Текст книги "Три подруги и все-все-все (СИ)"

Автор книги: Анастасия Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6

Высадив по пути музу, у которой вдруг образовались дела, связанные с подготовкой к моей свадьбе, я вернулась в свою квартиру. Прощаясь, она выкрикнула:

– Будь готова к восьми! Одень своё самое лучшее и сексуальное платье! Помни, эта ночь – последняя!

– Говоришь так, будто со дня на день меня убьют, – проворчала я ей в спину.

Оказавшись дома, почувствовала себя очень одиноко. Квартира казалась слишком пустой, слишком тихой. Я настолько привыкла к гостям, приятным и не очень, что теперь бродила по комнатам, не зная, чем себя занять. Дел было много, но ничего из огромного списка делать не хотелось.

В итоге, не выдержав напряжения, которое, кажется, нагнетала сама, я схватилась за телефон и набрала номер.

– Слушаю, – ответил Дени спустя три гудка.

– Привет, – я опустилась на край кресла, крепко прижимая телефон к уху.

– Привет, – в его голосе прозвучала улыбка, на которую моё тело отозвалось покалыванием кожи с примесью боли. Это чувство нельзя было назвать приятным, и всё же… оно будто оживляло. – Соскучилась?

– Угу, – я покусала губу и немного нервно сказала: – Руська хочет устроить для меня девичник и сводить в клуб.

– Мне это не нравится, – теплота пропала, пополз холод.

– Ты против? – не знаю, чему я удивилась больше. Тому, что спрашивала разрешения у практически незнакомого мне человека, или тому, что Даниэлю было не всё равно, чем я занимаюсь и с кем.

– Не хочу, чтобы ты куда-то ходила без меня, – ответил он, резкости в голосе прибавилось.

– Но если ты пойдёшь с нами, это уже не будет девичником, – заметила с неловким смехом я.

– Зачем тебе вообще девичник? – задал ожидаемый вопрос оборотень, который порой понимал меня лучше, чем я сама.

Это было неприятно. Это делало меня уязвимой.

– Ну, – я замешкалась, – просто… так принято.

– Ты даже свадьбу не хочешь, а на девичник собралась? – он был непреклонен и не собирался подстилать мне соломки, сразу показывая, что врать и притворяться бесполезно.

– Так очевидно? – я шмыгнула носом.

– Для меня – да, – отрезал парень. На заднем фоне послышался шум, громкий смех и мужские голоса, как будто кто-то вошёл в запертую и оттого тихую до этого комнату.

– А ты чем занят?

– Ты мне ещё не жена, а уже устраиваешь допросы? – едко поинтересовался Дени.

– Не хочешь, не отвечай, – обиделась я и собралась бросить трубку, но услышала:

– Это мои друзья, ребята из стаи. Они захотели собраться, посидеть, отдохнуть.

– То есть, мальчишник? – сделала я очевидный вывод. – Значит, тебе можно, а мне – нет?

– Да, – спокойно подтвердил ягуар. – Потому что в отличие от тебя, я хочу эту свадьбу.

– Как это вообще зависит друг от друга? – выпалила я и умолкла, услышав шорох в коридоре. – Погоди, – попросила я, встала и на цыпочках приблизилась к двери спальни, притворенной не до конца.

– Что такое? – встревожился парень.

Я выглянула в коридор и… не увидела ничего.

– Да так, – выдохнула я в трубку. – Кажется, у меня развивается паранойя.

– Хочешь, я приеду? – предложил Дени.

– Нет, не надо. Веселись, – отказалась я, и мы попрощались.

Я прошла на кухню, сдёрнула с клетки плед и сразу же встретилась взглядом с двумя глазками-бусинками.

Чирик был недоволен и осуждал.

– Будешь паинькой – и мы подружимся, договорились? – предложила я.

Попугай не издал ни звука, повернув голову, он внимательно и осознанно глядел на что-то за моей спиной.

Стало неуютно. Между лопаток пробежал холодок. И хотя умом я понимала, что здесь никого не могло быть, кроме нас с птичкой, всё равно захотелось вооружиться чем-нибудь тяжёлым.

