Текст книги "Связующая Нить. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

Перед тем как выбежать из особняка, Фужита успела переобуться, сменив легкие домашние туфли на уличную обувь. Это стало особым подарком для Юмако, зубы которой не выдержали столкновения со стальными подковками на каблуках ботинок бывшей соратницы. От силы удара, перевернувшись спиной вниз, Юмако грузно ухнулась в снег.

Фужита, завершив переворот, снова встала на ноги и, взмахнув дубиной, обрушила на противницу удар, от которого Юмако заслонилась скрещенными руками.

Черная Вдова взревела от боли и ярости. Все оставшиеся силовые печати открылись разом, энергия переполнила ее тело.

Импульс!

Земля содрогнулась.

Удар концентрированной Ци сшиб Фужиту с ног и отбросил на несколько метров. Кицунэ, обежавшая куноичи слева и напавшая на «паука» с другой стороны, тоже получила свое. Новый удар настиг ее в прыжке и швырнул прочь еще дальше, чем Фужиту. Оборотница врезалась спиной в дерево, пришибленно вякнула и шмякнулась на снег у его корней. Свет на пару мгновений померк в глазах девчонки, но она тряхнула головой, отгоняя прочь слабость и боль.

Фужита приземлилась удачнее и тут же вскочила, но только для того, чтобы быть сбитой и отброшенной ударом плеча налетевшей на нее Юмако.

Черная Вдова выглядела устрашающе. Энергия Ци завивалась вокруг нее вихрями, рвала и трепала одежду, словно потоки ветра во время сильнейшего урагана. Не оставалось сомнений, что этот бешеный демон разорвет на куски любого, кто посмеет попасться ему на глаза.

Фужита, ударившись о дерево, тут же рывком ушла влево, спасая свою жизнь. Кулак Юмако ударил в ствол справа от головы противницы и выдал сокрушительный импульс Ци, который разнес крепкую древесину в ворох щепок. Дерево с хрустом, с треском и с шелестом ветвей неуклюже повалилось.

– Р-мяф! – Кицунэ прыгнула на врага сзади, надеясь ударить ее когтями и отвлечь от Фужиты, которая пыталась встать на ноги и убраться подальше от разбушевавшегося демона.

Нанести удар у Кицунэ не получилось, но рявканье оборотницы отвлекло врага и, подарив пару мгновений, спасло Фужите жизнь. Ткань кимоно с треском разорвало. Импульс Ци, вырвавшийся из спины «паучихи», сшиб маленькую оборотницу и отбросил прочь. Юмако мельком глянула ей в след и снова переключила все внимание на Фужиту, успевшую меж тем вскочить на ноги и отбежать.

Черная Вдова сложила пальцы рук в печать, помогающую сконцентрироваться.

– Лиса, не подходи к ней! – выкрикнула Фужита, видя, что неугомонная девчонка, перевернувшись в воздухе через голову, приземлилась на лапы и тотчас снова прыгнула вперед, к врагу. – Ее печати выгорят через минуту!

Юмако крепче сжала уцелевшие зубы и нанесла удар ниндзюцу. Невидимый кулак, сотканный из потоков воздуха, врезался Фужите в плечо. Второй через долю мгновения обрушился на ее спину. Ураганные ветры хлестали и били куноичи, пока она, потеряв равновесие, не упала. Черная Вдова воздела ладони к небу, направляя бушующие потоки энергии Ци вверх, а затем резким рывком опустила руки к земле.

На Фужиту низринулась лавина ураганных ветров, столь сильных, что девушка, даже напрягая все силы, не могла подняться.

Злобно оскалившись, Юмако ринулась к ней, но вдруг... наступила на край растрепавшегося кимоно и, споткнувшись, хлопнулась на землю. Черная Вдова выругалась бы, но поврежденная челюсть и выбитые зубы не способствовали внятной речи.

На спине упавшей «паучихи» тотчас возникла торжествующе верещащая Кицунэ. Золотая злыдня не преминула бы пустить в ход когти и зубы, но импульс Ци из спины Юмако подбросил ее вверх, и Черная Вдова, крутанувшись на месте, врезала девчонке в бок ногой. Радостный визг прервался, Кицунэ кувырком полетела прочь, ударилась о дерево и, рухнув в снег, осталась лежать.

