Текст книги "Три подруги и все-все-все (СИ)"

Автор книги: Анастасия Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 32

– Зачем ты убила Гришу?

– Я не убивала, – категорично отрезала Симона, но, перехватив мой взгляд, соизволила признаться: – Да, отравила. Такой был приказ. Я не могла ослушаться. Оборотень мешал… кое-кому. Нужно было избавиться, но так, чтобы стая не явилась за него мстить. Но он жив. Я знаю, ты сейчас спросишь «где он?», «что с ним?», но мы его потеряли.

– Хочу знать, что произошло. Ты ведь не просто так сюда явилась. Ты пришла всё рассказать.

Симона постояла, склонив голову, но всё же заговорила.

– Вожаку стало плохо почти сразу же, как он от тебя ушёл. Но возвращаться не захотел, гордость помешала. Поэтому поплёлся в квартиру, которую купил, чтобы быть поближе к тебе. Там ему стало плохо. Пошла кровь, кажется, из желудка, прости, я плоха в физиологии блохастых. Мои ребята были рядом, в этой квартире, – Симона кивнула на макушку, криво обмотанную полотенцем, часть которого виднелась из-за занавески. – Они уже некоторое время присматривали не только за Гришей, но и за тобой. Вообще, мы не рассчитывали конкретно на такой исход, – неожиданно разоткровенничалась муза, – не ожидали, что отрава так быстро подействует.

– Знаю, на что вы рассчитывали, – проворчала я. – Что он сядет за руль, на дороге его скрутит, произойдёт авария. При самом удачном стечении обстоятельств машина вспыхнет и в огне сгорят все улики против вас вместе с самим Гришей. Ну а если не вспыхнет сама, то вы будете рядом и «поможете» ей.

– Да. Но когда он потопал не вниз, а наверх и остался в квартире, нам пришлось срочно менять стратегию. Мои ребята заглянули внутрь, увидели невменяемого волка и решили, что оставить его на месте будет лучшим вариантом. Во-первых, искать этажом выше тебя никто из его стаи не догадается. О том, что обзавелся новыми квадратными метрами, Гриша никому не рассказал. Во-вторых, мы предположили, что спустя время он тихо отъедет и нам останется только дождаться следующей ночи и вынести труп.

– План провалился…

– Верно, волк стал сходить с ума, биться головой о стенку, потом накарябал эти цифры на стене. Мы попытались его связать, но он оказался сильнее. Вырвался и удрал. То, что он напал на свою стаю, я уже потом узнала.

– Вот почему остальные волки так странно себя вели. Они видели, кто их атаковал.

– Про мохнатых не знаю, тема мне не особенно интересная. И что там с ними будет дальше – плевать. А вот над цифрами на стене я ещё долго голову ломала. Пока не выяснила, что это такое.

– И что?

– Кое-что весьма забавное, – уголки её губ дёрнулись в коварной улыбке.

– И поэтому ты решила поддержать эту «забавную» игру? – мне стало противно.

– Не смотри на меня так, принцесса, – холодно отреагировала Симона. Хотя откуда она могла знать, как я на неё смотрю, если сама за весь разговор ни разу не повернулась в мою сторону? – Мне это тоже большой радости не доставляло.

– Ладно Гриша, он далеко не святой, но других ты зачем убила?

– Приказ, – просто ответила она.

– Вот только переутомляться не хотелось, поэтому ты просто подстроила самоубийства? – я была полна злобного, очень злобного ехидства.

– Не только поэтому. Были и другие причины, о них я не скажу. Но всё же, я помогала тебе. Оставляла подсказки.

– Зачем? Твоя какая выгода во всём этом?

– Хочу свободы. Хочу жить так, как хочу. Если ты справишься, то и с меня, возможно, спадут оковы.

– Мне надоели все эти тайные послания и недомолвки! Скажи прямо, на кого ты работаешь?

– Это тебе придётся выяснить самой, – с улыбкой на устах прошептала Симона.

Мне пришлось довольствоваться малым и просто молча уйти.

***

Не знаю, куда я ехала. Просто бездумно крутила руль, следуя за дорогой в никуда, не имея ни цели, ни пункта назначения.

В какой-то момент поняла, что больше не могу, свернула в проулок и остановилась.

Последствия прошедшей ночи догнали, и я больше не могла справляться в одиночку. Нужен был тот, кто сможет помочь мне устоять.

И я начала звонить Нисе.

После третьего гудка ответил знакомый мужской голос.

– Не звони ей больше, – тихо, но безапелляционно проговорил Лозовский. – Разбирайся со всем, что натворила, сама.

