Текст книги "Язычник: Там еще есть надежда (СИ)"
Автор книги: Анатолий Радов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
25
Только теперь, спеша к воротам, Вечеслав заметил, как начинает припекать восходящее светило. Он бросил взгляд в небо, и его голубое, чистое полотно показалось чем-то нереальным. А ещё более нереально выглядели беззаботные щурки, которые весело носились над весью, хватая открытыми клювиками мошку.
И вдруг захотелось забыться, не опускать больше глаз, а только видеть чистое небо и красивых, юрких птиц.
Но как забыться, если на руках кровь, а во рту приторный вкус стали. И её звон в ушах. Дотошный звон, сумевший пролезть в самую глубину мозга, чтобы, наверное, свести с ума.
Он опустил взгляд, и едва увернулся от стоявшего, в изрядно поредевшей цепи, рязанца. Слава богам, что поредела она не столько от потерь, сколько от того, что поступил приказ от Вышата, через одного подтянуться к воротам. Рязанец только отшатнулся в сторону, уважительно пропуская и угрюмо глядя из под бровей на окровавленные руки.
Больше не сводя взгляда с места боя, Вечеслав чуть ускорил бег, наплевав на потихоньку накатывающую усталость. Судя по происходящему, нужно было спешить.
Кмети после неудачной атаки, сгрудились у тына, прикрываясь щитами, и активно помогали перебираться через ограждение своим стрелкам. Рязанцы же тремя десятками принимали безуспешные попытки завлечь кметей в новый открытый бой. Они бросались лавой к «черепахе», пытаясь достать до щитов чеканами, да просунуть меж них копья, но все их усилия, кроме раненых, большей частью в ноги, ничего толкового не приносили. Остальные же, десятков пять, ожидали, когда их земляки чего-нибудь добьются от ощетинившегося ворога.
– Да не дело же это, – тяжело дыша, выпалил Вечеслав, подбежав прямо к голове. – Сейчас они всех стрелков переправят сюда и каюк тогда.
– Да знаю, – зло буркнул Кузьма Прокопыч. – Токмо, как их остановить?
– Игнат, – подозвал Вечеслав. – Где отряд наш? Все живы?
– Да живы, слава Перуну. Людота! – крикнул Игнат, подзывая коваля.
– Значит, так. Идём в лазы и перекрываем этот грёбаный поток нелегальных эмигрантов, – наскоро объяснил Вечеслав окружившему его десятку.
– Кого поток? – вскидывая брови, переспросил Людота и недоумённо поглядел на Игната.
– Неважно, – отмахнулся Вечеслав. – Главное, остановить надо.
– Там у них защищено недурно. Мы уже полдесятка посылали, разом их посекли, – вставил голова.
– Значит, к смерти готовьтесь, – неожиданно выдал Вечеслав, окидывая взором свой отряд. – Не слабо же, надеюсь?
– Ох, и лютого нам десятника дали, – улыбнувшись, проговорил Игнат, и тут же добавил. – Ну к смерти, так к смерти, а вообще б, не поминать лучше костлявую.
– Прошка, остаёшься. Я пойду, – Кузьма Прокопыч легонько отпихнул парня в сторону.
– Да чего это? – обижено пробурчал тот. – Я чего, не муж, что ли? Да я, между прочим…
– Цыц, шельма, – грубо остановил его Игнат. – Мал ещё поперёк батьки в пекло лезть. Ну… чего?
– Вперёд, – кивнул Кузьма Прокопыч. – Я первым в лаз пойду. Я голова, мне и в челе [*]быть.
Они двинулись чуть в сторону от стоявших за щитами кметей, не забывая поглядывать в их сторону. Всего четверо стрелков, успевших перебраться внутрь веси, уже начинали доставлять конкретные проблемы. Пару раз послав стрелы поверх щитов своих соратников они записали на свой счёт трёх убитых и четверых раненых. Что будет, когда переберутся остальные, Вечеслав думать не хотел.
– Возможно, они все лазы уже стерегут, – шёпотом выдохнул голова, стараясь быстро, но бесшумно отвести в сторону сбитую из досок дверцу-задвижку. – Эх, выноси нелёгкая.