Юмако была в такой ярости, что ударила в полную силу и только через мгновение осознала, что могла убить ценную добычу. Однако Кицунэ не перебило пополам, ей даже не вывернуло ребра, не сложило вдвое. И улетела она на удивление недалеко.

Сияние энергии Ци на силовых печатях угасало. Юмако почувствовала ватную слабость, разливающуюся по телу. Потеря крови... боль...

Ниндзюцу прервалось само собой, и Фужита вскочила. Юмако, проклиная неудобную одежду, последовала ее примеру.

Перепахивая и топча снег ногами, женщины сошлись в яростном поединке тайдзюцу. Удары, блоки, попытки ухватить противницу и применить ломающий суставы захват. Фужита выхватила из рукавов припрятанные отравленные иглы, но Юмако отбила брошенное в ее лицо оружие двумя стремительными взмахами рук. Такие фокусы не пройдут, «паучиха» прекрасно знала, на что способна бывшая соратница.

Теснимая врагом, Фужита начала отступать. Она была гораздо моложе Юмако, слабее физически и менее опытна. Только теперь мастер ядов начала понимать, как опрометчиво поступила, напав на Черную Вдову в одиночку.

Одежда путалась и мешала. Юмако направила энергию Ци в указательный и средний пальцы правой руки. Выставленные вверх, они окутались синим сиянием, словно клинок самурайского меча. Элемент ветра истончил края сияющего ореола у пальцев Юмако, и та, не теряя времени, дважды рубанула ими, разрезая на себе пояс и среднюю часть кимоно. Сил хватило поддерживать ниндзюцу всего пару секунд, но этого было достаточно. Подскочив вверх, Юмако выпрыгнула из некогда пышного многослойного великолепия, ныне замаранного и измятого, обратившегося в пустое, вредоносное излишество. Приземлившись рядом и подхватив опадающие на землю тряпки, она рывком нахлобучила их на голову совершенно выдохшейся и с трудом стоящей на ногах Фужиты. Путаясь в дорогих тканях, молодая куноичи потеряла остатки боеспособности.

Юмако повергла противницу на землю пинком в живот и склонилась, раздвигая тряпье, в котором мастер ядов трепыхалась, словно в сети.

«Давно же я ждала этого мгновения! – Юмако, жалея, что не может сказать врагу пару слов на прощание, обхватила горло Фужиты, начиная душить. – Вот и все, крыса. Отбегалась».

Шуба, которую приволокла сюда Фужита, убережет Черную Вдову от смертельного холода. Тряпья для перевязки ран достаточно. Добить врага, забрать добычу и, убравшись подальше отсюда, посетить одно из сел, в котором легко можно будет раздобыть припасов для пути в селение Скалы.

Юмако дрогнула и отшатнулась, когда рядом возникла быстро движущаяся тень. Когти полоснули воздух, прорезав нательное белье куноичи и оставив на коже «паучихи» три длинных алых росчерка.

Кицунэ, опасаясь контратаки, отпрянула, стремительно зашла за спину врага и снова атаковала. Юмако пыталась отбиваться, но физическое истощение и кровопотеря застилали ей глаза темно-багровой пеленой. Ее удары проходили сквозь пустоту, а Кицунэ, похожая на дерзкую собачонку, нападающую на полумертвого медведя, бросалась на нее снова и снова. Когти полосовали плоть, кровь все гуще пятнала снег.

Глухо завыв, Черная Вдова рухнула на колени и, получив пинок в спину, повалилась лицом вниз. Несколько раз конвульсивно дернувшись, она замерла, а Кицунэ, трусливо дергаясь вперед с видимостью атаки и тут же отступая, скакала рядом. Несколько бесконечных секунд оборотница наблюдала за поверженным врагом, и только уверившись в полной победе, осмелилась приблизиться и, подняв ногу, толкнула ее в плечо.

– Будешь знать! – довольно заявила оборотница, надуваясь от гордости. – Думала, легко справишься с маленьким лисенком, да?

Рука Юмако змеей метнулась и вцепилась в лодыжку испуганно взвизгнувшей Кицунэ. Оживая Черная Вдова рывком подтащила к себе пойманную оборотницу и, навалившись на нее телом, заломила ногу несчастной в болевой захват.

