Текст книги "Связующая Нить. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Хохлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

Скромно опустив глаза, Мюра непримечательной тенью прошла мимо горничных и, прислушавшись к веселому шепотку, звучащему с их стороны, без труда различила произносимые слова. Девушки разочарованно вздыхали о том, что им снова не удалось поближе полюбоваться на волшебную лису. Все как всегда, даже скучно подслушивать. С момента бегства Юидая и лорда Хокору из страны других тем в этом доме словно не осталось. Лиса... лиса... и мало кто знает, что уже больше шести лет в этом доме живет свой собственный йокай.

Впрочем, до истории с Кицунэ Мюра никогда не думала о себе как о йокай. Как о сверхчеловеке – да. Но представлять себя волшебным существом оказалось неожиданно приятно. Мать сильно переживала из-за своих отклонений, считала себя безобразной, но у Мюры было на этот счет другое мнение. Когда все вокруг серы и обыденны, приятно сознавать что ты – особенная. Благодаря своим способностям Мюра попала в этот дом и благодаря им же пойдет дальше, приобщившись к высшему кругу общества людей.

Мюра тайком оглянулась, с легким ехидством посмотрев на удаляющихся горничных. Всего год назад она пыталась подняться до служанки среднего звена, откуда со временем надеялась перебраться в старшие служанки, но никому не было до нее особого дела, и генетически измененная девчонка, притворяющаяся дочерью обычных крестьян, так и осталась обычной посудомойкой. Теперь злость и обида в прошлом. Пусть делают что хотят, а йокай, уже уставший притворяться человеком, наконец-то нашел себе союзников и друзей.

Спустившись на первый этаж здания, Мюра немного поплутала по переплетениям служебных коридоров и тихонько прошмыгнула в комнату, вплотную примыкающую к кухне.

В комнате было восемь кроватей, рядом с которыми стояли тумбочки и небольшие шкафы. По одному комплекту на каждого жильца. Но даже эти вещи не принадлежали тем, кто ими пользовался. В этом доме у Мюры не было ничего своего, и, поставленная в полную зависимость от хозяев, она была угнетена мыслью, что даже сама себе не принадлежит.

Мюра, упрямо продолжая считать себя сверхчеловеком, невыносимо устала быть никем. Наконец-то у нее появился шанс заявить о себе!

Подойдя к своей прикроватной тумбочке, она открыла нижний ящичек и вынула из него дешевый веер из пластика и крашеной ткани. Служанка развернула его, встала перед зеркалом и, прикрыв нижнюю часть лица, одно за другим повторила выразительные взгляды, которые показала ей Йори.

Потрясающе!

Сердце Мюры затрепетало от восторга. И это ничто по сравнению с тем, чему может научить ее новая госпожа. Стать прекраснейшей гейшей, которой будут восторгаться и любоваться мужчины. Какая девушка, любого сословия, не мечтает об этом? Пусть даже Мюре никогда не достичь высот истинной гейши, но ведь можно при большом желании научиться многому.

– Могу ли я чем-нибудь услужить вам, моя благородная госпожа?.. – служанка старательно изобразила галантный поклон, выпрямилась и...

Как у многих генетически измененных, у Мюры были замечательные слух, зрение и обоняние, но, как и многим обычным людям, ей не хватало внимательности. Она не заметила, как дверь позади нее медленно приоткрылась.

– Мюра! – полный возмущения, голос полнотелой правительницы кухни заставил девчонку подскочить и обернуться. Служанка молниеносно спрятала веер за спину. – Так вот ты где, паршивка?! Я ее уже минут сорок ищу, а она перед зеркалом крутится!

Главная повариха дома Акизуки быстрыми шагами подошла к побледневшей служанке, схватила ее за ухо и, не обращая внимания на жалобное нытье девчонки, потащила к выходу.

– И ты еще хотела, чтобы я ходатайствовала о зачислении тебя в служанки среднего звена? – возмущалась повариха. – Бездельница! Мейли там одна как может мечется от дела к делу, из сил выбивается, а ты, дылда такая вымахала, прохлаждаешься невесть где! Самой не стыдно?!

Слезы ярости задрожали в глазах Мюры. Как хотелось отвесить крепкую затрещину этой зловредной тетке! Такую, что жалкое человечишко через голову раза три перевернется, прежде чем на пол упадет!

