Текст книги "Сирень из прошлого (СИ)"

Автор книги: Анастасия Франк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

Не было ничего особенного в том, что они вот так спокойно сидят друг с другом – Венди и Питер – и едят в машине. Он её враг, а она его проблема. Это почти не изменилось. В конечном итоге, если сейчас девушка и пытается доверять юноше, наступит момент, когда их отношение друг к другу станет прежним. Хотя по поводу Пэна она не была уверена. Наверняка он и сейчас думает, как от неё избавиться.

– Ты никогда не задумывался, что не всегда есть хорошо манипулировать людьми? – неожиданно выдала она, когда они уже замедляли ход, припарковываясь возле высокого здания. Отеля ли?

– С чего бы это? – Пэн не подал вид, что удивился, но в голове всё-таки проскользнул отголосок его чувств. – Ты хочешь попытаться исправить меня? Как Потерянных мальчиков?

– Я вовсе не… – закашлявшись, шокировано развернулась полностью к парню. – Откуда ты взял, что я делала это с ними?

Нет. Он не должен был знать никаким образом. То, что в тот раз у неё почти получилось, но глупая ошибка разрушила всё, оставалось в секрете, как и пообещали. Феликс сам сказал, что не скажет Пэну. Так что теперь? .. Конечно, он мог всего лишь издеваться над ней, вовсе не всерьёз говоря это, а она купится, как дура, и выдаст себя.

Мысли стремительным потоком текли в сознании, как река, которая резко обрывалась, превращаясь в водопад. Быстро заморгав, она постаралась вернуть себе спокойствие.

– У острова тоже есть уши, Венди, – таинственно прошептал подросток, оперившись рукой о руль. Двигатель ещё не был выключен, и лёгкий шум смешивался с шумом дождя, создавая особую атмосферу. Какую? Быть может, безопасности?

– М-м-м… Я вообще-то хотела лишь сказать, что нельзя внушать Майклу иллюзии, подчиняя его таким образом. Я уверена, что он не знает и половины минусов Неверлэнда. Ты умеешь пудрить людям мозги, но мой брат… Я никогда не перестану бороться за него. Ты понимаешь это?

Она говорила холодно, что не было обычно свойственно ей. Неизвестно, что подвигло Венди так внезапно снова вернуться к этой теме, которая, казалось бы, уже давно была закрыта. Да, пусть Пэн и думает, что её речь – только речь, но девушка всерьёз намеревалась поговорить с младшим братом.

– О, – скучно протянул тот и зевнул, демонстрируя своё отношение к этой ситуации. – Как интересно. У тебя есть ещё что добавить? Я бы с удовольствием послушал это и… быстрее бы уснул. Если бы, конечно, была ночь.

Венди не сдержалась и закатила глаза. Как же он порой раздражает своим… сарказмом. Не всегда он уместен.

– Хорошо. Давай поговорим о чём-то другом. О том, что тебя точно заинтересует, – едко произнесла она, в уме старательно придумывая тему, способную вывести её на первое место по умению задевать. В конце концов, иногда стоит это делать просто… так. Ведь Пэн именно по этой причине часто заставляет Дарлинг смущаться и злиться на него одновременно. Задумчиво скрестив руки у груди, Венди молчала, но на лице расцветала улыбка, не свойственная для неё.

– О, – не без тени скуки отозвался юноша и медленно крутанул руль вправо. Кажется, сейчас оба играют в свою игру, но только время покажет, чья на этот раз будет без пробелов, полностью защищённой от всего. – Что ж, давай, Венди. Покажи мне, что ты можешь сделать такого, чтобы я позабыл обо всём. Но не пытайся сбежать – это уже устарело.

Опять сарказм… Он хоть пять минут может обойтись без него? Хотя, конечно, это лучше, нежели его крайние меры по внушению страха окружающим. Вспомнить хотя бы несколько попыток за эти дни ей угрожать. Попытка перекрыть ей временно кислород, а затем кинжал к горлу. Ей кажется, или до сих пор на шее остался след от той непривычно холодной стали? Одно радует: потом ей удалось удивительно ловко ударить в самое… болезненное место и почти убежать. Если бы только Майкл не решил так скоро явиться. Кто знает, может, без присутствия Пэна ей бы удалось убедить брата в скором побеге из гостиницы, а лучше из страны?