– Тетя, не надо!!! – заорала от боли Кицунэ, чувствуя, как «паучиха» перебарывает ее сопротивление и начинает ломать коленный сустав. – Не надо!!!

Арбалетная стрела со свистом рассекла воздух и вонзилась в плечо Юмако. Куноичи издала клокочущий возглас гнева и боли, отшатнулась, пытаясь заслониться девчонкой, но еще две стрелы, ударив с разных сторон, вонзились в спину и бедро Черной Вдовы.

Люди в маскировочной одежде, прячущие лица под черными повязками, выходили из-за деревьев, окружая место побоища. Юмако попыталась подняться и обратиться в бегство, но шиноби бросились на нее, повалили и завернули руки за спину.

– Спать! – один из новоприбывших ударил рукоятью ножа в висок истерзанного чудовища, подарив ей благостное забвение. – Живого места на ней нет, а все шевелится! Пустынники – живучий народ.

Фужита, которую освободили от тряпичных пут и поставили на колени, взглянула на знаки скрытого селения Трав, украшающие одежду шиноби. Все ясно. Шпионы Мичиэ.

Один из шиноби занес руку с кастетом для удара.

– Не троньте ее! – выкрикнула Кицунэ, тоже определившая знаки и решившая, что солдатами подруги вполне можно командовать. – Она сражалась за меня!

Шиноби, прислушавшись к выкрику девчонки, переглянулись и опустили оружие.

Спустя пару минут, ломая кустарник подлеска, топча снег железными сапогами, к месту боя подоспели городские стражи. Ниндзя сразу подняли руки, демонстрируя нежелание сражаться. Самураи, взглянув на знаки Трав, не стали затевать никому не нужных ссор.

– Как вы, юная госпожа? – один из солдат снял со спины и набросил на плечи Кицунэ теплое одеяло. В каждом отряде городского патруля один из солдат нес эту вещь, которая в условиях холодного климата и разгула бандитизма часто была очень полезна. – Вы ранены? Нужна помощь врача?

– Думаю, что не очень, – Кицунэ покачала головой. – У меня нарушена циркуляция энергии в теле, но это уже начало исправляться. Я еще живучее, чем та тетка! – оборотница ткнула пальчиком в сторону Юмако, которую деловито увязывали двое шиноби.

– Мы заберем Черную Вдову в наше селение, – сказал Гесшин, подходя ближе к капитану самураев. Не желая нарушать маскировку под воинов Трав, он не стал уточнять, в какое именно селение будет доставлена пленница. – Она наша добыча, и мы хотели бы изучить ее способности маскировки. Могу заверить, что эта тварь никогда больше не увидит солнца и неба над головой.

– Позаботьтесь о ней, – капитан не стал возражать. Хоть награда за Черную Вдову была назначена огромная, захватили ее все же шиноби, а не его солдаты. Без вмешательства ниндзя паучиха-людоед, скорее всего, услышала бы приближение латников и успешно скрылась. – Она ваша. Но прошу вас привести Черную Вдову в сознание хоть на минуту. Леди Кадзуми... благородная дама, которой восхищается вся Инакава, была похищена этим монстром! Мы выпытаем у паука, где сейчас ее жертва!

– Я знаю, где леди Кадзуми, – откликнулась на его слова Фужита. – Позвольте мне показать. Возможно, еще не поздно ее спасти.

Серая полутьма и тишина. Свет проникал только сквозь маленькую вентиляционную отдушину, крошечное окошечко в большой и светлый мир, вернуться в который Кадзуми уже больше не надеялась. Исако затихла уже давно. Умерла, скорее всего. Она лишь дальняя родственница Акизуки, в ее роду слишком много обычных людей. Исако не была столь же вынослива, как женщины самураев. Но как бы ни была стойка Кадзуми, ее ждет та же участь. Освободиться не удастся. Та жуткая женщина оставила их здесь умирать от голода и жажды. Зачем ей выпускать своих пленниц? Потому что кто-то там был против лишних смертей? Кадзуми видела лютую ненависть в глазах паучихи. После того как планы будут выполнены, шиноби просто уйдут... и, может быть, это даже к лучшему.

