Текст книги "Скорпионы. Три сонеты Шекспира. Не рисуй черта на стене. Двадцать один день следователя Леонова. Кольт одиннадцатого года"
Автор книги: Анатолий Степанов
Соавторы: Андрей Серба,Владимир Сиренко,Лариса Захарова,Владислав Виноградов,Юрий Торубаров
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)
Бригаду Леонов нашел, как и говорил Васильев, в бывшей гримерной старого Дома культуры, где бригада вела ремонт.
Густой табачный дым ел глаза, выбивая слезы, как на химкомбинате. На небольшом столе среди бутылок из-под кефира и газировки, немытых стаканов, кусков недоеденной колбасы и хлеба валялась разбросанная колода карт. На краю стола, опираясь на одну ногу, сидел сумрачный обросший брюнет. Его широкие плечи были вяло опущены. Одет он был в пеструю грубой домашней вязки кофту. Остальные члены бригады, – кто лежа, кто сидя на чем попало, – вели какой-то разговор. При появлении Леонова они замолчали, неприязненно глядя на него. «Семеро. Все на месте», – отметил про себя Леонов.
– Здоровеньки булы, – постарался придать веселость своему голосу.
Ему не ответили.
– Кто будет старший? – спросил майор, глядя на брюнета и ничуть не смущаясь от такого приема.
– А тэбэ зачэм? – сказал тот, опуская ногу, словно готовясь к прыжку.
– Дело есть, – спокойно сказал Леонов.
– Какоэ?
– Да хочу работенку предложить.
– Нам этой хватает, – сказал, поднимаясь сухощавый хлопец с густыми нечесаными волосами льняного цвета.
– Ты что рубишь? – повернулся к нему сидевший на корточках напарник. – Может, дело скажет, а ты… Хватает… Говори, зачем пришел.
– Ведут себя спокойно. Тревоги, вроде, не видно. Может, не впервой, пообвыкли? Таких и не заметишь, – стучало в голове.
– Да я хотел на дом… пионеров позвать.
– А, – как-то разочарованно сказал парень, доставая из кармана пачку сигарет. – Будешь? – он ловким движением выбил сигарету и протянул пачку Леонову.
– Не курю, – с сожалением сказал тот.
– Утрами, поди, бегаешь? – парень сунул сигарету в рот.
– Как придется.
– Молодец! Давай-давай. Здоровеньким помрешь, – с насмешкой сказал парень, чиркая зажигалкой. Затянувшись пару раз и выпустив густые клубы дыма, продолжил: – Мы там бывали. Гроши жалеют. А сделать можно. Для детей, – в последних словах Леонов уловил иронию.
– Гроши, говоришь, жалеют? – майор подошел вплотную к парню и потеснил его на свернутом матрасе, на котором тот сидел. Парень молча подвинулся. Затягивался он с каким-то наслаждением, словно демонстрируя величайшее удовольствие от самого процесса курения. Сделав несколько глубоких затяжек, он возобновил разговор.
– А я не хочу лишать себя удовольствия. Много ли его выпадает на нашу долю? Молчишь? То-то! А насчет жизни… Дед у меня до сих пор махру потягивает, и ничего. Врачи все врут.
– В Америке многие теперь бросают курить, – Леонов помахал рукой, разгоняя клубы дыма.
– А что Америка? Америка! Мы сейчас, по-моему, все у ней перенимаем. А толку-то что? У нас свой путь…
– Хорошее-то почему не взять? – Леонов поддернул на коленях брюки.
– А мы все берем. И хорошее, и плохое. А я пока буду курить.
– Пока… кури, – Леонов засмеялся. Улыбнулся и парень. Посмотрев на остатки сигареты, он затянулся поглубже и положил сигарету на кирпич, который был утыкан окурками, как подсолнух семечками.
– Ты про старшего спрашивал, – повернулся он к майору. – А старшего у нас нет. Был и пропал. Сами с утра ждем.
Парень подбросил зажигалку, поймал ее на лету и спрятал в карман.
– Исчез падла куда-то, – вступил в разговор другой с льняными волосами, зло ворочая глазами.