Но не успел Кузьма Прокопыч и до половины протиснуться в лаз, как Игнат, с плеча присевшего на корточки Людоты, ловко перемахнул поверх, а следом, не дожидаясь специального приглашения, последовал Вечеслав. И вовремя. Не решись Игнат на столь открытое действие, осталась бы весь без головы, да и сам бы Кузьма Прокопыч её лишился. Ещё не успев приземлиться, Игнат подставил щит под мощный удар, и потому покатился кубарем, не сумев устоять на ногах. Кметь было бросился добивать лежачего, но Вечеслав сверху тына так саданул ему по бармице, что тот мешком повалился следом.
– Вынесла, – натянуто улыбнулся, поднимаясь на ноги Кузьма Прокопыч, а Вечеслав уже стоял на земле, на удачу поднимая щит на уровень плеча. От стальной каймы тут же со скрежетом отскочила стрела, и он облегчёно выдохнул. Куда именно целился стрелок, определить он не успел, но видимо и вправду – выносила пока нелёгкая.
Ещё один стрелок, собравшийся перелезать, быстро спрыгнул с тына и полез в тул. Ситуация выходила аховая, на открытом пространстве против двух стрелков, перед которыми, защищая их, стояли четыре мечника. Значит, стрелков не достать, а вот им достать почти неодоспешенных – раз плюнуть. Оставалось рваться вперёд, и сходиться в ближней сшибке с мечниками, авось побоятся стрелки в своих попасть.
Поэтому, не дожидаясь остальных, Вечеслав отчаянно двинулся на кметей. Обрадованные лёгкой добыче, те одновременно рванули навстречу, и через секунду Вечеславу пришлось задействовать каждую мышцу, каждую жилку, чтобы отбиваться и уворачиваться от тяжёлых ударов. Перемахнувший через тын Кирь и ужом скользнувший в лаз Людота, которому видимо надоело быть «лестницей» для остальных, поспешили на помощь.
– За них прячьтесь! – прокричал Вечеслав, с ужасом заметив, как открыто идут соратники.
Кмети сообразив, тут же принялись быстро отходить, давая простор выцеливающим стрелкам. Первый попал в плечо Кирю, и тот шарахнулся назад, сдавленно ругнувшись, второму же не повезло, хотя возможно, просто повезло Людоте. Он как раз делал замах мечом, в который и угодила стрела.
– Ёханый бабай, – только и выдохнул коваль, и так смачно приложился губами к голомени клинка, словно целовал обворожительную красавицу, а не три фунта булатной стали.
Кмети снова рванули вперёд, и с подоспевшими Нечаем и головой, расклад стал равным, если, конечно, не считать стрелков. Игнат же всё никак не мог скинуть с себя навалившегося на него довольно крупного воя, вдобавок «увешанного», как минимум, тремя пудами железа. Несмотря на удар по бармице, тот не просто оказывал сопротивление, а норовил всадить нож под рёбра, и Игнату, выронившему в падении и щит и меч, приходилось туго. Левой он удерживал руку с ножом, а правой пытался ухватиться бугая за кадык. На помощь ему ринулись братья, едва преодолев тын. Один из них ещё сверху с силой метнул небольшой топор, не перерубя кольчужных колец, однако причинив бугаю такую боль, что тот выгнулся дугой и зашипел, словно перерубленная пополам змея. Игнат, уперевшись ногой, тут же скинул с себя массивное тело, и быстро вскочил на ноги, подхватывая с земли своё оружие. Он успел развернуться, и сделать два шага в сторону схватки, когда стрела с широким наконечником насквозь пробила его горло.
Ни Вечеслав, ни Людота, ни голова этого не видели, насмерть сшибясь с мечниками, а Кирь в это время с закрытыми глазами опёрся на внешний тын, и стиснув зубы, проталкивал стрелу глубже в рану, чтобы наконечник вышел с другой стороны. А за звоном расслышать, как взвыл раненым зверем младший брат Игната, было невозможно.
Оттесняя кметей к стрелкам, Вечеслав старался держаться как можно ближе к противнику, не дальше вытянутой руки, а по возможности и ближе. И ещё он успевал каждую секунду кидать взгляд на левого стрелка, который уже с полминуты тщательно выцеливал его. Позиция выходила неудобной, щит в правой, закрыться не получится.
Потому прямо груз упал с его плеч, когда одна стрела насквозь прошила тому руку, сжимающую кибить, а спустя секунды три, ещё одна переломала саму кибить второму стрелку.
– Правда видать, что Стрибог его стрелы правит, – услышал Вечеслав запыханный голос коваля. – Ей-богу, внук Стрибожий.
Больше не опасаясь стрелков, Вечеслав сразу же перешёл к другой тактике. Увеличив расстояние между собой и противником, он заставил того при ударе сильно заваливаться вперёд. Тяжёлые доспехи не позволяли кметю резко возвращаться на исходную, и секунд за пятнадцать он получил три удара по окольчуженному торсу, а спустя мгновение и серьёзное ранение руки.
Появившийся над внешним тыном ещё один стрелок, попытался выстрелить, но в самый последний момент Кирь, успевший отломать наконечник и вытащить древко из плеча, сбросил его вниз, метнув поднятый с земли чекан. Однако стрела всё же неуклюже метнулась в гущу, и порвала рукав рубахи Кузьмы Прокопыча.
– Голова! – крикнул Вечеслав, наконец-то управившись со своим кметем точным и сильным ударом меча по шлему. – Давай назад. Телегу… скажи, пусть телегу тащат и разбивают. Как в боулинге… а-а, чёрт! – махнул он досадливо рукою.
Но Кузьма Прокопыч про телегу понял, и стал медленно отступать к лазу, а Вечеслав тут же перехватил его противника, и неожиданно для себя почувствовал режущую боль в правой дельте.
– Чёрт! – ругнулся он, поднимая щит выше, и заметив, что голова дёрнулся было обратно, проорал. – Нормально всё! Про телегу скажи!
Подоспевшие родичи Игната, которые уже успели перетащить его через лаз, и сдать на поруки волхву с потворником, с таким ожесточением навалились на одного из кметей, что быстро прижали того спиною к тыну. Но неожиданно они торопливо попятились, а один из братьев размашистыми жестами руки стал привлекать внимание своего десятника. Вечеслав приметил, и на миг обернулся, вслед указующему жесту.
Саженях в тридцати через тын, почти одновременно, перебиралась ещё одна пятёрка, грозя зажать их в тиски.
– Назад! – закричал Вечеслав – Людота! Нечай! Назад! За тын!
Но Людота уже и сам всё заметил. Серьёзно ранив своего противника в бедро, он не стал добивать, а бросился к Кирю, который медленно оседал, прижимаясь спиною к брёвнам. На его по-мертвецки белом лице большими каплями выступил пот, а в широко распахнутых глазах читалась растерянность. Подхватив его, Людота потащил раненого к лазу, прикрываемый Вечеславом, Нечаем, и родичами Игната.
Последними через тын перебирались Людота с Вечеславом, мысленно благодаря Мстивоя с его парнями, которые видя ситуацию, принялись поливать стрелами зажимающих с двух сторон кметей.
– Ух, мёда ему выставлю, – почти с любовью в голосе стал обещать коваль, оказавшись на безопасной стороне. – Нет, меч ему сделаю. Даром. Ей-богу, даром. Пусть Дажьбог огня мне не даст боле, ежели соврал я.
Таща под руки Киря, понёсший потери «мобильный» отряд, заспешил к хате, возле которой крутились волхв с потворником. Там же, переходя от раненого к раненому, был и ведьмак. Но Вечеслав к «госпиталю» не пошёл. Он отыскал глазами голову, и быстро зашагал к нему.
– Где телега? – спросил он издалека.
– Ведут… лихоманка их побери, – ругнулся в ответ Кузьма Прокопыч, не сводя сурового взгляда с одной из улиц. – Да застряли они там, что ли?
