Текст книги "Сирень из прошлого (СИ)"

Автор книги: Анастасия Франк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

Ей было бы гораздо комфортнее находиться так близко с ним, если бы она не знала о ноже, спрятанном в его одежде, и порой непредсказуемых действиях. Он ведь мог с лёгкостью убить Венди, стоит только вытащить оружие и немедля вонзить его прямо в её сердце, что билось так отчаянно сейчас.

– Для меня нет ничего трудного, Венди. – Уверенно и жёстко сказал Питер, в ответ обведя глазами её внешний вид, проницательнее вглядываясь в каждую деталь в девушке. Уголки скривились в презрительной усмешке. – Бэлфаер в лагере Потерянных.

– Здесь есть лагерь? – Венди откровенно удивилась, растеряв все остатки своей сдержанности. – Ты серьёзно?

– В Неверлэнде возможно всё, а уж такая чепуха типа лагеря – тем более.

Увидев её скептическое лицо, парень выгнул одну бровь, глядя теперь на Дарлинг так, словно она не понимает элементарных вещей. Хотя так и было.

– Гм-м… Ладно. Хорошо. – Венди недовольно поморщилась, задетая тем, что дала ему повод лишний раз продемонстрировать свой, наверное, фирменный взгляд. – Где этот лагерь находится?

– Практически в центре острова, – обыденным тоном произнёс Пэн, развернувшись лицом к водной глади и прошагав почти к самой кромки. – Ты не дойдёшь туда сама. Думаю, уже через пару минут пути тебя либо кто-нибудь съест, либо ты попадёшься в одну из моих ловушек, которые обнаружить весьма сложно человеку, что даже частично не знаком с этой сферой.

Не зная, злиться ей или нет, Венди пребывала в некой растерянности. Она отлично понимала, что подросток рассказывает ей это не просто так, явно ожидая от неё дальнейших действий, от которых, возможно, будет зависеть и его.

– Тогда что мне делать? Я не буду продолжать оставаться здесь. Я должна попасть в лагерь.

– Верно. Ты не останешься здесь. – Направившись обратно к ней, Питер пожал плечами: – Потому что я проведу тебя. Если, конечно, хочешь.

– Ты? ..

– А здесь есть кто-то ещё?

– Нет, но… ведь ты… – не нашлось подходящих слов для его описания. Каждое прилагательное, появляющееся у неё в уме, олицетворяло лишь часть того, кем является Питер Пэн. Может, дело было не в нём, а в ней. Не имея возможности узнать подростка получше, были только догадки, верность которых сейчас подтвердить нельзя, но и опровергнуть тоже.

– Что? Уже не могу и помочь тебе? Учти, я не каждый раз трачу своё драгоценное время на таких, как ты. Точнее, ты, думаю, единственная за последние несколько лет, кого мне попросту стало жалко. Ты так привязана к Бэлфаеру, готова пожертвовать всем ради него… включая семьёй. Непросто было покидать их, не так ли?

– Бэй тоже готов пожертвовать всем ради нас, что он и сделал!

– Неужели? .. Как ты уверена в своём друге, – Питер ухмыльнулся, остановившись напротив неё. – Что ж, похвально. Тогда я тем более помогу тебе добраться до лагеря Потерянных, с превеликим удовольствием помогу.

Венди не отвечала ему, лишь сильнее нахмурилась. Больше он у неё не вызывал доверия. Самым правильным было дать ему отказ и попытаться самой пройти через джунгли, пусть и рискуя своей жизнью. Однако, если согласиться, будет хоть какой-то спутник, за которым ей только и остаётся следовать. Вероятность, что Пэн выведет её туда, куда нужно, была небольшой, но всё же была. Зачем ему обманывать? Вероятно, акцент в своей задумке он сделал именно на Бэлфаере, его новых взглядах на… жизнь здесь? Но если Бэй, что так сильно не доверяет волшебству, мог полюбить Неверлэнд, то значит здесь действительно может оказаться не так плохо и… И всё равно они семья, а потому ей следует услышать всё из его уст.

