Текст книги "Язычник: Там еще есть надежда (СИ)"
Автор книги: Анатолий Радов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
6
Они появились на вершине секунд через двадцать, остановили коней и слегка приподнялись в сёдлах, видимо, чтобы лучше разглядеть открывшийся взору простор. И без лишних размышлений стало понятно, что всадники их заметят сразу же. Да и как было не заметить? Две фигуры посреди дороги, справа и слева бесконечные луга без единого деревца, нигде не укрыться. Мелькнула идея спрятаться на самом лугу, в высокой траве, но Вечеслав сразу же набросал в голове панорамку, и понял, что сверху холма высокая трава нисколько не укрытие.
Какое-то время всадники просто смотрели на них, используя ладони вместо козырьков. Ни у одного, ни у другого шлема на голове не было, хотя почему-то Вечеславу здешние конные воины представлялись именно так, в шлемах и копьями наперевес.
– Что делать будем? – осторожно спросил он вполголоса у ведьмака, который с момента появления всадников, озабоченно вертел туда-сюда головой, бросая взгляд то на холм, то на своего спутника.
– Вот же ж… и спрятаться негде, – наконец выдавил он, останавливая взгляд на Вечеславе. – И чего делать?
– Да это я у тебя спрашиваю, – Вечеслав почувствовал, как бешено ускоряется сердце, а горло само по себе делает нервное глотательное движение, невзирая на то, что слюны во рту всё равно нет. Ему вдруг вспомнилось, даже не вспомнилось, а сверкнуло в мозгу молнией, что ведьмак-то теперь без своей этой магии, и если случится буза, то в ней основной действующей силой должен стать он. И поэтому ему вдруг захотелось определить с ювелирной точностью, до последнего грана, насколько эти Чернобожьи враги им. Чтобы знать наверняка к чему готовиться. Ведь тот, кто предупреждён, тот вооружён, так же оно как-то там?
Вечеслав нервно стёр со лба прохладный пот.
– И какие у них планы? – спросил он.
– Да убить нас, – сухо ответил ведьмак и добавил с неуместной гордостью. – Ты понимаешь, тут всё серьёзно. Я почти единственный, кто может помешать им теперь. Ну, почти…
Всадникам видимо надоело созерцать две замеревшие на месте фигурки и они вновь пришпорили коней и стали приближаться. Приближались они неспеша, шагом, легонько подпрыгивая в сёдлах вверх-вниз, словно оттягивая начало неприятной встречи. У Вечеслава от слаженности и красоты их движений, и от самой нереальности картинки, внутри зашевелилось то ощущение, которое возникает при любовании чем-то действительно изумительным. Зеленовато-пурпурным закатом, например, или парой белоснежных лебедей, летящих в голубом небе. Стой и восхищайся, если бы не понимание того, что приближаются эти двое, чтобы убить.
У одного из всадников на груди время от времени появлялись яркие блики, и Вечеслав понял, что это видимо бликует сталь кольчуги. Второй немного ускорился, поравнялся со своим спутником и что-то стал говорить ему.
– Интересно, о чём они? – мелькнула мысль, а левая рука медленно вытащила меч из кольца. Сталь резанула по железу, издав напряжённый звон, и внутри появилась какая-никакая уверенность.
– Я попробую одного отвлечь, – бросил ведьмак и стал отходить влево.
– Не надо, – остановил его Вечеслав. – Если уж принимать бой, то лучше в куче.
– Да я тут, в смысле, недалеко, – громко ответил ведьмак, и кивнул головой. – Ты вон с того в кольчуге начинай.
– Да я понял уже, – прошептал себе под нос Вечеслав и выставил вперёд правую ногу.
Когда между двумя пешими и двумя конными осталось метров пять, конные остановились. Теперь Вечеслав мог детально рассмотреть их.
– Врага нужно знать в лицо, – пришло на ум глупое для данной ситуации выражение.
А лица у врагов были недобрыми. Тот, что впереди, глядел коршуном, переводя тяжёлый взгляд то на одного, то на другого. На вид ему было немного за сорок, короткие волосы и усы, загибающиеся вниз к подбородку, придавали лицу ещё больше суровости. Второй молодой, по виду ещё совсем недавно переваливший за второй десяток, без какой-либо растительности на лице, смотрел с ухмылкой. Из-за его спины виднелась рукоять меча.
