Текст книги "Язычник: Там еще есть надежда (СИ)"
Автор книги: Анатолий Радов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
12
Рана была небольшой, но кровь из неё текла прилично. Вечеслав, прижав её ладонью, вернулся быстрым шагом к хате, и тяжело присел на скамью.
– Вот же чёрт, – нервно крутилось в голове. – Вроде и не ранен нихрена, а в крови, наверное, всё заляпано будет. Лишние проблемы только.
Он принялся аккуратно снимать свитер, стараясь при этом не отпускать место ранения. Но на какое-то время рану всё же пришлось отпустить, и ручеёк крови снова полился вниз по левой груди на живот. Уже в который раз ругнувшись, Вечеслав бросил свитер на лавку, после чего снял рубашку, которую, слава богу, снять было чуть полегче, и попытался разглядеть место укола. Однако в темноте это сделать особо не удалось. Тогда он пальцами второй руки подлез под прижатую ладонь, чтобы оценить хотя бы на ощупь. На ощупь рана оказалась не глубокой, но что самое плохое, довольно таки длинной. Сантиметра в три с половиной.
– И чего делать? – спросил он сам у себя. Того, что можно истечь кровью он не боялся. В юности он однажды неудачно разрезал запястье, задев край тонкого железного листа, и тогда с момента пореза и до момента, когда ему зашили рану в травмпункте, прошло минут двадцать пять, и ничего, ну может литра полтора потерял. А здесь разве что мясо только повреждено, откуда в нём вены. Потому боялся он только того, что увидит Добряш его в крови и поднимет панику. Женщин всех своих перебудит… хотя, с другой стороны, а почему бы и нет. Вдруг Варя возьмётся его перевязывать?
Но ждать возвращения Добряша и не пришлось. Из сумрака, со стороны второй хаты появились вдруг две женские фигуры, и мягкий голос осторожно спросил:
– Вечеслав, это вы?
Вечеслав удивлённо повернул голову.
– Да, я.
– Я Варя, вы меня видали днесь. Мы крик услыхали, – девушка замолчала.
– Да что тут у вас приключилось? – послышался второй женский голос.
– Да ничего стра… – Вечеслав хотел было ответить, но его взгляд выхватил два силуэта на дороге. Наверное, ведьмак с Добряшом возвращаются, подумал он, но ошибся. Приближались два незнакомых мужчины.
– Чего тут у вас? – спросили они, подойдя ближе. – Что за крики?
Пока вернулись ведьмак и Добряш, вокруг Вечеслава собрались уже с пару дюжин человек из ближайших дворов. Это не считая четверых мужиков, которые направились к частоколу, несмотря на уверения Вечеслава, что напавший сразу же ушёл из веси.
Рану Вечеславу перевязали, наплевав на все его отговорки и даже некоторое сопротивление. Да и в самом деле, зачем, ведь так, пустяк, не надо… Но его не слушали. Отстали только когда наложили тугую повязку, промыв рану медовухой, непонятно откуда вдруг взявшейся. Женщины, которых было четверо, всё это время охали и вздыхали, а мужики молча скребли затылки. Вернувшийся ведьмак застыл в недоумении метрах в двух от лавки, а Добряш испугано запричитал, услышав о том, что произошло, и стал чуть ли не вплотную рассматривать Вечеслава.
– Не шибко ранил? Живой? Не задел чего?
– Да нет, нет, нормально всё, – Вечеслав улыбнулся.
– Слушай, дружище, – ведьмак наконец обрёл дар речи. – Тебя прям одного и оставить нельзя. Парень тот?
– Он самый, – Вечеслав кивнул. – И не сказал нихрена, чего ему надо. Я спрашивал, а он молчал, гадёныш.
– Ладно, ладно, – ведьмак положил руку на плечо. – Завтра разберёмся. Люди добрые, – он развернулся. – Спасибо, что на выручку пришли. Спасибо.
– Да чего уж там. Крик был. И кто ж пошёл на это? – раздались несколько голосов.
– Игнат может с озлобки? – спросил вдруг один из четырёх вернувшихся от частокола мужиков, но тут же осёкся. – Чего эт я? Глупость ляпнул. Тьфу ты.
– Да говорят же тебе, дурень, парень какой-то, – тут же зло ответили ему.