– Надеюсь, ты точно отведёшь меня в этот лагерь, Питер, – вздохнув, промолвила Дарлинг, вглядываясь в его зелёные глаза.

– Непременно. А теперь дай мне руку.

– Что дать?

Пэн сухо принялся объяснять:

–Руку, Венди. Уж не думаешь ли ты, что я собираюсь так долго идти? Мы, благодаря моей силе, очутимся прямо там через мгновение.

Дарлинг постаралась переварить информацию и одновременно говорить, делая вид, что всё и правда просто, нет ничего удивительного в перемещении за столь короткое время в другое место. Всего лишь телепортация.

– Ладно. Но только… – уже подняв руку, девушка замерла. – Пообещай, что переместишь меня туда, куда сказал.

– Обещаю, Венди. Поверь, уж здесь всё будет по-честному…

Приняв его руку, девушка почувствовала, как земля неожиданно уходит из-под ног, а задний план пляжа превратился в размытое пятно, чернеющее с каждой секундой, после превратившись в непроглядную тьму. Давление на голову, накатывающая тошнота – это мешало ей лучше вглядеться в черноту. Ничего не оставалось, как остановить своё внимание на невозмутимом лице Питера, единственным, кто ярко выделялся на фоне пустоты. Для него это было обычным делом, все ощущения не представляли чего-то пугающе-нового.

Захотев повернуть голову назад, чтобы проверить, есть ли хотя бы там что-то, кроме пугающей темноты, не смогла сделать даже крошечного движения. Всё тело словно парализовало. Дарлинг чувствовала только руку подростка, крепко сжимающую её.

– Вот мы и на месте.

Всё закончилось так же быстро, как и началось. В ушах звенело, и треск костра, голоса, движения наполнили собой тишину. Это был не тот лагерь, что она себе представляла. Этот же казался… диким. В эпицентре всего горело сильное яркое пламя, а вокруг самодельные стулья-пни. Теперь имея возможность двигаться, Венди заметила чуть дальше, высоко в деревьях, самодельные хижины, к каждой из которых было прикреплено по факелу, ныне не имеющих источника света.

– Феликс! – Питер властно позвал одного из, как девушка поняла, пропащих. – Запри её в одной из клеток.

Высокий, даже слишком высокий блондин, по сравнению с которым она была просто карликом, с тонкими чертами лица, что портил шрам на правой щеке, доходящий до самой переносицы, быстро приблизился к ней и, бесцеремонно схватив её за руки, больно скрутил их за спину, а после, грубо прижав девушку к себе, приставил прямо к шее нож, такой же, как был у Пэна.

– Что ты делаешь? Нет! Пусти меня! – Дарлинг было дёрнулась, но острие не позволяло сильно сопротивляться, и пришлось остановиться, чтобы по ошибке самой себе не перерезать горло. Тогда она обратилась к тому, кто отдал блондину этот приказ: – Что это за шутки?!

– Это не шутки, Венди. Всего лишь игра. – Ему явно доставляла удовольствие вся сложившаяся ситуация.

– Что за игра, чёрт возьми? Где Бэлфаер? – быстро пробежав глазами по другим мальчикам, Венди так и не нашла нужного. – Его здесь нет. Его и не было здесь!

– Конечно не было! Ты всерьёз поверила мне? – Пэн рассмеялся, а за ним ещё пара Потерянных, самых взрослых здесь, поддержали его злорадными улыбками, больше напоминающими звериный оскал.

– Но ты же дал мне слово, Питер! – уцепилась за спасительные слова та, ойкнув, когда Феликс приблизил нож ещё ближе к шее.

– Тебе следует быть внимательнее, Венди Дарлинг. Я обещал, что перенесу тебя в лагерь. Я это сделал. Про остальное ты не упоминала мне. Как я говорил тебе ранее: всё по-честному.

– Да это же жульничество!

– Моя игра умело продумана, только и всего. Ты проиграла.

Он говорил с ней жёстко и холодно, и это отличало его от того Пэна, что был с ней несколькими минутами раньше. Всякий намёк на слабое дружелюбие пропал, совсем как в прошлый раз. Некогда зовущий Тень и прогоняющий её с острова. Вот только теперь приз при выигрыше изменился.