На крайний случай вернуться к надёжному дуэту, который создавали я и швабра.

Тряхнув руками, я напомнила себе, что, вообще-то, сильная и бесстрашная, и спросила у попугая:

– Есть будешь?

Какаду коротко щёлкнул серым клювом, что я расценила как согласие. Взяла бумажный пакет с кормом, принесённый музой, поняла, что его ещё не вскрывали, и отправилась в комнату за ножницами.

А когда вернулась, застыла на пороге.

Потому что упаковка вдруг переместилась на пол. Хотя я точно помнила, что оставляла её рядом с клеткой.

– Так, – попыталась успокоиться я. – Либо у меня шизофрения, либо… нет, невозможно. Он не может быть здесь. Просто не может. Я отозвала своё приглашение. А значит, оно больше не работает, – проговаривала я вслух, беседуя с самым лучшим собеседником в мире – с самой собой.

Птица вдруг громко и недовольно вскрикнула, и захлопала крыльями.

– Ладно, ладно, – поторопилась я накормить пернатого. – Только не голоси.

Когда подружкин питомец умолк ввиду того, что орать и есть одновременно невозможно, я взяла швабру.

И начала тыкать ею во все углы.

За этим занятием меня и застала муза, без предупреждения вломившаяся в квартиру.

Ну, как к себе домой, честное слово.

– Чем занимаешься? – захлопала она длинными, изогнутыми ресницами.

– Тем же, чем и раньше. Пыль вытираю, – хмуро ответила я, присматриваясь к потолку.

– Шваброй? – не переставала изумляться подруга. И подняла голову. – На потолке?

– Угу, и, видимо, настолько увлеклась, что не услышала, как ты открыла замок.

– Я не открывала, – муза подошла, встала рядом и посмотрела туда же, куда и я – в угол над кухонными полками. – А что там? – она вопросительно кивнула.

– Пока не знаю, – вздохнула я, склонив голову к плечу. И тут до меня дошло: – Что значит «не открывала»?

– То и значит, – пожала плечами муза, держа на согнутой в локте руке чехол для одежды с вешалкой внутри. – Она была открыта.

– Не может быть, – запротестовала я и опустила швабру, которую держала на изготовку, намереваясь в нужный момент метнуть в тот самый угол как копьё. – Я точно помню, что закрывала дверь.

– Ну, не знаю, что ты там закрывала, но когда я пришла, створка была даже не притворена, – муза присмотрелась к моему орудию, потом покосилась на пустую клетку, где не было попугая, и вскрикнула, роняя чехол: – Ты что, убила попугая?!

– Не выспалась? – поинтересовалась я скептично. – Попугай в спальне, мародёрствует, обдирая клювом обивку моего дивана. С тебя, кстати, новый.

– Счет Нисе выставишь, её активная живность, – муза подняла чехол и деловито прошествовала в соседнюю комнату.

А я оторвалась от угла, который мне категорически не нравился, и крикнула:

– А ты зачем пришла?

– В смысле, зачем? – выглянула подруга из комнаты. – Ты забыла, что мы идём в клуб? Швабру, кстати, дома оставь, там не поймут.

– Я не хочу в клуб, – но помывочно-уборочное средство действительно отставила в сторону. – У меня тут новый коммунальный сосед образовался. Хочу напомнить ему, что занимать чужую жилплощадь невежливо.

– Какой сосед? – засмеялась муза. – Ты что, начала отмечать девичник без меня и успела наклюкаться?

– Нет, без тебя я начала…, – мои последние слова заглушил глухой звук падения в квартире наверху.

Я задрала голову, как будто бы могла видеть через перекрытия и прислушалась.

Звук повторился. Снова и снова. А потом ещё раз с перерывом в полминуты.

– Что это? – муза вернулась на кухню.

– Не знаю.

– Разве ты не говорила, что квартира этажом выше выставлена на продажу?

– Говорила, – подтвердила я. – Семья оттуда выехала ещё две недели назад. И забрала все свои вещи вместе с мебелью. Я видела, как грузчики загружали все в машину.

– Им не понравился район?

– Им не понравились соседи, которые постоянно их заливали.

– То есть, они решили вернуться?

– Я не думаю, что это они.

– Забудь! – не выдержала муза. – Пойдём лучше платье мерить.

– Разве ты его не для себя принесла? – я не испытывала аналогичного энтузиазма и мерить ничего не хотела.

– Конечно, нет! – оскорблённо воскликнула подруга, указывая на свой наряд: из атласной белой ткани и короткий до неприличия. Длина юбки соответствовала той тонкой грани, когда вроде бы ещё ничего не видно, но и простора для фантазии уже не осталось. – Моё платье давно на мне! Второе принесла для тебя!

– Надеюсь, оно скромнее, чем это, – я глазами указала на её ноги. Ноги были шикарными, здесь не придерёшься. Проблема заключалась в том, что мои были не настолько шикарными.

– Не надейся, – разуверила меня подруга.

И потащила меня в комнату, одновременно комментируя, что намерена сделать с моими далеко не идеальными природными данными. Если верить словам музы, работы было непочатый край. Я сопротивлялась, но вяло, в чём-то даже признавая её правоту. В последние дни, а, точнее, недели, мне было совершенно наплевать, как я выгляжу, что привело к плачевному результату. Точнее, как сказала Руська, своим внешним видом я вызывала у окружающих сочувствие и сожаление.

– А это не те чувства, которые должна стимулировать женщина накануне собственной свадьбы, – решительно закончила подруга и направилась ко мне с расчёской.

– Кстати, ты так и не сказала, кого шваброй пугала? – припомнила подруга, проводя деревянным гребнем по моей шевелюре.

– А…, – покривилась я. – Барабашка завёлся.

– Разве они селятся в городах? – удивилась Фируса, делая пробор. – Вроде барабашки предпочитают сельскую местность. Так сказать, поближе к земле и к природе.

– Видимо, этот решил осовремениться.

– И выбрал для этого именно твою квартиру? – подруга продолжила сомневаться. – Которая даже не на первом этаже?

– Наверное, здесь подходящая аура.

– Аура одной чокнутой принцессы с нежной любовью к швабрам, – пробормотала Фируса с максимально невозмутимым лицом.

Глава 7

Спустя два часа я стояла напротив зеркала и с трудом могла узнать себя в отражении. Оглядывая результат стараний Фирусы, я спросила:

– А зачем всё это?

И указала на саму себя. Туфли на каблуках добавили мне роста и визуально удлинили ноги. Крой платья подчеркнул талию, которая от всех переживаний истончилась настолько, что даже мне показалось это нездоровым. Уложенные волосы стали блестящими и гладкими, а макияж сделал глаза загадочными, создав таинственную глубину.

– Как это зачем? – муза поправила на мне платье, разглаживая несуществующие складки. – Сегодня особенный вечер.

Я развернулась, чтобы оказаться с музой лицом к лицу.

– Чем это он такой особенный? – спросила я прямо.

– Тем, что скоро ты в первый раз выйдешь замуж, – и она лукаво мне подмигнула.

– Намекаешь, что возможен и второй? – я проследила за тем, как подруга открыла небольшой кофр, который принесла с собой и достала оттуда прямоугольную коробочку. В таких обычно продавали и хранили украшения.

Тонкие пальцы музы подцепили крышку, и я увидела старинную заколку для волос в азиатском стиле, лежащую на тёмно-синем бархате. Заколка была украшена мелкой россыпью тёмных драгоценных камней, названия которых мне были неизвестны.

– Дорогая штучка, – оценила я.

Муза аккуратно подобрала мои волосы и закрепила вынутым из коробочки аксессуаром. Я прикоснулась к заколке, и драгоценные камни моментально потеплели.

– Она зачарована! – воскликнула я, отдёрнув руку.

– Да, – как ни в чём не бывало ответила муза. – Когда-то её дал мне Совет для… в общем, неважно для чего. В общем, я оставила украшение себе, а Совету сказала, что потеряла. У них такие штуки не в дефиците, так что, мне поверили и проверять не стали. Эта заколка помогает противостоять чарам, если кто-то попытается наслать их на тебя.

– Ты думаешь, меня попытаются околдовать?