– Ты Игнату это скажи, – проговоривший усмехнулся и громко сплюнул.
– Ну, глупость ляпнул, ну чего ужо, – испугано пробормотал оконфузившийся.
– Ладно, не бранитесь, – снова влез в разговор ведьмак. – А моему родичу в хату нужно, прилечь. Завтра, при свете разберёмся.
Люди стали расходиться. Добряш всё ещё причитал вполголоса и тяжело вздыхал, глядя на Вечеслава.
– Ох, как обидно-то, – говорил он, утирая лоб рукою. – В моём-то дворе, гостя моего чуть жизни не лишили. Стыдоба-то какая перед людьми.
– Да не переживай ты так, Добряш, – ведьмак повернулся к убивающемуся хозяину двора. – Причём же тут ты?
– Да как же, – не унимался Добряш. – Прям возле моей хаты-то.
– Если кому и переживать теперь, так это твоему соседу нужно. Он этого головника привадил у себя. Кормил-поил его. Помнишь, про парня я утром спрашивал?
– Помню, помню, – закивал Добряш. – За столом Завида сидел который.
– Нож поищи, – влез в разговор Вечеслав, поднимаясь со скамьи. – Я выбил у него из руки. Вон там, в траве должен лежать.
– Нож? – в голосе ведьмака тут же появилась заинтересованность. – Показывай где.
Вечеслав сделал несколько шагов вперёд.
– Вот тут где-то. Влево, по-моему, отлетел.
Ведьмак принялся топтаться на указанном месте и уже через секунд двадцать замер.
– Вот он родной, – довольно проговорил он. – Под ногой.
Наклонившись, он поднял находку и поднёс её к лицу.
– Добряш, – сказал он, покрутив нож в руке туда-сюда, – Посмотри, не знакомый?
Добряш подался вперёд и прищурился.
– Завидов, – проговорил он спустя секунд пять.
– Точно? – спросил ведьмак.
Добряш кивнул.
– Я этот нож хорошо помню. Завид его в Муромах в прошлое лето купил. Хороший нож, калённый, в две гривны кун цена.
– Поня-ятно, – протянул ведьмак разочарованно. – Конечно, была надежда, что нож парня этого, но видимо он всё-таки не дурак. Или… – голос ведьмака стал задумчивым. – Или знал, что я могу по нему о владельце разузнать. Значит, парень секёт, что я ведьмак.
– Ты в смысле, как тогда с мечом? – спросил Вечеслав.
– Угу. А так… хотя, зато понятно стало, что парень этот знает, кто мы такие. И стало быть он ни с кем тебя не спутал. Понимаешь?
– Чего понимать-то? – спросил Вечеслав.
– А то, что шёл он убивать именно тебя.
– Да как меня? – Вечеслав усмехнулся. – Кто меня тут знает?!
– А значит он не отсюда.
Ведьмак замолк и перевёл взгляд на Добряша.
– Нам бы и вправду, в хату бы, – сказал он. – Устали за сегодня.
– Хорошо, хорошо, – Добряш снова с усердием закивал, видимо всё ещё сильно переживая из-за случившегося. – Я понимаю. Пойду рыбу посниму, которая подсохла уже. А-то висит чего-то… Некогда всё… Пойду я…
Он торопливо двинулся к ближайшему столбу, который стоял метрах в пяти, и принялся с деланным усердием щупать развешенную рыбу.
В хате ведьмак помог Вечеславу аккуратно улечься на полатях и присел у него в ногах.
– Получается, что он оттуда, – начал он шёпотом.
– Как и те двое, ну в смысле, на дороге которые? – спросил Вечеслав.
– Да боюсь, что не так же, – ведьмак цокнул языком. – Скорее всего, этот парень из закрытого будущего.
– В смысле, из закрытого? – не понял Вечеслав.
– А вот слушай, – ведьмак наклонился чуть вперёд и заговорил ещё тише. – Через порталы можно, это если по вашему исчислению, переправиться только до две тысячи двадцатого. Дальше тупик.
– Какой такой тупик? – Вечеслав, несмотря на боль, приподнялся на локте. – Послушай Велес, это ж уже фантастика какая-то. Хотя… и сами порталы тоже фантастика какая-то. И вообще, всё это фантастика какая-то, – он снова повалился на спину. – И нахрена оно мне?
