355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анатолий Радов » Язычник: Там еще есть надежда (СИ) » Текст книги (страница 17)
Язычник: Там еще есть надежда (СИ)
  • Текст добавлен: 20 сентября 2016, 17:53

Текст книги "Язычник: Там еще есть надежда (СИ)"


Автор книги: Анатолий Радов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

23

Голова тут же отправил Вышата с пятью десятками, занимать боевые позиции у окружающего весь тына, и принялся громко отдавать приказы остальным.

– Меч свой возьми, – услышал Вечеслав голос волхва, и удивлённо повернул голову. – Вон он, притулён.

Будимир кивком указал на холщовую суму, прислонённую к частоколу копища.

– Ждёт тебя побратим твой, – волхв пожал плечами. – Може и вправду Перун его ночью той освещал. А ежели так оно – то сила в нём таперича иная, б ольшая.

Вечеслав подошёл к частоколу, и присев на корточки, быстро развязал тесёмки. Несколько секунд он задумчиво смотрел на рукоять, а потом потянул меч из сумы.

– Шлем тебе вот принёс, – послышался за спиной голос Людоты.

Вечеслав поднялся, привычно продел меч в кольцо, и обернулся.

– Подшлема вот, не знаю, в пору ли придётся? – коваль протянул Вечеславу шапочку из толстой, но хорошо выделанной кожи. – А шлем я тебе с носом приберёг, всё лучше буде.

– Спасибо, – Вечеслав принялся натягивать подшлему.

– Подшлема должна в пору быть, абы шлем не совался овамо-сямо [*]. Ты говори, ежели велика, али мала, другую подыщем.

– Да вроде впору, – Вечеслав руками посовал подшлему из стороны в сторону, и убедившись, что та сидит прочно, застегнул её под подбородком, и с немалым восхищением взял в руки шлем Почувствовал он при этом почти тоже, что и после бузы с татями во второй день попадания, когда впервые брал в руки меч.

– У меня мысль есть, – он бросил взгляд на подошедших ведьмака с Кузьмою Прокопычем. – Надо бы мобиль… не знаю, как бы сказать, в общем, отряд такой создать, который будет быстро перемещаться к появляющимся прорехам в защите. Человек десять-двенадцать отборных воинов.

– Дело говоришь, – кивнул голова.

– Так гридень же, – довольно добавил ведьмак. – Ему ли не знать?

– Игнат! – окрикнул голова. – Поди сюда!

Игнат, который со средоточенным видом пялился в сторону востока, оторвал взгляд от светлой полосы, быстро растущей над тыном, и широким шагом приблизился.

– Отряди из своих десяток самых крепких мужей, вот тут Вечеслав дело предложил.

– У меня все в роду крепкие, – улыбнулся Игнат. – А что за дело?

– Отряд собрать надо, – повторил Вечеслав, – Абы прорехи крепить.

– А-а, верная мысль. Кмети, скорее всего, малыми группами идти станут, абы защиту прорвать, да с двух сторон в клещи нас зажать. Добре, мигом отряжу. Братьёв первым делом, да Людоту вот того же, ежели не против он.

– Не против, – недовольно буркнул коваль, но тут же дружески похлопал Игната по плечу. – Ишь ты, подначивает.

– Ну, прости, знаю твою отвагу, – улыбнулся Игнат. – Значит, Людота с нами, да Прошку взять ещё хочу, пусть паря в гуще сечи окрепнет. Есть в нём задор боевой, да и сам учил я его мечом трудиться.

– А-ну как чего недоброе случится? Настёну, племяшку свою пожалел бы, – пожурил Игната волхв.

– Да я за ним, аки за сыном родным углядывать буду.

– А може этого возьмёте? – Кузьма Прокопыч кивнул в сторону копища. – Пусть долю взрослую сызнова обретёт.

– Пусть, пусть, – закивал волхв. – Обещали ему… хотя, он и не помнит того обещания уже.

– Кирь! – позвал Игнат одного из своих братьев, сообразив о чём речь. – Сходи к порубу, татя давешнего приведи.

Тот кивнул, и оставив разговор с родичами, быстро зашагал к воротам.