– Я думаю, что есть кое-что, о чём ты обязательно должна знать, – загадочно ответила подруга и пальцами поправила несколько выбившихся из моей причёски прядей.

Опять раздался стук.

Регулярно и однообразно он повторялся раз за разом всё то время, что муза потратила на моё преображение из «мурзилки обратно в принцессу». Оказывается, даже принцессы иногда выглядят как мурзилки.

Я раздражённо вздохнула, рассматривая собственный ничем не примечательный потолок, и спросила, адресуя свой вопрос люстре:

– Что можно ронять два часа подряд?

– Меня другое больше интересует, – поддержала моё возмущение муза, – что можно ронять на стену?

Я развернулась к ней, всей своей позой выражая удивление и одобрение.

– А ведь и правда! Мне сперва показалось, что у кого-то просто руки дырявые. Но ты права! Звук идёт не от пола, а от стены.

Муза безразлично пожала плечами.

– Так! Меня это достало! – я не выдержала, сунула ноги в тапки и воинственно топая, пошагала к двери.

– И куда ты? – снисходительно вопросила Фируса.

– Наверх! – выкрикнула я, вылетая из квартиры в платье и в пушистых домашних пантуфлях.

В несколько прыжков преодолев два лестничных пролёта, я подбежала к двери квартиры, которая была прямо над моей, в точности повторяя планировку, и заколотила кулаком в створку.

Но мне, конечно же, никто не ответил.

– Может быть, это твой барабашка развлекается? – поинтересовалась муза, которая явилась следом, но в отличие от меня никуда не спешила и сохраняла на красивом лице кислую мину. – Твои скудные хоромы ему надоели, вот он и отправился в вояж по соседям.

Едва она договорила, как распахнулась дверь квартиры справа и на пороге появился парень, чей вид в очередной раз напомнил мне, как быстро современные дети становятся взрослыми. По крайней мере, внешне. Вот и этот парнишка вполне мог сойти за студента какой-нибудь очень художественной академии. Высокий, с намёком на проблемы с весом в будущем и десятком колечек в обоих ушах. На голове – кудрявая путаница, на пальцах и лице – остатки и разводы краски. А вот взгляд детский – любопытный, чуть наивный и доверчивый. Вряд ли он хотя бы школу закончил, то есть, лет ему было не больше восемнадцати.

– Здравствуйте, – очень вежливо поздоровался он.

– Привет, – хмыкнула муза, опираясь спиной о стену.

– А вы к кому? – демонстрировал воспитанность парень, одновременно вытирая руки о пожамканную тряпку.

– Не к вам, – вселила в него надежду муза, грозно улыбнувшись. Я даже не знала, что она так умеет. – Вам стоит вернуться.

– Да? – спокойно спросил парень, разглядывая Фирусу.

– Да, у вас чайник на плите закипает, – голос подруги приобрёл глубокие внушающие нотки, а глаза вперились в лицо парнишки. – Слышите? Свистит.

– Нет, не слышу, – не меняясь в лице, ответил парень и перевёл взгляд на меня. – Вы интересуетесь соседней квартирой? – я машинально кивнула. – Владельцы жилья съехали и выставили её на продажу. Если вы заинтересованы в покупке, то я могу показать. Мне оставили ключи.

– О, – выдала я от неожиданности. – Да-а-а… Да! Я хочу взглянуть. Знаете, в наше время опасно покупать кота в мешке. Нужно осмотреться, подумать.

Парнишка выразительно взглянул на мои ноги и заметил:

– Вряд ли вы проделали долгий путь. Живете в нашем доме?

– Угу, живёт, – проворчала муза от стеночки, к которой, кажется, прилипла намертво.

– В таком случае, зачем же вам ещё одна квартира? – мальчишка оказался любопытным.

Я неловко шаркнула тапкой и брякнула:

– Планирую расширяться!

– Вверх, что ли? – хихикнула противная муза. – Хочешь выстроить башню в отдельном взятом доме?

– Сделаю себе чердак! – пообещала я с угрозой. – И отселю туда тебя с попугаем!

