Текст книги "Три подруги и все-все-все (СИ)"

Автор книги: Анастасия Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 33

Мы редко способны согласиться с правдой, особенно если она рушит всё, за что мы держались прежде. Держались так сильно, что готовы были умереть.

– Я тайно возглавляю Совет уже много лет, управляю корволантом и принимаю все решения. Долгое время моя власть была неограниченной, об этом никто не знал, кроме самого близкого круга, и меня это полностью устраивало. Я мог жить, как захочу, зная, что имею практически всё. Практически… Но однажды в мою дверь постучала Симона. И с порога заявила, что ей дали поручение. Главное поручение в её жизни: сделать так, чтобы я исчез без следа. Умная девушка, она не стала даже пытаться выступить против меня, вместо этого она поведала, что зреет недовольство. Старики возжелали избавиться от моего покровительства, получить полную власть над Летучим Корпусом и перестать быть номинальными властителями земель, которые им на самом деле никогда не принадлежали. Они всегда были моими. И каждый, кто проживал на моей территории, являлся моим вассалом, даже не подозревая об этом.

Хитрый взгляд из-под длинных прямых ресниц, направленный на меня, и он продолжил:

– Я не знаю, когда они решили привлечь тебя. Превратить из противника в партнёра. Думаю, они долгое время размышляли, как найти к тебе подход. Как заставить сотрудничать. В какой-то момент ты начала занимать в их планах центральную роль. Они намеревались уничтожить меня, делая ставку на тебя. Всей разветвлённой сети шпионов и осведомителей был отдан приказ: помогать тебе во всём. Твой парнишка, в которого ты вцепилась, как в спасательный круг, тоже входил в эту сеть. Но оказался хитрее многих и преследовал собственные цели. Мальчишка смог сорваться с поводка.

– И когда? – с трудом ворочая языком, спросила я. – Когда это началось?

– Что именно? Наше со стариками «маленькое разногласие»? Дай-ка подумать… Кажется, когда ты поселилась у бабушки.

– Нет, ты и Совет, ты в Совете, ты Советом…, – лепетала я.

– А, это. Тебя тогда ещё даже на свете не было. Я же говорил, мне много лет. По сравнению со мной ты просто малышка.

– Ты сказал «намеревались уничтожить»…

– Больше нет, – равнодушно взмахнул рукой Ян. – Потому что и Совета тоже больше нет. Кажется, они решили распрощаться с этим миром… Не читала газеты?

– Только объявления.

– Ничего, ещё успеешь ознакомиться с передовицами, – пообещал Ян с щедростью, которая вызывала шевеление волос на затылке. – Там, куда я собираюсь тебя отправить, у тебя будет очень много времени. У заключённых в одиночных камерах обычно немного развлечений, чтение периодики – одно из них.

Стало жутко.

– Где Ниса? – бесцветным голосом спросила я.

– У Лозовского, – нехотя ответил Князь. – Он придержит её, а потом твоя подружка сможет уйти. Но не думаю, что захочет. Она в него давно влюблена. Не уверен, но, кажется, появились и ответные чувства. Ты знала?

– Догадывалась.

– Не смей! – рявкнул Ян так, что я аж присела. И только потом поняла, что он смотрит не на меня, а на кого-то, кто незаметно подкрался и теперь был рядом со мной.

Князь сказал, что убивать меня не имеет смысла, но кто-то другой посчитал иначе.

Рука, привыкшая отнимать жизнь без сомнений, перехватила поперёк груди, с силой сдавливая. А после тот, на кого рявкнул Ян, выставил меня вперёд, прикрываясь моим телом словно щитом. Я не сопротивлялась, спиной чувствуя холод наточенного серебряного клинка, приставленного так, чтобы при ударе непременно поразить сердце, надев его на лезвие, как на шампур.

Высокий, красивый блондин, будто сошедший с обложки книги, где всё непременно должно заканчиваться хорошо, замер, протягивая ко мне руку. Но смотрел он не на меня. Вампир не сводил глаз с персоны позади.

После недолгой заминки Ян сделал осторожный шаг вперёд. В ответ лезвие прижалось плотнее, протыкая ткань одежды и оцарапывая кожу.