И бросил трубку.

Некоторое время я сидела, рассматривая экран телефона. А потом начала смеяться. Громко, надсадно, до слёз. Я плакала, и смеялась, и снова плакала.

А потом успокоилась, затихла, перебралась на заднее сидение, свернувшись калачиком и обхватив себя за плечи, чтобы согреться. Но меня колотило, унять дрожь никак не получалось. Прикрыв веки, попыталась уснуть. И у меня это получилось. Когда вновь открыла глаза, был уже новый день.

Я села, разминая затёкшую руку.

Некоторое время посидела, бессмысленно потирая лицо. Потом взглянула на это лицо в зеркало и поторопилась отвернуться. Выглядела я ужасно. Физиономия помятая, веки припухшие, белки покрасневшие из-за полопавшихся сосудов, макияж размазался окончательно, превратив меня в очень неряшливую неумытую панду.

– Интересно, чтобы сейчас сказала Руська? – спросила я, бормоча под нос и снимая влажными салфетками остатки того, что накануне так тщательно нарисовала на моём лице муза. И сама себе ответила: – Она бы сказала «Авантюры портят настроение и внешний вид, поэтому давай заканчивать». А Ниса? Ниса выдала бы что-то вроде: «Чтобы поймать Бэтмена, нужно набраться смелости и войти в его пещеру».

Замолкла и прислушалась к голосам в своей голове. А потом решила:

– Начатые дела обязательно надо доделывать.

Нашла в бардачке ручку, кусок бумажки и стала вспоминать, а потом записывать цифры, обнаруженные около недавних трупов.

– 44 948 36811, – бормотала я, водя ручкой по бумажке, расправленной на коленке. Но сколько бы я ни смотрела на эти цифры, преобразовать их во что-то внятное не получалось. Я складывала, вычитала, делила и умножала. Переставляла местами, подставляла буквы, смешивала буквы с цифрами. Ничего.

– Я думаю не так, как надо… А как надо?

И вновь представила, чтобы сказали Руська и Ниса.

– Так, у нас есть цифры, – начала я вслух, решив плясать от самой печки. – Что это?

И моя воображаемая Ниса принялась перечислять:

– Номер телефона? Номер квартиры? Нет, слишком длинно. Номер дома? Тоже нет, таких громадных нумераций просто не бывает. Что ещё состоит из цифр? Номера машин, номера почтовых ящиков, календарные даты… Ещё может быть номер уголовного дела или газетного выпуска.

Я скептично фыркнула.

– Что? – возмутилась иллюзорная подруга. – В фильмах часто так бывает!

– Да, кто-то косплеит Зодиака! – с фырканьем закатила я глаза.

– Кстати, разве твоя фирма названа не в честь того, кто поймал этого убийцу?

– Он не поймал. Он его подозревал, – перестав фыркать, уточнила я, закачавшись из стороны в сторону словно сомнамбула.

– А что делал Зодиак? Ну, кроме того, что маньячил в свободное от основной деятельности время.

– Слал письма в местные газеты. Зашифрованные. Часть из них удалось декодировать, а часть нет. А потом он резко прекратил эту одностороннюю переписку и исчез. Переписка, – повторила я задумываясь. – Раньше люди часто переписывались с помощью объявлений. Что-то подобное описывалось в «Красном драконе», там убийца и полицейские общались через публикации в журнале…

– Нет, всё-таки твоя увлечённость маньяками какая-то ненормальная, – покачала головой подруга, закидывая ногу на ногу.

Но я её не слушала.

– Что, если цифры – это номер объявления? – подняла глаза и в изумлении увидела газетный киоск, рядом с которым как раз остановилась.

Выскочив из машины, под визг тормозящих машин я перебежала дорогу. Оказавшись у киоска, потребовала у продавщицы все газеты, в которых помещаются объявления. Громко жуя жвачку и противно чавкая, женщина бросила передо мной стопку периодики. Не глядя всучила ей купюру, схватила подборку и бросилась обратно. Забравшись в машину, начала педантично просматривать пахнущие типографской краской страницы, внимательно вчитываясь в каждое объявление.

