Текст книги "Стать человеком"

Автор книги: Андраш Беркеши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Этому известию Эндре обрадовался еще больше.

– А кто же станет командовать нами?

– Утром всех нас переселят в четвертый корпус, продолжал выдавать информацию Штольц, – а наше помещение отдадут в распоряжение офицеров запаса. Ну пошли же, а то я совсем окоченел...

Утром, во время зарядки, Эндре чувствовал себя совершенно спокойным и усердно выполнял все гимнастические упражнения, уже не думая о том, как бы сачкануть. Он с удовольствием бегал, прыгал, чувствуя, что его так и распирает от радости. Да и как было не радоваться, если совсем скоро он освободится и от Ковача, и от Бегьеша. Эндре с нетерпением ждал момента, когда можно будет начать готовиться к переселению.

В действительности же все вышло иначе. Перед завтраком Бегьеш построил роту в коридоре, а когда появился старшина Мартша, то и сам встал в строй. Плотно сбитый старшина прошелся перед строем, внимательно осмотрев каждого солдата, и сделал замечания относительно ношения формы: одного он заставил поправить пряжку ремня, другого – потуже подтянуть его, третьего – правильно надеть фуражку. Правда, сегодня все замечания старшина делал спокойно, как-то по-дружески, не кричал и не распалялся, как обычно.

Наконец прибыл лейтенант Ковач. Поправив очки, он подошел к старшине, который доложил ему, что рота в полном составе построена. Лейтенант кивнул и, сопровождаемый Мартша, прошелся перед ротой. Поравнявшись с Эндре, ротный на миг остановился, окинул солдата взглядом и пошел дальше, потирая рукой подбородок. Дойдя до ротного писаря, он взял у того папку с бумагами, вынул из нее приказ по полку и начал читать. В приказе как раз и говорилось о реорганизации части. Слушая его, Эндре невольно подумал о том, как, вероятно, трудно подготовить такой документ и ничего не забыть.

– ...С сегодняшнего числа откомандировать из состава роты в распоряжение штаба следующих военнослужащих... – Дойдя до этого места в приказе, ротный остановился, поправил очки и, глядя в приказ, громко перечислил: – ...Младшего сержанта Леринца Бегьеша, рядовых: Белу Анталфи, Михая Черко, Йожефа Хунья, Тихамера Керестеша, Тивадара Ломбоша, Антала Штольца и Эндре Варьяша.

Услышав свою фамилию, Эндре инстинктивно закрыл глаза и подумал: «Ясно. Все ясно».

В тот день у них не было ни одной свободной минуты. Еще не пробило девяти, а рота уже начала перебираться в корпус «Д». Солдаты забирали с собой свои личные вещи и снаряжение. Мебель оставалась на местах. А семь солдат, упомянутых в приказе, плюс Поллак, который и раньше числился в штабе писарем, во, главе с младшим сержантом Бегьешем заняли спальную комнату на десять коек. Но едва успели они привести ее в более или менее приличный вид, как на пороге появился старшина Мартша и приказал:

– Ребята, быстро выходи строиться и шагом марш на центральный склад!

Они перенесли тридцать одну железную кровать, столько же матрасов, подушек, одеял и комплектов постельного белья. Пот лил с них градом. До обеда они успели установить кровати в указанном им помещении и заправить их как положено, по-казарменному, нагуляв таким образом волчий аппетит.

– Здорово же нас взяли в оборот, – устало заметил за обедом Анти. – Прямо в чернорабочих превратили...

– А тебе не все равно, чем заниматься? – перебил его Эндре. – Время идет, и ладно. По крайней мере, не надо ходить на занятия.

– Ребята, поскорее заканчивайте обед, а то у нас еще много работы, – торопил солдат Бегьеш.

– А что мы еще должны делать, товарищ младший сержант? – спросил высокий светловолосый Тивадар.

– Подойдет время, узнаете.

После обеда им приказали вымыть пол в зале по соседству со спальной комнатой, а затем и в самой спальне. Четверо солдат носили воду, а трое мыли пол. Через открытые окна волнами врывался холодный воздух, а Бегьеш приказал открыть окна и на противоположной стороне, чтобы зал продуло сквозняком.

– Может, лучше протопить печь? – робко спросил Анти Штольц. – Тогда бы и пол быстрее высох...