– Всё, солнце поднимается, идёмте, – бросил Кузьма Прокопыч, и махнув рукой Игнатовским, зашагал через площадь.

Остальные молча последовали за ним. Вечеслав на ходу раза три хватался за рукоять, словно напоминая себе, что у него на поясе меч, которым вот-вот придётся воспользоваться на полную катушку. Начинал он чувствовать внутри себя лёгкую неуверенность, и потому торопливо выуживал из памяти различные приёмы, которые знал, но никогда не применял, а рука уже сама тянулась к оружию, когда вспоминалось что-то интересное. Жаждалось мышцам немедленно опробывать то, что было прописано в мозгу.

– Не суетись, – тихо успокоил ведьмак, заметив его нервные дёрганья. – Само всё в сече пойдёт. Тело знает.

У тына Вышат уже вовсю занимался подготовкой линии обороны. Оказалось, что во внутреннем частоколе имеются по низу несколько лазов, в которые один за другим проползали крепкие мужи с не очень длинными, в рост человека копьями, и на корточках двигались к наружнему тыну, где присаживались к нему спиною на землю. Ещё с два десятка, с клевцами*, да чеканами*, ждали своей очереди, хмуро поглядывая поверх частокола на лагерь находников. Как понял Вечеслав, они должны были принять первый удар, завязав сечу в промежутке между первым и вторым частоколом, и пытаться повредить кметям доспехи своими, похожими на кирки, топорами. А уже те, что с копьями будут пытаться воткнуть острия промеж перерубленных колец. Плюс стрелки, которые уже расположились на крышах хат, лёжа, чтобы не выдавать своего присутствия раньше времени, и пока неспеша прилаживали тетивы к кибитям.

Подходящих со стороны площади, Вышат больше жестами, нежели словами, расставлял длинной цепью вдоль ограды, так, что меж двумя соседними оставалось расстояние метра в три.

– Щиты вона я сложил, – проговорил Людота, указуя на крайнюю хату. – С пяток у меня было всего, зато железом окованы, да с умбонами [*].

– Сходи, Вечеслав, выбери покрепши, – посоветовал волхв, и продолжил, бросив взгляд на Игната. – Я вот чего думаю, може поставить главой вашего отряда Вечеслава? Как мыслишь?

– А чего, и правильно. Человек служивый, хытрость воевскую знает.

– Ну, тогда и решено, – тут же добавил голова.

Удивляясь столь скорому возведению себя в звание десятского, Вечеслав потопал вслед за Людотой к щитам, один на один притуленных к стене хаты. Бросив взгляд в сторону лагеря кметей, он приметил, что там тоже ерундой не страдают. Кмети, какие уже одоспешены, а какие спешно одоспешиваясь, выстраивались десятками вдоль дороги. Странно, промелькнуло в мозгу, решения здешнего ещё не знают, а уже изготавливаются.

– Вот этот лучший, для себя делал, – Людота отвёл рукою два верхних щита и выдернул третий. – С оковками [*]бронзовыми, да умбон скобою с держаком скреплен намертво. А поверху, – он постучал кулаком по щиту, – Сталь, а не железо. Об такой и меч обломать можно, ежели сдури рубануть. Хотя, глядя какой меч, – поправил сам себя Людота.

Вечеслав взял щит за держак, попробовал на вес, потом перехватил за край, и развернув, стал его рассматривать. В центре располагался конический умбон, который покоился поверх двух пластин, наваренных на основную сталь крест на крест, для укрепления, а на оковках с лицевой стороны были искусно вытравлены фигурки животных – два медведя стоящих на задних лапах сверху и снизу, и два тура по бокам. Весом щит был потяжелее меча, примерно, килограмма в два с половиной.

Снова перехватившись за держак, Вечеслав последовал за Людотой, который умудрился взять разом остальные четыре щита, и потащил их к воротам.

