Текст книги "Связующая Нить. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 37 страниц)

Весь дом, в котором уже утих небольшой переполох, снова взбудоражился, но вокруг Кано царило абсолютное спокойствие. Он не видел ни малейших признаков суеты, но отмечал странный блеск в глазах стоящих у стен самураев и у слуг, что, встречая принца, низко кланялись ему. Очевидно, все они знали о свидании, задуманном лисенком, и помогали в меру сил. Кано немного смущался, но не подавал вида. Все было вполне естественно, ведь он и Кицунэ сейчас в кругу своих друзей.

– Все готово, мой господин, – сказал Макото, когда Кано умылся и переоделся в поданный ему парадный костюм. – Леди Кицунэ ждет вас.

С этими словами Макото передал принцу маленькую квадратную коробочку.

– Благодарю, Макото-сан, – Кано открыл коробочку, заглянул в нее и несколько мгновений мечтательно разглядывал то, что лежало внутри. – Твоя служба, как всегда, безупречна, – мальчишка убрал коробочку, закрыл глаза и шумно вздохнул. – Отлично. Я готов... но где здесь оранжерея?

– Следуйте за мной, господин.

После недолгого пути по лестницам и коридорам здания Кано и Макото подошли к большим стеклянным дверям, за которыми виднелись террасы, усаженные цветущими орхидеями.

– Прошу вас, мой господин, – Макото открыл дверь перед принцем и низко поклонился. – Дама ждет.

– Я хочу остаться с ней наедине. Никаких посетителей.

– Мы позаботимся об этом. Никто не потревожит вас, господин. Этот вечер только ваш... и ее.

Принц благодарно поклонился телохранителю и вошел в оранжерею. Дверь за ним тотчас закрылась, оборвав звуки из внешнего мира. Кано, уставший за день от шума и суеты, с наслаждением погрузился в тишину оранжереи и сладкий запах сотен цветов.

Гирлянды фонариков, подвешенных вдоль проходов оранжереи, создавали приятную полутьму мягких тонов. Где-то за цветущей террасой слышалось журчание воды. Неплохо было бы еще увидеть звездное небо над стеклянным куполом, но серые тучи пеленой застилали небо.

Все равно хорошо.

Мир, полный тревог и опасностей, остался где-то очень далеко. Этот мир был совсем иным. Волшебным, сказочным. Несложно было поверить, что сейчас из-за цветущего холма выбежит вдруг девочка-лисичка с пушистым золотым хвостом и синими глазами, полными детской доброты. Она ведь где-то здесь сейчас. Но где?

Кано пошел на звук воды и, обойдя холм, увидел ее. Тонкая, изящная фигурка на фоне плещущейся воды. Легкое видение, чуждое тревогам и яростным бурям мира людей. Словно и не было изнуряющего перехода и жутких битв, при воспоминании о которых у Кано от страха сжималось сердце. Такая вот она, эта девчонка. Врагам придется приложить немало сил, чтобы золотой свет ее души угас и не мог больше согревать и будить людей для борьбы за собственную человечность.

Кицунэ стояла, делая вид, что любуется игрой света на водной глади фонтана. Кано здесь. Маленькую лисичку так и подмывало броситься приятелю на шею, но колоссальным усилием воли она сдерживала себя. Нельзя прыгать, даже если очень хочется. Благородные леди так себя не ведут! Мама говорила. Надо по-другому...

Девочка обернулась, подарив любующемуся ею мальчишке ласковую и стеснительную улыбку. Хорошо. Он даже застыл на месте от очарования! Теперь подойти ближе и вывести его из ступора прикосновением к руке...

Кицунэ сделала два шага к Кано, но вдруг сила воли ее кончилась, и девчонка, едва не лопаясь от восторгов, вскинула руки вверх и повернулась на месте в легком танцевальном движении.

– Смотри, смотри, Кано-кун! – воскликнула Кицунэ. – Как красиво! Все помогали нам! Зажигали свечки в фонариках, энергией Ци просили цветы раскрыть лепестки! Все хотели, чтобы у нас получилось замечательное свидание!

Девочка совместила ладони, и Кано, с радостью сдаваясь под действие гендзюцу, увидел мягкое сияние, заискрившееся меж пальцами Кицунэ. Маленькая оборотница взмахнула руками. Клубок белого света взлетел вверх и взорвался сотнями разноцветных искр, замерших в воздухе, словно облако звезд, ставших совсем маленькими и спустившихся в мир людей.