Но гнев его лица тут же сменился удовлетворением. Подскакивая и едва не разваливаясь от быстрого хода, из-за большой избы появилась телега. Стоявший на ней парень, безжалостно хлестал вожжами сивую кобылу, которая без дороги совсем растерялась и шарахалась по сторонам.
– Чего ты её меж хат погнал, балбес? – только и ругнулся голова, когда парень резко остановил телегу, крича и натягивая вожжи до предела.
– Там… там, это, – возбуждённо заговорил парень, соскочив с телеги. – Там кмети, у копища. Пятеро. Позвизд с Углешей с ними ратиться подвязались.
Так вот они куда те двое делись, тут же дошло до Вечеслава. С права двое и слева трое, вот тебе уже и пятёрка.
– А Назар где ж? – лицо Кузьмы Прокопыча снова посуровело. – Там же ещё пострел этот сумасбродный. Поспешать туда нужно.
– Я пойду. С Людотой и Нечаем, – остановил его Вечеслав. – А здесь нужно телегой заняться.
– Они решили видать, что мы чадь свою в копище спрятали, – задумчиво проговорил голова, кивнув. – Полонить хотели, а нам, мол, сложите оружие, иначе… Токмо возьми ещё кого-нибудь, – добавил он, остановив взгляд на правом плече Вечеслава. – У тебя ж рассечено вон.
– Да ерунда. Ладно, ведьмака прихвачу, – Вечеслав улыбнулся. – Говорил, усматривать за мной будет, а я его и рядом ни разу не видал.
Оставив голову заниматься разбиванием вражьей «черепахи» телегой, Вечеслав поспешил к «госпиталю».
– Людота, – позвал он коваля, который сидел возле Киря, поддерживая того словом, пока потворник пытался замазать рану на плече тёмной, пахнущей то ли смолой, то ли ихтиолкой, мазью. – Кмети у копища.
– Что? – коваль резко обернулся. – Как у копища?
– Молча, – беззлобно ругнулся Вечеслав. – Бери Нечая и туда. А я щас родича своего найду и…
– А чего меня искать? – раздался сбоку голос ведьмака. – Сколько их там?
– Пятеро.
– Управимся. Нечай! – позвал ведьмак. – С нами давай. Долю себе выправлять будешь.
26
У копища кмети уже разобрались с Позвиздом и Углешей, а ранее, судя по количеству трупов и с теми тремя пожилыми мужами, которых спровадил голова от беды подальше вместе с Миколкой. Да вышло ненароком, что на смерть спровадил. Сами находники уже скрылись внутри светлого места. Им даже не пришлось перелазить или выламывать ворота, «старая гвардия» решила дать честный бой, а не прятаться за стенами. А может, обманом как-то кмети всё обделали… теперь уже не узнать, не у кого. Разве что у Миколки.
Спрятался б, пострелёнок, тревожно мелькнуло в голове, и вдруг вспомнилось – Я вёрткий. Меня когда батька лозиной бьёт, я уворачиваюсь и сбегаю…
Не обращая внимания на рану, которая начинала ныть, тягуче, горячей смолой растекаясь по всей руке, Вечеслав рванул к распахнутым створкам. Правый рукав свитера в районе дельты давно прилип к коже, и при каждом движении отдавался колющей болью, а разрастающееся мокрое пятно уже чувствовалось в районе локтя. Но он попросту отмахивался от всего этого, как от назойливого собеседника, который говорит глупости. Да и не глупости разве? По сравнению с тем человеком, или скорее полумертвецом, шедшим вдоль внешнего тына, по сравнению с этими вот пятерыми, распластавшимися у ограды копища, да даже по сравнению с Кирем.
Ворвавшись на копище первым, он огляделся, и происходящее безжалостно разорвало его мозг новой картиной. Недалеко от ворот лежал Миколка, показавшийся Вечеславу каким-то чересчур маленьким и несуразным. Он не сразу врубился, что у Миколки нет головы. Сама голова лежала на левом боку чуть дальше.
