Текст книги "Три подруги и все-все-все (СИ)"

Автор книги: Анастасия Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 16

То, что интересна ему физически, я поняла ещё в тот момент, когда он прикоснулся ко мне. Объятый тёмными желаниями, он хотел показать свою власть, природную такую, почти обычную власть мужчины над женщиной. Но в то же время он боялся перейти черту и причинить непоправимый ущерб. И дело было не в Дэни, который наверняка наказал бы его за несдержанность и самоуправство. Точнее, не только в нём. Узнай молодой лидер ягуаретт о случившемся, то он расправился бы с Сэмом не из-за нежной привязанности ко мне, которую с успехом изображал, а просто из принципа и потребности напомнить, кто здесь главный. Нет, Сэмюэль боялся не справиться с собственной силой и эмоциями. Что сказать? Он совершенно точно с ними не справлялся, потому что на дне его зрачков я видела разгорающийся костёр. Плохой костёр. В таком костре… обычно сгорают все. – Даниэль таким образом пытается заявить о нашей непричастности.

– Не вижу связи, – пробормотала я, опуская голову. Глупая и безнадёжная попытка отгородиться.

– Ты – его пара. Значит, наша Ягуара, – он произнёс это со значительностью, будто одно это слово имело измеримый вес. – Наша пантера. Главная женщина в прайде.

– И если ты пришла сюда, будучи в паре с нашим вожаком, значит, ты пришла от имени стаи. Ты – её голос, её глаза, её душа и разум.

– Но стая расколота, – напомнила я. – И Дэни ещё не вожак. По крайней мере, не для всех.

– Это скоро изменится, – таинственно усмехнулся Марсель.

Мне стало нехорошо.

– Хочешь сказать, я буду здесь от имени ягуаретт?

– Да.

– Но я не оборотень, – странно, что нужно было проговаривать это вслух.

– Не переживай, – с насмешкой хмыкнул Марсель. – В этом никто не сомневается. Но после мессы ты станешь частью стаи.

Мои глаза непроизвольно распахнулись шире.

– Не переживай, – по-своему понял он. – Как только Даниэль перед всей стаей назовёт тебя своей и покажет метку, ты станешь одной из нас. С этого момента долгом каждого ягуара будет защищать тебя даже ценой собственной жизни, повиноваться тебе и следовать за тобой туда, куда ты решишь повести стаю.

Я задышала чаще.

– Перед всей… стаей?

– Да, – с немногословной суровостью подтвердил Сэм. – Месса происходит в месте силы, в окружении самых близких, а это всегда стая, в которую ты вступишь в назначенный час.

– А если…, – я откашлялась, – если я захочу покинуть стаю?

– Тогда ты умрёшь, – склонившись к уху, прошептал стоящий сзади Сэмюэль, коснувшись моих волос своей щекой.

– У ягуаретт не принято покидать стаю, – чуть прикрыв глаза и глядя на меня с внезапно проявившейся надменностью, сообщил Марсель. – Мы – не волки. И не бегаем от одной семьи к другой, предавая так же легко, как и давая клятву верности.

– Поэтому в стае сейчас кризис? – включилась та часть меня, которая отвечала за вредность и желание ковырять лопаткой даже там, где опасно. – Идёт борьба между двумя лидерами. Один молодой и наглый, второй старый и проверенный. Даниэль пробивается к цели, мечтая свергнуть Захара, последний занимается тем же, вот только поддержки у него всё меньше, а здоровье всё хуже, хоть он и пытается это скрывать. Верно?

Парни переглянулись и отвели глаза.

– Что? – занервничала я.

– Они договорились, – странным тоном проговорил Сэмюэль. – Захар и Дэни.

– Так, договорились, хорошо. А о чём договорились?

– Захар отступит, официально сложит с себя полномочия и прикажет своим сторонникам склониться перед Даниэлем. После этого он станет полноправным предводителем ягуаров, и не только в этом городе.

– А что Захар затребовал взамен на такую щедрость со своей стороны?

– Мы не знаем, – признался Марсель. – Он нам не сказал. Но в том, что Захар поимеет с этой сделки свою выгоду – сомнений нет.

Я постояла некоторое время, глядя на свои ноги, вновь и вновь мысленно повторяя услышанное.

Пыталась понять, что чувствую.

– Почему он мне не сказал? – вопрос вырвался раньше, чем я успела подумать, у кого спрашиваю.