– А ну-ка подойдите все ко мне! Да пошевеливайтесь!

Солдаты окружили младшего сержанта.

– Слушайте меня внимательно, – решительным тоном начал Бегьеш. – Нас, девять человек, откомандировали в распоряжение штаба, однако это вовсе не значит, что все мы равны и можем фамильярничать друг с другом. Я, как и раньше, требую от вас строжайшего соблюдения воинской дисциплины. Всем ясно? Так что попрошу строго соблюдать уставные положения и не задавать ненужных вопросов. Ясно? Почему молчите?

Солдаты в ответ что-то смущенно пробормотали.

– Ну, а теперь давайте разберем предложение рядового Штольца. Рядовой Варьяш, каково ваше мнение на этот счет?

Эндре вытянулся по стойке «смирно»:

– Товарищ младший сержант, докладываю: думаю, печь лучше не топить.

– Правильно. Вот мы и будем действовать в соответствии с вашим мнением. А сейчас те из вас, кто желает провести новогодний праздник дома, могут заявить мне об этом. Кто из вас сегодня заступает в суточный наряд? Оказалось, что Хунья и Анталфи.

– Вы, следовательно, остаетесь без увольнения.

Эндре сказал, что тоже хотел бы получить увольнительную, решив про себя, что зайдет в какое-нибудь эспрессо и там встретит Новый год, а на рассвете вернется в расположение части.

Переписав фамилии желающих получить увольнительную, младший сержант ушел. И тут поднялся галдеж. Солдаты наперебой давали нелестные характеристики Бегьешу, а некоторые даже ругали его.

– Что-то он больно нос задирать начал, ходит, как жеребец, на котором восседает наместник, – раздраженно изрек черноволосый Черко, работавший до армии наборщиком в одной из типографий Будапешта.

– Вот попомните меня, он теперь над нами будет измываться с утра до ночи, – высказал свое предположение баскетболист Керестеш.

– Так мы ему и позволим! – заметил Анти. – Если станет невмоготу, мы обратимся за помощью к нашему комсомольскому секретарю. Командовать он нами может, но унижать человеческое достоинство – ни в коем случае.

Эндре не принимал участия в разговоре и слушал ребят, стоя в сторонке, а сам думал о том, что, как только появится Бегьеш, они мигом сникнут, что, видимо, всех их выделили для обслуживания курсов усовершенствования и работы у них теперь будет столько, что поесть спокойно не дадут.

В семь часов вечера Бегьеш приказал солдатам заканчивать работу и начал раздавать увольнительные.

– Рядовой Варьяш, – обратился младший сержант к Эндре, – вам перед уходом в отпуск необходимо протопить печи в обеих спальных комнатах. Ясно?

Получив такое приказание, Эндре направился в помещение, расположенное по соседству с умывальником, где хранилось топливо. Насвистывая себе что-то под нос, он принялся рубить дрова для растопки.

– Помочь тебе? – предложил ему Анти Штольц.

– Не надо! – махнул рукой Эндре. – Я обожаю топить печи. В детстве я чувствовал себя просто несчастным, когда мама не разрешала мне растапливать печь.

Анти насмешливо ухмыльнулся:

– Вдвоем мы все же скорее закончим. – Он взял в руки лопату и стал насыпать уголь в ведро.

Эндре молча пожал плечами, продолжая орудовать топориком.

Спустя некоторое время в обеих печах весело потрескивал огонь, а ящики, в которых хранился уголь, были полны.

Когда Эндре и Анти вернулись в свою комнату, ребята уже ушли в увольнение. Солдаты уселись возле теплой печи. Эндре закурил и задумался, разглядывая перепачканные угольной пылью руки. Анти же был занят тем, что тщательно протирал стекла очков, без которых он почему-то все время моргал.

– А ты почему не переодеваешься? – спросил его Эндре. – Ты что, Новый год в форме встречать собрался?

Анти, прежде чем ответить, не спеша водрузил очки на нос, затем уселся на край ящика для хранения угля:

– Если ты не против, я тебя подожду.

– Я еще не решил, пойду ли в город. Вряд ли стоит ждать меня.

– Ты же получил увольнительную.