Кадзуми плакала от боли в затекшем от неподвижности теле, от врезавшихся в кожу ременных пут. От жажды, от холода, но больше всего от отчаяния. Даже хорошо, если о ней забудут и оставят здесь. Лучше умереть, чем вернуться в мир, в котором убит ее любимый и дочь, где имя Кадзуми проклято обвинением в подлости, предательстве и покушении на принца.

Кадзуми сжалась в слабо дрожащий комок и закрыла глаза. Скорее бы умереть...

Тихий шорох наверху, у вентиляционной отдушины. Свет померк, что-то заслонило его, но не успела Кадзуми испугаться от мысли о вернувшихся шиноби Скалы, как робкий девчоночий голосок прозвучал в темноте.

– Кадзуми-сан! Исако-сан! Вы здесь?

Лесная почва зашуршала, раздвигаясь в стороны, обнажая корни деревьев и расширяя проход. Кто-то снаружи применял дзюцу элемента земли.

– Кадзуми-сан! – малорослый человек протиснулся в открывающийся проход в темную могилу и пополз на четвереньках, приближаясь к женщине, дрогнувшей и попытавшейся что-то промычать через закрывающий рот кляп. – Кадзуми-сан, не бойтесь! Я – Кицунэ! Я и мои друзья победили злых врагов! Мы пришли помочь вам!

Кицунэ? Волшебная лиса? Эту девочку хотели захватить присланные из страны Камней чудовища. Кадзуми обмерла, не веря своим ушам и глазам. Если волшебная лиса здесь, то... враг побежден?!

Кицунэ стащила с леди Кадзуми одеяло и начала снимать ремни, стягивающие руки и ноги женщины. Затем она развязала платок и вынула из рта несчастной пленницы кляп.

– Л... лорд Томео... и моя... дочь... – запинаясь, с трудом произнесла Кадзуми. – Ч-что с ними?

– Про лорда не знаю, а Миваки... жива будет, наверно, – меняясь в лице, сердито проворчала Кицунэ в ответ. – Ее счастье, если успеет сбежать!

– Ее н-не били?

– А ее слуги первые на меня напали! Она хотела мною притвориться и сама к принцу поехать! За это надо бы руки и ноги ей переломать! Но не до того пока. Я ей потом еще все припомню! Так обработаю, сама себя не узнает!

– П-простите мою дочь, К-кицунэ-сама, – Кадзуми содрогнулась, вспомнив план действий, которым хвасталась ей Черная Вдова. Паук-оборотень, чудовищная кумо, намерена была бросить дочь Кадзуми на растерзание взбешенным самураям. Миваки дорого заплатила бы за несколько часов жизни под именем Кицунэ. Жуткая смерть от пыток – это минимум, что могла бы она ожидать. – П-простите ее. Она не з-знала многого. Ее хотели тоже убить...

Кицунэ ничего не ответила, не желая еще больше огорчать женщину, и без того испытавшую тяжелое потрясение. Маловажно то, что Миваки не знала. Важно то, что и с каким торжеством она делала! Лучше черной крысе спрятаться и не высовываться, иначе Кицунэ вытрясет из нее душу!

Развязав пленницу, девочка помогла ей сесть и закутала в одеяло. Кадзуми меж тем с тихими стонами не переставала выспрашивать о Томео.

– А, так лорд Огасавара – это Томео? – ответила Кицунэ. – Про лорда Огасавара говорили, что он плохо себя чувствует и лежит в постели. Сказали, что он болен.

– Но он жив? Действительно жив? Я должна его увидеть... помогите мне подняться, прошу вас, Кицунэ-сама...

Убедиться, что ее возлюбленный пережил общение с пауком-оборотнем, Кадзуми смогла даже раньше, чем надеялась. Проход расширили еще, и двое самураев, помогая Кицунэ, вынесли несчастную леди на солнечный свет и свежий воздух, усадив у входа в темную, глубокую яму, уходящую под корни дерева. Еще один солдат осторожно вынес из ямы бесчувственное тело Исако. Самураи окружили спасенных, капитан осведомился у Кадзуми о самочувствии и начал переговоры с кем-то по рации. Минуло минут пятнадцать, и вдруг во главе еще одного отряда самураев к входу в яму примчался наместник северных земель Огасавара Томео собственной персоной.