Никогда девушка не желала покинуть Лондон так, как сейчас. В нём её поджидали одни неприятности. То чувство спокойствия, безопасности и уюта, что обычно появлялось в родном крае, ни разу не посетило её за эти дни.

– Я не знаю о твоём прошлом достаточно хорошо, Питер, – она отозвалась довольно скоро, хотя в голове ещё было тысяча мыслей. Видимо, та старая Венди Дарлинг пыталась отвлечь её от стремления навредить хотя бы морально невзрослеющему мальчику. – Однако я догадываюсь, почему ты бросил своего сына. Всё дело в его матери, так ведь? Подозреваю, что ты…

– Что за чепуху ты несёшь? – он резко перебил её и с надменным видом фыркнул. И с чего это вдруг Пэну потребовалось прерывать её на самом интересном? Уж не подходила ли она к двери правды?

Это придало небывалой уверенности в своих силах. Да. Ей нужно сделать это, сколь бы глупым не являлось. Какая к чёрту разница, плохо это или хорошо? Эти границы давно стёрты Неверлэндом.

– Ты не любил Румпельштильцхена по одной простой причине: он напоминал тебе о ней. – Она на короткий миг замолчала, всматриваясь в лицо Питера. Рука его продолжала крутить руль, но уже чуть быстрее, чем в прошлый раз. – Возможно, она умерла или ушла от тебя. И ты не мог спокойно жить дальше… Пытался найти выход в алкоголе. Да, я об этом осведомлена, твой сын об этом проговорился.

– Жаль, я не прикончил его сразу же. – Холодный голос выдавал его. Но нельзя остановиться сейчас. Он просто должен хоть раз почувствовать всё, что чувствовала Венди, когда Пэн с издевкой говорил про её семью. – Тебе следует выйти из машины.

– Не волнуйся, – на её губах заиграла слащавая улыбка. И что с ней? Разве не лучше было послушаться парня и закончить этот странный монолог? – Я не займу у тебя много времени. Я лишь хочу сказать, что ты, Питер, слаб. Ты даже сейчас слаб, но прикрываешься за вечной юностью и магией. Разве тебе самому не противно? Сам ты ни на что не способен, всегда для достижения цели ты используешь не то, что имеешь внутри себя, а то, что взял нечестным путём. – Улыбка превратилась уже в грустную. Что испытывала она в тот момент? Странную эйфорию вперемешку с горечью. – Ты всегда играешь. Но игра твоя полна фальши. Весь остров, весь ты – фальш.

Почти не дыша во время речи, теперь воздуха в груди не хватало. Лёгкая дурната окутала её, точно туман. Всё разве имеет смысл? Да ничего не имеет. Но зачем-то ей всё равно понадобилось сказать ему то, что он наверняка и сам понимает. А может, скрывает сам от себя.

Питер долго ничего не говорил. Он вообще не смотрел на неё уже несколько секунд. Зелёные глаза словно поблекли и перестали иметь ту приметную насыщенность. И не было понятно, от чего так случилось. Почти не шевелясь, Питер буравил лобовое стекло, которое уже полностью было покрыто разводами от капель воды, так что у Венди появилось снова ощущение отстранённости от всего мира.

– Это всё? – наконец сухо спросил юноша, всё так же не поворачиваясь к ней. Волосы его уже начинали высыхать, и мокрая чёлка больше не скрывала его глаза, позволяя лучше при помощи переднего зеркала проследить за его чувствами. Но мог ли Питер Пэн что-либо чувствовать? Вдруг её слова действительно были напрасными, и ничего в ответ она не получит, кроме новой угрозы, появившейся больше от раздражения, нежели от осознания правды.

– Да.

Всё ли у неё было? Скорее нет, чем да. Но что-то помешало ей продолжить и дальше вылить свои мысли наружу. То прежнее чувство торжества, превосходства над ним пропало, оставляя только саднящую боль в груди. Та так и норовила распространиться по всему телу, заставить девушка погрузиться в неё по голову. Эта боль была стыдом.