Парень хмыкнул, понимающе кивнул и скрылся на минуту. Вернулся со связкой фигурно вырезанных железяк. Выбрал одну, аккуратно оттеснил меня от двери и вставил ключ в замок.

Два щелчка следом за двумя оборотами – и вот мы уже входим в пустынную тёмную квартиру.

Парень потянулся рукой к стене и щёлкнул выключателем, зажигая свет одновременно во всех помещениях сразу.

Направившись в кухню, он начал на ходу рассказывать:

– Как вы, наверное, знаете, дом наш новый. И район молодой, только-только застраивается, поэтому мало желающих здесь поселиться. Окраина всё-таки. По этим пустынным местам ещё недавно ветер гулял, да народ хаотично свои машины парковал, топя колёса в грязи. Но я видел план города, у меня дядя в мэрии работает. Власти хотят превратить бывший пустырь в элитный микрорайон. Планируется возвести большую больницу, несколько торговых центров, проложить ветку метро. Ещё рядом будет огромный парк, целая сеть подземных парковок и даже театр. Поэтому вкладывать деньги в местную недвижимость очень выгодно…

– И в центре всего описанного великолепия – квартира, заражённая барабашкой, – ехидно прокомментировала Руська так, чтобы её услышала только я. – Если он вырастет, то велик шанс, что угрохает всё тщательно отстроенное добро вместе с этим домом.

– Это чего такое было там, на площадке? – выдохнула я подруге в ухо, игнорируя замечание про барабашку.

Фируса поджала губы и нехотя призналась:

– Я пыталась воздействовать на него своей силой.

– Но?

– Не получилось! – шёпотом выпалила она, пока парнишка распинался на кухне о грандиозности планов нового мэра, которого, кстати, совсем недавно выбрали горожане. Я о нём слышала краем уха. Репутация у парня была так себе, поговаривали, что он принимал участие в серых схемах по торговле недвижимостью, но доказать ничего не смогли.

– Как это? – аж подпрыгнула я от таких вестей.

– Всё из-за заколки, – и муза с претензией покосилась на мою шевелюру. – Забыла, что она способна блокировать некоторые виды магии.

– Почему раньше не сказала? – и я потянулась к голове, пытаясь пальцами нащупать украшение.

– Стой, не снимай! – остановила меня подруга. – Так даже лучше. Если Симона объявится, то ты сразу её заметишь. Не забывай, сестрица всё ещё где-то рядом и так же опасна, как и сам Совет.

– Вы так и будете здесь стоять? – спросил парень, чьё имя по-прежнему оставалось загадкой, появляясь в проёме между кухней и прихожей.

– Мы оцениваем обои, – заулыбалась я и для вида потыкала пальцем в эти самые обои, чувствуя себя удивительно глупо.

И зачем я сюда вообще потащилась? Вот уж точно, лучше бы о свадьбе думала. Хотя о свадьбе думать как раз таки не хотелось.

Фируса, стоявшая впереди меня, вытянула шею и заглянула за угол. А после мёртвой хваткой вцепилась в моё, а точнее, в своё платье и начала дёргать, с каждым разом всё сильнее.

– Ты меня сейчас голой оставишь, – зашипела я ей в затылок.

– Ди, смотри! – и муза притянула меня к себе. – Ты должна это увидеть!

– Да что там такое? – я отодвинула Руську в сторону и вошла в комнату, которая находилась прямо над моей спальней, где, кстати сказать, пыли было поменьше, чем здесь, в основном благодаря недавним спонтанным упражнениям со шваброй. И вот её, кстати, стоило бы захватить, потому что…

…потому что, войдя в комнату первым делом, я отметила затянутое чёрным полотном окно, а после увидела… это.

Надпись на стене.

Нет, не так.

Надпись во всю стену. Может быть, это была красная краска, а может быть, и кровь, окунув в которую кто-то пальцами вывел цифру на белом настенном покрытии.

– Сорок четыре, – проговорила муза, стоящая позади.

– Вы что-то сказали? – переспросил сосед и поторопился к нам, чтобы, войдя практически заорать: – Что это? Это кровь?!