– Кадзуми! – соскочив с коня, он едва не упал, но собрался с силами и подбежал к женщине, которая протянула руки ему навстречу.

Кутая в одеяло голову, обезображенную отсутствием волос, Кадзуми ткнулась в плечо Томео лицом и горько разрыдалась.

– Все будет хорошо, – шептал наместник, ласково обнимая и утешающе поглаживая ее по спине. – Все будет хорошо, любимая. Теперь я всегда буду с тобой и не позволю приблизиться ни одному чудовищу.

Немного успокоив Кадзуми, Томео посмотрел на Кицунэ, которая с жадным интересом следила за происходящим. Лицо оборотницы закрывала тряпичная маска, сделанная из обрывка пояса оби, сброшенного Юмако. Только синие лукавые глазищи сверкали озорством и любопытством. Она впервые воочию наблюдала чужую любовь, и по спине девчонки бегали мурашки от сопереживания.

– Кицунэ-сама, – произнес Томео. – Я не могу выразить всю глубину моей вам благодарности. Вы спасли самое дорогое, что есть у меня в жизни. Скажите, чем бы я мог отблагодарить вас?

– Но ведь не я одна сражалась с врагами, – ответила Кицунэ, задумываясь. – Вы должны благодарить самураев и шиноби, что одержали победу над шиноби Скалы и другими союзниками Юидая.

– Ваша скромность делает вам честь, юная леди. Не беспокойтесь, все, кто оказал вам поддержку, получат достойную награду, но я уверен, что планы лазутчиков Юидая увенчались бы успехом, если бы на вашем месте был кто угодно другой.

Кицунэ засмущалась, пряча взгляд и принимаясь ковырять землю ножкой.

– Чем бы я мог вас отблагодарить, Кицунэ-сама? – повторил свой вопрос Томео.

О, желаний у Кицунэ, опьяненной вкусом победы и всеобщего восхищения, было много!

«Хочу школьную форму, как у тех девочек на улице! Хочу такого же котика, как у Кадзуми дома! Хочу большие расписные сани, чтобы к принцу было удобно ехать! Хочу, чтобы злой Миваки настучали палками по пяткам!»

Кицунэ могла бы выпалить все это в один момент, но сдержалась, подумав о том, что просить так много и сразу да еще на глазах у посторонних людей совсем нескромно. Маме снова придется из-за нее краснеть. Лучше сказать все потом, когда рядом будут только свои.

– Мне ничего не нужно, добрый господин. Быть полезной вам – счастье для меня. Только за одно я была бы благодарна – если бы вы предоставили мне возможность привести себя в порядок, – Кицунэ со смущением указала на разорванную и забрызганную кровью одежду, на грязь, покрывающую ее руки и ноги. – Кроме того, я получила несколько беспокоящих меня ран и была бы рада показаться врачу.

– Сделаю все, чтобы помочь вам, Кицунэ-сама, – Томео взглянул на ее маску. – Какими бы ни были ваши ранения, мы сделаем все возможное, чтобы они исчезли, не оставив никакого напоминания о себе.

Оборотница поняла, что важный и властный дядька беспокоится о ее лице, но не стала его заверять в том, что все в порядке. Она надела маску для того, чтобы не пугать леди Кадзуми. Кицунэ все еще была в облике Миваки, успев поменять только цвет глаз. Теперь, с нарушенным обменом энергии Ци меж клетками, она едва собрала сил, чтобы кое-как срастить поврежденные в бою ребра. О том, чтобы вернуть себе нормальный облик, пока не приходилось даже думать. Пусть верит, что у нее ранено лицо, только бы в объяснения не углубляться и не упоминать при Кадзуми об оборотнях.

Прибежали, спеша как только возможно, четверо самураев, несущих на спинах медиков из городской больницы. Двое врачей, выслушав указания Томео, подошли к Кицунэ и, как только девочка объяснила им суть проблемы, приступили к лечению. Импульсами целебной Ци они восстанавливали энергообмен в теле оборотницы. Кицунэ с радостью чувствовала, как улучшается ее состояние. Зеленое сияние кололо ее в бока, убирая разрушения, причиненные стилем «Легкого касания» Фукуроу. Кицунэ ежилась и хихикала.

– Щекотно! – с обидой в голосе заявила она недовольно глянувшему на нее врачу.