Венди лихорадочно размышляла о плане побега, но любая задумка казалась провальной, стоит вспомнить о ледяном, хорошо наточенном металле. Нет никаких шансов вырваться сейчас, когда все начеку.

– Зря ты не оделась практичнее, Дарлинг, – глянув на её длинную сорочку, усмехнулся.

– Что ты хочешь сделать со мной? – жалкий писк вырвался из её уст. Жалкий, как и она сама.

– Пока ещё точно не знаю, дорогая. Но готов уверить: ты вернёшься домой ещё очень не скоро. Если вообще вернёшься, конечно. – Растягивая слова, Питер вальяжно прошёлся к костру, присев, взял неподалёку лежавшую ветку и легко бросил её на съедение языкам пламени. Несколько искр разлетелись в стороны, тут же погасая. – Уводи, Феликс. И быстрее, иначе опоздаешь на самую весёлую часть этой ночи.

Не сказав ни слова, блондин тронулся с места и едва ли не потащил за собой сопротивляющуюся девушку прочь, по крошечной тропе, ведущей в менее приятное место. Тщётное количество раз Дарлинг хотела ударить Феликса, упираться изо всех сил ногами в землю, кричать, а затем даже освободила одну руку и вцепилась в дерево – ничего не помогало. Только зря тратила силы и исцарапала себе всю шею о лезвие ножа.

– Угомонись, девчонка! – прямо в ухо прошипел её противник, стиснув её так, что, казалось, кости вот-вот сломаются. – Советую не сопротивляться. В Неверлэнде этого не любят.

***

Подходило время к отъезду. Попрощавшись с Джоном, Венди с Майклом перешагнули порог квартиры и, оглядываясь вслед на брата, решившего всё-таки их проводить, принялись спускаться вниз.

– Ничего не забыла? – Майкл вызвался сам тащить её чемодан, из-за ступеней сейчас держа его на весу.

– Вроде нет.

Даже если бы и забыла, то ничего страшного. Ведь они едут на пару дней – неделю максимум. В крайнем случае, неизвестно куда пропавшую расчёску или что-нибудь ещё можно купить в любом магазине Лондона. Сейчас её больше волновала сама поездка, пройдёт ли всё благополучно. Самолёты не были её любимым способом передвижения. Вся эта тряска из-за встречного ветра, давление на голову во время взлёта и посадки… Как жаль, что они не могут поехать на машине, ведь так бы находились не на огромной высоте, а на земле, дороге. Гораздо спокойнее.

– Телефон при тебе?

– Вот, – сестра вытащила из кармана джинсов нужную вещь. – Всё на месте.

Пару раз он ещё проверял её на наличие определённых принадлежностей, а она терпеливо отвечала. Вероятно Майкл, как и Венди, испытывал необъяснимое волнение.

Оба, выйдя на улицу, теперь уже наполненную большим количеством людей из-за нахождения дома рядом с крупными супермаркетами и дорогой, с наслаждением вдохнули воздух, удивительно бодрящий дух хотя бы немного. Здороваясь на пути с соседями, приблизились к машине марки audi.

– Ты садись, а я сейчас, только положу чемодан в багажник, – нажав на кнопку в маленькой безделушке, играющей важную роль открывания двери, парень обогнул машину.

Венди выполнила его указания и теперь сидела рядом с водительским сидением. Было непривычно находиться впереди, ведь обычно это место занимал Джон, а она предпочитала расположиться позади. Скрестив руки, немного поёрзала, в попытках устроиться как можно удобнее. Хлопнула дверь, и Майкл вернулся.

– Ты готова? – рука его уже потянулась к ключу зажигания, но он ждал решения от неё.

– Да. Готова.

Девушка постаралась ободряюще улыбнуться, но, к сожалению, получилось что-то между улыбкой и вымученным выражением.

– Всё будет в порядке, – уверенно проговорил брат и, глубоко вдохнув, повернул ключ.

