Текст книги "Подопытная (ЛП)"

Автор книги: Андреа К. Хёст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Страхи

Опять жуткие кошмары. Как я тону, а потом умираю от жажды. В конце концов посреди ночи я сдалась и оставшиеся часы просто лежала, глазея на рассвет и жалея, что Тень куда-то улизнула. Сегодня снова тренировалась с Марой и пережила больше медицинских тестов, чем было необходимо. Теперь мне сканируют мозг, а очередной серый костюм пытается меня «допросить». Серьезно, если они хотят узнать, как у меня котелок варит, пусть лучше пришлют исту Треммар, а не какую-то женщину, которую я первый раз вижу.

Чем больше мне снится кошмаров, тем меньше мне хочется беседовать.

Дергаюсь

Сегодня ела с Зен и еще одной девушкой из ее отряда, Десс Чарн. Поболтали об Аренроне и о том, как я пережила путешествие по Каласе. Десс, которая терпеть не может плавать, сильно впечатлилась моими ластами и перепонками на пальцах и настаивала на использовании столь полезных модификаций во время тренировок в бассейне.

Зен задумчиво ее выслушала и пообещала добавить ласты при тренировках под водой, но непоколебимо стоит на своем в необходимости увеличивать скорость и в плавании на поверхности без каких-либо приспособлений. Она умеет отдавать приказы. И тренировала меня сегодня тоже Зен, а не Мара. Так странно, с тех пор, как она со мной возилась, столько времени прошло. Я невольно поглядывала наверх, почти ожидая увидеть, что кто-то за нами наблюдает.

Чувствую себя существенно лучше. Еще не восстановилась, но уже могу ходить, не шатаясь. Зен заверила, что с радостью составит мне компанию, когда я снова соберусь в бассейн. А мне что-то не по себе. Плавать совсем не хочется. От одной мысли плохо.

И это меня очень тревожит.

Десенсибилизация [1]

Сегодня, не считая утреннего обследования, у меня выходной, раз уж первый и двенадцатый отряды на заданиях. Я долго сидела у себя в комнате, смотрела в окно на проливной дождь, а потом зарезервировала бассейн и пошла плавать.

Я взяла с собой маску для погружения, но поначалу просто наматывала круги на поверхности. И лишь долгое время спустя смогла заставить себя зажать в зубах респиратор и медленно пройти полосу препятствий до самого дна. Было нелегко: все время приходилось подавлять желание отчаянно рвануть наверх. Но я злилась на себя за трусость, продержалась до самого низа, а потом какое-то время лежала там, глубоко дыша и убеждая себя, что все нормально и плавать я не боюсь.

«Всплывай».

Сообщение от Рууэла, как обычно немногословное, настолько ошеломило меня, что я даже не сразу среагировала. Предчувствуя выволочку, я поплыла наверх и лишь в последний момент вспомнила, что должна по пути останавливаться у специальных меток, дабы избежать кессонной болезни, хотя не уверена, что в бассейне такой глубины ее вообще можно получить. По правилам полагалось задерживаться у каждой, так что подъем в общей сложности занимал минут пять, и мне с лихвой хватило времени погадать, что же Рууэл скажет, поудивляться, почему он непременно хочет сообщить это лично, и уговорить себя не слишком радоваться встрече.

Сквозь толщу воды я разглядела неверный темный силуэт на краю бассейна. Вспомнив, как неприятно было таращиться на Каджала снизу вверх, я всплыла несколькими метрами дальше – но, как оказалось, Рууэл присел на корточки, чтобы не сильно надо мной возвышаться. Пока я приближалась, он смотрел на меня из-под полуприкрытых век, а потом спросил:

– Почему ты это делаешь, когда твои отряды работают в Эне?

Не знаю, что позволяет ему сразу переходить к сути – таланты видения или обычная сообразительность. Рууэл без лишних вопросов понял, чем я тут занимаюсь, и решил выяснить менее очевидные детали.

– Потому что с сетари спокойнее. Цели не достигла бы.

– Как и если бы отключилась бы на дне.