– Гроши бы не слямзил, – поддержал его курильщик.
– Слышь! – соскочил со стола брюнет. – Мэнэ гроши нужны! Гдэ оны?
Леонов молча пожал плечами, не спуская глаз с брюнета.
«Морда такая разбойничья, – подумалось Леонову. – Может, он?..»
– Слышь, друг, ты на меня не при. Гроши у тебя есть.
– Гдэ есть? – брюнет зло сверкнул глазами.
– Без денег по лавашным не лазят. А я, вроде, тебя там вчера видел под вечер, – майор говорил спокойно, уверенно.
– Мэня? – взгляд брюнета стал остервенелым.
– Вроде, тебя.
– Э! – махнул брюнет рукой. – Глазами смотри. Скажи ему, Сэма.
– А что сказать, – тот, которого назвали Семой, лениво повернулся, – мы вкалываем… Если кто и отойдет на минутку… Делов-то…
– Сэки, – сказал брюнет.
– Да мне-то что, – майор обратился к курильщику, словно ища у него поддержки, – куда нас поперло… Я не за этим пришел. Тут уж увольте. Гроши свои ищите сами. Ну, так что, не договоримся? – Леонов поднялся.
Брюнет загородил ему дорогу.
– Ты хто будэшь?
– Я? Завхоз.
– Э! – махнул рукой брюнет и сел на место. От резкого толчка крышка стола поднялась, загремели по полу бутылки.
– Осторожно, Спартак! – прикрикнул курильщик и стал собирать посуду.
Леонов решил больше не задерживаться.
– Ну, бывайте, – сказал он и пошел к выходу. С порога добавил:
– Эх, вы! Для детей не хотите добро сделать.
Сему словно ударило током. Он подскочил и заорал:
– Ты! Завхоз! Мать твою… Ты повкалывай, как мы, с утра до ночи. Тогда я посмотрю, как будешь грошами разбрасываться. А то мы им будем помогать, а аппаратчики себе дачи за счет трудяг строят. Пусть эти деньги детям и отдадут. Так вот, хрен я тебе свою копейку отдам!
– Ты что-то, Сема, разошелся! – курильщик опять подбросил зажигалку. Резко повернувшись, щелкнул зажигалкой перед самым семиным носом.
– Иди ты, – выругался Сема и, махнув рукой, отвернулся.
– Слышь, завхоз, это он у нас так… Горячий. Утрясется. Да, Сема?
Сема что-то пробурчал, опускаясь на лежанку.
– Вот видишь, завхоз, все улаживается. Ты погодя приходи. Покалякаем. Смотришь, и наш бугор притопает. Авось и договоримся.
– Ну, бывайте! – Леонов прикрыл за собой дверь.
Он шел медленно, припоминая и обдумывая каждое слово. Не ясна была роль Спартака. По оценке Васильева, он был работягой, рычагом бригады, но жаден до денег. Сейчас же выглядел абсолютно пассивным. К тому же вчера, похоже, никуда не отлучался. Не вызывали подозрений и остальные. Они даже не пошевелились, безразлично наблюдая за происходящим. Что это? Игра? Неужели что-то почуяли и стараются себя не выдать? Или, хуже, спугнул? И для чего бригаде воровать собственные деньги? Потом еще раз сдернуть с вожака? Трудно в это поверить, но и исключить нельзя. Кто-то один из них хотел взять себе долю побольше? Опять-таки не исключено. Но – кто? Спартак? Сема? Нет, этот – горлопан и трусоват. Курильщик? Не похоже. Урвать он может, совершить маленький подлог… Но большое дело?.. Вряд ли. Остальные? По их безразличным физиономиям можно без труда прочитать, что на такое они не способны? Кто? Опять выплывает Спартак. Или все же кто-то из бригады, и он просто ошибается? Но что-то удерживало Леонова от таких выводов.