– Прошу у вас прощения, леди, но придется немного потерпеть. Постарайтесь не двигаться. Работа тонкая и сложная, требующая концентрации и точечного применения сил.

– Извините, – ответила Кицунэ и крепко стиснула зубы, твердо намеренная выдержать щекотку. Еще один подвиг на сегодня! Куда деваться? День такой!

Город, позабыв о насущных делах, гудел пчелиным роем. Из уст в уста передавались слухи и откровенная выдумка, в которых, однако, была единая основа. Волшебная лиса вновь свершила чудо, одержав победу над врагами, что казались могущественными, как боги.

Выдумка и полуправда сами собой складывались в легенды.

– Черный воин-дракон прислал элитных шиноби, надеясь легко захватить Кицунэ! Как бы не так!

– Мой знакомый из городской стражи говорил, что воинами Скалы командовала Черная Вдова!

– Неужели то самое жуткое чудовище, что убивало людей в странах Лугов и Ветвей?

– Да. Черная Вдова похитила леди Кадзуми, но Кицунэ растерзала паука, как тряпку, и спасла нашу бабочку из его паутины!

– Камнегрызы снова получили по зубам! Хотели распоряжаться на нашей земле по-хозяйски? Не все так просто!

– Я же говорила, что Кицунэ – не просто девочка! Это великий дух лисы, пришедший нам на помощь в минуты отчаяния!

– Даже не смешно! Волшебные лисы – просто сказки и легенды!

– А я видела, как небо на западе расцветилось золотом! Это были отблески сияния меха Кицунэ, когда она приняла свою истинную форму для сражения с пауком!

Старушка, жрица маленького храма Инари, расположенного на окраине города, в последние дни с удовольствием замечала увеличение числа посетителей, но теперь начала беспокоиться о том, как бы ее вместе с храмом случайно не затоптали нахлынувшие толпы паломников.

Когда в сердцах людей угасает надежда и остается только упрямое сопротивление гибели, явление героя способно вызвать небывалый подъем боевого духа. Скептиков было много, но Водопады, давно забывшие что такое победа в войне и жизнь без страха, с отчаянием умирающего вцепились в детскую мечту.

Встречать Кицунэ не успело сбежаться много народа, но те, кто собрался на улице, ведущей к особняку Акизуки, с жадным любопытством засматривались на девочку, закутанную в теплое одеяло, которую вез, усадив перед собой на спину своего боевого коня, наместник. Самурайский конь внушал ужас одним своим видом, но девочка сидела совершенно спокойно, и зубастое чудовище вело себя на удивление смирно. Это можно было бы принять за проявление волшебства кицунэ, если не знать об одной короткой фразе, которую шепнул на ухо своему воспитаннику Томео, перед тем как посадить девочку ему на спину:

«Только дернись! Не возьму на самую большую и славную битву современности!»

Жуткая угроза намертво отбила у коня желание откусить чужачке руку или ногу. Как это так, в бой не возьмут? Это же хуже смерти! Придется терпеть издевательства. Хозяин – изверг.

– Кицунэ-сама! Кицунэ-сама! – выкрикнула вдруг старушка, стоящая между двумя небольшими группами людей. – Прошу вас, защитите своей силой наш город и моего сына, служащего в гарнизоне!

– И моего мужа! – выкрикнула другая женщина.

– И моих сыновей! – эхом откликнулась третья.

– Благословите мой отряд на битву, Кицунэ-сама! – прозвучал громкий мужской голос.

– Защитите нашу землю и наши поля, Кицунэ-сама, рис с которых дает жизнь всей стране!

– Кицунэ-сама! Леди Кицунэ! Спасите нашу страну!

Томео склонился к сидящей перед ним девочке и тихо произнес:

– Не обижайтесь на наших людей за эти выкрики, Кицунэ-сама. В последнее время появилось очень много фальшивых богов, каждый из которых обещал своим последователям счастье, но вместо этого дарил только усиление гнета и гибель. Люди слишком устали от безысходности и готовы верить в сказки, лишь бы эти сказки были добрыми. Я понимаю, что вы не богиня, и в глубине души каждый это хорошо понимает, но не нужно сейчас лишать мечты и надежды тех, кто впервые за долгое время почувствовал вкус жизни.

Кицунэ, лицо которой уже вернуло себе прежние черты и утратило сходство с лицом Миваки, с благодарностью смотрела на встречающих ее людей и, одаривая их теплой улыбкой, приветственно помахала рукой.

Быстро увеличивающаяся толпа горожан проводила ее и солдат-охранников до самых ворот особняка Акизуки. Не было давки, никто не лез вперед, но восторженные выкрики слились в многоголосый восторженный хор. Ликующие люди шли за строем латников, одним своим присутствием говоря маленькому лисенку о том, как рады они ее появлению.

Даже когда отряд вошел в ворота особняка Акизуки и самураи закрыли тяжелые створки, горожане не спешили расходиться. Наоборот, все новые группы и одиночные люди продолжали подходить. Торговцы, ремесленники, строители и чиновники, граждане всех сословий собирались на улицах перед особняком.

– Ну что, Изанами, снимем пару общих планов? – сказал оператор, расчехляя и подготавливая камеру. – Жаль всего раз успели поймать в кадр саму лисицу.

– Сними толпу у ворот с разных ракурсов, – сказала репортерша и продолжила поправлять прическу, любуясь своим отражением в круглом карманном зеркальце. – Как закончишь, возвращайся, я скажу на фоне толпы пару нейтральных фраз. Про «Интеллектуальную агонию Водопадов» и «Безумие обреченных» наговорю на диктофон позже. Звук наложим на изображение в студии.

– Только смотри, чтобы сейчас фразы были уж очень нейтральные! Иначе услышат, и мы можем оба умереть от внезапного приступа пролома головы. Самураи и так уже на нас недобро косятся. Своего-то телевидения в отсталых Водопадах никогда не было.

– Да уж, я устала репортершей из страны Ветвей представляться, а ничего не поделаешь. Стоит обмолвиться, что мы из Северной Империи, и никакие официальные разрешения не спасут.

– Как думаешь, удастся нам заснять лису рядом с принцем Кано?

– Надо постараться, – Изанами сощурила хитрые глаза. – Пусть потомки посмеются над глупостью этого народа. Или поплачут над тем, до чего может докатиться целая нация на пороге гибели!

– Один город.

– Не важно! – репортерша тихо рассмеялась. – Волшебная лисица, да? Ха-ха-ха, с этой малышкой мы с тобой точно войдем в историю!

Миваки стояла на коленях, держа руки на затылке и боясь шевельнуться. Двое самураев Акизуки, словно грозные скалы, возвышались справа и слева от нее. С девчонки грубо содрали чужую одежду и бросили вместо нее какое-то рванье. Благодаря зомби-шпионкам под управлением шиноби Ветра тех бандитов, что снова сбились в группу после побега из особняка, быстро обнаружили и почти полностью перебили, взяв в плен только нескольких для допроса. То тряпье, что бросили Миваки, было бандитскими обносками, снятыми с трупов.

Девчонка с донельзя несчастным видом шмыгала соплями и вздрагивала от рыданий, но охранявшие ее воины смотрели на нее без единой капли сочувствия. Только ненависть и презрение.

– Хару-сама прибыл, – прозвучал голос самурая, переговорившего с кем-то по рации.

Миваки получила тычок клинком катаны в бок.

– Вставайте, Миваки-сан. Попрошу вас собраться с силами и приготовиться к тяжелому испытанию вашей силы духа. Надеюсь, что вы будете держаться достойно.

– Самурай-сан... – девчонка, задрожав от холода в словах самурая, взглянула на стоящего рядом стража. – Что со мной будет? Где Тейджо? Где Масуми? Где... – девчонка нервно сглотнула. – Моя мама?

– Тейджо был захвачен ниндзюцу и сражался в бою с верными Юидаю самураями. Погиб от кровопотери после нескольких серьезных ранений. Масуми как истинная дочь самураев не пожелала пережить провал задания и отдала жизнь в качестве извинений перед своим господином. Черная Вдова, которую вы согласились признать своей матерью, захвачена в плен воинами селения Трав. Это поражение, Миваки-сан. Абсолютное.

Девчонка сжалась от ужаса в комок. Что теперь будет?

– Поднимайтесь, – сказал самурай, выждав пару мгновений. – Хару-сама желает видеть вас немедленно.

