Текст книги "Пророк"

Автор книги: Анатолий Юркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц)

С момента первого искушения Китовласом у Лориана появилась способность оценивать себя со стороны. Он понимал, что умственное перенапряжение сказывается на его душевном состоянии. Он не мог в необходимой полноте воспринять мысли, приходившие в голову во г время контактов с чужим мозгом. В попытках объять океан: духовной энергии мозг Лориана уставал от обилия чужих эмоций, как устает тело от чрезмерности физической нагрузки. Не отказавшийся от обещаний раздобыть грамоту и найти Страну Живых Зверей, Лориан убеждался в том, что трудность задачи повышалась буквально с каждым шагом на запад. Однако неуверенность в благополучном исходе путешествия отступала перед решимостью исполнить предназначенное. По-фаддиевски анализируя выгоды и потери своего положения, Лориан не мог не отметить любопытного обстоятельства: не соприкоснувшись с теневой стороной мира, он никогда не узнал бы о навыке проникновения в чужой мозг! Так приобретения последних недель неожиданно смягчали утрату свободы и тяготы физических страданий. Интересно было сравнить себя и… Кикура. Преимущество жизненной позиции подростка заключалось в том, что Лориан сумел использовать пребывание в колонне невольников для увеличения опыта и расширения познаний о мире! Когда он освоит секреты чтения мыслей плохих людей, он научит всех добрых людей мысленному перемещению в пространстве. Мозг Лориана будет полезным для человечества и Вселенной!

Лориан впервые в жизни столкнулся с проявлением самопожертвования. Слепой друг принес себя в жертву ради Лориана. А ведь угроза для жизни Нейло в колонне кикуровских рабов была более чем реальной. Речного мальчика охватила жалость ко всем людям, не знающим цели в жизни. Не каждый мог бы поступить как Нейло.

«Но нужно сделать следующий шаг. Нужно объяснить и другим людям необходимость общей цели», – подключался Нейло к размышлениям Лориана. И здесь Лориан готов был признать двойное поражение. Он не понимал, почему отказался от права на свободу эгоист Авеку. Он не понимал и Нейло. Нейло совсем не интересовался Страной Зверей или грамотой. Его душу переполняли художественные образы, требовавшие перехода в камень или рисунок. Совершив жертвенный поступок, Нейло оставался безучастным к будущему Перуники. Лориан по терпел поражение не в противоборстве с Кикуром, а в попытках понять творческий эгоизм Нейло.

Образ страны, населенной прекрасными животными, который Лориан неоднократно передавал Нейло и Авеку, не повлиял на их мировоззрение. Запас жизнестойкости, смелость дерзания, понимание прошлых ошибок – такова целебная сила оптимизма юного пророка. «У Лориана была конечная цель, но о существовании подобной цели у Нейло ему ничего не было известно.

«Все зависит от нас самих», – посылал Лориан сигнал Нейло.

Возражений не было.

«Конечно, мы сбежим от Кикура. Но вспомни то, о чем он тебе говорил. Кикур и ему подобные принуждают народы Перуники жить под угрозой чудовищного порабощения человеческого духа», – тревожился Нейло. От шамана озерного племени и от Тенихана Лориан знал о существовании разных племен и народов на территории огромной Ойкумены. Единый народ одного материка – вот желанное будущее, его, Лориана, героическое будущее. Но где подтверждение его избранности? О каком свободном выборе может идти речь, если сейчас им помыкает волосатый тупица с опухшими глазами? Если не удастся объединить народы Перуники на основе веры в духовный идеал, всегда будут появляться кикуры. Где искать источник сил для противостояния всему, что уничтожает красоту и мысль?

Нет, Лориан не пойдет по стезе Авеку. «Берегись! Мозг самолюбивого человека одержим Китовласом!» – постоянно напоминал Нейло. Лориан часто думал о выборе, сделанном Авеку. Равнодушие к судьбе ближних – опасность, поджидающая каждого из нас. Лориан впервые задумался о будущем тех, кто избрал культ силы и зла. Его пасмурные мысли постоянно обрывались всплеском сочувствия к чужим бедам и страданиям. Здоровье одного из пленников настолько ухудшилось, что стало ясно – как ни близка цель их странствий, мальчишка до нее не дойдет.

– Держись, держись! – кричали обреченному Лориан и Шонго.

Посидев на корточках над ослабевшим пленником, Кикур отвел его за ближайшие валуны. Никто, кроме Лориаг на, не видел, что произошло с несчастным дальше. Лориан был потрясен тем, что Кикур стал плевать на малолетнего пленника! Плевки ложились на детское тельце, оставляя на коже точечные синяки и ссадины. С каждым плевком кикуровская слюна становилась все тверже и тверже! Совсем немного времени отдыхала колонна, но гигант успел заплевать жертву до потери сознания. Подсматривая за Кикуром с помощью приема ясновидения, Лориан узнал об этой ужасной пытке для ослабевших в дороге. Он сумел войти в умирающее сознание и все видел глазами жертвы.

Как и другие невольники, Лориан слышал разные легенды о конанах-кровопийцах. Считалось, что конаны пьют человеческую кровь, но не убивают жертву. Жертва умирала спустя несколько дней от потери крови. Рассказы о кровавых жертвоприношениях богу Крому передавались каждому из новеньких. Мальчишки, пугаясь подобных историй, теряли окончательную волю к свободе, растрачивая остаток духовной силы. Но подобного кошмара Лориан не мог и предполагать! Слюна взрослого конана оказалась смертельно опасна! Она была страшнее плеток и палок. Конан по кличке «Кнутобой» не мог сравниться в изощренности пыток с главарем. Слюна опаснее семиглавой змеи в руках у Кнутобоя. Это следовало учесть в дальнейшем. Семь ремешков в руках у Кнутобоя – семь кровавых следов на мальчишеских спинах, но рот Кикура – река смерти. Из этой отвратительно пахнувшей дыры веяло дыханием смерти. Нет, Кикур не человек, а плюющееся животное из кошмарных снов Нейло или Кричащего Колдуна!

Зов соседа оторвал Лориана от телепатического вхождения в мозг умиравшего за валунами мальчишки. Он обернулся на голос.

– Не плачь.

В ответ Лориан сжал руку соседа. Шонго был известен как неприветливый и неприятный мальчишка, но и он не вытерпел и посочувствовал Лориану. Лориан стер слезу с грязной щеки и вспомнил капли, падавшие с потолка пещеры. Может, то были слезы неведомого существа, заточенного в пещеру под землей? Или слюна чудовища, прогрызающего землю?

Выстраивая догадки о конановских жертвоприношениях, Лориан сделал предположение, что кровопускание может быть полезно для здоровья. Он бы обязательно сделал себе кровопускание, чтобы проверить эту идею, но его организм был истощен до предела. Приходилось больше размышлять, чем действовать. После эпизода с мальчиком, которого Кикур оставил умирать, придавив ему больную ногу тяжелым камнем, сердце Лориана ожесточилось. Несбыточные планы отомстить Кикуру днем и ночью подтачивали его детскую душу. Отомстить кровью за пролитую кровь, поквитаться страданиями за перенесенные муки – лишь одним желанием была переполнена душа юного пленника!

В ночь перед тем, как заразиться песочной чесоткой, Лориан увидел пророческий сон: его ослепил трепетный свет. Долина, по которой они шли весь день, была наполнена густым и едким паром. В дыму и огне спящий пытался различить облик врага, но Кикур не появился. Мальчик сел на горячие камни и увидел волшебную деву, выходившую из пара. Одетая в голубой балахон, незнакомка с закрытыми глазами подошла к Лориану и стала выдавливать влагу из многочисленных волдырей, покрывающих его кожу. Лориан широко распахнутыми глазами увидел, как из гнойника на плече под нажимом пальца выкатился сверкающий перстень. Один, другой… Плечи его были залиты кровью, но боли Первый Пророк не чувствовал, стараясь не сбиться со счета. Он задавался вопросом, что будет дальше. И проснулся, не дождавшись ответа…

Недолго пришлось ждать осуществления первой половины вещего сна. Однажды Кикур заставил Лориана бороться с мальчиком, который страдал песочной чесоткой. Лориан не умел бороться. Противник был намного сильнее, но победу почему-то оттягивал. Попытки Лориана проникнуть в его сознание и узнать суть кикуровской подлости не увенчались успехом. Кто-то сильный и многоопытный блокировал примитивный мозг крепыша. Рассматривая рваное ухо противника, Лориан с большим запозданием понял, что Кикур специально все подстроил.

Кикур хотел, чтобы Лориан заразился песочной чесоткой! Тогда Лориан собрался с силами и опрокинул противника. Одобрительные возгласы других конанов заставили Кикура признать победу за Лорианом.

Но это была призрачная победа. Ибо с той поры у Лориана появились на руках красные пятнышки. Болезнь пугала не меньше, чем угроза забыть в неволе о Стране Живых Зверей. Если песочная чесотка не помешает в дальнейших странствиях, он готов был с ней смириться. Цепочка обессилевших мальчиков обреченно спускалась в темную долину Огнегорной земли, где Кикура ожидало несколько сот соплеменников одного из самых захватнических родов. Кикур и Кнутобой – неужели этих человекоподобных чудищ Крому было недостаточно и он создал еще более омерзительные существа? Род Кикура имел самую дурную славу по всей Перунике. Все взрослые мужчины собирались в этой долине для проведения ежеутрен-него обряда жертвоприношений. Прежде чем поспешить в объятия родственников и друзей, Кикур сказал Лориану:

– Ты умрешь, юный пророк, даже если с этим будет не согласен сам Китовлас. Китовласу тоже следует считаться с конанами. Хо, особенно когда конанов так много. Эта долина – наш тайный лагерь. Здесь мы приносим жертвоприношения богу Крому. Ты умрешь и встретишься с Кромом. – Кикур удовлетворенно осмотрел невольника с босых ног до длинных волос. – Ты умрешь в страшных муках, что доставит радость всему моему роду. Мы любим Крома, и он почувствует нашу приверженность, когда ты будешь умирать в жутких мучениях.

При этих словах глаза Кикура сузились от предвкушаемого наслаждения.

ОГНЕННАЯ РЕКА

Они спустились в долину, где и заночевали. Перед тем как улечься на тепловатых камнях, Нейло грустно вздохнул:

– Нет на них огня.

– Огня? – переспросил Лориан.

Ночью он продумывал план побега. Разорвать бы ненавистные кодолы, да убежать в степь! Кикурова сила заключалась в постоянной связи конана с Китовласом. Но если нельзя проникнуть в сознание Кикура, то можно попытаться отрезать конана от Китовласа. План Лориана был таков: Нейло нарушает связь Кикура с Китовласом, блокировав кикуровский мозг, а Лориан пройдется по сознаниям всех остальных невольников. Так они смогли бы определить, в ком из мальчишек засела мерзкая тварь. В лагере из нескольких сотен конанов, куда они недавно попали, план Лориана превращался в полную бессмыслицу. Прорваться через палатки и скопление сотен мускулистых мужчин, которые мало спали и жаждали во сне и наяву кровавых развлечений, было невозможно. Однако Лориана не останавливали трудности предстоящего побега. Он все чаще задумывался о праве принимать решения, невзирая на кикуров всей Ойкумены. Если больше года назад ему в одиночку удалось отбить девочку от взрослого перума, то уж вместе с Нейло он готов был решиться и на более отчаянный поступок. В случае удачи их побег означал бы моральную победу над грубой силой разрушения и позорной бездуховностью.

«Если они убьют тебя завтра утром, мы погибнем вдвоем», – послал Нейло мысленное сообщение и заснул. Вокруг спящих мальчиков бродили шумные компании конанов, куривших дурманящую траву. Чтобы поскорее потерять разум, они бросали целые охапки этой травы в костер.

Из банды Кикура один лишь Кнутобой остался стеречь мальчиков. Он тоже закурил трубку, распространяющую одуряющий запах милазийских трав, и погрузился в пучину темных мыслей. Возможно, он был из другого рода, а может быть, просто боялся более сильных соплеменников. Во всяком случае, он лег неподалеку от Лориана и вскоре задремал. Но вокруг располагались ужасные люди, которые бы на части растерзали беглецов. Побег невозможен без посторонней помощи… Пришло время обратиться с просьбой к стихиям. Кнутобой зашевелился и заскрежетал во сне зубами, когда Лориан забормотал слова заклинания. Отрок призывал на помощь духа Огня. Если с Водой Лориан беседовал в горячечном бреду, а с Землей в крепком сне под пещерной стеной, то Огонь явился ему наяву.

Светящийся шар подплыл к Лориану.

«Можешь развязать мне руки?» – шепотом спросил Лориан.

Шар залетел за спину подростка. Лориан постарался развести запястья. Раздалось шипение и потрескивание пеньки. Вскоре руки оказались свободными, и он поспешил растереть затекшие запястья.

«Что может сделать один речной мальчишка против целого конановского рода?» – спросил Лориан у светящегося шара. И в ответ он услышал голос божественного Огня:

«Пророк, я готов помочь тебе. Но помни, у меня очень плохой характер. Ты первый можешь пострадать от меня».

«Огонь, я уважаю твою пламенную мощь. Ты разговаривал с Землей?»

«Да, Земля и Вода рассказали мне про тебя. Прости, но я думал, что ты другой. Я видел много сильных и крепких мужчин. Тебе известно, насколько человек слаб физически?»

«Я буду расти. Я обязательно стану таким сильным, как ты».

«Я – Огонь. Я люблю силу. Я люблю разрушать. Признаюсь, конаны мне симпатичны. Но Вода убедила меня, что чистота пророка выше племенной силы. Я готов уничтожить своих любимцев – племя огневиков, если ты этого пожелаешь. Мне хотелось бы посмотреть, умеют ли они умирать достойно».

«Тебе по силам уничтожить всех конанов в этой долине?»

«Правда, было бы забавно? Сжечь самодовольных людишек – и весь разговор! Ни болезней, ни насилия, ни жажды!»

«Огонь, давай не будем спешить. Никого не надо убивать. Дадим этим людям последнюю возможность исправиться».

«Сделаю так, как ты скажешь, друг Белой Воды».

«До утра я тебя беспокоить не буду, а на рассвете позову».

«Правильно. Знаешь, как много у меня дел на планете? Но я приду на твой зов. И помни, я немного глуховат и до меня докричаться не так легко, как до нашей подружки, текущей с Облачных гор к Соленому океану. Кричи громче, слышишь?»

«Я тебя понял. До утра, Огонь».

«До утра, пророк».

Лориан увидел, что в конце разговора светящийся шар уменьшился в размерах. Почему-то он надеялся, что шар останется на всю ночь и будет его сторожить.

«Ты уходишь?» – спросил Лориан.

«Я рядом с тобой. Тебе достаточно будет меня позвать. Я всегда у тебя под ногами. Всегда. Где бы ты ни был», – беззвучно сказал ему шар.

«Послушай, у меня есть еще одна просьба. Сможешь ты вернуть моему товарищу зрение?»

«Я никогда не возвращал людям зрение. Почему ты думаешь, что у меня это получится?»

«С Фаддием… то есть с одним человеком, мы много говорили на эту тему. Человек видит мир благодаря свету. Слепой лишен света. Огонь, ты даешь свет в ночи. Ночью ты заменяешь солнце. Прошу тебя, попробуй вернуть зрение моему другу. Он был бы счастлив увидеть тебя, Огонь».

Искрометный шар завис над лицом спящего Нейло.

«Нет, не получается. Извини».

«До свидания, друг».

«До утра, Лориан».

И шар окончательно исчез в темноте.

Утром Кнутобой внимательно поглядел на Лориана.

Лориан привычно свел руки за спиной, сделав вид, будто они у него связаны. Ему казалось, что он отчетливо считывает убогие мысли владельца семихвостки. Он ошибался. Кроме редкого умения бить кнутом злобный конан обладал также крайне изворотливым и хитрым умом.

– Эй, малой! О чем это ты бубнил ночью? – спросил конан. – Я сниму с тебя кожу, – пообещал он Лориану.

Его услышали другие конаны и, подойдя ближе, окружили Лориана. Тишину утра разорвал резкий свист – это размашистым жестом волосатой руки Кнутобой хлестнул плеткой по обнаженным плечам мальчика. Сердце у Лориана забилось чаще, лицо побелело, но не от боли, а от осознания того, что Кнутобой подслушал его ночной разговор. И впрямь, его мучитель вкратце пересказал конанам содержание ночной беседы Лориана со стихией огня. Конаны хрипло гоготали. Первый Пророк ощутил, как в его груди, вспыхнула ненасытная ненависть. Он окинул врагов презрительным взглядом и спросил Кнутобоя:

– Тебе не страшно?

Конаны перестали улыбаться, а ночные пленники опасливо втянули нечесаные головы в угловатые плечи. С демонстративной легкостью Лориан скинул с запястий ненавистные путы. Теперь перед обескураженными конанами стоял мальчик с решительно выдвинутым подбородком и горящими глазами. Он вытянул правую руку вверх, этим недвусмысленным жестом призывая гнев неба на жестокосердных дикарей. Вспомнив, как он бегал по степи с развевающимися на ветру повязками быстробегов, движением левой ладони Лориан удобнее перехватил веревочные путы и замотал их над левым плечом.

– Огонь и воды покарают вас! – пророчествовал Лориан.

Опомнившись от неожиданности, конаны дружно захохотали. В приступе смеха кто-то из хохочущих мужчин даже схватился за живот и сел на землю, а Кикур покрутил пальцем у виска. Кнутобой первым ощутил леденящий выдох Крома. Бог разрушения презрительно дохнул на нерадивого слугу, и предчувствие близкой гибели охватило окаменевшего Кнутобоя.

– Неугасимым взглядом сожгу ваши грязные тела! Огненными волосами размету пепел ваших истлевших тел! – впадая в шаманское неистовство, выкрикнул Лориан.

Конаны недоумевающе поглядывали на Кнутобоя, ведь это он был повинен в том, что недосмотрел за крепостью узлов на кодолах.

– Шаманский ублюдок вполне мог бы порадовать наше божество криками и смертными судорогами, – высказал один из них общее пожелание.

– Кикур, говорящий огрызок женской кожи будет по вкусу Крому, – обратился старший из конанов к могучему соплеменнику.

Но тут конанам пришлось позабыть о своем божестве.

Не успел Лориан трижды взмахнуть кодолами над головой, как непонятные огоньки засверкали в воздухе и заставили конанов замолчать. Кнутобой открыл рот, осознав, что сон Лориана внезапно осуществился. Как никто из присутствующих, он понимал, что Лориан не остановится на одних словесных оскорблениях. Не сводя глаз с его головы, осененной бездымным пламенем, Кнутобой выронил плетку. Лориан подхватил любимое орудие своего обидчика. К ужасу конанов, на конце каждого из девяти ремешков появились потрескивающие огоньки. Казалось, что не от движений руки Лориана, а по своей воле ремешки шевелились в воздухе, искали жертву.

– Держи-ка огонек для трубки! – крикнул Лориан и стегнул огненным кнутом по лицу Кнутобоя.

После второго удара враг был вынужден признать временное поражение. Конаны превосходили мужчин многих племен поразительной силой, но к магии издавна относились с трепетом. Никто из них ни на миг не забывал про то, что перед ними стоял всего лишь слабосильный мальчик, но сама способность вызывать огонь отбивала у конанов охоту сражаться с юным пророком. Огненный кнут сравнял силы озерного пленника и целого племени конанов. Кнутобой завыл от страха, когда слабые огоньки засветились под его босыми ступнями. Боли он не чувствовал, но его мозг был захлестнут ужасом.

Все же, опомнившись от первого потрясения, конаны бросились на Лориана, снова окружили его. Оставалось нанести удар в спину или попытаться выхватить оружие из рук юного колдуна. Отважный подросток мог потерять преимущество в любой момент. Но стихия огня оказалась коварнее и могущественнее боевого опыта конанов.

С головы и рук Лориана пламя переметнулось на весь конановский лагерь. Огонь стал выжигать все на своем пути, обходя лишь ноги юных пленников. Поздно было нападать на мальчишку, но никто из конанов пока не думал об отступлении. Обжигавший босые ступни огонь не казался препятствием для осуществления возмездия. Много лет подряд они совершали в этой долине свои жестокие обряды, но до сих пор не было у них повода сомневаться в благорасположении великого Крома. Бог имел право жечь огнем и наказывать своих поклонников любыми способами. Каждый из конанов готов был принять смерть от семиглавой кромовской плетки, но их бесило, что мальчишка чужой веры обладает большей силой, чем лучшие загонщики Великой Охоты.

Огненный кнут оставлял на груди каждого из бойцов волдыри и белые полосы. Горящая земля вскоре наполнила воздух долины едким запахом. Воздушный огонь превратился в огненную реку. Лориан и мальчики стояли на островке, образованном разноцветными язычками бурлящего пламени. Пар от огненной реки обволакивал всех людей, разделенных раскаленной лавой. Огонь, уничтожая лагерь конанов, пока не трогал их самих. Пламя как бы ожидало выражения пророческой воли. Немало потребовалось мужества Кикуру, чтобы не броситься прочь.

Огненный столб сбил его с ног, когда он встретился взглядом с Лорианом. Прикрывая рукой глаза, Кикур медленно встал с земли. Следя за его неторопливыми движениями, конаны поняли, что сейчас начнется решительная схватка. Они отступили. Огненным взглядом провожал их Лориан. Юный пророк был готов сразиться с приспешником зла.

Струи горячего пара ослепляли толпу рассвирепевших конанов. Повсюду то и дело взвивались огненные и дымные клубы. Вся долина содрогалась от подземных-толчков. За огнем пришел дым. Лориан чувствовал, что огонь пышет под толстым слоем остывающей золы. Одно движение его руки – и смертоносное пламя сотрет все вокруг. Нейло тоже слышал крики конанов и гул огня, вырвавшегося из подземной неволи. Слепой художник не видел огня, но он знал, что взгляд Лориана несет смерть безумствующим конанам.

Лориан не сводил пылающих ненавистью глаз с фигуры Кикура, мечущегося в огне.

– Не обжегся, Кикур? – осведомился он, перекрикивая бушующую лаву.

Движением локтя Лориан пустил огонь под ноги ко-нану. Пламя огненной реки жадно лизнуло колено Кикура. Искра выжгла Кикуру правый глаз. Конан взревел от боли.

– Кикур, вижу твое будущее! Ты потеряешь и второй глаз. Ты примешь огонь из моих рук, несчастный безумец!

Вся долина до горизонта была покрыта пламенем. Огонь остался равнодушен к мольбам конанов. Слепящая мгла окружала их. Приписывая содрогания земли воле юного колдуна, они продолжали считать противником подростка, находившегося по ту сторону огненной реки. Увлеченный азартом сражения, Лориан едва успел разгадать замысел гигантов с опаленными волосами. Каждый из них готов был лишиться жизни, но наказать зарвавшегося повелителя огня. Кикур и наиболее отважные и сильные соплеменники столпились в кучку на вершине небольшого холма, они решили выработать новую тактику. Лориану и Нейло достаточно было небольшого волевого усилия, чтобы прочитать их мысли. И хотя сознание Кикура оставалось для них недоступным, но все остальные головы были открыты.

План Кикура был прост. Рассыпавшись в цепочку, конаны вбежали в раскаленную лаву. Каждый последующий пробегал чуть далее. Конаны падали в огненную жижу, образовывая естественный мост из своих тел. По телам соплеменников Кикур бросился к Лориану. Казалось, уже ничто не остановит упрямого убийцу. Еще мгновение – и острый нож перережет горло подростку. Но вдруг случилось необъяснимое невесть откуда в воздухе появился светящийся шарик. Сперва он летел по воздуху на уровне кикуровского живота, но, когда до Лориана и Нейло оставалось не более четырех-пяти метров, поднялся и замер перед лицом Кикура. Конан увидел, что между ним и пророком завис странный воздушный огонь. Лучи, исходившие от шара, пробивались через плотные завесы дыма. Огненный шар остановил Кикура. Несколько мгновений конан пританцовывал на спине мертвого соплеменника и, наконец, сделал шаг назад. Конаны стонали и ^ катались по земле. Светящийся шар пропал, едва Кикур отступил на холм с остатками побежденного рода.

– Огнестойким мужчиной оказался наш Кикур, – пробормотал Нейло.

Лориан рассмеялся:

– Кикур, тебе обязательно будет сниться огневолосый мальчишка!

Огонь выжег целое племя, он насытился человеческой плотью.

– Довольно? – спросил Лориан у остатков кикуровского племени.

Лава под ногами затихла, но жар, исходивший от нее, заставил подумать о том, как перебраться на другую сторону. Надо использовать конанов, решил Лориан. Пусть теперь попляшут на горячей лаве. Оседлав плечи врагов, подростки пинками босых пяток гнали их вперед по огненному ковру. Лориан обернулся, и Нейло увидел глазами друга, что там, где у них произошло сражение с ко-нанами, вместо долины образовалась огнедышащая гора. «Вовремя мы ушли», – подумал юный художник. Хищный род конановского племени был истреблен огнем! Лориан сидел на волосатых плечах и мысленно отдавал нриказы.

Где-то там, за огненной рекой, они оставили Кикура. Уж, наверное, конан не в силах был справиться с охватившим его гневом. Лориан и Нейло не хотели, чтобы рассвирепевший Кикур сорвал зло на оставшихся в неволе мальчиках. Ах, как Лориан жалел о том, что не может взглянуть в крысиные глаза поверженного врага! К тому же у конана остался один из волшебных перстней! Если бы Лориан был старше и если бы его отношения со стихиями были более предсказуемы, тогда следовало бы вернуться, ослепить Кикура в наказание за все им содеянное и отнять у него черный перстень.

По колено в огненной лаве, конаны несли мальчиков на своих волосатых плечах. Не потерять сознание и не чувствовать боли им помогали мысленные команды, посылаемые Лорианом.

Ноги конана, на котором восседал Лориан, превратились в две головешки. Он сделал еще несколько неверных шагов по остывающей лаве и рухнул, раскинув огромные ручищи. Второй прошел немного дальше, а потом тоже повалился на землю. Лориану пришлось повозиться, чтобы вытащить Нейло из-под грузного бездыханного тела. Мальчики были свободны от ненавистных ошейников, хотя каждое движение причиняло невероятную боль!

– Единственный опасный эпизод нашего плавания по огню, – пошутил Лориан.

Ничто так не окрыляет, как первая в жизни мужчины победа.

ЛОЖНАЯ МОГИЛА

– Мы сделали это! – сказал Лориан, расправляя затекшие ноги.

Он старался не смотреть в ту сторону, где дымились тела конанов. Напролик и Лимата тащили на поникших плечах ослабевшего Авеку. Лориан, отметив, что остальные подростки в помощи не нуждались, обернулся к слепому художнику. Нейло беспрерывно водил головой вправо-влево и ощупывал руками опаленное лицо.

– Я вижу, – наконец-то шепотом признался Нейло.

Так у Нейло восстановилось зрение. Лориан, разумеется, понятия не имел, как это произошло. О человеческом мозге они оба знали больше, чем о глазах или внутреннем строении человека. Огонь излечил пещерного мальчика, или сказалось это сверхчеловеческое напряжение в схватке с конанами? Лориан и Нейло оглянулись назад. Дым, повисший над Долиной Смеющихся Теней, скрывал скалистое ущелье, ставшее смертным ложем для двух сотен конанов. Группа бывших невольников, ведомая Лорианом, двинулась к югу. Шагалось легко. Когда пересекали очередной широкий овраг, Нейло покачал головой, подводя итог пережитому:

– Ты знаешь, в подземном народе говорят: «Огню да воде не верь!» Мы и не верили. Из пещерных людей я первый, кому Огонь взялся помочь. С его помощью я вижу свет. И понимаю, что пещерная молва не права.

Лориан про себя подумал: пещерное племя с жестким запретом «Огню да воде не верь!» – далеко не исключение в Восточной Ойкумене. Сколько племен по всей Перунике откликаются возгласом «Мы не верим Ветру» на истерические заклинания невежественных шаманов! Сколько земледельцев вслед за деревенскими старейшинами твердят: «Мы не верим Земле»? За что Ки-товлас наказывает людей, лишая их разума и силы воли?

Друзьям удалось совершить дерзкий побег, но они не могли оставить прочих пленников на произвол судьбы. Нужно было позаботиться обо всех, кого Огонь помог спасти.

В первый же день их странствия Лориан нашел источник, из которого все напились. Утолив жажду, решили использовать источник в лечебных целях. Все залезли в пузыристую воду и промыли раны, оставшиеся от кодолов на запястьях, волдыри на щиколотках. Пока подростки занимались самолечением, Лориан подошел к Иго. Тот молча протянул ему бирюзовый перстень. Лориан бережно принял из рук повзрослевшего воришки волшебный подарок шамана, с которым когда-то Иго уплывал с речного острова. Не успел Лориан поднести небесный камень к изломанному ногтю указательного пальца, как перстень «ожил» – сам наделся на дальнюю фалангу безымянного пальца левой руки, дважды провернулся вокруг оси и затих. Лориан распрямил пальцы.

– Думаю, отныне никому не удастся снять его с моей руки. Ты со мной согласен, Иго?

Иго промолчал. Боковым зрением Лориан заметил, как жадно смотрел на его руку с перстнем хобол Лимата.

«Что у тебя общего с этим нечистоплотным парнем?» – спросил Нейло, прибегая к телепатии.

«Когда-то он уплыл с моим перстнем», – кратко объяснил Лориан.

«Ты знал, что он рядом, но не потребовал вернуть украденное?» – удивился Нейло.

«Я сразу узнал Иго. Но считал, что перстень потерян им или надежно спрятан. Он сам вернул украденное».

«Не понимаю… Ты мог бы проникнуть в его сознание…»

«Я и сейчас не буду так поступать», – отрезал Лориан.

Нейло притих. Он понял, что прикасается к сокровенной стороне жизни Лориана, на вторжение в которую не имел права. Благодаря излишней деликатности Нейло мозг Иго остался предоставлен самому себе. Его мысли никто не отслеживал, и такое положение дел устраивало хитрого парня.

Среди последовавших за Лорианом были мураявр На-пролик, хобол Лимата, больной Авеку и кучка обозленных парней, быстро сплотившихся вокруг Иго. Карабкаясь наверх и спускаясь по каменистым стенам отвесного раздела, подростки непроизвольно выстроились в линию, отчасти напоминавшую кикуровскую колонну. Впереди бойко вышагивали Лориан и Нейло, а за ними с трудом поспевал болезненный Авеку, которого поддерживал добросердечный Напролик. Иго, то и дело тревожно оглядываясь, замыкал группу освобожденных. В стороне двигался Лимата, не спускавший с Лориана близоруких ис-синя-черных глаз.

Когда они вышли на низменность с чахлым травяным покрытием, настроение у мальчиков изменилось. Все чаще задерживаясь среди уступов, Иго стал бросать семена раздора между бывшими товарищами по несчастью. В овраге он и его единомышленники заметно отстали от лидеров. Нейло первым заподозрил неладное и посмотрел на Напролика. Тот принялся суетливо перебегать от одной группки к другой. Потом сообщил малоприятную новость – группа приверженцев Иго решила идти самостоятельно и даже не прощаясь с Лорианом. Озерный подросток и Нейло переглянулись.

– Они берут с собой Авеку? – спросил Лимата у посредника.

Напролик сложил руки крестом на груди.

– Пусть уходят, – разрешил Лориан.

– Ты что-нибудь понял? – поинтересовался Нейло. – По-моему, это предательство.

– Они уходят с надежным предводителем. Они сами выбрали вожака. Никто никого ни к чему не принуждает.

– А-а, – протянул Лимата, подслеповато щурясь.

Напоследок отколовшаяся стайка попыталась переманить Напролика на свою сторону. Лориан сидел на откосе и не смотрел, как уходят те, с кем он разделил так много горя. Отступникам не было места в его памяти. Ни один из них не мог быть ему другом, но, вполне возможно, все они станут его врагами, если не откажутся от кикуровского взгляда на жизнь. Если по-прежнему будут считать, что сила всегда берет верх над сердцем.