У первого же меч видимо висел на поясе в ножнах, но его Вечеслав не увидел. Так получалось, что рукоять была закрыта торсом самого конного, а ножны корпусом лошади. Это были всего лишь предположение, но то, что меч должен быть, Вечеслав не сомневался. Не безоружным же он припёрся.
Лошадь под молодым переступала с ноги на ногу, нервно встряхивая головой, словно ей было невмоготу стоять на месте. Казалось, пришпорь её чуть, и она тут же рванёт в карьер. Под старшим животное стояло не шевелясь, и только то ли стыдливо, то ли презрительно отворачивая вбок морду. Судя по тёмно-коричневому, сочному окрасу, масть у лошадки старшего называлась – гнедая. Это Вечеслав примерно помнил по тем же детским воспоминаниям, первомайские праздники, село, скачки… И двоюродный брат, что-то увлечённо рассказывающий о лошадях. Любил он их до умопомрачения, бредил ими. Выше лошадей был только «Чезет», но это уже заоблачная мечта.
У второго лошадь была светло-серой, с редкими яблоками и тускловато-белой гривой, и видимо, как и всадник, в пору расцвета молодости, отчего прыть из неё так и пёрла.
– Хм, Велес, – проговорил с неясной задумчивостью старший, – Это кто с тобой?
– Вой, – коротко бросил в ответ Велес, и сделал такое равнодушное лицо, словно и не было перед ним никого, кто хочет его убить, а только унылый, вгоняющий в дремоту степной пейзаж.
– Вой? – старший усмехнулся. – Из дружины?
– Олега-князя гридень был.
– Так нема того князя, – старший коротко гыгыкнул, а на лице молодого яснее прорисовалась ухмылка.
– И тебя скоро нема будет, – в тон ему ответил ведьмак. – Или ты по-инакому мыслишь?
– Моё дело не мыслить, моё дело воевать, – старший едва заметно тронул каблуком сапога лошадиный бок, и гнедая сделала четыре коротких шажка вперёд, не без боязни поглядывая на Вечеслава. – Да ещё в полюдье ходить, великого хакана Владимира от всякого княжья недовольного стеречь.
– Слово не воробей, а мои уши не силки, – ведьмак хмыкнул. – Ты эту кривду своим отрокам тупым загружай. Какое полюдье? Тебя Чернобог уже четвёртое лето по моему следу гоняет, и ты как пёс бежишь. Через портал возле Мурома прошли?
Старший широко улыбнулся.
– Ты тоже не одну правду молвишь. Какой же это Олегов гридень? Это ж тот парень, которого ты за собою сюда утянул. Зачем он тебе?
Гнедая сделала ещё несколько шажков вперёд, и фыркнула.
Вечеслав старался не вникать в разговор, сосредоточившись только на визуальном. Понятно было, что ведьмак и старший просто заговаривают друг другу зубы, рассеивают внимание, но расслышав, что разговор коснулся его, он невольно навострил слух. Причём тут я? – мелькнул в голове естественный вопрос.
– Случаем вышло. Ты же видел, наскочил я на него.
Вечеслав держал в поле зрения обоих всадников, хотя интуитивно чувствовал, что основную опасность представляет старший. И то, что он не начинает бузу, ещё не говорит об отсутствии у него решительности. Скорее всего, он просто не знает, что у ведьмака нету силы, и потому побаивается, прощупывает почву, подбирает позицию.
– Но он знает, что я не воин, – Вечеслав заметил, как гнедая сделала ещё один шажок, всего один, но теперь расстояние между ним и старшим было меньше метра. – Это тот, который там стрелял, – дошло вдруг до Вечеслава. – Возле Мурома портал, значит… Он теперь сможет достать меня мечом, если резко вытащит, успею увернуться?
– Чтобы бог, и случаем, не поверю.
И снова шажки. И теперь гнедая и всадник уже где-то справа, ещё несколько шажков, и они будут за спиной. А тогда не уследить одновременно за двумя.
– А мне до твоей веры делов нема, – отвечает ведьмак.
И дальше, как в замедленной съёмке, хотя и понятно Вечеславу по ощущениям тела, по работе мышц, что всё происходит на пределе возможностей тела.