«И все же, если подвести черту, ничего подозрительного не было заметно», – подумал Леонов и тотчас же снова засомневался: «Может быть, надо было по-другому? Зачем присваивать себе несуществующую должность. Может, надо было сразу под нос книжицу и – допрос: где каждый был накануне от пяти до восьми? Пожалуй, сказали бы, что вкалывали на объекте. Свидетели? Это легко предусмотреть, найти того, кто подтвердит. Пыль тут в глаза пустить нетрудно. Но для этого надо посвящать в дело всю бригаду. И не могли они, если бы были виноваты, не почувствовать во мне другое лицо. Ведь после того, что они совершили, ясно, как божий день, что начнется расследование».
Леонов оглянулся. Улица была пустынна. «Если заподозрили что-то, начали бы следить», – подумал майор.
Майору показалось, что кто-то юркнул за угол дома. Вроде, тот, с льняными волосами, Сема… Майор ускорил шаг. Навстречу из-за поворота вышла группа ребят. Воспользовавшись моментом, Леонов сам махнул за дом. Но просматривать улицу стало труднее, откуда-то появился народ. Майор еще постоял. Не заметив ничего подозрительного, побрел дальше. Мысли раздваивались.
«Вот и банк. Так какое там окно? Левое? Да, левое. Так, по крайней мере, говорил Васильев. Здесь нужен личный контакт. Но как его завязать? Не ждать же окончания смены, а потом устроить случайное знакомство с кассиршей. Знакомство на улице – не идет. Неизвестно пока, может, эта женщина из банка замужем или у нее есть парень. Кстати, парень… Это неплохо бы узнать. Может быть, зайти к управляющему? А вдруг окажется не свой? Предупредит. Нет, надо попробовать самому. И зачем было этому Семе следить за ним? С чем только обратиться? Надо найти деньги и сдать их. А где их найти? Надо ехать домой».
IXДома никого не было. Остатки утренней еды были спрятаны в холодильник. Молодец, Вовчик! Леонов взял деньги и снова отправился в банк.
Народу в банке было немного. Майор занял очередь к нужному окну. Перед Леоновым стояла пожилая женщина. Когда подошла ее очередь, она, сдвинув платок, постаралась как можно дальше просунуть свою голову в окошечко.
«Не доверяет», – подумал Леонов и стал через стекло разглядывать кассиршу. Лица ее не было видно, она сидела, склонившись над бумагами. Зато он хорошо смог рассмотреть ее пышную прическу. Она! Об этой прическе говорил Васильев.
Когда девушка подняла голову, что-то спрашивая у посетительницы, майор окончательно убедился, что это была та самая сотрудница. Кооператор достаточно подробно обрисовал ее лицо. Да, она, действительно, была красива. Большие серые глаза без всяких «теней» выделялись на ее удлиненном, но с мягким овалом лице. Яркие, полные губы.
«Неужели она на такое способна? Может, та, что сидит напротив?»
Леонов посмотрел в другую сторону. Вторая кассирша была пожилой, усталой женщиной со строгим, несколько отталкивающим лицом.
«Нет, не похоже. Эта – старая служака. Она не допустит».
– Слушаю вас, – услышал он мягкий голос.
– А… – заволновался майор и полез в карман за деньгами. – Вот, – протянул он свои сбережения.
– Вы что, заводите новую книжку?
– Что вы спросили? – он постарался просунуть голову подальше в окошечко.
– Я спрашиваю: у вас есть сберкнижка или хотите завести новую?
– Новую.
Девушка, приняв деньги, быстро пересчитала их своими тонкими, изящными, как у пианистки, пальцами.
– Шестьдесят, – сказала она, протягивая руку к стопке сберегательных книжек.
– Точно, – майор еще глубже попытался просунуть голову.
– Сломаете, – заметила кассирша.
– Сделаю, еще лучше, – ответил он.
– Не надо. А то придется вызывать милицию.
– Согласен. С ней лучше не связываться, – он выразительно посмотрел на девушку. Эти слова не произвели на нее никакого впечатления. Она просто их не заметила. Лицо оставалось спокойным.
– Паспорт, – не отрываясь от писанины, автоматически сказала она.
Оформив все, она подала ему сберкнижку.
– Становлюсь вкладчиком, дома деньги держать стало опасно. – Леонов опять выразительно посмотрел на девушку.