– Дозорные-то чего отчебучили, – услышал Вечеслав начало истории, которую рассказывал Вышат, закончив с рекогносцировкой, и теперь стоявший рядом с головою и ещё десятком мужей у правой створки. – Услыхали они, что кметь в темноте возле тына ползает, вынюхивает видать – крепок он, али нет, да може место где есть в нём слабое. Ну, и ушутили. В лаз двое шмыганули, да там где кметь затаился, один из них на тын забрался, значит, а второй поддерживает его. Ну и тот, что наверху, уд свой достал, да и омочил его. А кметь, абы не выдать себя, так и не шелохнулся, язва этакая. Вот что значит истовый [*]вой.

Стоявшие рядом тут же громыхнули раскатистым смехом. Вечеслав тоже не смог удержаться, представив себе мужика, терпящего льющуюся на него… да уж, настоящий профи.

– И кто ж поливал-то гостя? – сквозь смех, спросил голова.

– Да кто-кто, Прошка, лешачья его душа.

– Прошка? – удивлённо переспросил Игнат и тут же соорудил горделивую физиономию. – Говорил же я, есть в нём задор воевский.

Мужики расскатились смехом с новой силой, и верно бы, надорвали себе животы, если бы не привлёкла их внимание громкая ругань.

– Ах ты шельмец, мать твою, – кричал худощавый мужчина лет сорока, таща за руку упирающегося мальчонку, в котором Вечеслав с удивлением узнал Миколку. – Ишь чего удумал, язва болотная. Кузьма Прокопыч, ну ты поглянь, весь он собрался защищать. Я тебе, щас защищу, душа ты окаянная.

Миколка упирался из всех своих мальчишьих сил, крепко сжимая в свободной руке длинный, почти в половину его роста, нож, а на его лице была искуссно сотворена сама невинность. Такая глубокая и искренняя, что голова, сначала нахмурившись, собираясь видимо присоединиться к ругани в адрес юного защитника, вдруг просветлел лицом и уголки его губ поплыли вверх.

– Чего ж ты шкодник этакий? – спросил он с отеческой нежностью. – Ты ж вчера уходил на лодьях.

– А я в воду сиганул незаметно, да назад, – стал радостно объяснять Миколка, видя, что голова и не собирается браниться.

– А нож-то откуда?

– А я ране запрятал. У батьки вон выкрал, – Миколка бросил внимательный взгляд на тянувшего его за руку мужчину, превентивно втягивая голову в плечи.

– Негодник! – замахнулся тот. – У бати родного скрадывать?!

– Не тронь! – остановил его голова окриком. – Не нужно, – добавил он уже спокойнее, видя, что отец и не собирался бить, а поднял руку только для вида. Да и было видно по его лицу, что хоть и зол он, но всё же гордится своим отпрыском.

– Молодец, Миколка, – вступил в разговор Игнат, подмигнув пареньку. – Славный вой. Ай-да к нам в отряд.

– Да ну тебя, Игнат, перестань, – голова усмехнулся. – Не время шутковать. Так, Назар, – обратился он к седому мужчине преклонного возраста, стоявшему метрах в пяти, – Возьми с собой двоих, да Миколку прихватите, и ступайте на копище. Будете там сидеть. А ежели заметите, что кмети в обход пойти удумали, гонца пришлёшь, абы мы подоспели.

– Понял, – кивнул мужчина, и подозвал рукою двух парней, сидевших у края дороги.

– Спроваживаете? – обижено проговорил Миколка, отбежав от отца, едва тот отпустил его руку. – Себе дело славное, а мне – баклуши бей?

– Всё, цыц! – прикрикнул голова, хмуря брови. – Копище охранять – это не безделье, Микола, запомни. Это во-первых. А во-вторых, против слова старшего мал ещё едалку раскрывать. Сказано, изволь выполнять. Вон дядька Назар не слова супротив, а ты… ишь…

– Едут! – крикнул скрыши один из лучников, и тут же его крик продублировал парень у ворот.

– Так, всё Назар, забирай малого и живо на копище, – голова махнул рукою и резко развернулся лицом к тыну. – Опять с этим полусотником кичливым говорить. Тьфу, не охота.

24

Получив ответ веси, полусотник не столько удивился, сколько обрадовался. Да и понятное было дело. При таком раскладе мог он, и его воины, поживиться, при чём действуя по указанию княжьему, а не промышляя разбоем. Да и кровь в воевских жилах была готова закипеть на раз.

