Текст книги "Связующая Нить. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

Но защитникам было сейчас вовсе не до него.

Шиноби, остановившийся метрах в десяти перед Сейшином, с силой топнул ногой о землю, и подброшенный импульсом Ци выбитый из мостовой булыжник подскочил вверх, на уровень груди шиноби. Громко ухнув, воин Скалы ткнул в булыжник раскрытыми ладонями, и энергия Ци, ударившая из рук диверсанта, швырнула камень вперед. Тот же самый принцип, по которому швыряли камни «Гекконы», но без орудийного ствола сила и дальность метания были сильно ограничены.

Впрочем, для боя на тесных городских улицах дальность и запредельная мощь не требовалась. Камень устремился в полет, мастер арсенала на одной из крыш вынужден был отшатнуться и упасть, уворачиваясь от прожужжавшего мимо смертоносного снаряда. Шиноби гораздо более шустры и вертки, чем привычная цель подобного дзюцу – самураи.

Значит, надо сначала снизить их подвижность.

Скопив энергию Ци в ладонях, мастер дзюцу элемента земли с силой ударил ладонями в мостовую у себя под ногами.

– «Каменная волна»!

Мостовая дрогнула, земля сместилась, и каменная лавина устремилась прочь от шиноби. Грохот рушащихся стен и проседающих черепичных крыш сам по себе мог оглушить кого угодно. Шиноби Ветвей, попавшие в зону поражения, в большинстве своем отскочили, но не все успели сделать это, и четверо повалились среди проседающих под их ногами камней.

Отлично! А теперь...

Четыре каменных шипа выскочили из земли у самых ног мастера земли. и он, отбив их вершины ударами ладоней, швырнул обломки в сторону борющихся с каменной волной врагов. Одному из шиноби Ветвей снесло ударом голову. Остальные...

Глаза мастера земли расширились в удивлении, когда прыгнувший слева массивный толстяк один за другим принял на себя три обломка каменных шипов.

Даже доспехи самураев не держали подобных ударов. Человека без брони каменные осколки прошили бы насквозь, но, лишь покачнувшись, грузный великан устоял на ногах.

– Стоять! – проорал мастер земли, видя, как истекающий кровью противник вдруг срывается с места и бросается в атаку. – Не подойдешь!

Шипы потянулись вверх, и чередой ударов ладоней шиноби селения Скалы принялся отшибать им вершины. Осколки один за другим били в грудь и живот великана, двойной удар в левую руку, которой тот заслонил голову, перебили кость у запястья и свернули локоть.

– И-и-эх! – мастер земли крутанулся на месте и врезал по каменному шипу ногой. Импульс из ступни швырнул на землю и его самого, но обломок каменного шипа пробил великана насквозь и упал, покрытый кровью, в паре метров за спиной воина Ветвей. Пробил насквозь, но не остановил.

Гигант сделал еще пару шагов и, подняв кулак правой руки, ударил сверху вниз по лежащему врагу.

Шиноби Скалы сделал движение руками, словно закрываясь сразу двумя щитами. Земля справа и слева от него вздыбилась, парой крепчайших пластинами взлетая вверх и закрывая собой человека.

Мышцы руки воина Оотоко вздулись буграми. Напитанные энергией Ци, они стали стократ мощнее, обратились в могучие подвижные стальные канаты. Плоть кулака же, напротив, обратилась в полностью неподвижный монолит. Потоки Ци текли сквозь кости, кожу и мышцы, укрепляя их до сходства со стальной гирей.

От удара мостовая дрогнула, побежавшие во все стороны ломаные трещины еще больше изуродовали ее.

Каменную кору пробило, во все стороны брызнула кровь.

Великан ухмыльнулся и, разом потеряв остатки сил, рухнул на обломки расколовшихся каменных шипов, рядом с врагом, которому только что размозжил голову и грудную клетку.

– Это война... – шепнул воин Оотоко, умирая. – Отец, мама... я ухожу.