Но она сдержалась. Недолго осталось терпеть. Еще день или два, и она покинет этот дом, отправившись с теми, кому служить ей будет не стыдно! Каждый зверь держится своей стаи, и йокай будет счастлив, держась ближе к другим йокай!

Кицунэ, в розовом махровом халате с вычурно расшитой пелериной и бантиками, приоткрыла дверь и сунула любопытный носик в комнату. Множество запахов тревожили ее обоняние, но один, особенный, чуть ли не волоком потащил ее именно к этой двери. Запах живого зверя. Источник определенно скрывался где-то здесь!

– Приветствую вас, юная принцесса, – леди Кадзуми полюбовалась на девочку, которая, выискивая источник запаха, оглядывалась по сторонам. – Не стесняйтесь, проходите, прошу.

– Вы так мило разговорились с леди Миваки у бассейна, что я не решилась вам мешать и приняла предложение леди Кадзуми о небольшом совместном чаепитии, – Хикари, в мягком синем халате, сидела в кресле напротив хозяйки дома и держала в руках фарфоровую чашку с чаем. – Надеюсь, я не причинила тебе обиды, оставив, и ты не прервала беседу с леди Миваки ради того, чтобы разыскать меня?

– Нет, мама, все хорошо, – Кицунэ вошла и пару мгновений потопталась на месте. – Я просто почувствовала... А! Вот он!

Порыв ветра пронесся по комнате, и Кицунэ возникла перед третьим креслом, стоявшим у окна. В кресле спал матерый черно-рыжий кот, ленивый и донельзя разжиревший на обильной кормежке.

– Какой милый! – в восторге взвизгнула Кицунэ и, схватив испуганно дернувшегося зверя, начала самозабвенно тискать. – Ах, какой котик! Мягкий, теплый, пушистый! Обалдеть! А можно с ним поиграть?

– Конечно, – Кадзуми благодушно кивнула.

– Только не делай ему больно, пожалуйста, – уточнила Хикари, видя, как от крепких обниманий у несчастного животного вылезают глаза из орбит.

– Не буду! – заверила женщин Кицунэ и плюхнулась в кресло, в котором минуту назад безмятежно спал кот. – Зачем? Он же такой хороший!

В комнате, кроме Хикари и Кадзуми, находились прислуживавшие им Йори и Масуми, а также четверо самураев – двое телохранителей Хикари и двое охранников особняка. В дверь вошла присматривавшая за Кицунэ леди Така.

Хикари обменялась взглядом со своей служанкой, и та, приняв безмолвный приказ, подошла к Кицунэ, встав около кресла, в котором сидела девчонка.

– Смотри, бабушка! – Кицунэ снова вогнала старушку в краску бесцеремонным обращением. – Какой замечательный котик! Правда, он очень милый?

– Просто очарователен, – Така с сочувствием посмотрела на несчастное животное, которое Кицунэ уложила пузом вверх и нещадно теребила.

Кот, разозленный бесцеремонностью и раздражающими прикосновениями к животу, яростно урчал, дергал лапами, царапался и кусался. Кицунэ это безмерно веселило.

– Он думает, что моя рука – это мышка! – засмеялась Кицунэ, когда кот в отместку за почесанное пузо вцепился в руку оборотницы когтями и принялся яростно кусать. – Вот глупый!

– Не нужно так делать, юная госпожа. Кошки не любят, когда касаются их живота.

– Почему? – Кицунэ отвлеклась.

Кот, не упустив момента, вырвался из плена и с удивительной прытью задал деру под сервант.

Девочка подскочила на месте и устремилась в погоню. Кот заметался, уворачиваясь от тянущихся к нему рук и выискивая укрытие понадежнее. Под диваном, под комодом, даже под креслом хозяйки он не мог найти себе спасения. Неумолимая любительница пушистых зверьков по пятам преследовала свою жертву.

Отчаявшись спастись, кот забился под книжный шкаф и, пытаясь угрожающим мявом напугать преследовательницу, вжался в стену.

Кицунэ, не раздумывая, сунулась за ним. Ее не остановило даже предупреждающее шипение злого зверя. Кот, понимая, что бегство не поможет, перешел в атаку, выпустил когти и со всей яростью вонзил их в руку девчонки.