– Давно пора понять это, – сказала кассирша. – Мы и раньше об этом говорили, – и она показала на плакат, висевший за ее спиной и призывавший хранить деньги в сберегательной кассе.
– Отличный плакат, – сказал он, – жаль, что не видел его раньше. Только вот как с сохранением тайны вклада?
– Гражданин, да кто на ваши гроши позарится?
– Десятки, – поправил майор.
– Ну, десятки, – передразнила девушка.
– Это вы верно говорите. Были бы тысячи – другое дело. Да, если бы, – он впился в нее глазами, девушка, не мигая, смотрела на странного посетителя, – если бы я их снял и отнес домой, ко мне бы обязательно явились незваные гости.
Он по-прежнему не сводил с нее глаз. Девушка, не выдержав его взгляда, покраснела и опустила глаза.
– Этого не надо бояться, – сказала она, не поднимая головы, – мы свято соблюдаем тайну.
– Но ее можно… купить!
– Она не продается.
Кассирша уже овладела собой. Глаза ее потеплели, на лице проступил нежный румянец.
– Гражданин, потом будешь любезничать. Задерживаешь, – послышался сзади чей-то недовольный голос.
Майор выпрямился и, не глядя на посетителей, направился к выходу. «Почему она покраснела, – вертелось в голове. – Что, чует кошка, чье мясо съела? Или, может быть… Да нет… А она ничего, симпатичная… Жаль таких… И все же что-то не так».
– Ох, простите! – он столкнулся с мужчиной, тот со злостью крикнул:
– Ты что? Заснул что ли?
Пройдя несколько шагов, майор остановился. Он заставил себя вспомнить лицо девушки, реакцию на его слова. Почему все-таки, когда он напомнил о незваных гостях, она покраснела? Это явный признак волнения. Человек волнуется – значит, виноват. Тем более такая неопытная овечка, как она. Чем больше он вспоминал, тем больше у него возникало подозрений. Он уже хотел было вернуться и зайти к управляющему, но что-то остановило его. Можно спугнуть! Лучше узнать все о ее окружении другим путем. Он заспешил к остановке.
Вдруг в облаке пыли его обогнал пазик. Он остановился в нескольких десятках метров, из него вышли двое: мужчина с ружьем и девушка с большой сумкой. Перейдя дорогу, они направились к какому-то зданию.
– Куда это они?
На здании висела вывеска: «Промстройбанк».
Внезапная догадка осенила Леонова. Он побежал к висевшему на стене телефону-автомату. С трудом дозвонился до больницы. Долго пришлось объяснять, кто ему нужен и зачем. Наконец, получив ответ, он хлопнул себя по лбу: «Идиот! Деньги-то Васильев получал в Промстройбанке! А я готов был уже ее арестовать. Ай-яй-яй! Какие непростительные ошибки. Вот если бы кто узнал… Смеху было бы…»
Он прошел в небольшой палисадник напротив банка и сел на скамейку. Надо было обдумать дальнейшие действия.
В Промстройбанке зал был побольше. Здесь дожидалось несколько человек. Сразу было видно, что эти люди здесь не впервые, знают друг друга, обмениваются накопившимися новостями. На вошедшего не обратили никакого внимания. Дежурный сотрудник, скользнув полусонным взглядом по фигуре Леонова, скрылся в боковой двери. Майор облегченно вздохнул: дежурный не узнал его. Впрочем, он успел отвернуться, сделав вид, что его интересуют люди, стоявшие у окна.
Леонов встал в очередь к левому окну. Здесь кассы были спрятаны за глухими кирпичными стенами с маленькими окошками за толстыми решетками. Все попытки Леонова хоть краешком глаза заглянуть за эту непроницаемую преграду, получить представление о сидевшем по ту сторону человеке оканчивались неудачей.
У цели он оказался неожиданно быстро. Стоявшая перед ним и шелестевшая, как осенняя листва, нейлоновым плащом толстая коротышка с нелепо завитыми волосами загудела, как полуспущенный барабан.
– Как нет? Утром звонили, сказали – будет.
Из-за окошка донесся мелодичный приятный голос:
– Зайдите к управляющему, он вам объяснит.
Женщина дернулась и неожиданно быстро повернулась всем своим могучим торсом, отталкивая липнувших к окну нетерпеливых клиентов.
– Эй, парень, давай, – прикрикнул на Леонова пожилой мужичок, стоявший за ним, – людей держишь!
Так неожиданно майор вышел на «огневую позицию». На него вопросительно смотрели большие выразительные глаза. Их взгляд был по-деловому серьезен. Однако выражение круглого с ямочками лица говорило, что обладательница его способна закатиться смехом от любого меткого словечка. Ее пухлые, красиво очерченные губы подрагивали, готовые сложиться в улыбку.
– Какая организация? – спросила она бархатным грудным голосом.
– Да я, вот, – он протянул ей сберкнижку.
Девушка с удивлением взяла ее, раскрыла.
– Вы не сюда пришли. Вам надо в сберкассу.
– Ох, извините! Пойду туда. Как я мог перепутать, не знаю?!
– Бывает, – девушка ободряюще улыбнулась.
– Скажите, пожалуйста… Только я уж так… доверительно… Хочу спросить…
– Эй, кончай любезничать! У ней муж есть, – послышался сзади голос беспокойного мужичка.
– Слышите, в чем меня обвинили, – Леонов постарался улыбнуться.
– И меня вместе с вами. Но никакого мужа у меня нет, – произнесла она слегка кокетливо.
– Эй! Эй! Давай быстрее, – доносилось сзади.
– Ухожу, – Леонов быстро оглянулся назад. Затем, вновь повернувшись к кассирше, спросил:
– Скажите только, хоть сумма у меня небольшая, но… работники ваши никому не скажут, что получил деньги?
Говорил он это быстро, не сводя глаз с девушки. Выражение ее лица внезапно изменилось, от веселости не осталось и следа, лицо побледнело, стало каким-то жалким.
– Сказать?.. Кому?.. Вы что! – забормотала она несвязно.
– Да хватит болтать! – не унимался за спиной мужичок. – Кассу скоро закроют.
Леонов в последний раз взглянул на смешавшуюся кассиршу и неторопливо отошел в сторонку. Охрана подозрительно покосилась на него. Окошечко, около которого он стоял, внезапно закрылось. Больше ждать было нечего. Леонов вышел на улицу. Закрыв за собой тяжелую дверь, постоял на лестнице. Время двигалось к обеду. Улица наполнилась торопливыми людьми, которые бежали мимо, не обращая внимания на одинокую фигуру майора, маячившую на фоне серых стен. Каждый был занят своими мыслями и заботами, и никому не было дела до чьих-то трудностей. Леонов сделал нерешительный шаг, помедлил какое-то мгновение и зашагал к остановке.
Приехав на службу, он вынул из сейфа новую серую папку и положил перед собой. Машинально достал из внутреннего кармана ручку. Долго смотрел на простую казенную обложку.
«Кто-то очень хорошо знал все действия Васильева. Кто? Члены бригады? Все? Если бы дали людей! С ними было бы нетрудно перебрать каждого! Стоп! А участковый?»
Майор позвонил дежурному.
– Кто у нас ведет район Дворца культуры металлургов?
– Минуту, – донеслось среди треска в трубке. Ждать пришлось долго. Наконец, раздался треск:
– Купряков.
– Я его могу найти?
В трубке опять что-то заскребло, потом пробилось:
– Две недели как в отпуске. Говорят, уехал к родственникам на Украину.
– Н-да, – сказал Леонов и положил трубку. «Что же делать? Как нужны люди! Да что об этом говорить! Заикнись только подполковнику, он опять начнет загибать пальцы, перечисляя их дела. Так что рассчитывай, брат, на самого себя. Кассирша… Тут явно что-то есть. Так изменилась в лице. Даже выдачу прекратила. Неспроста это, неспроста. Тут стоит остановится. Надо прощупать круг знакомых этой красавицы… Что там с Тамарой? Надо позвонить».
Номер больницы оказался занят. Леонов подождал, набрал снова, и вновь раздались частые гудки. Мысли опять побежали по неясному следу. А вывод один: нужна помощь. Леонов обеими руками обхватил голову. Нет, надо идти наверх. Пусть дает людей.
Он отодвинул папку, положил ручку и, заперев дверь, пошел на второй этаж.
В приемной никого не было. Это упрощало дело. Майор решительно постучал в дверь. Не успел он переступить порог, как подполковник замахал руками:
– Не проси. Людей нет. У меня убийствами некому заниматься. Ты знаешь: время отпусков, да и больных добавилось. А сколько уехали на задания и еще не вернулись… Нет, Леша, – и он взялся за телефонную трубку. – Жми на мозги. Единственный выход. А будешь стоять и канючить – еще добавлю. В общежитии поножовщина. Двое в больнице в тяжелом состоянии, гости сбежали… Ищу, кого послать.
Майор молча повернулся и поплелся к себе.
Опять взял в руки серую папку. Сколько человеческих судеб за такими вот корками. Леонов повертел папку в руках и вывел на ней: 12993. Дело заведено, но в папке пока абсолютно пусто. Эксперты на месте ничего не обнаружили. И опять в памяти замелькали лица, встречи, разговоры… Вдруг мелькнуло: кассирша в банке. Да, здесь есть над чем задуматься. Погоди-ка, а может быть, вчера не она дежурила?
Леонов быстро нашел в телефонной книге нужный номер. Ответ разочаровал: нет, сотрудников не меняют, если только по уважительной причине. Майор медленно опустил трубку. С кассирши и решил начинать раскручивать дело.
Встреча с управляющим мало что дала. Были названы отдельные фамилии, в основном, подруги. Был какой-то Виталий, но о нем давно ничего не слышно.
Леонов с головой погрузился в водоворот дел. Замелькали дни.
XБезрезультатно закончилась беседа с шестой за этот день подругой подозреваемой. Никаких зацепок.
– Собираемся редко. Одни девчонки. Хороших парней нет, а кого попало звать не хотим. Однажды – это было еще в прошлом году – пришли одни тут. Были выпивши. Вина принесли. Хотели нас споить, не удалось. Так стали хамить. Всякий стыд потеряли. Еле выпроводили, – девушка покраснела и стала крутить носком черной туфли, словно старалась протереть дырку в полу.
– Этих парней вы давно в городе не видели?
– Да только в тот раз и – все.
– А с Виталием они встречаются? – майор спокойно, держа в руке ручку, посмотрел на девушку.
– Еще в прошлом году поссорились. А вернее, его мать их развела… Он же грамотный. Матери подавай сноху ученую. А что Ритка? Ну, красивая. А как говорится, не родись красивой, а родись счастливой. А у нее счастья пока нет.
Девушка опять завертела носком туфли.
– А вот скажи мне, пожалуйста, может ли Рита что-то от тебя утаить?
Девушка ответила не сразу. Подумав, сказала:
– Не… Не думаю.
В голосе слышались неуверенные нотки.
– А чего-нибудь подозрительного за последнее время ты за ней не замечала?
– Что вы имеете в виду? – девушка насторожилась.
Майор отложил ручку.
– Ну, какое-то беспокойство. Может быть, какие-то недомолвки. Одним словом, отклонения от привычного поведения, стремление избегать тебя… Что-то в этом роде…
Девушка не торопилась с ответом, потом, пожав плечами, сказала:
– Право, не знаю…
– Что же, спасибо. Всего доброго, – майор подписал пропуск.
Да, за целый день практически ничего. Пусто…
Дверь открылась неслышно.
– Эй, затворник, – раздался с порога бодрый голос, – колдуем?
Леонов повернулся.
– А… Заходи и дверь закрывай, – из коридора несло табачищем. Леонов не курил и не терпел табачного дыма.
Капитан Носов, несколько полноватый, с красным, свежим лицом и холодными бегающими глазками, шагнул к столу. Стул заскрипел под его грузной фигурой.
– Что, Леш, приуныл? – спросил он, отодвигая тощую папку.
– Как не приуныть, – сказал Леонов, пряча папку в сейф.
– Ты что, не доверяешь? – сказал Носов, с вызовом глядя на Леонова.
– Ну, что ты городишь? – сказал майор. – Она же пустая. Он снова вынул папку и раскрыл ее.
– Над чем пухнешь? – спросил Носов, глядя в окно, выходившее на улицу чуть ли не на уровне дороги.
– А у тебя тут хорошо, ножки можно рассматривать. – Носов захихикал.
– Вот и переходи сюда, нечего сидеть на втором, – в голосе Леонова послышалась обида.
– Да чего ты, Леш? Шуток не понимаешь?
Носов качнулся, стул под ним жалобно заскрипел.
– Мне не до шуток.
– Я вижу. Брось, Леша, так близко к сердцу принимать всякую ерунду. Их всех не пережалеешь. Один в тюрьме или два, какая тебе разница?
– И невиновный тоже?
– Невиновный… – Носов усмехнулся, – у нас невиновный только младенец в зыбке. Сейчас каждый норовит чего-нибудь ухватить. Так что… Не ломай голову. А в общем, если что надо, скажи. Готов другу оказать любую помощь. Имей в виду, я к тебе с открытой душой.
Он откинулся на спинку, положил ногу на ногу и выпалил вдруг:
– Ты ведешь дело Васильевой, – он не спросил, не сказал это утвердительно.
– Васильевой, – тяжело вздохнул Леонов. И тут же быстро добавил:
– Кстати, если ты все знаешь, не слышал случайно, а то я как-то все не доберусь спросить, какую сумму хотели похитить?
Капитан прищурил глаза, взглянул на хозяина:
– Да ты что! Многого хочешь, – сказал он, громко хлопнув по начищенному ботинку. – Это я просто вычислил. Все же сейчас в городе только об этом и говорят. К убийствам как-то, вроде, привыкли, а тут такое… А ты таишься. Ну, ладно. Это так, между нами…
– Ты же знаешь…
– Брось, Леша, очки втирать. Не надо. Лучше вспомни, как мы с тобой Кондратьева брали…
– Было дело, – согласился майор.
Они помолчали. Носов поднялся.
– Ну, я пошел.
Но уходить Носов не торопился. Чувствовалось, – что-то еще не досказал.
– Кстати, – заговорил он снова, – ты уж извини, что лезу в твои дела. Я-то знаю, как тяжело одному. Поэтому кое-чем поинтересовался. Мне кажется, следует присмотреться к бригаде. Без кого-то из них не обошлось. Отдельных типов я знаю. Они давно здесь отираются. Раньше шабашниками были, теперь – кооператоры. Мне года два назад пришлось заниматься по делу директора мебельной. Скажу, тогда много липы было, но кое-что удалось наскрести. Был там один… Спартак, кажется. Да, кстати, на днях мелькнул в окне автобуса. Автобус, вроде, в аэропорт шел. Ну, ладно, а то я тебя с пути сбиваю. Давай, колдуй!.. Или домой? Время-то позднее.
– Домой, – сказал Леонов, посмотрел на часы и стал собирать бумаги.
Леонов добрался домой к вечеру. На улицах стало тише, свежее. Длинные, убегающие вдаль тени пересекали дорогу. В окнах уже зажигались огни.
Засучив рукава, Леонов, принялся возиться на кухне. Аленка радостно бегала вокруг отца, а Вовка, сидя за столом, читал какую-то книгу.
– Пап, а мамочка сюда яички разбивала, – дочка показывала пальцем на разводимую муку.
– И мы это сделаем. Принеси, доча, яичко из холодильника.
Аленка со всех ног бросилась выполнять задание. Почти тут же Леонов услышал, как громко хлопнула дверца холодильника. Он вдруг вспомнил, как захлопнулась за ним дверь автобуса, хотя звук был совсем другой. Что-то беспокоило майора. Автобус… Спартак… Спартак уехал из города?
– Папа, на!
Леонов ласково посмотрел на дочь. Та протягивала ему яйцо.
– А? Ой ты, моя молодчина… Так. Есть. Вовчик! – позвал он сына. – Ты тут помешай. Я сейчас…
– А книга?
– Завтра дочитаешь.
– Да-а… Борька сказал, чтобы я завтра ему отдал.
– Ничего, завтра что-нибудь придумаем.