– Питер, я…

– Выйди из машины, Дарлинг. – Он не повышал голоса, но в каждом слове так и чувствовалось что-то недоброе. Всё-таки злость и нежелание видеть её. Да. Ей удалось задеть его за живое. Но так ли теперь это было важно? В самом ли деле служило поводом для гордости? Ведь этого Венди хотела: сделать то, что обычно делал он.

Неприятные мурашки пробежали по её телу, но не от холода. Почему от его слов было так плохо на душе? Это же… нелепица.

– Но ещё не поздно перейти на другую дорогу, – осторожно, чтобы тот её не перебил, сказала Венди, развернувшись к нему всем телом. И хотя в машине не было удобно, ей было плевать. Чувство вины жгло, но пока сильнее был разум, который находил слова заместо неё. Она не пыталась его утешить или так извиниться. Она никогда бы не стала извиняться перед таким человеком, как Питер. Она просто хотела помочь ему понять, что даже спустя столько веков есть возможность идти в другом направлении. – Ты ставишь неверные цели. Они только кажутся правильными, но это самообман.

– Откуда ты, Дарлинг, можешь знать о моих истинных целях? Откуда? – снова назвал по фамилии. Кажется, в любой момент он может не выдержать и уже силком вытащить её из краденной машины.

Венди догадывалась о том, что он чувствует. Пожалуй, точно так же отреагировала бы и она, скажи бы ей подобное кто-то. Хотя нет, ложь. На его месте девушка сразу бы поспешила ударить, накричать или уйти прочь, не медля. Но Питер медлил. Что ему мешает самому выйти из машины и оставить её здесь самой решать, как дальше быть? Как же порой трудно… Зачем жизнь так насыщенна невзгодами?

– Я и не знаю, – почти шёпотом ответила Венди, в нерешительности подняв руку, словно намереваясь прикоснуться к плечу Питера. – Я так чувствую.

– Чувствуешь? – Он резко повернул голову к ней, и в глазах вновь появилась то, что делало их живыми. Всё-таки Питер был тоже человеком, в большей или меньшей степени. – Твои чувства для меня – ничто! Они пустой звук, ровно как и чувства других людей. Но, спасибо, если я захочу послушать бессмысленные психологические анализы девчонки, то сразу обращусь к тебе.

Зачем ей всё это? Этот вопрос уже который раз за день посещает её, но только в эту секунду она всерьёз задумалась над ним. Ведь правда: стоит ли тратить время на Пэна в попытках помочь? Он не принимает бескорыстной помощи. Он всегда вынуждает других делать для него что-то. Ясное дело – для Пэна её слова чужды, дики. До последнего он будет отнекиваться от них, изменять всё в свою пользу. Но… Должно же быть что-то, способное хотя бы капельку убедить парня. Дать понять ему… Понять, что есть вещи, для достижение которых не нужно играть.

– Хорошо, Питер, – наклонишвись к нему, она вздохнула. – Ты прав. Это просто мой психологический анализ, ничего более.

И всё же так просто уступить нельзя. Сколько бы боли не причинил Питер другим людям, сколько бы не пытался разрушить в себе человечность, ничего у него не выйдет. Такова участь всех людей. А в данном случае, пока у него есть сердце. Но оно есть. Пускай и медленно умирающее. Венди не знала, сколько ещё времени осталось Пэну, да и не приходилось задумываться об этом. Но в этот момент в голове появился образ его мёртвого: без привычного сарказма, без насмешек, без блеска в зелёных глазах. Это рано или поздно случится.

Венди Дарлинг никогда не думала, что по собственному желанию потянется ещё вперёд и поцелует Питера Пэна. Мягко, но настойчиво. Так, чтобы он наконец понял одну из тех радостей жизни без вечных поисков сердца истинно верующего и борьбы с теми, кто вставал на пути.

