Текст книги "Три подруги и все-все-все (СИ)"

Автор книги: Анастасия Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 24

Разбудил меня визг клаксона, раздавшийся совсем рядом. Отлепив голову от руля и выпрямив затёкшую спину, я увидела разъярённое лицо полного лысого товарища, который с ненавистью глядел на меня и активно жестикулировал. Оглядевшись, я поняла, что мешаю ему выехать со двора.

Потерев глаза, завела мотор и сдала назад. А когда результат вялой отечественной автомобильной промышленности покинул зону видимости, посмотрела на часы. Половина десятого утра.

Чертыхнулась, схватила телефон и стала звонить. Когда под сидением что-то затарахтело, нагнулась и вытащила телефон подруги, который она, судя по всему, выронила, когда выходила.

Продолжая ругаться, теперь уже громко и от всей души, я понеслась домой.

Но по закону подлости, конечно же, попала в пробку.

– Ниса! – проорала я, залетая в квартиру, после двухчасовой черепашьей езды в компании таких же, как я сама, нервных и злых водителей.

– Здесь, – раздалось из ванной.

– Ух, – выдохнула я и едва не осела на пол. – Надеюсь, на этот раз ты там трезвая…

Подруга сидела в моей ванной, соседствовавшей со стеклянной душевой кабиной, по шею в пене, и хмуро созерцала собственные пальцы на ногах, торчащие из воды и увенчанные медленно тающими белыми островками.

– Как ты здесь оказалась?

– Не поверишь, вошла через дверь, – угрюмо сообщила подруга. – И, кстати, меня пришлось опять её выломать.

– Почему ты не вернулась к машине?

– Я вернулась. Но ни тебя, ни машины уже не было.

– Наверное, ты пришла сразу после того, как я уехала. Где ты была всё это время? И что случилось ночью? – я села на край акриловой чаши, с беспокойством рассматривая лицо Нисы. – Ты догнала Зонтикова?

– Нет, – призналась подруга. – Точнее, догнала, схватила за руку, а потом…

– Что потом?

– Он меня вырубил, – процедила сквозь зубы Ниса, закипая от злости.

– Как?

– Не знаю! Меня словно волной накрыло! Я даже среагировать не успела! Найду – прикончу…

– А где это случилось? Вы так быстро исчезли! А я отстала почти сразу…

– Около реки, – Ниса откинула голову и упёрлась затылком в кафель.

– Ого, – вырвалось у меня. – Река в пяти кварталах от его дома.

– Ну, да, – округлила глаза подруга. – И мне пришлось гнаться за ним аж туда! И знаешь, что? Думаю, для него было важно добраться до этой реки… Не знаю, может быть, я накручиваю, но такое ощущение, что его главной задачей было во что бы то ни стало достичь конкретной точки, а не просто удрать от меня.

– И? Вы добежали. Что было дальше?

– Я схватила придурка за рукав. И когда это случилось он… не знаю, Ди, – застонала подруга, опускаясь в ванной ниже. – Он что-то сделал… Не могу описать. Но я отключилась. И надолго. Пришла в себя – уже машины по мосту катаются, дворник набережную метёт. Я кое-как поднялась. Ощущение было, словно мне кишки заморозили, а желудок наполнили ледяной водой, – её передёрнуло: – Бр-р-р! Мерзко так! Но самое странное даже не то, что Зонтиков оказался с сюрпризом, а то, что он бегает где-то сейчас полностью голый!

Я едва не свалилась на пол.

– Кажется, здорово тебя приложили, – пробормотала я, пытаясь сопоставить услышанное с реальностью.

– Не надо думать, что у меня мозги поплавились, – с каменным лицом заявила подруга. – Я правду говорю! Мужик оставил на парапете всю свою одёжку, включая исподнее! А это значит, что где бы он сейчас ни был, он там буквально в чём мать родила!

– Если сложить отсутствие одежды и присутствие воды, – начала размышлять я, – то получается…

– …получается, что дорогой журналист, который всучил нам цветочный горшок по просьбе Фирусы, твой соплеменник, – закончила за меня подруга. – Уж не знаю, кто он, русалка, нереида, нимфа или наяда… кто у вас там ещё есть? – обратилась она ко мне с возмущённым видом.