– Фантастика не фантастика, – ведьмак усмехнулся, – Но это есть. И в этом надо разобраться. Я пару раз пробовал с помощью трав дальше пробиться, но ничего не вышло. Стена. Стал подумывать с помощью божественной силы её преодолеть, но передумал. И знаешь, почему?
– Почему?
– А вдруг это ловушка?
– Ты испугался, что ли? – удивился Вечеслав.
– Да ничего я не испугался. Просто если меня исключат из этой игры, то больше никто не сможет ничего изменить. Смотри, допустим, в том закрытом будущем всё уже так, как нужно Чернобогу.
– Ну.
– Значит, если в него решили бы через порталы проникнуть волхвы, то они бы это увидели и поведали богам.
– Хм, – Вечеслав пару раз хихикнул, – А я думал, что боги знают всё, ну типа, чего было в начале, и чего будет в конце. Должна же быть определённая концовка. Ну, что-то типа – конца света…
– Да какая определённая концовка? – перебил ведьмак. – С чего ты взял, что есть определённый конец? Ты знаешь, что такое вообще конец? Это как раз когда всё уже определено, понимаешь? Когда уже незачем двигаться дальше, потому что изменений больше не будет.
– Слушай, а вдруг, как раз там и случился этот конец света, – Вечеслав снова приподнялся на локте. – Ну, вроде как, всё определилось и потому смысла в продолжении нет. Потому и нельзя дальше двадцатого года пробиться. Нет там ничего. Пустота.
– Не, – ведьмак повертел головой. – Я тоже один раз так подумал, но потом понял, нет. Во-первых, за несколько часов до тупика мир ещё такой же как и был, а за короткий срок нельзя всё сделать определённым. А во-вторых, мир должен закончиться воссоединением Рода в единое.
– А разве это не определённая концовка? – удивился Вечеслав., – Ты же только что сказал…
– Да ничего тут определённого. Род распался на мельчайшие части, из этих частей должно собраться единое, но это не значит, что обязано собраться определённое единое. Это хоть понятно?
– Ну, примерно. Вроде мозаики что-то выходит. Кусочки одни и те же, а картинки можно разные сложить.
– Вот видишь. И ещё есть одно. Оттуда иногда появляются вот такие, как этот парень, которые всегда знают, где я нахожусь в этом времени. Единственное, что справиться со мною они не в состоянии. По крайней мере, пока у меня моя сила была, не могли. А теперь вот почему-то тебя решили убить.
– И почему? – Вечеслав нервно хохотнул. – Кому я тут нужен? Да и вообще, ты из-за того, что нож не парня этого, а соседа, целую историю раскрутил. А ведь он мог этот нож просто взять, чтобы вина на Завида упала. Представь, если б он меня убил. Бросил бы тогда просто нож рядом с моим телом и всё. Ни свидетелей, ни тем более отпечатков пальцев. Всё, Завид, как говорят у нас, попал по самое не хочу. И тогда определить кто этот парень, вообще нереально. Может, и вправду просто ошибся.
– Да может и так, – ведьмак пожал плечами. – Вот ты говоришь, боги должны всё знать. А они и знают всё. Только они знают одновременно триллионы вариантов, понимаешь? Но иногда им и этого становится мало, и они вводят ещё один неизвестный элемент. А иначе, зачем всё это? Определённость богам неинтересна, – ведьмак деланно зевнул. – Это вам людям интересно знать, что будет завтра, а боги, они наоборот… понимаешь?
Вечеслав молча пожал плечами и хмыкнул.
– Ладно, спать нужно, – ведьмак поднялся. – Завтра вечевой суд с утра будет на копище. Видишь, как оно вышло, должны были одно дело рассматривать, а теперь выходит два. Сначала паренька пойманного судить станут, а потом уже и по нападению этому придётся с Завида спрашивать.
– Не люблю суды. Нудное дело, и редко когда по справедливости выходит, – Вечеслав покривился. – А Добряш чего так распереживался?
– Так ведь нападение возле его хаты случилось, а ты его гость. Получается, не уберёг он гостя, а это нехорошо выходит. Хотя, в самом деле, не причём он. Откуда ж ему знать было? Ладно, завтра день тяжёлый, – ведьмак снова зевнул, садясь на вторые полати.