– Увольнительную-то я получил, а вот желания идти в город у меня нет. – Эндре захлопнул дверцу печи, отчего языки пламени рванулись вверх, осветив его лицо. – Вот засыплю обе печи углем, вымоюсь и завалюсь спать...

– Чего ты выдрючиваешься? – спросил Анти упавшим голосом. – Пойдем лучше в город, разопьем в эспрессо бутылочку винца за наступающий Новый год, а потом вернемся в казарму. – Ожидая ответа, он с подозрением смотрел на Эндре поверх очков. – А может, ты со мной не хочешь идти, а? Тогда скажи откровенно.

Эндре передвинул из одного угла рта в другой торчавшую у него в зубах сигарету, подбросил в печь несколько лопат угля и только потом ответил:

– Не в этом дело.

– А в чем же?

Эндре промолчал.

– Я знаю, дружбу не навязывают, да я и не навязываюсь. Если я тебе мешаю, скажи прямо.

«Да разве это объяснишь!» – чуть было не воскликнул Эндре, размышляя о том, чего это Анти так привязался к нему. С первого дня службы он старался сблизиться с ним и до сих пор не отстает.

– Ты хороший парень, Анти, – задумчиво заговорил наконец Эндре, поставив ведро с углем на пол. – Просто у меня ужасно скверный характер. Подвинься немного. – Он сел рядом со Штольцем. – У меня никогда не было настоящего друга. Разумеется, виноват в этом я сам. Порой на меня такое находит, что я становлюсь хуже самой капризной девчонки. Ну и другие причины имеются... – Он провел рукой по заросшему щетиной подбородку. – Как есть причина тому, что меня откомандировали в штаб. Сам увидишь, что у меня не будет ни одной свободной минуты. Бегьеш меня терпеть не может, Ковач, наверное, тоже, а то, что ребята меня не шибко жалуют, ты и сам знаешь. Не хватало еще, чтобы они из-за меня и на тебя начали дуться.

Откровенность Эндре, вероятно, понравилась Штольцу.

– Плевал я на них! – заявил он, заметно оживившись. – Ты меня не знаешь. Я не люблю бахвалиться, но уж если выйду из себя, то никого не признаю и смогу постоять за себя. Что Бегьеш к тебе придирается, это я давно приметил, а что касается Ковача, ему не за что не любить тебя. К тому же он мужик справедливый.

– Так-то оно так, но, как у всякого человека, у него тоже есть слабости. – Эндре положил руку на худое плечо товарища: – Поверь мне, старина, что, говоря об этом, я ничего не придумываю.

Печь тем временем разогрелась настолько, что тепло от нее распространилось по всей комнате. Разговор двух солдат стал более задушевным.

– Уж не случилось ли чего между вами? – осторожно поинтересовался Анти.

– Случилось. Могу только добавить, что, если бы я оказался на месте Ковача, я бы Эндре Варьяшу спуску не давал.

Он вошел в большую спальную, высыпал в печь два ведра угля и вернулся к Анти, который уже начал переодеваться.

– Умойся и переодевайся! – поторопил он Эндре.

Тому не хотелось обижать парня, ведь в конце концов он прав: каждую минуту, проведенную вне казармы, следует считать подарком судьбы.

Спустя полчаса оба уже стояли перед столом дежурного по роте. Анталфи, сдвинув густые черные брови, придирчиво осмотрел увольняющихся.

– Ты можешь идти, – кивнул он в сторону Анти, – а ты, Варьяш, на минутку задержись.

– Почему? – встревоженно спросил юноша, поправляя галстук. – У меня же увольнительная...

Анталфи сдвинул шапку на затылок и сказал, обращаясь к дневальному:

– Йошка, сбегай на склад, позови товарища младшего сержанта.

Йожеф Хунья понимающе кивнул и проворно побежал на склад. Эндре с неприязнью посмотрел ему вслед – всем было известно, что он закадычный друг Бегьеша.

«Видимо, они надумали сыграть со мной какую-нибудь злую шутку, – решил Эндре. и молча посмотрел на Анти. – Но я ему не позволю издеваться надо мной...»

Вскоре со склада пришел Бегьеш. Мягко ступая, он подошел к столу дежурного и, оглядев Штольца, спросил:

– А вы чего ждете? Почему не идете в город?

– Я жду друга.

– Варьяша?

– Да.