Боли в груди больше не было – было лишь странное тягучее ощущение, заполняющее её, когда она целовала его. И почему ей не было страшно быть отвергнутой? Наверное, потому, что Венди знала заранее о взаимной, пусть и запоздавшей на долю секунды реакции Пэна. Точнее, опять не знала, а… чувствовала. Всей душой, всем сердцем. Больше он не казался ей тем монстром, что держал её в клетке. Питер прикоснулся горячими губами к её щеке и дразняще медленно опустился вниз, к шее. Сладостное блаженство посетило обоих. И Дарлинг, и Пэн черпали его друг из друга, но, кажется, только сильнее жаждали испытать это снова и снова.

Дверца машины со стороны Венди щёлкнула и открылась, впуская ледяной воздух вместе с дождём. Кто-то стоял, оперившись о крышу, смотрел на них. На то, что они делали.

– Венди? Какого чёрта?!

Настал тот день, когда она больше всего не хотела, чтобы её младший брат находился здесь. Шок мощной волной смёл все остатки той сладости при поцелуе.

***

Не хватало времени, чтоб уделить внимание произошедшему и тому, что ещё только начиналось. Майкл молча вёл её в их новый отель под руку, а другой держал над ними зонт – таким образом ей не пришлось мокнуть дважды. Пэн неизвестно где был. Он за ними не следовал. Возможно, заранее чувствовал, что произойдёт далее. Но почему именно с ней? Венди не глупая, и она прекрасно понимает, о чём пойдёт разговор. Да и сама она, если б застала брата целующимся с тем, кто разрушил их семью, поступила бы примерно так же.

С другой стороны, что такого в этом? Это был всего лишь поцелуй. Тем более инициативу проявила сама Венди. Ничего более. И даже если Питер ответил, это ничего не меняло. С каждой минутой её затея казалось всё глупее и глупее.

Майкл наверняка нафантазировал себе всевозможные вещи, которые и не происходили никогда. Но как доказать? Неужели брат поверит, будто Венди так захотела показать плюсы стороны обычного человека, не имеющего над целым островом власти? Да он, скорее, посчитает её спятившей. И будет читать бесконечные нотации. Пожалуй, не следует и пытаться объяснить свой поступок. Пока что. Навряд ли под влиянием гнева парень захочет понять сестру. Это же Майкл. И хотя сейчас, когда они поднимались по широким ступеням, ведущим к отелю, он выглядел на вид абсолютно спокойным, но по тону голоса, ещё возле машины, девушка поняла, что не всё так просто, как кажется.

– Добрый день, – приветливо улыбнулась женщина возле стойки, оторвавшись от монитора компьютера. Венди не сразу заметила какую-то странность в выражении её лица. Только, уже поворачивая к лифту, Дарлинг нашла ответ – фальшь, наигранность была в этой служащей, может, некая будничность. Если когда-то её приветствия и были искренними, то это было давным-давно, в начале работы. Видя каждый день сотню входящих и выходящих людей, постепенно начинаешь ненавидеть весь мир и желать одиночества. Что-то подсказывало Венди, что женщина хотела лишь поскорее пойти домой.

И почему только вдруг её беспокоит, о чём думает сотрудница? .. Не должно. Это просто чужой человек. Хотя тот же Колин в полицейском участке, выглядевший совершенно чуждым, вдруг оказался связан с тем, во что влипла Венди. Интересно, что с ним сейчас? Вдруг его отправили в психбольницу? Он нормальный. Нормальный, но в глазах других нормальных является безумцем. Пожалуй, как и она сама.

Лифт завибрировал, и девушка ощутила чувство, будто сейчас упадёт в пропасть – они уже ехали вверх к заданному этажу, девятому. И почему так высоко? Впрочем, без разницы. Ей просто хотелось отвлечь себя чем угодно, лишь бы не давиться предвкушением того, что может сказать ей Майкл.

– Ты должен понять, что я сама поцеловала его, – она не могла выдержать более, и начала говорить прямо здесь – всё равно посторонних не было.

– Это не имеет значения. – Резко и холодно произнёс тот в ответ, глядя всегда куда-то перед собой. Дарлинг смела полагать, что так он старается сдерживать всё своё негодование. Но какой смысл? В один момент он выплеснется, но уже с большей силой.