– А ты не мог бы как-нибудь другим способом разузнать про парня? – с интересом спросил Вечеслав, слыша, как ведьмак улаживается спать. – Ну, там, слова свои какие особенные нашептать, или по-другому как.
– Если б вещь какая его была, смог бы. Хм, а если б Сварог силу мою высшую не забрал, этот парень сейчас сам бы сюда прибежал, я б ему устроил. А так, разве если след ему запутать… да не, – ведьмак покачал головой. – Он уже успел далеко уйти. Ну станет он плутать по округе, так кто ж его искать пойдёт? Людям зерно нужно дообмолотить… спи, в общем.
Больше расспрашивать Вечеслав не стал. От ведьмака чего добиться, так и вопросы уже закончатся, а он ничего толком ещё не расскажет. Не, ну это понятно, не хочет видимо случайному попаданцу все секреты здешние раскрывать. Да и нужно оно мне? Вернусь, постараюсь забыть всё как страшный сон. Все эти веси, порталы, убитых…
Вечеславу вдруг стало не по себе. А сколько их ещё будет, пока они до Ладоги доберутся? Уже один есть, и два нападения плюс. В первом случае ведьмак на себя трупика записал, угу. Во-втором, повезло, и сам хотя бы в трупики не записался. Надо будет потом спросить, может есть какой-нибудь заговор, чтобы память об этом стереть? Нахрен ему такая память в своём мире не нужна.
Он осторожно перевернулся на бок, и не ощущая никакого желания уснуть, задумчиво уставился в безликую темноту.
13
Ведьмак будил осторожно, памятуя о ране, так неожиданно полученной Вечеславом. Тот несколько раз отмахнулся в полусне, и наконец, открыв глаза, сразу же удивлённо ощупал повязку.
– А, чёрт, – вспомнил он вчерашний инцидент и осторожно поводил левым плечом вперёд-назад. Никаких особых последствий это действие не произвело. Боль не усилилась, не резанула и не кольнула в том месте, где была рана, а осталась такой же тянущей и размытой по всей левой стороне торса.
– Я нам рубахи сходил купил поутру. Льняные. По четыре куны за штуку. Твои вещи всё равно стирать забрали, в крови они чуть. Тебе нравятся с красным рисунком? – ведьмак улыбнулся, протягивая белую рубаху с красной вьющейся вышивкой на рукавах и воротнике. – Будешь теперь первый парень на деревне.
– Не смешно, – Вечеслав поднялся, и пригладив волосы, провёл рукой по подбородку. – Зарос, блин, уже, как ваххабит. Интересно, чем тут бреются, не мечами случайно?
– А зачем бриться? Борода и усы русичу само то. Хотя, бороду можешь сбрить, а усы лучше оставить, как у Светослава что б. Давай, руки подымай, я одеть помогу.
Надев рубаху и подвязав, оказавшиеся слишком длинными, рукава тесёмками, Вечеслав поднялся и стал оглядывать себя.
– Ну всё, теперь, как местный, – довольно кивнул ведьмак. – Никто лишний раз пялиться не будет.
– А джинсы с кроссовками? – усмехнулся Вечеслав, разглядывая нижнюю составляющую своего гардероба.
– Главное рубаха нашенская, – ведьмак подмигнул. – Теперь насчёт суда, – он сделал серьёзное лицо. – Придём на копище, это которое за частоколом в центре, ну, куда быка заводили, помнишь? В общем, ты там больше помалкивай, а я говорить буду, а-то намелешь чего не надобно.
– Да я сам не собирался много говорить, – Вечеслав пожал плечами. – Я ж понимаю, что ничего не понимаю, – он улыбнулся каламбуру. – А кстати, интересно, чего с этим пареньком будет, которого мы поймали?
– Ну, это как вечевой суд решит. Нам главное со вчерашним нападением разобраться, само собой без упоминания полной правды, а все эти медовые дела, это проблемы веси. Хотя, нам с этого дорогу дармовую нужно выбить, секёшь? Ладно, пошли, – ведьмак легонько подтолкнул Вечеслава в спину.