– Ну что ж, тогда наберитесь терпения. – И, повернувшись к Эндре, спросил: – Вы выполнили мой приказ?

Тот доложил, что обе печи растоплены и горят вовсю.

– Хорошо, пойдемте со мной. – Младший сержант повернулся и направился в ротную канцелярию. – Входите! – предложил он, когда они подошли к двери.

Эндре вошел в канцелярию, младший сержант – следом за ним. Он включил свет, по-хозяйски осмотрелся и приказал:

– Наведите и здесь порядок: проветрите как следует, подметите и вымойте пол, протрите мебель, затопите печь. Когда все выполните, доложите дежурному по роте. Вам все понятно?

Чтобы не сорваться, Эндре крепко стиснул зубы и начал считать про себя. Под конец он даже заставил себя улыбнуться, думая при этом: «Ну что ж, это тебе даром не пройдет. Когда-нибудь я тебя до такого состояния доведу, что ты и сам потеряешь терпение...»

– Вы что-то сказали? – спросил Бегьеш. – Или мне послышалось?

– Докладываю: ваше приказание понял! – проговорил Эндре и еще раз улыбнулся.

– Тогда выполняйте!

Без пяти минут десять Эндре закончил уборку канцелярии. «Не буду лезть на рожон», – решил он и в последний раз осмотрел помещение. Все было прибрано, в печи весело потрескивал огонь. Эндре направился к дежурному Анталфи и, застыв по стойке «смирно», слегка насмешливым тоном доложил:

– Товарищ дежурный по роте, ваше приказание выполнено.

– Можете идти в увольнение, – сказал Анталфи, по выражению лица которого нетрудно было догадаться, что ему вся эта история с уборкой канцелярии ужасно не понравилась.

– Подожди, я сейчас проверю, – вмешался вездесущий Хунья и ехидно усмехнулся.

– Стой на своем месте, на то ты и дневальный, – придержал его Анталфи. – Следи за печкой, а мне пора отдыхать.

Вернувшись к себе, Эндре еще раз умылся и переоделся. Анти молча наблюдал за ним, а Анталфи, уже лежа на койке, спросил:

– Эндре, с чего это Бегьеш так взъелся на тебя?

Тот пожал плечами:

– Может, ему цвет моих глаз не нравится.

Анти поправил очки на носу:

– Думаю, он не посмел бы так издеваться над тобой, если бы кто-то сверху его не поощрял. И все-таки я выступлю по этому поводу на первом же комсомольском собрании.

– Не надо меня защищать, – возразил Эндре, повязывая галстук. – Со временем ему все это надоест. Такие штучки, старина, скоро приедаются. Ну что он может мне сделать? Хребет все равно не переломает... Я выполню все, что он прикажет, а потом... в упор бы его не видел!

– Ну знаешь, все зависит от темперамента, – проговорил Анталфи, разглядывая свои огромные ладони. – Коснись меня, я бы не выдержал. – Он затянулся сигаретой. – Если мне когда-нибудь доведется встретиться с ним в Пеште, на улице Феишпан, я быстренько окуну его в Ракош, а уж этот подхалим Хунья наверняка у меня схлопочет.

– Как бы там ни было, а за превышение власти и наши офицеры несут ответственность.

– Превышение власти! – Эндре махнул рукой и начал поправлять на себе шинель. – Ты сначала докажи, что он ее превысил. Бегьеш – парень хитрый... Он сразу сошлется на то, что ему приказали навести порядок в канцелярии. Ну, пошли!

Когда Эндре и Анти добрались до автобусной остановки, последний автобус уже ушел, Хорошо еще, что шоссе очистили от снега и шагать по нему было нетрудно. Молча, стараясь идти в ногу, они направились в город. Было холодно, и они основательно промерзли.

В эспрессо при ресторане гостиницы «Паннония» свободных мест не оказалось, но для солдат все же отыскали небольшой столик. На пятачке посередине зала танцевали пары, а за столиками сидели веселые, празднично одетые люди. Они ели, пили, пели песни, а неутомимые официанты проворно сновали между столиками, разнося вино и закуски. Под потолком были развешены разноцветные гирлянды, в воздух то и дело взлетали пестрые ленты серпантина, на лицах у посетителей эспрессо красовались новогодние маски.

