Текст книги "Пророк"

Автор книги: Анатолий Юркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 37 страниц)

– Барбо, давай дадим им возможность высказаться, – засмеялся Позвоноза. – Ребята, скажите нам все, что вы хотели сказать. Нам с Барбо интересно, что у вас там в голове? Валяйте, рассказывайте об этом вашем… как его?.. Ондроне.

Фантазист откашлялся:

– Барбо и Позвоноза, знаете ли вы, что такое мессианизм? Так я решил для простоты называть веру в возможности одного человека. Ведь Лориан пришел с реки Миссии? Вот и назовем его явление «мессианизмом». О мессианизме говорится в фольклоре многих народов. Мессия – человек, который ясно осознает высшие цели не только своего родного племени, но и всего человечества. В человеке, пообещавшем остановить Великую Охоту и вернуть животных на Перунику, я усматриваю мессианскую природу характера. Лориан – личность, воплощающая достоинства и недостатки характера соборян. Пророк – предтеча идеала великого народа.

Напролик подхватил:

– У народа, лишенного в своем развитии государственного направления, мессианство как цель зашифровано в фольклоре. Мессианство и формы его выражения – это проверка на духовную самодостаточность. Наличие мессианских настроений свидетельствует о выходе народа за пределы племенных интересов. Мессианизм появляется на гребне ожиданий конца света. Но мессианство ондроновцев обращено к будущему.

Дергач попытался поддержать друзей, вставив:

– Способность захватить и удерживать огромную территорию еще не свидетельствует о величии народа. Величие – в его способности выдвинуть принципиально новую религию и создать универсальные литературные тексты! Мы и наши дети будем сметены Черными Колдунами или страшными племенами Милазии, если не последуем за Лорианом.

– Народы, самоустранившиеся из потока истории, не содержали мессианизма в верованиях и в фольклоре. Религия и литература – два главных элемента мессианских настроений, две краски, которыми пишется характер народа и его лидера. Межплеменная духовная община – это устойчивая общность людей, складывающаяся при наличии единства языка, письменности и религии. Понятно? – спросил Фантазист, закончив тираду.

– У вас прямая дорога к Черным Колдунам и на Андомору, а наша скромная тропинка совсем затерялась среди тростниковых свитков, – с притворным смирением ответил Барбо.

– Но зачем вам эти безумцы? – спросил Дергач, показывая на речевиков, жалобно хнычущих от утренней прохлады, страха перед палкой и жажды.

– Всем плохо. Трудное время ныне переживает человечество, отвернувшееся от письменности. Но мы – оптимисты и поведем за собой глупцов и больных. Силой поведем. Сильный всегда прав.

– Понятно.

– Разве это люди? Имя им колоты. Пусть послужат для тайнописи.

– Они разумны и не согласны быть колотами, – заметил Дергач.

– Не конану вести речь о колотах… – недобро усмехнулся Барбо.

Но Позвоноза перебил начинавшего злиться друга:

– Живой разговорный язык ценится Достиком не меньше, чем мудрость свитков.

– Поделим мир? – предложил Фантазист. – Трехморье и земли по руслу Миссии наши, а вам отходит Милазия. Так не будет поводов для ссор. Хватит нам пакостника Иго.

Дергач толкнул Напролика под бок:

– Видишь, Фантазист заболел той же болезнью. «Завоюем мир, поделим мир».

– Тише ты, не толкайся, – прошептал мураявр. – А если действительно завоюют?

– Можно услышать еще что-нибудь про будущее и про наших неродившихся детей? – участливо попросил Позвоноза, повернувшись к Фантазисту.

– Время действовать! Время спасать цивилизацию разума и добра! – воодушевился Фантазист собственными речами. – Мы создадим аристократию духа. Опыт наших предков, сумевших выжить под Занавесом Вселенной, поддерживает в нас веру в возможность существования духовной империи. Мы научим наших детей, как построить государство в Трехморье.

Барбо и Позвоноза расхохотались.

– Легкую участь для себя избрали, – уже явно издевался Барбо над проповедниками. – Да кто это, интересно, дал вам право называться «духовными лидерами мира»? Первый Пророк? Не слишком ли просто?