Я рассердилась. Стала бы я лезть в воду, ощущая усталость или недомогание.

– Уже давно не отключалась. Четвертый отряд больше не в отпуске?

– Нет, у нас есть еще пять дней.

– Нравится носить форму?

Он оглядел себя, прекрасно сознавая, что я пытаюсь соскочить с темы, но спокойно ответил:

– Я был в постели.

Итак, он надел униформу, потому что так было быстрее. То есть его разбудили и отправили сюда убедить меня не подвергать свою жизнь опасности. Я покраснела до кончиков ушей.

– Прости.

Рууэл покачал головой и встал:

– Не опускайся ниже пяти деларов.

Он вышел из помещения так быстро, что я не успела поблагодарить его за милаху. Да, можно было просто послать сообщение по интерфейсу, но это не то же самое. Я снова сунула в рот дыхалку, нырнула и проплавала еще десять минут, пребывая в крайне паршивом настроении.

Глупо, конечно. В конце концов, мне не запретили плавать одной, не отругали за то, что кто-то явно счел опасным поведением – просто наложили разумные ограничения. Но мне было плохо, потому что его выдернули посреди отпуска. И потому что отправили со мной нянчиться.

И да, со мной сейчас действительно надо нянчиться.

Некоторое время спустя я сообразила, что за всеми своими страданиями абыла, что нахожусь под водой. Плавание по-прежнему не вызывает восторга, но вряд ли бы я за раз добилась большего, да и вымоталась уже. Вернувшись к себе, я завалилась спать и погрузилась в кошмары о погоне.

А теперь вот задумалась, не перевели ли меня со второго уровня мониторинга на третий, когда за тобой постоянно следят? Что-то же заставило их прислать Рууэла… Я еще больше расстроилась, а ведь хотела как-то успокоиться, прежде чем неминуемо явится Мейз и захочет обсудить произошедшее. Повезло, что, когда первый отряд вернулся с задания, я еще спала.

Правда жизни

Стоило проснуться, и уже через пять минут мне написал Мейз, спрашивая разрешение прийти поболтать. «Конечно», – ответила я, а едва он вошел в комнату, сразу ринулась в бой:

– Меня перевели на новый уровень мониторинга?

– У тебя отслеживают показания жизненно важных органов, – ответил Мейз, спокойно усаживаясь со мной на подоконнике. – А также твои перемещения. Разумеется, они забеспокоились, когда на дне бассейна у тебя участилось сердцебиение.

– Экстра-мониторинг навсегда?

– Мало что навсегда. – Он вздохнул и оглядел меня. – Касзандра, я понимаю, тебя это злит. Ты привыкла к гораздо большей свободе, чем мы когда-либо тебе предоставим. Но даже если ты полностью восстановишься, прошу, не экспериментируй так больше одна.

– Надо одной, если потом вдруг придется одной, – упрямо заявила я. – Но согласна, что далеко зашла.

Мейз решил не спорить и перешел к тому, что меня так беспокоило:

– Воздушные поиски Каласы только начались. Ты веришь, что мы его не найдем?

– Да, – ответила я. – Лучше не делать вид, что не придется возвращаться на платформу. Легче готовиться к худшему, а потом радоваться, что обошлось.

Ему пришлось признать мою правоту, и мы еще долго обсуждали, что случится, если они не смогут отыскать Каласу без меня. Скорейшее обнаружение города было задачей номер один на Муине, ведь если где и осталась информация о платформах и Колоннах, то именно там, куда ведут все платформы.

Сперва надо будет выяснить, есть ли там «система безопасности» и смогу ли я провести через нее сетари. Если не сработает, придется идти на гораздо больший риск. Скорее всего, меня снабдят каким-то оружием (а заодно едой, водой, респиратором и мощнейшим маяком), а потом посмотрят, сумею ли я телепортировать с собой кого-то из сетари.

Второй вариант тарианцев не особо радует, но Мейз признал, что, возможно, меня о таком попросят. Мы позавтракали и разошлись: он по служебным делам, а я на обследование и тренировку с Марой. Сегодня мне лучше. Преодолеть страх погружения было необходимо. Радость от воды ко мне явно вернется нескоро, но понадобится – проплыву.