– Отойди от неё, Розабель, – спокойно приказал вампир.

– Ты мой, – изрёк женский голос, высокий и звонкий, словно капель по весне. – Или ничей!

И сейчас бы мне воспользоваться силой. И неважно, сколько жителей города смоет или поглотит вода. Но я не могла. Я смотрела в лицо Яна и ждала его решения. Это должно было быть только его выбором.

Переместив руку, Роза приставила клинок к моей шее, слегка надавила и потекла кровь. Возможно, не такая горячая, как у людей. Но такая же густая. Рука той, которую я когда-то пожалела и пожелала спасти, давила и давила, медленно, но неотвратимо, не собираясь останавливаться.

Я почти смирилась с неизбежным, когда что-то просвистело возле щеки. В первый момент показалось, что это мне снесли голову одним сильным ударом, но быстро осознала, что моя голова всё ещё со мной. И затаив дыхание скосила взгляд влево, туда, куда что-то упало со звуком, словно небольшой мешок уронили, отрезав верёвки.

Роза лежала на земле, один глаз был широко распахнут, а из другого торчал длинный, тонкий стилет, вошедший на всю глубину. Резная рукоять с фамильным гербом ярко выделялась на фоне белого лица с ярко-алыми губами, распахнувшимися в крике, который так и не успел прозвучать.

– Из-за тебя я лишился одной из двух лучших помощниц. Они помогали мне дёргать стариков за бороды, – сообщил вампир с убийственной невозмутимостью, потом подошёл, вынул клинок с противным чавкнувшим звуком и вытер о штанину. И не пожалел ведь дорогие брюки.

Меня шатнуло в сторону, возможно, я бы даже уселась посидеть, чуть-чуть отдохнуть, сходить прогуляться в обморок, но Ян одной рукой перехватил под спину и притянул к себе.

– Ты поняла, что значила орхидея? – с загадочной полуулыбкой проговорил он, склоняясь ниже и глубоко втягивая в себя воздух. Кажется, он наслаждался этим, дыша моим запахом, дыша мной.

– Нет.

– Цветок преподносят тем, кого желают телом и разумом. Это – признание в любви, – проговорил он с чарующей улыбкой. И закончил неожиданно: – Когда-то я заказал его для тебя. И бережно хранил, ни на что не надеясь. Я не верил, что наступит день, и я смогу отдать его тебе. Отдать, вместе со своим сердцем. Я часто смотрел на него, размышляя о тебе, но даже в мечтах не позволяя себе зайти слишком далеко. А потом сестрица Симоны утащила его из моего замка, желая раскрыть тебе глаза на моё истинное лицо, так и не разгадав его предназначение. Не так я хотел, чтобы это произошло. Но раз это случилось… я решил не препятствовать судьбе, а поприветствовать её и наступление новой эры. И раз ты приняла цветок, то приняла и моё намерение.

– К-какое намерение? – простучала зубами я.

– Ты собиралась надеть свадебное платье и встать у алтаря. Я устрою это для тебя, но на своих условиях, – заявил Ян и поцеловал так, что душа рухнула в пятки и осталась там, маленькая и перепуганная, словно котёнок.

Когда одним сильным движением он толкнул меня к себе за спину, я могла лишь часто-часто моргать и также часто, поверхностно дышать, из-за чего не сразу увидела в конце аллеи силуэт. Он медленно приближался, шагая уверенно и размеренно, словно явился на светский приём и теперь ждал, когда заиграют фанфары в его честь.

И только когда он дошёл до середины, я прикрыла рукой рот, поражённо вздохнув.

– А он что здесь делает?!

Князь повёл на меня глазами и наградил невесёлой улыбкой.

– Я знал, что придётся перебить пару-тройку твоих поклонников. Но не думал, что их будет так много.

– Он не мой поклонник, он…

– …твой подельник. Знаю, – закончил вампир, перехватывая стилет поудобнее. Мне не довелось увидеть, как он сражается, ведь ему это было и не нужно. В его статусе не утруждаются такими мелочами, как физическое устранение неприятелей. Да и глядя на Князя почему-то не представляешь его с оружием в руках. Представляешь шелковые простыни, старинные персидские ковры, блеск драгоценностей на голой коже. Но сейчас, увидев это простое, но отточенное движение, я поняла, что недооценивала этого мужчину. Очень недооценивала.