Позвоноза показал пальцем на старого согбенного ре-чевика:

– Когда-то этот говорил лучше всех нас, и что он собой сейчас представляет? Судить людей нужно по поступкам. Что вы сделали, чтобы мы вас уважали? Убирайтесь или присоединяйтесь к нам. Обещаем защитить от Китовласа.

Барбо оскалился в презрительной усмешке:

– Умники, две мысли вам на дорогу. Любопытно, что Лориан предпримет, если узнает, что конечная цель его путешествия – Андомора? Вдруг Страна Живых Зверей на далекой планете, где люди не живут? Не оставит ли он вас и все доверившиеся ему племена, вошедшие в Соборию?

Позвоноза вкрадчиво улыбнулся Фантазисту:

– Принимай решение. Станешь человеком власти, если примкнешь к нам или найдешь Иго. Иго даст тебе власть. Мы дадим тебе власть.

Фантазист отшатнулся. Дергач подхватил его за руку.

Напролик вступился за друга:

– Готов выразить сочувствие жителям Милазии, которым Иго в качестве лидера навяжет свои представления об идеале и общей цели.

– Ты с Иго не знаком! Как можешь судить о его взглядах на племена и Ойкумену? – прикрикнул Барбо на мураявра.

Тот не сдавался:

– Мне достаточно известны его поступки. Зло ухмыляясь, Барбо заметил:

– Чувствую, дело закончится войной. Те, кто препятствует воле к единению, представляют опасность для Ойкумены. Мы вам намнем бока.

– Иго боится Поверить в духовные начала человека. Он надеется властью денег прибрать Ойкумену под шестипалую руку, – тихо шептал Фантазист, уходя от общего разговора.

– И второе, – подвел Позвоноза итог несостоявшейся беседы. – Вы не думали о чуде? Если Лориан умеет творить чудеса – это очень плохо для будущей Собории и для веры в Ондрона. Не задумывались над этим? Я бы камешка со сверлиной не дал за чудеса, с помощью которых Лориан собирается остановить Великую Охоту и основать каменный город в логове Черных Колдунов. Не верю я в его силу.

– Чем вам Достик не нравится? Хороший бог. Не глупее Яр-Ярика и прочей кочевнической швали, – задумался Барбо. – А… Я понял. Новое вероучение – гордость людей без племени и рода?

На том и закончилась беседа. Каждая из сторон осталась при своем взгляде на мир.

– Хочу, чтобы вы знали: мы уводим бездумное стадо речевиков к Иго. Мы поможем Иго создать Золотую Державу, – сказал напоследок Барбо.

Поникшие и погрустневшие, Фантазист, Напролик и Дергач пошли обратно.

– Говорил вам, борсокеры слов не понимают, – огорчался Дергач.

Фантазист размышлял вслух:

– Не дожидаясь, пока наши жены забеременеют, нужно решить ряд важнейших вопросов. Что важнее, Ондрон или Собория? Государство для ондроновцев должно быть важнее религии. Государство ради религии или религия для государства?

– Да говори ты проще! – взмолился Дергач. – Ничего не понимаю. Не понимаю, при чем здесь Собория, если мы пока живем в Язоче и вскоре собираемся идти к Трехморью?

– Мы проиграем сражение, не начав его если не возьмем на вооружение мессианизм. Лориан – странствующий проповедник с ярко, выраженными чертами пророка! – не мог остановиться Фантазист.

Напролик, словно продолжая спорить с управителями, восклицал:

– Характер племени формируется многовековым опытом жизни! Когда и почему опыт становится материалом для формирования религиозных представлений?

– Делать нечего, – вздохнул Дергач. – Придется и глупому конану вступить в заумный спор. Определимся с противниками? Если у мужика есть идеи и кулаки, будут и враги. Уточним, кто они и какие меры следует против них предпринять, – вот и все дела.

– Светлая голова, – восхитился Напролик. – Мои мысли читаешь.

– Меня пугает одно, – признался фантазист. – Лот риану пока приходится лишь созидать. Но если для осуществления наших идей потребуется что-нибудь разрушить? Готов ли он к этому? Сумеет ли?

– Разрушать легче, – согласился Напролик.

– Если нужно разрушить, позови конана, – сказал Дергач.