Я справлюсь.

Вчера, сегодня, завтра

Если не ошибаюсь, в прошлое воскресенье был День матери. Я так увлеклась, что совсем о нем забыла. С прошедшим, мама. Я бы купила тебе очередной цветок в горшке, раз ты не любишь срезанные. Пожалуй, примулу, а то предыдущая не пережила встречи с Джулсом.

Я вернулась к обучению. Во-первых, чтобы считаться тут «взрослым» надо пройти определенные тесты. Сочетание возраста и способностей. Тесты не особо сложные, но сколько уже можно думать, будто со мной надо как-то по-особому обращаться?

И к чему эти обследования каждый чертов день? Первый отряд следит, чтобы я ела по большей части в присутствии хотя бы одного из них. Специальная забота о здоровье бродяги.

Мои следы

Сегодня они сформировали четырнадцатый отряд. Алаз стала у них спецом по управлению Эной. Четырнадцатый – еще один разведывательный отряд, и завтра мне предстоит их тестировать.

Тамошний капитан – Кин Лара, и мне немного странно, что его поселили в моей прежней квартире. Особенно учитывая, что у него четыре таланта видения (только видения видения нет). Кто знает, что ему пригрезится, пока он будет спать на моей кровати? Хорошо, что я там не очень долго прожила.

Надеюсь, с этим отрядом мы сойдемся. По крайней мере, там уже есть кто-то, кого я знаю. Алаз, конечно, мне на шею не бросалась во время запечатывания врат в Ране, но она хотя бы знакомая.

Четырнадцатый отряд

Сессия прошла хорошо.

Мы собрались в обычном зале. Я пришла чуть раньше, чтобы встретиться с Нилсом Сайятом, он пытается научить меня создавать иллюзии. Это мне подарок. Вообще-то, он предложил два варианта: массировать мне ноги или учить. Я выбрала второе, потому что не особо готова доверить ему свои конечности. В смысле, он же любит Зи, но иногда неясно, так ли уж Нилс шутит, когда флиртует со мной.

Единственное, что не дает мне заигрывать в ответ: я уверена, что Зи тоже его любит. Правда, иногда меня мучат сомнения. Пара ночей с Нилсом мне бы не повредила. Определенно, это было бы весьма познавательно.

Он очень ответственно подходит к занятиям. Пока учит меня визуализации. У него потрясающий голос, хрипловатый и завораживающий. У меня ничего не получается, возможно, потому, что я не столь профессиональна и все время думаю о массаже. Однако Нилс твердит, что создание иллюзий – одно из самых сложных умений, и я не должна сдаваться. Я по-прежнему сомневаюсь, обладаю ли вообще хоть какими-то способностями к иллюзиям, но против обучения не возражаю. Было бы здорово показать все то, что я пытаюсь описать, рассказывая о Земле.

Четырнадцатый отряд явился в полном составе и подошел знакомиться. Лара, их капитан, так расслаблен, что почти без сознания. Мне очень понравилась его сонная улыбка. На удивление, он провел свой отряд через тестирование так, будто каждый день этим занимается, а не заступил на пост только вчера.

Интересно работать с командой, где все либо мои ровесники, либо на год младше. За исключением Лары, они вели себя со мной до ужаса вежливо и аккуратно, но я чувствовала себя больше их равной, чем питомцем или талисманом. Они мне понравились. Вот бы все тесты в будущем проходили так хорошо.

Медленно прихожу в норму

Сегодня со мной тренировалась Мара. Она показала мне гимнастическое оборудование, которым пользуются сетари. Я догадывалась, что они наверняка и с весом упражняются. Мара объяснила, как работают тренажеры, но велела в одиночку к ним не подходить. Зря опасается: пусть в зале была всего пара людей из десятого отряда, вероятность очутиться тут с пятым и седьмым настолько велика, что я не рискну соваться в качалку без телохранителей.

