Текст книги "Три подруги и все-все-все (СИ)"

Автор книги: Анастасия Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 20

По ступенькам спускались, сохраняя молчание, и только когда оказались на моей кухне, позволили эмоциям вырваться.

Позволяла в основном Ниса.

– Ну, ни хрена себе! – выдала она, распахивая холодильник. – Получается, на стене могла быть кровь Кристины? И стучала в стену тогда тоже она? Может быть, её заперли? И она таким образом пыталась привлечь внимание, чтобы позвать на помощь?

– Ага, – скептично отреагировала я, – звала – звала, а потом куда-то испарилась, стоило нам с Руськой подняться.

– А вы везде заглядывали? Ты уверена, что никого не было в той квартире, когда там были вы? – сыпала вопросами Ниса из недр холодильника, практически целиком в него забравшись.

– Нет, – пробормотала я, массируя виски. – Я уже ни в чём не уверена. И конечно же, мы не каждый угол проверили. Совмещённым санузлом, например, не воспользовались. Но я совершенно точно знаю, что когда туда приходили мы с тобой, трупов в ванной не присутствовало.

– Да, точно. Я тоже помню, как ты сунула мне кусок туалетной бумаги. Значит, Кристина появилась позже? Уже после того, как мы ушли? И доставили её принудительно. Судя по интенсивности запаха, дамочка умерла не сегодня, и даже не вчера. Убили её где-то в другом месте, а потом привезли сюда и сунули в горячую воду, чтобы ускорить разложение. И не дать экспертам установить точное время смерти.

– Ещё допускаю, что её чем-то облили… Уж очень странно кожа с тела слезала.

Ниса выглянула из-за дверцы, держа в руке пакет молока, и недоверчиво скривилась:

– Кому звонишь?

– Мише, – ответила я, прикладывая трубку к уху и вслушиваясь в гудки.

– О, точно! – обрадовалась подруга, хватая другой рукой коробку с пирожными. Доставкой продуктов накануне озаботилась Руська, прикупив не только арбуз. – Как это мы раньше о нём не вспомнили? Они ведь с Гришей коллеги!

– Не вспомнили, потому что он всё ещё в больнице лежит, – проворчала я и собиралась отключиться, как услышала слабое:

– Алло.

– Привет! – едва не заорала я, а потом сообразила, что звоню больному человеку, и поумерила свой восторг, добавив сочувствия. – Как ты?

– У тебя отвратные привычки названивать людям по ночам. Я ответил только потому, что у меня бессонница от обезболивающих. И не притворяйся, будто позвонила, чтобы справиться о моём здоровье, – в своей прежней ехидной манере ответил Миша.

Он был прав, но лишь частично. Его здоровье меня волновало. Ровно в той степени, в какой волнует благополучие человека, которого подозреваешь в сговоре со своими врагами. Фируса предполагала, что Миша помогает Максу обстряпывать сомнительные делишки, и могла не ошибаться. Вернее, Миша раньше помогал Максу, потому сам Макс закончился.

Но этого никто не знает. Или почти никто.

– Не притворяюсь, потому что действительно переживаю, – взволнованно проговорила я, стараясь не перегнуть палку. Актриса из меня была препаршивая, навыки сольных выступлений практически отсутствовали.

– Не переживай, – хмыкнул парень. – Со мной всё в порядке. Ещё неделька – и домой.

– Это хорошо, я рада, – и щедро заулыбалась в трубку.

– Да говори уже, – первым не выдержал Мишка.

– Помощь твоя нужна, – любезно начала я.

– Зараза ты, Ди, как есть зараза. Я здесь на смертном одре валяюсь, одной почкой в могиле, а ты…

– А я тебя в больницу привезла, – перебила я бесполезные стенания и сотрясания воздуха. – Но собственном горбу притащила!

– Ладно, – согласился нехотя Мишка. – Чего тебе из-под меня надо?