Подскочившие медики Ветвей вцепились в руки и плечи гиганта, намереваясь утащить его с поля боя и заняться реанимацией, но стальной трос плети, что выхватила из-под полы кимоно сражавшаяся рядом куноичи Скалы, стегнул воздух. Он не коснулся никого из отпрянувших в стороны медиков, но вдруг дуга электрического разряда озарила вспышкой ночную улицу, и один из спасателей без звука рухнул, окутанный дымом. Молнии по праву считались самым жутким из пяти доступных генетически измененным солдатам элементов.

Злобно расхохотавшись, куноичи снова взмахнула стальным бичом и нанесла удар мальчишке, который выскочил на защиту медиков. Свою ошибку она поняла сразу, как только противник подставил руку под удар, позволил стальному тросу бича намотаться на собственное запястье и даже покрепче ухватился за него. Не боится электричества?

Возможно, и бессмысленно, но терять куноичи было нечего. Всей своей силой она нанесла удар и яростно сощурилась, видя, как мальчишка окутывается целой сетью из дуг электрических разрядов. Энергия Ци, источаемая из тела молодого воина, стала проводником, через который электричество почти без сопротивления потекло в землю. Этот мальчишка тоже владел элементом молнии!

Крепко сжимая в одной руке короткий меч, а в другой – захваченный стальной хлыст, шиноби Ветвей ринулся в атаку.

– Сволочь, – куноичи яростно сплюнула и выхватила из рукава собственный клинок. – Придется этим.

Клинки сталкивались, звенели и скрежетали друг о друга. Из-за скорости движений было почти невозможно разглядеть ударов. Вихри молниеносных атак, что обрушивали противники друг на друга, сменялись столь же быстрыми блоками и контрприемами.

– Умри! Умри! Умри! Лесная мразь! – куноичи кружила, укрываясь за мальчишкой от дистанционных ударов, что готовились нанести ей окружившие сражающихся воины Ветвей. Убить противника, освободить бич и нанести еще несколько ударов! Но как же верток и умел в обращении с мечом этот назойливый подросток!

Казалось, поединок продлится долго, но вдруг меч куноичи ударил в плечо молодого шиноби и разрубил плоть сверху вниз, нанеся двухдюймовую рану. Женщина-ниндзя возликовала, но холод ужаса уже через мгновение сковал ее душу, когда она поняла, что мальчишка намеренно пропустил удар.

Рука шиноби Ветвей вцепилась в запястье противницы, мешая ей двигаться.

– Крепче хватку! – выкрикнул шиноби клана Соури, складывая пальцы рук в печать и направляя их на куноичи Скалы. – Мне нужна пара секунд!

– Пусти! – завизжала диверсантка, пытаясь освободиться и отскочить. – Отпусти меня, тварь!

Импульс энергии Ци, медлительный, несущий в себе очень много информации, устремился к цели и ударил в бок куноичи. Женщина дрогнула и замерла, словно парализованная.

– Захвачена! – выкрикнул шиноби Соури. – Уходите, командир!

Разжимая хватку и выдергивая из раны клинок меча, мальчишка отпрыгнул в сторону.

– Не смей! Не смей! Не смей!!! – визжала куноичи, а руки ее сами собой двигались, дрожа от противоречивых сигналов, идущих к мышцам по сети нервов. Чужая воля перебарывала волю хозяйки тела, и клинок, замаранный кровью воина Ветвей, поворачивался. Нацеливался на сердце диверсантки.

– И-ий-эргх! – шиноби Соури скрипнул зубами от ярости и, сжимая в руках воображаемый нож, ткнул кулаками себя в грудь.

Клинок вонзился в тело. Куноичи, выпучивая глаза и хлопая ртом, повалилась на землю. Горячая кровь хлынула на камни и начала растекаться широкой лужей.

Сейшин попятился, видя, что остался в одиночестве. Стражи убиты, и теперь...

Печати, заключенные в его теле, отозвались на страх и отчаяние. Открыть. Активировать все силы! Сжечь врагов дотла!

– «Кара небес! Рассечение духа»! – отчетливо и холодно прозвучал голос слева от Сейшина. – Два!

Сейшин едва успел обернуться, прежде чем выставленные вперед пальцы лидера клана Фукуроу коснулись его. Молниеносный выпад, игла Ци, вонзающаяся в систему энергообмена врага и вспарывающая ее, словно нож.

– Четыре! Восемь!