– Так и поступим, – согласился Фантазист. – Но я продолжаю. До Лориана мессианизм был похож на бледный цветок, выросший на пыльных развалинах. Лориан – это тот самый цветок, корневая система которого раздвигает каменные плиты.

– Остановись, фаник, или я подумаю, что кто-то из нас сошел с ума. Ты предлагаешь путь духовного совершенствования. А если Иго силой захватит власть над миром?

– Для перерастания племени в народ нужен не степной Простор, а имперская идея. Идея с универсальным этическим принципом. Мессианство – единственный идейный стержень, соответствующий требованиям межплеменной религиозной общины, начинающей долгий путь осознания. – Эта мысль мне не по плечу, – признался Напролик.

– Порой и здоровяка можно сбить с ног мыслью, – утешил его Дергач.

– Несоответствие между охранительными целями языческой религии и племенным чванством весьма велико. Ни свитки Язочи, ни религии оседлых племен не предлагают ни одной идеи мессианского толка.

– Мне одно понятно, – ответил Дергач. – Ты не такой, как мы. Либо ты знаешь больше нас, либо у тебя мозги устроены по-другому. Я бы не пожалел левой руки, чтобы все-таки как-нибудь разузнать, из какого ты племени.

Фантазист нахмурился.

– Значит, идеалы межплеменной религиозной общины нам принесет мессия? – спросил Напролик. – Выходит, после Лориана не будет иных пророков?

Фантазист, подумав, ответил:

– Ирония судьбы заключается в том, что конаны, наделенные столь рельефной мускулатурой, слишком далеки от идей построения духовной империи. Религиозный фанатизм конанов, их бездумное поклонение кровавому Крому сыграет плохую шутку с племенем.

– А я не обиделся, – сказал Дергач, – так оно и есть. Конаны навяжут себе на шею какого-нибудь ловкача вроде Иго.

Фантазист смягчился:

– Нам повезло. Мы нашли волшебный перстень мессианизма в мусоре Ойкумены. Я имею в виду Лориана. Но кто вам сказал, что взаимоотношения Пророка с народом будут легкими? Не ждите этого. Дергачу до старости придется спать с ножом под головой, а тебе, Напролик, нельзя терять ни слуха, ни зоркости зрения.

– Мы родились в интереснейший период в истории Ойкумены. В Трехморье мы войдем с уверенностью. Мы придем к власти не через кровь или золото, а благодаря тому, что внушим людям необходимость создания Империи духа! Другого не дано. Согласитесь ли вы стать пылью на ветру истории, уподобившись племенам, в которых правили женщины? Не дооформившись в межплеменную религиозную общину, искать общую цель для человечества? Неплохой выбор, а? Иго несет миру неисчислимые беды. Мы к ним готовы. У нас есть Пророк. Мы закрыты дланью Божьей, и у нас великое будущее. Человечество еще будет учить лорибуку! Новая религия и новая письменность важнее всех сокровищ мира! – выкрикивал Фантазист, потрясая кулаками, поднятыми над головой.

Напролик стоял, широко распялив безобразный, как у всех мураявров, рот.

– Необходимо повсеместное распространение лорибуки как первоосновы народной морали и государственной идеи народов Ойкумены. Начинаем с создания школы грамотных и общины единомышленников. Знакомимся с вождями и шаманами и ведем за собой племена к Трех-морью. Создаем каменный город и несем свет лорибуки по окраинам Ойкумены. Затем расширяемся на удобной местности. Составляем единую силу внутри отдаленных племен. Вырастаем в управителей планеты и делаем заявку на исполнение обязанностей духовного лидера Ойкумены. Стоять ли у нас на пути Барбо и Позвонозе? Сметем!

– Голосом не возьмешь, если твои мысли не дошли до их слуха, – осадил Дергач.

– Нет, не получилось из нас рассказчиков о Собории. Не зажгли мы сердца управителей Язочи. Рылом не вышли мы пророками, – высказался Напролик.

