Текст книги "Связующая Нить. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 37 страниц)

В ящике, пылая огнем, лежала трепещущая, словно на ветру, полоса синего света. Полутораметровый сгусток чистой энергии Ци.

– Бесплотный меч душ, Тоцука! – в ужасе и благоговении выдохнули сразу несколько голосов. Главы обороны города не сводили с драгоценного подарка изумленных взглядов. – Творение великого императора Фудо! Все это время он хранился в стране Лугов?

– Три сотни лет назад, Кано-сама, ваш благородный предок погиб в бою с армией предка нашего правящего дома. Этот меч был взят из мертвых рук дайме Водопадов и доставлен в столицу Лугов как военный трофей. Мы не смогли найти способа использовать его, силы меча Тоцука подчиняются только наследникам вашей линии крови. Детям принцессы Йоко, для которых он и был создан ее мужем. Более того, меч пил силы наших воинов и убивал любого, кто смел коснуться его. Мы скрыли Тоцука в этом ящике и замуровали глубоко в подземельях дворца. Теперь же, спустя три века, когда у давних врагов есть надежда забыть прежние распри, мы возвращаем вам то, что по праву принадлежит вашему правящему дому.

Кано приблизился к ящику и протянул руку к сгустку энергии. Холод. Страшный холод. Пустота, вытягивающая всю энергию из тела. Неудивительно, что император Фудо, исследовавший природу пожирателя душ и создававший подобные вещи, начал превращаться в монстра. Страшась полного обращения в аватара бога смерти, приказал сжечь себя. О Фудо и Йоко ходило много красивых и светлых сказок, но Кано знал подлинную историю о тяжелой борьбе и победе, доставшейся большой кровью. Оружие тех легендарных времен... меч, разрушающий души, Тоцука.

«Даже вы, Кано-сама, не должны касаться клинка этого меча, пока токи сил не настроены на ваше тело, – говорил генерал Шичиро, рассказывая молодому принцу о мече лидера родственных Йоко мстителей, сметших культистов смерти со всех обитаемых земель и обративших в прах кровавые храмы. – Я не могу подсказать, как определить, где у него рукоять, но, полагаю, вы сможете найти ее даже у меча, не обладающего физической формой. Ведь он создавался для таких воинов как вы».

Холод резанул ладонь словно бритва, когда Кано коснулся синего сияния. Началась борьба. Кано тянул энергию Ци на себя, меч на себя. Любой на месте Кано был бы уже искалечен, и далеко не каждый выжил бы, но наследник крови Йоко держался, не позволяя выпить жизнь из своего тела. Он провел ладонью вдоль сгустка энергии и ощутил ослабление холода. Здесь! С этой стороны.

Кано запустил руку в сияние и, коснувшись пальцами твердого предмета, сжал хватку на холодном, словно лед, эфесе меча.

Бесплотный? Нет. Меч Тоцука называли бесплотным только потому, что никто никогда не видел его сердца. Судя по весу, это была обычная катана, которую император Фудо напитал силой той же природы, что породила бога смерти, пожирающий души фантом.

Синее свечение окутало всю фигуру Кано. Принц припал на одно колено и, напрягая все силы, потянул энергию Ци из меча на себя. Силовые линии направлены в рукоять для отдачи энергии. Надо лишь указать ей направление тока, словно пустить воду в акведук. Есть!

Все получилось гораздо проще, чем Кано ожидал. Это было естественно. Фудо не планировал создавать бесполезное, убивающее всех подряд оружие.

Приятное тепло наполнило тело принца, и окруженный синим туманом энергии Ци мальчишка поднялся. Он встал в полный рост, держа пылающий синим пламенем меч в руке. Меч, обретший хозяина, быстро наполнил его тело энергией до предела и прекратил поглощать Ци из тел окружающих.

Генералы и главы отрядов, не сговариваясь, склонили головы перед своим императором.

– Вы принесли нам бесценный дар, Рюо-сама, – сказал Кано, взглянув на генерала Лугов. – Позвольте мне сделать ответный дар и поклясться, что этот меч, как и держащий его человек, отныне будут хранить и вашу землю тоже. Я принимаю предложение о прекращении вражды и объявляю создание крепкого союза меж нашими странами. Всюду, где потребуется, я и мои воины будем отстаивать интересы страны Лугов с той же решимостью, что и интересы нашей собственной страны!