Тем временем к нам медленно подходил Макс, в теле которого теперь жил Змей. И не успела я так подумать, как зрение, с которого спал нагнанный вампиром туман, уловило странность. Змей был каким-то другим. Он по-другому двигался, иначе поворачивал голову и держал спину, приобретя иные, несвойственные ни Змею, ни Максу повадки. И вот в чём загвоздка, подобную ленивую грацию, дополненную каким-то едва уловимым экзотическим очарованием, я уже видела. Буквально недавней ночью. Хищные, кошачьи манеры, мягкие как пух, и опасные, как крепкие клыки… ягуара.

– Ты меня искала? – спросили губы Макса, а тот, кто владел теперь его обликом, остановился, оглядывая меня с ног до головы так, словно видел в первый раз. Князя он игнорировал, как если бы того здесь вовсе не было. – Ты меня нашла.

– Скорее, ты меня нашёл, – брякнула я и украдкой оглянулась.

– Я тебя тоже искал. С тех пор как узнал, что ты убила мою любимую.

– Твою лю… любимую? Погоди, ты… Нет, не может быть, – застонала, хватаясь за голову.

– Верно, – величественно кивнул Макс. Настоящий так и близко не умел.

– Здравствуй, Чёрный Ягуар, который правит ночью и зажигает факелы по всему миру, – церемониально начал Ян, но кланяться не спешил, у него тоже имелась невидимая корона на голове. – Знаменитый бог раздора, сексуальной невоздержанности, греха и наказания, покаяния и жертвоприношения, судьбы и обмана. Самое тёмное из пяти солнц. Владыка севера и Полярной Звезды. Покровитель волшебников, шутников и кукловодов, рабов, принцев и воинских школ, чьё дымящееся зеркало скрывает больше, чем показывает.

– Ты знаешь? – спросила я у его спины, которой он полностью меня заслонил во время своей пламенной речи. – Нет, погоди, этого не может быть! Не может быть, – продолжала я рвать на себе волосы. Очень полезное занятие, особенно когда никаких других дел не осталось ввиду безысходности положения.

– Может, – угрюмо подтвердил Ян. – Ты, моя принцесса, не учла принцип дуализма, который присущ многим богам. Ягуар – альтер-эго Змея. И это альтер-эго хочет твоей казни.

Я потёрла шею, вспомнив о способах умерщвления, которые были приняты во времена правления Ягуара, и пробормотала, поморщившись:

– Да этого многие хотят…

– Спрячься где-нибудь, – приказал Князь, отталкивая меня рукой ещё дальше.

– Не поможет, – с утробным урчанием, которое я уже слышала, протянул Ягуар, показательно выпуская когти.

Он – воплощение той энергии, которая способна помочь преодолеть любые преграды. Могущественный воин, дикий ночной зверь, который любил проверять на прочность, заставляя бороться за то, во что веришь, и то, что любишь.

Он был злым, порочным и жестоким, и сегодня он пришёл за мной.

Не сводя с него глаз, я начала медленно отступать, наблюдая, как Ян и Макс, наоборот, начали сближаться, закружив друг напротив друга.

Я была уже метрах в десяти от них, почти вплотную приблизившись в металлическому забору, которым был частично обнесён сад, когда Ягуар, он же Змей, сделал обманный рывок, провоцируя Яна. Дёрнулся в сторону, ловко уходя от повторной атаки Князя, а после метнулся вперёд, перекувыркнулся в воздухе и приземлился уже на все четыре лапы, являя собой громадного ягуара, покрытого густой чёрной шерстью, засверкавшей и залоснившейся в лучах солнца, неожиданно появившегося в бреши расступившихся грозовых туч. И плюнув на Яна, он бросился ко мне. Одного точного броска оказалось достаточно, чтобы настичь свою цель. Конечно, Князь не собирался стоять в стороне, с его-то сомнением и уверенностью в собственных силах, вот только он вдруг оказался занят. Из-за ближайшей яблони, шатаясь совсем как я недавно и припадая на разодранную в четырёх местах ногу, с красными воспалёнными глазами и исполосованным лицом вышел Гриша. Хотя Гришей его можно было назвать с большой натяжкой. Кажется, личность его уже была давно и безвозвратно потеряна. Мертва. В до боли знакомых глазах стояла такая глубокая пустота, с которой не сравнятся ни киношные, ни настоящие зомби. Двигался оборотень рвано, дёргано, постоянно делая странные движения головой, словно его тошнило. И он с трудом сдерживался, чтобы не выплюнуть свой желудок между приступами судорог, сворачивающими тело словно жгутом. Выносить это зрелище было ещё труднее, чем наблюдать за недавней бойней.