– Ундины, мелюзины, никсы, седны, – с готовностью начала перечислять я.

– А вот эти последние – это кто? – заинтересовалась Ниса.

– Что-то вроде фурий, только водяных, – попыталась я объяснить. – Очень мстительные. Ужасный характер.

– Угу, а что они умеют?

– Да много чего, – я стала вспоминать. – Вроде бабушка Лорса, главы королевских стражников, была седной. Кажется, они умеют замораживать воду, создавать ледники и управлять ими.

– А вот это подходит, – протянула Ниса.

– Он не может быть седной, – во мне всколыхнулось неверие. – Я бы знала, если бы он был таким же, как я.

– Откуда?

– Я бы почувствовала, как почувствовала подружку Макса.

– А если он знал, кто ты, и не хотел, чтобы ты узнала о нём, тогда что? Он мог как-то это скрыть? Свою сущность?

– Теоретически, возможно, конечно, но…

– Что?

– Откуда он мог знать, что я – это я?

– Кто-то ему сказал, – мы переглянулись и в один голос произнесли:

– Руська.

– Это она нас к нему отправила. Вернее, сделала так, чтобы мы с ним встретились, – входя в азарт, добавила Ниса, высовываясь из пены, сама сейчас напоминая морскую деву. – Может быть, в этом был какой-то особый смысл? Заставить нас прийти к Зонтикову, а не найти её.

– Похоже на правду, – хмуро откликнулась я. – Теперь осталось выяснить, кто из них двоих так желал нашей встречи с журналистом.

– Из двоих? – не поняла Ниса.

– Настоящая Руська или Симона.

Я встала и вышла.

Когда Ниса, закутанная в мой пушистый банный халат, появилась на кухне, я стояла над орхидеей, раздумывая. Пострадавший цветок я сунула в вазу в виде высокой стеклянной колбы и установила на подоконнике, так, чтобы падал дневной свет.

– О чём думаешь?

– Почему именно орхидея?

– Опять ты с этим цветком…, – застонала подруга, но старалась недолго. – Ладно, если тебе так неймётся, давай думать, – она поправила халат, села и начала рассуждать. – Что мы знаем о значении цветка?

– Его любили старые боги и ненавидит Совет. Ещё орхидею называют цветком-вампиром.

– Первый такой тебе приволок Мишка. Кстати, разве вы не должны с ним сегодня встретиться?

– Точно! – схватилась я за голову и начала названивать другу.

После короткого и очень нелюбезного разговора получила координаты локации, возле которой надобно было ждать посыльного от Романова. Я попыталась было спросить, что там по трупам из моего офиса, но не успела. Миша бросил трубку, обозвав меня бессовестной.

А я просто устала.

– Есть новости? – подруга явно имела в виду гибель Инги и Стаса. Кстати, насчёт последнего она не сильно расстроилась. А я ожидала драмы.

– Нет, – печально покачала я головой. – Как ты думаешь, кто их убил и зачем?

Повисло тяжёлое чувство, которое можно было описать по-разному, но главным оставалось одно: смерть кружила вокруг нас голодным ястребом. И не по собственному желанию, а по чьему-то злому наущению.

– Кто-то, кто желает нам зла, – ответила Ниса. – Желает зла тебе, Ди.

Мы замолчали. Я рассматривала солнечный рисунок на полу, создаваемый проникающими сквозь ажур кухонной шторы лучами.

– Смотри, – неожиданно тронула меня за руку подруга и указала на тень, которую отбрасывала орхидея. – Что видишь?

– Просто… очертания лепестков.

– Три грации, – вымолвила Ниса. – Это похоже на три грации.

– Сияющая, Благомыслящая и Цветущая, – перечислила я. – Три дочери океаниды Эвриномы, три грации, родственный музам вид. К сожалению, полностью вымерший.

– Да, но я не про этих граций, – поспешила прервать меня Ниса. – А про тех, что вырезаны из мрамора.

– Памятник в главном парке? Девушки, стоящие спиной друг к другу и держащие венки над головами?

– Они, – подтвердила Ниса.

Я задумалась.

– У тебя есть фонарик? – взяв вазу, я понесла её в спальню.

– Зачем? – Ниса отмерла спустя несколько секунд. Послышался звук выдёргиваемых кухонных ящичков. Видимо, искала фонарик. И нашла.