Вечеслав даже не стал оборачиваться, боясь показать соратникам накатившие скупые, но жгучие слезы, а напрямую рванулся в сторону двух кметей, заглядывавших в поруб. Трое остальных обшаривали хатёнку волхва.
В саженях трёх от поруба он резко остановился и указал на кметей мечём.
– Пи…ец вам, твари.
– Слышь, Рогволд, ещё четыре жертвы. В самый раз, рядышком с идола… – ухмыляясь, начал один из кметей, но договорить не успел.
В одно мгновение его тело оплели с десяток толстых ветвей, усеянных шипами. Они стали сжиматься, ползти вкруг тела, разрывая кольчугу, словно простую рубаху. Кметь удивлённо опустил голову и попытался разорвать колдовские чары. Багровый от напряжения, он сдался спустя секунд десять и заорал благим матом.
А за спиною слышался злой шёпот, сливающийся в одно длинное слово.
Людота с Нечаем бросились к хате Будимира, из которой кмети не спешили выходить, увлечённые поиском то ли каких ценностей, то ли самого волхва, и приняли бой с первым прямо в проёме. Хошь не хошь, а теперь оставалось у троицы два варианта, или одному из них в одиночку валить, перекрывших выход, защитников, или прорубливать новый в задней стене.
Они выбрали первый. Юркий, молодой дружинник, яростно ломанулся вперёд, оттеснив Людоту и Нечая всего на тройку пядей, чего двум остальным хватило с лихвой. Спустя секунду, они уже были снаружи, переиначив расклад в свою пользу. Разом зазвенели мечи, посыпались градом удары.
У поруба, второй кметь тем временем, бросился выручать соратника, пытаясь ножом перерезать ветви, но Вечеслав не стал ждать. Он атаковал, заставляя его вступить в бой, и тому ничего не оставалось, как скрестить мечи.
– Чёрт! – крикнул Вечеслав, подставив щит под очередной удар, и чувствуя, как онемевшая рука едва справляется. – Плети этого! У меня рука не работает.
– Больше нельзя! – прокричал в ответ ведьмак. – Нужно силу оставить!
Плюнув в сердцах, Вечеслав с удвоенной энергией заработал левой, давая себе время скинуть щит на землю. Кметь же, сообразив, теперь старался нанести удар именно по щиту, и ему это удалось. Он ударил наотмашь ногой. Удар заставил Вечеслава развернуться, и понимая чем ему это грозит, он тут же отпрыгнул в сторону. Однако меч кметя всё же зацепил его, оставляя длинную рану между рёбер.
Вечеслав с разворота метнул щит в соперника, и пока тот уворачивался, бросился ему под ноги. Размашистый удар перебил голень, и кметь повалился вперёд. Пришлось резко переворачиваться, чтобы не оказаться под тяжёлым, окольчуженным телом. Задетая рану в боку полоснула мозг острой бритвой. В глазах тут же замелькали чёрные звёздочки, но стиснув зубы, Вечеслав вскочил на одно колено и принялся наносить удары по спине рухнувшего на живот врага. Один за другим, ломая противнику позвоночник. Он бил, пока не нахлынула рвота от слабости, и только тогда бессильно повалился на землю, теряя сознание.
Потом он видел лицо ведьмака.
– Жаль, я хотел Миколку оживить… Можно ведь было… Но теперь придётся…
Ведьмак с испуганным лицом пытался помочь, но Вечеслав отталкивал его, ругался шёпотом, обещая убить, если тот первым делом не займётся мальчонкой.
– Ну, смотри, силы может не хватить, – наконец сдался Велес.
Потом сквозь пелену, похожую на утренний туман, Вечеслав видел, как ведьмак взял голову Миколки, присел рядом с хрупким телом, склонившись, шептал своё бесконечное, непонятное слово. Миколка пару раз пытался подняться, но ведьмак останавливал его криком:
– Рано! – и продолжал нашёптывать.
Кмети у хаты волхва, по каким-то свои соображениям, принялись активно отступать в сторону ворот. Справиться с Людотой и семнадцатилетним Нечаем они могли бы, но скорее всего, голова оказался прав. Решили вороги, что рязанцы спрятали женщин, детей и стариков на копище. А взяв их в полон, можно было рассчитывать на то, что защитники сами сложат оружие. Но волхв принял мудрое решение.