Кано поймал одну из этих крошечных звезд и осторожно сжал в кулаке, ощутив ладонью ласковое, нисколько не обжигающее тепло. Не удержав улыбки, мальчишка разжал пальцы, и тотчас... вверх порхнула сотканная из пылинок света золотисто-серебряная бабочка. Искры, словно по ним прокатилась волна волшебной энергии, десятками обращались в бабочек и, оставляя за собой призрачные светящиеся шлейфы, взмывали к небесам. Серые тучи вскипели от прикосновений крыльев золотистых фантомов и отпрянули в стороны, открывая взглядам двоих детей бездонное темное небо, украшенное россыпью, целыми облаками, звезд. Млечный Путь искрился в небесах, и в этот момент звезды казались близкими, как никогда.

Мальчишка полюбовался открывшимся ему фантастическим видом, а затем бросил на Кицунэ взгляд, полный восторженного огня. Она словно прочла его собственные мысли насчет серых туч и звездного неба. Как же теперь хорошо будет пройтись по тропинкам среди цветущих холмов, наслаждаясь близостью родного человека и тишиной...

Принц потянулся вперед, желая коснуться Кицунэ, но маленькая оборотница вдруг легонько отстранилась и игриво стрельнула глазками. Тихие прогулки по мирному саду цветов? Похоже, идеальное свидание она видела немного иначе, чем ее друг.

Мальчишка сделал шаг вперед и цапнул хулиганку руками, но девчонка повернулась на месте и выскользнула из его объятий, даже не позволив себя тронуть. Уклонившись, она тотчас скользнула мимо Кано и оказалась позади мальчишки с потоком потревоженного в движении воздуха, наградив его сладким запахом духов. Кицунэ даже позволила рукаву своего платья скользнуть по рукаву костюма друга. Вот, мол, я. Совсем рядом, но поймать меня не так-то просто!

Кано обернулся, а Кицунэ задорно взвизгнула и подхватив руками пышные юбки, обратилась в бегство, но отбежала недалеко. Зачем, если никто не преследует?

Мальчишка остался стоять на месте, одарив подругу только укоряющей улыбкой. Кицунэ тотчас присмирела и вернулась.

– Ну ты чего? – смущенно-обиженно спросила она. – Никто нас не видит, можно же и побегать!

– Кицунэ-чан... – Кано поднял руки и обнял девчонку, с наслаждением прижимая к себе мягкий и податливый комочек шелка.

– Ах, вот ты как? – хихикнула Кицунэ. – Обманул, да?

– Кицунэ-чан, – Кано покачал головой в знак того, что никакого обмана нет. – Прости, но пришел сюда не играть, а желая сказать тебе, что соприкосновение губ, которое подарила мне ты вечером... перед штурмом Серой Скалы... я спросил, я знаю теперь, что оно значит...

Кицунэ, услышав ласку, звучащую в голосе мальчишки, вдруг сразу странно обмякла, замерла и затихла. В глазах ее угас неуемный огонек игривого веселья и сменился туманом сладкой неги. Мальчишка сделал движение к ней, Кицунэ не отстранилась, и губы их соприкоснулись. На несколько минут реальный мир замер, а иллюзии, творимые девочкой-лисичкой, начали рассыпаться, теряя контроль со стороны хозяйки. Ни Кано, ни Кицунэ не замечали этого. Что бы ни происходило вокруг, в эти минуты не существовало ничего, кроме ласковых объятий и касания губ.

– Ой... – Кицунэ, чувствуя что вот-вот упадет в обморок от восторга, отстранилась от Кано и, рдея пламенным багрянцем, приложила ладони к своим щекам. – Ой...

Им обоим сложно было найти подходящие слова в этой ситуации, и потому Кано, ничего не говоря, только вновь обнял девочку, которая прильнула к нему, как доверчивый и ласковый ребенок.

Они стояли так довольно долго, купаясь в тепле любви и наслаждаясь минутами счастья, но Кано вдруг заметил, что сомлевшая Кицунэ начинает тихонько засыпать у него на руках.