– Тогда что имеет? – она не говорила с намёком на спор, конфликт или ещё что-то. Нет, в её голосе отчётливо слышалась мягкость. Удивительно, как ей удалось быстро справиться со всем, что испытала по приходу брата в машине.

Вот только как поступить в случае с Питером. Как он воспринял всё это? Ведь она… Тогда она не задумывалась, с кем имеет дело. Просто вдруг захотела поцеловать его. Но факт того, что Пэн ответил, может говорить обо всём на свете. Всего лишь новая игра – создание иллюзии, чтобы проследить, как всё обернётся дальше. Или… Ему действительно понравилось целовать Венди?

Нет! Этого же быть не может! Да Пэн никогда не походил на того, кто уделял внимание таким вещам. Наверное, ему всё это было уже давным-давно не нужно. Чуждо. Да и кто бы осмелился вот так просто, без предупреждения поцеловать Питера Пэна – опытного манипулятора и хитреца?

– А ты сама не догадываешься, Венди? – Майкл резко развернулся к ней и вперил в неё злой взгляд. – За этой беготнёй по Лондону ты уже и забыла, кто он на самом деле?!

Что? Он серьёзно? ..

Венди немного опешила и не могла найти, что ответить. Удивлённо наблюдая за братом, девушка не могла поверить, что это говорит именно он. Нет, его слова были правдой, вот только… Майкл на его стороне, ведь так? Иначе бы не стремился попасть на этот чёртов Неверлэнд, обманывать всех вокруг, жертвовать чувствами сестры ради приближения к цели. Уж ему точно не следовало напоминать о том, кто враг. Это смешно.

– Ты, видимо, и не вспоминал.

Ей не хотелось выдавать сейчас своего отношения к нему, но язык словно приобрёл свободу слова, независимо от разума.

– С какой стати ты пытаешься давить на мою совесть и прочую ерунду, если сам не лучше меня? – она уже не сдерживалась – не хотела. Венди с недоверием подошла к нему ближе и ткнула указательным пальцем в его грудь: – Я хотя бы не предавала семью ради мечтаний и выдуманного успешного будущего на острове. Да, я говорила, что понимаю твои чувства, однако, в отличие от тебя, я всё же ставила на первое место вас.

– Я имел в виду не это! – нахмурившись, попытался оправдаться. О, и в глазах не осталось следа от прежнего гнева. – Я не предавал вас! Может, я был не совсем честен с вами, но, поверь, вам будет гораздо лучше без меня! Ты и Джон будете счастливы вдвоём!

– А ты спросил об этом у нас самих?! – светящийся циферблат показывал, что они уже пересекают восьмой этаж, но Венди наплевала на это. В последнее время ей всё чаще хочется выплеснуть всё, что копилось у неё за эти дни в полную силу, никого не щадя, даже Майкла. – Если ты думаешь, что мы будем счастливы после твоего ухода, то ты глубоко ошибаешься! Если ты только не был для нас важен. Но ты не хочешь понять, что не надо стремиться неизвестно куда, пытаясь отыскать свой дом. Не важно, где мы находимся – в Лондоне, Бостоне или в Неверлэнде – важно, кто тебя окружает, Майкл! – в глаза плескалось отчаяние от невозможности что-либо изменить. Она могла только кричать, кричать, пока не надоест. Но всё равно он уйдёт. Она знает.

Звон, похожий на колокольчик, был предшественником открытия дверей лифта. Они разъехались в разные стороны, и взору Майкла с Венди открылся коридор, почти пустой, если не считать стоящего напротив мужчину средних лет, по одежде похожего на какого-нибудь бизнесмена.

Да, наверное, странная выходит картина: странные крики с упоминанием несуществующего, по мнению всех людей, острова. Пусть лифт открылся после того, как она озвучила свою последнюю мысль, но это не значило, что дверцы звуконепроницаемы.

– Всё хорошо? – вежливо поинтересовался незнакомец, покосившись сначала на Венди, затем на Майкла. И что пришло ему на ум?

– Да, – коротко отозвался брат, а девушка, даже и не думая устранять подозрения мужчины, стремительно ступила в коридор и, не глядя ни на кого, задела ненароком плечом этого человека, но продолжила путь вперёд.