Машину не пришлось уговаривать, двигатель ожил сразу. Плавно поворачивая руль, Майкл тронулся, пока ещё на слишком низкой скорости, дабы не сбить людей, снующих поблизости. Спереди сидеть было, признаться, лучше. Не в планах безопасности, а планах зрелищности. Она могла видеть всё, что происходило вокруг. Это отвлекало её и помогало меньше нервничать.

Наконец, чёрная audi выехала на проезжую часть и, дождавшись нужного момента, влилась во всеобщий поток других машин разных марок и цветов.

– До аэропорта ехать не долго. Если повезёт с пробками, то приедем минут через пятнадцать, – проинформировал Майкл, взглянул в зеркало заднего видения и от души ударил по газу. Уж что было его стихией – так это большая скорость и мастерство избегать полиции и столкновения с другими машинами.

Венди ничего не оставалось, как вжаться в кресло, успев тысячу раз пожалеть о том, что села вперёд. Ей и в голову не приходило, что, приобретя возможность лицезреть масштабность города, в комплекте был и страх куда-нибудь врезаться.

========== Глава 3. Галлюцинация ==========

Комментарий к Глава 3. Галлюцинация

Прошу прощения за задержку, дорогие читатели. Надеюсь, вам понравится эта глава, и, как всегда, нуждаюсь в бете х)

Песни, которые помогали мне при написании:

Первая сцена:

OST Avengers 2 – I’ve Got No Strings On Me (Pinocchio Remix)

Lorde – Yellow Flicker Beat

Вторая сцена:

Zack Hemsey – Fade Away

Eminem feat. Sia – Beautiful Pain

Третья сцена:

EarlyRise – Narcissistic Cannibal (Korn Cover)

Слабые языки пламени, исходящие из миниатюрного факела у самого входа в аэропорт, не приносили никакой весомой пользы. Разве что служили неким украшением. Но ведь само определение «украшение» – значит придавать более лицеприятный вид какому-либо месту, лишь навевать иллюзию прекрасного, скрывая тем самым мелкие недостатки. Кто-то, похоже, плохо разбирается в этом. Было бы гораздо лучше, если бы прикрепили настоящий факел, с ярким полыхающим огнём, а не эту фальшивку, не стоящую и половины оригинала. Глупцы.

– Сэр, покажите, пожалуйста, ваш паспорт! – приметив выходящего юношу, пробасил охранник и бодрой походкой направился к нему. Под униформой так и были заметны очертания накаченных мышц. Жаль, что больше никаких полезных качеств у подобных ему не имеется.

– А в чём, собственно, дело? – выгнув одну бровь, Питер соизволил замедлить свой шаг, но не остановиться, показывая тем, что у него не настолько много свободного времени для того чтобы выяснять отношения с этим громилой. Пришлось приподнять голову вверх из-за разницы в росте.

И почему же люди так наивно уверены, что, чем выше человек, тем лучше он будет выполнять свои обязанности? Очередная ошибка.

За этот год Пэн достаточно насмотрелся на этот мир. Побывав во многих здешних местах, контактировав с разнообразными смертными, встречающимися ему на пути, но всё равно каждый раз ему удавалось найти новый недостаток и недочёт, которого точно не было в Неверлэнде. Хотя, что уж тут привирать, ни одного из всех превосходств его острова не находилось здесь.

Нет людей, что владели бы магией. Нет доступных порталов в другие миры. Нет ничего стоящего. Повсюду лишь мусор в виде бесполезных людей или их технологий.

Этот мир не должен существовать вот так, как сейчас… свободно. Во всех одна зависть, жажда навредить и показать своё могущество при помощи бумажек, которые здесь именуют деньгами. Это смешно. Жалкие приоритеты, поставленные ими самими. Пожалуй, этот мир и вовсе не должен существовать, ибо, глядя на всё это, Питер подумывает о том, что создатель сего творения просто любит много шутить, а после смеяться над своей хорошо проделанной работой.

– Простите, сэр, мне повторить вопрос? – раздражённый тон громилы прервал его размышления так неожиданно, что желание убить охранника на месте ещё пару мгновений преследовало сознание.

А вот подоспела и ещё одна пробоина в броне: нетерпеливость. Отсутствие этого качества порой приведёт их к непоправимым последствиям.