– Ваши слова – это большее, что я надеялся услышать, – Рюо встал на колени перед принцем и коснулся пола лбом. – Благодарю вас, великий дайме!

Нескоро отзвучали радостные возгласы и благодарности. Среди всего оружия, созданного за историю человечества, меч Тоцука слыл одним из сильнейших, и присутствие воина, вооруженного им, на стороне защитников города еще больше подняло боевой дух солдат. Легкий захват Инакавы мог обратиться для страны Камней истинной катастрофой.

Каждый из собравшихся в здании муниципалитета снова обретал надежду, и довольные улыбки расцветали на губах людей. С ними наследники единого трона и золотая богиня, ставшая вестницей наступления новых, светлых времен, что наступят не через сто лет, не через тысячу, а уже совсем скоро!

Развернув тактические карты, главы вооруженных сил начали обсуждение предстоящего сражения.

Когда же Кано вернется?

Кицунэ начинала нервничать. Скоро уже наступит время обеда, а там и до вечера недалеко. Что если Кано придет уже поздно ночью, усталый и сонный? Тогда разве получится хорошая романтическая встреча? Девчонка не удержалась и бросила на Гин сердитый взгляд. А может, во всем виновата эта тетя? Пришла и учинила в доме разгром.

Слуги снимали со стен картины, убирали от стен статуи и фарфоровые вазы, приносили драгоценности, принадлежащие клану Акизуки. Все, что сдавалось на хранение в Единство Культуры, подлежало тщательной проверке, чем сейчас и занималась Гин. Леди Кадзуми и Хикари присутствовали рядом, обсуждая тот или иной предмет. Сбежать бы, но Хикари попросила Кицунэ быть рядом и не шалить, так что девочка была вынуждена остаться здесь.

Ох, сколько же времени потеряно! Маленькая оборотница считала, что совершенно напрасно, и готова была уже начать сердито бубнить себе под нос. Надо держаться. Иначе мама совсем расстроится. А чего все такие? Кано увели непонятно куда, маму отвлекли на какую-то непонятную тетку, а саму Кицунэ здесь держат, потому что убежать невежливо. Одна радость осталась, что котика не отобрали.

Кицунэ погладила кота, висящего у нее на руке словно тряпка, и подошла к одной из картин, изображающей молодую леди в странном, наверное, очень модном сейчас, наряде. Сколько лет уже этой картине? Тысяча? Две? Любые наряды популярны, что напоминают одежду времен Единой Империи. Кицунэ бы такое кимоно! А то в городе сейчас совсем ничего путного не осталось. Магазины закрыты, население эвакуировано. Как в Серой Скале стало, только у Кицунэ все нажитое вдруг отобрали. То, что принесли слуги этим утром, какое-то уж чересчур стандартное. И как в таких нарядах принцу понравиться?

– Я знала, что вы обратите внимание на эту картину, – Гин подошла к девочке и встала рядом, разглядывая полотно. – Принцесса Мичиэ, портрет работы великого мастера Ходжо Тсуя, легенды нашего времени. Скучаете по подруге, Кицунэ-сама?

Маленькая оборотница дрогнула и уставилась на лицо девушки, изображенной на портрете. Разглядывая наряд, она совершенно упустила такую деталь рисунка, как лицо! Холодок побежал по спине Кицунэ: Мичиэ смотрела на нее с картины с печальным укором, в котором так легко представить обиду!

Кицунэ, мысленно умоляя подругу о прощении, стыдливо насупилась.

– Не нужно стыдиться своих чувств, Кицунэ-сама, – Гин истолковала смущение девчонки по-своему и еще больше вогнала ее в краску. – Как вы сказали, долгое отчуждение и изоляция от людей, научили вас больше ценить чувства родных и близких вам людей, но не думайте, что простые человеческие чувства ничего не значат для меня, всю жизнь посвятившей собирательству предметов искусства. Я прекрасно понимаю все, что происходит в вашей душе сейчас. Надеюсь на лучшее и молюсь о том, чтобы вы снова смогли увидеться с вашей подругой как можно скорее.