Где их номер? Чёрт его знает. Но оставаться сейчас с Майклом ей вовсе не хотелось. Она понимала, что причинила боль своими словами, но ничего не могла с собой поделать. За этот день с ней действительно происходит какая-то неразбериха. Почему хочется всем, без исключения, придушить шею?! Её нервы на пределе почти каждое мгновение.

Нужно успокоиться. И побыстрее. Рано или поздно брат догонит её, либо Венди самой придётся спрашивать у него, где их комната. Вечно бродить по коридору в попытках убежать от всех не удастся.

Сердце билось быстрее, чем обычно, а всё тело горело, как если бы было жарко. Но это были всего лишь чувства, что пытались найти выход наружу. Да, она сказала достаточно обидных вещей брату, но это было далеко не всё. В её голове роились сотни мрачных, а порой и совершенно не свойственных её облику и характеру мыслей.

А ещё она поцеловала Питера. Превосходно. Идиотка. Сама и создаёт себе проблемы.

Сжав руки в кулаки, девушка медленно остановилась у поворота в новый длинный коридор. Где-то за окном хлестал дождь, но гром уже навещал их не так часто. Может, это погода так подействовала на неё? Или после просиживания в «уютной» тюрьме? Есть миллион оправданий её поступкам, но к одному это точно не относится. Поцелуй.

Зачем?! Вот зачем ей потребовалось целовать его? Где её гордость, где та британка, которая чуть ли не с самого рождения была уверена, что подобное служит проявлением высшей некультурности и неумения себя сдерживать? Всё это исчезло, словно и не было вовсе!

– Венди, – он не требовал от неё ответа. Просто давал понять, что будет ждать, сколько потребуется. Если бы она не была так зла на всех вокруг, то давно бы в очередной раз возрадовалась, что у неё есть братья, которые способны понять её и поддержать, а порой и не вмешиваться, когда это необходимо.

Вздохнула. Кажется, чуть легче. Осознание сделанного уже начинало подступать к ней: медленно, незаметно, пока в один момент не захватит её всю, так, что не будет возможности спокойно вдохнуть. Но Венди боялась этого сейчас больше, чем реальность. Возможно, это будет эгоистично с её стороны.

– Это… наш номер? – она неуверенно повернулась к нему и поглядела на высеченную расписным шрифтом цифру триста двенадцать. Она ничего ей не говорила, но в ту секунду её вдруг жутко заинтересовала эта табличка. Потому, что смотреть на брата, встречаться с ним взглядом – значило окончательно сломаться.

– Да, Венди. Если ты не против, мы можем войти внутрь, – и почему в его голосе нет ни ненависти, ни презрения? Почему Майкл так мягок с ней? Разве она заслужила это?

Девушка чувствовала, как к горлу подступает комок, и буквально пару миллиметром оставалось до грани, после которой она просто не выдержит и разрыдается от безысходности.

– Конечно, – Дарлинг ощущала в собственном голосе намёк на своё состояние. Быстро заморгав, отступила назад, позволяя брату открыть дверь специальной картой.

Успокоиться. Успокоиться.

Это слово она повторяла раз за разом, но результатов оно не приносило. Напротив, всё становилось только хуже. Как же гадко. Какая же она… Да она ничем не лучше ни Майкла, ни даже Пэна! Она, возможно, является ещё большим воплощением всего плохого в этом мире. Просто раньше это не проявлялось, но теперь девушка всё больше чувствовала отвращение к самой себе. К той, в кого она превращается.

– Думаю, на сегодня с тебя хватит приключений, – медленно произнёс брат за спиной, пока Венди пересекала порог. Новая обстановка позволила ей немного отвлечься от всего, что таилось внутри неё. Если забыть, то, может, она сможет стать прежней? В конце концов, со всеми бывают подобные приступы ненависти к миру… Но у каждого ли они происходят чуть ли не по несколько раз за день?

