычные семьи, кто-то вроде стражников и несколько человек, одетых как Инисар. И множество детей в бледных зелено-белых нарядах с огромными охапками цветов в руках. Они образовали длинную процессию, которая двигалась от входа в город к озеру в центре, а там дети переходили озеро по тоненькому мостику и отдавали букеты ожидающим их людям, получая ответные дары – маленькие короны из цветов. Детям в начале очереди было на вид лет по десять, а в хвосте плелись как минимум мои ровесники. И почти все того же «типажа», что Инисар, Рууэл, Таарел и Селки – очень темные глаза и волосы и золотистая кожа. Полагаю, это значит, что в их внешности нашли отражение черты предков-лантаров.

Действо сопровождалось музыкой: торжественный и неторопливый барабанный бой и бурлящие переплетающиеся ноты, которые смешивались с тихим гулом фонтана – вероятно, то были трубы, как высокого, так и низкого регистра. Я огляделась в поисках музыкантов и, заметив в своем сне пораженных тарианцев и коларцев, поняла, что все это проецирую. Лантары вроде бы не могли их видеть, но несколько человек, стоящих неподалеку от самых больших групп серых костюмов, растерянно озирались, словно что-то чувствовали.

Мне бы хотелось понаблюдать за происходящим подольше – ведь столько всего интересного, – но, когда два ребенка в зеленых одеяниях, промокнув до нитки, отдали свои цветы, мне на грудь опустился огромный черный камень, который вырвал меня из Каласы и поверг в сон без сновидений, ощущения людей вокруг и чего бы то ни было. На самом деле, довольно освежающе. Вновь очнувшись, я почувствовала себя отдохнувшей, хотя физически вымоталась.

Первое, что я заметила, – рядом Зен. Я удивленно распахнула глаза и вдруг обратила внимание на тяжесть в руках и ногах. Это явно была моя комната в Пандоре, несмотря на присутствие Зен. Когда я повернула голову, она смотрела на меня – интерфейс явно сообщил ей о моем пробуждении – и улыбалась. Она очень хорошенькая, когда перестает напускать на себя серьезный и сдержанный вид. Такая вся тоненькая, нежная… но драться с ней я бы все равно не хотела.

– С возвращением.

– Я поранилась? – спросила я, обнаружив неудобные трубки. Потом посмотрела в интерфейс и добавила: – Когда успело наступить послезавтра? Что случилось?

– Ты не помнишь?

– Снился сон о лантарской церемонии, но пришлось заснуть. Совсем заснуть.

– Ты довела себя до физического истощения.

Зен отодвинулась, и иста Дев (которая нравится мне меньше, чем иста Темен, потому что я буквально вижу, как она мысленно составляет научную работу обо мне) начала обследование. Я чувствовала ужасную усталость и жуткий голод, хотя, кажется, меня подкармливали раствором из капельницы.

– Небезопасное использование таланта, хотя обычно не смертельное, если общее состояние удовлетворительное.

Ко мне последнее малоприменимо – впрочем, за время двухдневного сна ноги получили дополнительную возможность зажить и уже не пульсируют, даже если я не держу их поднятыми. Двенадцатый отряд тоже в лечебном отпуске: все, кроме Зен и Соры Нелс, получили травмы, когда столкнулись с двумя ходулочниками посреди одного из наиболее сложных маршрутов. Тал Кист пострадал сильнее всех. У него переломано несколько ребер и раздроблен локоть. И все же то, что весь отряд выжил и никто не стал инвалидом, казалось на самом деле очень хорошим результатом. И чтобы как-то отвлечь отряд от тяжких дум, Зен предложила им понянчиться со мной.

Я поела (сбивчиво пытаясь расспросить Зен и ответить на запросы половины членов первого и четвертого отрядов, желавших со мной поговорить), и снова отключилась до полуночи, и сейчас все еще чувствую шум в голове, хотя мне уже не кажется, что к рукам привязаны свинцовые гири. Мара с Лоном как раз принимали смену у Мейза и Зи, так что я смогла немного поболтать со всеми ними и узнать об их реакции на мою изнурительную проекцию.

– Каждый историк на объекте чуть не захлебывается в истерике, – сказал Лон. – Благо, проекцию регистрировало множество дронов, и мы смогли отвлечь их записями.

Мара фыркнула:

– А потом попытались выдавить из них какое-то подобие решения, останутся они или уйдут, поскольку уходить полагалось немедленно, ведь, хоть ты находилась и не в критическом состоянии, подобное истощение слишком сильно ослабляет организм, и нам нужно было отвезти тебя куда-нибудь в теплое место. В итоге пришлось передислоцировать туда второй корабль, чтобы всех разместить. Второй, третий и четвертый отряды все еще там.

– И ты даже близко к Каласе не подойдешь, пока окончательно не поправишься, – добавил Мейз. – И даже тогда, учитывая, насколько эта проекция энергозатратна, желающие еще разочек заглянуть в прошлое будут сильно разочарованы.