Его отравили. Он мучался. И мучался страшно. Перед глазами промелькнула наша последняя встреча. Гриша не был плохим. Как и не был хорошим. Он был тем, кто старался выжить. Как и я.

Мы просто пытались справиться со всем, что происходило вокруг нас и из-за нас.

К сожалению, мы оба проиграли.

Кто-то закричал, так отчаянно и истошно, что в первое мгновение подумала: неужели Ниса меня нашла?

И за мгновение до того, как всех нас накрыло огромной волной, поняла: кричала я.

Вода, появившаяся сразу и со всех сторон, обрушилась сплошной стеной. А потом, разбившись о землю, всколыхнулась с новой силой. И закрутила водяной каруселью. Закружила, увлекая в страшную, безумную, хаотичную пляску. Страшной она была даже для меня. Как ни старалась, я не могла выбраться из этого бешеного потока воды, зародившегося где-то в глубине бессмертного моря и низвергнувшегося на сушу с силой, которая могла уничтожить если не всё, то очень многое, перемолов и поглотив.

Невозможно было сориентироваться, понять, где верх, где низ, и где ты сам сейчас вообще. Вода бурлила, вертела, кидала, переворачивала, заламывала и утягивала вниз, глубже.

Я не сразу увидела воронку, которая образовалась прямо подо мной. А когда разглядела, попыталась отплыть, даже не понимая, куда гребу, борясь с пенистой и мутной водой. Но что-то снова и снова будто прибивало меня обратно, несмотря на все старания. Воронка разрасталась, напоминая распахивающийся прожорливый рот. Я сопротивлялась. Я пыталась ухватить за хвост вышедшую из-под контроля магию, как хватают расшалившуюся мартышку, но она то и дело выскальзывала из моих рук, просачиваясь сквозь пальцы. Я тянулась к ней вновь, чувствуя, как тело камнем падает всё ниже и ниже, утягиваемое прямо в воронку, где не было ничего кроме тьмы. Это могло означать только одно: я оказалась на глубине как минимум десяти метров, а сверху давила огромная масса взбесившейся воды. Взбесившейся из-за меня. И вот-вот сверху должно было накрыть ещё одной волной, явившейся вслед за первой, потому что я ощутила, как содрогнулась, простонала земля и завыло придонное течение, сместившееся из-за цунами. Оно и породило водоворот, который, вопреки обыкновению, завивался не против часовой стрелки, а по ней. Нужно было срочно остановить приближающиеся волны и вернуть воду туда, откуда пришла. Но сперва нужно было остановить моё сближение с воронкой.

И у меня почти получилось несмотря на грохот, разрушения и тотальное бурление вокруг, но будто бы из ниоткуда появилось что-то чёрное и объёмное. Когда массивные разрывающие клыки вгрызлись в моё плечо, я вспомнила.

Ягуары умеют плавать.

Я пыталась отбиться от него неповреждённой рукой, одновременно глупо и бестолково размахивая ногами, но он лишь глубже вонзал зубы в плоть, выпуская в воду клубы крови и сразу же рассеивая их ударами сильного хвоста. Мы, сцепившись, устремились к воронке уже вдвоём.

Я не боялась утонуть. Я не могла утонуть. А вот он мог, и я на это очень рассчитывала, ровно до тех пор, пока не увидела блеск вспыхнувших магией глаз, которые излучали радость от происходящего. Когда-то он был богом, но кем он был теперь, я понятия не имела. Я прекратила сражение и просто смотрела в вертикальные зрачки, позволяя телу падать.