– Потому что…, – начал было Марсель, но Сэм его перебил:

– Потому что есть вещи, не предназначенные для твоих милых маленьких ушек. Если договор между Захаром и Дэни включает чью-то смерть, то ближайшие ночи будут кровавыми, крошка.

Моментально отреагировав, я развернулась, ткнула пальцем парню в грудь и прошипела:

– Я тебе не крошка, – а после смело зашагала сквозь траву.

Парни некоторое время постояли, а потом отправились следом, стараясь не дать мне удрать далеко.

Но на это можно было даже не рассчитывать. По крайней мере, не с моим мелким ростом и короткими ногами.

Трава была такой высокой, что доставала мне до груди. Сочные плотные стебли покачивались на ветру, волнообразно клонясь к земле под собственной тяжестью. Но едва коснувшись земли, они сразу выравнивались, будто сам ветер повелевал им подняться, и они подчинялись. Я никогда не видела ничего подобного. Отстранённо поразмышляв над этой странностью, пришла к выводу, что местная флора могла измениться под воздействием магии. Так иногда бывает, когда на одном месте долгое время обитает кто-то из нас. Например, в морском королевстве рождаются массивные смертоносные медузы и огромные моллюски, которые выстраивают дома, превращающиеся после их смерти уже в наши жилища. Это не мы делаем их такими. Вернее, мы не делаем их такими намерено. Это природа под воздействием высокой концентрации волшебства будто бы сбивается с заданной программы и порождает нечто совершенно новое.

Ещё на расстоянии десятка метров я поняла, как их много.

Волков.

Они заполняли все беседки и занимали все лавочки в открытых деревянных павильонах. Мужчины и женщины, молодые и старые, не по годам рослые подростки и совсем ещё дети, только недавно научившиеся ходить.

Социальная разнородность тоже поражала. Были среди присутствующих офисные клерки, одетые в деловые костюмы. И простые работяги в потёртых джинсах и рубашках с закатанными рукавами. А ещё школьники в форме и студенты в спортивных куртках с яркими надписями, демонстрирующими их принадлежность к баскетбольной команде. Чуть меньше выделялись домохозяйки в удобных длинных юбках и просторных футболках немаркого цвета. А вот крепкие бородатые ребята были даже чересчур броскими. Они выглядели так, словно только вчера прибыли из кругосветного путешествия на воздушном шаре. Эдакие пилигримы со шрамами, загаром и обветренной красной кожей. Но что-то мне подсказывало, что шрамы они свои получили вовсе не во время сплава по горным рекам. Это были боевые шрамы, от очень острых и крепких когтей.

Мы ещё не успели приблизиться, а взгляды всех, кто собрался здесь в этот летний вечер, уже были сосредоточены на нас. И чем темнее становилось, тем отчётливее проступала их нечеловеческая натура. Люди не умели так смотреть. По-звериному бессмысленно, ориентируясь исключительно на инстинкты. Отслеживая и контролируя пространство вокруг себя.

– Они тебя не тронут, – прошептал Сэм, хотя мог и не шептать, все и так всё услышали.

Беседки окружали небольшой водоём, созданный искусственно, через который был переброшен деревянный мостик. Вдоль берега были установлены рыболовные платформы и опущены в воду удочки. По ту сторону рукотворного озера находилось строение удивительной старины, словно вышагнувшее из народного сказания про мельника и мельницу. Это был небольшой домик, собранный из серых досок, узких и коротких. Низкая притолока соединялась с ромбовидной деревянной башней, накрытой островерхой крышей. К восточной стене башни был прикреплён ветряк, чьи лопасти делали медленные обороты, тихо поскрипывая.

– Что-то у меня нет в этом уверенности, – сомнения вырвались непроизвольно.

– Доминанты внутри, – заметил Марсель. – А значит, и нам туда надо.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я, всё ещё стоя на месте и не решаясь даже пошевелиться под пристальным вниманием десятка трёх волков-оборотней. Умом я понимала, что все они принадлежат к низшей касте в стае. Женщины, дети, старики – такие никогда ничего не решают в условиях, когда сила, банальное глупое физическое превосходство, возведено в культ и определяет всё. Они живут по правилам, установленным для них другими, и просто подстраиваются. А это значит, что те, от внимания которых у меня сжимался желудок, были ещё не самым волнующим, с чем можно было столкнуться в здешних местах.