– Вот, – вручила она мне, пока я закрывала окна, пытаясь организовать в комнате темноту настолько, насколько это возможно солнечным летним днём.

– Что ты задумала? – с сомнением полюбопытствовала подружка, наблюдая за мной из дальнего куда, куда отошла, подозревая у меня временное помешательство.

– Хочу проверить одну теорию, – пропыхтела я, вытягивая в центр комнаты прикроватный столик и устанавливая на нём вазу.

– Теорию, для которой нужен фонарик? – повела бровью Ниса.

– Угу, – я включила фонарик и направила поток ярко-белого света на цветок.

– Ничего себе, – выдохнула Ниса и подбежала ко мне, чтобы лучше рассмотреть переливающуюся фиолетовыми оттенками пыльцу, покрывавшую нежные лепестки. – Что это такое?

– Пока не знаю, – я наклонилась ниже, практически коснувшись кончиком носа одного из лепестков. На некоторых пыльцы было совсем чуть-чуть, зато на других лежал плотный сверкающий слой. Завораживающий и притягивающий взгляд.

Захотелось коснуться, ощутить эту пыльцу на кончиках пальцев. И я уже потянулась рукой, но была остановлена окликом:

– А ну, не трожь! – и подруга вцепилась в моё запястье. – Мы понятия не имеем, что это такое!

– Думаешь, что-то опасное? – я подняла глаза на подругу, которая грозной горой возвышалась надо мной.

– Сама говорила, что с этим растением что-то не так, – проворчала она, забрала фонарик и, перевернув мою ладонь, посветила на неё.

В молчаливом единении мы воззрились на фиолетовые пятна, украшавшие мои пальцы, и того же цвета разводы, перечёркивавшие ладонь.

– Вот, блин, – проронила я, но серьёзной озабоченности не испытала. Почему-то казалось, что что-то настолько красивое не может быть плохим или смертельным.

– В душ, – скомандовала Ниса. – Сейчас же!

– Времени нет, – замотала я головой. – Надо ехать на встречу с посыльным.

– Я поеду, – решила Ниса. – Отдай мне образец.

– Нет, надо вместе, он будет ждать тебя, а не меня, – упорствовала я. – О! У меня в машине есть влажные салфетки! Вытру руки ими!

– Проблема не только в руках, – Ниса была на взводе. – Ты этот цветок к себе во всех позах прижимала!

– Слушай, если бы он был ядовитым, то я бы уже пену пускала, – попыталась воззвать к здравому смыслу подруги, который всё чаще брал верх над её взбалмошной частью. То ли стареет, то ли взрослеет.

– Не факт, – подруга пристально следила за мной. А я начала переодеваться. – Есть такие яды, которые действуют медленно.

– Ага, и этот яд такой, какой убивает только нереид! – засмеялась я как можно громче. – Ты серьёзно? Сколько людей его трогали до меня? И ничего. Никто не умер. Журналист, вон, настолько бодрый, что может мировые рекорды бить.

– Вот именно: людей! – подчеркнула голосом Ниса и сузила глаза. – И их достоверное количество нам неизвестно! Зонтиков прикасался только к горшку. Я тоже.

– А Руська? Она же его привезла своему знакомому.

– И где доказательства, что она заляпалась так же, как и ты? – пробурчала Ниса, натягивая кроссовки. – Я поведу, – и она отобрала у меня ключи.

– С чего вдруг такое рвение? – спросила я, покорно устраиваясь на переднем пассажирском сидении, потому что либо этот вариант, либо пытаться взобраться подруге на колени и таким образом отвоевать у неё руль. – Ты же не любишь водить.

– А у меня есть выбор? Вдруг тебе плохо станет! Не хочу в этот момент оказаться в неконтролируемо мчащейся по трассе машине!

– Да не станет мне плохо…

Подруга вытащила из бардачка упаковку с косметическими салфетками и швырнула мне на колени.

– На! Вытрись!

Обработав руки, я расслабилась, прикрыв глаза.

– Тебе нельзя возвращаться домой, – заговорила Ниса, заметив, что я начала зевать.

– Он меня везде найдёт, – проговорила я, с трудом борясь со сном. Слабость побеждала, и очень хотелось ей поддаться. – Если сильно припечёт, конечно.