– Эй... – мальчишка шутливо ткнул девчонку пальцами в бок. Совсем не больно, почти неощутимо, ведь корсет хорошо защищал свою хозяйку от подобных злодейств. – Что это вы замыслили, юная леди?

– Что? – Кицунэ зевнула и начала тихонько возмущаться. – Кано-кун, принцы же так не говорят!

– Ну, это же настоящие принцы. Те, которых тысячи придворных с самого детства всему подряд учат. А меня Куо и Макото учили в меру сил. Не знаю даже, от кого больше набрался. Поэтому говорю как умею: не засыпай, Кицунэ-чан. Я хочу, чтобы этот вечер длился и длился... бесконечно.

– Прости меня, Кано-кун, – Кицунэ смущенно улыбнулась. – Мне стало вдруг очень тепло и спокойно. Будто и нет в мире никакого зла. Будто не надо уже ни с кем сражаться и бояться, что наших родных и друзей могут ранить. Будто бы сейчас уже наступило новое время, в котором можно быть счастливыми. Прости... все потому, что рядом с тобой я перестаю... бояться.

Кано будто пронзил электрический импульс, и мальчишка крепко-крепко сжал в объятиях девочку. Может быть, даже слишком крепко, но Кицунэ не стала его укорять. Только тихо вздохнула от счастья.

Бастионы Инакавы возвышались над окончательно опустевшим пригородом. Здесь не осталось ничего, кроме пустых домов с заколоченными дверями и окнами. Здесь даже мародеры больше не хозяйничали. В бегстве на восток хозяева жилищ забрали с собой или спрятали все ценное, что могли, а оставшееся уже растащили воры и бандиты. Пригород, судьбой которого стало скорое исчезновение под сапогами солдат идущей а атаку армии врагов, был брошен и предоставлен самому себе.

В местах, оставленных людьми, быстро поселяется какая-либо нечисть. Эта фраза была основой множества баек мародеров о вымерших и разрушенных городах, которых было предостаточно раскидано по всем обитаемым землям.

Хебимару ухмыльнулся, подумав об этих россказнях, и, сорвав кое-как прибитые доски на двери одного из домов, вошел внутрь. Вот нечисть и поселилась. Творец и повелитель демонов собственной персоной.

Сопровождали саннина теперь только Хитоми и Ксифенг. Казуши отправился на базу, чтобы сдать в отдел исследований двух израненных и надежно обезвреженных пленников.

– Мы скоро последуем за ним, – пообещал своим спутницам Хебимару. – Я хочу взглянуть на штурм города и чудеса, обещанные нашим болтливым оборотнем.

Могло показаться странным, но Хитоми не ныла и не устраивала сцен непокорности. На самом деле странного ничего не было. Она тоже была не прочь посмотреть на удар армии Северной Империи по Инакаве. На битву, вытащить из которой Кицунэ живой не надеялся уже даже Хебимару. Все водопадники погибнут, и ненавистная тварь-оборотень вместе с ними.

Была найдена и зажжена старая керосиновая лампа. Изгои и прибившаяся к ним бездомная девчонка расположились на отдых. Заколоченные окна надежно прятали свет. Ксифенг обещала проследить, чтобы ни одна живая душа не подошла близко.

– День или даже два можем спокойно провести здесь с комфортом, – сказал саннин, усаживаясь у стены и устало закрывая глаза. – Когда приблизится армия Камней, уйдем подальше. С таким прекрасным сенсором, как ты, моя маленькая Ксифенг, мы можем легко избежать встреч с боевыми отрядами и разведчиками.

– Рада быть полезной вам, мой господин! – с энтузиазмом пискнула девчонка.

Она едва успела договорить.

Стена, противоположная той, у которой сидел Хебимару, вдруг начала сворачиваться по спирали и мгновение спустя бесследно исчезла. Из разорванных труб хлынула вода, потолок, теряя надежную опору, угрожающе просел.

Хебимару вскочил, отмечая краем сознания донесшийся с улицы грохот. Как раз такой, какой мог бы создать кусок кирпичной кладки, вырванный из стены и упавший на землю с небольшой высоты. Саннин стиснул зубы. Пространственное искажение! Существовали легенды о человеке, что нашел способ резать ткань реальности и менять местами куски пространства, отправляя целые армии своих врагов в жерло вулкана или на морское дно. Легенды, рожденные совсем недавно, и слухи, что этот человек до сих пор жив...