– Продам, продам, продам… сдам в аренду… Так, это не то. Отдам щенков в добрые руки. Нет. Котята в дар. Нет. Шью на заказ. Тоже нет. Организация детских праздников, опытные аниматоры, весёлые клоуны. Да если бы! Клоунов и так в жизни хватает… Куплю трактор! Вряд ли… Продам моторную лодку или обменяю на велосипед! Кажется, кто-то решил сменить хобби… А вот это интересно! Информация о результатах торгов… Городская администрация сообщает об итогах аукционных торгов, проведённых в отношении земельного участка под номером…, – и я вскрикнула, победно вскинув кулак, когда увидела знакомый набор цифр в начале объявления. – Это оно! Ну, точно! Земельный участок сельскохозяйственного назначения, площадью 2300 кв. м. Основания для проведения торгов: изъятие в результате банкротства собственника ООО «Удача». Местоположение установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир – закрытое здание бывшего магазина. Участок находится в 13 метрах от ориентира по направлению на восток.

Отбросив газету, завела мотор, чувствуя, что приблизилась к чему-то очень важному.

***

Это был старый заброшенный яблоневый сад. Когда-то здесь собирался богатый урожай, а теперь территория стояла заброшенной и никому не нужной. Созревшие яблоки, никем не востребованные, падали на землю и сгнивали. Остатки высыхали, оказавшись под властью местных ветров. С приходом осени сверху ложилась опавшая листва, которая пропитывалась дождями и снегами, тоже сгнивала и смешивалась с землёй. А потом начинался новый цикл. Цикл жизни и смерти. Возрождения и упадка.

Я двинулась сквозь сад, мимо деревьев с шершавыми серыми стволами, часть которых покрылась пушистым влажным мхом. Здесь было не по-летнему зябко, ветрено, падала густая тень от раскидистых яблонь и редких лип, каким-то образом затерявшихся в этом фруктовом саду. Он не был абсолютно пустым. Здесь обитали птицы, в основном воробьи и вороны, белки прыгали с ветки на ветку, и мне даже показалось, что я видела зайца, чьи длинные серые уши мелькнули и исчезли за деревьями.

Едва пройдя с десяток метров, я подняла голову и поняла, что погода изменилась. Стоило мне только оказаться в саду, как небо заполнилось серостью, стало тяжёлым и каким-то выпуклым, ветер набрался силы, словно возжелав унести меня из этого места. Или не дать пройти дальше.

Но я всё равно пошла. Я шла и шла меж рядов деревьев, по почти исчезнувшей дорожке, пока не увидела это.

То, чего здесь быть не должно было.

Кенотаф.

Его очертания вырисовывались на фоне самого дальнего уголка позабытого яблоневого сада. Традиционно кенотаф являл собой обозначение могилы, символический надгробный знак, который ставили там, где не было останков. Кенотаф использовали, когда тело погибшего было утрачено, кремировано или вовсе не найдено. Увековечение – вот для чего нужен кенотаф.

– Так вот, что хотел показать мне Гриша…

Кенотафы бывают разными, но конкретно этот напоминал каменный венок с мой рост, в который были вплетены самые разные цветы: розы, лилии, орхидеи.

Я не столько увидела, сколько почувствовала его за своей спиной. Он приблизился бесшумно и замер совсем рядом. Его присутствие ощущалось так же, как и всегда: словно заполнилась дыра внутри этого мира.

– Что это? – спросила я громко, сказалась нервозность.

– Могила, ma petite princesse, – ответил он с нескрываемым удовольствием. – Твоя могила. Здесь похоронена великая принцесса.

– Значит, вот что пытался сообщить мне Гриша, рисуя кровью на стене. Но зачем? – спросила я, не оборачиваясь к нему. – Могила таким, как я не нужна. Это человеческая традиция. И надпись слишком пафосная.

– Почему же? Ты ведь и правда была великой. Это мой тебе прощальный подарок. Последнее воспоминание о тебе.

– Почему прощальный?

– Потому что ты прощаешься со своей жизнью.

– Собираешься меня убить? – как странно, голос звучал почти безразлично, кажется, именно этот вопрос волновал меня меньше всего.

В ответ Ян лишь тихо рассмеялся, таким ласкающим слух аристократическим смехом, словно обрамленным дорогими шелками и изысканными духами.

– Убить? Ты ведь сама говорила, что это невозможно. Что такие, как ты не умирают, – выдохнул он полушёпотом, каким шепчут в темноте спальни, едва сдерживаясь от тёмных желаний.

– Боги не умирают, – почему-то показалось очень важным это объяснить. И это только это. Важно было продолжать говорить, не имеет значения, что именно, главное, не умолкать, не позволять этой пугающей своей откровенностью тишине повиснуть между нами. Потому что тогда… может произойти что угодно. – А я – не бог. Хоть и не буду скрывать, что очень рассчитывала им стать.

– Как скажешь, ma petite princesse. Но нет, я не буду тебя убивать. В этом нет нужды.