На этот раз их номер выглядел роскошнее предыдущего. Видно, что хозяева не экономили на мебели или даже украшениях в виде картин или ваз. Безупречно чистый линолеум казался почти что зеркалом: её смутный и расплывчатый силуэт был различим.

– А… Пэн? Он тоже так считает? – стоило ей упомянуть о подростке, как в груди что-то встрепенулось, а затем с болью распространилось по всему телу. Венди напряжённо смотрела на картину, изображавшую сложные узоры, но она не видела их.

Послышался шум закрывавшейся двери, щелчок. Девушка всё ещё избегала глядеть на брата, поэтому поспешила подойти к высокому окну и сделать вид, что увлеклась рассматриванием вида из него.

– Я не обсуждал это с ним. Да и ты мокрая, Венди, а дождь по-прежнему идёт. Я не хочу, чтобы ты заболела.

В его голосе послышались заботливые нотки. Да, кажется, он не в обиде на неё. Но почему-то ей было бы легче, если бы Майкл хорошенько накричал на неё, в отместку наговорив много обидных вещей, совсем как она.

– Хорошо, – без эмоций сказала та. Осторожно прикоснувшись к полупрозрачной ткани шторы, провела по ней вниз, словно в попытках что-то найти. – Если ты не против, я пойду… прилягу. Устала немного. Здесь же, судя по обстановке, комната для каждого отдельно?

– Да-да, – торопливо отозвался мужчина, – конечно, ты можешь пойти. Выбирай любую дверь, Венди. Мы сами ещё толком не обосновались здесь. Питер сразу же ушёл вытаскивать тебя из полиции, а я… Тоже были дела.

Которые наверняка поручил ему Пэн. Всё становится всё больше предсказуемым. Неужели Майкл сделает всё, абсолютно, чтобы попасть в Неверлэнд? .. Вот что такого в этом острове, когда сам он вырос давно? Или Питер вернёт ему юность, и тогда ему не будет возможности выбраться? Тогда Майкл станет пленником острова во всех смыслах. Уж Пэн-то позаботится об этом.

Выдавив из себя наиболее правдоподобную улыбку, девушка попрощалась с Дарлингом и, не раздумывая, открыла первую попавшуюся дверь. Какая разница? Ей просто нужно было найти место, где есть шанс побыть одной хотя бы на короткое время. Почему-то она была уверена, что Пэн, придя, попытается выяснить всё. Хотелось отсрочить этот момент.

Плотно закрыв за собой дверь, она тяжело выдохнула и тоскливо повернулась к окружающей обстановке.

***

Прошло не так много времени до прихода Питера. Венди отчётливо слышала, как хлопнула входная дверь, и он, не медля, прошёл по коридору и, не остановившись рядом с её комнатой, направился куда-то дальше. Возможно, поговорить с Майклом. А может, тоже захотел остаться наедине со своими мыслями? В любом случае, девушка не имела способность видеть сквозь предметы, поэтому по звукам его шагов не смогла определить, в каком он расположении. Её всё сильнее страшила мысль о возможном… О чём? Что может сделать Питер за её поцелуй?

Дарлинг обняла себя руками, чтобы быстрее согреться. Раньше она и не замечала, что прогулка под ливнем сильно подпортило её состояние. Остаётся ещё заболеть, да. Собственно, Майкл сразу намекнул ей о таком риске. Навряд ли Питер станет ждать её выздоровления, чтобы пуститься в новую поездку к источнику магии. Теперь уже… в последний раз.

Прошло уже почти три дня, а ей так и не удалось переубедить Майкла. Даже недавний выплеск эмоций не произвёл ожидаемого эффекта. Да, брат чувствует себя виноватым, но отступать от своих целей он не намерен. Вот что такого ему пообещал Питер?! Что может быть ценнее, чем семья? Венди ни за что не вернулась бы на остров на месте Майкла. Как можно добровольно становиться обитателем Неверлэнда, хозяин которого то и дело отдавал приказы ему и Джону, угрожая расправой над их сестрой? То же самое он делал и с ней. Все Дарлинги были всего лишь игрушками, куклами в руках опытного кукловода, манипулятора, хитреца и лицемера. Хорошим Питера точно не назовёшь.