– Потому что никто из здесь сидящих не доминант, – проговорил Марсель, не особо пытаясь шептать.

– А…? – было открыла я рот, чтобы спросить, но Сэм опередил:

– Не ищи внешних признаков, их нет, мы это чувствуем, – прошептал он мне в затылок. И не ожидая нового вопроса, пояснил: – Будто на спину что-то давит, что-то, что пытается заставить тебя согнуться в поклоне. Когда меняешь свой статус в стае и поднимаешься по иерархической лестнице, это ощущение проходит.

Я кивнула, показывая, что его ответ был достаточно исчерпывающим, и двинулась вперёд, стараясь не представлять себе страшные картинки, в которых главным героем было моё разорванное горло. Сосредоточилась на Грише и на задаче, с которой я пришла сюда.

Подойдя к двери, я увидела табличку, повешенную на ржавый гвоздь при помощи приделанной верёвки. На табличке чем-то острым было выцарапано два слова: «Вялые челюсти».

На мгновение замешкалась, не зная, надо ли стучать. С одной стороны, я была в гостях и требовалось проявить хоть какое-то уважение, тем более что оборотни помешаны на уважении и его демонстрации. С другой стороны, бар – это общественное место, куда вроде как не спрашивают дозволения войти.

Не дождавшись, пока я закончу со своими внутренними противоречиями, Сэм протянул руку и толкнул ненадёжную кривую створку.

– Они давно знают, что мы здесь. И если нам позволили подойти так близко, это равносильно разрешению войти.

Опять кивнула, начиная чувствовать себя бестолковой.

– Не бойтесь, вам здесь ничего не угрожает, – услышала я из глубины этой волчьей харчевни, которая, кажется, начала своё существование ещё в те далёкие времена, когда соль считалась валютой. И с тех пор не изменилась ни на йоту.

Этот голос, насмешливый и провокационный, словно толкнул меня вперёд, и я переступила порог, а медленно двинувшись вперёд.

Прошла мимо барной стойки, чьей главной особенностью была широкая столешница, тщательно выскобленная, но не отполированная. Чистое, мягкое дерево, ничем не защищённое, придётся вскоре менять, если бармен будет и дальше так усердствовать. У барной стойки в ряд выстроились высокие и ужасно неудобные на вид табуреты. В противоположной части помещения, где не было ни окон, ни дверей, стояли низкие потёртые кресла, дополненные столиками. Всё вместе это выглядело как сельский клуб с претензией на элитное заведение по интересам. Хотя мне всегда казалось, что интересы оборотней могут вместиться в одно предложение.

– Сюда, – позвал всё тот же голос.

Я и неотрывно следующие за мной парни дошли до конца вытянутого помещения, которое оказалось намного больше, чем могло показаться снаружи, и свернули направо.

– Доминанты сегодня весь день совещаются, – тихо поделился Сэм. – Все никак не могут прийти к общему решению.

И больше он ничего не успел сказать, потому что мы пришли.

Это была небольшая комнатушка, десять на десять метров, напомнившая мне клетку подружкиного попугая… которого, кстати, стоило бы вернуть обратно, родной хозяйке.

– Приветствую, – и мне навстречу поднялся крепкий мужчина средних лет с обманчиво добрыми глазами, от которых разбегались морщинки. Точный его возраст определить было трудно, мешала густая борода, которую неплохо было бы подравнять, и проседь в волосах. Но взгляд светлых глаз был озорной, молодой и по-мужски оценивающий.

– Приветствую, – откликнулась я, повторяя и слова, и тон.

– Меня зовут Замир, – приложив руку к груди, представился бородатый. – Это Аскар, – раскрытой ладонью он указал на складного парня, сидящего по левую руку от него. Его отличительной чертой были густые волосы, часть которых он собрал в небрежный пучок на затылке, а часть оставил лежать свободно, чуть прикрывая уши. Аскар прошёлся по мне тяжёлым, не обещающим ничего хорошего взглядом. И промолчал, хотя ожидалось, что он заполнит образовавшуюся паузу хоть чем-нибудь. – Ладно, это Наиль и Назар, – и мне представили двух мужчин лет тридцати, которые были отражением друг друга. Близнецы, настолько идентичные, что даже страшно стало. Всё, что они делали, они делали с пугающей синхронностью. Одинаково приподняли изломанную левую бровь, делавшую широкоскулые лица немного несимметричными. Одинаково усмехнулись, позволяя лицам смягчиться, но ровно настолько, чтобы я не обманывалась, будто мне здесь рады. Одинаково развернулись, чтобы не приходилось неудобно вытягивать шею для ненавязчивого наблюдения за моей скромной персоной. – А это Руслан, – и Замир указал на сидевшего напротив Аскара угрюмого парня. Он казался самым непримечательным и незаметным здесь. По крайней мере, лишь когда его имя назвали, я поняла, что кроме четырёх оборотней здесь присутствовал ещё и пятый. Поэтому с удивлением, которое не смогла скрыть, взглянула ему в глаза. И увидела там незаурядный ум и тихую злость.