Руки Харуо мелькали, нанося оппоненту рубящие удары. Слабые, но от каждого из ударов смертник-Сейшин дергался так, словно его рубили мечами.

– Шестнадцать! Тридцать два! Шестьдесят четыре!

Шквал ударов поднял шиноби-смертника в воздух и швырнул прочь. Сейшин упал на камни и завопил от боли, когда взбесившаяся энергия Ци, накопленная внутри его тела в специальных печатях, начала высвобождаться, но, не находя привычных русел для тока, хлынула хаотично во все стороны. Не важно. Пусть рвет тело, пусть калечит. Все едино не жить. Теперь вложить в нее элемент огня...

– Не выйдет, – произнесла черная тварь, таящаяся в темноте. – «Рассечение духа» полностью лишило тебя контроля над потоками Ци, ты даже не способен более отдать ей команду на воспламенение. Не подчиняется. Совсем. Она разорвет тебя на части, как взбесившийся пес разрывает ослабевшего хозяина, и уйдет, как кровь из разрезанных жил. Печально. Печально. Я надеялась на море огня и множество смертей. Ты плохой Сейшин, мой друг. Плохой убийца. Твоя душа гаснет. Нет сожаления.

Те же черные фигуры, что несколько дней назад в продуваемой ветрами заснеженной долине слушали воодушевляющую речь великого дайме Северной Империи, этой ночью наблюдали за сражением ниндзя в южных районах Инакавы.

– Шиноби Ветвей и Скалы стоят друг друга, – другой женский голос, резко отличающийся звучанием от мертвящего шелеста голоса твари, был полон ехидного интереса. – Сколько, Ями-сама, погасло душ листогрызов? Не считая пса. Пять?

– Три синих огня Ветвей истаяли. Троих больше нет. Скорбь будет в их домах. Сладкая нам.

– Но двое других, что были ранены последними? Что с ними?

– Много в них жизни. Молоды. Сильны. У Ветвей хорошие медики. Спасут обоих. Не угасли души. Плохая работа. Плохие удары. Достойные ребенка. Не достойные воина.

– Не нужно ругать наших уважаемых союзников, Ями-сан, – мужской голос прервал бормотание твари. – Шиноби Скалы крепки телом и духом. Лишь внезапность нападения позволила Ветвям избежать больших потерь. Скажи мне, кого из тех, чьи действия видела сейчас, ты сочтешь достойным твоего удара?

– Фукуроу Харуо. Оотоко Ширу. Хакухатсу Каташи. Жду приказа, мой господин.

– Да, в новых поколениях воинов Ветвей есть интересные люди. Но нападать на них мы не будем. Они не представляют угрозы для наших планов. Не будем привлекать к себе лишнего внимания. Мало ли нам проблем с повстанцами в стране Морей?

– Сейчас самое время заниматься решением этих проблем, – прозвучал голос второй женщины. – Этот человек, Шиджеру, он действительно так важен? Он же полукровка! Геном клана Хино поврежден в нем.

– Шиджеру силен и может быть очень полезен, Мей-сан. К тому же он важен для человека, в котором я вижу истинный дух моего клана и символ возрождения нашей славы.

– А, вы о том милом мальчике, которого вы обучаете в свободное от боев время, господин? Да, это интересный человек с огромным потенциалом. Почему бы вам не забрать его в селение Прибоя?

– Всему свое время, Мей. Сейчас семья слишком сильно влияет на него. В Алых Тенях никого не держат силой. Все мы – добровольцы. И он придет к нам сам. Позже. Сейчас я верну ему его лучшего друга и наставника, названого старшего брата, чья забота о возрождении могущества нашего клана впечатляет даже меня.

– Хорошо, хорошо. Остается надеяться только, что долго мы здесь не задержимся. За нашими людьми надо внимательно следить. Но что будет, если Хебимару так и не появится возле Инакавы? Что если он уже направился в свое убежище в великих горах? Не уверена что мы сможем быстро их разыскать и забрать Шиджеру прежде, чем наш безумный исследователь расчленит его на мелкие кусочки.

– В таком случае мы принесем моему ученику голову Хебимару в качестве утешения, – глаза Хино Тайсея, человека, которого одни считали вымыслом, а другие почитали как бога, сверкнули алым огнем. – Саннин-оступник ненадежен и слишком скрытен. Союзники из страны Болот совершили глупость, приняв его в организацию. Уверен, что никто не поменяет отношение к нам после расправы над этим безумцем. В интересах Хебимару сотрудничать с нами. Надеюсь, он это понимает.

– Великий господин, – вмешалась вдруг тварь, прервав своим шелестящим голосом рассуждения Черной Тени. – Самураи Инакавы. Патруль. Десять синих огней. Приближаются. Будем сражаться?

– Нет. В этом нет смысла. Уходим из города. Нашей цели здесь нет.

Патрульные группы кружили вокруг места сражения шиноби, выискивая подозрительные личности, которых могло привлечь сражение. Стражи города почувствовали присутствие людей в тени крыш брошенных зданий и поспешили проверить, но вооруженные до зубов и готовые к бою латники, прибежавшие на место, нашли только слабый фон энергии Ци. Никаких следов, что могли бы указать направление движения подозрительных личностей, обнаружено не было. Тени словно растворились в ночи.

– Соглядатаи? – задумчиво произнес, выслушав доклад, капитан городской стражи. – Всегда нужно надеяться на лучшее, но готовиться надо к худшему. Они могут быть и диверсантами, а их загадочное исчезновение – показатель силы. Не ослаблять бдительности! Кем бы ни была эта темная троица, нам они точно не друзья!

В рабочем кабинете наместника Томео царила полутьма, которую бессильны были перебороть два тусклых электрических светильника с лампами накаливания. Напряжение в сети падало. Техники, покидая город, отключали одну подстанцию за другой. Утром встанет последняя. Остановятся заводы, кующие оружие и доспехи. Отключится освещение улиц, прекратится подача воды из подземных источников. Это уже не важно. Это не катастрофа. Все предусмотрено, и запасы созданы. Пусть уходят техники. Они, как и Единство Культуры, сами по себе.

– Шиноби Ветвей самостоятельно нашли и атаковали диверсантов? – Томео вздохнул и положил лист доклада перед собой на стол. – Довольно неожиданно.

– Возможно, они еще не знают о том, что армия Лесов прекратила движение в сторону Инакавы? – предположил глава городской стражи, сидящий за столом напротив наместника. – Только благодаря нашим разведчикам мы получили весть об остановке союзников столь быстро.

– Возможно, не знают. Но едва ли. Скорее делают вид, что не знают, и это своеволие тревожит меня еще больше. Народ Лесов поддерживает нас, солдаты хотят сражаться против общего врага, но... но армия остановлена. Причиной может быть только прямой приказ дайме. Искусственно созданная задержка. Что это, как не знак того, что мы предоставлены сами себе? Шиноби Ветвей пытаются помочь, пока есть такая возможность, но я не удивлюсь, если они получат приказ покинуть Инакаву в ближайшие сутки. Против армии Северной Империи мы и солдаты Лугов будем сражаться в одиночестве. Положение даже стало еще хуже, чем было прежде. Если каким-либо немыслимым способом мы отбросим стальные орды запада, не меньшая орда, армия Лесов, придет с востока и довершит наш разгром.

– Но на что же нам надеяться, Томео-сама? – с надломом в голосе воскликнул глава городской стражи. – Скажите, что может дать нам хоть малейший шанс на победу?!

– Ничто, – мрачно ответил Томео, смяв лист доклада судорожно сжавшимися пальцами. – Кроме чуда.

Зимой путь солнца по небосводу краток, и потому, когда Коиде Гин прибыла в особняк Акизуки, на улицах было еще темно. Темнота усугублялась погасшим уличным освещением, но в окнах дома перед гостьей призывно горел свет.

Слуга с вычурным канделябром в руке стоял за спиной леди Кадзуми, которая лично вышла поприветствовать даму из Единства Культуры. Некоторое время женщины раскланивались и обменивались вежливыми фразами, а затем Кадзуми пригласила гостью пройти в гостиную.

– Принц Кано отбыл по важным делам, – сказала хозяйка дома. – Но вы, вероятно, не откажетесь от беседы с леди Хикари и ее приемной дочерью? Я уже отправила слуг сообщить им о вашем приходе. Слуги приведут обеих благородных леди к нам, и мы сможем в полной мере насладиться общением.

– Благодарю вас, Кадзуми-сама. Мне остается только извиниться за столь внезапное свое появление и выразить надежду, что я не побеспокоила вас и не нарушила никаких планов.

– Не нужно волноваться об этом, Гин-сама. Уверяю вас, что готова лишь благодарить вас за этот визит. Леди Хикари и Кицунэ, несомненно, тоже будут рады знакомству с вами.

– Надеюсь на это, Кадзуми-сама. Признаюсь, мне самой не терпится познакомиться со знаменитой камигами-но-отоме и столь необыкновенной личностью, какой слывет золотой лисенок страны Водопадов.

Знакомство произошло даже раньше, чем Гин ожидала. Прежде чем она успела договорить, из бокового ответвления, ведущего к банкетному залу, в коридор перед двумя женщинами вылетел вдруг взъерошенный толстый котяра. Увидев хозяйку, он с прокрутом развернулся на месте и бросился ей под ноги, ища спасения от чего-то или кого-то, преследовавшего его буквально по пятам.

Кот успел совершить пару прыжков, но вдруг, словно налетев на что-то невидимое, остановился. Самураи, охранявшие благородных дам, недовольно повели носами, чувствуя применение гендзюцу. Кадзуми сделала резкий знак рукой, приказывая охранникам не вмешиваться, а Гин замерла, во все глаза следя за происходящим. Впервые в своей жизни она видела, чтобы гендзюцу применяли на кота.

– Правильно, правильно, – Кицунэ, раскрасневшаяся от быстрого бега и алчно сверкающая глазами, выскочила в коридор следом за котом. – Туда нельзя, котик-сан! Там стенка! – девчонка присела на корточки и поманила растерянно заметавшегося зверя. – Киса-киса! Иди ко мне, я тебя поглажу! Все равно бежать некуда!

Кот выгнул спину и злобно зашипел. Диковатый по своей натуре, он нисколько не желал быть пушистой игрушкой.

Кто, скажите только, спрашивал его мнение?

Кицунэ вздохнула и, сформировав пальцами череду печатей, резким движением выбросила перед собой раскрытые ладони. Строптивый кот покачнулся как от удара и шмякнулся на бок. Кицунэ тотчас подскочила и зацапала его в объятия.

– Какой хорошенький! Пушистый! И совсем не кусается! – девчонка от глубоких чувств стиснула несчастное животное так, что у того глаза полезли на лоб. Даже сквозь дурман гендзюцу кот злобно заурчал. Без всякого, впрочем, толку. – Пойдем играть! – довольная сверх всякой меры, маленькая оборотница вознамерилась уже убежать, но Кадзуми, обиженная невнимательностью балбески, окликнула ее.

– Кицунэ-сама...

Девчонка подскочила на месте и вытаращила глаза. Так, словно две благородные дамы и четверо самураев вдруг выскочили на нее из-за угла, желая напугать.

– Кадзуми-сан? – Кицунэ немного растерялась и поклонилась обеим дамам. – Простите... но ведь вы сами разрешили мне играть с ним? – девчонка подняла ну руках обвисшую тушу оглушенного кота. – Ему не будет плохо. Я осторожно.

– Уверена, что вы не причините ему вреда, Кицунэ-сама, – успокоила ее Кадзуми. – Я не отменяю своего разрешения. Простите, что занимаю ваше время, но сейчас я хочу представить вам эту благородную даму, Коидэ Гин, влиятельного человека в Единстве Культуры.

– Здравствуйте, Гин-сан, – Кицунэ поклонилась, уже избирательно, только новой своей знакомой. – Я видела вашу фотографию в одном журнале, что был у меня в столице Водопадов. Очень красивая фотография, и на ней вы совсем такая же, как в жизни.

– Признаюсь, я тоже видела несколько ваших фотографий, Кицунэ-сан. Единство Культуры интересуется всем сколь-нибудь необычным, и вы привлекли к себе очень много внимания, не только нашего, к сожалению, – Гин сделала пару шагов и, приблизившись к Кицунэ, подняла руку, маскируя профессиональный интерес показным желанием поправить локон в прическе девочки. – Но наше внимание тоже было привлечено, ведь Единство Культуры уже давно прозвали сороками за пристрастие к блестящим и красивым предметам. Вы, конечно, не предмет, Кицунэ-сама, но блестите ярче многих алмазов...

Посмотрим на твою внутреннюю суть, золотая богиня. Гин слегка сощурилась, впитывая ладонью и кончиками пальцев незримые крохи энергии Ци Кицунэ, как вдруг убрала руку, печально нахмурившись и задумавшись.

– Не нужно ничего менять, – маленькая оборотница отстранилась и сердито вернула локон на место. – Мне нравится, как мама сделала.

– Простите, Кицунэ-сама, – Гин улыбнулась девочке. – Я не хотела вас огорчить. Да, мое вмешательство было излишним. Леди Хикари сделала вам очень хорошую прическу.

– А зачем вы забрали частицы моей Ци?

Гин дернулась, так, словно ее ударило электричеством.

– Нет-нет, Кицунэ-сама, что вы! Вам показалось! Я ничего такого не делала.

Девочка, не выпуская несчастного кота, заложила руки за спину и, состроив строгое личико, обошла гостью кругом.

– Гин-сан, а вы случайно не злодейка?

– Нет, нет, Кицунэ-сама! Что вы...

– Смотрите, а то я на этот раз буду совершенно беспощадна! Надоели уже всякие, кто мирно жить не дает!

– Уверяю, что ничего не замышляю против вас и ваших близких, Кицунэ-сама, – Гин, глубоко смущаясь, принялась оправдываться.

– Я тоже готова поручиться своим добрым именем за то, что леди Гин не союзник вашим врагам, – Кадзуми поспешила вмешаться. – Кицунэ-сама, Гин-сама, прошу вас, пойдемте со мной. В гостиную уже должны подать напитки и сладости. Уверена, там нам будет гораздо удобнее и приятнее общаться.

Маленькая оборотница, настороженно следя за Гин, коротко кивнула.

В гостиную одновременно с новой гостьей и ее сопровождающими вошли леди Хикари и Така. Кицунэ сразу радостно подскочила на месте и побежала к маме хвастаться пойманным котиком.

Полчаса прошли в мирной и непринужденной беседе. Все пили чай, Кицунэ теребила и тискала кота. Гин так и подмывало задать несколько вопросов златохвостой, но прошло немало времени, прежде чем гостья обратилась к девочке напрямую.

– Кицунэ-сама, я слышала, что вы намереваетесь участвовать в битве за город. Разумно ли это? Сражения – дело самураев.

– Значит, считайте меня самураем. Я видела несколько девушек и женщин с повязками ополчения на руках. Когда приходят враги, каждый, кто может сражаться, должен стать самураем. А вы, Гин-сама, тоже генетически измененная? Вы будете сражаться с нами?

– Нет, Кицунэ-сама, хоть и сожалею об этом, но я не могу вступить в бой вместе с вами. Мои умения исключительно мирного предназначения.

– А ваши самураи? Они сильные.

– Я не могу отдать им приказ сражаться. Если я поступлю так, мы окажемся под ударом вместе с вами.

– А, вот оно что! Понимаю.

– Наши силы рассеяны по всему миру, и, если одна из групп Единства вмешается в сражение наследных домов, все страны мира тотчас ополчатся против нас.

– Понимаю, понимаю, – Кицунэ вздохнула. – И Луга, и Водопады, и Пески с Облаками – все они, конечно, сразу же нападу на вас, если вы начнете сражаться против их врага.

– Мы не можем рисковать доверием правителей этого мира, Кицунэ-сама, – Гин в глубоком смущении начала краснеть. – Единство Культуры всегда было нейтрально к любой из воюющих стран и только поэтому продолжает существовать. Нет, хоть я поддерживаю вас всем сердцем, помочь, увы, ничем не могу.

Кицунэ пожала плечиками.

– Зачем же тогда вы пришли сюда, Гин-сама?

– Кицунэ, дочка, нельзя так говорить! – леди Хикари вспыхнула от смущения даже ярче, чем Гин.