Правый глаз краем замечает, как рука старшего выхватывает меч, ведьмак бросается вперёд, повисает на поводьях серой, норовистой лошадки, рука взлетает на уровень пояса, левое плечо уже летит назад. Разворот, свист разрубленного воздуха и удар остриём по голени старшего. Хруст переломанной, или перерубленной, думать об этом нет времени, кости, тут же заглушает дикий крик. Старший нагибается вперёд, так и не успев рубануть мечом. Нагнуться его заставляет боль, и Вечеславу почему-то приятно это понимать. Ударить с разворота по голени, туда, где почти нет мяса, где только кость, это решение пришло само. Бить выше неэффективно, в грудь тем более, там кольчуга, а сможет ли он через неё сломать рёбра?
Зачем гадать? Есть голень. И удара туда старший явно не ожидал, а значит, решение принято правильное. Он сгибается почти пополам, роняет меч и тянется рукою к ране. Штанина уже мокрая и тёмная от крови, сапог неестественно вывернут в стремени, а Вечеслав снова заносит меч.
Пока всё хорошо, но нужно действовать ещё быстрее. Он видит боковым зрением, как ведьмак отлетает назад от удара сапогом в лицо, и падает спиной на дорогу. Значит, молодой теперь рванёт на него.
Меч летит вниз, но внутри что-то щёлкает, какая-то преграда, и он пытается притормозить руку, но уже поздно. Клинок входит в шею под самым затылком.
Крик тут же захлёбывается и переходит в судорожный хрип. И всё же он успел немного притормозить меч. Клинок не перерубает шею, он останавливается посредине и увязает в мясе и костях. Вокруг раны тут же образовывается синюшная припухлость и начинает течь тёмная кровь. Вечеславу требуется дополнительное усилие, чтобы выдернуть клинок, а ведь там, слева ещё молодой, на норовистой лошадке, и если замешкаться, то и самому можно лишиться головы.
Наконец, клинок вырван из раны, Вечеслав быстро разворачивается и с рёвом бросается на второго противника. Но тот к его удивлению и не собирается биться. В его глазах застывший ужас. Он видит валящегося из седла на пыльную дорогу своего старшего соратника, видит поток крови, льющийся из раны, и ему хочется жить. Это написано в тех же глазах поверх ужаса. Серая уже развёрнута и срывается в галоп, а потом переходит в карьер, поднимая облака пыли.
Вечеслав вдруг чувствует, как ему тяжело, как он устал. Ноги сами подгибаются, и он плюхается на землю, опуская глаза вниз…
– Ранен?! – ведьмак уже успел подняться, и подбежал к Вечеславу, потирая рукою нос. – Ранен, что ли?!
– Нет, – выдохнул тот всего одно слово и устало помотал головой.
– Не, слушай, ты реально вой! Это смесь мастерства и быстрого ума. Я тебе говорю. Не, ну надо же, придумал, по голени. С разворота. А молодой-то, хм. Что поделать, челядь…
Ведьмак вдруг замолк и замер.
– Лошадь, – выдохнул он шёпотом.
Вечеслав медленно поднял голову и удивлённо посмотрел на стоящую метрах в трёх лошадь. Старший уже свалился вниз, и теперь лежал на спине посредине дороги. Под его шеей натекала тёмно-красная лужа, перемешиваясь с пылью, быстро густея и берясь комками, а перебитая нога была задрана высоко вверх. Вывернутая ступня застряла в стремени, штанина скатилась вниз, и из красного пятна крови торчал белый кусок перерубленной кости. Вечеслав молча смотрел на это зрелище секунды три, не в силах понять, откуда всё это тут появилось, и вдруг мозг врубился. Вот так просто, как об стену лбом со всего размаха врубился, и из лёгких вырвался иступлённый крик. Крик этот быстро перешёл в что-то похожее на вой.
Гнедая, испугавшись, дёрнулась вбок, и нога выскользнула из стремени. Глухо ударившись о землю, она дёрнулась, словно убитый попытался подняться, и тут же замерла. Вечеслав быстро отвёл взгляд от этого зрелища, пряча глаза в ладонях, и замолк. Воздуха в лёгких не осталось, он выдохнул криком-воем всё, и теперь шумно вдыхал его, слыша, как отдаляется выбиваемая копытами дробь.
– Чёрт, уйдёт же, – услышал он досадливый вскрик ведьмака, но лично ему было на лошадь плевать. Внутри него образовалась такая пустота, что всё остальное на её фоне стало вдруг абсолютно неважным.