Стало очевидно: передо мной разыгрывали спектакль.

Глава 17

Замир, который сидел во главе стола и который встал первым, чтобы сосредоточить на себе моё внимание, был здесь не главным. То есть, они все определённо были лидерами в своей стае, но тем, кто сейчас всё решал был именно этот парень, Руслан, небрежно кривящий губы.

Мне не доверяли. Меня были готовы заподозрить в любой пакости. Меня хотели припугнуть, ровно настолько, чтобы не лезла, куда не надо. А куда не надо… Они ещё сами не определились. Но лучше везде не надо. Но меня не собирались обижать. По крайней мере, физического урона пока можно было не бояться. Я, конечно же, себя в обиду тоже давать не собиралась. Но даже самое маленькое цунами из всех, которые я была способна сотворить, сотрёт это волчье пристанище с лица земли. И с кем мне тогда разговаривать?

Последний вопрос, наверное, отразился у меня на лице, потому что Замир сел, широко развёл руки и спросил:

– Даниэль сказал, ты хочешь поговорить.

– Да, – ответила я, про себя отметив тот факт, что мне сесть не предложили, оставив стоять перед ними как школьницу перед доской. – Мне нужно узнать, где Гриша.

– Нам тоже, – хмыкнул Наиль.

Замир смерил его взглядом и после вновь попытался быть благодушным:

– Зачем он тебе?

– Дело есть, – коротко ответила я, играя с Замиром в гляделки.

– И если я спрошу, что за дело, ты не ответишь, – с неожиданной проницательностью подметил оборотень.

– Это между мной и Гришей, – скупо улыбнулась я, не желая накалять и так непростую обстановку.

Замир почесал бороду, размышляя над моими словами и своими мыслями, которые являлись для меня тайной, потому что телепатией я не владела. Но могла предположить по выражению лица и отстранённому взгляду, что мужчина пытался оценить риски. И пока он думал, тот, который был лидером среди лидеров, произнёс:

– Мы с тобой беседуем только потому, что был прямой приказ от нашего вожака: тебя не трогать и помогать, когда помощь понадобится.

Я закусила губу и кивнула, глядя в пустеющие глаза, которые все больше становились звериными и меньше человеческими. Не знаю, чего добивался этот парень – запугать меня или устроить демонстрацию силы для острастки. Но так или иначе, его внутренний зверь медленно выбирался наружу. Я никогда не видела, как меняют облик оборотни, то есть, весь процесс от начала и до конца. Меня это не пугало, хотя поговаривали, что зрелище отвратное. Меня беспокоило настойчивое нежелание волков говорить, где их главарь, и странную попытку вынудить меня уйти по собственному желанию. Хотя могли просто указать на дверь. Да, здесь были Марсель и Сэм, которые молчаливыми тенями застыли за моей спиной. Но что такое два молодых ягуара против целой стаи злых волков? Возможно, достойный противник, а, возможно, лёгкий перекус перед полноценным обедом, проверять мне, если честно, не хотелось.

– Так помогите, – отвечая зверю смелым взглядом, произнесла я. – Разве сейчас не тот самый случай?

– Так и есть, – падающим до низкого рыка голосом, согласился Руслан. – Вот только приказы Гриши имеют значение, лишь пока он остаётся нашим вожаком.

Я замешкалась.

– Хочешь сказать, его свергли? – опасаясь услышать подтверждение своему предположению, медленно проговорила я.

– Нет, – глядя на меня из-под густых, почти сросшихся на переносице бровей, обрадовал меня Руслан. Но радовалась я недолго, потому что он договорил: – Я хочу сказать, что его убили.