– Тебе надо выспаться, – настаивала на своём подружка. – Во-первых, недосып плохо сказывается на твоём характере, а он и так оторви да выбрось. А во-вторых, ежедневная потеря крови губительна даже для таких, как мы.

– И что ты предлагаешь? – невнятно промямлила я, прикрывая рот ладошкой.

Ниса долго думала и вдруг выпалила, когда я уже почти уснула:

– Квартира, где мы прятали Руську!

– Чего? – подскочила я, вздрогнув от макушки до пят.

– Как мы сразу об этом не подумали! – и подружка с видом победителя заулыбалась во весь рот. – Мы прятали там музу, теперь будем прятать там тебя.

– Не хочу я прятаться, – поменяла позу, отворачиваясь от докучливой подруги. – И не буду.

– Будешь, – прорычала она и машина заметно ускорилась. У меня аж ноги непроизвольно поджались. – Либо сама пойдёшь, либо силой приволоку.

– Ладно, ладно, – пошла я на попятную. – Убедила, только скорость сбавь, а?

– Ой, точно, – спохватилась подруга и резко затормозила на светофоре.

Мы синхронно дёрнулись вперёд и откинулись назад, сзади недовольно посигналили.

– На следующем перекрёстке сворачивай налево, нас будут ждать у старого кинотеатра, – попросила я.

– Это который открыли в бывшем доме писателя? – уточнила Ниса. – А почему там?

– Не знаю, я в такие детали не вдавалась, – я с наслаждением потянулась и проверила наличие бумажного конвертика в сумке. В него я пересыпала то, что Ниса наковыряла в кусок туалетной бумаги.

– Это не он? – Ниса ловко встроилась в парковочный ряд, заняв освободившееся место в ряду таких же оставленных вдоль тротуара машин.

Перед роскошным зданием в стиле неоклассицизма с белыми колоннами и двумя башнями по бокам прохаживался молодой мужчина, сунув руки в карманы брюк. Своим присутствием он оживлял пустынную площадь вокруг кинотеатра, а ещё раздражал городских голубей, давно облюбовавших местные крыши.

– Скорее всего, он.

На наше появление мужчина отреагировал неожиданно. Бросился на встречу, не испытывая сомнений, что мы – именно те, кого он ждёт. И с места в карьер спросил:

– Принесли?

– Да, – я протянула ему заранее приготовленный конверт, который у меня буквально выхватили из пальцев.

Проигнорировав прощание, мужчина бросился прочь.

– Как-то это странно, тебе не кажется? – Ниса проводила парня нехорошим взглядом.

– Кажется, – согласилась я, – мне в последнее время много чего кажется.

– Пора начинать креститься? – с готовностью вопросила подруга.

– Рано, – отрезала я. – А вот за ним проследить – самое время.

– Ну, не знаю, – засомневалась банши, шикнув на совсем уж обнаглевшего голубя, вздумавшего клюнуть её кроссовок. – Прошлый раз закончился плохо. Я от принудительного обморока ещё не отошла.

– Ладно, тогда я сама, – легко согласилась и поторопилась за парнем, стараясь не выпустить его из виду. Он свернул за круглое здание кинотеатра, направляясь к большой лестнице. По ней можно было спуститься к Академии музыкальных искусств, известной своей Пейзажной аллеей.

– Куда?! – ринулась за мной Ниса. – Одну я тебя не отпущу.

Глава 25

Мы оббежали небольшой павильон с летней площадкой, где торговали уличной едой, и увидели знакомую спину.

– Надо поторопиться, – заволновалась подружка и последовала своему совету, шустрее зашевелив стройными ногами. – А то упустим… И куда он так спешит?

– Кто знает? Человек занятой, наверное, – пропыхтела я, пытаясь не отставать от Нисы, которая неслась впереди бодрым паровозом, пылая воодушевлённостью. – Да тише ты! Заметит!

– Не заметит! – отмахнулась подруга. – Парнишка торопится куда-то на всех порах.

И была права. Посыльный Романова уже достиг лестницы и теперь споро сбе́гал по ступенькам, перепрыгивая через одну, а то и через две сразу, демонстрируя ловкость и основательную спешку. По сторонам он почти не смотрел, опустив голову.