– Нахрен она вообще эта лошадь, – зло подумал он. – Вот нахрен она сейчас?!
Внутри него вдруг как будто произошёл взрыв, рассыпался дрожью по всему телу, и он с удивлением понял, что плачет. Слёзы текли сами, плечи сотрясались то ли от общей дрожи, то ли от рыданий. Всё сразу вдруг стало непонятным, всё слилось в одно ощущение пустоты, и казалось, даже время остановилось, ожидая что же будет дальше.
– Зачем мне это вообще? Зачем? – преодолев это безвременье смешанное с пустотой, судорожно заработал мозг. – Не нужно оно. Не нужно оно мне. Не-нуж-но! Я не убийца, я просто человек. Я ведь жил обычно. Зачем?! Человеку по шее. Я же не убийца.
– Ничего, ничего, – услышал он голос ведьмака над самым ухом. – Это ничего, нормально. Если муж плачет, значит он перешёл на уровень выше. Главное, не вини себя. Ты просто теперь другой, воин ты, понимаешь? Без этого никуда, воин должен убивать врага, это его суть.
– Я не убийца, – тихо выдохнул Вечеслав, стыдясь своих слёз, и потому не отрывая лица от ладоней.
– Это не убийство, – забормотал ведьмак. – Это наказание. Боги требуют наказывать зло. Этот вой пошёл на самое страшное злодеяние, хотел совершить убийство, а ты наказал его.
– Всё равно, – выдохнул Вечеслав.
– Ладно.
По тихому звуку шагов, Вечеслав понял, что ведьмак уходит, и удивлённо поднял голову. Солнце, смешавшись со слезами, заиграло разноцветной, поблёскивающей пеленой. Вечеслав отёр глаза рукавом, скользнул взглядом мимо убитого, побоявшись на нём задерживаться, и уставился на ведьмака.
Тот уже был метрах в десяти от дороги и вёл себя странно. Он шёл полубоком, дёргал головой, смешно переставляя ноги, а метрах в пятидесяти чуть левее Вечеслав увидел гнедую.
Лошадь стояла, ощипывая и пережёвывая подсохшее разнотравье, и время от времени не без интереса поглядывала на ведьмака. Ведьмак продолжая свои кривляния, с каждыми несколькими шагами незаметно приближался к ней, иногда застывая на месте, когда гнедая выказывала беспокойство. Когда же она в очередной раз наклоняла голову, чтобы отщипнуть пучок желтоватой травы, ведьмак делал три-четыре обычных широких шага по прямой к ней, а затем снова нелепые подпрыгивания, встряхивания головой. Вечеслав вымученно улыбнулся, смотреть на ведьмака было смешно, не взирая на то, что внутри него было не до смеха. Дрожь отступала, но оставляла после себя словно обугленную пустошь. Похоже это было на ощущение после перенесённой тяжёлой болезни. Как будто само убийство было болезнью, протекшей хоть и стремительно, но не менее разрушающе.
Между ведьмаком и гнедой тем временем оставалось не больше трёх метров. Ведьмак замер, но как только гнедая опустила голову за очередной порцией сухого разнотравья, резко рванул вперёд. Как-то из-под низу, почти незаметно, он вскинул руку и ухватился за поводья. Лошадь испугано шарахнулась в сторону, но ведьмак удержал, приблизился к ней вплотную, и стал гладить гнедую по шее, что-то при этом приговаривая. Та дёрнулась ещё раз, но вдруг успокоилась, присмирела, и уже через минуту ведьмак повёл её за собой к дороге.
Вечеслав хмыкнул. И зачем им одна лошадь, было бы две…
– Дружище! – выйдя на дорогу, радостно воскликнул ведьмак, словно прочитав мысли Вечеслава. – Эта лошадь даст нам гривен семь-восемь.
– Судя по твоему довольному лицу, это много, – Вечеслав снова через силу улыбнулся.
– Мы ещё на ней и проедем маленько, – радостно сказал ведьмак.
– Вдвоём, что ли? – удивился Вечеслав.
– Ничего, не переломится. Ты как?
– Да хреново.
– Это пройдёт. Иди лошадку подержи.
Вечеслав поднялся, и всё так же избегая смотреть на труп, подошёл к лошади. Поданные поводья он взял с каким-то превентивным напряжением в теле, заранее боясь, что гнедая снова дёрнется.
Ведьмак отпустил поводья и потянулся к небольшому мешку, который был перекинут перед седлом через спину лошади. Стянув его, он развязал тесёмку с одного краю и заглянул внутрь.
– О-о, овса гривны [*]три.
– Опять гривны? – спросил Вечеслав, даже не пытаясь разбираться, почему и тут гривны. Хрен его знает, может они и время в гривнах измеряют, что теперь, возмущаться, что ли? Да и плевать ему в принципе. Сейчас главное убраться отсюда побыстрее, чтобы не чувствовать рядом труп убитого им человека. А он именно чувствовал его, кожей, так же, как и палящее солнце.
– На мешок, – сказал ведьмак, и перехватил поводья. – Покорми с пригоршни, чтоб привыкала и не боялась.
Протянутый мешочек Вечеслав положил на землю, сам опустился на корточки, и промучившись немного, скатывая края, чтобы было удобней зачерпнуть, наконец, нырнул в него обеими ладонями. Часть овса тут же осыпалась с боков сложенной кистями лодочки. Вечеслав аккуратно поднялся, и поднёс пригоршню к лошадиной морде. Та на удивление быстро сообразила чего ей делать и потянулась к овсу, хотя Вечеслав ожидал, что гнедая как минимум шарахнется от него в сторону. Но она лишь доверительно и с аппетитом заелозила губами по горке овса, задевая и слюнявя большие пальцы. Когда весь овёс был подобран, то обслюнявленными оказались все пальцы и обе ладони. Вечеслав гыгыкнул, и присев, снова запустил ладони в мешок.
– Смотри, чтоб не укусила. А-то мало не покажется, – с усмешкой проговорил ведьмак.
– Да я знаю, – Вечеслав поднялся с новой порцией и протянул её гнедой. – Я как-то в молодости годик рубщиком в мясном проработал. Так вот мы там головы обваливали и потом челюсти разрывали. Знаешь, хватаешься одной рукой за верхнюю, другою за нижнюю, и тянешь в разные стороны. Так вот, у меня однажды рука с верхней челюсти соскользнула и она в полсекунды сложилась. Ну, а с пальцами той руки, что нижнюю держала, сам понимаешь, что было. Указательный и средний до кости рубануло. Блин, и больно было, и заживало потом долго. У них же на зубах микробов всяких полно.
– Значит, учёный, – ведьмак улыбнулся, – Тогда ещё одну мудрость слушай. К лошади сзади не подходи. А-то так копытами может приложиться, что минуя кромку в Сваргу попадёшь.
Ведьмак рассмеялся и Вечеслав не удержавшись заржал следом.
Когда гнедою была съедена вторая пригоршня, Вечеслав присел, чтобы набрать ещё.
– Треть где-то скорми, – сказал ведьмак. – Остальное у реки скормим, когда напоим её. Так она в веси бодрей смотреться будет.
– Слушай, – начал Вечеслав, подставляя гнедой третью пригоршню, – А чего это ты про Муромский портал говорил?
– Да под Муромом портал есть. Вот они видимо в вашем времени на самолёте быстро до него и добрались. А здесь у них в Муроме с полдюжины своих среди княжьих смердов, да и в серебре со златом Чернобог ограничений не ставит. Там они видимо четырёх лошадей взяли и навстречу нам. Эта гнедая большую часть пути налегке прошла, потому и не сильно взмылилась.
– А чего ж они больше народу не послали?
– Да я думаю, у них так получилось. Побоялись они Чернобогу сообщать, что снова меня упустили, вот и сами удумали дело выправить.
– А что за порталы такие? – Вечеслав загрёб четвёртую пригоршню, прикинув на глаз, что ушла примерно половина. – И вообще, как это они перемещаются туда-сюда? Бред какой-то.
Он поднялся и протянул овёс гнедой.
– Ешь, последняя пока.
– Да эти порталы они испокон веков существуют, – стал объяснять ведьмак. – Раньше только волхвы о них и ведали. И по этим порталам они вперёд по времени излишки магической энергии сбрасывали. Хорошей энергии само собой. Приходит следующий день, а там уже задел хорошего.
– Всё равно бред какой-то, – Вечеслав вытер влажные от лошадиной слюны ладони об джинсы. – А про штраф ты ещё говорил. Ну, что за убитого. И про эту ещё, кровную месть, – он бросил осторожный взгляд на труп.
– Ну, по-моему, эта земля даже ни к какой верви не относится, так что никого не подставим. А насчёт кровной мести, у этого, вряд ли, мстители сыщутся. Большая часть из допущенных до порталов, они из вашего времени, а здешних мало совсем. Да и то, почти все они малыми детьми выкуплены из плена у печенегов. Выкупают само собой втихую, роду не сообщают, и вырастают такие без роду без племени, вечной Чернобожьей челядью. Чернобог знает толк в кадровых делах, – ведьмак хмыкнул. – Хотя, ты ж видел, не все из них храбрыми воями выходят. Вон и этот молодой, очконул не по-детски. Хотя, может он и из ваших.
– Слушай, а ты сколько у нас пробыл, что так хорошо по-нашему болтаешь?
– В последний раз три недели всего. А до этого разов шесть бывал по неделе, по две, – ведьмак улыбнулся. – Но я быстро схватываю. Да и чего у вас дольше делать? Мрачно, дышать нечем, гарь одна, и люди какие-то не такие. Как и не русичи, ей-богу, – ведьмак кивнул в сторону убитого. – Да и эти отыскали быстро. Видимо Чернобог им там всем по полной вставил за Ладожское упущение. Держи.
Ведьмак передал поводья Вечеславу, и распоясавшись, быстро снял жупан. Повертев головой по сторонам, он пожал плечами, и видимо решив сильно не заморачиваться, бросил его на землю. Потом стащил через голову цветастую майку, и скомкав, принялся вытирать ею бок гнедой.
– За лошадкой уход нужен, – стал говорить он, усердно работая рукой, – Чтобы не захворала, не дай бог.
Полностью обтерев один бок и шею, и обойдя гнедую, ведьмак принялся за другую сторону, а Вечеслав, уставившись на облака возле горизонта, стал размышлять об узнанном. Выходило, что ближайший портал не очень далеко, полтора дня пути конному. Где-то внутри шевельнулась надежда, может есть шанс попытаться воспользоваться этим порталом, а не переться чёрти куда? Да и каков шанс допереться, если вот так постоянно будет кто-то навстречу попадаться. Ведьмак сказал о полудюжине Чернобожьих, это шесть человек. Много. Но с другой стороны, ведь там мучается его жена с дочерью, да и он тут тоже мучается, и без них, и оттого, что приходится идти на такое, о чём он даже не задумывался в той жизни. Хм, задай ему там кто-нибудь вопрос – смог бы ты убить? – он бы не задумываясь ответил – нет. А оно вон оказывается как.
Снова накатила пустота, и теперь стало даже тошно, так тошно, что Вечеслав сходу задал ведьмаку вопрос, едва ли не выкрикнув его.
– Так и чего ж с этим делать?
– С мёртвым, что ли? – спокойным голосом, словно дело и не шло о трупе с перерубленной до половины шеей, спросил ведьмак. – Послушай, доброго людина или воя, принято сжигать, потом насыпать поверху небольшой холм и ставить домовину. Я ж тебе говорил, по-моему. А насчёт таких ты не парься. Пойми, он не по руському закону живёт, он злодей, а со злодеями здесь не церемонятся. Потому оттащим на луг подальше, чтобы глаза не мозолил.
– Я тащить не буду, – замотал головой Вечеслав.
– Ладно. У него ремень есть, я за кисть обхвачу и к поводьям привяжу. А ты, кстати, меч свой подними, чего он валяется? Не дело это, меч, который тебе жизнь спас, бросать так.
Вечеслав перевёл взгляд на то место, где он недавно сидел, уткнувшись лицом в ладони, сразу после короткого боя. Меч сиротливо, но грозно покоился на земле. В первую секунду у него появился страх перед оружием, которым он прервал человеческую жизнь. Вот они каковы шаги, подумал он, вспомнив, как размышлял о новом для него пути, когда брал этот меч в руку впервые. Да, прежним уже не стать, никогда не стать. Но разве оно лучше – прежнее? И может, именно теперь правильнее?
Он быстро подошёл к мечу, и нагнувшись, поднял его. Рукоять, как влитая, легла в ладонь, сталь блеснула на солнце, и показалось, что меч придаёт ему уверенности и покоя, силы и твёрдости духа, и даже не придаёт, а делится ими, поровну, без сожаления, как делятся с лучшим другом последней краюхой хлеба.