Я бы села. Если бы было куда сесть. Но стул мне до сих пор не предложили, а потому что пришлось взять себя в руки и устоять.

– Но мы не уверены, – поспешно пробормотал Замир, приглаживая бороду. Мне в этом жесте привиделась попытка самоуспокоения. Как будто перспектива смены вожака его не просто не устраивала, а по-настоящему пугала. Этот сильный мужчина мог сам возглавить одну из крупнейших стай, возможно, на всём континенте, и всё же он боялся остаться без Гриши.

Он был для него не просто вожаком. Он был его собратом, другом. Это перестало быть секретом, когда он с потаённой грустью и едва скрываемой болью поделился тем, что случилось:

– Ночью на нас напали.

Я кивнула.

– Слышала, – и спросила чуть погодя так, будто вопрос мой преследует только одну цель – поддержать разговор: – Чума?

Руслан ревностно прищурился, близнецы переглянулись, Замир удивлённо вскинул брови.

– Откуда знаешь?

– Слухи быстро распространяются, – развела я руками.

– Нападавших было несколько, – впервые за всё время заговорил Назар. – Поэтому нет, не Чума.

– Ясно, – проронила я без интереса. – Так, а при чём здесь Гриша?

– Атака была внезапной, сильной, с применением магии, – начал перечислять Руслан. – Мы к такому были не готовы, хоть и многократно превосходили количеством.

– Сколько их было? – поторопилась с вопросом я.

Парень помолчал, шаря взглядом по моему лицу.

– Четверо, – ответил он в итоге. – Зашли по одному, с разных сторон. Действовали очень уверенно, слаженно. Они либо не первый раз проворачивают что-то подобное, либо…

– …заранее готовились, – закончила я вместо него. Руслан кивнул, жёстко, уверенно, но опустив глаза, чтобы я не увидела грусть по тем, кто пал этой ночью.

– Сколько погибло? – я не хотела ковыряться в чужой ране, но этот вопрос надо было задать, чтобы оценить степень ущерба и сопоставить с возможностями нападавших. Не каждый решится напасть на стаю оборотней в их месте силы. Свои угодья оборотни считают неприкосновенными и только там могут полностью расслабиться. Возможно, именно это и сыграло с ними злую шутку.

Не расслабляйся. Не чувствуй себя в безопасности. Бойся.

Не это ли послание хотели передать незваные гости?

– Много, – не пожелал уточнять Руслан.

– Сколько? – настаивала я.

– Чёрт! – выругался он сквозь зубы, склоняя голову и будто бы борясь с самим собой. – Тринадцать волков и волчиц. Большинство – молодняк, только-только вступивший в стаю. Ещё два десятка ранено, они в больнице.

– В больнице? – не поверила я своим ушам. – А вы не боитесь раскрыть себя? Если их раны начнут заживать прямо на операционном столе, думаю, хирурги очень сильно удивятся и начнут задавать вопросы. Общее правило для всех: не показываться перед людьми. Хотите, чтобы за вами явился корволант?

– Я не хуже тебя знаю наши правила, – огрызнулся волк, но почти сразу взял себя в руки, как-то странно облизнул губы и отодвинулся от стола. Он будто бы хотел быть от меня подальше, хотя нас и так разделяла мебель. – Они не в обычной больнице, а в специальной.

– У вас есть собственная больница? – я всё ждала того момента, когда устану удивляться, но он никак не наступал. Я снова и снова сталкивалась с неожиданными открытиями. Кажется, я была слишком самоуверенна, когда думала, что знаю всё, и видела всё.

– Да, Гриша основал на собственные деньги, – подтвердил один из братьев, пока Руслан тщательно ерошил собственные волосы в жесте беспокойства и напряжённости. Его напрягала я, очень напрягала. Несколько раз даже показалось, что он меня опасается. Не боится, а именно остерегается. Смотреть на меня, говорить со мной, дышать одним воздухом. – Это небольшой медицинский центр с крохотным стационаром на пять коек. Ты, наверное, знаешь, оборотни не болеют. Но мы часто дерёмся.

– Да, сражения за ранг в стае, тот самый статус доминанта, – не сводя глаз с Руслана, проговорила я.

– А ещё за женщин, за еду, за добычу, за право сатисфакции, – начал перечислять Замир, сверкая хитрыми глазами, – и просто ради развлечения.