– Думают, это все правда было? – спросила я.

– Или так, или у тебя поразительное воображение, – ответила Зи, сморщив нос. – Ты хоть поняла, что там происходило?

Нет – только что это было очень красиво, но я с удовольствием послушала мысли первого отряда об увиденном. Мейз и Зи ушли спать, а я сижу на диване в комнате нянек между Лоном и Марой и пишу все это. Ноги болят гораздо меньше, и мне разрешили самой ходить в туалет и всякое такое.

Ботаника

Всю вторую половину дня общалась с исленом Долой, одним из старших серых костюмов, в попытке категоризировать растения всей планеты по значимости. Он взял меня (и Зен с Лентоном) на экскурсию по теплице (оранжерее?) с саженцами – в основном теми, что, как им кажется, могут быть съедобными, но помимо них там есть и другие потенциально полезные виды. С учетом Тары, Колара, Чанны (на которой очень скалистый рельеф) и Дайесса (поверхность которого покрыта океанами еще в большей степени, чем на Таре, со множеством раскиданных по поверхности тропических островов) у серых костюмов масса информации о различных видах растений и типах окружающей среды, но только у Земли ось наклонена так же, как у Муины, и времена года меняются по тому же принципу.

Муина в самом деле невероятно плодородная и привлекательная планета. Даже в океанах здесь пресная вода – хотя есть парочка соленых озер, – и на всей планете всего лишь несколько пустынных мест, где нет буйной растительности. Все миры, где муинцы нашли пристанище, в сравнении с их родиной кажутся ужасно суровыми и враждебными. Даже испытывая трудности с перенаселением, тарианцы не ухватились за возможность попробовать вновь заселить Дайесс или отнять Чанну у живущих там людей, потому что обе планеты далеки от идеала.

Хотя отчасти ислен Дола просто хвастался своей оранжереей, он также хотел выудить у меня информацию. А еще чтобы я идентифицировала любые растения, хотя бы отдаленно напоминающие земные, и рассказала то немногое, что о них знаю, и все, что смогу припомнить и посчитаю полезным, о временах года и зеленых насаждениях. Я поделилась тем, как мама клала луковицы тюльпанов в холодильник, чтобы они исправно цвели, и рассказала об особых австралийских семенах, которым нужны лесные пожары, чтобы запустился процесс прорастания. Австралийские лесные пожары привели ислена Долу в изрядное смятение.

Зен левитировала меня туда-сюда. От этого я всегда чувствую себя идиоткой, но, хоть уже и могу передвигаться на короткие расстояния, мне все равно не дают оставаться на ногах слишком долго.

Художества

Я все лучше узнаю двенадцатый отряд. Главный сюрприз – Лентон. Несмотря на супертемперамент и явную уверенность, что капитаном двенадцатого отряда вместо Зен должен быть именно он, Лентон оказался довольно неплохим парнем. В нем полно сдерживаемой энергии, но он направляет ее на тренировки, а не ходит туда-сюда, бесцельно расплескивая злобу и агрессию – не считая тех моментов, когда темперамент берет верх, и я так подозреваю, что именно поэтому Лентона так и не назначили капитаном.

Мои няньки сменяются утром и после обеда, и сегодня днем Зен собрала на тренировку весь отряд – даже Киста, который ничего не мог делать, только сидеть со мной и наблюдать. От него я узнала о сражении, отправившем двенадцатый в отпуск, и поняла, что их отношение к Зен изменилось. Отряды развивают в своих капитанах какую-то особую уверенность. Хотя все они росли вместе, ребята решили полагаться на мнение Зен и выполнять ее приказы в критических ситуациях. Я бы не смогла быть капитаном. Ненавижу доказывать, на что способна, и свихнулась бы от груза ответственности, если б принимала решения за других. Не говоря уже о том, что мне и десятилетнего ребенка в драке не победить.

Мне понравилось носить обычную одежду вместо униформы, но на улице сегодня так похолодало, что пришлось пойти на компромисс и натянуть форму, а сверху – новую куртку. Она из искусственной кожи, напоминающей пергамент, с черной окантовкой, и я продолжаю работать над узором из цветов, напоминающим кельтскую вязь, но не таким плотным, вроде того, что я видела на главных дверях в Каласу. Я целую вечность намечала рисунок карандашами, чтобы все получилось как надо, и успела обвести маркером только центральную часть, прежде чем тот пересох, но смотрится вроде бы довольно неплохо. Мейз говорит, что по сравнению с рисунками подопытных животных это большой шаг вперед.

Сегодня вдруг с радостью осознала, что уже не являюсь первоочередной и единственной задачей для двух (ну или полутора) отрядов. В перерывах между наблюдением за моим сном первый, а теперь и двенадцатый помогают исследовательским командам собирать образцы снаружи и даже готовить площадки для строительства. Все очень серьезно настроены сделать это место нынешней столицей Муины. Пандора в конечном счете полностью сольется со старым городом, хотя сейчас до этого далеко.