Первое искажение было создано для расчистки места. Пространство исказилось вновь, и перед Хебимару возникли три человеческие фигуры в черных плащах.

Не питая радужных иллюзий, Хитоми метнулась к окну, надеясь спастись бегством, но едва успела отпрянуть, когда перед ней возникла стройная зеленоглазая женщина, на черный плащ которой ниспадали целые волны густых каштановых волос. Промахнувшись с первым ударом, нападавшая яростно сощурилась и широко раскрыла рот, выдыхая целое облако едкого и ядовитого желтого тумана. Туман прильнул к своей хозяйке, облегая ее защитной пеленой, окутал окно и пополз по стенам, замыкая людей в ядовитую ловушку.

– Куда ты, малый синий огонек? – прошелестел мертвящим холодом голос, когда второй из новоприбывших настиг и сцапал Ксифенг, которая в панике пыталась улепетнуть через дверь. – Смирно стой, если слабый. В бегстве – смерть.

Девчонка тотчас замерла и обмякла, этим признавая безоговорочную капитуляцию и мольбу о пощаде.

В искалеченном доме воцарилась тишина. Бой был закончен, даже толком не начавшись. Хебимару осторожно сделал Хитоми условный знак «не двигайся». Никаких резких движений...

– Приветствую вас, Хебимару-сама, – произнес, внимательно следя за оппонентом, оставшийся стоять на месте человек в черном. Единственный, закутанный в плащ с головы до ног и не показывающий головы из-под капюшона. – Простите за столь бесцеремонное вторжение и вмешательство в ваши дела.

– Не нужно извиняться, – спокойно ответил саннин. – У вас, полагаю, были весомые причины так поступить. Могу ли я узнать ваше имя, уважаемый господин?

– Взглянув на моих спутниц, вы уже должны понять, кто перед вами. Если желаете уточнить, то сразу скажу, что вы не ошиблись.

– Приветствую вас, великий Хино Тайсэй, – Хебимару вежливо поклонился и заслужил ответный поклон. – Вас и ваших союзников из селения Прибоя. Мой нынешний господин, лидер Алых Теней запада, весьма высоко ценит ваше сотрудничество с нашей ветвью организации. Я надеюсь, вы не принесли мне печальную весть о разрыве договоренностей?

– Нет, уверен, благоразумие не позволит нам обоим довести ситуацию до подобного, – черная фигура немного приподняла голову, и в тусклом свете старой керосиновой лампы, найденной гостями в этом доме, под капюшоном блеснул пластик. Лицо лидера Кровавого Прибоя было, кроме всего, скрыто еще и маской. – У меня возникли некоторые проблемы, помочь решить которые можете только вы, Хебимару-сама. Надеюсь, что не получу отказа от сотрудничества во избежание осложнений в важных для нас обоих делах?

– Сделаю все, что в моих силах, верховный лидер.

– Хорошо. Скажу прямо, меня волнует судьба хорошо знакомого мне человека, Хино Шиджеру. Я знаю о произошедшем между вами... недоразумении и хочу получить этого человека обратно.

– Хино Шиджеру? Что же, мне понятна ваша обеспокоенность его судьбой. Сильные люди не видят ничего зазорного в том, чтобы вступиться за соклановца, но позвольте спросить, почему доверенный вам человек атаковал меня, одного из ведущих людей в организации ваших западных союзников?

– Он был недостаточно информирован. Это моя оплошность, и я прошу за нее прощения. Смею заверить, что инцидент более не повторится. Теперь, Хебимару-сама, дайте ответ. Этот человек жив?

– Да, он жив. Раны его были закрыты благодаря помощи моей ближайшей помощницы.

– Хорошая весть. За это, Хитоми-сан, сегодня мы сохраним вам жизнь, но учтите, что я не забыл о том, что вы предали меня и наши кланы. В следующий раз я не буду столь милосерден. Хебимару-сама, я прошу вас немедленно выдать мне Хино Шиджеру. Второго пленника можете оставить себе, но этот человек принадлежит мне.

– Немного терпения, Тень-сама. Я не смею претендовать на вашу... хм... собственность, но Шиджеру-сан сейчас находится на пути в мою тайную базу. Вы получите его сразу, как это станет возможным...

– Я отправлюсь с вами на вашу базу, и немедленно. Время слишком ценно, чтобы тратить его на ожидание.

Пленник потерян. Внутренне Хебимару пылал огнем дикого бешенства, но внешне чувств не проявлял. Человек перед ним был тем, кого стоило всерьез опасаться. Но все же не получить никакой выгоды Хебимару не мог. Это было равносильно принять ярлык человека низкого сорта. Дать знак врагам, что саннином Хебимару можно помыкать, как вздумается сильнейшему.

– Все же, уважаемый господин, простите, но я... не доверяю вам, – Хебимару сверкнул глазами, увидев, как дрогнул «черный». Не привык гордец к таким речам! Ему же хуже. Пусть знает свое место. – Репутация Кровавого Прибоя не слишком благотворно влияет на мое желание сотрудничать с вами.

– Стало быть, вы отказываетесь?

– Нет, вы неверно меня поняли. Я просто не позволяю вам шантажировать меня. Все не так просто, как вам хотелось бы, уважаемый господин. Казуши из знакомого вам клана Акума, именно он сейчас несет тела пленников на мою базу, местоположение которой вам, как и никому из Алых Теней, не известно. Вы можете убить нас всех сейчас, но Казуши, впав в ярость, в клочья разорвет Шиджеру, на которого был вынужден отвлечься и оставить меня без своей защиты. Поэтому сотрудничество не может остаться пустым словом. Мы действительно должны помочь друг другу.

– Что вы предлагаете?

Хебимару подумал пару мгновений. План действий был быстро сформирован.

– Я здесь только ради интереса к юному метаморфу по имени Кицунэ. Дела мои будут завершены здесь, если я получу златохвостую богиню. После этого я вплотную займусь исполнением вашей просьбы. Исполните же мою просьбу в ответ! Помогите мне вырвать сердце Инакавы, и я верну вам вашего человека. Как только Кицунэ будет у меня, вы вернетесь в селение Прибоя, а я с этими двумя прекрасными леди, – Хебимару указал на Мей и Ями, – направлюсь следом за Казуши и успею перехватить его на пути к базе. Вас не поведу, иначе вы можете убить всех нас в тот же момент, как получите в свои руки Шиджеру. Если я буду противостоять только вашим сопровождающим, силы будут приблизительно равны, но ни я, ни, уверен, они не желаем рисковать своими жизнями в том случае, если нам нечего будет делить. Каждый получит свое, и мы разойдемся мирно, со взаимным уважением и почтением.

Черная Тень думал гораздо дольше Хебимару. Алые глаза его гневно и угрожающе сверкали во тьме, таящейся под капюшоном плаща.

– Пусть будет так. – сухо произнес он почти пять минут спустя. – Я приму во внимание то, что вы, Хебимару-сама, враг моих врагов, и заключу временный союз. Мей, Ями! Останьтесь здесь, с... нашими уважаемыми союзницами. Хебимару-сама, вы пойдете со мной. Мы заберем из Инакавы ваше творение.

Не зная, что двое опаснейших людей мира заключили против нее союз, Кицунэ спокойно продолжала прогулку по оранжерее в компании мальчишки, который, как она была уверена, воздвиг надежную стену между ней и всеми врагами, прячущимися в ночной тьме. Даже не сам Кано был этой стеной, а тысячи самураев и ополченцев, перед силой и храбростью которых Кицунэ попросту робела. Свет в глазах защитников города, ясно видимый, когда они устремляли взгляды на златохвостого лисенка, заставлял девочку пламенеть душой от счастья. Тысячи, великое множество людей были добры к ней, а Кано, этот удивительный мальчишка, которого враги, очевидно, из великого страха, прятали в замке-тюрьме, он был лидером тех, кто стал друзьями для Кицунэ. Пусть не самый сильный на свете, но храбрый и добрый... а в голосе его звучит нежность и счастье, когда он обращается к Кицунэ. Пушистый, чуждый злу... енотик.

Кицунэ вздыхала, бросая на смущенного Кано все более нежные взгляды.

Над головами их вновь было воссоздано иллюзорное звездное небо. Кицунэ не стоило почти никаких усилий поддерживать гендзюцу. От красоты мира захватывало дух, но маленькому лисенку этого было мало. Хотелось прыгать и вертеться, болтать без умолку, а Кано все шел рядом, молчаливый и мечтательно-задумчивый. Ничего удивительного. Он ведь мечтает о прекрасном будущем для них двоих, но надо напомнить ему, что это будущее уже наступило, пусть ненадолго и перед большой опасностью, но этим вечером они тоже вместе. Не время мечтать о радости, надо радоваться уже сейчас, в эту минуту!

Кицунэ не могла больше сдерживать свою энергию. Но что делать? В первую очередь Кано надо вывести из мечтательного состояния и разговорить.

Девчонка хихикнула вдруг и указала на фонарики со свечками внутри, что гирляндой висели вдоль дорожки.

– Кано-кун, правда, похоже, как будто здесь устроили настоящий фестиваль?

– Фестиваль?

– Да. Ты когда-нибудь бывал на фестивале?

– Нет.

– Вот и я нет! Но была на одном большом празднике и думаю, что он был ну точь-в-точь как фестиваль!

– Весело было, наверное?

– Очень! – Кицунэ глубоко вздохнула, не зная, как выразить свой восторг. – Смотри...

Маленькая оборотница взмахнула руками, еще больше иллюзий набрасывая на мальчишку, доверчиво открывшего ей разум.

Вдоль дорожки протянулась вторая линия фонариков, сами собой возникли палатки с угощением, забавами и конкурсами. Полутьма расступилась, изгоняемая золотистым светом, и, словно гости из неведомых миров, на устроенный маленькой лисицей праздник пришли фантомные, призрачные люди в ярких одеждах. Зазвучали музыка и веселый гомон толпы.

Кано только улыбнулся с долей печали. Похоже, наедине с Кицунэ точно никогда не останешься. Тихая радость – не для нее.

Кицунэ принялась скакать от палатки к палатке, дергая Кано за руку и сбивчиво рассказывая, какие конкурсы представляются посетителям в этой, очередной. Что можно выиграть и почему это так весело.

– А мне сыграть можно? – осведомился Кано, когда Кицунэ торопливо рассказала ему о метании дротиков и дернула за руку, надеясь утащить дальше.

– Конечно! – Кицунэ засуетилась. – Вот, бери эти маленькие стрелочки.

– Разве не хозяин палатки должен сказать мне что-то подобное?

– Простите меня, господин, – отозвался фантомный устроитель конкурса. – Ваша подруга столь энергична... но сказала все верно. Испытайте свою меткость и выиграйте для нее приз.

На меткость Кано никогда не жаловался, и все пять из брошенных им дротиков точно поразили цель. Хозяин палатки похвалил мальчишку и торжественно вручил ему главный приз – большого плюшевого енота, которого Кано тотчас передал довольно улыбающейся Кицунэ.

– Вот, – сказал мальчишка. – Это, значит, я? Пусть тогда я буду в самой приятной мне компании.

– Спасибо, – маленькая волшебница, сияя ярче летнего солнышка, уменьшила игрушку до размера брелка и спрятала ее в потайном кармашке своего роскошного платья. – А я тебе игрушечного лисенка дарить не буду! – девчонка быстрым движением обняла Кано за руку и положила голову ему на плечо. – Я лучше сама с тобой буду рядом! Всегда.

Кано глубоко вздохнул и легонько щелкнул ее по носу.

– Жадина. И подарок мой зацапала, и меня самого. Хитрая! Одно слово – лисица.

Кицунэ дразняще показала ему кончик язычка и хихикнула.

Они направились дальше, и Кицунэ вдруг обиженно насупилась, заметив, что Кано тайком поглядывает на фантомных девушек вокруг.

– Ты что? – она ткнула приятеля локтем в бок. – На меня смотри, а то обижусь!

– Нет, нет, не обижайся! – запротестовал молодой принц. – Это не то, что ты подумала. Просто у меня было очень мало опыта в общении с девушками и я не привык, когда их вокруг так много. Смотри, Кицунэ-чан, они одеты совсем не так, как ты!

– Ну, так это потому что они в праздничном кимоно, – Кицунэ вдруг выпустила руку Кано и, скользнув вперед, стремительно повернулась на месте. Платье ее в один миг разлетелось облаком фиолетовых искр, а на девчонке осталось цветастое кимоно, ничуть не хуже, чем у любой обеспеченной девочки-горожанки. Где еще жадной до красоты лисице подсмотреть цвета, рисунок и покрой, как не у них? – Смотри, смотри! У меня тоже есть! Даже самое красивое! А раз мы в кимоно...

– Мы?

Кицунэ подхватила несколько разлетающихся искр, сжала их в кулачке и, развернув ладошку, дунула на Кано золотистой пыльцой. Парадный костюм наследника трона засиял и осыпался дождем света, открывая ткань мужского подросткового кимоно. Знаки на одежде принца теперь говорили о том, что он принадлежит к купеческому сословию, да еще и не очень влиятельному роду, но ни Кано ни Кицунэ этого не знали. Кимоно и кимоно. Такое же, как у всех.

– А теперь, раз мы в кимоно... – Кицунэ подскакивала на месте от нетерпения, совершенно забыв про недавнюю вспышку ревности. – Пойдем танцевать!

– Танцевать? – удивился Кано, а Кицунэ, не желая больше терять времени, уже привычно схватила его за руку и потащила за собой.

Пара шагов, и за поворотом холма открылся вид на кольцо людей, вставших по двое и готовых начать один из традиционных танцев единой империи, называемый «танцем пар». Свадебный танец, в котором могли участвовать только семейные пары или помолвленные молодые люди. Причем только пары, счастливые и любящие друг друга. Этим танцем они как бы желали молодоженам такого же счастья, каким сами обладали. Кицунэ, увидев «танец пар» во время празднования прибытия невесты из страны Лугов в столицу Водопадов, зацапала первого попавшегося ей паренька и полезла участвовать, но бабушка Така вовремя перехватила девчонку и утащила прочь от круга, в который маленькой балбеске так и не получилось забраться.

– Это что-то вроде театрального представления, – не желая вдаваться в подробности и погружаться в разъяснения, сказала ей Така. – Видите, юная госпожа, никто больше в круг не встает. И вам тоже мешать действию не следует.

Но Кицунэ запомнила каждое движение, каждый шаг и поворот исполнителей этого танца. Просто потому, что танцевала его сразу большая общность людей и исполнители... улыбались друг другу со странным теплом. Не понимая смысла, который нес в себе «танец пар», Кицунэ, тем не менее, очень хотела хоть однажды поучаствовать в нем.

Фантомы были готовы. Огибая холм с цветущими орхидеями, кольцо призрачных танцоров ждало, когда двое, ради которых творилось все «волшебство», присоединятся к ним.

Кицунэ подвела Кано к кругу танцоров, поставила его на нужное место и, повернувшись, прижалась спиной к его груди.

– Левую руку подними выше плеча, как я, и сожми мою ладонь. Правой рукой обними меня за талию. Сейчас зазвучит музыка, мы, слегка приседая и поднимаясь, делаем два шага вперед, ты выпускаешь меня, и мы поворачиваемся на месте, подняв руки над головой. Так два раза. На второй я объясню, что делать дальше.

– Я постараюсь не ошибиться, – заверил ее Кано. – Хотя и в первый раз участвую в чем-либо подобном.

– Все получится, – Кицунэ улыбнулась ему. – Так, приготовились! – все пары встали в исходную позицию, зазвучала плавная, красивая мелодия. – И-и-и раз!

Раздался испуганный вскрик, треск материи и шум падения, самым отчетливым в котором был удар чьего-то крепкого лба о гладкий мрамор пола оранжереи.

Иллюзорное кимоно Кицунэ было красиво и идеально подходило для «танца пар», но реальность никто не отменял. Кано попросту наступил на длинный подол ее платья, и, запутавшись в нем, оба самым нелепым образом шмякнулись на пол.

Гендзюцу мгновенно растаяло.

– Ой-ой-ой! – сквозь смех простонала Кицунэ, потирая лоб. – Не была бы я волшебной лисой, точно шишку набила бы! Тебе хорошо, Кано-кун, ты на мягкое шлепнулся!

– Прости, я не хотел, – Кано пытался выпутаться из вороха шелка, в чем ему нисколько не помогал безудержный хохот. – Забылся на минуту, вот и... вот!

– Ладно, ладно, – Кицунэ как могла помогла ему освободиться. – Я сама виновата. Надо было надевать кимоно! Ну ничего, сейчас я юбки придержу руками спереди, чтобы не мешались. Давай еще раз попробуем!

Иллюзии вернулись. Все вновь встали в исходные позиции. Кицунэ собрала юбки перед собой в один большой узел и прижала его к животу. Теперь на поджавшийся подол наступить Кано не сможет. Мальчишка обнял девочку, и вновь зазвучала музыка.

– И-и раз-два! Поворот. Раз-два, поворо... вяу!

Во время движения Кицунэ упустила свои юбки, дернулась ловить рассыпающийся клубок, и Кано, завершая поворот, налетел на замешкавшуюся балбеску. Оба с шумом и воплями снова рухнули на пол.

Нескоро под сводами оранжереи затих звонкий хохот обоих детей. Нескоро Кано и Кицунэ смогли собраться с силами и подняться.

Обессилевшие от веселья, продолжая смеяться и перебрасываться шуточками, они добрались до центрального фонтана и сели на его край. Здесь, слушая журчание, и плеск воды, они начали потихоньку успокаиваться. Веяло прохладой. Тишина возвращалась в полутемный ночной цветник. Самое время... сказать о самом главном.

Кано набрал в грудь побольше воздуха, борясь с непонятно откуда возникшей робостью и смущением. Он скажет! Он непременно скажет ей, сейчас.

Кицунэ опередила его.

– А знаешь, Кано-кун, чем обычно заканчиваются фестивали?

– И чем же?

– Фейерверками! – Кицунэ всплеснула руками и хлопнула в ладоши. – Я смотрела на очень красивый фейерверк, когда в одном городе был устроен праздник в честь моей подруги, Мичиэ. Но я сочинила немножко другой, и тоже очень красивый. Хочешь посмотреть?

Кано кивнул. Обрадованная девчонка протянула руки вперед и взмахнула ладонями, словно отдавая команду невидимому оркестру.

Над куполом взлетели, взрываясь в звездном небе, иллюзорные ракеты. Несуществующий свет цвел в небесах волшебными бутонами. Никто в целом мире не видел этой игры, кроме Кицунэ и ее друга, но Кано тоже не замечал творимой только для него красоты. Сосредоточившись на необходимости сказать самые важные слова, он уже не мог отвлечься. Красота, гораздо более близкая и необходимая сердцу, была не в небесах, а сидела рядом, так близко, что, всего лишь подняв руку, можно было коснуться и обнять ее.

Завороженная игрой иллюзий, Кицунэ смотрела в небо. Лицо ее, одухотворенное счастьем творчества, стало еще прекраснее. Тихим, незаметным движением Кано склонился к ней и, одним дыханием, шепнул:

– Я люблю тебя.

Кицунэ дрогнула. Гендзюцу рассыпалось и растаяло без следа, потеряв управление со стороны замершей художницы.

Несколько бесконечных секунд царила тишина.

– Кано-кун... – удивленно и робко, едва слышно, произнесла девочка. – Мне... показалось?

Мальчишка покачал головой.

– Но... что ты сказал? Ведь это...

– Я люблю тебя, Кицунэ-чан.

Кицунэ зарделась, втянула голову в плечики и сжалась, бессильная подавить дрожь и сладкую негу, бегущие по ее телу. Все было совсем по-другому. Не так, как с тем двуличным Тоширо, рядом с которым Кицунэ просто радовалась и гордилась тем, что этот храбрый, сильный, и, несомненно, добрый человек обратил на нее внимание. Совсем не так, как с множеством мальчишек, чье внимание Кицунэ всегда с радостью к себе привлекала и дарила в ответ дружеские улыбки. Нет, ни с кем рядом она не испытывала таких чувств, как сейчас. Хотелось плакать от счастья и глубже вдыхать воздух, что стал вдруг слаще меда.

– Кано-кун...

– Что бы ни ждало нас в будущем, я хочу, чтобы ты знала... – мальчишка тронул ее за руку и вынул коробочку, которую передал ему Макото перед этой встречей. – Чтобы знала, что я хочу всегда быть рядом с тобой и никогда не разлучаться... возьми это кольцо, Кицунэ-чан... как знак того, что если ты согласишься... если ты только согласишься... я буду счастлив назвать тебя... своей женой.