– Мам, а чего она? – обиженно забубнила маленькая оборотница. – Я думала, помочь нам хочет, а она просто на меня поглазеть пришла? Как на зверя в зоопарке. Мы так... с дедушкой... в Сандзе на моржей смотреть ходили.

– Простите мою дочь, госпожа Гин, – начала извиняться за Кицунэ леди Хикари. – Она плохо спала этой ночью, и девочкам в ее возрасте свойственно немного вредничать.

– Мам! – Кицунэ надула губы. – Не надо!

– Все не совсем так, как вы думаете, Кицунэ-сама, – настала пора Гин оправдываться и извиняться. – Не скрою, вы очень интересны для меня, но пришла я сюда не просто так, а для того, чтобы решить некоторые важные для Единства Культуры дела. Я хотела предложить леди Кадзуми передать нам на сохранение некоторые особо ценные предметы искусства, что хранятся в этом доме. Картины и статуэтки... ювелирные изделия. Никому не станет лучше, если они попадут в руки мародеров или сгорят в возможных пожарах.

– Так, значит?.. – произнесла Кицунэ и хотела еще что-то добавить, но Хикари бросила на нее умоляющий взгляд, и девчонка сдержалась.

Но леди Гин не любила незаконченных фраз.

– Вы не договорили, Кицунэ-сама. Пожалуйста, не стесняйтесь.

– Да, Гин-сама, – Кицунэ глянула на хранительницу наследия так, что та ощутила холод, узрев в глазах маленькой девочки разум, силу и развитость которого никак нельзя было ожидать от изнеженного и игривого подростка. – Дело в том, что я много времени провела вне этого мира, и это сильно сказалось на моем выборе жизненных ценностей. Иногда, даже довольно часто, я не понимаю логики и поступков людей. Могу ошибаться, но вам не кажется, что Единство Культуры занимается не совсем правильным делом, отказывая в помощи погибающим людям и спасая пусть интересные, но все же мертвые предметы? Картины красивы, но они созданы людьми, и те люди, что гибнут без вашей помощи, или их дети, уверена, могли бы нарисовать много других прекрасных рисунков, которых теперь мир никогда не увидит.

Гин смутилась, но молчала недолго. Укоры, подобные сказанному маленькой оборотницей, уже не раз ей приходилось слышать ранее.

– Мысли, заключенные в книге, это ценнейшее, что оставили нам наши предки. В картинах и статуях заключены их чувства, в предметах ювелирного искусства – их видение красоты. Не сберечь их – значит втоптать в грязь память о прошлом обитаемого мира, уничтожить значимость жизней множества талантливых людей, живших в давние времена. В новые времена будет создаваться новое, но наследие Единой Империи не менее ценно.

– Но кто будет ценить это наследие и восторгаться им, если людей будут убивать и унижать, считая доброту слабостью, а красоту – провокацией для насилия? Пряча в подвалы сокровища и творения мастеров, нельзя изменить мир. Кому вы вернете наследие Единой Империи, если падем мы? Обугленным руинам? Или... – Кицунэ прищурилась, – нашим врагам?

Старшая хранительница гордо вскинула подбородок.

– Дайме Камней никогда не получит наследие империи. Просто потому, что не сможет ее воссоздать. Нельзя огнем и мечом удержать в подчинении сотни народов. Геноцид и произвол, что он творит в захваченных землях, повернутся против него. Такие правители уже бывали в истории эпохи Войн, но ни один из них не продержался долго. Сразу после смерти диктатора или при малейшем ослаблении его власти империя рухнет. Сейчас страна Камней кажется необоримо сильной, но у нас есть тысячи свидетельств того, что круглые сутки работают военные заводы страны Облаков, что в мертвых пустынях страны Песков идет подготовка войск, а в самой Северной Империи зреет разлад и смута среди правящей элиты. Нанесите своим врагам поражение под Инакавой, и на следующий день у вас будет столько союзников, что дайме Камней и Лесов, борясь с недовольством своих вассалов, будут мечтать о мирных переговорах! Побейте империю сейчас, и трон Камней пошатнется, а я, будьте уверены, найду весомые аргументы для своего руководства, чтобы убедить их поддержать вас и принца Кано не только словами ободрения, но и стальными кулаками наших самураев! Я всей душою молюсь за вас, но если вы проиграете... Единство Культуры затаится и будет ждать прихода нового героя, который сможет дать нам надежду на перемены в мире.