Наскоро позавтракав тем, что Добряш назвал ленивыми варениками, и выпив по кружке холодного и довольно-таки забористого кваса, они двинулись по улице в сторону копища. Добряш шёл впереди, и видно было, что он слегка взволнован. Следом шёл ведьмак, нёся в руке завёрнутый в тряпку нож, а Вечеслав плёлся позади, с непривычки поглядывая на пояс, на котором отсутствовал меч. Надо же, думал он с удивлением, за несколько дней успел попривыкнуть к этой штуке.
Большая часть местных уже давно были на ногах, занимаясь своими делами. И почти каждый теперь не просто посматривал на них с интересом, но и здоровался, кивая головой. Вечеслав, чувствуя какое-то странное ощущение, здоровался в ответ. Получалось, что он не только уже засветился в этом мире, но непосредственно участвует в его делах. Пусть и вроде бы в мелких, почти что бытовых, но тем не менее, остаться в стороне не получилось.
Всю дорогу до копища он вяло размышлял о том, насколько его активное участие здесь может повлиять на общий ход истории. В конце концов, он пришёл к выводу, что если какие-то изменения и произойдут, то вряд ли они будут слишком ощутимыми. Тот, кого он убил, не из местных, так что его смерть никаким боком к этому миру не должна относиться, татей рано или поздно и без них бы поймали, да и ловили уже, наверное, не раз… Хотя с другой стороны, есть же этот дурацкий эффект бабочки, которая взмахом своего тоненького крыла может произвести где-нибудь бурю.
На площади, у ворот в то самое, как понял Вечеслав, копище, стояло не меньше дюжины мужиков. Когда Вечеслав с ведьмаком и Добряшом появились в зоне их видимости, мужики разом обернулись. Лица их были серьёзными, и на пришлых смотрели даже с неким уважением.
– Здоровья вам, люди добрые, – громко проговорил ведьмак, подойдя ближе.
Мужи дружно кивнули. Среди них Вечеслав узнал двоих, того, что разговаривал с христианским проповедником, и не удовлетворившись объяснением последнего, со злостью плюнул на землю, и старшего охранника допросившего их у ворот. Остальные были незнакомы. Крупный мужчина с кругловатым лицом, обрамлённым густой, короткой бородой, и с густыми, сросшимися бровями, начал представлять собравшихся. Пока очередь дошла до последнего, Вечеслав успел перезабыть как зовут остальных. Запоминание имён не было его коньком, и ему частенько становилось не по себе, когда встретившись с кем-нибудь во второй раз, приходилось переспрашивать. Вот и теперь, кроме Улеба Игнатыча, который собственно и представлял остальных, да Вышата Годславича, того самого с ворот, он никого не запомнил. Даже как-то мелькнуло и забылось странноватое имя спорщика с христианским проповедником. Все из представленных оказались главами родов, которые имели на суде право голоса от их имени. Оказалось, что и Добряш имеет такой же статус, являясь единственным мужчиной в своём роду, но в связи с тем, что он и в первом и втором деле выходил лицом заинтересованным, его этого права на данном вечевом суде лишили.
Ведьмак в свою очередь назвался сам и представил Вечеслава, снова упомянув князя Олега, у которого тот якобы был гриднем. Что означало это слово, Вечеслав уже знал, но именно поэтому и удивлялся он той лёгкости, с которой ведьмак приписывал его к личной охранной дружине самого князя. А что если найдётся хоть один в веси, который и в самом деле служил у Олега Светославича?
Когда, наконец, разобрались с тем, кто есть кто, двинулись к воротам, обе створки которых были открыты настежь. Внутри Вечеслав, поддавшись естественному интересу, принялся жадно рассматривать открывшуюся взгляду картину.
В самой середине внутренней площадки имелось земляное возвышение примерно в метр высотой. На возвышении этом стояли две деревянные фигуры. Одна метра под три высотой находилась ближе к левому краю, и как тут же объяснил ведьмак, это был идол Перуна. Хотя, Вечеслав и сам догадался об этом. В какой-то книге, он уже не помнил какой, ему попадался похожий рисунок. Суровый взгляд, пышные длинные усы, сжатые губы, и во всём этом какая-то грозная сила. Воевская сила. Впрочем, и дурак бы увидев идола, понял бы, что Бог этот вряд ли пастырь овечьего стада.