– Да, думаю, это было бы очень любезно с вашей стороны. Видите ли, я немного задумался. Ну, вы понимаете… – с трудно различимым от лжи восхищением он окинул окружающее пространство, задержав на долю секунду взгляд впереди, там, где виднелся Big Ban, часы которого даже с такого расстояния были хорошо видны, и можно было в любой момент свериться со здешним временем. Сейчас, к примеру, большие стрелки часов показывали час дня. – Я всё ещё не могу поверить, что наконец-то смог взять отпуск и на пару дней посетить столь чудесную страну.

Без каких-либо эмоций наблюдая за Пэном, мужчина пару раз постучал ногой, очевидно, уже и сам жалея, что решил вдруг проверить его. Пытается сохранять невозмутимость, ведь это должно быть в крови у охранников. Однако все забывают, что они такие же люди, как и всё население мира, как и сам Пит… О нет, уж Питер точно не такой человек, как эти. Конечно, в какой-то степени он принадлежит к виду этих бездарностей, именуемых людьми, но, к счастью, теперь это можно с лёгкостью опровергнуть, поскольку ни один не способен прожить больше, чем положено, не способен разрушить с рождения установленную программу, отвечающую за их смерть.

– Вы выглядите, точно подросток, сэр, – в голосе слышалось едва уловимое напряжение, что, вероятно, другие бы не заметили или не захотели бы замечать, но Питер любил наблюдать за изменением в поведении людей, а потому с лёгким интересом и некой снисходительностью в зелёных глазах смотрел на охранника.

– Вы полагаете? Но вокруг тысяча таких же, как я. Неужели вы будете у каждого просить показать паспорт? Это несколько утомительно, не так ли?

– Тысяча? Это… Что вы имеете в виду? – отлично, уже начал запинаться. – Возможно и так, но…

– Я уверен, что вы не требуете с каждого паспорт, – добродушно перебил его Питер, поправив внезапно развязавшийся тёмно-зелёный шарф вследствие набирающего свои силы ветра. – Смею предположи…

– Прекратите оттягивать момент, сэр! – не выдержав, уже рявкнул охранник, прищурив свои мелкие тёмные глазки. Сейчас он очень походил на крота, только немного с элементами мутации в области развития строения. – Я требую, чтобы вы показали свой паспорт, иначе я буду вынужден задержать вас!

– О… Заманчивая идея.

От такого заявления громила умудрился растерять весь свой гнев, теперь с удивлением глядя на него. Да и сам Питер был не меньше мужчины ошарашен своими словами. Видимо, в этот раз он позволил своему сарказму и презрению слишком много. Придётся исправляться, иначе этот идиот ещё воспримет это всерьёз, и тогда придётся проводить ближайший день в полиции и доказывать очевидное.

Приметив нелепое движение рукой охранника в его сторону, Питер, прикрыв на мгновение глаза, пытаясь таким образом справиться со всеми ругательствами и оскорблениями, стремящимися выйти наружу, спрятал одну руку в глубокий карман чёрного пальто, мысленно признав своё поражение по отношению к холоду. Лондон даже летом редко превращается из неприступного в приветливый. Но, каким-то образом, сюда всё равно все стремятся попасть, будто бы новое место изменит их жизнь. Ну конечно, мечты же всегда исполняются, как говорили пару месяцев назад дети, наткнувшиеся на него у входа в книжный магазин.

– Эй, а вы почему такой грустный? – девочка, единственная в компании мальчишек, взглянула на него из-под выбившихся из косы, что так старательно плела мать, прядок густых рыжих волос. Её компания тоже заинтересовалась юношей, словно он был каким-то диковинным зверем. То было время к Рождеству.

– Наверное, он вёл себя плохо в этом году, – уверенно пояснил один из мальчишек, что часто можно увидеть среди шастающих во дворах. – Вот Санта и не будет дарить ему подарок.

Несколько секунд воцарилась тишина, для детей казавшаяся безобидной, а вот Питеру так не казалось. Сердце приказывало проучить и, чтобы в следующий раз не лезли с глупыми вопросами и предположениями, а разум призывал отреагировать спокойнее, ведь они, если б существовал остров, могли бы когда-нибудь тоже очутиться там… Могли бы? Стоит понадеяться на будущее, что пытается юноша изменить в настоящем.