– Занятные у вас развлечения, – медленно заметила я, встречаясь с ним взглядом. – Мне такие чужды.

– Да? – едко осведомился оборотень. Подтекст был очевиден. Если бы намёки могли обретать звучание, этот бы гремел, как пустая кастрюля. – Что ж, Ягуара, тебе придётся смириться. Ягуаретты, которых ты выбрала, такие же, как и все мы, просто им нравится строить из себя аристократов.

За моей спиной кто-то тихонько зарычал. Это было похоже на нарастающее ворчание, медленно, но неукротимо перерастающее во что-то клокочущее, закипающее, рвущее. И желающее рвать.

– Тише, не надо, – бросила я не оборачиваясь.

И ворчание начало затихать. Не сразу, но Сэм взял себя в руки, переборов намерение поддаться на провокацию.

Глаза Замира с удивлением расширились. Он даже подался вперёд, будто желая поближе рассмотреть, и это кардинально отличалось от реакции Руслана. Последний всё ещё смотрел куда угодно, но только не на меня.

Замир открыл рот, чтобы что-то спросить, с шумом набрал воздуха в грудь, но я здесь была не для мужских разборок, замешенных на адреналине и тестостероне.

– Вы сказали, их было четверо. Мужчины или женщины?

Замир моргнул, посидел с приоткрытым ртом, словно не веря, что его перебила женщина, да ещё таким неучтивым тоном, а после ответил, выпятив подбородок:

– Мы не успели разглядеть. Стоило им появиться, как начался сущий бардак. Вспыхнули огнём деревья, затрещала автоматная очередь, загудела земля. В какой-то момент я решил, что это ангелы божьи сошли на землю, чтобы покарать нас. А потом…

– Что случилось потом? – занервничала я, когда он умолк на середине слова.

– Потом они начали перерезать глотки нашим детям, – закончил волк, зло подняв на меня карие глаза, в которых плескалась ярость. Он вновь видел эти сцены, вновь переживал их, и мне было его жаль.

– Это не ваши дети, – вдруг заговорил Марсель, который до сих пор предпочитал не вмешиваться. – Не вы их привёл в этот мир. Вы всего лишь их заразили, сделав подобными себе.

– Не важно! – грохнул кулаком по столу Замир. – Мы приняли их в семью, стали для них домом! Они были частью нас, частью нашей общей силы! Мы, как их лидеры, должны были быть их защитой и спасением! Но мы не смогли победить этой ночью! Мы не были готовы, когда они пришли… Почти сразу ситуация стала отчаянной и грозила перерасти в фатальную! Мы призвали нашего вожака! Но он не откликнулся! Он не мог не чувствовать, что происходит! Все, кто были на поляне, чувствовали каждый стон, каждый вскрик убитых и раненых волков! И он тоже должен был! Он должен был явиться, чтобы спасти нас! Лишь он мог нас защитить! Но он не пришёл! Не откликнулся на наш зов!

Задохнувшись от злости, оборотень умолк, уронив голову на раскрытые ладони.

– Такое игнорирование зова возможно только в одном случае, – в мрачной глухой тишине, наполненной невысказанной болью, проговорил Руслан. – Если вожак мёртв.

– Значит, ночью Гриши с вами не было…

– Нет, – коротко ответил Назар. – Если бы он был, мы бы сейчас здесь не сидели, пытаясь решить, как жить дальше. И как нам дальше выживать.

– А где же эта ваша Неля? – вспомнила я девицу, которой была обязана травмой головы и затяжной экскурсией по подвалам «Шанхая». – Правая рука, задняя нога, запасной мозг и дополнительный хвост вашего вожака.

– Нелю казнили, – просто ответил Наиль. – Некоторое время назад. Она допустила ошибку, и этого не простили.

И до меня начало доходить.

Неля. Наиль. Назар.

– Она была вашей сестрой, – прямо заявила я, больше не спрашивая.

– Да, – спокойно подтвердил Назар. – Она была Соль, Первым солнцем, а мы, – он кивнул на брата, – Мани, Первой и Второй луной.

– Но больше нет, – продолжила я.

– Нет.

Я повернулась к Руслану. Он в ответ одарил меня презрительно-ехидной улыбочкой.

– Что с Гришей? Если вы считаете, что его убили, то должны знать кто!

– Тебе пора, Ягуара. И больше не приходи, – пригрозил он. – Тебе здесь не рады.