– Доверишь эту почётную миссию другому? – хрипло рассмеялась я.

– Нет, – жёстко отрезал вампир.

– То есть, никаких кровавых намерений? – я не верила и не собиралась начинать верить. – А как же твои слова, что я не нужна тебе живой?

– И это правда. Я не лгал… Я вообще редко тебе лгу.

– Неужели? Тогда ответь: почему мы здесь? Почему это, – я взмахнула рукой в сторону кенотафа, – здесь? И если желал пообщаться, то почему не сделал этого раньше? Зачем нужно было меня мучить?!

– Раньше…, – с задумчивостью начал вампир и прервался. – Раньше я думал, что справлюсь. Надеялся, что переборю себя. Долгое время я верил, что это ничего не значит, что мои чувства к тебе всего лишь привязанность, с которой можно легко порвать в любой момент. И что идти на крайние меры не придётся. Но это был… самообман.

Последнее слово он договорил, будто бы обращаясь к самому себе. Появилось это странное чувство неловкости, которое возникает, когда узнаешь то, что знать, наверное, и не хотел бы.

– Как ты преодолевал запрет на вход в мой дом? Я отозвала своё приглашение, а ты всё равно шастал как на ярмарку.

Над моей головой раздался нескрываемый надменный смешок, чужое дыхание коснулось кожи и пошевелило волосы. Он подошёл ещё ближе. Теперь Князь стоял буквально за мной, казалось, вдохни я поглубже и задену лопатками его грудь.

– Ты помнишь старое правило, но забыло про другое, ещё более старое. Кто владеет землёй – тот владеет всем.

Я некоторое время молчала, соображая. Делать это в такой компании было всё равно, что заставлять морского котика решать судоку.

– А, – вырвалось у меня с пониманием. – Так вот, для чего ты стал губернатором? Чтобы разрешить самому себе «легально», – я выразительно обозначила в воздухе кавычки, – как минимум, в глазах окружающих, распоряжаться всей городской землей.

– Умница, – ласково похвалил Ян.

– Продуманно, – сухо отметила я.

– На самом деле, не очень, – не стал бахвалиться вампир. – Если бы ты не была так увлечена своими ягуарами, то сообразила бы раньше. Как и то, что те, с кем ты сближаешься, по неожиданному совпадению могут проститься с жизнью.

На этот раз до меня дошло быстро. Очень быстро.

– Все эти убийства… Аксинья, Кристина, Инга…, – начала перечислять я, сбиваясь с мысли и путаясь в словах.

– Да. Догадалась почему? Все они в разное время шпионили за тобой, за мной, и даже за Максом, – не стал дослушивать Князь. – Спящие агенты. Их активировали в разное время, по мере необходимости. Совет имеет много таких, как они. Старая привычка. Неискоренимая, надо сказать. Все в Совете, чей состав, на самом деле, не меняется десятилетиями, верили и продолжают верить, что налаженная тотальная слежка поможет им удержаться на своих местах. Или даже обрести еще большее господство. Чудный самообман. Но не нам судить, верно? Все мы любим обманываться.

Я хотела спросить, каким образом Ян связан с Симоной, ведь это она призналась в убийствах. Но передумала.

– В этом нет смысла, – пробормотала я, потрясая головой в ответ на сумбур в мозгах.

Князь понял меня неправильно.

– Почему же? Есть. Смысл в том, что кланы и их представители ничего не решают. И никогда не решали.

– Это я знаю, – отмахнулась, погружаясь в размышления. – Но зачем тебе убивать тех, кто работает на Совет?

– Затем, чтобы они не пришли тебе на помощь, когда это потребуется, – его ответ был полон жестокости и какой-то варварской рациональности, что было перебором даже для меня. А ведь я считала себя самым практичным человеком, как минимум в этом городе. Способным на самые неприятные решения, если они практически оправданы. Но Ян переплюнул мой циничный прагматизм.

– А как же Роза? – спросила я, непроизвольно сжимаясь, когда его пальцы потянулись ко мне, чтобы поправить локон.

– Роза… бедный, несчастный ребёнок, никому не нужный. Рождаясь, дети становятся ценностью для родителей, потом для своих избранников, потом для уже собственных детей. Но Роза никогда не была ни для кого ценностью.

– И ты её жалел?

– Я её любил. По-своему, но любил. Я оберегал её от мира, а мир – от неё, зная, что долго это не продлится. Ситуация была под контролем. А потом вмешалась ты…

– И что? Любовь прошла? – гадкий злой смех вырвался из груди.