– Спасибо, Гин-сама, – девочка поспешила спрятать стыд поглубже и сменить тему разговора. – Значит, вы заберете все эти вещи в свой замок там, в центре города?

– Да, укроем их в наших хранилищах и вернем хозяйке, за небольшую плату, после снятия осады города. Это стандартная процедура, позволившая сберечь для людей множество шедевров. Эта картина тоже будет защищена нами. Не волнуйтесь о ее судьбе, мы хорошо умеем хранить собственное и чужое достояние. Кицунэ-сама, можно ли задать вам еще один вопрос? – Гин глянула в сторону леди Хикари и, увидев, что та внимательно следит за происходящем, еще тщательнее начала подбирать слова. Ни в коем случае нельзя делать намеки на присвоение чужого имущества, произошедшего из-за неуемной жадности маленького лисенка разным красивостям. – Я пришла сюда, спросить об одном деле, но в свете происходящего вокруг решила повременить до более спокойной обстановки в городе и стране.

– О чем же вы хотели спросить? – Кицунэ тоже видела, что мама наблюдает.

– Нам известно, что не столь давно в ваше владение попал один из символов нашей организации. Наряд ученицы школы Единства Культуры. Мне хотелось бы узнать его дальнейшую судьбу. Едва в Инакаву пришла весть о штурме Серой Скалы, я отправила нескольких людей, чтобы узнать положение дел, и, кроме всего, просила выяснить судьбу этого платья. Символ чистоты и юности не должен попасть в недостойные руки, но когда мои люди прибыли на руины замка, то увидели что уцелевшее здание полностью разграблено мародерами.

– И все мои платья стащили? – Кицунэ густо побагровела от ярости. Она-то надеялась вернуться и забрать гардероб после победы над идущими к Инакаве врагами!

– Да, Кицунэ-сама. Ваши вещи, как и вещи вашей благородной матери, бесстыдно украдены.

– Сволочи... – тихо ругнулась Кицунэ одним из слов, которых успела нахвататься в мире людей. – Я так и знала, что ничего оставить нельзя!

– Понимаю ваше негодование, – Гин вздохнула. – Прошу вас теперь сказать мне, был ли наряд ученицы нашей организации среди похищенного?

– Не-а! – Кицунэ гордо вздернула нос. – Самое красивое платье я спасла! Оно было на мне, когда мы ушли из разрушенного замка!

– Оно было на вас? – Гин встрепенулась. – Значит, сейчас костюм в этом доме?

– Да. Только он немного поврежден и запачкан кровью. На нас нападали всякие негодяи, и было бы стыдно мне оставаться в стороне. Я старалась не получать ран, но все-таки совсем целым мне его довезти не удалось.

– Это не столь важно, моя юная госпожа. Значит, вы позволите мне забрать этот костюм?

– Конечно, Гин-сама. Но сперва скажите, когда дадите мне новый.

– Новый?

– Ну... да. Новый. И можно сшить его уже полностью по моей фигуре? А то мы с Миваки немного отличались в талии и груди. Приходилось телосложение подправлять по ее модели, чтобы костюм идеально сидел.

– Кицунэ-сама, простите, но продажа и дарение формы Единства Культуры запрещены законом. Я не могу дать вам новую.

– Что? Значит, Миваки подарить можно, а мне нельзя?

– Мы не дарили ее леди Миваки, Кицунэ-сама. Мы выжидали, когда ее отец устанет от затяжной ссоры с Единством Культуры и вернет костюм в знак примирения.

– Вот как? Значит, новый не дадите, да? Тогда и я ничего вам не отдам! Постираем, подштопаем, и все дела! Снова красивый будет.

– Кицунэ, – Хикари подошла ближе. – Не нужно сердиться и удерживать при себе что-то, принадлежащее другим людям.

– Мам, они сами отдали костюм той злыдне, а теперь, когда я ее победила, просто так хотят у меня все отобрать? Не отдам! Никто не обязан быть щедрым к жадинам!