Когда мы были уже у края водоворота, что-то схватило меня за плечи и дёрнуло вверх. Я, наверное, заорала бы от боли, если бы могла, но вместо этого хлебнула примерно с ведро воды. Клыки не пожелавшей разжаться челюсти проехались вниз, распарывая кожу и мышцы словно зубчатый нож. Выплеснулось новое облако крови, а я, задрав голову, увидела Дэни. Он был в человеческом облике, но вот его необычные золотые глаза стали полностью кошачьими, а вместо рук имелось что-то отдалённо похожее на лапы животного с дугообразными когтями и мягкими кожаными подушечками на удлинившихся пальцах.

Дэни предпринял ещё одну попытку вырвать меня из лап Ягуара, начав наносить по крупной треугольной морде сильные удары, но вода скрадывала их мощь, да и времени не осталось. С оглушающим рокотом нас проглотила воронка, и накрыла тьма.

Глава 34

– Принцесса? Принцесса, очнитесь! – донеслось до меня сквозь вату, которая по ощущениям была везде: в ушах, носу, даже в мозгу.

Изо рта вырвался кашель, раздирая связки. Плечо горело и жгло болью. Глаза распахнулись, хотя не особенно-то я этого хотела. Свет ослепил, и хлынули слёзы, затуманив зрение. Когда я проморгалась и немного привыкла к тому, что солнечные лучи бьют мне прямо в лицо, увидела Лорса, начальника королевской стражи при дворе отца.

Он приобнял меня за плечи и помог сесть.

Я продолжала кашлять, звук был совершенно отвратительный. И чувствовала я себя примерно так же. Внутренности катались туда-сюда, понукаемые содроганием груди, что усиливало и так неслабую боль в плече. Ещё очень пить хотелось. Говорят, так бывает от сильной кровопотери. Одно радовало: Чёрный Ягуар не был оборотнем, а значит, можно было не беспокоиться о ране. Заживёт.

– Что случилось? – придушенным голосом выдавила я, пытаясь успокоить организм.

– Ничего, – сдержанно ответил Лорс, садясь на пятки согнутых ног и внимательно наблюдая за мной. Наверное, чтобы успеть отскочить, когда фонтан проглоченной морской воды хлынет из меня обратно. – Если, конечно, не считать того факта, что вы породили природный катаклизм.

– Что… что с городом? – выдохнула я, прикрывая глаза и прижимая ко рту ладонь тыльной стороной.

– Смыло примерно четверть, – всё так же безучастно ответил Лорс. – Досталось бы сильнее, но ваша мать успела обуздать стихию и вернуть на место.

– Где мы? – проведя рукой по лицу, я убрала прилипшие к коже мокрые волосы, с которых продолжали стекать струйки воды. Выловили меня не так давно.

Повертела головой по сторонам. Удивилась. Мы находились посреди бескрайней воды. Волны, которые ещё недавно, словно вздыбленная лошадь, поднимались на высоту пятиэтажного дома, теперь были спокойны, почти неподвижны. Смирные, как овечки. Вот что значит, королева приструнила.

– Это что, корзина с колеса обозрения? – я встала на колени, чтобы оглядеться получше, поддерживая травмированную руку, болтавшуюся тряпочкой.

– Не знаю, – ответил Лорс. Судя по складкам на его лбу, он вообще не понял, о чём я толкую. – Из города много всякого мусора принесло. Придётся ещё долго убирать. Я нашёл вас лежащей на дне и вытащил сюда, потому что домой вам пока нельзя.

– А есть ли он ещё, мой дом? – пробормотала я, аккуратно садясь обратно, чтобы не тревожить лишний раз рану. Смотреть на неё не хотелось, вот я и не смотрела.

– Я про королевство, принцесса, – пояснил он. – Вам нельзя возвращаться во дворец, потому что правитель… слегка раздражён.

– Угу, – раздражённо промычала я, – твоё «слегка раздражён» означает, что папуля в бешенстве.

– Верно, – лаконично подтвердил Лорс. – Поэтому лучше в ближайшее время вам не встречаться. И… Есть ещё кое-что.