Вечеслав наблюдал за действиями кметей, как те рассыпались шестью пятёрками по лугу, а остальные два десятка, один из которых был вооружён большими, в две трети роста, луками, двинулись напрямую к мосту под прикрытием трёх телег из обоза. Время от времени он бросал взгляд на защитников веси. В плане доспехов и вооружения те, конечно, не могли сравниться с наступающими. Большинство вообще кроме топоров да копий ничего сверх не имели. Шлемы и щиты были едва ли у пятой части рязанцев, мечей может быть десятка два с половиной на всю весь. Так же обстояло дело и с кольчугами. Плюс десяток луков с силой натяжения тетивы более трёх пудов. Остальные же охотничьи, для битья малого зверя, а стало быть, из них не имело смысл применять стрелы с бронебойными наконечниками. Единственным плюсом было количественное соотношение. Против пяти десятков находников, весь смогла выставить почти полторы сотни мужей от восемнадцати до шестидесяти лет.

Когда первый обоз вплотную приблизился к мосту, со стороны одной из крыш донёсся посвист отпущенной тетивы, и первая лощинная стрела бесшумно рванула из веси. Вечеслав резко оглянувшись, увидел стоящего на одном колене Мстивоя, и тут же до его слуха донеслось наполненное страхом и болью конское ржание. Даже не видя, Вечеслав догадался, что произошло у моста.

Конь, впряжённый в первую телегу, попятился и стал прижимать голову вправо, видимо инстинктивно пытаясь перекрыть кровотечение из длинной раны, оставленной срезнем. Поехавшая назад телега, придавила вторую лошадь, и та дёрнулась в сторону, ломая стройный ряд.

Вслед за стрелою Мстивоя, в сторону кметей рванулось ещё пять срезней, и тут же стрелки укрылись за дымарями [*], заранее спасаясь от ответного удара, который не заставил себя ждать.

Кмети использовали стрелы, в наконечниках которых были проделаны небольшие отверстия, отчего те летели, издавая оглушительный свист, и заставляя противника инстинктивно прижиматься поближе к земле.

Вечеслав в один миг упал на колено и услышал, как в паре метров над головою, словно рой комаров, пронеслась свистящая стрела. Несколько стрел вонзились в тын и ворота, создавая ощущение, что кто-то с той стороны принялся забивать в брёвна огромные гвозди.

– Ишь ты, поливать пошли, – громко проговорил Игнат, и толкнув Вечеслава в плечо, указал вправо. – Вон туда первым делом смотри, десятник. Собрал Вышат в одном месте сопляков.

Вечеслав кивнул, заметив что правый край цепи, состоит из одних только молодых, ещё безусых юнцов. Скорее всего, именно к тому участку и придётся первым делом рвануть их мобильному отряду.

– Есть! – громко прокричал Мстивой, пустив вторую стрелу, всего на долю секунды выглянув из-за дымаря. – В выю!

Желание увидеть, тут же было пресечено второй волной кметевских свистящих стрел, а на одной из крыш коротко вскрикнул стрелок, не успевший укрыться за трубой?

– Живой? – проорал Мстивой, но ответа, даже если он и был, услышать не довелось. Вслед за барабанной дробью всаживаемых в брёвна стрел, воздух содрогнул боевой клич, рванувших по мосту воев. Клич этот был больше похож на волчий вой, отчего по спине Вечеслава невольно пробежали мурашки. Он провёл ладонью по лицу, и вытащив меч из кольца, стал на корточках подбираться к воротам.

– Куда? – Игнат одёрнул его за плечо.

– Да что мы как в норе, не видать же нихрена. В щель хоть глянуть.

– Без тебя глянут. Ты думаешь, для чего тут два тына делалось? По звону стали определим, что кмети в гостях уже.

– А ворота?

– К воротам им незачем идти. Плечьми всё одно не вышибут.

Третьи стрелы шли только поверху, и Вечеслав понял, что кмети уже возле тына. Он резко вскочил на ноги и за долю секунды успел разглядеть, как те ловко перебираются через ограждения, опираясь одной рукою на заточенные верхушки брёвен. Видимо использовали кмети в качестве «трамплинов» спины своих товарищей, иначе так легко, с земли, преодолеть почти двухметровый частокол было бы не просто. С крыш полетели бронебойные стрелы, а через миг зазвенела сталь, в вперемежку с гортанными выкриками вступивших в бой.