– Кицунэ, – сказала камигами-но-отоме с ласковой улыбкой, тотчас обезоружившей маленькую оборотницу. – Но ведь, говоря так, ты сама проявляешь жадность. Прошу тебя, выполни просьбу госпожи Гин.

Девочка, бессильная спорить с мамой, готова была уже сдаться, но Гин не могла так нагло воспользоваться добротой леди Хикари.

– Я не думала даже отбирать ничего у вас, Кицунэ-сама, – сказала она примирительным тоном. – Пусть нет возможности подарить вам новую форму школы Единства Культуры, но никто не мешает мне преподнести вам в подарок платье, способное вызвать зависть у любой, даже самой красивой, принцессы мира! Наша организация с начала эпохи Войн стала оплотом красоты, которую мы храним и дарим миру по мере возможности. Позвольте в благодарность за услугу сделать ответный подарок и передать вам частицу нашей красоты.

– Другое платье? – Кицунэ, внутренне ликуя, приняла задумчивый вид. – Хорошо. Но только если вы действительно покажете им все мастерство вашей организации! Надеюсь увидеть нечто восхитительное, не менее прекрасное, чем та форма, которую я возвращу вам!

– Рассчитывайте на нас, Кицунэ-сама, – Гин поклонилась маленькой оборотнице. – Вы не будете разочарованы и получите не просто платье, а жемчужину нашего искусства.

«Отлично! – Кицунэ, что едва не прыгала от восторга, не смогла удержать довольную улыбку. – Вот у меня и есть в чем пойти на свидание с принцем! Теперь главное – поплотнее упаковать тряпочки, которые от формы остались, чтобы эта тетенька не увидела их раньше времени и не отказалась от обмена!»

Кирпичная кладка, самая обычная, из тех, что возводят каменщики при постройке домов, рухнула после второго удара кулака, подкрепленного импульсом энергии Ци. Кирпичи с грохотом осыпались, и четверо шиноби уставились на створки ржавых стальных ворот высотой в три человеческих роста.

– Все как на начерченном плане, – сказал один из разведчиков. – Но почему их до сих пор не обнаружили?

– Вот ответ, – лидер группы указал на большую маскировочную печать на стальной поверхности. – А может, и потому, что не искали толком. Металла под землей навалено море, тут и водопровод и стоки, и кабельные каналы. Одни трубы кругом. Да и знаки кругом понаставлены. Территории Единства Культуры, сюда даже наши ремонтники не ходят.

– Что же там скрыто?

– В анонимном письме сказано только: «Древний демон».

– Какой еще демон? Только этих тварей нам и не хватало сейчас. И почему именно здесь? Думаешь, собиратели имеют к нему отношение?

– Даже если знали о нем, просто прикинутся дурачками. Мало ли что где спрятано? Это же канализация! И от анонимки откажутся. Не наше, мол. Знать ни о чем не знаем, и все дела. Демон теперь наш, «некто» нам его попросту подарил. Ну что, вскрываем?

– Что-то мне не по себе. Какая тварь может там сидеть? Этим воротам...

– ...сотни две лет, не больше. Демон, скрытый здесь, явно не древнее моего прапрадедушки. – шиноби, вынимая тяжелый меч из заплечных ножен, подошел к двери и замахнулся. – Эй, за дверью! Гости к тебе!

Взмах меча, и проржавевший замок был срублен.

– Навались, ребята! – выкрикнул обладатель меча, припадая к створкам и пытаясь разомкнуть их. – Если это хранилище Единства Культуры, то там золота и бриллиантов на миллиарды! Стащим мешочка два и после победы над Северной Империей до конца жизни будем на южных пляжах девчонок тискать!

Дружными усилиями четырех крепких парней створки были сдвинуты, и в темный зал скользнули лучи фонарей. Шиноби, крепко сжимая в руках оружие, вошли внутрь и огляделись, начали водить фонарями из стороны в сторону. Огромное и сухое помещение. Кругом пыль, накопившаяся здесь за века. Челюсти шиноби начали отвисать. В глазах все больше разгорался страх и изумление. В лучах фонарей скользили знакомые эмблемы. Синее пламя, перечеркнутое стального цвета молнией.