В самих воротах кмети неожиданно наткнулись на Кузьму Прокопыча, который благодаря внезапности, сумел ранить одного из них. Людота было рванул вперёд, но голова остановил.
– Пусть уходят. Там ихни тоже уходят.
– Вечеслав серьёзно ранен, по-моему, – выдохнул коваль, и через не могу, оставил уходящих к окружному тыну кметей.
Всего этого Вечеслав не знал. Его продолжало тошнить, он уже пару раз проваливался в полную темноту, а под свитером усиливался холод, несмотря на то, что яркое солнце в небе продолжало нагревать и без того жаркий воздух.
– Тебе повезло, – увидел он совсем близко нахмуренное лицо своего спутника. – Слышишь меня?
Он кивнул.
– Навь меня признала в новом обличии, и Миколку отдала почти без лишних хлопот. Почти, – ведьмах печально хмыкнул. – Но всё ж малость силы осталось. Так, куда там тебя?
Он почувствовал в районе левых рёбер жжение, переходящее в невыносимое. Словно ведьмак не излечивал, а приложил к ране раскалённый клинок.
– Ты чего? – спросил он без агрессии, потому что на неё уже не оставалось сил.
– Потерпи. Нужно потерпеть. Сил мало, поэтому самым простым способом лечу.
– Ладно, – выдохнул он…
– Ну что? – послышался совсем рядом голос Кузьмы Прокопыча, и Вечеслав открыл глаза.
– Живой, – радостно вскрикнул Миколка. – Ей-богу живой. Вона, глядит.
– Где я? – тяжело спросил Вечеслав.
– В хате Добряша, – коротко ответил голова. – А главное ж, что здесь, в мире Яви, – он улыбнулся.
– А кмети?
– Ушли этой ночью. Мы ж их порядок телегой-то разбили, как ты и выдумал, да разом накинулись. Кмети и не устояли. Стали к воротам продвигаться, да через них и утёкли. Десяток мы их там положили. Да ещё дюжину ране, итого двадцать два кметя выходит в навь отправили.
– А рязанцев сколько?
– Четыре десятка убитыми, ещё столько же ранеными, – голова тяжело вздохнул. – Прошка убит, полез вперёд, да посекли его, Игнат убит, Назар… это ж тоже получается дядька Настёны. Эх, бедная девчушка.
– Игнат? – переспросил Вечеслав, чувствуя, как невольно заходили желваки.
– Тогда ж ещё, когда мы за тын полезли. Да ты не видал, поди.
Вечеслав медленно обвёл глазами комнатку. Помимо головы и улыбающегося Миколки, в углу он заметил хозяина хаты.
– Здравствуй, Добряш. Вернулись значит уже?
Добряш только кивнул, а голова продолжил, вставая с маленькой скамейки.
– С утра вернулись. Те, что посуху. А к лодьям гонцов послали. Ну, лады. Пойду с делами управляться, – Кузьма Прокопыч снова вздохнул. – Краду* великую мастерить нужно, всё ж сорок мужей упокоить надобно.
Покачав головой, он развернулся и быстро вышел.
– Бабоньки-то Игнатовские не знают ещё, – задумчиво проговорил Добряш. – Они ж на лодьях уходили.
– Игната жаль, – Вечеслав бросил взгляд на Миколку, и несмотря на боль и тяжесть в груди, скупо улыбнулся. – Ну а ты, герой, как?
– Я ладно, дядька, – радостно откликнулся мальчонка. – Мне родич ваш, Велес, молвил, таперича я долго жить буду. Токмо он словом нас связал, абы мы никому боле рассказать не могли. Так и говорит – будете токмо вы вчетвером знать. Дюже добрый он ведьмак, истовый. Вот я и не знаю таперича уж, кем лучше быть-то, воем, али ведьмаком?
– Человеком, дружище, – Вечеслав улыбнулся шире, и подмигнул Миколке. – Лучше всего – человеком быть.