Фантазист не обратил внимания на реплику мураявра:

– Мне многое стало понятно после сегодняшней ночи. Ондроновская община – это люди, объединенные лорибукой, религией и общим будущим. В момент создания государства на основе межплеменного союза мы будем испытывать острейшую потребность в новых пророках. Но нам нужно будет остерегаться лжепророков. Лорибука нам поможет. При создании империи появится потребность в новых учителях. Будут свитки, истина останется навечно. Таков мой ответ на вопрос, зачем нам нужна письменность. Лорибука – оружие более могущественное, чем деньги. Письменность поможет нам создать и руководить государством. После пророка, придумавшего лорибуку, придут грамотные воины. Грамотные мужи будут править Соборией. После победы над Китовласом нас ждет Иго, спрятавшийся в Милазии.

– Если мы не пророки, а я, например, себя не чувствую пророком, тогда кем нам быть? – Напролик озадаченно нахмурился.

Дергач ухмыльнулся:

– Ты хотел переубедить Барбо и Позвонозу? Вижу, не получилось.

– Лориан может рассердиться, узнав, что мы тайно встречались с управителями. Жаль, Герко ушел искать Асколу, – сетовал Напролик. – Он такой умный. Твак нас бросил. Нейло где-то купается в соленой воде, а мы здесь потеем в заумных разговорах с Барбо. У меня уже голова пухнет. Вечно мне приходится заниматься не своим делом. Уф!

– Фаник, что-то ты здесь напутал. Ведь Иго тоже намеревается основать государство. Значит, он будет первым в задуманном нами деле?

– Никогда! Никогда так не говори! Лориан придумал лорибуку, он, и только он, является Пророком. Неважно, что Игр успел подчинить своей воле какие-то темные племена Милазии! Лорибука и вера в единого Бога помогут нам привлечь к себе все человечество!

Напролик вытер ладонью вспотевший лоб.

– Меня никто не спрашивает, – сказал Дергач. – Вот если бы я придумывал религию, то проповедовал бы идею: «Перуника – Бог для ондроновцев».

– Неплохо ты придумал, – согласился Фантазист. – Быть поклонником Ондрона – это и есть патриотизм перуниканца. Патриотизм делает человека талантливым.

За беседой незаметно пролетела ночь. Они взошли по каменным ступеням свиткохранилища. Женщины толпились вокруг здания.

– Затыкайте уши, если не любите женского визга, – посоветовал Дергач.

– Мы отвечаем за тех женщин, что остались с нами, – сказал Напролик. – А то, что они визгливые, – тут ничего не поделаешь. Такими их Ондрон создал.

– За трех жен я отвечу сам, – пробормотал Фантазист.

«Откуда Фантазист возьмет столько лона, чтобы баловать жен обновками?» – не без зависти спрашивали друг друга конан и мураявр. У любимчика женщин Фан-тазиста была целая теория любви. Он любил говорить: «Женщина – узелок на веревочке мужской судьбы. Есть мужчины, у которых судьба сплошь состоит из одних узелков. Такова моя доля.

– Не поторопились ли мы отдать свитки? – спросил Дергач Лориана.

Лориан улыбнулся:

– А я их все прочитал. Осталось переписать коменами начисто. Позже определим, какой из текстов содержал заклятие. Кто будет мне помогать?

– Да мы все, мы все… – зашумели друзья.

Они прошли в храм, где Фантазист достал из котомки и роздал письменные принадлежности.

– Я буду читать вслух по памяти, а вы записывайте. Он принялся диктовать, а друзья записывали коменами тексты, существовавшие ранее в тайнописных значках. Записывали день и вечер. Остановились, когда занемели пальцы. Фантазист сходил к одной из своих жен. «Управители силой увели речевиков и женщин», – сообщил он друзьям, жадно глотавшим мона-лолу. Напролик вскочил: «Я забыл про Герко! Что с Герко?» Не получив ответа от женщин, расстилавших зеленый тростник под стенами храма, он бегом спустился с горы.

Обходя Язочу, Напролик обнаружил в землянке рыдающего Герко и успокоился. То ли управители не посчитали нужным заглянуть в нору излеченного горбуна, то ли Герко был лишним в дальней дороге.

– Любопытно, – отметил Напролик. – Самокатов, которые Герко принес с Оплота, я не обнаружил. Что бы это значило? Зачем Позвонозе деревянные самокаты?