– Второй, доложи начальству о находке! – выкрикнул лидер группы. – Бегом, бегом! Третий, четвертый, займитесь поиском ловушек! Я у дверей, послежу, чтобы лишних глаз не было.

Два часа спустя в зал, уже освещенный множеством фонарей, вошел принц Кано лично. Самураи и шиноби замерли, вытянувшись в струнку перед лидером страны.

– Все проверено, мой господин, – Томео поклонился принцу. – Никаких настороженных бомб или силовых ловушек.

– Прекрасно, – Кано кивнул и подошел к одному из ящиков, что был снят с вершины штабеля и открыт. – Что здесь, Томео-сама?

– Мощная пневматика, – наместник вынул из ящика длинное и очень тяжелое ружье. – Ох, здоровая штука! Неудивительно, что солдаты, вооруженные такими трубами, наркотики и стимуляторы себе кололи. Позвольте представить ее вам, господин. Ружье марки «Жало-семь», несколько устаревшая модификация стандартного пневматического стрелкового оружия Чистой Крови. Вот сюда подключаются контакты от аккумуляторов, включается этот воздушный насос, а сюда, сюда и сюда вставляются магазины, на двадцать-тридцать пуль в каждом. Автоматическая перезарядка, отстрел пустого магазина и переключение на полный. Позже сочли, что система смены магазина – излишество, и стали делать ружья с одним магазином, на пятьдесят пуль, но этот склад был явно запечатан до модернизации. Двести пятьдесят лет назад самураи и шиноби совместными усилиями выбили из Инакавы армию чистильщиков. Видимо, понимая, что удержать город не смогут, солдаты запечатали этот склад, но все, кто знал о нем, погибли, и, даже вновь отбив Инакаву, враги генетически измененных свой старый арсенал не нашли.

– Двести пятьдесят лет, значит? Оружие исправно?

– Вполне, – Томео кивнул. – Одно «Жало» мы подняли на поверхность, поменяли некоторые элементы, приспособили промышленный аккумулятор и произвели испытание. Пуля пробила две железобетонные плиты! Солдаты ополчения живо смекнули, что за железяку притащили на полигон, и не сводили с малышки влюбленных взглядов. Знали бы они, что здесь еще и тяжелые пулеметы припасены! По легендам, «Цепной пес» против плотных рядов бронированной пехоты – безжалостное чудовище. Хотя и энергии ему надо уйму. Придется провода к стенам тянуть и электростанцию своими силами запускать. Не все еще техники эвакуировались, купим.

– Оружие Чистой Крови... – Кано обвел взглядом зал, уставленный до самого потолка ящиками и бочками. – Сколько же его здесь?

– Тысяч десять ружей и десяток пулеметов. Целые горы пуль в коробках и лентах. Не всех, но половину наших ополченцев вооружим до зубов. Для второй половины работа и без ружей найдется. Одно «но»...

– Что не так?

– Это оружие запрещено мировым договором. Все, что связано с Чистой Кровью, объявлено вне закона.

– Сегодня будем думать о защите Инакавы, а завтра о переговорах с теми, кто может испугаться теней кровавого прошлого. Начинайте вооружение и инструктаж наших солдат, Томео-сама! Успеете обучить людей?

– Не беспокойтесь, господин, обучим! Здесь в ящиках подробные инструкции для новобранцев, – Томео сиял. – Вот подарок так подарок! Обычные крестьяне и горожане с такими трубками в руках элитных мечников правящих домов сотнями били! С шиноби у них только проблемы возникали, но против шиноби у нас достаточно самураев. Ох, не ожидает дайме Камней, какой сюрприз его солдатам мы преподнесем! Шквал бронебойных пуль со стен – это достойное приветствие для славных завоевателей мира!

Кано, торжествующе улыбаясь, кивнул. В одно мгновение боевая мощь Инакавы была увеличена в два, если не в три, раза.

Земля задрожала, когда броневые листы начали подниматься из земли, смыкаясь на центральной башне и превращая замок Единства Культуры в четырехгранную пирамиду из камня и металла. Надстройки убирались, окна закрывали стальные заслонки. Излучение от волн Ци, исполняющих титаническую работу, заставляло холодный воздух трепетать, словно при сильной жаре.