Он отреагировал неожиданно. Схватил за плечи, развернул к себе и вцепился в моё лицо тёмным, настойчивым взглядом, не терпящим инакомыслия и неподчинения. Он просто стоял и смотрел, а мне хотелось кричать, топать ногами, бить кулаками по широким плечам с идеальной королевской осанкой. Хотелось много всего, но гордость не позволяла.

– Про Розу я уже всё знаю, Даниэль показал, – стараясь не так уж очевидно захлёбываться болью, ответила я. – Расскажи про Симону? Что вас связывает?

– Много чего, – сквозь напряжённые челюсти проронил Ян. При упоминании оборотня лицо его окаменело.

– М-м-м-м-м, – многозначительно протянула я, отворачиваясь в сторону, чтобы не смотреть на него, оказавшегося невыносимо близко.

– Нет, этого между нами нет, – твёрдо ответил Князь, легко считав направление моих мыслей. – Вопреки твоей убеждённости, я не сплю со всеми дамами, с которыми знаком.

– Ну, да, конечно! – и я вырвалась из его рук. Он легко отпустил, позволяя отойти.

– На самом деле, ты должна быть благодарна Симоне. Если бы не она, ты бы никогда не победила Нуатль.

– А если бы не ты, мне бы никогда не пришлось её побеждать! – зашипела я, не выдержав накала эмоций. – Совет приказал тебе меня убить, и ты радостно поскакал выполнять задание!

Ян отклонился назад, чтобы взглянуть на меня из-под чуть опущенных век, обрамленных длинными чёрными ресницами, – огромная редкость для кого-то, настолько белокурого. Смотрел он странно, будто пытаясь понять, о чём я толкую.

– Что? – с вызовом бросила я.

– Совет никогда не приказывал мне тебя убивать, – спокойно пояснил он. – Это было не их решение.

Я скривилась, выражая недоверие и презрение.

– Зеркало само ко мне пришагало и в дверь позвонило! – выпалила я.

– Ты так ничего и не поняла, – вдруг громко прошептал он, запуская руки в волосы. Этот жест был наполнен подавленностью, но разбавлен неожиданным удовлетворением, направленным будто бы вовнутрь, на него самого. – Интересно, – вскинул он голову, красивые чувственные губы кривились в усмешке, – почему ты ненавидишь меня, но не испытываешь тех же чувств к Фирусе?

– Потому что так же, как и я, она стала пешкой в вашей гадко разыгранной партии, – зашипела я, сузив глаза.

– Да, забавно, – с горечью кивнул Ян. – Макс, Лозовский, Гриша – все рвались тебя защитить в том числе и от музы, потому что знали о ней правду. Но вот чего они не знали: ты не нуждаешься в защите. Моя маленькая принцесса, расскажи, а почему ТЫ хотела меня убить?

– А это нужно объяснять? – вскинула я брови. – Всё просто. Ты желал зла мне, я – тебе. И всё это из-за Чумы!

– Допустим, – сдержанно кивнул вампир.

– Ты подсунул мне зеркало. Зеркало, в котором сидело зло, желающее меня сожрать. В буквальном смысле, ведь Нуатль была жрицей культа каннибалов. А Фируса предложила провести ритуал вызова. Потому что так ей приказали Совет, у которого я давно поперёк горла. Думаю, его члены давно подозревали, что папуля имеет отношение к Чуме. Или же что он сам – Чума, ведь мои предки перебрались к этим берегам как раз после падения старых богов. Бабулю они в расчёт не брали, в массовых убийствах скорее заподозришь сильного мужчину, чем слабую пожилую женщину. Имея Чуму на подхвате, легко назначить мстителя своим генералом и отправить за Советом и их головами. На фоне всех этих усиливающихся подозрений в городе появилась я. Они решили сработать на опережение и устранить меня, чтобы заставить отца думать о чём угодно, только не о них. Ведь про этот его пунктик с наследником знали даже пчёлы в ульях. Не будет меня – не будет наследников даже в форме внуков. Проблема! А ты…

Натянуто улыбаясь, я потрясла пальцем в воздухе.

– Ты взялся им помогать. И как? Нормально тебе спалось с твоими фаворитками, зная, что где-то в это время, маленький ребёнок отбивается от ползающей голодной твари?

– Ma petite princesse, – вздохнул Ян, ставя руки на талию. – Я не работаю на них. Ты всегда была сильна, – продолжил он, прикрывая глаза и беседуя будто бы даже не со мной. – Сильна и твоя ненависть, упиваясь которой ты не заметила правды. Старики – пустое место. Я и есть настоящий Совет.