– Не за ними ли возвращаются старые знакомые? – спросил Дергач, дернув Фантазиста за рукав.

Неторопливой походкой в Язочу возвращались двое речевиков. Это были братья, известные своей силой и грубостью.

– Нас послал Барбо. Ему нужен Герко, – сказал один из братьев, обращаясь к Дергачу, как к самому сильному.

– Прежде всего Герко нужен самому себе, – спокойно заметил Фантазист.

Братья нахмурились.

– Барбо научил нас заклятию борсокеров. Отдайте Герко по-хорошему, – пригрозили братья, гордые поручением управителя. – А не то произнесем заклятие, и тогда…

– Не успеешь! – крикнул Дергач и ударил одного нз братьев в широкий лоб, густо усыпанный бородавками.

Напролик кинулся было в драку, но Фантазист аккуратно перехватил мураявра в поясе.

– Не мешай мастеру. Не лезь под руку, а то Дергач подумает, что дерется с борсокерами, – успокаивающе попросил Фантазист.

Второго брата Дергач ударил ногой в живот. Дергач плохо знал Герко, весьма сдержанно относился к Асколе, зато всегда был не прочь подраться. Глаза его засверкали. Братья наступали с двух сторон, но дотянуться до копана им не удавалось, тогда как Дергач наносил удар за ударом. Лориан понял, что пора вмешаться. Он встал между конаном и братьями.

– Ты выбил ему глаз, – с осуждением произнес пророк.

– Выбью и второй! – воскликнул конан, намереваясь обойти друга и вволю попинать поверженного врага.

Лориан был непреклонен:

– Ты забыл закон Перуники. Кому нужен одноглазый конан?

Дергач остановился. Лориан махнул рукой, и Напролик пинками погнал побежденных противников из Язочи.

Старший брат держался за живот, а младший, лишившийся глаза, еле увертывался от быстро мелькавших в воздухе ступней мураявра.

– Одноглазый еще доставит нам неприятностей, – задумчиво высказался Фантазист.

Лориан продолжал тревожиться. Дергач вступился за Герко и выбил глаз речевику. Теперь следовало ожидать, что конан ослепнет и останется одноглазым до конца жизни.

Фантазист стал часто отлучаться. Выяснилось, что он завербовал дюжину речевиков и намеревался использовать их, потерявших разум и волю, для переноса тяжестей. Согласно его планам, речевики должны будут нести короба с одеждой, посуду, а также корзины со свитками и письменными принадлежностями. Напролик опасался, что Лориан, узнав об этом, рассердится, но пророк успокоил мураявра:

– Они больные, и оставлять их здесь нельзя. Фаник их отпустит, когда им станет лучше.

Утром все увидели на носу Дергача странное приспособление – в изогнутую бронзовую проволоку он вставил слюдяную пластинку, полностью закрьшавшую левый глаз.

– Зачем? – спросил Фантазист, потянувшись рукой к оправе очков.

– Ждал, что к утру ослепну, но продолжаю отлично видеть ваши физиономии. Если я выбил глаз человеку, по справедливости, мне полагается ослепнуть.

– Сам себя наказал, – догадался Напролик.

Дергач с гордостью носил черное стеклышко. Его поступок заставил Лориана еще больше уважать отважного конана. По доброй воле ослепить себя, чтобы сравняться с тем, кого сам покалечил, смог бы не каждый. Если Лориан примерил очки и тотчас забыл про них, то Фан-тазисту захотелось иметь сходную вещь. «Никогда себе не прощу. Первые очки изобрел дикий конан!» Найдя в язочинских землянках бронзовую проволоку, Фантазист тоже сделал себе очки, правда, ему пришлось довольствоваться зеленым стеклом. Вдвоем они разгуливали в очках по Черной горе. Женщины испуганно шарахались от них. «Подожди, скоро весь мир будет нам подражать. Очки станут незаменимой вещью среди лоботрясов Ойкумены», – говорил Фантазист, утирая непроизвольно накатывавшуюся слезу.

– Смотри! – однажды утром крикнул Дергач и дернул Лориана за рукав.

По ступеням поднимались Герко и Воляпут. Издали было видно, что речевик вел безумца на веревке.

– Оро, мастер, – уважительно поздоровался Напролик.