Коидэ Гин стояла у главного входа в замок и смотрела, как прорывшие ниже по склону тоннель прямиком к древнему складу самураи и ополчение Инакавы вытаскивают на свет солнца ящики со знаками «Чистой Крови». Транспортировка оружия в заводские цехи для спешного ремонта шла полным ходом.

– Судя по всему, твоя миссия завершилась успехом, Кагеру? – осведомилась она у куноичи, что отделилась от группки праздных зевак из Единства Культуры и подошла к своей госпоже.

– Да, Гин-сама. Оружие, боеприпасы и напалм в хорошем состоянии. Не могу ничего сказать насчет пластида, химики Водопадов должны сами принять решение, возможно ли его применение в бою. Даже если признают взрывчатку негодной, это ни на что не повлияет. Пластида у Инакавы достаточно и без найденных сейчас запасов. Серебряный воин-дракон, получив отчет от боевой группы дзенина Бенджиро, тайно прислал наместнику Томео четыре вагона «Гремучей глины» и просьбу не жалеть ее для самураев Северной Империи.

– Соури Бенджиро?

– Да, госпожа. Воин-дракон селения Ветра стал серьезнее относиться к восстанию в стране Водопадов после его доклада. Слова воина-дракона слушают генералы и дайме. Наши люди в окружении правителя Песков сообщают, что глава страны открыто называл появление Кицунэ знаком гнева богов против Северной Империи, погубившей многие миллионы жизней в захваченных странах. Полагаю, Пески, призвав свои последние резервы, готовят атаку на южные области империи.

– Но когда они вступят в бой? И много ли у них сил?

– Боюсь, моя госпожа, что ничего утешительного сказать вам не могу. Аналитики уверены, что гарнизонам крепостей страны Камней на границах пустыни будет по силам отбросить армию Песков. Надежды пустынников тщетны. Как и Инакава, они могут надеяться только на волшебство и помощь богов.

– Которые в это мир не заглядывали столь долго, что отчаявшиеся люди готовы уже называть богиней маленького демона.

– Демона? Вы о леди Кицунэ, госпожа?

– Да, – хранительница подняла руку и посмотрела на свои тонкие пальцы, вздрагивающие от мелкой нервной дрожи. – Принимая на хранение или покупая вещи у населения, я проверяю ауру предмета. Отпечатки человеческих чувств, следы Ци, могут быть целебны или разрушительны. Картина, которую художник и сотни зрителей из века в век наполняли любовью и восхищением, и ожерелье с драгоценными камнями, ради обладания которым люди травили, душили и резали друг друга... они столь же различны по своей энергетике, как различны в пользе для организма сахар и мышьяк. Я чувствую это... и, коснувшись сегодня леди Кицунэ, я почувствовала... очень сильный отрицательный заряд. Она родилась во тьме, среди страшнейших монстров нашего мира, и воспитанием ее занимался демон, надеявшийся превратить это дитя в себе подобное чудовище. Он потерял свою воспитанницу, но, даже оказавшись в нашем мире, Кицунэ не избавилась от темных эмоций. Не знаю, кого я надеялась увидеть, коснувшись ее энергии Ци. Бездумную глупыху-оптимистку... добродетельную и самоотверженную идеалистку... но Кицунэ не такая. Это обычный ребенок. Маленький ребенок, который хочет быть любимым и весело играть на радость окружающим ее людям, но вокруг всегда есть те, кто мешает. Бьет, мучает, льет кровь, ранит, убивает. Кицунэ злится. Очень сильно злится и поддается терзающему ее страху. Мир людей вовсе не так светел и гостеприимен, как ей показалось изначально. Старания ее хозяина не пропали даром. Клубок тьмы в душе Кицунэ, пульсируя, растет. – Гин закрыла глаза и печально вздохнула. – После ухода из особняка Акизуки я хотела встретиться с принцем Кано и просить его... не позволять Кицунэ сражаться. Если она вступит в бой сейчас, то не справится со скрытой в ее душе демонической сущностью и начнет убивать. Убивающий ребенок, которому по психологическому развитию нет еще даже семи лет... обезумевший и покрытый кровью маленький демон. Скажи мне, Кагеру, что может быть ужаснее и печальнее? В кого превратится она, наша маленькая богиня? В вершителя правосудия, рвущего и режущего всех, кто мешает становлению ее идеального мира? В забившегося в дальний угол сумасшедшего, дрожащего от любого шороха? Богиня бы выдержала бой, что предстоит Инакаве. Исцеляя раненых, поддерживая их улыбкой и любовью, она подарила бы победу своим союзникам, не запятнав себя. Но у Кицунэ нет божественных сил. У нее есть только клыки и когти демонов. То, что она получила при рождении.

– Значит, мы не должны позволить ей сражаться, Гин-сама. Почему вы не стали ничего говорить принцу Кано?

– Потому что Кицунэ обратится в демона и сойдет с ума в том случае, если кто-то из ее близких будет убит. Самураи Камней заберут немало жизней защитников Инакавы и, залив эти улицы кровью, умертвят душу Кицунэ, даже если не нанесут ни одного ранения ее телу. Инакава... Инакава может быть спасена, но маленький демон, так отчаянно мечтающий быть человеком, обречен в любом случае. И, что самое страшное, Кицунэ это понимает. В ее энергии Ци я почувствовала отчаяние и предчувствие близкой смерти, смешанное с яростной готовностью принять свою судьбу. Что она приготовила для своих врагов, лавиной идущих к стенам этого города? Не знаю, но щадить их она не намерена. Пусть лучше Кицунэ убьет свою душу, сражаясь со стальными ордами. Это гораздо гуманнее к ней, чем вынуждать маленькую богиню оставаться в стороне и смотреть на гибель ее друзей. Так у нас остается шанс... что принц Кано и леди Хикари смогут спасти девочку после боя. С предметов убрать темную энергетику убийств и душевных мук можно достаточно просто. Из душ людей же тьма изгоняется только любовью. Быть рядом с ней сейчас... и обнять обессилевшего демона посреди залитых кровью руин. Это все, что может Кано сделать для Кицунэ. Только так у него будет шанс снова превратить ее пусть не в богиню, но в хорошего человека. Если у него хватит ума, душевного тепла и решительности.

– Гин-сама, я полагаю, что должна сообщить вам... Хинэно Макото, телохранитель принца Кано, купил у нашего ювелира золотое кольцо с сапфиром.

– Вот как? – Гин удивленно подняла брови, и вдруг в глазах ее сверкнуло веселье. – Хорошая новость! Теперь я понимаю, зачем лисенку так сильно понадобилось особенно красивое платье! Что же, рада была помочь.

– Я видела группу наших швей и стилистов, возвращающихся из особняка Акизуки. Вы отправляли их туда для леди Кицунэ, госпожа?

– Да. Но не надо беспокоиться, нас не упрекнут в психологической поддержке одной из воюющих сторон. Это был обмен. Красивое платье в благодарность за возвращение нам символа принадлежности к Единству.

– Вы забрали форму наших учениц, Гин-сама? – Кагеру взглянула на коробку, которую хранительница бережно держала в руках. – Она здесь? Пахнет гарью.

– Да, – Гин сняла ленты, которыми была обвязана коробка, сняла картонную крышку и заглянула внутрь. – Леди Кицунэ сказала мне, что костюм немного пострадал в бою, но...

Осекшись на полуслове, изумленная женщина уставилась на то, что лежало в коробке, затем запустила руку внутрь и подняла разорванный, опаленный, залитый засохшей кровью, жакет. Блузка, юбка, гольфы и даже белые шелковые перчатки превратились в бесформенное, страшное рванье.

– Немного пострадал?! – Гин рассмеялась было, но почти сразу осеклась. – Хитрая маленькая лисичка... через что же тебе пришлось пройти?

– Гин-сама, желаете отказаться от сделки?

– Нет, ни в ком случае. Мы все-таки вернули костюм. А что до маленького обмана, я не буду сердиться на ребенка, который пытается получить как можно больше от сегодняшнего дня, понимая, что дня завтрашнего для него может не наступить. Что же... Будем молить богов о том, чтобы у Кицунэ и принца Кано было еще хоть немного времени для счастья.

Хранительница наследия с тоской взглянула на город, окружающий ее замок, и отдала приказ своим людям. Последние оставшиеся снаружи рабочие и солдаты Единства поспешили к крепости и вошли в ворота, створки которых начали медленно смыкаться, готовясь отрезать маленький кусочек мира от готовых налететь на бастионы Инакавы ураганов войны. Хранительница наследия вошла в ворота последней. Память о словах, сказанных маленькой дочерью демонов, не давала ей покоя. Больше пятисот лет Единство вот так же бросало на верную гибель тысячи и тысячи городов. Ныне уже многие века запустение царит в тех землях, что во времена Империи были наполнены людьми. С трех миллиардов население обитаемого мира упало до шестисот миллионов, и с каждым годом запустение становится все явственнее. Кому же Единство вернет наследие империи, если человечество впадет в варварство и окончательно исчезнет? Как и все другие плоды цивилизации людей, как сама память планеты о людях, спасенные от пожаров войны сокровища бесполезно рассыплются в прах.

– Кано-сама, Кицунэ-сама... все наши надежды на вас.

Ворота с лязгом сомкнулись перед леди Гин, оборвав падающие во внутренний двор последние нити алых лучей опускающегося за горизонт солнца.

У входа в особняк стоял, ожидая своего господина, Хатано Куо. Он поклонился принцу, когда тот подошел ближе, но вдруг тихо охнул и тут же выпрямился. Раны, полученные в бою с самураями Садато, не позволяли ему резко двигаться и требовали быть максимум осторожным.

– Как твоя рука? – осведомился Кано, взглянув на пустой рукав, болтающийся ниже левого плеча друга.

– Не знаю, – Куо пожал плечами. – Ее разыскать и собрать по кусочкам надо, чтобы узнать, как она.

– Шутишь, значит? Это хорошо, – Кино не выдержал и улыбнулся. – Значит, ты в порядке. Духом по крайней мере. Но раны твои еще не полностью исцелены. Почему ты здесь?

– Ты, значит, тут с девчонками, а я что, лежать в больнице буду? – отозвался Куо. – Деды-то наши из палаты сбежали, хотя Ясуо-доно едва двигаться может. Я по их следам, в окно да переулками...

– Тебе нужно восстановить руку и подлечить ребра.

– Царапины сами заживут, а руку все равно новую вырастить не успеем. Дед обещал помочь хороший манипулятор-протез сделать. До лучших времен с деревяшкой побегаю. Вот разгромим «злых врагов», подумаем тогда о собственном здоровье. Так что все пустяки, кроме девочек и победы. Вот именно. И что это мы все обо мне да обо мне? В этот момент, мой господин, вам больше надо бы думать о другой дружественной вам личности, что смотрит на нас из окна и наверняка сердится от того, что я вас, Кано-сама, тут задерживаю.

Кано вскинул голову, взглянув в окно, но увидел только легкое колебание занавесок. Тот, кто стоял там, спешно отпрянул вглубь дома, не позволяя себя увидеть.

– Идите к ней, – Куо заговорщицки подмигнул принцу. – Она весь день вас ждала, извелась донельзя. Еще минута промедления, она окно вскроет и столкнет вниз горшок с цветком. Добавится ко всем моим травмам еще и сотрясение мозга!

– Я спешил вернуться...

– Ей и скажите это, Кано-сама, – однорукий самурай хлопнул принца по плечу и слегка подтолкнул его к дверям дома. – Идите, идите же! Нехорошо заставлять девочку ждать.

Кицунэ стрелой метнулась через весь коридор и подбежала к маме. Двигалась девчонка легко и беззвучно, намеренно амортизируя крошечными импульсами Ци из ступней, чтобы каблуки туфель не стучали по паркету. Бегать, громко топая, некрасиво.

– Мам, мам, он идет сюда! Скорее, скорее бежим! Он должен увидеть меня только в саду!

– В оранжерее.

– Да, да. Мам, уходим! Он же сейчас поднимется по лестнице и сюда войдет!