Завтра тест с тринадцатым отрядом, а на следующей неделе – еще с несколькими командами, с которыми я прежде дел не имела. Мара говорит, начальство еще не решило, возвращать меня на маршруты или нет, и внезапно спросила, что я сама думаю по этому поводу. Обычно моим мнением не интересуются, видимо, всему виной пресловутый психологический аспект. После моего путешествия в Каласу все решили, что я хрупкий цветочек и вот-вот рассыплюсь. Даже Мара осторожничает больше, чем обычно. Последствия рыданий при включенном журнале миссии.

Я попросилась на дежурства с первым отрядом. Это лучше, чем переживать из-за кошмаров. Вдобавок, я волнуюсь о ребятах. Они выглядят усталыми.

[1] Десенсибилизация – один из первых методов поведенческой психотерапии Джозефа Вольпе, основанный на систематическом постепенном уменьшении чувствительности человека к предметам, событиям или людям, вызывающим тревожность и фобии. Основной принцип метода заключается в том, что антагонистическая по отношению к страху реакция, которая может быть сформирована во время действия стимулов, вызывающих страх, постепенно подавляет его реакции.

Еще пятнадцать минут

Немного позже «моей» полуночи, как раз когда я укладывалась спать, Мори прислала текстовый запрос на канал: «Тебя это может заинтересовать».

Заинтригованная, я подключилась и обнаружила там Мори, Глейда, Пара и Сили Хеназ из восьмого отряда. Хеназ я едва знаю, но она вроде бы близкая подруга Мори и, возможно, почти возлюбленная Глейда.

– Что интересного?

– Это специальная расширенная серия. – Мори скинула на канал ссылку, и, открыв ее, я увидела середину начальных титров «Скрытой войны».

– По-прежнему сильно отстаю, – напомнила я, хотя уже начала догадываться, почему Мори вдруг понадобилось меня вызвать.

– Судя по анонсу серии, они списали персонажа с тебя, – вмешался Глейд.

– Это было неизбежно. – Голос звучал беззаботно, и новость меня и вправду не особо взволновала. Не случилось ничего такого, чего не могло произойти на Земле. – Почти привыкла к домыслам людей на свой счет.

– Тогда расскажешь, где они ошиблись, – довольно подытожила Мори. – Мы переписываемся во время просмотра, а в перерывах можно и поболтать.

Решив, что с ее стороны было очень мило лично поведать мне о новой серии, я все же осталась для просмотра, хоть это и нарушало мой график сна. Вообще, в каждую из двух смен идет бесплатная трансляция с рекламными вставками, а позже можно заказать повтор – платно (что-то вроде двадцати центов), зато без рекламы. Местные любят смотреть свежие выпуски в группах по каналам, но далеко не все прикалываются над сюжетом так же, как Мори и Глейд. Насчет Пара не уверена – то ли ему правда нравится история, то ли он просто составляет компанию Глейду. На сегодня это один из самых популярных сериалов на Таре, и даже я на него подсела, хотя взяла перерыв из-за кучи моментов, где другие калрани, соревнуясь за место в отряде сетари, издевались над главной героиней – слишком уж это напоминало травлю Зен. Представляю, что бы она подумала, если б узнала о моих ассоциациях. Я ведь все равно считаю ее невероятно компетентной, смертоносной и по праву занимающей свое место.

Специальная серия началась с того, что на холме из ниоткуда появилась девушка и ошалело заозиралась. Довольно высокая, с каштановыми волосами – вот и все сходство между нами. Актриса оказалась гораздо (гораздо!) симпатичнее меня. Изящный подбородок, огромные темные глаза, восхитительные скулы, кожа и фигура: эдакий русский тип, который здесь, по-моему, крайне редок. А вот от ее наряда меня перекосило. Нет, школьный блейзер и белая блузка почти правильные, только без галстука, но эта микро-мини-юбка и темно-синие гольфы до середины бедра… Похоже, «Скрытая война» не брезгует фансервисом.[1]

«Отправят домой, если явится в школу в такой короткой юбке», – написала я ребятам и задумалась, снимали ли это на Муине.

Холмы явно расположены где-то близ Пандоры, но, судя по их цвету, откуда бы создатели ни брали кадры, это точно не поздняя осень последних недель. Просто не верится, что они сумели отснять обо мне целую серию за короткий срок, прошедший с момента известия о моем существовании.

Не считая идиотской одежды, претензий к созданному образу у меня не было. Расстроенная, но не впавшая в истерику героиня какое-то время звала на помощь на несуразном языке, затем растерянно уселась на землю, но вскоре наполнилась решимостью и двинулась в выбранном направлении, выбивая отметки камнем на деревьях, до чего я когда-то не додумалась. Особенно меня впечатлила почти точная копия школьного рюкзака и то, что ее первой проблемой стали волдыри, а еще она тоже провела инвентаризацию и на закате записала все в дневник.

Нелепые буквы напоминали скорее стенограмму, но в субтитрах появлялся перевод некоторых фрагментов, вроде: «Где я? Уверена, это не Зимля. Все, что я могу – это продолжать бороться, пока не отыщу цивилизацию… но вдруг здесь нет никого, кроме меня?»

Потом началась реклама, и мы трепались по каналу о том, как здорово актриса изображала страх, потерянность и решимость, и о том, что я делала, а в сериале не показали (в основном проверяла мобильник и сетовала на нехватку салфеток, чтобы подтираться в этом враждебном мире – хотя об этом я старалась особо не распространяться). Еще мы немного порассуждали о методике создания фона, раз уж все были уверены, что снимать на местности никому не разрешали и не разрешат в ближайшее время. Глейд объяснил, что использовали компьютерное моделирование на основе официально опубликованных результатов исследований.

Далее путешествие киношной меня ускорилось: несколько дней превратились в несколько кадров с воспалившимися волдырями, пробами случайных ягод и орехов, попытками сплести корзинку, коврик и шляпу, прятками от зверей и взглядами на луну с ну очень неземным кратером. Мое восхищение точностью деталей сошло на нет, когда актриса вскарабкалась на дерево, спасаясь от стаи серых терьеров. А потом долго лежала под плетеным ковриком: экран полностью почернел, и остались только звуки: чьи-то шаги совсем рядом, треск коврика под тяжестью невидимого монстра, его дыхание над героиней и ее попытки сдержать рыдания.

Чрезвычайно эффектная сцена.

Началась реклама, но я не могла вымолвить ни слова. Не из-за дурных воспоминаний, а потому что только истен Нотре рассказывала о терьерах, и только Лону и Маре – о жуткой ночи, когда готовилась стать чьим-то ужином. Тогда же я призналась им, что расстроюсь, если меня клонируют. Мори и Глейда серия впечатлила, но когда они начали обсуждение, я написала: «Все так и было. Рассказала только двоим. Многое правда».

После небольшой паузы Глейд спросил:

– Ты у себя, Касзандра?

Он не знал, так как четвертый отряд еще не вернулся из отпуска, и далеко не все имеют право отслеживать мое точное местонахождение.

«Да. Собиралась спать. У кого есть полный доступ к файлу КОТИС обо мне?»

– Я выясню. Не отключайся, ладно?

Рекламная пауза только закончилась, когда пришло сообщение от Кетзарен – единственной не спавшей из первого отряда: «Можно войти?»

Я разблокировала дверь и слегка прибавила освещение. Меня мутило и бросало в жар, и вылезать из кровати не слишком-то хотелось, но и лежать там, скрючившись, точно ребенок в обнимку с плюшевым мишкой – тоже. В общем, я встретила Кетзарен у двери, а она, едва на меня взглянув, заставила сесть на диван. Судя по футболке и шортам, ее саму выдернули из постели. Кетзарен устроилась рядом и крепко меня обняла, а Мори тем временем подключила ее к нашему каналу.

– Думаю, злюсь в основном потому, что не предупредили о разглашении таких подробностей.

Зря я заговорила вслух. Голос выдавал пережитое чувство чудовищного предательства, и, сосредоточившись на сдерживании слез, продолжение серии я смотрела урывками. Там показали, как я нашла Пандору, выбрала себе башню и начала обживаться. Я уже успокаивалась, так как сценарий хоть и довольно точно следовал реальным событиям (кроме захватывающего эпизода с монстрокотом, полностью выдуманного), но ничего такого, о чем я не рассказывала бы разным людям по несколько раз, больше не показали.

Во время просмотра Кетзарен поглаживала меня по плечу, а едва началась очередная реклама – сразу после эпизода с первым лунным дождем – сообщила:

– Мара принесет нам чего-нибудь горячего попить.

– Не хотела будить людей, – вздохнула я.

Сам факт, что я расстроилась и вызвала переполох, хотя могла спокойно поговорить завтра с Мейзом, расстраивал меня еще больше.

– В последнее время чувствую себя перевозбужденным ребенком с вечными драмами.

– Перестань ставить себе такую высокую планку, – отчитала меня Кетзарен. – Этот год был для тебя чрезмерно сложным. Ты адаптируешься лучше, чем мы могли надеяться, но снова потерялась, осталась одна, раненая и в большой опасности – о таком нельзя просто забыть. Почему ты ждешь от себя подобного? Все еще видишь кошмары?

– Уже не так часто.

– Но и не редко, верно? А теперь еще и сериал. Поверь, все это выходит за рамки официально доступной информации о тебе. И в итоге ты чувствуешь себя использованной, чувствуешь, что не можешь нам доверять, разговаривать с нами, не опасаясь сплетен. При этом мы – единственные, с кем тебе хочется все обсудить, и ты думаешь, что обременяешь нас своими переживаниями.

– Все так очевидно?

– Ты открытый человек. – Кетзарен потянула прядь моих волос. – Я бы бесилась и хотела что-нибудь разбить, но ты другая. Уверена, что хочешь досмотреть до конца?

– Не усну, не зная, что там еще.

Но ведь будет следующий эпизод, и еще один. Я поняла, что трясусь. В буквальном смысле – сижу и трясусь из-за ТВ-шоу, и нет никакой возможности скрыть это от Кетзарен.

А в сериале разыгрывалась драма: ослабленная болезнью героиня пыталась делать хоть что-то ради выживания. Пришла Мара с кружками горячего напитка, смутно похожего на чай. С кучей подсластителя. Они с Кетзарен стиснули меня с боков, хотя не должны касаться меня одновременно, и мы наблюдали, как невероятно красивая девица становится истощенной и больной, но при этом еще более красивой, и во время второго лунного дождя видит, судя по всему, пророческие сны о Колоннах и каменных вратах. Мара и Кетзарен ощутили мою реакцию, но ничего объяснить я не могла.

– Поразительно, что она до сих пор таскает эти гольфы, – сообщила я по нашему каналу в очередной рекламной паузе, и голос прозвучал почти нормально. – Я бы с такими длинными носками столько всего полезного сделала, а она их просто носит.

– Полезного? Например? – поинтересовалась Мори, явно обрадованная, что нервный срыв мне больше не грозит.

– Например, пращу – для защиты. Бросать камни действительно сильно и быстро. Или сумку. Или лямки. Она даже не подвернула их вдвое, чтобы утолстить, когда заработала волдыри.

– Часть рыночного образа, – ответил Глейд. – Думаю, всю одежду можно будет купить в рамках перекрестного продвижения.

Мысль о тысячах тарианских подростков, расхаживающих везде в сексуальной версии моей школьной формы, была довольно-таки пугающей. Я потрясла головой, надеясь, что если Тара когда-нибудь выйдет на связь с Землей, то все копии сериала к тому времени волшебным образом исчезнут.

Смотреть следующую часть было тяжко. Меня всегда пугала идея безумия, и дни после второго лунного дождя, когда я все отчетливее убеждалась в существовании шнырявших за каждым углом тварей, до сих пор были подернуты мутной неприятной дымкой. Я совсем ослабла и чувствовала, как разум вместе с телом разваливается на куски. В разговоре с истен Нотрой я проскочила эти моменты, но явно открыла куда больше, чем хотела. А потом явилась ддора, которая совершенно точно спасла меня от хищного ионота, или что там пыталось меня сожрать. Дальше показали тихое туманное утро и вид глазами актрисы: две фигуры в черном стоят в ее убежище, глядя на нее сверху. Не сказать, что прям вылитые Сонн и Рууэл, но весьма похожи, особенно полуприкрытые глаза парня.

Затем камера отъехала назад, взяв в кадр всех троих, и переключилась на Сонн, которая смотрела вниз на больную и неряшливую (но все же очень красивую) девицу, а она пялилась на них, и страх и шок на ее лице превращались в радость.

– Грязная тварь, – прокомментировал лже-Рууэл.

У меня отвисла челюсть. Представляю реакцию Пара, Мори и Глейда…

– Что будем с ней делать? – спросила лже-Сонн (звали их, согласно отразившейся информации о сетари, Ластьер и Чейн). – У нас нет времени возиться с бродягой.

– Оставь ее у озера, заберут. Она не наша проблема.

И «Ластьер» поднялся по лестнице на крышу, оставив напарницу пасти перепуганную дрожавшую девицу. «Чейн» же сделала все возможное, чтобы избежать прикосновений «грязной твари». Завершилась серия образом героини, что сидела в одиночестве на прибрежном камне, прижимая школьный рюкзак к груди и глядя на плывущий по озеру корабль.

После мерзкого комментария «Ластьера», Мори торопливо написала: «Рууэл не говорил ничего подобного, Касзандра». А я ответила: «Знаю – читала отчет о миссии». Когда побежали финальные титры, их с Глейдом просто прорвало от возмущения. Даже Пар пробормотал что-то о том, как все неправильно. Все члены четвертого отряда безоговорочно преданы Рууэлу, и им было невыносимо, что его представили в ложном свете.

– Бедная Сонн, – вставила я, когда они остановились перевести дыхание. – Рууэл, скорее всего, и не заметит, но Сонн будет действительно больно. Когда встретитесь, передайте, что я и не думала, будто они говорила мерзости. Они лишь выглядели очень занятыми и удивленными неожиданной находкой.

Просматривая журнал миссии, я поняла, что, проследив мой путь до башни, сетари вообще не ожидали найти меня живой.

– Четвертый отряд – очень необычный выбор на роль злодеев. – Судя по тону, Хеназ изо всех сил старалась не расхохотаться. – Однако это самое наглядное и преднамеренное отображение настоящего отряда из всех, что я видела.

– И в серию вставили точную копию сцен, записанных в журнале миссии, – добавила Кетзарен. – В чем, собственно, и состоит проблема. Вскоре узнаете о результатах расследования. Уверяю, никто не считает, что четвертый отряд вел себя неподобающе.

– И на этой ноте мы все отправляется спать. Всем доброй ночи, – попрощалась Мара и отключилась от канала.

Я поблагодарила ребят, что дали мне знать о серии, и тоже вышла.

– Забавно, как два лишних слова могут изменить смысл всей сцены. Все почти так и было, но два слова превратили четвертый отряд в гадов вместо занятых своим делом людей.

– Ты немного оклемалась, – улыбнулась Кетзарен. – Больше не трясет?

Я пожала плечами и склонила голову:

– К такому сюрпризу я была не готова. Думала, они все переврут и навыдумывают.

– Вместо того чтобы показать пугающую правду, о которой ты рассказывала только мне и Лону? – напряженно уточнила Мара. – Я так зла, что готова закричать. Мейз искал способы укрепить твое чувство безопасности и нерушимости личного пространства, а не наоборот. Мы и в самом деле записали ту беседу, Касзандра, и Мейз прикрепил ее к оценочному отчету, но заглянуть в него не можем даже мы с Лоном. Помимо вышестоящих лиц, только капитанам дозволено знакомиться с личностной оценкой, да и то лишь членов своих отрядов, в твоем случае это три капитана. Ничто из этой информации нельзя выносить на публику. Я правда не понимаю, что происходит, но и ты, и четвертый отряд имеете все основания для гнева.