– М-м-м-м? – отозвалась я, пытаясь устроиться поудобнее внутри куска старого металла, ржавого и с проплешинами в слое дешёвой краски, опираясь спиной о погнутую кривобокую лавочку.

– Я обнаружил вас не одну. Рядом лежал мужчина, он держал вашу руку, – тщательно подбирая слова, начал рассказывать Лорс. – Я достал вас обоих, но он… скончался, – поймав мой взгляд, главный стражник быстро опустил свой и пробормотал: – Мне жаль, принцесса.

– Говори, – глухо потребовала я.

Лорс подчинился, всё ещё не поднимая глаз:

– Чувствуя, что умирает, он попросил передать вам кое-что.

– Что?

– Дословно его слова звучали так: «Встретимся в следующей жизни. Я буду ждать. Жди и ты меня. Мы обязательно встретимся вновь». Потом я отпустил его, и он исчез в воде.

– Спасибо, – тихо поблагодарила я, устремляя взгляд вдаль, на сверкающую поверхность бескрайнего моря. – А кого-нибудь ещё ты видел?

– Нет, больше никого.

Лорс, которому следовало возвращаться к исполнению непосредственных обязанностей, ушёл. Я некоторое время дрейфовала, позволяя хлипкой металлической корзинке плыть куда вздумается. А потом уснула. Проснулась ночью, первым делом увидев звёзды и сильно удивившись.

Нужно было возвращаться домой.

Нужно было узнать, всё ли в порядке с Нисой и Руськой. За первую я почти не волновалась. Она была с Лозовским, а тот, с его магией ветра, вряд ли позволил бы какой-то волне победить себя. А вот о Фирусе думать было страшно…

Чтобы добраться до ближайшего кусочка суши, у меня ушло гораздо больше времени, чем обычно. Тормозило плечо, которое не желало заживать, а боль – проходить, и я будто бы продолжала чувствовать клыки внутри своего тела и тяжесть повисшей на нём чёрной туши.

Стараясь не думать, о том, скольких знакомых погубила, а скольким из них удалось выжить, я просто плыла, стараясь не стонать от боли и не задействовать раненое плечо, перекладывая основную нагрузку на те части тела, в которых не было дырок.

Я плыла, ориентируясь на потухшую антенну телебашни, виднеющуюся вдалеке. Раньше она каждый вечер вспыхивала голубыми огнями, едва только сгущались вечерние сумерки. Сейчас же она не работала, но известный каждому жителю города силуэт всё равно был видим и узнаваем.

Я быстро теряла силы, а потому приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть. Решившись на перерыв в очередной раз, я легла на спину, широко раскинув руки и закрыв глаза, но отдыхала недолго. Что-то жёсткое ударилось о мою ступню, крутанувшись в воде, я увидела плавающую дверь. Обернулась и поняла: я доплыла.

Прибрежная часть города была разрушена почти полностью. Частные дома содрало с фундамента. Некоторые строения ушли под воду по самую крышу, лишь коньки и дымоходные трубы оставались на поверхности. Другие покосились и частично легли на бок, глядя в звёздное небо щербатыми окнами. Где-то домов не осталось вовсе, они превратились в груду ломанной древесины, укрывающей остатки раздроблённых стен.

Заборы раскурочило, торговые платки смяло вместе с зонтами и прилавками, столбы погнуло и едва ли не завязало узлом. Перевёрнутые машины лежали на дне, беспорядочно разбросанные. Прямо в воду падали разорванные электропроводы, к счастью, электричество по ним не бежало, видимо, успели отключить.

Я медленно двинулась вперёд, отталкивая от себя плавающие ветки, обломки мебели, покорёженные дорожные знаки, шины и осколки пластика.

Вода была очень грязной и оттого очень противной, поэтому я постаралась ускориться и через некоторое время достигла конца улицы. Здесь начинался городской парк, природный ландшафт делал крутой подъём вверх, что было частым явлением для нашей скалистой местности, изобилующей склонами, холмами и обрывами. Ряды густо насаженных сосен крепко врастали корнями в землю, создавая своеобразный барьер. Всё вместе это позволило удержать воду внизу, вдоль побережья. А здесь её почти не было, лишь обломанные верхушки деревьев, заметно прореженная листва и насквозь мокрая почва намекали на то, что ещё недавно здесь царило море.