Вовремя присев на корточки, Вечеслав повернулся к Игнату.

– Там пятёрка самая дальняя, – быстро стал объяснять он, когда свист очередной порции вражьих стрел прекратился, – Речушку уже перешла и на холм взбирается.

Игнат только кивнул, а Вечеслав стал искать глазами ведьмака, которого ещё минуту назад видел рядом с головою. Теперь его там не было. Кузьма Прокопыч сидел на корточках в окружении пятерых хмурых мужей, постукивая пальцами по обитой кожей кайме [*]щита. Поймав взгляд Вечеслава, он понятливо кивнул вглубь веси, и Вечеслав, переведя взгляд, увидел своего попутчика. На пару с молодым парнем, они пытались подняться на крышу той хаты, откуда донёсся вскрик раненого, а возможно и убитого стрелка.

– Игнат! – донёсся с одной из улиц крик Киря, бежавшего, сильно склонившись вперёд – Ты где?

– Здесь! – Игнат махнул рукою.

Кирь заметил, и свернув влево, ускорил шаг. Следом за ним, так же сильно пригибаясь к земле, едва поспевал Нечай, держа в руках копьё с широким пером.

– Вот рогатину ему дал, больше неча, – тяжело проговорил Кирь, падая на землю рядом с братом.

– Нас держись, – бросил Игнат Нечаю. – Вот десятский твой, – он указал на Вечеслава.

Нечай кивнул, пряча взгляд под ноги, однако Вечеслав успел прочитать в глазах вчерашнего татя немалый страх. Но задумываться над этим, а тем более попрекать – желания не было. Он и сам чувствовал внутри себя, мягко говоря, дискомфорт.

Сеча между тынами разгоралась. Слух уже пару раз выхватывал сквозь звон топоров и кольчуг недвусмысленные вскрики, и что-то подсказывало, что кричали сдавленными от боли голосами не кмети. Да уж, мелькнуло в мозгу Вечеслава, а смог бы он сам вот так, ползти в эти лазы, зная, что вариантов остаться в живых, скорее всего, нет?

Размышления прервал резкий свист, и голова сама повернулась в его сторону. Мстивой, наполовину высунувшись из-за дымаря, отчаянными жестами указывал на правый край веси, где трое рязанцев пытались скинуть с внутреннего тына одного из кметей. Чуть поодаль, в сажени от первого кметя, через тын быстро перебрался второй, и тут же ринулся в схватку с двумя парнями, стоявшими в цепи, первым же делом опрокинув одного из них ударом небольшого щита.

Пришло время действовать. И не просто действовать, а командовать десятком мужей, половина из которых старше его раза в полтора.

– Игнат, с четвёркой здесь, остальные пятеро за мной, – чётко проговорил Вечеслав, и указав мечом на Киря с Нечаем, добавил. – Эти остаются.

Игнат кивнул, и бросив взгляд на Прошку и одного из своих братьев, указал двумя пальцами на землю.

– Всё, погнали, – выдохнул Вечеслав, и рванул с пятью хорошо вооружёнными мужами из своего отряда в сторону завязавшегося боя. Люди в цепи провожали их напряжёнными взглядами, которые тут же становились немного спокойнее. Приказ Вышата не отходить от своего места больше чем на десять саженей, чтобы не разрывалась цепь, не позволял им самим броситься на выручку. Но, понимая, что приказ по сути правилен, они одновременно с этим опасались быть зажатыми в клещи пробившимися с краёв кметями.

Пока Вечеслав подоспел, рязанцы сумели скинуть первого кметя с тына, тяжело ранив того в шею, зато второй влёгкую справившись со своими противниками, ринулся вглубь веси, увлекая за собою ещё четверых. А через тын уже перелазил третий кметь, и судя потому, что эта была та дальняя пятёрка, то за оградой оставались ещё двое.