Маленькая оборотница дико взвизгнула, отпрянула и, пытаясь выскочить из-под шкафа, с силой приложилась затылком о его нижний угол. Тяжеленная конструкция подскочила от удара, на полках попадали выставленные для красоты фарфоровые фигурки. Большая ваза, стоящая на вершине шкафа, покачнулась и кувыркнулась вниз, огрев незадачливую охотницу по выставленной вверх пятой точке.

Кицунэ обиженно заныла, а женщины со всех сторон, охая и ахая, поспешили ей на помощь. Они вытащили балбеску из-под шкафа, поставили на ноги и принялись утешать.

– Мам, смотри! – заливаясь слезами, Кицунэ показала леди Хикари кровь на руке. – Он бешеный, что ли?

– Ты напугала его. Он просто защищался. – Хикари взяла со столика салфетку, желая утереть кровь с пальцев и ладони дочери. Ранки от когтей уже затянулись и бесследно исчезли.

Кадзуми подняла руку и провела ладонью по затылку Кицунэ, безуспешно пытаясь найти шишку, которая непременно должна остаться после столь сильного удара о жесткий предмет.

– Не беспокойтесь, Кадзуми-сама, – шмыгая носом, поспешила успокоить ее Кицунэ. – Голова – самая неуязвимая часть моего тела!

Кадзуми и ее служанка покраснели, с трудом сдерживая смех, а Хикари, Йори и Така порозовели со стыда.

– Могу только выразить радость от того, что иногда это действительно полезно, – сказала, взяв себя в руки, Кадзуми. – Рада, что необычные дети столь хорошо защищены, хотя обычный ребенок и не смог бы удариться с такой силой. Природа предусмотрительна и добра к вам, Кицунэ-сан.

Упавшую вазу поставили обратно на шкаф, а девочку усадили в кресло и вложили в руки утешительное пирожное на тарелочке. Несправедливо обиженная котом, Кицунэ сидела смирно и только время от времени бросала взгляд туда, где затаилось злое и жестокое, но невероятно привлекательное чудовище.

Кот, опасаясь новых нападений, довольно долго сидел в своем убежище. Только минут через пять, немного успокоившись, он осторожно выглянул из-под шкафа, и Кицунэ тотчас напряглась, забыв о недоеденном пирожном. В глазах ее заиграли опасные огоньки.

– Кицунэ, дочка, – Хикари не сводила с маленькой оборотницы внимательного взгляда. – Прошу тебя, оставь его в покое.

– Но, мам, я же не буду его мучить! Я покажу ему, какая я добрая, и он перестанет царапаться!

– Не нужно.

– Но, мам...

– Ты слишком сильно его напугала, дай ему немного отдохнуть и присмотреться к тебе. Тогда он перестанет кусаться и царапаться сам.

– Хорошо, – Кицунэ печально вздохнула и, отломив ложечкой еще один небольшой кусочек пирожного, отправила его в рот. – А долго ждать?

– Нет, не очень долго, – Хикари слегка расслабилась.

Леди Кадзуми наблюдала за этой сценой с веселой улыбкой. Она не боялась сознаваться себе, что абсолютная детскость в поведении достаточно взрослой девочки безмерно ее забавляет.

– Мне приходилось слышать, что все носители великих духов – угрюмые и замкнутые в себе люди, – сказала она. – Рада видеть, что ваша приемная дочь, Хикари-сама, совершенно отличается от других, себе подобных.

– Носитель духа? – удивилась Хикари. – Почему вы решили, что Кицунэ одна из них?

– Разве нет? Прошу простить за слишком поспешные выводы. Я слышала много слухов о том, что она невероятно сильна и способна превращаться в огромное существо. Многие прямо заявляют о ней как о носителе духа.

– Слухи ошибочны, Кадзуми-сама. В нашей стране только один носитель, тот, что заключен в скрытом селении Воды, как в тюрьме. Говорят, он совсем еще мал. Несчастный ребенок.

– Несчастные дети, – Кадзуми кивнула. – Четверым из восьми носителей сейчас всего по шесть-семь лет. Тем, которых держат в селениях Ветра, Прибоя, Ветвей и Воды. Их можно только пожалеть. Другие дети, вероятно, боятся и избегают их. Тех, в ком заточен демон. Я слышала много жутких рассказов о носителе духа пустынь. Совсем еще маленький мальчик, но в порыве ярости дает волю заключенному в нем чудовищу и... уже убил несколько человек, в том числе своего родственника...