Когда я, смахивая пот, сошла с последней ступеньки, замыкая нашу спонтанную разведывательную делегацию, знакомый Мишки уже был рядом с Академией. Повернув налево, парень заторопился вдоль двухэтажного квадратного здания и, оказавшись у входа в Пейзажную аллею, единственный раз оглянулся. Ниса среагировала моментально и скакнула в сторону, очень удачно оказавшись возле постамента, на котором высился памятник музыканту, основавшему учебное заведение. Придав лицу задумчивости и поэтичности, она приложила палец к подбородку и задрала голову.

Мне, в свою очередь, скакать было некуда, лишних памятников под рукой не оказалось, поэтому пришлось рухнуть на одно колено и сделать вид, что завязываю отсутствующие шнурки. И то ли парень нам попался невнимательный, то ли высматривал он кого-то конкретного, но нас с подругой проигнорировал и ступил на аллею. На самом деле, это был небольшой сквер, который задумывался как место отдыха для студентов, но получился таким удачным и примечательным, что быстро превратился в точку притяжения для всего города. В сквере была одна-единственная дорожка. Она пролегала таким образом, что охватывала всю зону отдыха, границы который были обозначены рядами рябины и магнолий, высаженных по периметру.

– Зайдём или нет? – притормозила Ниса возле двух огромных котов, украшенных яркой мозаичной плиткой.

– Пойдём, – решила я, и мы поспешили вглубь сквера. – Вон он…

Посыльный находился метрах в десяти от нас, сбавив темп, он шёл прогулочным шагом, периодически поглядывая по сторонам.

– Ждёт кого-то, – определила Ниса.

И только она договорила, как из-за ещё одного здоровенного кота, получившего прозвище «кот-сороконожка» по причине избытка мохнатых лап, от неприличного количества которых природа бы содрогнулась в ужасе, вышел человек. Это был мужчина, и в первый момент мои глаза просто уловили что-то знакомое. Но когда двое людей встретились, тот, за которым следили мы, протянул что-то новоприбывшему, и я узнала второго.

Это был Руслан.

– Я его знаю! – схватила подругу за плечо, утягивая за собой под магнолию.

– Это хорошо, – хмуро кивнула Ниса, смахивая с лица зелёный листик. – Потому что посыльный твоего Романова отдал ему наш конверт.

***

Ниса всё-таки заставила меня отправиться на нашу явочную квартиру, как она её обозвала, пообещав приехать чуть позже и вместе с попугаем. Ей я была рада, попугаю не очень.

– А попугай-то зачем? – не удержалась я.

– Потому что он ориентирован на человека и не может долго находиться в изоляции, – с умным видом пояснила подруга.

– Вот именно, что на человека. Мы-то с тобой здесь при чём? Пожалей птицу, отдай тому, кто в них хоть что-то понимает.

– Мой пернатый. Не отдам! – упёрлась подруга.

И мне пришлось смириться.

Я готовила ужин, вертясь на старенькой кухне, которая была способна без каких-либо усилий телепортировать любого прямо в объятия 90-х, когда пришло сообщение от Мишки. Всего два слова: «срочно позвони».

Вытерев влажные руки о передник, найденный здесь же, я набрала номер и услышала:

– Я даже не хочу знать, чем ты занимаешься.

– Как будто я настаиваю! – фыркнула я. – Ты ради этого просил позвонить?

– Нет, – сурово ответил он. – Пришёл результат исследований.

– И? – спокойно спросила я.

– Эксперт не смог найти никакой крови в той стружке, что ты передала. Написал заключение по краске, но там мало интересного, краска как краска, такую в любом строительном можно купить. Состав, кстати, паршивый, я бы таким в своём доме ничего красить не стал.

– Чувствую назревающее многозначительное продолжение, – заявила я, облизывая ложку, когда Романов вдруг умолк.

– В высохшей краске были короткие волосы. Скорее всего, прилипли к валику, когда размазывали средство по стене. Это даже не краска, на самом деле. Так, что-то вроде вре́менного покрытия, на неё потом ещё один слой предполагается наносить.

– Что за волосы? Чьи?

– В том-то и дело, что эксперт не смог однозначно установить, кому они принадлежат, называв «странными». А мужик видел всё.

– Рада за него.