Закрывшись щитом от стрелы, кметь тяжело спрыгнул на землю, и приняв стойку, огляделся. Вечеслав понял, что с этим воем биться ему, и потому рванул вперёд, поднимая щит, и чуть отводя для замаха меч. Кметь обрубил стрелу, и хмыкнув, тяжело двинулся навстречу.

Первые два удара пришлись меч в меч, ударив по ушам дотошным лязгом. Удары были такой силы, что заныла кисть руки, и Вечеслав на долю секунды растерялся, едва успев отбить третий удар щитом. Явно, простой победы, как тогда на дороге не получится, в мгновение сообразил он. Стоящий перед ним вой намного профессиональней всяких там засланцев, которые вместо постоянных тренировок и реальных сечь, гоняют туда-сюда по порталам. Но хитрость никогда не помешает…

Уклонившись от четвёртого удара, Вечеслав быстро сместился вбок, и изо всех сил ударил своим щитом по низу вражеского. Кметь ожидая удара по кайме, и под это напрягая мышцы руки, неплохо словил стальной оковкой по челюсти, и потому потеряв на секунду ориентацию в пространстве, следующий удар отправил вникуда. Этим и воспользовался Вечеслав, рубанув по руке, непростительно долго остававшейся не прикрытой щитом. Отрубленная кисть с зажатым в ней мечом упала на землю, а кметь, ещё не понимая, что произошло, замахнулся для нового удара, обливая себя своею собственной кровью. Но уже через миг, он дико заорав, с перекошенным от злости и боли лицом, ринулся на обидчика. От удара щита в щит, обжигающая волна прокатила по всему телу, сжала лёгкие, и острым ножом резанула локтевой сустав. Вечеслав быстро отступил на три шага, и напряжённо потянул в себя воздух.

Кметь отбросив щит, потащил из-за пояса нож, но Вечеслав уже бросился на него, восстановив дыхание, и с разворота рубанул по второй руке в район плеча.

Сделав шаг назад, он несколько секунд смотрел на застывшего в шоке противника, на его нечеловеческий оскал ненависти, и вдруг на автомате приблизившись, рубанул добивающий по шее. Тёплая кровь оросила крупными каплями левую руку, заставив вздрогнуть.

– Су…ка, – сами прошептали губы, и зубы стиснулись, чтобы не дать волю чувствам.

Он отпрыгнул в сторону, давая телу упасть, и быстро огляделся.

Второй кметь был явно неплохим воином. Из затянувших за собою четверых, он уже убил одного, и троих ранил, умудрившись получить только скользящий удар по шлему, да несколько точных по щиту, расколовших его надвое. Отбросив бесполезные половинки, он теперь стоял вооружённый мечом и ножом, слегка нагнувшись вперёд, и раскачиваясь из стороны в сторону, словно готовящийся к прыжку зверь, а вокруг него сжимался полукруг Вечеславовых «подчинённых» во главе с Людотой. Остальные же, из расставленной цепи, помогали раненым, поглядывая на схватку.

– Глупо, – мелькнула догадка, и Вечеслав бросил взгляд в сторону ворот.

Догадка подтвердилась. Эта пятёрка просто отвлекала. Возможно такая же пятёрка отвлекала на другом краю, а основной удар был рассчитан в центр. Там уже с десяток кметей, преодолевших пространство между внешним и внутренним тынами, выстроили возле внутреннего что-то наподобие «черепахи», отбивая атаки, и давая возможность перебраться внутрь своим стрелкам. Значит, нужно было быстро заканчивать с оставшимися тремя из здешней пятёрки и спешить обратно.

«Быстро» – это конечно языком сказать можно, а вот делом догнать…

Несмотря на то, что на второго кметя лезло сразу пятеро вооружённых мечами, да ещё и лучших мужей, результата пока не было. Враг отбивался от атак продуманно, не горячась, и не бросаясь вперёд, а даже понемногу пятясь к ближайшей хате. Пущенная с крыши стрела, звякнув железом об железо, бессильно отлетела в сторону, но всё же заставила расчётливого воя сделать неверное движение, и пропустить удар лезвием сбоку. Кольчуга защитила, но дыхание было сбито, и лицо кметя из насмешливого сразу стало натуженным. Тут же из четвёрки вперёд выдвинулся Людота, и принялся наносить своим булатным мечом мощные удары по всем плоскостям, не давая противнику опомниться. После шестого удара кметь лишился ножа, сломавшегося у самого крыжа. Отбросив рукоять, он теперь уже затравлено оглядел нападавших, которые почти окружили его, и избегая схватки с Людотой, кинулся вбок, обрушившись на одного из братьев Игната, парня лет двадцати пяти. Но коваль не позволил ему так просто уйти, нагнав и рубанув по плечу.