– Кадзуми-сама, я прошу вас, не нужно упоминать о духах-разрушителях и демонах в присутствии моей дочери.

– Почему? – удивленно ответила Кадзуми. – Это может тронуть раны в ее душе? Простите, если так. Ей доводилось встречаться с кем-либо из них? Не с потерянным треххвостым ли?

– Мне, полагаю, не нужно повторять то, что моя дочь, Кицунэ, не носитель? Я прошу вас не упоминать о демонах по той же причине, по которой на особо жестокие фильмы вводят возрастной ценз.

Хикари приложила все силы, чтобы утаить побежавшую по телу дрожь. Беспокойство плавно переходило в страх. Что-то не так. Что-то совсем не так! Тот капитан, что привез их в этот дом, казался искренне доброжелателен, но... этот повышенный интерес к Кицунэ... не обманула ли Кадзуми стражей и правителя города Томео лживой поддержкой? Не хочет ли она на самом деле отомстить за мужа и сбежать к нему, прочь из погибающей страны?

Камигами-но-отоме почувствовала, как задрожали ее колени, и приложила все силы, чтобы взять себя в руки. Нельзя выдавать своих чувств. Собраться с духом, искать выход!

Легкое движение руки, как бы сделанное невзначай и ничего не значащее. «Не верь». Ясуо и Микио не подали вида, что заметили этот знак. Хикари была уверена, что они начали подозревать об опасности даже раньше ее, но, понимая тщетность попытки спастись силой оружия, выжидали.

– Я верю вам, Хикари-сама, – сказала Кадзуми, улыбнувшись столь добродушно, что пожилая леди на миг засомневалась в своих тревогах. – Ваша дочь слишком мила, чтобы быть носителем демона. Прошу меня простить, просто было очень заманчиво познакомиться с одним из этих легендарных людей, да и помощь великого духа сейчас совсем не помешала бы нашей стране. Я больше не буду касаться этой темы, обещаю.

Повисла довольно долгая пауза. Прошло секунд двадцать, прежде чем Кадзуми решилась ее нарушить.

– Скажите, Хикари-сама, вы исчезли из этого мира почти на тридцать лет... Наверное, тяжело было сидеть взаперти, ни с кем не общаясь? Забывшая о мире, забытая миром... это поэтично, но так печально!

Мирная беседа снова зазвучала и продолжалась, пока в комнату не вошла, низко поклонившись присутствующим, вторая старшая служанка особняка Акизуки.

– Миваки-сама просила сообщить Кицунэ-сама о том, что к совместному чаепитию все готово, – сказала Исако. – Окажите нам честь, Кицунэ-сама. Госпожа Миваки приглашает вас.

– Значит, вы помирились с моей дочерью? – Кадзуми обернулась к Кицунэ. – Прекрасные новости! Очень рада знать, что вы все же поладили. Надеюсь, все ссоры и обиды в прошлом.

Хикари взмахом руки подозвала к себе Микио и Таку.

– Пусть они побудут с тобой, дочка, – сказала она Кицунэ. – Така-сан будет помогать тебе во всем, а Микио-сан станет защитой в случае какой-либо опасности.

– Это совершенно излишние заботы, – заверила гостью Кадзуми. – Уверяю, что в моем доме вы можете не беспокоиться ни о чем.

– По пути от столицы мы подверглись нападению чрезвычайно сильного врага, когда все вокруг казалось мирным и безмятежным, – ответила ей Хикари. – Мне остается только просить, чтобы вы простили мне тревогу и волнение, не утихающие с того вечера. Я доверяю вашим стражам и во всем полагаюсь на вас, но хочу, чтобы в случае любой нежданной опасности рядом с самым дорогим для меня человеком были люди, которых она знает. Чувствовать, что родные рядом в минуту опасности, это очень важно.

Кадзуми не стала более возражать.

Две молодые горничные, те самые, с которыми встретилась в коридоре Мюра, сидели в комнате для прислуги. Кадзуми настоятельно рекомендовала слугам воздержаться от лишних прогулок по дому. Девчонки к этому времени уже невыносимо измаялись от безделья и успели перемыть болтовнею все события, что удалось им подсмотреть из дальнего окна особняка или добыть методом выспрашивания слухов у подруг. Многим удалось поглазеть на знаменитых гостей гораздо ближе чем им. Стражам, официанткам и массажистке, например.

– Ну что, ну что? – Суин и Шиори едва не сбили с ног вернувшуюся в комнату массажистку, что из-за любви хозяйки к массажу после водных процедур была включена в штат постоянных работниц особняка. – Ну что, Юме-чан? Видела ты волшебную лису? А камигами-но-отоме видела?

– Так же близко, как вас сейчас, – ответила Юме и улыбнулась. – Как же я, по-вашему, могла бы сделать массаж, не приближаясь к клиенту?

Горничные затараторили, выспрашивая у подруги подробности, требуя описаний и рассказов об эмоциях. Юме отвечала, но с какой-то тенью на лице и в голосе, которую обе девчонки быстро заметили.

– Что-то случилось, Юме-чан? – удивленно спросила Суин. – Ты чем-то расстроена?

– Да это все Масуми, – массажистка сделала пренебрежительный жест рукой. – Такого наговорила...

– Тебе?

– Нет, не мне. Миваки поссорилась с леди Кицунэ, оскорбила ее высокомерием и пренебрежением. Волшебная лиса очень рассердилась, а Масуми, выгораживая нашу юную злыдню, принялась врать про то, как все несчастную Миваки обижали и не хотели с ней общаться. Из-за этого, мол, она и злобная такая. Конечно! А то наш ядовитый скорпион на весь мир не прославился, злобой своей всех вокруг изводя и чуть что прячась за широкую спину грозного папочки! А леди Кицунэ не знает, кто есть кто, и поверила Масуми. Пообещала, что поможет Миваки. Отвратительно. Волшебная лиса станет подругой этой гадины? Сколько леди Кицунэ придется терпеть оскорбления и подлости, пока она не признает, что Миваки безнадежна?

– Масуми не виновата, – вступилась за старшую служанку Шиори. – Леди Кадзуми надеется перевоспитать дочь и очень хочет, чтобы Миваки с Кицунэ подружились. Надеется, что волшебный лисенок снова совершит чудо и превратит Миваки...

– ...в милую, добрую девочку, – голосом, полным сарказма, ответила массажистка. – Тысячу самураев разогнать проще, чем скорпиона в бабочку превратить. Вот увидите, ничего не получится.

– Откуда ты знаешь, на что способна леди Кицунэ? – поддержала подружку-горничную Суин. – Может, не зря Кадзуми-сама надеется на чудо?

– Да, да! Ведь уже произошли великие чудеса! – Шиори с энтузиазмом несколько раз кивнула и, мечтательно сложив руки, вся просияла. – Злобный старый кровосос Хокору получил по заслугам и больше в этом доме не появится! Кадзуми-сама не будет больше от него страдать, и нам синяки на лицах от его ладоней тоновыми кремами замазывать никогда уже не придется!

– Госпожа в состояние шока впала, когда ей о событиях в столице сообщили, – хихикнула Суин. – А потом расцвела вся и помолодела лет на двадцать! Мне Мейли говорила, что госпожа с гостей влюбленного взгляда не сводит, ведь это именно они наш дом от ужаса освободили!

– Мейли – это кто? – уточнила массажистка, между делом направляясь к своему шкафчику и начиная переодеваться.

– На кухне работает, – ответила Суин. – Они с Мюрой стол для гостей сервировали и потом блюда подавали. Мейли говорит, что таких красавиц, как леди Хикари и Кицунэ, она никогда прежде не видела!

– Даже красивее леди Кадзуми? – Юме насмешливо сощурилась.

– Это вот я не знаю, – Суин снова хихикнула. – Может, для кого и красивее, но только не для господина Томео!

– Это точно! – Шиори слегка понизила голос, как будто кто-то мог попытаться их подслушать. – А вы заметили, как в последние дни наша госпожа с Томео-сама начали часто общаться? И разрыв замужества между Кадзуми и Хокору, поговаривают, он организовал. Вот увидите, скоро он станет в этом доме хозяином, и...

– ...Это было бы замечательно! – хором восхитились обе горничные.

– Он столько делает для нашей госпожи!

– Такой представительный мужчина!

– И богатый!

– И влиятельный!

– И кавалерией командует! Вы видели самурайских лошадей когда-нибудь? К такому чудовищу только настоящий храбрец подойти сможет! Кавалеристы – храбрейшие из храбрых, а Томео-сан еще и командир храбрецов!

– Настоящий самурай!

– А вежливый какой! Спасибо, благодарю вас... от Хокору мы в «благодарность» такие оплеухи получали, что чуть глаза не лопались!

– Да, господин Томео себе такого никогда не позволит! Обожаю его!

– Только вот до седины в волосах дожил, – вздохнула Юме. – А ни жены, ни детей...

Сказала и словами подавилась, поняв на собственном опыте, что такое парное уничтожение взглядами.

– Нечему тут удивляться! – до глубины души возмущенные, заявили Шиори и Суин. – Все потому, что он, это все знают, нашу госпожу...

– ...С самого детства!

– ...Безумно!

– ...Любит!

Словно три удара кувалдой.

– Ладно, ладно, – у Юме не было ни малейшего желания идти против столь яростного напора. – Может, на самом деле существует такая любовь, что на всю жизнь и больше никто не нужен. Мне бы так...

– Кстати, а ты куда? – отвлекаясь от темы, спросила Суин, только сейчас заметив, что Юме уже заканчивает одеваться в повседневный наряд.

– Масуми-сан сказала, что мои услуги сегодня больше не потребуются, и самураи сразу попросили меня удалиться. Ввиду особых мер безопасности, так сказать, в особняке остается только крайний минимум персонала. – Юме сердито фыркнула. – Можно подумать, я на наших гостей не набросилась только потому, что ножа в руках не было! Перестраховщики. Даже зло берет.

– Хватит ворчать, Юме-чан! – Суин подошла к ней и положила ладони на плечи подружки. – Может быть, расслабляющий массаж?

Юме в ответ на насмешку цапнула ее за ногу, надеясь ущипнуть, но верткая горничная только взвизгнула, ловко отскочив.

Самурай городской стражи, которого приставили к массажистке с приказом проводить до ворот сада и помочь миновать сторожевые посты, разочарованно вздохнул. Он так радовался, что его назначили на пост внутри здания, а поглазеть не удалось ни на прекрасных гостий, ни на добрейшую леди Кадзуми, ни, даже на прекрасных горничных, что заливались веселым смехом в комнате позади него. Как серебряные колокольчики.

Комната, в которую привели Кицунэ, была необычайно большой и светлой. На стенах висели красивые картины в резных рамах, по углам стояли вазы со свежими цветами. С гардин над окнами ниспадали волны бархатных занавесок, украшенных золотыми узорами и бахромой. Огромная кровать, два шкафа, будуарный столик с овальным зеркалом. Много мягких игрушек по углам и на кровати. Забавно.

Комната была красива, но Кицунэ сочла ее слишком большой для уюта. Все равно, что спать в гостиной. Да и заблудиться можно, если ночью проснешься и не вспомнишь сразу, с какой стороны кровати оставлены тапочки.

Для своей спальни Кицунэ выбрала бы комнату поменьше, но Миваки явно была с ней не согласна и, может быть, даже права, ведь в такой большой комнате нашлось место для чайного столика, на котором сейчас стоял сервиз из драгоценного фарфора.

– Долго же пришлось тебя ждать! – сказала, поднимаясь из кресла, Миваки. – Я уже решила, что ты больше не хочешь встретиться с принцем и сбежала.

– Глупости, – фыркнула Кицунэ. – Почему я должна сбежать? Просто там был очень милый котик! Кусачий и шустрый, правда.

– А, этот! Мамин любимчик. Пока был маленьким котенком, казался забавным, а потом вымахал в толстую громаду и занят целыми днями только тем, что ест и спит. Шерсть кругом, запах!

– А по мне, так он очень даже хороший.

– Если хочешь, можешь с собой забрать.

– Правда? – Кицунэ хлопнула в ладоши от восхищения.

– Мама все равно не отдаст, так что расслабься. Скажи-ка лучше, как тебе мой вид? – пока Кицунэ тиранила кота, Миваки успела переодеться и теперь горделиво повертелась перед гостьей, демонстрируя ей свой серо-коричневый костюм, богато расшитый золотыми нитями. – Как думаешь, можно в таком наряде выйти встречать принца Кано?

Огонь зависти, вспыхнувший в глазах Кицунэ, сменился удивлением.

– А зачем тебе встречать моего принца?

– Твоего? – Миваки засмеялась. – Ну ты и сказала! Уже взяла его в собственность? Смотри, при нем не ляпни, он может юмора не оценить.

– Моего, не моего... зачем тебе его встречать?

– Да не хмурься ты так! Пошутила я, – Миваки продолжала играть на ревности оборотницы. Услышав про шутку, Кицунэ слегка расслабилась. – Этот костюм – моя повседневная одежда. Встречать принца я выйду в другом платье. – оборотница, к радости Миваки, вновь подобралась, как перед боем. – У меня, как у любой настоящей принцессы, – злыдня сделала явный акцент с намеком на то, что настоящих принцесс в мире на самом деле не столь уж и много, – целые горы шикарных нарядов! Давай устроим небольшое состязание, Кицунэ-чан? Я покрашу волосы в золотистый цвет, как у тебя, надену свой лучший наряд, и мы посмотрим, к кому из нас первой подойдет принц!

Кицунэ молчала, угрюмо насупившись, и только багровела, выдавая бурю бушующих в ее душе эмоций.

– Ха-ха, сколько гнева! – восхищалась Миваки. – Уже сдаешься, Кицунэ-чан? Неужели ты так не уверена в своей красоте и боишься, что Кано может больше уделить внимания мне, чем тебе? Не злись. Ревность, чтобы ты знала, признак слабости!

– Миваки-сама, – вмешалась Така, заступаясь за покрасневшую и злую, высмеиваемую девчонку. – Прошу вас прекратить. Ни мне, ни леди Кицунэ этот разговор совсем не кажется веселым.

– Прошу прощения, я не хотела вас обидеть, – совершенно неискренне извинилась Миваки. – Я выйду к Кано-сама только поклониться, из вежливости, честное слово! Не собираюсь я с тобой соперничать, Кицунэ-чан, успокойся. У меня свой жених есть!

– Свой жених? – передразнила Кицунэ. – Уже взяла его в собственность?

Миваки только рассмеялась.

– Тебя снова подвело незнание общества людей, волшебная лисица. У нас с тем парнем официально оглашенные отношения. Он – мой жених, а я – его невеста. Так что в отличие от тебя я все сказала правильно.

– Ну и хорошо, что все правильно, – буркнула Кицунэ и, отвернувшись, хотела выйти из комнаты. – Что-то не хочется сейчас чаю. Я в другой раз зайду.

Миваки быстрым движением схватила ее за руку.

– Подожди. Что же, убежишь из-за дружеской шутки?

– У тебя странные понятия о дружеских шутках, Миваки-чан. Я не хочу больше их выслушивать, потому что... мне очень хочется тебя ударить, но если я это сделаю, маме будет стыдно за мои действия. Мне жаль тебя, но ты совершенно испорченный человек и те, кто тебя не принимает, вовсе не неправы!

Пылая яростью и обидой, Кицунэ оттолкнула руку Миваки и вышла в коридор.

– Прошу вас последовать за мной, – Исако вышла в коридор следом за гостями. – Я покажу вам комнату, где вы сможете отдохнуть до прибытия в наш дом принца.

– Спасибо. И пусть мне вернут кимоно! Сколько можно ходить в халате? – Кицунэ тоже хотела принарядиться, иначе получалось, что она выглядит не такой красивой, как Миваки.

– Его хотели привести в порядок...

– Что там приводить? Когда это я его помять или испачкать успела? Верните, и все.

– Да, юная госпожа, – Исако, понимая что споры бесполезны, уступила.

Куноичи вернулась в комнату минут через двадцать и, не делая паузы, подошла к Миваки, которая спокойно расслаблялась в кресле.

– Далеко же ты их увела, – сказала девчонка, отрывая взгляд от глянцевого журнала мод. – Или заблудилась по пути?

– Встать, – глухо рявкнула Исако. Миваки даже вздрогнула, уронив журнал на пол.

– Ч-что?

Куноичи схватила ее за ворот и рывком поставила на ноги.

– Что ты себе позволяешь?! – выкрикнула девчонка. – Да я...

Раздался звонкий звук оплеухи, и голова Миваки дернулась. На щеке начал наливаться краснотой отпечаток ладони. Ошарашенная девчонка отшатнулась, запнулась о кресло и едва не повалилась.

– Что ты де...

Вторая оплеуха прозвучала еще звонче первой.

– Как ты сме...

С третьей оплеухой Миваки упала в кресло и закрыла лицо ладонями.

– Что ты смотришь, Тейджо?! Помоги мне!

Самурай, к которому обратилась девчонка, приблизился и встал рядом с Исако.

– Я в сомнениях, юная госпожа. Но сомнения эти не в том, помогать вам или нет, а в том, что губительнее для боевой задачи – ваша смерть или ваша жизнь.

– Что?! О чем ты говоришь?

– Вам был четко разъяснен план и ваша в нем роль, которой требовалось неукоснительно следовать. Вы игнорируете все, что было сказано вам. Действуете, повинуясь своим собственным желаниям и антипатии, невзирая на наши замечания. Это саботаж.

Миваки побелела и испуганно икнула. От последнего слова самурая повеяло холодом могилы.

– Вы не представляете себе, как много было сделано всеми нами ради того, чтобы леди Хикари и златохвостый демон были приняты в этом доме, – продолжал самурай. – Враги окружают нас со всех сторон, и достаточно всего одной ошибки, чтобы все мы закончили свою жизнь на плахе! Нас всех казнят только за то, что мы остались верны главе нашей семьи, которому служим с самых ранних лет! Не этого ли вы добиваетесь своим поведением, Миваки-сама? Своей глупостью и эгоизмом вы создаете огромные проблемы! Все не так безобидно, как вам кажется. Вы способствуете расколу и гибели страны. Вы предали всех, кто заботился о вас всю вашу жизнь и доверял вам! Может быть только одно наказание за такой поступок.

– Я... я... я не предавала! Я... я не способствую! Это же глупо, Тейджо! Я просто слишком сильно ненавижу Кицунэ и всех союзников принцессы Мичиэ! Я... я же...

– Глупый союзник страшнее врага, – сквозь зубы процедила куноичи.

– Да как вы смеете?! – Миваки собралась с духом и снова начала возмущаться. – Я все расскажу матери, и она вас...

– Никто из нас не станет защищать человека, способствующего провалу столь важного задания! – гневно ответил Тейджо. – Даже слово вашего отца вас не спасет! На что вы надеетесь, Миваки-сама, не оправдав доверия своей семьи?!

– Я... я оправдаю, – Миваки снова начала заикаться со страха. – Клянусь, оправдаю! Дайте мне шанс!

– Дзюцу лечения уберет следы от ударов с твоих щек, – сказала Исако, под взглядом которой девчонка съежилась. – Сейчас я отведу тебя к Кицунэ, и ты будешь умолять ее о прощении. Я научу тебя словам, которые нужно будет сказать.

– Может быть, обойдемся без нее? – осведомился самурай. – Собранные капитаном Монтаро воины клана уже идут по тоннелям катакомб. Минут через тридцать они будут здесь. У нас достаточно людей.

– Спокойнее, спокойнее, – отозвалась, замаскированная под служанку куноичи. – Уверена, Миваки-сан все поняла.

Давясь соплями и утирая ладонями хлынувшие слезы, хозяйская дочка принялась торопливо кивать, уверяя обозленных воинов в своей понятливости.

Кицунэ, как только за ушедшей служанкой Акизуки закрылась дверь, склонила голову и тихо всхлипнула.

– Ну что ты, лисенок? – леди Така присела и, видя, что девочка сейчас расплачется, взяла ее за руки. – Не переживай так! Мало ли в мире злых и негодных людей?

– Бабушка-а-а... – слезы все-таки скользнули по щекам маленькой оборотницы.

– Что, маленькая моя? – Така подвела Кицунэ к диванчику и усадила на него.

– Бабушка, а когда принц приедет за нами, ему обязательно нужно будет встречаться с Миваки?

– Она все же дочь хозяйки дома и обязана будет выйти поприветствовать столь важных гостей.