– А эт я, – шёпотом, с усмешкой сказал ведьмак, кивнув на вторую фигуру, стоявшую чуть правее. – Красавец, согласись?
Второй идол уступал высотой Перуну, но был не менее колоритен. Странноватое удлинённое лицо, с какой-то полуулыбкой, длинные, искусно выведенные резцом волосы, и второе лицо примерно в районе живота, точнее не лицо, а нечто похожее на морду вола.
По середине, между двумя богами горел костёр, несмотря на то, что уже начинало припекать солнце, и Вечеславу вдруг пришло в голову, а не этот ли костёр послужил прообразом Вечного Огня, который горит и по сей день на могилах славных воинов?
Ближе к ним, и чуть пониже, полукругом размещались вкопанные в землю пни, к которым и направились мужчины. Подойдя, они отвешивали по поклону каждому богу, после чего поднимались по сделанным в земле порожкам и чинно усаживались на импровизированные стулья. Вышат Годславич, указал Вечеславу, Добряшу и ведьмаку на скамью, стоявшую чуть в стороне.
– Это место для истцов правых, – коротко объяснил он.
Они умостились на этой скамье, и Вечеслав стал наблюдать за приближающимися стариком и мужчиной, теми, что приветствовали людей на празднике. Старик, как уже понимал Вечеслав, был местным волхвом, а мужчина головой веси. Они вышли из небольшой полуземлянки, такой же, каких в веси была добрая половина из общего числа строений, и неторопливо приближались к пришедшим. Кузьма Прокопыч что-то говорил старику, слегка наклонившись к нему, а старик слушал с напряжённым вниманием, то ли оттого, что обсуждалось что-то важное, то ли оттого, что слышал он уже плоховато и боялся пропустить хоть слово и тем обидеть собеседника.
– Здоровьечка вам, – проговорил голова, подойдя. Мужики дружно кивнули.
– И тебе здоровья, Кузьма Прокопыч, – Вышат обвёл рукой собравшихся. – Вот, все пришли, – стал объяснять он, – Окромя Елизара. Ну, ты ж знаешь, аки он занедужил.
– Да знаю, знаю, – кивнул голова и пропустил вперёд себя старика. – Садись, Будимир-батюшка, уважь нас.
Старик, опираясь на свой посох, легко, словно наперекор возрасту, взошёл по ступенькам и уселся на один из двух оставленных не занятыми пней в середине. На второй уселся голова.
– Ну что ж, мужи Рязанские, приступим, – громко сказал он, и подзывая, махнул рукой парню, стоявшему у второй небольшой полуземлянки в правом углу площадки. Тот тут же засуетился, снимая засов с двери, потом вывел из землянки вчерашнего пойманного парня, и легко подталкивая его в спину, заспешил к месту судилища. Пойманный паренёк явно не испытывал особого желания спешить, отчего очень часто получал от охранника тычки в спину. Но как бы он не пытался растянуть время пути, всё же закончилось оно очень быстро. Парень остановился в паре метров от возвышения и уставился себе под ноги.
– Мы, весь Рязанская, – начал голова, поднявшись, – Клепаем* тебе татьбу. Судить будем по копному праву*, коли нема твоей вины… Гм, – голова задумчиво покашлял. – Ты должон принести роту [*]пред богами нашими, Перуном Сварожичем и Велесом, иначе слова твои не будут иметь законной силы.
Парень после услышанного побледнел, руки его мелко затряслись, и было заметно, что он прикусил нижнюю губу. На секунду вскинув взгляд и быстро кивнув, он снова опустил их долу.
– Тады повторяй за мною, – Кузьма Прокопыч провёл ладонью по бороде. – Я, Авдей прозвищем Нечай, клянусь… – он замолк, ожидая слов парня.
Тот что-то промямлил и нервно затеребил рукав рубахи.
– Э-э, нет, – Кузьма Прокопыч помотал головой. – Говори так, абы все понимали и слышали.
– Да пущай говорит, аки может, – мягко проговорил старик. – Он не нам роту приносит. Богам. А они я думаю и услышат и поймут.
– Ты прав, Будимир-батюшка, – согласился голова, и уже не обращая внимания на то, как повторял за ним парень, продолжил. – Клянусь пред Перуном, внуком Сварожьим и Велесом говорить правду, а коли неправду реку, пущай буду презрен ими на веки вечные, и отвернутся они от меня, и не буде мне от них помощи.