Из груди её невольно вырвался всхлип. Чёрт. Она сама себе противоречит. Почему тогда Венди поцеловала его? Это не может быть только из-за стремления направить Пэна. Это только глупое оправдание. Здесь было что-то другое. То, что сидело глубоко в девушке, но именно сегодня оно вырвалось наружу, заставив Венди всерьёз встревожиться этим.

Не в состоянии спокойно сидеть на постели, Дарлинг резко встала и принялась нервно ходить по кругу. В какой-то степени это успокаивало. Но мысли продолжали рекой литься, и крайне сложно было плыть против сильного течения и выбраться на берег. Правда, можно было расслабиться и не сопротивляться тому, что неизбежно. Но Венди слишком боялась. Боялась, что дальше будет пропасть, упав в которую, она не выживет. Сломается, потеряет последние крохи себя – умрёт морально и эмоционально.

В глаза бросился рабочий стол, и, остановившись, Венди приблизилась к нему, изучая предметы на его поверхности. Стеклянная ваза со свежими полевыми цветами. Неподалёку расположился чистый блокнот, пару ручек. Эти вещи были бесполезны в её случае. Что ей писать? Кому? Для чего? Ответ на эти вопросы один и тот же: ничего. Нет смысла.

Что будет дальше? Остались считанные часы до последнего разговора с Майклом. Шансов уговорить его остаться всё меньше. А она проводит драгоценные минуты за размышлениями о вечных вещах. Глупая. Пока не было Пэна, можно было снова поговорить с братом. Попробовать все средства. И тогда, возможно, был бы сдвиг в её пользу. Однако Дарлинг тоскливо вздохнула и с тяжёлым взглядом посмотрела на свой телефон, экран которого засветился – пришло какое-то сообщение. Имея эту технологию, девушка легко могла препятствовать плану Майкла и Питера. С самого начала. И что-то помешало ей поступить тем способом, что следует делать в таких случаях.

Венди пусто глядела на текст сообщения. Рука на мгновение застыла в воздухе, а затем, нахмурившись, она медленно ввела ответ и нажала на «отправить». Уже ничего не изменить. Остаётся один выход – смириться. Но не получается. По крайней мере, сейчас, когда перед глазами всегда брат, и внутри чертовски больно от мысли, что уже совсем скоро и минуты в день не будет, когда ей удастся поговорить с Майклом.

На улице медленно темнело. Хотя и ранее освещение не могло похвастаться своим качеством. Тучи заполонили всё небо, и приближение вечера ускорилось. Иногда дождь утихал, но, стоило понадеяться на конец этой погоды, как звук капающей воды снова усиливался.

Волосы полностью высохли и стали похожи на что-то странное. Венди пожалела, что с рождения они завивались в кудри. Правда, много лет назад это даже было популярным. Но сейчас вся мода перемешалась. Неспешно пойдя к зеркалу, встроенному в шкаф, где, очевидно, нужно хранить одежду, девушка с усмешкой поглядела на свой вид. Не сказать, что всё было так ужасно, однако чрезмерная пышность волос всё-таки слегка нервировала. Запрокинув голову назад, вытащила из кармана резинку и сделала себе конский хвост. Удовлетворённо осмотрев результат, Дарлинг невольно вспомнила свои слова, обращённые к Питеру. И зачем ей надо было это делать? Лучше бы её освободил не Пэн, а Майкл.

«Ты ставишь неверные цели. Они только кажутся правильными, но это самообман». Самообман. Что если она была не права, и цели являются неоправданными у самой Венди?

Нервно стуча пальцами по деревянному столу, ощущала, как тревоги усиливаются, сколько бы она не старалась их запереть в самом дальнем уголке сознания.

Дождь полностью прошёл только к глубокой ночи. Венди не могла спокойно спать, и временами просыпалась. Собственные мысли прокрадывались даже в её сны.

На следующий день, точнее, ранним утром, девушка проснулась раньше обычного. Никто не будил её, и, пару минут полежав в тёплой постели, Дарлинг всё-таки решила покинуть своё укрытие. Ничто не свидетельствовало о нахождении поблизости Майкла или Питера.