Миваки содрогнулась. Она помнила тяжелый взгляд этого свирепого человека, о котором ходило немало страшных слухов. Жестокость, с которой он карал пиратов северного моря, даже несколько раз упоминалась в газетах. Покрытый шрамами старый убийца. Как это морское чудовище могло занять место дипломатичного и мудрого отца во главе клана, Миваки не могла понять, но несколько резких высказываний в адрес нового лидера Акизуки были мистическим образом донесены ему, и Хару посетил «с дружеским визитом» дом своего предшественника. Мать едва ковриком под его ноги не постелилась ради того, чтобы он не упомянул о ненадлежащем поведении ее дочери. Тогда Миваки показалось это невероятно унизительным и достойным презрения, но сейчас...

– Мама... – тяжело дыша, произнесла Миваки. – Я говорила не о Черной Вдове... Самурай-сан, моя мама, леди Кадзуми, действительно погибла?

– Лучше не надо об этом, – самурай сделал шаг к двери комнаты, маленькой и незатейливо обставленной. Спальня прислуги, не иначе. – Глава клана ждет.

– Я... я не хочу... пожалуйста...

– Отказ не принимается. Идите.

– Но я не...

– Встать!!! Шевели ногами, бестия!

Миваки затряслась и, разревевшись словно ребенок, попыталась подняться на ноги. Самурай помог ей, ухватив за шиворот и потянув вверх. Еще несколько секунд Миваки пыталась встать на неповинующихся ей, подламывающихся ногах.

Самураи едва не волоком вытащили рыдающую и умоляющую о пощаде девчонку в коридор и проследовали к выходу из дома. Гордая дочь самураев ревела и плакала, как нашкодившее и изведавшее порки дитя.

– Не пойду! Не пойду! – она словно клещ вцепилась в дверной косяк на выходе из дома. – Я не хочу! Отпустите!!!

– Вперед! – угрюмо рыкнули волочащие Миваки самураи и, силой оторвав ее от косяка, выволокли на зимний холод.

Их ждали.

На свободной площадке, среди кустов и деревьев, стояло около двух десятков самураев, на одежде которых красовались знаки Акизуки. Стражи города держались поодаль, посматривали на воинов клана, переговаривались, но ни во что не вмешивались.

Миваки подтащили к соклановцам, и рыдающая девочка осеклась, взглянув себе под ноги. Истоптанный снег был густо орошен кровью. Алые полосы тянулись, указывая в сторону заднего двора. Туда утаскивали казненных? Кто это был? Нобору? Масуми? Кто-то из бандитов, присланных Монтаро?

– На колени. Руки за спину, – самурай толкнул девчонку, и она упала к ногам вышедшего вперед человека.

Как все воины Акизуки, Хару был плечист и грузен, его мышцы буграми вздувались под одеждой при движении. Оттого девочка перед ним казалась еще более жалкой и хрупкой. Легко можно было поверить, что он способен раздавить ее, как муху, одним ударом ладони.

– Акизуки Миваки, дочь подлого предателя Хокору, спасенная от суда и казни только заступничеством всеми нами уважаемой леди Кадзуми, – глядя на девчонку снизу вверх, глухо произнес воин. – Ты обвиняешься в измене клану, в поддержке отступника, в организации покушения на родную мать и в нападении на желанных гостей нашего правителя. Что хочешь сказать в ответ на обвинения?

– В... организации покушения? Я... я не... не организовывала...

– Ты смеешь еще отрицать преступление, маленькая дрянь?! – взъярился Хару, одной вспышкой гнева заставив девчонку подавиться словами. – Тебя воспитывал отец и ты не раз позорила свое имя, недостойно высказываясь и действуя в отношении матери, но я не мог поверить, что дойдет до подобного! Не ты ли лично заманила собственную мать в ловушку и оставила ее на растерзание пауку-людоеду? Не ты ли консультировала Черную Вдову, как действовать так, чтобы не вызывать подозрений и лучше играть роль хозяйки этого дома? Допрошенные нами люди говорят, что ты восторгалась тем, как изменилась леди Кадзуми! Была счастлива признать чудовище в качестве своей матери?! Ты, ядовитая тварь, в сотни раз омерзительнее самой паучихи!