Тяжело вздохнув, Пэн окинул всех ребят с ног до головы. Уличная одежда, несколько синяков и царапин на коленках и их глаза, неотрывно глядящие на него с долей любопытства, присущего только им. Наивного любопытства.

– Взрослые не верят в Санту. Они вообще ни во что не верят. И, пожалуй, в этом их беда. Мне жаль вас огорчать, а потому радуйтесь тому, что вы ещё не выросли. Ибо потом всё глобально изменится, и не будет никаких подарков. Поэтому взрослые и ведут себя плохо.

– Почему? – прежняя рыжая девчушка задала интересующий вопрос первая. Видимо, их удивили подобные слова, и, ещё не умея разделять чувства и реальность, они погрузились в первое. Придётся объяснить. Что ж, пусть будет так.

– Санта не дарит вообще подарки взрослым, – непоколебимым тоном произнёс Питер, на мгновение даже поверив в свою ложь. Однако совершенствуется. – Какими бы они не были хорошими, сколько бы добрых поступков не совершали, это ничего не изменит. Вы ведь верите в волшебство?

Все четверо закивали, при этом один из них начал уже осознавать всю серьёзность его слов, а потому входить в типичную реакцию неверия и плача. Ещё этого ему не хватало. Нужно успеть закончить всё, что он так умело продумал у себя в голове, прежде чем сюда прибежит какая-нибудь истеричная мать, готовая чуть ли не созвать весь город, чтобы разобраться, в чём причина слёз её любимого сынишки, и кто в этом виноват.

– Вы молодцы, – одобрительно кивнув, Питер позволил себе на пару секунд поднять уголки губ в лёгкой улыбке, в которой не было возможности найти что-то тайное и тёмноё. Порой он и сам поражается, как фальшь на его лице не имеет различий с правдой. – Волшебство имеет большое значение в жизни каждого существа, но не каждый способен не выйти за его рамки. Вы вряд ли поймёте меня сейчас, поэтому я не сужу вас. Детство не позволяет вам много думать о чём-то плохом, тревожащим вас, пусть это и будет правдой. Просто запомните лишь одно: когда вам станет одиноко, и вы захотите найти свой настоящий дом, то…

– То что? – хором воскликнули дети. На щеках играл румянец, а их глаза, казалось бы, совершенно не похожие друг на друга, но так одинаково светившиеся нетерпением, жаждой узнать теперь столь интересующий вопрос. Пробудив в них интерес своими словами, теперь будет трудно утихомирить его. Впрочем, именно этого Питер и добивался. Чтобы они ещё долгое время помнили о таинственным хмуром юноше, у которого вдруг девочка невзначай спросила причину его настроения. Если всё пойдёт по плану, то у него уже будут сторонники, не придётся в самый неподходящий момент разыскивать их по всевозможным мирам.

Сейчас эти четверо слишком малы, но время, как известно, летит быстро, особенно для Пэна. Не составит труда подождать ещё год, а уже потом преградить волшебством навсегда их путь к полному взрослению и становлению личностью. Ни то, ни другое ему не нужно. Устранить первое – это уже считается как само собой разумеющиеся, а вот, что насчёт личности… Это будет только мешать направлять детей в нужное русло, поскольку они уже успели впитать достаточное количество знаний и теперь будут стараться придерживать именно их, а не наставлений и приказов какого-то подростка.

– То поверьте, – на удивление детей, Питер, после продолжительной паузы, заставляющей ребят ещё больше сгорать от нетерпения, ответил просто, не используя сложные предложения, как было до этого. Заметное различие.

– Что?

– Поверить во что?

Они сыпали на него вопросами, жаждя получить нужный им ответ. Упорство им не занимать. Это Питер ценит, однако, в его случае, только он сам может докапываться до кого-то, а не кто-то другой до него. Подобного и быть не может. Это просто не правильно. Пэн всегда сам решал, когда следует поведать очередную тайну, после которой возникнет ещё больше новых загадок.