– Мы бы тоже хотели знать, – со стоической выдержкой произнесла муза. – Это ведь у вас были ключи. И чем вы здесь таким занимались последние несколько часов, что практически довели мою подругу до нервного срыва дурацким непрекращающимся стуком! – и муза развернулась к парню, чтобы со всей суровостью предупредить: – Знаете, как опасно злить невест накануне свадьбы? Опаснее нервной невесты только её жених!

– Я… я… я…, – начал заикаться и бледнеть парень, которого боевой настрой и претензии музы застали врасплох. Он попятился, замахав руками: – Да о чём вы вообще?! Я ничего не делал!

– Ну, не делал и не делал, – легко согласилась муза, схватила меня за руку и потащила к двери. – Нам пора. А ты дверь закрой и больше никого сюда не пускай.

– Даже хозяев? – вздрогнул мальчишка всем телом, видимо, представив себе перспективу оберегать чужую собственность от посягательств, отбиваясь, в том числе и от её законных владельцев.

– Хозяев можно, – разрешила муза.

– А может, мне полицию вызвать? – от растерянности он показался ещё моложе.

– Как хочешь, – равнодушно бросила муза. – Только учти, что станешь первым подозреваемым в деле о взломе квартиры и мелком хулиганстве. Оно тебе надо?

Глаза парня испуганно расширились. Он затряс головой.

– Нет!

– Ну вот и сиди тихо! Авось как-нибудь само рассосётся!

Мы вернулись в мою квартиру.

– В тебя что, Ниса вселилась? – удивилась я.

– Нет, просто не хотела и дальше там оставаться, – муза поразила меня своей выдержкой. И вызвала подозрения. – Во-первых, смысла нет. Во-вторых, опасно. Сама слышала, как пацан порывался по известному короткому номеру звонить. А мы только-только одного такого представителя власти восвояси спровадили.

– Мне всё это не нравится, – поделилась я своими ощущениями. – Сперва какой-то стук, потом эта надпись. Откуда она появилась в закрытой квартире? Владельцы вряд ли бы такой ерундой развлекались. Сосед тоже очень искренне удивился и испугался.

– Да, история маловероятной приятности намечается, – покивала муза и с надеждой выдала: – А может, всё-таки барабашка?

– С каких пор барабашки умеют писать? – обломала я все надежды, настоящие и будущие. – Они даже речь не освоили, о счёте я вообще молчу.

– Или он самородок, – с улыбочкой предположила муза. Но почти сразу улыбаться перестала и предложила: – Давай позовём кого-нибудь?

– Кого?

– Ну, не знаю. Кто там на подобном специализируется? Кому из наших можно позвонить со словами «у нас завёлся барабашка»? Экзорцисту? Ведьме? Главе монашеского ордена? Вроде в соседнем городе есть старое аббатство. А значит, есть и аббат. А можно вообще всех сразу арендовать. Пусть проверят. Если действительно у тебя новый сожитель образовался, то волноваться не о чем, скорее всего, он и шалит, по дому прогуливаясь. А если нет… Тогда у нас будет тема для новых дебатов.

– Но почему именно сорок четыре? – не успокаивалась я, мучаясь загадкой. – Почему не сорок восемь? Не четыре? Не сто пять?

– Может, это номер по порядку? Или это место в общем зачёте? – начала выдавать идеи муза.

Но выдавала как будто бы на сдачу.

– Общий зачёт предполагает, что где-то проводилось соревнование, – поморщилась я, не оценив варианты.

– Может быть, так и было, – развела руками подруга.

– Соревнование по скоростному рисованию?

– Я бы не сказала, что оно скоростное, – муза потёрла нос ладошкой. – Тот, кто был в той квартире, совершенно точно никуда не торопился. А вот нам хорошо бы.

– Куда? – не поняла я.

– Как куда? – всплеснула руками подружка. – В клуб!

– Отменяется, – покачала я головой.

– Чего?! – завопила подруга возмущённо.

– Мне надо в одно место, – и я направилась к двери.

– Так это место в твоей квартире есть, – и муза указала рукой на мой совмещённый санузел.

– Мне в другое место надо, – закатила я глаза раздражаясь. – А ты оставайся здесь. И жди меня. Я скоро вернусь… наверное.