Я вцепилась в одну из веток, что низко свисала параллельно склону, и карабкаясь по ней как Тарзан по лиане, выбралась из грязной воды. Оказавшись в границах парка, я плюхнулась на прибитую к земле траву, едва дыша.

И не сразу заметила, как что-то рядом пошевелилось.

А когда обратила внимание, отпрянула в сторону, но бледная рука молниеносно вцепилась в запястье и дёрнула на себя. Вскрикнув, я приземлилась на что-то твёрдое, но тёплое. Широко раскрытыми ладонями почувствовала вздох и поняла: я лежу на мужчине, упираясь ему руками в грудь. Тот, кто притянул меня к себе и одним движением отвёл пелену моих волос, упавших на лицо. И я взглянула в глаза Яну.

Низким, вибрирующим голосом он задал вопрос, который я ожидала услышать меньше всего:

– Кто ты?

– Я? – очумело переспросила.

– Да. Ты, – твёрдо повторил он.

– Я… я…, – попятилась, шепча онемевшими губами. – Я – никто.

И начала медленно сползать с него, не разрывая зрительного контакта. Он смотрел с недоумением, будто пытаясь разгадать, что я за зверь такой… А потом хулигански улыбнулся, совсем как мальчишка, который дёргает в школе девочек за косы просто потому, что ему нравится, как они возмущённо взвизгивают, легко подался вперёд, перехватил меня под локоть, крутанул в воздухе и вот уже я лежу спиной на земле. А он лежит на мне, позволяя в полной мере ощущать всю тяжесть его тела. И, кажется, ему эта позиция чертовски нравится, потому что он улыбается широко и радостно.

– Что? Поверила? – спросил он с вызовом. – Даже не надейся. Я никогда тебя не забуду. И никакая магия не сможет заставить меня это сделать.

Когда я дёрнулась, собираясь выбраться из этой ловушки, даже если мне придётся драться с ним за свою свободу, он вдруг сжал меня и попросил:

– Останься.

Ян никогда ни о чём не просил. Никого. И меня в том числе. Поэтому его просьба, такая искренняя, пробивала до самого сердца.

– Нет! – выдохнула я, отворачивая от него своё лицо.

– А если заставлю? – спросил он угрожающе и в целях подкрепления угрозы, задрал обе мои руки над головой, легко взяв в замок одной своей.

– А если убью? – прошептала я ему в губы и позволила увидеть в моих глазах правду. Я ведь действительно могу это сделать. Я буду бороться за себя, даже если бороться придётся с ним.

– А если я буду нежным… если я буду самым нежным… ты останешься?

Он снова и снова заставлял ныть сердце и сжиматься душу.

Я молчала, разглядывая деревья, а он нависал сверху, ласково водя рукой по мокрым волосам и порождая этим волны тепла, которые растекались по телу.

Я не выдержала первой.

– Только если ты откажешься от своей идеи «похоронить» и посадить меня!

– А если откажусь, что получу взамен?

– Ты торгуешься? – не поверила я своим ушам, с яростью поворачиваясь к нему, из-за чего наши губы оказываются так близко, что почти соприкасаются. С моих сорвался лепет: – Я не знаю, чего ты хочешь.

– Ты знаешь, чего я хочу, – выразительно улыбнулся он, и я ощутила эту улыбку кожей, которую закололо тысячей мелких иголочек.

– Нет, не знаю, – ответила сорвавшимся голосом, не имея сил оторваться от его глаз, глядящих так откровенно и жадно, что я ощутила себя самой роковой женщиной на свете. Хотя такой никогда не была.

Я всегда была… обычной. Но в его руках, в его объятиях, меня охватывало чувство, что я не просто НЕ обычная. Я самая большая редкость, в поисках которой не жаль и весь мир обойти.

– Ты войдёшь в мой дом, – заговорил Ян, стерев улыбку и став серьёзным, решительным и суровым. Мы заключали сделку. В этом он был хорош, я – вовсе нет. – И больше не покинешь его. Я стану твоим единственным мужчиной. И останусь им навсегда. Не будет больше никого, кроме меня. Согласна?

Я закусила губу. Вот она, та судьбоносная грань.