– На твою больничную утку не претендую, можешь быть спокоен, – я тоже умела быть вредной. – Нужно один образец проверить. Предположительно образец крови. Необходимо узнать, человеческий он или нет. И прогнать по базе, может быть, уже где встречался.

Миша помолчал некоторое время. Его присутствие «на линии» выдавало лишь дыхание.

– Образец у тебя?

– Да.

– И откуда он у тебя ты, конечно же, не скажешь?

– Нет.

– Хорошо. Значит, слушай. Сам я на больничном, поэтому все мои рабочие функции на паузе. Отправлю тебя к своему товарищу, встретишься с ним завтра во второй половине дня. Точное время скажу потом.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я.

– Вертишь мной как хочешь, – и даже не спросив про Руську, Миша бросил трубку.

– Ну, что? – доедая уже второе пирожное, жадно спросила Ниса.

– А подружка ему не так интересна, как мы думали, – заметила я.

– Может, с головой все ещё проблемы? Приложили-то его знатно, – она соскребла ложкой крем, собрав на ней ванильный островок, и сунула ложку в рот, аж зажмурившись от удовольствия.

– Сластёна, – проворчала я и потянулась, откладывая телефон. – Поздно уже, – город давно погрузился в ночь.

– Угу, – кивнула Ниса, пропустив мои слова мимо ушей.

Схватив картонную коробку с остатками бисквита, измазанного взбитыми сливками, она сунула мне её под нос:

– Будешь?

– Нет, у меня всё ещё перед глазами стоит Кристина, вернее, её тело, – отказалась я, а через время, собравшись с силами и с мыслями, позвала:

– Ниса. У нас проблема.

– У нас постоянно проблемы, – не поддалась подруга, продолжая уделять всё внимание еде.

– Ниса, – повторила я. – У меня есть предположение, что за нами шпионят.

Подруга громко зафыркала, смешно морща нос, напоминая

– Тоже мне новость! Мы это и раньше знали, – и она слизнула крем с пальца. – Совет вообще обожает подглядывать. Была б их воля, они бы улеглись прямо в твою постель.

– Я говорю не о Совете, – приходилось осторожно подбирать слова.

Ниса замерла с занесённой ложкой над последним нетронутым пирожным. А после развернулась ко мне вместе с табуреткой.

– Фируса? – быстро догадалась подруга. – Но она же всё объяснила! Ты не можешь…

– Орхидея, – произнесла я лишь одно слово.

– Что «орхидея»? – взвинчено спросила Ниса, швыряя ложку на стол. Та пролетела мимо меня, ударилась о конфетницу и затормозила у края.

– Орхидея, которую муза принесла Зонтикову, то есть, тьфу, Зотикову!

– Далась тебе эта дурацкая орхидея, – схватилась за голову подруга. – Ну, принесла она её, и что дальше!

– Тебе не кажется, что очень странно подруга пыталась дать нам понять, где её искать? – начала я с наводящего вопроса. – Её подстрелили, она была ранена, истекала кровью. Конечно, до смертельного исхода было ещё далеко. Но вместо того, чтобы сидеть смирно и зализывать дырку в боку, она бегала по городу с цветочным горшком под мышкой.

– Ну, она же всё нам рассказала! – воскликнула Ниса, запуская пальцы в короткие волосы.

– Орхидею называют женским цветком. Её дарят, подразумевая пожелание избавиться от одиночества. Некоторые считают, что она усиливает привлекательность, пробуждает желание, навевает томление.

– Я начинаю терять нить размышления, – предупредила Ниса, убирая руки от головы.

– Старые боги обожали орхидеи, а Совет их ненавидит. Помнишь, как Зонтиков, то есть, Зотиков…

– Да пусть он уже будет Зонтиковым! – махнула рукой Ниса.

– Не суть! Помнишь, как он сторонился цветка, словно это что-то мерзкое?