– Сейчас слишком устала, чтобы злиться, – ответила я. – Прости, что взбудоражила посреди ночи.

– Считаешь, что лучше б было переживать в одиночку? – вмешалась Кетзарен. – Быть частью отряда – значит поддерживать друг друга.

– Я побуду с тобой несколько часов, – добавила Мара. – И не спорь. Помимо прочего это значит, что именно Кетз придется разбудить Мейза и рассказать ему о нарушении секретности. Нам всем будет легче, если с тобой кто-то останется.

Сил спорить и убеждать Мару, что я в порядке и со всем справлюсь, не было. Пришла пора признать, хотя бы мысленно, что из-за Каласы, да и вообще всего случившегося со дня сдачи школьных экзаменов, я и близко не в порядке.

В итоге хорошо, что Мара осталась: мне снились жуткие кошмары, но благодаря ее руке, сжимавшей мою, казалось, что я могу от них убежать. Позже Мару сменила Зи, и именно ее я обнаружила на краешке кровати, проснувшись от мерзейшего сна (тысячи зрителей в римском Колизее наблюдали, как меня пожирают львы).

Дождавшись, когда я проморгаюсь, Зи ощупала мой лоб.

– Придется сегодня отправить тебя к медикам, – сказала она, – и не надо гримасничать. Не знаю, лихорадка ли вызвала кошмары, или наоборот, но температура у тебя определенно повысилась. На Земле тебе тоже снились кошмары?

– Нет. В детстве бывали плохие сны, но ничего подобного. И даже на Муине кошмары снились, но не такие. Началось с жутких снов после отключения Колонны – словно воспоминания о случившемся, кусочки, которые не могла вспомнить после пробуждения. Все уже позади, но… – Я осеклась и покраснела.

– Но стоит ли мне рассказывать, а то вдруг и это попадет в сериал? – подсказала Зи.

Скорее, я думала о том, что стала видеть очень живые сны о Рууэле, которые компенсировали кошмары – вот только в этом точно не собиралась признаваться, будь секретность нарушена хоть тысячу раз. Я пожала плечами:

– Похоже, сны теперь стали ярче. Или я запоминаю их лучше. Как продвигается расследование?

– Слухи есть, но ничего официального. Одевайся, и пойдем завтракать.

Ели мы в квартире Зи. Туда же пришел Мейз, чтобы обсудить сериал и мои чувства по этому поводу. Я честно ответила, что после просмотра не хочу больше никогда и никому ничего говорить, но при этом сознаю, что реакция чрезмерная. Впрочем, от психолога я отказалась наотрез. Я видела кошмары, потому что в реальности столкнулась с жуткими монстрами. И если придется такое обсуждать, то лучше с Зи или Марой, чем с каким-то случайным незнакомцем.

Мейз посоветовал больше не смотреть «Скрытую войну», а я ответила, мол, ни за что не пропущу четвертый отряд в роли злодеев и жду не дождусь появления нурийца, который будет меня спасать. Мейз понял, что я дразнюсь, но, думаю, смотреть сериал я все же продолжу, только теперь в одиночестве. А еще, кажется, он догадывается, как создатели получили информацию обо мне, но ничего не скажет, пока все не подтвердится официально. Мейз уверен – утечек больше не будет. Надеюсь, он прав.

Прямо сейчас я застряла на сенсорной кровати в медблоке. Они ждут, когда я отключусь, чтобы продолжить сканирование во время сна, но я от этой идеи как-то не в восторге – а вдруг приснится Рууэл?

Надеюсь, я не ошиблась, и ему плевать на сериал. Нет, вероятно, его зацепило, что отряд расстроился, но все остальное – вряд ли. Как хорошо, что на момент просмотра я уже точно знала, что Рууэл такого не говорил. Вообще трудно представить его произносящим нечто неуместное и оскорбительное, неважно, думает он так или нет.

В конце концов, я и правда была очень грязной. От одной мысли об этом хочется залезть в горячую ванну и от души натереться ароматным мылом.