Эндре и Анти заказали по порции жареной свинины и по бокалу шампанского. Эндре снова охватила знакомая печаль, но на этот раз он стойко сопротивлялся и со снисходительной улыбкой наблюдал за посетителями эспрессо. На какое-то мгновение он увидел среди танцующих Марику. Радостная, разрумянившаяся, она танцевала с молодым, чуть полноватым мужчиной, который глядел на нее маслеными глазками. Эндре вдруг захотелось перехватить ее взгляд, но Марика все время смотрела на своего партнера.

«А у лейтенанта Ковача недурной вкус», – позавидовал юноша. Перед ним закружились танцующие пары, и он потерял Марику из вида. Зато заметил, что в зале есть военные, и не только рядовые, были здесь сержанты и даже офицеры.

Неожиданно Эндре вспомнил о Жоке. Где-то она справляет Новый год? Может быть, нигде, ведь девушки дольше соблюдают траур. Наверное, и ему не следовало приходить сюда.

– Почему ты не пригласишь кого-нибудь? – спросил Эндре товарища только для того, чтобы отвлечься от своих невеселых дум.

Анти застенчиво улыбнулся:

– Это было бы гвоздем сегодняшнего вечера. Антал Штольц, победитель конкурса танцоров из Ниршега, в центре всеобщего внимания! Танго я еще с грехом пополам одолел бы, а вот выписывать фигуры современных танцев ни за какие деньги не смог бы.

Они сидели и слушали музыку.. Эндре поискал глазами Марику и вскоре увидел ее. Она танцевала с мужчиной, похожим на цыгана, который, несмотря на полноту, пытался копировать молодежь и дергался изо всех сил, но ему это плохо удавалось. Марика же тщетно старалась подстроиться под партнера. Встретившись наконец взглядом с Эндре, она кивком поздоровалась с ним и невольно подумала о том, как было бы хорошо, если бы тот избавил ее от этого толстяка, однако юноша сидел на месте и лишь следил за ней глазами.

– Вы великолепно танцуете, – похвалил Марику толстяк, пожимая ей руку. – И вообще, вы замечательная девушка. Директор Доци вами очень доволен.

– Я стараюсь, товарищ Чонгар.

– Охотно пришел бы к вам на урок.

– Пожалуйста, заходите, но вместе с супругой, – пошутила девушка.

– О нет! – Мужчина хитровато улыбнулся.

Марике не нравился этот разговор, так как заведующий районным отделом народного образования Чонгар уже не в первый раз пытался ухаживать за ней, но она не хотела его обижать и потому старалась все обратить в шутку.

– Хотелось бы поговорить с вами в более непринужденной обстановке, получше познакомиться: как-никак придется подписывать вашу характеристику для поступления в университет, а я, дорогая, не люблю ошибаться.

– Вы уже многих рекомендовали на учебу, товарищ Чонгар, и со всеми встречались в непринужденной обстановке?

– Нет, конечно. Однако девушке, только вступающей в жизнь, совсем не помешает иметь покровителя в высших, так сказать, кругах.

– И что же я должна сделать в благодарность за вашу протекцию? – напрямик спросила девушка.

Чонгар привлек Марику к себе. Она хотела было оттолкнуть его, но ей это не удалось, так как он держал ее довольно крепко.

– Неужели вы до сих пор не поняли, что нравитесь мне? – спросил он.

– Не смейтесь надо мной, товарищ Чонгар, у вас же жена...

– Лучше бы ее не было, – признался тот. – Если бы вы только знали, сколько мне из-за нее пришлось перенести!

– Тогда почему же вы не разведетесь?

– Ради вас я готов даже на это. – Чонгар осмелел и заговорил более откровенно: – Когда я увидел вас впервые, то какой-то внутренний голос шепнул мне: «Вот, Чонгар, та самая девушка, которая может сделать тебя счастливым». Я не только чувствую, я твердо знаю это. Как вы думаете, почему я в прошлом месяце два раза побывал в вашей школе? Вовсе не потому, что меня интересовал ваш директор Доци. Я хотел вас увидеть!

Марика чувствовала себя очень неловко и с нетерпением ждала, когда же кончится танец.

Чонгар истолковал ее молчание по-своему и еще больше осмелел:

– Вы, видимо, удивлены, почему мой выбор пал именно на вас, но этого я вам не могу сказать. Сам не знаю...

– Разрешите? – раздался вдруг сзади чей-то голос.

Марика убрала руку с плеча Чонгара и, повернувшись, увидела перед собой высокого широкоплечего младшего сержанта.

– Леринц Бегьеш, – представился тот.

Младший сержант оказался прекрасным танцором. Марика сразу же приноровилась к его манере, и они так плавно заскользили по паркету, будто танцевали в паре не один год.

– А ты хорошо танцуешь, – похвалил девушку младший сержант.

– Почему это вы решили перейти на «ты»?

– А зачем нам выкать друг другу, а? Это сейчас немодно, к тому же сегодня Новый год, а в новогоднюю ночь все можно. – Он покружил девушку, затем ловким движением привлек к себе и улыбнулся: – Ты, как я посмотрю, девушка современная. Может, и в Будапеште побывала?

– Побывала, и не раз, только это еще не повод для...

В этот момент оркестр, кончив танец, без перерыва заиграл медленное танго и Бегьеш еще крепче прижал девушку к себе.

Эндре по выражению лица Марики заметил, что ей что-то не нравится. «Наверное, она хочет избавиться от Бегьеша, а тот не отпускает ее», – решил он и спустя минуту уже стоял перед девушкой, приглашая ее на танец. Однако Бегьеш не выпускал ее из своих цепких объятий.

– Исчезни, Варьяш. Подойдешь попозже, не сейчас! – грубо бросил он Эндре.

– Отпустите меня! – потребовала Марика. – Я не хочу больше танцевать.

– Как это не хочешь?

Эндре схватил Бегьеша за запястье и угрожающе прошептал:

– Пусти ее, нахал! Мы ведь не в казарме...

Бегьеш неохотно отпустил девушку. Марика сразу же положила руки на плечи Эндре.

– Привет, младший сержант! – Сделав несколько кругов, Эндре спросил: – Почему вы не влепили ему пощечину? Он у нас нахальный...

– А вы его знаете?

– Это мой командир отделения.

– Выходит, у вас из-за меня будут неприятности?

– Скажите лейтенанту Ковачу, что я вас защитил, и никаких неприятностей не будет.

– А почему я должна ему об этом говорить?

– Возлюбленному всегда рассказывают о подобных вещах.

Марика остановилась и устремила на парня изумленный взгляд.

– Я все знаю, – улыбнулся он. – Чему вы так удивились?

– Я – возлюбленная лейтенанта Ковача?!

– Ну уж, конечно, не я.

– Доведите меня, пожалуйста, до столика.

– Вы не хотите танцевать?

– Нет, не хочу. Кто вам это сказал?

– Разве, это так важно? Знаю, и все. А вы-то почему это отрицаете? – Эндре взял руку Марики в свою: – Пойдемте за мой столик. Или вы здесь не одна?

– С директором школы и его супругой.

– А я один-одинешенек.

– Хорошо, только сначала я скажу, что ненадолго оставлю их.

Анти очень удивился, когда Эндре вернулся вместе с девушкой. Да и Марика, когда Эндре представлял их, не скрыла своего разочарования, что он вовсе не один, а с другом.

Посетители эспрессо после изрядной дозы напитков заметно повеселели, они больше танцевали, да и сами танцы стали более темпераментными. За одним из столиков компания распевала венгерскую народную песню, за другим – модный шлягер, за третьим – что-то старомодное. И за всеми столиками пили: ведь новогодняя ночь бывает один раз в году.

К столику Эндре подошел длинноволосый парень. По лихорадочному блеску его глаз было заметно, что он успел основательно набраться. Он пригласил Марику, но она отказалась танцевать. Едва он отошел, как подскочил другой, но и его постигла та же участь. За ним подошел третий. И тут до Эндре дошло, что все это неспроста. Он поинтересовался у Марики, знакома ли она с этими парнями.

– Нет, не знакома, а видеть, пожалуй, видела. Они на стройке работают...

– На какой стройке?

Не успела она ответить, как к ней снова подошел длинноволосый:

– Разрешите?

– Я же сказала, что не танцую.

– А почему не танцуете?

– Не танцует, и все, – ответил за девушку Анти и поправил очки. – Разве вам этого недостаточно? Не желает она с вами танцевать.

– Это я тебе припомню, – пригрозил парень и ушел.

Анти встал, сказал, что скоро вернется, и тоже удалился.

Эндре и Марика остались вдвоем.

– Так на какой же стройке они работают? – повторил свой вопрос юноша.

– Это уже не так интересно. Строят здание. Сначала речь шла о том, чтобы разместить в нем библиотеку и клуб, а потом порешили вместо библиотеки открыть современный пивной зал. Весной его построят, а библиотека по-прежнему будет ютиться в старом здании. – Она посмотрела на парня: – Так кто же вам сказал, что я любовница Ковача?

Эндре налил вина в бокалы.

– Видишь ли, меня лично это не волнует. Ты самостоятельный человек и вправе делать то, что захочешь. Да и лейтенанта Ковача понять можно: от него жена ушла, а жить в далеком гарнизоне без женщины очень трудно.

– Но ведь это ложь! – возмущенно воскликнула девушка. – Вы не подумали о том, что она затрагивает мою честь?

– Вот как? – Эндре дотронулся до руки Марики: – Какое отношение это имеет к чести? Абсолютно никакого. У моего отца было изрядное количество любовниц, а все, кроме меня, считают его порядочным человеком. – В голосе Эндре чувствовалась насмешка.

– Возможно, – отняла руку Марика, – но я девушка несовременная. Поэтому мне не стыдно признаться, что я верю в настоящую любовь и гармоничный брак.

– Гармоничный брак? – Эндре отпил глоток вина и огляделся: – А такой существует?

Марика внимательно посмотрела на него:

– Почему вы так плохо думаете о людях?

– Потому что я тоже человек, – наклонил он голову, – и довольно невысокого мнения о собственной персоне, хотя никаких ужасных проступков вроде бы не совершал. Временами сам себе противен... – Почему-то ему захотелось излить все, что у него накопилось на душе, именно Марике.

– Никакой вы не противный, – запротестовала она. – Я готова подписаться под этим обеими руками.

В этот момент снова загремел оркестр. Длинноволосые гитаристы старались изо всех сил. Зал сразу оживился.

Сквозь толпу танцующих к столику пробился Анти. Лицо его блестело, он тяжело дышал.

– Все словно обезумели, – сказал он, поправляя очки и китель. – Ничего не видят, ничего не слышат... вот-вот раздавят...

– Надеюсь, тебе ничего не сломали? – шутливо поинтересовался Эндре.

– Пока еще нет. – Анти посмотрел на друга поверх очков: – Нам пора уходить...

– Почему?

– Кажется, Бегьеш решил над нами посмеяться: это он подсылал тех парней к Марике. Вон они, сидят все вместе за одним столиком.

– Ну и пусть, я все равно буду танцевать только с тем, с кем хочу, – спокойно заметила девушка.

– Так-то оно так, но они уже пьяны, – возразил Анти, – чего доброго, приставать начнут.

– Пусть попробуют, у меня сейчас как раз такое настроение... – заявил Эндре.

– Именно поэтому и надо уходить... Я не намерен ввязываться в драку.

– Неужели ты испугался?

– Нет, просто ненавижу драки.

– Мы и не собираемся драться, но если на нас нападут, придется защищаться. – Эндре посмотрел на Марику: – Надеюсь, вы не боитесь?

– Хулиганья у нас, к сожалению, хватает, лучше действительно пойти домой, – согласилась девушка, немного подумав.

– Очень даже странно... – размышлял вслух Эндре. – Почему это я должен раньше времени топать в казарму? Уж не потому ли, что каким-то парням не понравилась моя физиономия?

В этот момент к их столику подошел высокий сутуловатый парень в красивом модном костюме. Густые светлые волосы небрежно спадали на воротник, но лицо у него было вполне, интеллигентное. Слегка поклонившись, он сначала улыбнулся Марике, а затем устремил взгляд серых глаз на парней:

– Извините, не знаю, у кого из вас я должен попросить разрешения потанцевать с вашей дамой.

– Ни у кого. Я не танцую, – ответила вместо ребят Марика.

– Уж не эти ли солдаты запретили вам танцевать?

– Оставьте ваши игры! – рассердилась девушка. – Я не танцую, и все. И передайте это своим друзьям.

Брови у парня от удивления полезли вверх.

– Простите, – вежливо проговорил он, – я хотел бы сначала кое-что выяснить.

– А почему бы вам не удалиться? – спокойно спросил Эндре.

– Извините, товарищ рядовой, я не с вами разговариваю.

– Но дама со мной, товарищ гражданский, и довольно непрозрачно дала вам понять, чтобы вы оставили ее в покое. Думаю, после этого вряд ли стоит что-то выяснять.

Блондин закурил сигарету.

– Жаль, что мы не понимаем друг друга. Извините, придется продолжить диалог в другом месте.

– Правильно, позвоните мне по телефону. – Эндре встал и дотронулся до рукава парня: – Ну чего вы, ребята? Согласились участвовать в каком-то глупом розыгрыше. Не хочет она танцевать с вами, и все. Пригласите другую девушку.

Блондин двумя пальцами снял руку Эндре со своего рукава:

– Нам, дружище, еще никто не решался отказывать. А если отказывали, мы всегда старались узнать причину. Отказ сам по себе оскорбителен...

– Старина, давай прекратим эти бессмысленные препирательства. Мне кажется, вы просто придираетесь. Если это действительно так, тогда до свидания.

С тяжелым чувством Эндре вернулся за столик, понимая, что самое умное сейчас было бы проводить Марику за столик директора, а затем незаметно удалиться.

Неожиданно оркестр заиграл туш. Присутствующие в зале закричали «ура» и вдруг замолчали. Правда, тишина длилась совсем недолго – ее нарушили звуки Государственного гимна. Тогда все разом поднялись и сначала тихонько, а затем все громче и громче начали петь.

Эндре охватило странное волнение, ему казалось, что он не стоит на месте, а парит в воздухе. Он посмотрел на Марику – она тоже пела приятным сопрано.

Когда гимн кончился, снова воцарилась тишина. Но вот кто-то крикнул:

– С Новым годом!..

И в тот же миг зазвенели бокалы, люди оживились, начали обнимать и поздравлять друг друга. Торжество продолжалось.

Вскоре выяснилось, что Марика не намерена веселиться до утра. Эндре вызвался проводить ее, заявив, что и с него довольно. Услышав об этом, Анти облегченно вздохнул, так как его не покидало беспокойство.

Они шли по безлюдным улицам городка. Марика тихо напевала разные мелодии и время от времени спрашивала то одного, то другого, знакома ли им эта песенка. Оказалось, Анти знает почти все песни.

– Выходит, дружище, до армии ты был не только журналистом-стажером, но и шансонье, – со смехом заметил Эндре.

– Ну, мое пение вам особого удовольствия не доставит, – признался Анти. – Сам не понимаю, как я выучил эти песни: послушал раз-другой по радио, и мелодия запомнилась.

– А я выучила их от своих учеников, – сообщила Марика. – Они все песни знают. Вот когда я училась в гимназии, у нас в классе были девчонки, которые получали двойки по венгерскому или по истории за то, что не могли запомнить имен королей и исторических деятелей. Но они же назубок знали названия всех европейских джазовых ансамблей, имена всех дирижеров и ударников, не говоря о певцах... Ну разве это не странно, а?

– Это ни о чем не говорит, – заметил Эндре. – Одни не могут запомнить имена королей и исторических деятелей, а другие названия оркестров. Я, например, ни одного модного оркестра не знаю...

Они свернули на улицу Капталан, в самом конце которой высилось здание с колокольней. Там размещалась городская пожарная команда. По обе стороны улицы стояли старинные двухэтажные особняки в стиле барокко с арками у входа.

Эндре улица очень понравилась. «Почти как в Будапеште...» – подумал он. И ему сразу вспомнилась Дьерди, с которой они гуляли по узким улочкам Буды, восхищаясь каждым домом. Воспоминания эти отозвались в его сердце болью. И ему показалось странным, что вот сейчас, в новогоднюю ночь, он идет по скользкой улице Капталан вместе с Марикой Шипош. «Какое мне дело до этой девушки? – спрашивал он себя. – И вообще, зачем я приглашал ее танцевать? Зачем позвал к своему столику? Зачем предложил проводить до дома? Что мне от нее нужно? Да ничего. Совсем недавно я чуть было не начал ухаживать за женой Ковача, а теперь вот прогуливаюсь с его любовницей...» От мыслей Эндре отвлекло восклицание Анти: