Текст книги "Пророк"

Автор книги: Анатолий Юркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

По совету товарища Напролик рисовал с натуры каменных истуканов, часто встречавшихся им в пути. Лориан всегда внимательно их осматривал. Издали они были похожи на рыбьи позвоночники. Из головы Лориана не выходили мысли, навеянные пребыванием в подземных пещерах реки Каки. Лориан видел в огромных камнях знамения, которые Ондрон оставил в назидание людям. Мол, помните, где-то есть мир, населенный животными. Неужели Кричащий Колдун прав и звериный мир погибших планет сохранен Богом на загадочной планете Андомора? Как может человек с Перуники попасть на Андомору? Сможет ли выжить без каменного или бронзового ножа в окружении драконов? Сумеет ли найти друзей среди молчаливых рыб и огнедышащих драконов?

Отверстие в верхней части драконьего камня наводило на размышления. Идея Лориана была проста. Для Лориана светящиеся шары давно не были посланцами хаоса. Если человечество не обладает какими-либо знаниями о светящихся шарах, их появление следует объяснять волей сверхъестественного существа. Идея об Ондроне как огненном шарике ничего не объясняла, но притягивала человеческую мысль к непостижимой стороне Мироздания. Прозрачность степного воздуха освобождала взгляд. Когда Лориан стоял в тени каменного истукана и оглядывал окрестности, казалось, сам Овохан следил за чистотой воздуха, кромсаемого взглядом пророка. Для Лориана вершины зеленеющих холмов, истыканные позвоночниками больших рыб, превращались в гребень, прочесывающий мягкие волосы степного ветра.

После многих месяцев пути они почти достигли цели путешествия. Прославившиеся страстью к странствиям и поисками новых каменных статуй, красильщики часто давали приют блуждающим речевикам. Лориан и Напро-лик узнали о том, что в поселении недавно остановился речевик по имени Герко. Лориан издали разочаровался малыми размерами каменной стены, окружавшей деревню племени красильщиков. Деревня красильщиков отделена от внешнего мира невысокой, в рост взрослого человека, но основательной каменной стеной. В сравнении с рассказами о монументальности Оплота деревенский камень казался злой пародией или карикатурой на дело рук Стеносоздателя. Ранее здесь останавливались кирпичники и пробовали новую кладку. Стена, ныне обвивавшая кругом деревню, была пробной попыткой мужчин и женщин, взявшихся достраивать Огромный Оплот. Выложенная из необработанного камня, высотой доходившая взрослому мужчине по грудь, карликовая стена успешно уберегала миниатюрное поселение от лесных пожаров, весенних наводнений и прочих стихийных бедствий.

Закольцованная наследием каменщиков, деревня красильщиков была отстранена от треволнений суетливого мира. Наружная стена поселка им досталась после соседства с каменщиками, искавшими новые способы кладки камня. Имевшие репутацию крайне непрактичного племени, в Ойкумене красильщики прославились тем, что наделяли лица каменных идолов разноцветными глазами из камешков и в полный рост перекрашивали степных истуканов с помощью красок, создаваемых по неизвестному рецепту. Издалека приносили на плечах и вкапывали пестро раскрашенных идолов, сверкавших самоцветными глазами, вокруг деревенских хижин.

Если Напролик сразу очаровал деревенских старейшин, то сыну речного каменотеса пришлось ждать разрешения войти в деревню. Лориан прилег возле ограды. Неужели настал конец его странствиям? Внутреннюю связь с теми, кого он любил и уважал, Лориан ощущал непрерывно. Скольким людям он был уже обязан! В минуты слабости он всегда вспоминал отца, или Тениха-на, или Фаддия. У стены, покрашенной в ядовито-зеленый цвет, прогуливались влюбленные парочки. Неужели ему суждено прожить без любви? Первой влюбленности не изменяют. Где ты, девочка речного племени? Быть может, нашла мужа и счастье семейной жизни… в чужом племени?

Вернулся Напролик с известием, что Лориану назначили время для предварительного собеседования. Неожиданно юному пророку пришлось пережить тяжелое разочарование. Низкорослый, щуплый, с покатыми плечами и хитрыми маленькими глазками человечек по имени Герко, из племени речников, без экивоков отказал ему в праве на проживание в Язоче. Получив отказ, Лориан растерялся. Он не был так растерян, когда Кикур сообщил ему о подготовке к утреннему ритуальному жертвоприношению. «Гиманегос!» – раздавался вдалеке клич молодых красильщиков, получивших приглашение стать учениками деревни грамотных. Но к Лориану этот клич отношения не имел. Задыхаясь от обиды, мальчик бросился прочь.

Быстрым шагом он уходил от зеленых стен, испещренных желтыми пятнами. Какое будущее ожидало Первого Пророка? Что, если от него навсегда отвернулась Доля – богиня Удачи? Навсегда он стал изгоем или обретет племя единомышленников?

Его догнал запыхавшийся Напролик.

– Как скверно все получилось, – смущенно бормотал мураявр. – Меня согласились принять жить в Язочу, а тебя испугались. Несправедливо.

Лориан всматривался в привычный облик молодого мураявра, пытаясь угадать в нем приметы избранности. Почему для одного путь к грамоте открыт, а для другого – нет?

Напролик продолжал бубнить:

– Давай ты будешь жить поблизости от деревни… Я все разузнаю и тебе передам. Мы их всех…

Резким взмахом руки Лориан дал понять мураявру, что отвергает предложение, и повернулся спиной к негостеприимной деревне.

«Письменность… Разве можно так желать того, о чем не имеешь даже отдаленного понятия? Не безумие ли с такой неизбывной силой желать неведомого? Сколько нового я уже узнал! Первый водопад, первая пещера, первая нора, первое озеро, первый пожар, первая яма, первое подземелье, первая деревня. Неужели я никогда не увижу тростниковый свиток, испещренный рукой грамотного человека? Как может сложиться жизнь у человека, не выполнившего отцовский наказ, неграмотного и не умеющего мыслить? Мой отец пытался научить соплеменников держаться на воде без помощи бревен и плавать под водой. Но никто из племени не последовал его примеру. Почему люди так боятся нового? Я – сын своего отца. Мой отец – сильный человек. Я умею многое из того, чему научили меня отец и друзья. Но если я не смог раздобыть письменность для своего племени, разве в силах я при-. думать что-нибудь новое и важное? Что я сделаю для Ойкумены?»

Багровое закатное солнце висело над степью. Единственное перистое облачко, похожее на молодой месяц, виднелось над горизонтом. Да, он не будет спорить с судьбой. Ранее ему фантастически везло. Но что-то в его судьбе изменилось. Большая Рыба выпустила Лориана из каменных плавников, и у него даже нет слов, чтобы объяснить себе, что с ним произошло.

«Почему у Фаддия всегда находились слова на все случаи жизни, а у меня не получается? Почему Тенихан никогда не задавался мыслью о необходимости грамотности и, однако, прожил долгую жизнь? А у меня эта мысль прямо как камень с тоненькой сверлиной? Когда же мне явятся нужные и красивые слова? Я лишен радости от хорошо исполненной работы. И это меня угнетает». В странствиях мрачные мысли отступали, но сейчас Лориан остался один на один с неудачами. У отца ладилась работа с камнем, Нейло виртуозно обращался с красками. Но для чего рожден Лориан – Мальчик-Насмехавшийся-Над-Говорящим-Камнем? Он не боялся опасностей, ему казалось, что необходимость исполнения отцовского наказа придает жизни смысл и уберегает от случайной смерти.

Небо на востоке хмурилось. Небосклон вдруг покрылся узорами блестящих молний, а ветер словно вознамерился доказать, насколько Лориан ничтожен и слаб по сравнению с природой. Разве в силах отрок, отовсюду изгнанный, противостоять небесному промыслу? Внезапный шквал сотряс небо и землю. Ветер в считанные миги превратился в ураган. Вместе с проливным дождем с неба на землю посыпались какие-то странные предметы.

Вспомнив рассказы Тенихана и цвет любимых вещей Фаддия, Лориан догадался, что перед ним на мокрой земле рассыпано золото. Наклонившись, мальчик выбрал из кусочков мешковины, щепок и глиняных черепков большой перстень с изображением рыбы. Лориан положил его в мешочек на груди. Нежданная находка ободрила его. Из души он вырывал сорняки сомнений столь решительно, как будто выдергивал чешую со спины Китовласа. Ношей, которая не тянет плечо, оказался подарок стихий. У него были разные дары – от бабушки, отца, Тенихана и от Фаддия. Но впервые он получил столь очевидный знак избранности небом.

Лориан по-прежнему не знал, куда ему идти, но каждый новый шаг был легок и тверд. Если будет нужно, он разгонит черные тучи камнем или палкой, поднятыми с земли! Он человек, избранный Ветром! Большая Рыба ударила солнечным хвостом по Перунике, и сердитый Ветер принес перстень не иначе как из волшебного Трехморья! Большая Рыба выпустила отрока из каменных плавников, но лишь для того, чтобы он сам изменил свою судьбу!

Отныне следует полагаться только на самого себя и друзей, которых у него… пока не было. Лориан вытащил из мешочка перстень и надел находку на правый мизинец. Перстень сидел на пальце так, как будто Лориан с ним появился из материнской утробы. Мальчик решил носить чудесную находку на груди на веревочке. Когда достигнет того места, где окажется вне опасности, тогда и наденет его на палец правой руки. Стать бы ему сильным и никогда не расставаться с подарком Ветра!

Он снова почувствовал за спиной поддержку Белой Воды, Земли, Дерева, Огня и Ветра. Для начала неплохо.

Но и врагов по всей Восточной Ойкумене достаточно. Сколько ему удастся найти перстней из одиннадцати утерянных? Или не ждать подарков от стихий, а посвятить остаток жизни поиску благородных минералов? Тенихан и Фаддий о многом ему рассказали. Пришло время действовать в одиночку?

Поможет ли золотой дождь, который он пережил в одну из трудных минут, обрести силу и уверенность? Поверят ли ему люди, когда он расскажет о том, как овладел удивительным перстнем? А если не поверят? Тогда он скажет: «Клянусь Миссией!»

ВТОРАЯ ЧАСТЬ. Пыльный свиток судьбы

ГЛАВА ПЯТАЯ

ВЕКИ – УДИВИТЕЛЬНЫЙ НАРОД

Огромный Оплот – украшение Перуники и величайшая загадка Вселенной. Огромный Оплот – одно из самых грандиозных сооружений на планете. Неизвестны племена, построившие великую каменную стену, время ее возведения и замысел создателей. С появлением людей на Перунике камни Огромного Оплота превратились в оборонительный рубеж. Они укрывали северные народы центральной части материка от южных агрессивных племен Заоплотья. Вероятно, в тени Огромного Оплота стало возможным развитие искусств и ремесел. Могучие стены оберегали трудолюбивые племена от угрозы нападения со стороны жестокосердных лорсов, коварных хоболов и кровавых конанов. А с севера от перумов и шохотонов культурные народы были надежно защищены Степной Ордой кочевников и руслом реки Миссии. Поначалу Огромный Оплот идет с севера на юг, но затем поворачивает и с запада на восток продолжает пересекать холмы и низменности с густой травяной порослью. Путешествуя по Восточной Ойкумене, практически невозможно миновать эту гигантскую стену, выложенную из бессчетного количества камней и кирпичей. Огромный Оплот всегда манил и очаровывал. Каменные стены часто служили местом удивительных встреч…

По дороге к Огромному Оплоту Лориан наткнулся на замечательных парней. Два богатыря – близнецы Киког и Каког – встретились неприкаянному Лориану.

Нечасто рождались на Перунике близнецы, а такие и вовсе были диковинкой. Кудрявые гиганты под два метра ростом, они могли бы вызвать у Лориана страх, если бы не их добродушные улыбки. Голубые глаза, славные веснушчатые лица. Киког мог одним махом перескочить самый высокий забор. Не уступал брату в ловкости и Каког, способный забросить на вершину Оплота тяжеленный камень. Разве что умом обделила их природа,

– Что ищете? – спросил у братьев Лориан.

– Приключений и власти, – ответили близнецы.

– Могу дать совет. Найдите какое-нибудь племя, которое никогда не видело близнецов. Скажите, что вы живые боги. Вам поверят. Станете вождями племени. С племенем путешествовать и искать приключений интереснее, чем бродяжничать вдвоем или мыкаться в одиночку.

Братья переглянулись.

– Ты дал нам хороший совет, – обратились к нему близнецы. – Мы не любим оставаться в долгу. Скажи, что для тебя сделать?

Любого, кто проходил поблизости, могли бы напугать громоподобные голоса Кикога и Какога. К простодушным богатырям Лориан сразу испытал необъяснимое чувство доверия и близости.

– Когда мне будет плохо, я позову вас на помощь. Я могу обратиться к вам без слов и посланцев. Просто вы услышите мой голос у себя в голове.

– Такой молодой, а колдун, – огорчились Киког и Каког.

Лориан покачал головой:

– Без колдовства с Китовласом мне не справиться.

– Ладно. Мы согласны.

Близнецы порылись в объемистых заплечных сумках и достали все необходимое для скрепления уз дружбы традиционным ритуалом. Втроем они выпили воды из деревянного стакана, передавая его по кругу. При прощании близнецы спросили:

– Не хочешь с нами? Мы ребята неплохие. Пошли, не пожалеешь.

– Нет, не могу, – признался Лориан. – У меня отцовский наказ.

– Ну, прощай, советчик.

Лориан смотрел на их широченные спины и спрашивал себя, не совершает ли он ошибку, расставаясь с близнецами. С такими громилами он много бы зла повывел на Ойкумене! Можно было бы отправиться и на поиски Кикура или Лиматы, дерзко унесшего в неизвестность черный перстень!

Осознав, как много он потерял, лишившись Нейло и Напролика, упустив возможность стать обладателем черного перстня, Лориан не смог сдержать огорчения и разрыдался. Лориану так хотелось, чтобы его жизнь была полезной людям. Не получалось. Где вы, былые попутчики? Где вы, былые удачи? Неужели каменные плавники Большой Рыбы навсегда разжались в наказание за неосуществленное и недостигнутое? Впервые в жизни у него появилось ощущение собственной никчемности. Помня обычаи своего народа, Лориан принял решение умереть в воде, чтобы смыть позор сыновнего непослушания. Ведь он не сумел выполнить отцовский наказ! Да и смысл знаков на свитках продолжал оставаться для подростка столь же загадочным, как свет звезд для новорожденного. Характер местности изменился. Желтовато-красная почва сменилась черноземом, которым так дорожили в земледельческих деревнях. Зеленые луговые склоны подпитывались подземными источниками и ключевой водой. Густая сочная трава волновалась под ветром как изумрудная вода родного озера. Но что толку любоваться красотами природы, если не способен доказать, что ты настоящий мужчина! Лориан бросился на землю и снова зарыдал. Ну почему, почему он такой непутевый? Усталость, однако, взяла верх, и, раскинувшись на ковре из душистых трав, юный путник крепко заснул. Синий купол небес таил в себе неразгаданные тайны, земля скрывала свои секреты, ветер шептал о приключениях, что ждали впереди, журчание ручья, подобное плеску родной реки, приносило успокоение беспокойной душе юного пророка. Он встал рано утром и бодро пошел к Оплоту, продолжая размышлять о своей неудачной попытке попасть в деревню грамотных. Постепенно приближаясь к странному строению, Лориан поначалу принял его за высокую гору. «Да это же Оплот, о котором мне довелось слышать», – догадался он, оказавшись на расстоянии одного дневного перехода от Великих стен. Пусть Лориан мало был знаком с родным материком, но ему было известно, что стена из камней – самое крупное сооружение! в Восточной Ойкумене. А может, и на планете. Восторг, охвативший мальчика при виде открывшегося чуда, отчасти заглушил в его душе идею самоубийства.

Оплот, подобно горной гряде, перекрывал кочевые тропы, заставляя племена делать изрядный крюк на пути в Милазию. Грандиозные размеры сооружения привлекали к его бурым стенам целые племена и любопытствующих одиночек. Изумляли внушительные размеры камней, послуживших строительным материалом. Гордым хозяином травянистых земель разлегся Оплот на присмиревших холмах.

Седые облака медленно плыли над его рубчатыми бастионами. Величавый Оплот снисходительно поглядывал на растерянного подростка, словно спрашивая: «Каково, малыш?» Вблизи этих величественных стен Лориан вдруг ощутил странный аромат незнакомой ему травы. Буйная зелень волнами прибоя разбивалась о коричневое основание Оплота. Подтвердились слова мудрого Тенихана: «Кто не видал Оплота, тот не знает запаха трав». Чем ближе подходил Лориан к открывшемуся чуду, тем больше красот замечал. В живописных луговинах под стенами Оплота били родники, вода голубела в крохотных озерках. Заросли густого кустарника сменялись лужайками, и вблизи Оплота трудно было устоять против желания растянуться на траве, чтобы напитаться целебными силами, проистекающими от этой плодородной земли.

Лориан успел измять немало тучных стеблей, прежде чем его беззаботный взгляд остановился на неком предмете, порхающем в бледно-изумрудном небе. Как ужаленный он вскочил при мысли о том, что увидел живую птицу из Страны Живых Зверей. Приложив ладонь козырьком ко лбу и задрав голову, мальчик как можно ближе подошел к отвесной стене Оплота. Тогда он смог разглядеть игрушечную птицу на веревочке и девушку, запускавшую эту игрушку со стены Оплота. Птица, потеряв ветер, упала в траву. Лориан запомнил место падения и долго отыскивал игрушку в траве, мокрой от утренней росы. Наконец нашел и задумался о смысле находки, вертя в руках тряпичное чучело. «Если рыба должна жить в воде, то птица – это рыба воздуха», – внезапно осенило его. На каркас из палочек неведомая обитательница Оплота навязала какие-то засаленные тряпочки, а вместо крыльев использовала тонко раскатанный тростник. На крыльях были начертаны непонятные знаки, отчасти похожие на круги, которые мальчик видел в пещерах Кричащего Колдуна. «Кто эта девушка? Зачем запускает она в полет тряпичную штуковину?» – недоумевал Лориан, задрав голову в попытке что-либо рассмотреть на вершине Оплота.

Ну как тут забыть отцовское требование «найди двигающихся животных», если так часто в дороге встречаются люди, то почитающие деревянную лошадь, то запускающие веревочных птиц с бурых стен Оплота. Лориан чувствовал, что девушка могла бы помочь ему, ведь она несомненно знает, как выглядят птицы. Может быть, это дочь местного шамана?

Лориан так долго стоял, запрокинув голову, что в конце концов у него зарябило в глазах. Ему очень хотелось снова увидеть загадочную незнакомку! Но что нужно для этого сделать? Подняться наверх, познакомиться с любительницей игрушечных птиц?

Справившись с эмоциями, юноша пошел вдоль нескончаемого Оплота. Каким надо быть неутомимым путником, чтобы пройти его от начала до конца? Чем дольше шел, тем мрачнее становился. Где предел его скитаниям? Опять защемило сердце, стало тяжело дышать. Предательская слабость.

Погруженный в размышления, не заметил признаков человеческого присутствия, пока путь не преградили люди, возившиеся на груде щебня. Так, в разгар обычного у каменщиков рабочего дня и познакомился Лориан с племенем веков. Его сразу напоили водой и отвели к шаману.

«Мое имя меня бережет», – с этими словами он входил в поселение веков. С первого взгляда Боровое поражало обилием всевозможных орудий труда из камня и дерева. В отличие от кочевников, веки вели сложное хозяйство. Это мастеровое племя издавна жило под Великими стенами в каменных клетях, не имевших крыши и поэтому не защищавших от частых дождей. Повсюду валялись обрывки веревок, расколотые камни и старые деревянные башмаки. Неумолчный стук, издаваемый деревянными подошвами тяжелых чёботов, сначала несколько раздражал ухо Лориана, привыкшее к бесшумной степной жизни. Там, на вольных просторах, тишина нарушалась лишь дуновениями ветра да изредка шумом короткого ливня. Что же касается веревок, то Лориан понял, что без них невозможно передвигать камни. Поэтому племя веков поддерживало отношения с миролюбивыми соседями, изготовлявшими веревки из лона. Поля, засеянные лоном, часто встречались Лориану по дороге к Оплоту. Добрые слова, которые готов был сказать Лориан о племени веревочников, могли помочь ему.

Лориана привели к шаману племени. Низкорослый, худощавый мужчина средних лет производил впечатление человека, умудренного жизнью. Серо-зеленые глаза пытливо осмотрели гостя, и без лишних расспросов шаман обратился к нему с приветствием:

– Пророк, молодой шаман, бродяга, именосоздатель, юный мудрец! Мы рады видеть тебя в поселке веков.

Для начала Лориан спросил, откуда шаману так много известно о нем?

– Степь полнится молвою о тебе, именосоздатель. Все знают, что ты вывел жующего человека из Веселых болот. Ты уничтожил конанов в Долине Смеющихся Теней. Не ты ли пророчествовал кочевникам о близком конце Великой Охоты?

Казалось, шаману было известно о Лориане больше, чем тот сам о себе знал. Они удобно расположились в каменной клети, стены которой доходили Лориану до груди. Убранство жилища определялось родом занятий хозяина. Вперемешку лежали амулеты для заговоров, мази для растираний. Приметный шаманский узелок хозяин оставил в одном из башмаков, лежавшем у порога.

Шаман провел рукой по небольшой курчавой бородке и бросил на юного гостя выжидательный взгляд. Лориан, сидевший на тростниковой циновке с подогнутыми ногами, поспешил спросить о традиции встречать гостей столь длинными приветствиями.

– Запомни, всегда подозрительно, когда на твой вопрос человек не может назвать свое имя, но не смей думать о человеке плохо! Слишком много племен живет вдалеке от Оплота и прозябает в дикости. Но если взрослый человек без имени ругает всех богов, то тебе не повезло – ты столкнулся с Китовласом.

По ходу разговора множество людей успело пройтись мимо шаманского жилья. Каждый делал вид, что оказался поблизости случайно и спешит по делам, но все внимательно рассматривали чужака. Лориан не знал, какое решение примет шаман после первой беседы, но очень хотел бы пожить в окружении этих простых, добродушных людей. Он устал от постоянного напряжения и ожидания близкой опасности. Не верилось, что обыденная жизнь течет своим чередом по соседству с кикуровскими кошмарами и новыми загонами Великой Охоты.

– При встречах у путника сначала спрашивают имя. Потом интересуются, из какого он племени и каким богам поклоняется. После чего задается вопрос, владеет ли человек грамотой. Наличие имени и знание грамоты делает человека неуязвимым для козней Китовласа. Хорошо, что у тебя есть имя, но, увы, этого недостаточно. Правда, твои пророчества делают тебя желанным гостем в любом племени, обитаемом вблизи Оплота.

Шаман и Лориан завели разговор о Китов л асе. Лориан понял, что его не оставят на ночь в племени, если он не удовлетворит любопытство хозяина дома и не выскажется откровенно.

– Китовлас – мой враг. Для меня нет ничего дороже человеческой мысли. Человеческая душа – что может быть чудеснее.

– Китовлас съедает человеческую память, – немедленно откликнулся шаман. – Поэтому каменщики его боятся. Как достраивать Оплот, не передав трудовых навыков из поколения в поколение? Молодежь племени ожидают великие дела. Мы не отдадим Оплот Китовласовым дикарям.

Как понятен был Лориану этот душевный порыв! Огромный Оплот стал центром Вселенной для некогда единого человечества, разделившегося на множество племен и родов. Поводом для раздоров часто служили разные взгляды на предназначение Оплота. Например, спорили о том, откуда ждать возвращения животных. Одни племена остались на западной стороне, другие перебрались на восточную, третьи ушли на север, четвертые были уверены, что их путь связан с выходом к южным горам. Племя, гостем которого стал Лориан, жило на восточной стороне Оплота, считая, что звери вернутся со стороны Трехморья и Милазии. Кирпичники, возводившие западную стену, были уверены в обратном, полагая, что Оплот защитит их от опасности с Востока. Подобные страхи и опасения разделили некогда великий народ на южные и северные племена. Лориан весь превратился в слух, когда шаман остановился на представлениях племени веков о Китовласе.

– Китовлас бессилен перед камнем, поэтому мы меньше, чем другие племена, боимся Китовласа и его слуг. В наших краях Китовлас и Илобис редки. Хотя говорят, что недавно вблизи проходил молодой человек, похожие на Илобиса.

– Похожий на Илобиса?

– Говорят, что видели твоего ровесника с одиннадцатью пальцами на руках.

«Уж не Иго ли?» – мелькнула у Лориана шальная мысль.

Лориан слушал шамана, осторожно всматриваясь в образы шаманского сознания. Радовало, что угрозы для себя Лориан не отмечал. Навык видения чужих мыслей помогал ему изучать незнакомый язык в разговоре с первым собеседником из племени веков.

– Китовлас не может захватить человека, у которого есть свое имя и который постоянно упражняется в чтении и письме. Такие люди и живут в деревне племени речевиков.

– Я не смог дойти до Язочи, – признался Лориан.

– Главное, что у тебя была такая цель. Китовлас и его слуги желают овладеть грамотой, но у них ничего не получается. Письменность – это оружие против всесильного злодея. К сожалению, наше талантливое племя не имеет письменности.

Напоследок шаман поделился с гостем советами, как себя вести в поселении. Обладая опытом общения с чужими племенами, Лориан подробно расспросил о запретах, характерных для образа жизни веков. Нельзя было брать без спросу чужой кусок дерева, плеваться на камень, вырывать траву с корнем и бездельничать. Но самым страшным грехом считалось уступить женщине тропу и справить нужду на Оплот. Шаман познакомил Лориана со старшим сыном и отправился помогать роженице. Вместе с сыном шамана Лориан отобрал себе пару деревянных башмаков, грубые рукавицы для работы с камнем и несколько мотков длинной веревки. Шаман спросил, не хочет ли гость подняться на Оплот. Лориан ответил «да», но тут выяснилось, для подъема требуется множество маленьких хитрых приспособлений, которых у шамана не оказалось. Пришлось довольствоваться новой деревянной обувью, которую молодые веки называли «стукалки».

Поручение отца болезненный коротышка выполнял с откровенной неохотой, и Лориан обрадовался, когда жена шамана – измученная непосильным трудом женщина с доброй усталой улыбкой на лице, покрытом преждевременными морщинами, – подыскала ему в проводники своего сына, молчаливого верзилу.

Прежде чем расстаться с семьей шамана, Лориан смущенно попросил ножницы. Как и повсюду в Ойкумене, ножницы очень ценились, и редкая хозяйка выпускала их из рук. Жена шамана вынесла из своей клети ржавые ножницы. Пока Лориан состригал изломанные ногти на ногах, ему рассказали историю о том, как у глупых кочевников удалось выменять это сокровище на пару детских башмачков с рисунком. Последний ошметок ногтя отлетел в каменную пыль, Лориан почувствовал себя будто заново рожденным. Напялив стукалки, юноша легкой походкой-отправился вслед за верзилой на экскурсию по каменному лабиринту поселения веков.

Веки оказались племенем трудолюбивым, но не совсем опрятным. Вид поселения, захламленного и пыльного, так разительно отличался от речного становища и кочевых привалов, что Лориан решил обосноваться где-нибудь на окраине. Вскоре он нашел чудесную полянку и родник. Отпустив своего проводника, Лориан решил искупаться. Подросток долго с наслаждением плескался в прозрачных струях. Вдоволь накупавшись, отфыркивался и мотал головой, припоминая реку, где отец передал ему умение т держаться на воде. Какими нежными были теплые струи нахлынувших воспоминаний! Совсем как волны родной реки. Детство! Как давно это было… Как недавно… Сколько всего случилось с тех пор!

Однако нужно было и постирать одежду, у веков не принято ходить голышом. Поэтому, готовый в любой момент натянуть на себя мокрую рубаху, Лориан просидел на корточках у родника, пока сушилась одежда. После стирки он разложил дорожные вещи и попытался определить, что можно раздарить новым знакомым. Получалось, что, кроме бирюзового перстня на левой руке и золотого на правой, он ничем из своей котомки не дорожил. Здесь были вещи Нейло, Авеку и добыча, полученная в ходе огненной битвы с Кикуром. Лориан решил, что расстаться с этими вещами следует без жалости.

Ночью Лориан ворочался с боку на бок и спрашивал себя: «Неужели Великие стены – исход моего путешествия?» Он думал и о незнакомой девушке с вершины Оплота. Ему уже было ясно, что незнакомка – не из племени каменщиков. Женщины каменщиков редко поднимались на зубчатые стены Оплота, они были широкобедрыми и горластыми, а девушка с птицей представлялась ему хрупким созданием с огромными выразительными глазами. Лориан лежал в темноте беззвездной ночи и думал: «Вот было бы здорово, если бы племя каменщиков породнилось с речными племенами. Вместе они бы построили мост через Миссию и ходили бы на ту сторону в самом широком месте. Мост помог бы сдружиться, познакомил племена. А что, если высокой стеной оградить самое большое становище на Ойкумене? Люди будут надежно защищены от конанов или лорсов».

Лориан вспомнил рассказ шамана родного племени о власти Китов л аса над мужчинами, равнодушными к камню. Китовлас вторгался в мозг, лишал человека имени, памяти и медленно пожирал душу. Уничтожив одну жертву, искал новую. Человек, в сознание которого вторгся Китовлас, представлял невыразимую опасность для окружающих. Но хотелось верить, что каменные стены способны уменьшить опасность, которую несли жертвы Ки-товласа неодолимым стремлением к разрушению.

ПТИЧИЙ ГЛАЗ

Ночью, лежа без сна на охапке свежесорванной травы, Лориан вновь затосковал. Лишь издали удалось ему увидеть тростниковые свитки, но мысли о них будоражили недетское сознание. Пришло в голову, что такой свиток очень непрактичен. Но Лориан рассердился на себя за крамольную догадку. Хотя свиток и вправду долго разворачивать и неудобно хранить. И от влаги его не убережешь. Зато свитками пользуются грамотные люди! Они разворачивают тростник и читают о давно минувших событиях или известия от далеких племен Милазии. Пусть свитки недолговечны, отец останется доволен, если сын вернется домой, обученный искусству их скручивать. Он смог бы научиться завивать свитки в дороге, не достигнув Язочи. Он придумает новые способы обращения с тростником. Какое самомнение! В лунном свете сны о власти над словом мешали спать гордецу, так и не разгадавшему тайны читающего человека.

Утром Лориана разбудили густые клубы бурого, едкого дыма, низко над землей тянувшегося от дальней каменоломни. Лориан пожевал зеленый стебель, умылся и пошел искать дымный костер. В обуви удобно было ступать по траве. С раннего утра кипела работа у веков, достраивавших стены Оплота. Юноша прыгнул на камни, башмак застучал, предупреждал каменщиков о приближении чужака. На строительстве женщин почти не было, большую часть времени они проводили суетясь по хозяйству в каменных убогих клетях.