– Не торопись с радостью, – съехидничал Мишка. – Волосы вроде человеческие, а вроде и нет.

– Как это?

– А вот так! Это не всё… волосы были загрязнены.

– Загрязнены? – переспросила я. – Чем-то ещё, кроме краски?

– Да, мой эксперт, кстати, не сразу вычислил. Сперва проверил обычным радиоиммунологическим методом, но анализ ничего не показал. Тогда он провёл спектрометрию и… ещё что-то, название чего я не смогу выговорить даже под страхом смерти. В общем, он нашёл… сейчас, погоди, достану бумажку… Алкалоидный яд! Наше светило науки считает, что вещество добыто, скорее всего, из… погоди, не могу разобрать… А…аконита. Короче, это какая-то трава, которая растёт много где, у нас тоже есть.

– Ведьмин цветок, – прошептала я, прикладывая пальцы к губам.

– Что?

– Нет, нет, – спохватилась я. – Ничего. Миша, – позвала я. – Мы с тобой так и не поговорили о том, что случилось.

– Ты о моём уикэнде в реанимации? Кстати, отдых там так себе, не советую.

– Я скорее о том «турагенте», который тебя туда отправил, – попыталась я сыграть в эту игру, но быстро надоело. – Что случилось?

– Да ничего не случилось, – пробурчал парень. – В дверь позвонили, я открыл. На пороге бородатый громила. Сказать ничего не успел, а он мне уже челюсть отрехтовал.

– Ты узнал, что за громила?

– Пока нет. Ребята ищут. Но ситуация, на самом деле, более, чем банальная. Врагов я завожу легче и чаще, чем друзей.

– А Руська?

– А что Руська? – не поняла Миша.

– Ты когда её последний раз видел?

– Ну, – он начал припоминать. – Когда кофе пили.

– А это когда было?

– На следующий день после смерти управляющей в кафе.

– А разве в тот день, когда тебя избили, Руська была не с тобой?

– Чего? – хохотнул Мишка. – Ди, я, конечно, люблю женщин, но не настолько, чтобы тащить к себе домой даму, которую видел всего два раза, из них первый – на месте предполагаемого преступления. Даже если обозначенная дама твоя подруга. Понимаешь, о чём я?

– Да… кажется, понимаю.

***

Как и ожидалось, я не выдержала заточения. И отправилась гулять. Ноги сами принесли меня на берег.

Я сидела на краю пирса, опустив ступни в воду и медленно болтая ими. Море было спокойным. Прозрачные синие волны размеренно набегали на берег, облизывая намытые, хаотично разбросанные валуны и заброшенный причал, местами обросший зацепившимися за него водорослями. Тихое шептание воды успокаивало, а брызги вспененных гребней, периодически разбивавшихся о каменный выступ, не давали окончательно уйти в себя. Полной грудью я вдыхала родной солёный аромат, который скапливался на корне языка. Горчил, но смешиваясь с привкусом тёплого ветра, трепавшего мои распущенные волосы, становился слаще любой конфеты.

С тихим всплеском на поверхность всплыл крупный белый плавник. И почти сразу вновь исчез, погрузившись под воду подобно подводной лодке. Под моими ногами, глубоко в воде, замелькала, закружила тень крупного хищника. Я наблюдала за ним до тех пор, пока плавник вновь не показался над водой, а вместе с ним и крупная треугольная акулья голова. Акула нырнула под воду, проплыла несколько метров, развернулась словно лимузин и выплыла рядом с моими ногами. Да, когда ты длиной почти три метра, трудно маневрировать у небольшого пирса.

Я заметила что-то чёрное, насаженное на нижние конусообразные зубы, и подманила акулу жестом, чтобы она подплыла поближе. Моя любимая рыбка подчинилась и охотно подставила голову, чтобы я достала то, что причиняло ей неудобства.

Пришлось приложить усилия, но мне всё же удалось выковырять из смертельно опасной пасти кусок резины, получив лишь пару неглубоких царапин. Повертев странный предмет, поняла, что это часть гидрокостюма.

– Фу, – я швырнула находку себе за спину, услышав, как влажно шлёпнулась на песок. – А тебе говорила: не подбирай всякую гадость. Да, дайверы вкусные. Но фаст-фуд вреден для здоровья. Потом ещё неделю будешь резиной отрыгивать. Что такое? Живот болит? А вот не надо лопать что попало!