– Прежде чем я отвечу, – заговорила я, когда он уже начал терять терпение. – Ответь и ты на мой вопрос.

– Какой?

– Зачем ты приходил ко мне по ночам?

Его брови нахмурились, лицо будто бы стало острее, хотя и до этого, облепленное белыми влажными локонами, оно казалось вылепленным из алебастра неким утончённым художником с идеальным вкусом.

– Это было наказанием. Сперва. Я очень хотел наказать тебя за всё. А потом понял, что мучаю не только тебя, но и себя. Этими короткими визитами я хотел доказать самому себе, что могу легко без тебя обойтись. Что ты мне не нужна и не важна. Но быстро понял – это не так. И уже не смог остановиться. Я не просто хотел приходить, я хотел приходить и оставаться так долго, как это только возможно. Хотел лежать рядом с тобой, смотреть на тебя спящую и знать, что никто не заберёт тебя у меня. Даже ты сама.

***

Город восстановили. Удобно, когда в твоём расположении много денег, много власти, должность губернатора и идеальная внешность для мелькания в новостных репортажах.

Гриша, как и Дэни, погиб. Роза, конечно же, не умерла. Сбежала. Исчез и Змей, он же Ягуар. Тело Макса, занятое могущественным ацтекским богом с раздвоением личности так и не нашли. Ягуары разделились, часть уехала вместе с Захаром на родину. Оставшаяся часть пришла ко мне и попросила защиты, заявив, что Даниэль перед смертью назначил меня своей правопреемницей. Я пообещала найти им достойного лидера, а пока старалась наладить их быт.

Кенотаф смыло и прибило к берегу, где он и остался лежать на сыром песке. Ян не пожелал забирать его и запретил кому-либо трогать это странное сооружение. Наверное, из-за меня. Чтобы никогда не забывала, на что он способен. Я и не забывала, я прекрасно всё помнила. Мы оба были теми, кем нас создала жизнь. Мы любили и ненавидели друг друга, и, кажется, эти чувства позволяли нам острее ощущать каждую секунду, проведённую вместе. Он знал, что я могу воткнуть бензопилу ему под рёбра, я знала, что он может меня уничтожить. Но мы оба хотели продолжить этот опасный танец по краю лезвия, пусть даже он закончится нашими именами, выбитыми в мраморе. Они обязательно будут написаны рядом, вместе, в одну строку. Потому что мы не способны отпустить друг друга.

Стоя на перроне и наблюдая за суетой людей вокруг, я ощутила вибрацию в кармане. Вытащила телефон и прочитала вслух:

– «Я выхожу замуж. С папой уже познакомила». От Нисы.

– Как ты думаешь, у них получиться? – спросила Фируса, поправляя длинную лямку небольшого дорожного рюкзака, болтающегося за спиной.

– Надеюсь. Во всех сказках есть счастливый конец. У нас он тоже должен быть.

– Не во всех, – поправила меня муза тоном лучшей ученицы в классе. – И ты это знаешь лучше многих.

– Ладно, – закатила я глаза. – Ты права. Но мы хотя бы можем попытаться отвоевать у судьбы своё счастье. А ты? Куда отправляешься?

– Не знаю, – беззаботно пожала плечами муза. – Пока туда, куда собирается прибыть этот поезд, – она махнула на состав, который напоминал длинного ярко-синего червяка. – Сестра тоже едет со мной. Она уже в купе. Вон, выглядывает в окошко.

Я перевела взгляд, куда она указывала, но никого не увидела. Поезд загудел сильнее, будто наращивая обороты, народ на перроне засуетился. Все начали обниматься, прощаться, давать какие-то обещания, махать руками.

Плакать.

– Ты так ей и не сказала, – заявил Ян, в один длинный шаг появляясь рядом, выступив буквально из пустоты.

– Скажу, когда она вернётся, – ответила я, сходя с эскалатора, поднявшего меня на второй этаж здания вокзала, которое были примечательно своими высокими панорамными окнами. Они тянулись от одного края галереи до другого. Частично застеклённой была и крыша, из-за чего пол, по которому мы шагали, устилали ярко-жёлтые квадраты. Сегодня было необычайно солнечно.