– Поверить. В этом и дело. Как я говорил, сейчас вы не поймёте смысл моих слов, – на миг он умолк, освобождая проход мужчине средних лет, облачённом в потрёпанный плащ. Тот даже не глянул на Питера, слишком был погружён в собственные размышления и предстоящее решение проблем. Проблемы… Они бессмертны, и, пытаясь их устранить, возникают другие. Это совсем как с требованием ребят ответа от Питера. – Не пытайтесь заставить сказать меня что-то ещё. Это будет слишком просто. Игра стоит свеч, запомните, дети. Тот же процесс игры впечатается в память ещё на продолжительно долгое время, совсем как несмываемые чернила, спустя даже сотню лет почти не теряя свою насыщенность.

– Но ведь всегда кто-то проигрывает! – нахмурив брови, поговорила девочка, носом выцветших кроссовок, некогда поражающих глаз своей яркостью, выводя на земле, покрытой тонким слоем снега, неразборчивые завитушки.

– Верно. Советую вам всеми способами противиться кандидатуры проигравшего. Стремитесь только вперёд.

В этот момент Питер планировал уже было прервать эту дискуссию, постепенно терявшую весь свой смысл, ведь всё нужное он уже сказала, а сейчас, именно по их просьбе, ему приходится «лить воду», только бы они отстали от него. Ведь есть вероятность, что, не угомонив детскую разбушевавшуюся фантазию, эти ребята последуют за ним, только больше действуя ему на нервы. Хороший способ избежать такого исхода – заставить их впасть в ступор и растерянность, между тем тут же незаметно скрывшись с их глаз. Когда же они очнуться, точно от страшного кошмара, то будет уже поздно, и вокруг не останется ни намёка на его возможное присутствие.

– Вы никогда не задумывались, – Питер тщательно подбирал слова, в это же время осматривая ближайшие повороты и улочки, выбирая наиболее подходящий путь, – что волшебство живёт не только само по себе, но и… может быть связано с нами?

Стараясь говорить как можно спокойнее и увереннее, юноша перевёл свой слегка затуманенный взгляд на них, пытаясь понять, какое действие стоит предпринять первым. Те, к превеликому удовольствию Пэна, больше не задавали глупых вопросов, да и вообще ничего не говорили, лишь стояли на прежнем месте, и даже рыжая девочка перестала от непривычно долгого стояния возить носком обуви по снегу, замерев. Никто из них не осмеливался прервать уже затянувшуюся тишину. Понимают, что в этот раз требуется терпение.

Им это даётся не так легко, как Питеру. Он видит их то сжимающееся, то разжимающиеся губы, будто, не выдерживая, хотят наконец узнать, каким же образом они связаны с волшебством, но через миг передумывают, и всегда вовремя, не успевая сказать ни слова.

– Посмотрите вниз. Ваши тени не так безобидны, как вы думаете, – с нотой угрозы едва слышно сказал парень, но он бы и не стал говорить так тихо, если бы не знал, услышат ли его слова дети. Все, до мельчайшей детали.

И его расчёты начинали сбываться. Один за другим опускали головы вниз, вглядываясь себе под ноги, на землю, где едва заметно, из-за временно скрывающимся за тучами солнца, виднелись тени. Едва заметные, слабые очертания, лишь отдалённо напоминающие человека. В голову пришла глупая мысль, совершенно не нужная ему сейчас. Редкие хлопья снега, до которых достигали тени, не казались такими белоснежными и чистыми. При их виде ныне не всплывало сравнение с чем-то невинным и святым, словно ангел совсем недавно прошёлся здесь, оставляя за собой вместо тени белоснежный след. Лишь мрачность и уныние охватывало его.

– Ой, моя тень шевелится! Неужели она волшеб…

Остаток фразы Питер уже не слышал. В это время он уже скрывался за углом, ни разу не обернувшись и хотя бы мысленно не попрощавшись с детьми. Зачем, если это, скорее всего, не последняя их встреча?

Время может специально не спешить…

Плевать. Плевать, что они будут делать дальше. Его это будет волновать только, когда цель будет достигнута, и тогда внимание можно перевести на что-то другое, уже менее глобальное, но более привычное.