А самое прекрасное, что расширение города в сторону ручья с выдрами в ближайшие планы не входит.

Гололед

Утром иста Темен сняла бинты, чтобы мои ноги могли «проветриться». Из изменений: раны больше не сочатся сукровицей, но кожа потрескалась и покрылась рубцами, а обожженные участки только затянулись, и когда тыкаешь в них пальцем, ощущение очень странное. Кист, заступивший на утреннюю смену вместе с Десс Чарн, сказал, что больше не будет жаловаться на свой локоть. Преувеличение – он-то переломал кости и перед прилетом двенадцатого в Пандору несколько дней провел в операционной. Даже с тарианскими нанотехнологиями пройдут недели, прежде чем он сможет пользоваться рукой, а до полного выздоровления, наверное, месяцы. Мне разрешено ходить на более длинные расстояния, и я больше не чувствую себя калекой. Уродливые ноги, конечно, не радуют, но косметические процедуры займут пару месяцев, потому как врачей больше интересует мое выздоровление, чем то, насколько красиво я буду смотреться в платье.

Иста Темен конкретно уменьшила дозу моих болеутоляющих. Говорит, мол, даст мне что-нибудь, если нужно будет помочь заснуть, но если я хочу ходить на своих двоих, то должна чувствовать, когда пора остановиться. А еще мне надо делать всякие легкие упражнения на растяжку – двигать туда-сюда ступнями и голенями в сидячем положении.

В сменах, которые со мной нянчатся, всегда есть по крайней мере одна девушка (утром была Десс Чарн, днем – Зен, вечером – Алей и Кетзарен) и минимум один сетари с боевым видением. Теперь, когда мне не хочется спать по полдня, я менее терпимо отношусь к постоянному присутствию рядом двух человек, но они хотя бы готовы общаться, а не находятся в вечном «режиме Эны». Не то чтобы Зен вдруг стала менее сдержанной, просто теперь она не сидит все время в полной боевой готовности.

Все утро шел дождь, такой ледяной, что почти походил на град, и когда он закончился, все кругом замерзло. Так что ходить-то я могу, но и навернуться с легкостью тоже. Сейчас здесь Лон с Марой, и мы собираемся посмотреть какие-нибудь фильмы и, может быть, сыграем во что-нибудь по интерфейсу.

Решение

День потрачен на болтовню об овцах и других земных сельскохозяйственных животных с еще одним серым костюмом. К концу подобных бесед я всегда чувствую себя удивительно несведущей в устройстве собственного мира.

Медики сочли меня достаточно окрепшей, чтобы рискнуть и отправиться завтра обратно в Каласу. Не для работы такси или просмотра еще каких-то снов – мне не позволено даже просто тренироваться в этом, пока не наберусь еще немного сил. Поскольку в последнее время я не видела ни одного осознанного сновидения и теоретически достаточно контролирую себя, чтобы в случае чего проснуться, мне приказано не форсировать развитие своих талантов до дальнейших распоряжений.

Завтра приписана к первому и четвертому отрядам. Мы должны провести разведку и выяснить, какая платформа куда ведет. Пятнадцать зданий, пятнадцать платформ, но мы обнаружили лишь девять поселений с узорчатыми крышами (и Аренрон, у которого есть собственная платформа). Когда мне об этом сообщили, сердце буквально ухнуло в пятки, и потом пришлось какое-то время убеждать Мейза, что нет, эта мысль совершенно меня не тревожит.

С последнего сна в Каласе, просыпаясь, я не чувствую, рядом Рууэл или нет. Решила, что это хороший знак, что я смирилась с большим «нет», которое ему не пришлось произносить вслух, и очень старалась не писать о нем, не смотреть никаких записей с его участием и даже не думать о нем, если могла. А если все же думала, то специально представляла, как он целует Таарел, напоминая себе, мол, Рууэл очень четко дал понять, что не хочет со мной сближаться, и пытаясь поверить, будто ужасно счастлива, что наконец-то им переболела.

Наглая ложь.

Сегодня днем я неожиданно задремала, и мне приснился Рууэл. Он левитировал над самой землей, укрытой снегом – один, в темноте, – оглядывая горизонт. Я видела его ясно и четко, хотя вокруг вроде бы не было никаких источников света, видела его умиротворенное лицо.

И заставила себя проснуться. То был не сон-проекция, но не уверена, не зафиксировали ли мониторы, что я воспользовалась талантом видения. И если бы я посмотрела на Рууэла еще хотя бы минуту, то, наверное, попыталась бы его коснуться. Я решила, что могу желать его сколько влезет, но больше никаких мелких оплошностей. Ничего такого, что заставило бы его разбираться с моими чувствами или даже вспоминать о них. Но прекращать наслаждаться его образом я не намерена.