Парень сбивчиво повторил, продолжая теребить правый рукав рубахи, а Кузьма Прокопыч уселся, и выдержав паузу, обратился к нему с вопросом.
– Так из чьих ты говорил будешь?
Парень снова что-то промямлил, отчего лицо Прокопыча тут же стало суровым.
– Ну, уж нет, – зло бросил он. – Тут ужо говори подобающе. Перед людьми таперича ответ держишь, не мямли, аки дитя малое.
– Из радимичей, – повторил парень громче и отчётливей, видимо поняв наконец, что злить в его положении никого не стоит.
– Добре, – кивнул Прокопыч. – Лет тебе сколько?
– Семнадцать.
– Добре, – повторил голова и кивнул головой в сторону.
Охранник тут же отвёл татя метра на три, а голова посмотрел на скамейку.
– Ну, таперича вам говорить.
Ведьмак, незаметно толкнув Вечеслава в спину, поднялся, и Вечеслав всё поняв, тут же вскочил на ноги.
Повторив вслед за головой клятву, они принялись отвечать на вопросы. Сначала ведьмак, потом Вечеслав, потом дело дошло и до Добряша. Добряш рассказывал о ночной охоте на татей с воодушевлением. Видно было, что он до сих пор под впечатлением и считает себя, чуть ли, не главным героем этого предприятия.
Выслушав всех, Кузьма Прокопыч снова жестом приказал охраннику подвести парня.
– Три человека говорят, что поймали тебя с лицом [*]возле дерева с бортем. Ты крал мёдь, а твой подельник рядом стоял. Так оно было? Али напраслину люди на тебя возводят?
Парень всё так же глядел себе под ноги, и по лицу его было видно, что он находится в полной растерянности. Признаваться ему явно не хотелось, но идти против фактов было делом, как минимум, нерациональным. Так и не решившись ни на одно, ни на другое, он просто промолчал.
– Ну что ж, – Кузьма Прокопыч обвёл взглядом сидевших вокруг мужиков. – Дело, по-моему, ясное.
– Ясное, – закивали мужики. – Куды ж ещё ясней-то.
– Стало быть, осталось назначить наказание, – голова покашлял и вдруг громко и зло бросил в сторону парня. – Какой рукой мёдь из бортей таскал?
Не ожидавший этого резкого окрика и видимо сразу врубившийся в смысл вопроса, парень вдруг бросился на колени.
– Почадите [*], люди добрые, – испуганно, давясь словами, затараторил он. – Не хотел я этого. Голодно было. Как весь нашу Владимирские кмети пожгли, так я один уцелел. По лесам шлялся. Голодно мне было. Почадите.
На лице Кузьмы Прокопыча появилась довольная усмешка, а остальные мужики кто закивал головой, кто нахмурился, а кто и вовсе уставился в землю, как и осуждаемый парень ещё несколько секунд назад. Видно было, что незамысловатая история его вызывает у них неприятные чувства.
– Ну, вот, – голова перестал ухмыляться, но довольство упрятать не смог. Видно было, что он рад такому повороту событий. – Чего ж, люди добрые, почадим паренька?
– Да чего ужо там, – разом закивали мужики. – Не матёрый, поди. Сопля ещё. Почадим, почадим.
Кузьма Прокопыч кивнул охраннику и тот помог парню подняться и повёл его обратно. Голова бросил взгляд на скамью.
– В поруб его на три дня поставим, а там найдём этому паре применение, – проговорил он, глядя на ведьмака. – Дело это у нас спорое, – он улыбнулся. – Кажное лето по пятёре таких ловим, совсем сопливых ещё. Ну не кнутом же ему вдоль спины? Озлобим токмо, а так глядь, и выйдет из парня чего путное. У нас уже десяток таких в веси осело, все работящими оказались, и не бегут же, понимают, иде им лучше.
Ведьмак только развёл руками в ответ, мол, как знаете, дело ваше. А Вечеславу всё произошедшее вообще показалось слишком каким-то упрощённым. Он даже и не понял в принципе, чего этому парню в наказание дали, и дали ли вообще.
– С вашим делом потрудней будет, – Кузьма Прокопыч задумчиво провёл тыльной стороной ладони по подбородку. – Ты Завиду говорил прийти? – обратился он к Вышату Годславичу. Тот закивал.
– А как же ж.
– Увар! – крикнул голова охраннику, который уже закрыл за парнем дверь и прилаживал теперь на место засов, – Поди, глянь, Завид не пришёл?
Парень кивнул, заторопился с засовом, и уже через пару секунд бегом кинулся к забору. Всё это время мужики перешёптывались друг с другом, на их лицах появилась заинтересованность, и Вечеславу стало немного не по себе. С парнем они никакой особой заинтересованности не проявляли. Сидели со спокойными лицами. Он ещё раз пробежал в голове историю, которую во время завтрака рассказал ему ведьмак, благо Добряш поел раньше и за столом не присутствовал. История эта была о них самих, как ходили они в Рогожинское поселение за должком к некоему Вавиле Грому, который, по словам ведьмака, действительно там проживает и промышляет средней руки торговлей. Как Вавилу этого не нашли и теперь ни с чем возвращаются домой, лишившись и своего кровного, украденного татями в ночь, пока они спали. Ну и ещё кое-какие мелочи, вроде того, что они братья двуродные, и что долг забрать хотели, потому как родной брат его, то есть Вечеслава, у мурман-варягов в плену сидит, и те за него выкуп требуют. А в плен попал, когда подвязался с купцом одним, Анисием, по-моему, свести зерно по Варяжскому морю той самой чуди, прозывающейся ещё эстами, у которых помимо всего и сами по себе земли неплодородные, так ещё и недород случился… Вечеслав нервно сглотнул, дальше он ни черта не помнил. Да и можно ли запомнить целую историю с одного раза?
Голова всё это время внимательно следил за охранником и когда тот, выглянув за ворота, обернулся и закивал, он громко крикнул ему:
– Ну так веди, чего гривой трясёшь!
Охранник что-то проговорил тому, кто находился за воротами, и вскоре появился Завид. Остановившись на пару секунд, он огляделся вокруг, и мотнув головой, усмехнулся, после чего быстро, но держа горделивую осанку, двинулся к месту судилища. На его лице было нарисовано некое пренебрежительное отношение к происходящему. Подойдя к тому месту, где совсем недавно на коленях просил пощады молодой тать, он остановился, и скрестив руки на груди, с недовольным взглядом посмотрел на голову.
– И чего мне клепать удумали? – спросил он и снова усмехнулся. – Али забыл ты Кузьма Прокопыч, что до тебя я головой был?
– Да как же ж, помню, – перебил голова. – Токмо ты ж знаешь, у нас все в веси ровня. Вот и я таперича, если чего нашкодю, и меня люди судить будут. А ты гонор свой не показуй раньше времени, тебе ещё никто ничего не клепал.
– Так ведь собрались же, – Завид оглядел мужиков. – Али что таперича, я у вас в опале? Гнобить удумали?
– Да перестань ужо Завид, – тихо, с укоризной проговорил старик. – Сам понимаешь, дело скользкое вышло, чуть гостя Добряшеского жизни не лишили, а ты ерепенишься. Никто тебе ничего клепать не собирается. А вот правду во всём этом выведать надобно, абы перед гостьми стыда да зазора [*]не было.
– Ладно уж, выведывайте свою правду, – Завид махнул рукой и уставился куда-то вправо, поверх огибающего копище тына.
– Да правда она чьей-то не бывает, – старик покачал головой. – Правда она одна, а стало быть и на всех разом даётся.
– Ладноть, мужи Рязанские, приступим, – второй раз за это судилище проговорил голова, поднявшись. – Клепать ничего покамест не будем никому, потому как дело тёмное. Но коли вина чья выведается, тогда по копе* судить станем.
– По копе, – Завид усмехнулся, и уставился на Кузьму Прокопыча. – А ты разе не слыхал, что князь таперича по новой Правде судиться всем велел? Что ска…
– А ты давно от того князя жопу свою унёс? – зло остановил его голова. – Али забыл уже, аки пришёл сюда с половиной своего рода? А как на князя того жалился, тож позабыл? А копное право предков тебе ужо не угодно, значит? Али може не выгодно? – голова прищурился и холодно продолжил. – Роту богам давай молви.