Акула вильнула хвостом и скрылась. Почти сразу, как в глубине спокойных вод исчез гибкий, напоминающий торпеду, силуэт, на поверхности начало происходить что-то, чего я до сего дня не видела.

Вода начала замерзать.

Но не вся вода, а её часть, в одном конкретном месте превращаясь в небольшую белую льдинку, будто бы собранную из сотен кристалликов размером меньше сантиметра.

Я с удивлением наблюдала за этим преобразованием, но ровно до тех пор, пока этот процесс не остановился и на льдину не запрыгнул… Зонтиков, породив взволнованные круги на воде.

Он был обнажён по пояс и не так чтобы особо красив, потому что тюлений хвост в принципе мало кому способен добавить красоты, кроме самих тюленей.

– А ты редкая штучка, да? – хмыкнула я, наблюдая, как он устраивается поудобнее.

– Как и ты, – отреагировал мужчина, убирая со лба редкие влажные пряди.

– Мутация, – пожала я плечами. – По большей части, просто случайность.

– Не повезло, – без особой заинтересованности отреагировал седна.

– Зато ноги на месте, – не осталась я в долгу. – И в воде, и на суше. Это из-за тебя уплыл мой питомец?

– Как видишь, – он указал на свой хвост, – мы из одной пищевой цепочки, поэтому приходится прибегать к магии. Но я следил за ней. Знал, что она приведёт меня к тебе. Нужно было встретиться.

– Если хотел поговорить, то зачем в речку смылся? И зачем мою подругу магией зашиб?

– Она пыталась меня остановить. И остановила бы. Открой банши свой рот – у меня не осталось бы и шанса на спасение. Считай, что это был превентивный удар, – развёл руками Зонтиков.

– Смотри, как бы я тебе ничего превентивно не сделала, – с угрозой улыбнулась я.

– Не сделаешь, – парень выдал ответную улыбку и дёрнул хвостом, ударяя по воде.

Небольшая волна поднялась и окатила мои колени.

– Потому что тебе интересно, зачем я здесь.

Я молчала, ожидая продолжения.

Зонтиков демонстрировать зубы прекратил и заявил, глядя мне в глаза:

– Я должен был тебя убить. Такой был приказ.

– От кого?

– Не могу сказать. Мы не можем произнести его имя, даже если захотим.

– Предлагаешь мне начать угадывать? – я поморщилась. Любые тайны рано или поздно становятся утомительными.

– Я не смог… тебя убить.

– Почему?

– Потому что увидел в тебе… кое-что, – он хотел сказать, но не мог. Словно что-то застряло в горле, мешая желаемым словам прорваться наружу и быть услышанными. Но он прикоснулся к своей груди, и это было больше, чем просто жест. – Когда придёт время, ты тоже это увидишь.

– А когда оно придёт?

– Когда он захочет.

– Кто? Тот, кого ты не можешь назвать?

– Нет. Другой. Ягуар.

– Ягуар? Ты имеешь в виду, ацтекского бога?

– Иди за знаками, принцесса, и судьба приведёт тебя в нужное место.

– Судьба? Или тот, кто стоит за ней?

Седна просто смотрел на меня, покачиваясь на возросших волнах. Море забеспокоилось. Небо стало тяжелее, сердитее, наливаясь серостью, и вода откликалась на его настроение.

– Ты должна ещё кое-что знать. Королева беременна. Будет мальчик.

И сказав так, он спрыгнул со льдины и исчез, затерявшись среди морского простора. Вместе с ним в мгновение ока растаял и белый замороженный островок подобно сахарной вате.

Я осталась сидеть, водя ногами в воде. Она стала холоднее, но так было даже приятнее.

Осторожно подплыла Мирелла и поддела кончиком морды мои голые стопы. Я протянула руку и погладила её шершавую жёсткую спину, которую она мне подставила, вальяжно проплыв мимо.

– Ну, вот, – прошептала я, обращаясь к ней, но говоря больше сама с собой. – Ещё одну проблему решили, верно? Даже если меня не станет, у отца будет его наследник.

И будто бы соглашаясь, акула легонько толкнула мою руку сильным, скользким от воды плавником.