– Нет, не помню, – пробурчала подруга, рассматривая свои ладони.

– Ниса, я думаю, цветок значил гораздо больше, чем нам показалось изначально, – выдохнула я.

– Блин, Ди, я вообще ничего не понимаю, – Ниса с разочарованием покачала головой, стараясь на меня не смотреть. Не знаю, что её разочаровало, я или мои слова, но она не хотела меня слушать. – Я думала, мы разобрались, что Руська нас не предавала. И эта тема закрыта. А сейчас ты снова начинаешь копаться и что-то выискать…

– В квартире, где мы оставили Руську, кто-то был! – выпалила я невпопад.

– Опять ты об этом…, – застонала подруга, прикрывая глаза и качнувшись из стороны в сторону. – Да! – Ниса подхватилась и забегала вокруг. – Кто-то был! И этот «кто-то» наша подруга!

– Нет, – я твёрдо стояла на своём. – Кто-то, кроме неё.

– Да далась тебе эта квартира! – заорала подруга. – Какая разница, был там кто-то или нет!

– Большая! – я тоже вскочила. Бегать не стала, по моей норке особо не побегаешь, не ипподром. Но кулаки сжала. – Потому что тот, кто там был, нам не друг!

– Да у нас их и так нет, друзей-то! – продолжила кричать подруга, а я в кои-то веки порадовалась, что живу на отшибе в наполовину пустующем многоквартирном доме. Мои недавно обретённые соседи в виде матери и дочки исчезли так же внезапно, как и появились. После не самой приятной встречи у Макса, наши пути разошлись. И квартира Симоны оставалась пустой.

– Руська знала, – мои объяснения были сумбурными и невразумительными, но лучше не получалось. Странная лихорадка не проходила, я устала, нужно было поспать, но спать было страшно. Даже просто закрыть глаза было страшно. – Она знала, кто был в квартире кроме неё. И пыталась нам об этом намекнуть. И не только об этом. Совет ближе, чем нам кажется. Намного ближе. Я думаю, кто-то, кого мы хорошо знаем, и есть Совет.

Ниса остановилась возле плиты, постояла, громко дыша, а после вернулась и села за стол.

Я тоже опустилась на мягкие подушки дивана, внимательно следя за ней.

– Значит, ты думаешь, что Руська соврала нам тогда, в квартире Симоны? – Ниса нервничала.

– Нет, она нам не врала. Потому что мы вообще с ней не разговаривали. В квартире Симоны мы встретили… саму Симону.

Глава 21

Глаза Нисы выпучились, рот раскрылся, и даже волосы будто бы привстали и зашевелились.

– Ага. Ладно. Понятно. Так, – приступила она к процессу примирения с реальностью и заодно пригладила волосы на голове. Удалось не сразу. Потом она подняла на меня полные отчаяния глаз и трагично вопросила:

– Твоя лихорадка затронула мозг?

– Ниса!

– Объясни мне, как это возможно! Мы своими глазами видели нашу подругу! Говорили с ней! А теперь ты мне заявляешь, что это была Симона?!

Резко замолчав на глубоком вдохе, она приложила ладони ко рту. И оттуда, из-под пальцев, прошептала голосом испуганного привидения:

– Думаешь, она на нас воздействовала силой музы?

– Думаю, да. И делала это не первый раз.

– Но… разве возможно делать это так долго? Ладно, тогда, у дома Мишки, мы столкнулись с ней на минуту! Ей было нетрудно нас обмануть, но поддерживать внушение на протяжении нескольких часов? Руська всегда говорила, что ментально влиять на таких, как мы, долго просто невозможно.

– Не забывай, что Симона – первенец. А они всегда сильнее. Кроме того, мы не знаем, что с ней сделал Совет. Может быть, они способны как-то усиливать её возможности?

– Так, – Ниса встала и вновь заметалась. – И сколько раз она выдавала себя за Руську?

– Я не знаю, – пришлось признать мне. Это был провал. – Может быть, пару раз, а может быть…

– … не один год, – произнесла вслух Ниса то, о чём думали мы обе.

Мы замолчали. Ниса мерила шагами кухню. Я постукивала пальцами по столешнице в такт её шагам.

– Но при чём здесь орхидея? – вспомнила подруга.

– Пока не знаю. Но связь должна быть.

– Какая может быть связь, если мы даже не знаем, когда с нами наша подруга, а когда вместо неё подменыш! И кто приволок цветок журналисту: Фируса или Симона?

– Вот это мы и попытаемся выяснить. Если первый вариант, возможно, цветок– это подсказка, часть головоломки. Если второй, то…

– То сестрица Руськи над нами просто издевается! – прорычала Ниса.

– Такой вариант тоже возможен, – не стала вступать в бесполезную полемику я. – Или с помощью этого цветка нас пытались к чему-то подтолкнуть. Но я верю, что этот цветок поможет нам найти Совет.

– Да на кой чёрт его искать, Ди! – Ниса продолжала злиться. На меня, на себя, на всех и сразу. – Мы и так знаем, что старики в столице, не спеша перебирают варианты, как с тобой разделаться!

– Мы знаем, что кто-то из Совета здесь, – я выразительно выделила неопределённое местоимение. – Но мы не можем быть уверенными, что никого из них не было здесь до того, как явилась основная делегация, – а после быстро добавила: – И если бы они хотели, то уже давно бы со мной разделались.

– А что это значит? – вихрем крутанулась Ниса.

– Да, – на этот раз пришлось согласиться. – Они выжидают.

– Удобного момента – вот чего они выжидают! – безапелляционно заявила подруга. – И тебе бы убраться из города, а не играть в девочку-детектива.

– А если именно этого они и хотят? – развела я руками со всей очевидностью. – Ждут, когда побегу, чтобы потом использовать это против меня. Мол, невиновные не бегают.

– Угу, – скептично промычала подруга. – И что ты предлагаешь делать? Взять цветок и тыкать его под нос всем подряд, в надежде, что у кого-то случится приступ аллергии? Будет странно выглядеть.

– Не всем. Если ты не заметила, количество наших знакомых стремительно уменьшается.

Стоило мне это сказать, как мозг взорвался догадкой, которая, судя по выражению лица банши, посетила нас одновременно.

– А что если…, – начала я.

– …кто-то убивает тех, кого ты знаешь…, – продолжила за меня подруга.

– …потому что он ищет кого-то конкретного. Но сам не знает, кого именно. Двое мертвы, Кристина и Аксинья. Двое пропали, Гриша и Стас. Может быть, их похитили, чтобы пытать?

– На Кристине я следов пыток не заметила, – вставила Ниса, думая о чём-то своём.

– На ней вообще было трудно что-то заметить, – проворчала я. – В таком-то состоянии.

– Две женщины убиты, одна вампирша, другая – человек. Двое мужчин пропали, один – оборотень, другой – человек. Тебе не кажется, что их словно разбили на пары? – задумалась Ниса, постепенно возвращаясь в своё азартно-боевое состояние. – И что значат цифры? Какие, говоришь, там были комбинации?

– Первая: 44, вторая: 948, – назвала я по памяти.

– Вдруг это цифровой код? Например, от сейфа, – начала сыпать идеями подруга. – Или цифровой пароль!

– Знать бы ещё, куда его вводить, – вздохнула я. – Этими цифрами что-то хотят сказать. Стук в стену, после которого я попёрлась наверх, тоже был не просто так. Кто-то привлекал моё внимание.

– А если, – начала подруга голосом человека, которого осенило. Она подбежала ко мне с горящими глазами и застрекотала, напоминая собственного попугая, только очень воодушевлённого, – они работали на Совет? И поэтому их убили! Значит, убийца нам не враг, а друг! Он специально сунул под нос тебе эти трупы! Так сказать, обозначил карту местности и разметил на ней врагов.

– Кристина в сговоре с Советом? – невесело расхохоталась я. – Эта женщина не справилась бы даже с кормлением рыбок!

– Ты считаешь её глупой? – вдруг очень вдумчиво спросила подруга.

– Недалёкой, – поправила я, стараясь быть не совсем уж надменной язвой.

– А что, если она хотела, чтобы ты её такой считала? – спросила Ниса, проявляя такие несвойственные ей черты, как рассудительность и осмотрительность. – Что, если она пыталась сыграть на твоих недостатках? И не надо сейчас фыркать и говорить, что их у тебя нет. Не отшутишься, Ди. Все знают, что ты гордая и, чего греха таить, горделивая. И Кристина на этом и сыграла, представ пред тобой в роли безбашенной дамочки с улицы Сезам?

– Но она ведь не только передо мной притворялась, – я растеряла свою уверенность. Имелось у меня такое свойство: не замечать некоторых вещей, совершенно очевидных для других. Например, я не заметила, что моя подруга успела повзрослеть. – Перед Максом тоже.

– У Макса были далеко идущие планы. Правда, он за ними не поспел, – Ниса закусила губу. – Думаю, кто-то из Совета мог желать держать его на коротком поводке.

– Значит, в Совете сидят идиоты, потому что Кристина не вызывала ничего, кроме раздражения. И эта причина, по которой и я, и Макс поторопились избавиться от неё поскорее. Если старики хотели, чтобы рядом с ним был кто-то, кому он будет доверять все свои секреты, то им следовало отправить к нему кого-то вроде…

– …тебя, – перебила меня подруга и странно посмотрела.

– Не перегибай, – предупредила я.

– А если всё-таки предположить, что Кристина – засланный казачок, тогда можно предположить, что и Аксинья была не так проста. И выходит у нас следующее. Кристину приставили к Максу, Аксинью – к Князю, а Фирусу… к нам. Хотя я теперь даже боюсь предположить, в какие моменты с нами была наша подруга, а в какие – её зловредное подобие.

– Про Кристину мне мало известно, но с историей Аксиньи я знакома, – я встала и выглянула в окно. Резкий жёлтый свет одинокого фонаря отражался от лобового стекла уже знакомого мне автомобиля. Сидящих внутри было не рассмотреть, но это и не требовалось. Ягуары продолжали за мной присматривать. – Ян рассказывал. На неё напали случайно, молодой вампиреныш промахнулся во время Жатвы. А потом удрал, осознав, что натворил. Ян приказал найти укушенную и привести к нему, так Аксинья оказалась в его доме. А потом он и вовсе решил её оставить.

– Оставить… как собачку, что ли? Зачем Яну кто-то вроде неё в его доме? – этим вечером Ниса задавала очень правильные вопросы. Как говорится, била не в бровь, а в глаз.

– Он чувствовал себя виноватым перед ней, – я выдала версию, которая мне нравилась больше всего. И она меня устраивала. До этого момента. – Во время Жатвы многие теряют контроль. А молодняк особенно. Ян считал, что должен был присматривать за теми, кто жнёт в первый раз. То, что случилось с Аксиньей – его ответственность. Ну, с его точки зрения.

– Тебе не кажется, что ты пытаешься натянуть сову на глобус? – с пониманием, которое я не хотела видеть, заметила подруга. – Ты сама придумала ему оправдание, и сама в него поверила.

– Ничего я не придумывала, – буркнула в ответ и полезла в шкаф за вином, не желая видеть самодовольную улыбку подруги.

– А ведь не только я здесь от любовных мук страдаю, верно? – как бы между делом заметила она.

Но бокалы достала и даже взялась откупорить красное полусладкое.

– Ты придумываешь, – отмахнулась я.

– Ага, повторяй так почаще и погромче. Помочь – не поможет, но сохранит иллюзию, что ты сильная, независимая и вообще тебе никто не нужен.

– Что там с Аксиньей? – прервала я её бесполезное разглагольствование.

– А что там с Аксиньей? – пожала плечами подруга, вставляя в корковую пробку штопор. – На роль любовницы вампира она не подходит, нет в ней трагизма, а он только на таких западает. В которых и надрыв, и страсть, и ярость, – хитрый взгляд в мою сторону. – А эта единственная причина, по которой он мог оставить её в своём замке. В его болеющую совесть я не поверю. А значит… значит, был у него какой-то другой резон с ней носиться как ёжик с яблоком.

– Ещё совсем недавно она была человеком, – упрямо мотнула я головой. – Ну, никак не могла она быть связана с Советом. Каким образом?

– Слушай, а представители людей в Совете есть?

Я впала в замешательство.

– Не знаю…

– Вот и я не знаю. Об этом нигде не упоминалось, – Ниса потёрла глаза костяшками пальцев, – но теперь, после всего, что мы пережили, кажется, что Совет очень многое скрывал. И продолжает скрывать.

– Думаешь, то, что произошло «случайно», случайностью не было вовсе? – я начала массировать виски, у меня уже ум за разум закатывался. – Но зачем такая сложная схема, если сам Ян работает на стариков?

– Может быть, он отбился от рук? – Ниса потянула штопор на себя, и пробка с громким «чпок!» выскочила наружу. – Или утратил доверие? Было с чего. Тебя-то ему так и не удалось устранить, и вряд ли этот провал добавил клыкастому очков в личный рейтинг…

– Голова кругом, – простонала я, не разлепляя глаз.

– Это потому что надо отдохнуть, – наставительно заявила подруга. – Поднимайся, – потребовала она, словно строгая мать, – пора в постельку.

– Не хочу, – замотала я головой, даже не думая отрывать пятую точку от мягкого дивана, но испытывая такую слабость, что стоит опустить голову – и засну рядом прямо на кухонном столе, пуская слюни на баночку мёда.

– Почему?

Я молчала.

Но подруга и так всё поняла.

– Думаешь, он может опять прийти? Ян?

– Угу, – промычала я, не разлепляя рта.

– А как, по-твоему, он входит в квартиру, если ты разрешение отозвала?

– Не знаю, – еле шевеля языком, пробормотала я, – но если входит, значит, есть способ. Просто мы о нём не знаем.

– Может быть, дело в его возрасте? Мы ведь точно не знаем, сколько ему лет.

– Он старее всех ныне живущих вампиров в стране, – пояснила я, пытаясь заставить себя открыть глаза. – Поэтому и Князь.

– Ди, – удручённо вздохнула Ниса и приподняла мою голову, когда я отключилась на долю секунды, – ты не хуже меня знаешь, что запрет на вход в дом, пока не пригласит владелец или тот, кто живёт в доме постоянно, – это старое ведьминское проклятье. И работает оно на всех вампирах без исключения. И молодых, и старых, и обращённых, и рождённых. Проклятье никто не может побороть. Даже Ян.

– Может, у него талант? – я пальцами подняла веки, но как только пальцы убрала, закрылись и веки.

Начала вспоминать, где у меня в доме спички. И есть ли они вообще.

– У него талант баб в себя влюблять, – раздражённо отрезала Ниса. – Поднимай своё туловище и иди спать. Сил моих больше нет смотреть на твои мучения. Этой ночью я тебя посторожу. И не дам никакому зловредному кровососу к тебе подобраться.

– Правда? – обрадовалась я, испытав прилив благодарности и любви.

– Правда-правда, – она подхватила меня под руки и повела в спальню. Кажется, я уснула у неё на руках, потому что момент погружения в объятия перины, подушки и одеяла вообще не отпечатался в моём мутном сознании.

Но отпечаталось другое…