– Люди готовы поддержать нас, но ждут доказательств, что мы можем что-то сделать кроме пустых разговоров? Это истинно так, Гин-сама, я была бы глупа, если бы не понимала таких простых вещей. Простите меня за резкие слова в ваш адрес и в адрес Единства Культуры. Можете начинать готовиться выступить с речью перед руководством Единства. Я всерьез намереваюсь победить!

– Вы будете участвовать в битве лично? Это действительно так, Кицунэ-сама? Оценки вашего боевого потенциала нашими экспертами довольно сильно колеблются, но все сходятся во мнении, что вы не сможете противостоять в открытом бою даже нескольким десяткам самураев.

Враг прибудет к Инакаве через пару дней?

Кицунэ самодовольно ухмыльнулась, мысленно оценив, в какое большое существо может превратиться за это время, торопливо поедая запасы продовольствия из хранилищ Инакавы. Еды, необходимой крепчакам, запасено предостаточно, и маленькая оборотница ясно представила, как маскировочные полотна раздвигаются и над притихшим городом поднимается исполин, стройная девушка в костяной броне. Там, в тюремных подвалах Юидая, у нее не было времени на то, чтобы сделать внешнюю оболочку красивой. Сейчас она постарается, и люди не будут напуганы, они будут впечатлены! Кицунэ сделает несколько шагов вперед и, переступив через стены Инакавы, нападет на орду злых врагов. Раз! Осадная башня опрокинута одним тычком руки. Два! Пинок отправляет мобильную крепость в полет! Три! И тысячи кровожадных бандитов-самураев обращаются в бегство от одного грозного рыка рассерженной богини! А защитники города будут радостно кричать и размахивать оружием на стенах спасенного города!

Улыбка девчонки становилась все шире, в глазах блестели искристые звездочки. Еще мгновение, и она могла бы начать ерзать и ахать от восторга, но вовремя опомнилась.

– Не беспокойтесь, Гин-сама, – сказала она, начиная спешно бороться с туманом розовых грез, почти полностью окутавшим ее рассудок. – И ваших экспертов, и наших врагов... у меня найдется чем удивить!

Принц Кано не особо любил придворный церемониал, но понимал, что знание этикета ему необходимо, и потому приветствовал генерала союзной армии со всем почтением и уважением, не хуже, чем любой из глав наследного рода.

Омура Рюо, совсем еще молодой самурай, получил звание генерала после того, как его отец погиб во дворце дайме вместе с остальными лидерами страны Лугов от удара Стального Слепца. Недавний капитан, Рюо горел жаждой мести за отца, но в этот момент не стеснялся испытывать гордость от того, что был представлен наследнику единого трона. Надо ли стыдиться своего довольства? Важная миссия, которая должна помочь стране Лугов в борьбе с ненавистным врагом, теперь с честью исполнена.

– Это внушающее ужас оружие было в строжайшей тайне доставлено мною и моими людьми в Инакаву, – сказал генерал, когда двое самураев внесли в зал городского совета большой деревянный ящик, накрытый бархатной тканью. – Прошу вас принять его, Кано-сама, в знак стремления моей госпожи к миру с вашим народом, как символ надежды на прощение взаимных обид и прекращения разногласий, приводивших в прошлом к яростным и кровавым сражениям.

Самураи сняли с ящика бархат, открыв иссохшую и потрескавшуюся древесину. Ящик был просто неимоверно стар. Но что хранилось в нем? Воины Лугов сорвали защитные печати, и ясно ощутимый холод потек по комнате.

– Не может быть! – лицо наместника Томео вытянулось в глубочайшем изумлении. – Неужели это...

Борясь с онемением собственных тел, самураи Лугов подняли крышку ящика и спешно отступили подальше. Человек неподготовленный, задержавшись рядом с хранящимся в ящике предметом, рисковал потерять слишком много сил и погибнуть.