– Оро, – поздоровавшись с учеником, Герко повер нулся к Лориану. – Оро, пророк. Сиди! Не прыгай! – прикрикнул он на Воляпута, и безумец притих.

В голосе опытного речевика слышалось раздражение.

– Оставайся с нами, – предложил Лориан.

Герко посмотрел на Лориана и сказал:

– Я сделаю из Воляпута великого человека. Я добьюсь того, о чем мечтали Щедрило и Фаддий. Щедрило мертв. Деревня грамотных разорена. Смерть Щедрило меня не остановит. Спор будет продолжен, и я выиграю.

Лориан молчал, предлагая речевику продолжить рассказ.

– Аскола полюбила Твака за поступок. Я до сих пор не совершал поступков, за которые красивая женщина могла бы меня полюбить. Вы обо мне услышите. Аскола поймет, что она не права.

Герко ушел из Язочи, уводя Воляпута на веревке.

Фантазист долго не мог уразуметь, куда ушел Герко и зачем ему понадобился безумец Воляпут.

– Герко отправился искать Асколу, – наконец предположил он.,

– Герко любит Асколу и хочет быть достойным любви, – попытался объяснить Лориан: – Когда-то давно Щедрило и Фаддий поспорили об идее, с помощью которой можно было объединить людей. По мнению Герко, Фаддий проиграл, обманывая племя немых. Ведь Фаддий внушал им, что он живой бог.

– Воляпут кричал что-то подобное, – вспомнил Дергач.

– Щедрило попытался превратить деревню грамотных в центр мироздания, но тоже потерпел неудачу.

– Интересно, по какому пути решил пойти Герко? – спросил мураявр. – И зачем ему Воляпут?

– Эту загадку нам пока не разрешить, – убежденно сказал Дергач.

– Ерунда! – возмутился Фантазист. – Я уверен, что человеческая мысль всесильна. Умный человек должен уметь читать будущее.

– Ух ты! – восхитился Напролик.

– Так что же замыслил Герко? Расскажи нам об этом умный человек – вопросил Дергач, раздраженный тем, что Фантазисту удалось сделать оправу более изящной формы.

Фантазист задумался.

– Судите сами, Лориан отметил сходство между безумием Воляпута и поступком Фаддия, заставившего немых поверить в присутствие живого бога.

– Без Фаддия немой народ быстро стал бы жертвой Великой Охоты. Жующий мудрец был мозгом племени, – попытался Лориан защитить Фаддия.

– Изобретение самоката – провинность, которой люди тебе никогда не простят, – предупредил Фантазист.

– Почему?

– Молодой мудрец, ты облегчил задачу Китовласу. На самокате Китовлас будет передвигаться по Перунике гораздо быстрее, чем на ногах конанов или лорсов. Да, Лориан, ты поступил опрометчиво, подарив управителям Язочи самокаты. По слухам, Барбо и Позвоноза готовятся использовать их в неведомых целях. Но меня сейчас интересует загадка Щедрило. Не странно ли, что одновременно с его смертью прекратилось существование целого племени? Так вот, я уверен, что племя речевиков было… было телом его мозга!

– Что?!

Друзья приподнялись с подстилок, пытаясь в темноте рассмотреть Фантазиста.

– Твоя идея многое объясняет, – согласился Лориан.

– Мне бы такую светлую голову, – позавидовал Дергач.

– Барбо и Позвоноза по-настоящему никогда не любили и не уважали Щедрило, – продолжал Фантазист.

– Они его боялись! – выкрикнул мураявр.

– Ты подумай, а потом кричи, – одернул Фантазист Друга.

– Не понимаю, – признался Лориан.

– После смерти в разных племенах покойника сжигают, хоронят под камнями, закапывают в землю или топят в воде. Где сейчас тело горбуна?

– Позвоноза заставил речевиков нести покойника с собой?

– А вот и нет. Они оставили Щедрило в одной из землянок. Закопали поглубже.

Напролик передернул угловатыми плечами:

– Знал бы, не шатался бы по Язоче. Бр-р.

– Эх ты, храбрец! – усмехнулся Фантазист и обвел глазами притихших друзей. – Я вам больше скажу. Нам надо утром пойти и выкопать Щедрило.

– Никуда я не пойду! С ума ты, что ли, сошел? – испугался Напролик.

– Щедрило был гораздо опаснее борсокеров. Он наделил единым сознанием поддавшихся его воле обитателей Язочи. Встречая кого-нибудь из речевиков, я чувствовал на себе чей-то липкий взгляд. Щедрило всегда присутствовал рядом с нами. Его сознание имело много человеческих тел. Он намеревался овладеть миром с помощью способности вселять свое «я> в чужое тело. Его остановил случай с Тваком. Смирившийся со своим физическим недугом, Щедрило был потрясен тем, что Лориан излечил Твака. Но ведь он сделал себя недоступным для человеческих взоров и тем самым лишился возможности исцелиться. Отчаяние охватило его душу. Щедрило стал чахнуть и в конце концов умер. Щедрило был куда опаснее Китовласа. Он превосходил врага рода человеческого в гордыне и коварстве.

– Щедрило не представлялся настолько лживым и лицемерным, какими были Позвоноза и Барбо, поэтому Лориан видел в нем союзника.

– Возможно, Щедрило мертв и тело горбуна осталось в Язоче. Нам-то что от мертвеца и его страшного горба? – спросил Дергач.

– Не знаю. Пока не знаю.

– Не каждый рождается с умной головой, но ведь мы друзья, – произнес Дергач сонным голосом.

– А разве нет? – спросил Напролик. – Нас здесь четверо. А неподалеку Вернорук строит Ишомский мост, то есть нас уже пятеро. Мы все поверили в Бога Ондрона, значит, нас объединяет одна религия. Ондрон – везде во Вселенной. Откажись от Ондрона, и какое объяснение будет миру? Откуда мир? Из чего состоит Вселенная? – раздумывал вслух Напролик.

– Если люди поверят в одно божество, порядка будет больше, – согласился Дергач.

– Заставлять не нужно. С кикурами расправляться силой, неверующих убеждать мыслью и чудесами. Без перстней не обойтись, – завершил Напролик свое рассуждение.

– Какие перстни? – спросил Фантазист.

– Перстни Бога Ондрона. Одиннадцать перстней попали к людям и могут принести много вреда, если их не отыскать. Мы с Лорианом давно ищем волшебные перстни, – вразумительно объяснил Напролик.

– Я знаю секрет Щедрило!

Фантазист вскочил с места и скрылся в темноте.

– За мыслью побежал, – пошутил Дергач.

– Ага, – откликнулся Напролик. – Мысли у него в юбках разгуливают. У Фантазиста три жены, а он нас с ними не знакомит. Безобразие.

Утром Напролик красовался перед друзьями в новой рубахе с большим вырезом на груди.

– Фантазист подарил.

– Могу спорить на что угодно, но эта рубаха принадлежала Щедрило, – сказал Дергач.

– О-о, – сморщилось лицо у мураявра. – Я напялил одежду покойника?

– А тебе идет, – примирительно сказал Лориан. Отодвинув мураявра в сторону, Фантазист познакомил друзей с женами. Три молодые женщины были очень непохожи друг на друга. Различия во внешности и поведении бросались в глаза. Любимая жена Фантазиста – девушка с двойным рядом идеально белых мелких зубов. Две другие – длинноногая блондинка и брюнетка округлых форм. Лориан вспомнил слова Орлоглазки о том, что вблизи Оплота рождается много детей с отклонениями в строении организма, и как раз в ее родном племени рождались дети с двойным рядом зубов.

Не дождавшись продолжения ночного разговора, Лориан спросил:

– Не поделишься секретом Щедрило?

– За горбом Щедрило племя пряталось от мира надежнее, чем за каменной стеной, – ответил Фантазист.

Лориан не понял, что имел в виду Фантазист, но переспрашивать не стал.

– Как тебе мои девчонки? Хороши, правда?

– Все мы когда-нибудь обзаведемся женами, – философски произнес Дергач.

Лориан предложил обсудить общее будущее:

– Что будем делать дальше?

– Когда-то в детстве я дал клятву узнать, почему народы продвигаются на Запад. Прошло немало сезонов дождей, но я ни на шаг не приблизился к тайне племен Ойкумены, – сказал Фантазист. Он размышлял всю ночь и понял, что тайнопись Щедрило вовсе не была легкодо^ ступной грамотой, в которой нуждались народы Ойкумены. Совеем наоборот. Щедрило украл у Черных Колдунов навык тайнописания для того, чтобы превратить знания в собственность одного человека. – Мой отец рассказывал мне о Собории, деревне племени невидимых людей. Эта деревня из невидимых камней расположена на дне огромного озера Балхан. Я хочу найти это озеро.

– Цель моей жизни вам известна. Пока не найду Страну Живых Зверей, не исполню отцовского завета, покоя мне не будет… – сказал Лориан.

– Нам с Дергачом труднее, – сказал Напролик. – Хочется всего испробовать. Я бы хотел стать вождем племени. Но с условием, чтобы племя жило на одном месте. Как речевики в Язоче.

Дергач пожал широкими плечами:

– Лориана называют Первым Пророком. У него много дел впереди. Я бы хотел ему помочь, быть рядом. Что получится, посмотрим.

– Мы живем в трудное время. Если верить свиткам, два поколения назад люди вышли из Огромного Оплота. Под Занавес Вселенной были брошены смятенные народы. В складках невидимого покрывала должна образоваться устойчивая общность большой группы людей. До катастрофы человечество заселяло разъединенные планеты и состояло из разных цивилизаций, но пришло время, и только одна цивилизация сможет объединить народы.

Племена Ойкумены проиграют в противоборстве: с Кито-власом, если не поверят в одну идею, – размышлял Фантазист.

– Правильно! – подхватил Напролик. – И; мы ее построим!

От дерзости высказанной мысли у собеседников захватило дух.

– Из свитков я узнал об Андоморе и Черных Колдунах, – сказал Фантазист.. – Догадкой о том, что не Щедрило изобрел знакопись, готов поделиться с любым желающим. Если я без посторонней подсказки понял, что Щедрило украл знакопись у Черных Колдунов, неужели мне не по силам придумать идеальный народ, лучшее племя?

– Во многом благодаря Фантазисту у меня в голове, как в речной воде, отстоялся образ верховного богосозда-теля, – сказал Лориан. – Чтобы раз и навсегда пресечь попытки хитрецов творить богов или называться живым богом, достаточно создать божество, ответственное за действия остальных богов. Остановимся на имени Ондрона.

– Имея общего Бога, нетрудно построить деревню, в которой основами жизни станут справедливость и братство!

– Будет и у нас своя Собория, – пообещал Лориан. «Стихии могущественны, но друзья надежнее», – удовлетворенно подумал пророк.

– Мы молоды, и сил хватит, чтобы найти управу на Китовласа, Илобиса, кикуров и Барбо, – согласился Фантазист.

Его перебил мураявр:

– А что, если на Перунику попали и такие существа, которые не имеют с людьми ничего общего? Ондрон их, епас как людей, а они – не люди и не животные? Что им делать? Целоваться с конанами?

– Ты о чем говоришь?

– О драконах.

Все с удивлением посмотрели на Напролика.

– Я узнал о драконах от младшей жены Фантазиста. Она рассказывает, что видела во сне летающее огнедышащее животное.

Услышав о своих женах, Фантазист подал голос:

– Что сказать тебе про Китовласа? Враг человеческий на последний день борьбы с человеком попридержал на Андоморе огнедышащих тварей. Вижу, не боишься великого погонщика драконов? Китовлас любит смельчаков.

«Непонятно! – с огорчением подумал Лориан. – Откуда у них детская наивность? Какие драконы?»

Дергач открыл было рот, чтобы пошутить над мураявром, но Лориан посоветовал конану:

– Успокойся.

ПОБЕДА СВИСТОМ

Днем Напролик обычно рыскал по окрестностям и однажды встретился с караванщиками, они влачили на спинах бронзовые изделия для обмена на глиняные. От них Напролик узнал, что неподалеку от Язочи Кикур ведет новую колонну юных невольников под прикрытием огромного воинства хоболов. Напролик со всех ног бросился к Лориану, но его новость оказалась устаревшей.

– Хоболы прислали мальчишек. Посмотри, – сказал Дергач.