– Я сильно тороплюсь, и у меня назначена встреча, так что предпочту разойтись с миром, – бегло глянув ещё раз на часы Вестминстерского дворца, вынул руку из кармана, держа в ней столь желанный для охранника паспорт в простой чёрной обложке.

– Спасибо, сэр. Это не займёт у вас много времени, – вновь приняв невозмутимый вид, служащий взял документ и принялся искать нужную страницу, хотя она и была самая первая,

Тем временем Питер продолжал вглядываться вдаль, в сторону башни дворца, пытаясь понять, по какой причине он так отлично видит каждую цифру на часах. Нет, конечно, с прибытием в этот мир парень не раз примечал, что большинство просто не могут чисто физически видеть столь далеко. В чём причина?

В Неверлэнде не имелось табличек и часов, как здесь, поэтому не было возможности соревноваться, кто лучше видит. Но, стоит признать, если бы он вдруг решил пойти к окулисту, то при рассматривании букв на соседней стене, сказал бы каждую без запинки, не сделав ни одной ошибки. Хотя наверняка уже придумали что-то получше, помимо разглядывания таблицы символов. Такое было много лет назад, а сейчас…. Что ж, когда всё закончится, можно напоследок заглянуть в одну из больниц и просто, чисто ради забавы, проверить своё зрение. А сейчас…

– Сэр, простите, а вы случаем не видите, который час на часах Биг Бэна? – невинно поинтересовался Питер, взглянув на охранника, который всё ещё пытался что-то отыскать в его паспорте. Уж не проверяет ли документ на подлинность?

Зря старается. Волшебство не создаёт подделок.

– Гм-м… девяносто первый год… Двадцать…

На лбу громиллы образовалось несколько складок, как и на переносице. Невнятное бормотание себе под нос, сосредоточенное выражение лица, что начинало уже краснеть от натуги, делая его похожим на рака-переростка.

– Три, – смилостивился Пэн, уже давно привыкший к распространённости слабого счёта у людей. Казалось бы, простым прохожим можно это простить, но вот данный объект, проверяющий паспорт юноши… Какие же всё-таки они бестолочи. Все они.

Как можно не знать элементарного сложения и вычитания? Да даже все Потерянные могли гораздо быстрее сказать, сколько ему лет, судя по паспорту!

– Я знаю! – рявкнул мужчина, брызнув слюной, ещё больше краснее и приобретая уже пунцовый оттенок кожи, словно его уложили в кастрюлю и начали варить в уже подогретой воде.

Если представить такую ситуацию, то получится очень… необычно. Сам Питер был бы не прочь стать основателем этой идеи. Таким, как этот охранник место как раз в котле. Хотя каннибализм Питер не одобряет. Ему больше понравилась оригинальность способа убийства.

Медленное, болезненное, мучительное. Когда ты заживо варишься, при этом не теряя сознание и удерживаясь над водой при помощи специальных палок, то можешь раскрыть всё сокровенное, как и о себе, так и о других людях, только лишь бы эти муки прекратились. Возможно, на последних стадиях варки человек будет уже умолять убить его раньше времени. Тогда и раскрывается его сущность. Продажная, трусливая, готовая на всё ради себя.

И почему люди скрывают её внутри себя, окружая её множеством непробиваемых стен? Рано или поздно любые препятствия разрушатся, и не найдётся больше вещей, способных удержать сущность взаперти.

Это ли не прекрасно – знать, на что ты способен, и умело пользоваться этим? Признать в себе себя – это новый уровень игры, уже усложнённой игры, но имеющей в себе парочку весьма интересных и, тем самым, так нужных всем бонусов.

Никто из них не понимает всю лёгкость добычи этого. Не признаёт. Или же просто боится осуждения толпы, унижения и позора. Друг друга боятся. Трусы.

– Я всего лишь хотел помочь, – мягко произносит Питер и протягивает руку, ожидая, что охранник наконец вернёт ему свой паспорт. – Надеюсь, теперь вы убедились, что мне двадцать три, а не… скажем, шестнадцать-семнадцать?