Кметь развернулся, поневоле принимая бой с неудобным для него противником, и потерялся полностью. Через секунд десять с ним было кончено. Измятый под тяжёлыми ударами шлем и потёки тёмной крови из под него, мерзко врезались в память, заставив перекривиться, и Вечеслав отвёл взгляд. С десяток парней из цепи, не отводя глаз, смотрели на мертвяка, и пришлось напрягать глотку, привлекая их внимание.

– Ещё двое! – заорал Вечеслав. – За тыном гляньте!

Парни тут же врубились, и ломанулись к тыну, в сажени от которого, двое сцепились руками крест-накрест, а третий, взобравшись наверх, торопливо огляделся.

То, что он прокричал, было непонятно, у ворот уже кипела такая сеча, что даже на краю веси звон от неё заглушал голоса людей, но вот жест был однозначным.

– И где ж они тогда? – спросил Вечеслав сам себя, глядя на медленно приближавшихся «подчинённых».

– Здесь вроде всё. Только двое куда-то подевались, – крикнул он Людоте. – Надо к воротам возвращаться.

– Может, их там наши посекли? – кивнул Людота в сторону тына.

– Ладно, вы туда, а я сам гляну и догоню.

Людота кивнул и повёл маленький отряд в сторону главной сечи, перейдя шагов через десять на лёгкую трусцу.

Вечеслав бегом приблизился к парням, отмашкой меча приказав, стоявшему на руках товарищей, спрыгнуть на землю, и уже через секунду занял его место. Подходить к тыну вплотную и выглядывать было опасно, так можно и неплохой тычок в лицо получить… пусть даже не копьём, а только затуплённым на конце клинком меча… Хотя что мешает какому-нибудь кметю взять, например, чекан убитого защитника? Ведь пролазили же туда рязанские с чеканами…

Кметей поблизости не оказалось, но Вечеслав всё равно застыл на несколько секунд словно поражённый. Открывшаяся картина напрягла нервы до такого предела, что показалось – ещё маленькое движение колка, и они все разом оборвутся. Тяжело сглотнув слюну, и рискуя поймать стрелу, он стал внимательно переводить взгляд с одного тела на другое. Одного раненого он приметил сразу, да и нельзя было его не приметить, потому что тот на подгибающихся ногах двигался вдоль внешнего тына, каждую секунду ударяя оставшеюся рукою по брёвнам. Вторая рука была отсечена чуть выше локтя, и он неловко вскидывал этот обрубок, видимо и им пытаясь ударить. Треть лица у бедолаги отсутствовала, рот был широко раскрыт, но ни звука из него не исходило, отчего Вечеславу стало до безумия жутко. Он с трудом оторвал взгляд от увиденного, и окинул взглядом остальные пять тел, лежащие в пределах двадцати саженей. Четыре из них были неподвижны, а пятое… да и чёрт с ним, пусть всего лишь показалось…

– Там один живой, – сдавлено проговорил он, спрыгнув на землю. – И ещё один… не знаю, но не жилец уже, по-моему.

– А кмети? – спросил один из рязанцев.

– Нету, – мотыльнул головой Вечеслав. – Они все к центру стекаются. Зачем только делились? – спросил он рассеяно, пытаясь отвлечься от идущего вдоль тына человека. Идущего там, вдоль внешнего тына, а как будто в мозгу его шаги… в мозгу…

– Всё-ё-ё! – вырвалось вдруг из лёгких нервным криком. – Быстро туда и проверили! А я к воротам, – закончил он спокойным голосом и тут же сорвался с места, чувствуя, как зубы от злости готовы крошить друг друга в порошок.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю