Текст книги "Сирень из прошлого (СИ)"

Автор книги: Анастасия Франк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

Венди пока старалась сохранять невозмутимость. Она не знала, что будет лучше предпринять, потому что и сама страшилась реакции хозяина Неверлэнда на то, что та покинула дом без его разрешения. С другой стороны, и его-то не должно было быть утром спящим! Может, хороший сон поднял ему настроение? А что если он всё же не спал и мог глядеть на неё сквозь веки? Тогда Питер увидел бы зелье, предназначение которого, без сомнения, сразу определил бы.

– Вот как, – лениво приблизившись к Венди, но оставив между собой и ней расстояние в два шага, он с той же неохотой протянул руку, но, увидев замешательство в глазах девушки, поспешно объяснил: – Твоя смерть будет лишь морокой. Я исцелю тебя.

Взглядом или, может, Питер обладал способностью передавать мысленные сообщения, но Эрик с Энзо быстро поспешили уйти, точно ничего и не случилось. Будто Венди взаправду «случайно» задела кинжал. Пэн что, действительно поверил? Серьёзно?

– Тебе понравилось испытывать нехватку воздуха?

С трудом сдерживая желание вздрогнуть в момент, когда их руки соприкоснулись, Дарлинг ничего не говорила, боясь всё окончательно испортить в любой момент. В конце концов, она это и заслужила. Нарушила ясный, пусть и не сказанный конкретно про это, наказ, Венди сама же и нарвалась на неприятности. Глубоко выдохнула:

– Я не понимаю, к чему ты клонишь. Всё было именно так, как описал Энзо. – Прикрывать его у неё не было в планах, поскольку, узнай тот об этом, она будет вынуждена слушать ядовитые высказывания и усмешки.

– На твоей шее только слепой не заметит красные пятна. Неужели это ты тоже случайно угодила под его пальцы?

Он заставил её держать запястье в воздухе, чтобы провести рукой над раной и увидеть, что ничего не изменилось. Ни через секунду, ни через пять. Питер замер лишь на эти самые короткие мгновения, но Венди сразу догадалась, что-то не проверка на её реакцию или ещё какая шутка. Магия всё меньше подчинялась Пэну. Та, что он забрал из неё, не может продержаться вечность, если тратить её на много сильных заклинаний. А о перемещении между мирами и говорить не стоит. Обо всём этом им с Джоном бегло поведал Румпель, когда они встретились за день перед самым важным делом в лесу, чтобы всё объяснить.

– Ты безнадёжна, и потому я не буду раскрывать этот термин в девятнадцатый раз, Дарлинг, – с этими словами юноша с почти скрываемым раздражением повторил попытку исцеления и, небрежно сжав её руку и бегло осмотрев, выпустил и принялся медленно отходить от неё: – Когда придёшь в себя и угомонишь в себе тягу к приключениям, ступай в лагерь. И, думаю, знаешь, что думать о побеге бессмысленно.

Венди ничего не сказала, а, кивнув, только задумчиво глядела ему вслед. Тогда девушка ещё не понимала, что проклятие, не позволяющее ей нормально питаться, было снято.

В любое другое время она бы была не прочь усилить его злость к себе, но не сейчас. Потому что он злился не на неё, а на свою оплошность.

***

Сегодня она не планировала прогуливаться как обычно. Туман почти каждый вечер появлялся в округе, и находить путь обратно к лагерю было всё более проблематично. Но, конечно, если бы Питер хотел, он бы нашёл её в любом случае, ведь всё происходящее на острове очень скоро доходит до него неизвестным способом. Может быть, благодаря Тени, которая так удачно сливалась с очертаниями крон деревьев, что оставалась незамеченной, Питер внушал всем ощущение всевидящего и всезнающего.

На счастье, недавно выглянуло солнце из хмурых туч, и Венди с наслаждением наслаждалась уходящим теплом перед наступлением темноты. Было не жарко, и, если закрыть глаза и постараться абстрагироваться, можно с лёгкостью подумать, будто ты прогуливаешься по улочкам Лондона одна или с братьями, всегда любившими почти до самого упора наслаждаться свободой без родителей. Дети, как правило, никогда не хотели понимать всю значимость порядков своей страны. Глядя на сдержанные лица подростков, в глазах которых так и была видна тоска по беспечному времени, Майкл только сильнее веселился. Джон повзрослел быстрее, однако порой не мог отказать младшему брату в том, чтобы позабыть обо всём и расслабиться.

Но, как бы печально это не звучало, уже в скором будущем каждый, в том числе и Майкл, запрёт в самые потайные уголки своего сознания остатки детства и будет вынужден ступить на дорогу взросления, перестав более понимать причину чужого веселья. Но порой не требуется причин, чтобы чувствовать себя самым счастливым человеком.

Ей пару раз повстречались упавшие цветки с рассыпанной пыльцой по траве, только особенной пыльцой: переливаясь на солнце, белоснежные крупинки волшебства так и привлекали внимание. Венди знала, что лучше ничего не трогать без ведома Пэна, однако об этой пыльце фей она была прекрасно осведомлена. Откуда? Честно говоря, не находилось в воспоминаниях ответа, но, быть может, однажды во сне она уже бывала в Неверлэнде, как и остальные дети. Вот только подробности были безнадёжно стёрты из памяти.

– Стой, где стоишь!

Уже собрав половину переливающегося материала в мешочек, Венди услышала незнакомый голос. Взрослый. С лёгкой бархатной хрипотцой. Никто из Потерянных не мог так говорить, разве что за пару часов внезапно не вырос.

– Ты из шайки Пэна? – к её груди было приставлено острие меча, а обладателем оружия являлся мужчина лет двадцати семи. Сначала девушку привлекли его глаза: серо-зелёные, источавшие опасность и настороженность, но без ненависти и презрения, как это было свойственно другим обитателям острова. В принципе, он был очень хорош собой: щетина и слегка подкрашенные глаза явно подходили к его образу… Крюк вместо руки. Это же не тот самый? ..

– Вы капитан Крюк? – не выдержав, спросила Венди, почему-то проигнорировав меч. Нет, он не станет её убивать. В этом, по сути, не было никакой выгоды.

Мужчина, по-видимому, был тем, за кого она его принимала. На пару секунд усмехнувшись, посуровел, заметив в её руках волшебную пыльцу.

– Не вздумайте пытаться применить очередную штучку острова против меня, миледи.

– Но… Я действительно не думала. Это безобидная вещь, – она решила не открывать ему все тайны, до сих пор чувствуя, как оба друг другу не доверяют. Хотя пиратам, если судить по легендам, не стоило и пытаться верить. – Хорошо… Я не в шайке Пэна. Я что-то типа пленницы этого острова, и меня зовут Венди Дарлинг, но это вам ни о чём не говорит, верно?

– Что ж, соглашусь. Киллиан Джонс, – пронзительный звук убиравшегося в ножен меча вызвал у неё от неожиданности лёгкие мурашки по коже. – Вижу, не только мой корабль погружён в вечность на неизвестность. До тебя здесь было достаточно тех, кто стремился покинуть Неверлэнд, стоило им только ступить сюда.

Странно. Судя по наслаждавшимся жизнью Потерянным, о подобном нельзя было догадаться. Спрятав мешок с пыльцой в карман своего ночного платья, который Пэн любезно одарил магией, не позволявшей проникнуть грязи на ткань, Венди заинтересовано посмотрела на пирата, ища признаки лжи. Но, как не старалась, она не смогла увидеть сходства с кровожадным убийцей. Скорее, это был такой же затерявшийся человек.

– Я здесь во второй раз, но не из-за стремления не взрослеть, – заметив вопросительное выражение на лице мужчины, Дарлинг поспешно объяснила, не видя более смысла оставаться скрытной: – Мой друг ради нас пожертвовал собой и отправился сюда. Но я не могла спокойно смириться и жить, словно ничего не случилось. Я отправилась за ним, надеясь, что отыщу Бэя и, быть может, уговорю Пэна каким-то образом отпусти…

– Постой, – немного грубо прервал Крюк, нахмурившись. – Как ты сказала его зовут? Бэй? Его полное имя случайно не Бэлфаер?

– Да… Откуда вы знаете? – удивлению Венди не было предела. Тот, немного помолчав, мрачно сказал:

– Я подобрал его на свой корабль, но… – кашлянув, точно желая оттянуть момент, чтобы собраться с мыслями, Крюк в своей прежней уверенной манере закончил: – Он покинул борт и отправился вместе с Потерянными к берегам Неверлэнда. Не думал, что в тебе, Венди, столько смелости, чтобы всё бросить.

На его бы месте она никогда не назвала бы себя смелой. Даже слегка покраснев от комплимента, девушка развела руки в стороны и скромно поблагодарила. Вся это вполне настоящая вежливость и, возможно, отсутствие злых намерений были такими непривычными для Дарлинг…

– И вы больше его не видели? – с надеждой посмотрев на него, поинтересовалась Венди, подсознательно желая услышать положительный ответ.

– Увы, но нет, – покачал головой пират.

Ах, а как могло быть иначе? Неужели стоило всерьёз верить в возможность увидеться с Бэлфаером, узнать, что ещё он пережил за эти годы? Годы… Сколько уже прошло времени с её первого дня на острове? Явно больше десяти лет. Или тридцати?

Испугавшись собственных догадок, Венди даже не стала спрашивать об этом у Крюка, посчитав, что лучше быть в неведении, дабы сохранить рассудок до момента встречи с братьями. От одной мысли о возможном старении или, чего хуже, смерти родителей, ужас сразу просыпался и своим холодным натиском мешал вдыхать воздух.

– Пэн ничего тебе о нём не говорил?

– Нет. В лагере Бэя нет и, кажется, не было, – с какой-то обречённостью вздохнув, она оглянулась по сторонам. – Зачем вы здесь? Пэн может в любой момент появиться.

– Я хотел… – задумчиво покосившись на тропу, ведущую далеко в сердце джунглей, наконец равнодушно пожал плечами: – Хотел убедиться, что Бэлфаер чувствует себя хорошо, но, видимо, не суждено нам обоим узнать это в ближайшее время.

– По крайней мере, он в безопасности от Пэна, – она неуверенно попыталась сгладить печальную нотку в их разговоре. – Будь Бэй мёртв, он бы, желая позлить, сказал бы мне сразу.

Что-то подсказывало ей, что капитан осмелился ступить на сушу не только из-за их общего друга. По правде говоря, она и сейчас всё ещё сомневалась в искренней дружелюбности мужчины. Если маленькие дети здесь – сущие дьяволы, то кем тогда являются взрослые, сформировавшиеся личности, способные мыслить куда шире?

– Я надеюсь, что хоть ему удалось сбежать отсюда, – её размышления, оказывается, заняли достаточное количество времени, чтобы разговор приобрёл натянутость и неловкость. Киллиан решил сделать вид, будто не заметил на лице девчонки проступившую хмурость. Возможно, она воображала, как и сама покинет Неверлэнд.

– Без разрешения Пэна никто не может покинуть это место.

Фраза прозвучала больше так, как если бы она назубок выучила её и повторяла, не задумываясь о самом смысле. Приняв серьёзное выражение лица, Венди ещё раз оглянулась, уже представляя реакцию Пэна на то, что она разговаривает с пиратом. Хотя разве во всех преданиях не Крюк устроил всю эту вражду? Да, только и Питер там простой ребёнок, точно как копия той статуи в Кенсингтонских садах. Не более.

– Это только пока что, – безрадостно пробормотал капитан. – И когда я найду способ, я могу, если, конечно, захочешь, взять тебя на свой корабль и вернуть в твой родной мир.

Перспектива оказаться наконец дома, пусть в очередной раз лишь в обещаниях, была довольно привлекательной. Вот только…

– Почему вы думаете, что я могу не захотеть?

Киллиан Джонс немного удивился подобному вопросу, но всё же потрудился пояснить:

– Знаешь ли, Стокгольмский синдром никто не отменял.

– Что? – ошарашено глядя на него, Венди возмущённо сжала руки в кулаки. – Я не променяю своих близких на какого-то там гонца за невзрослением!

– Я и не удивлён этому. Ты слишком правильная.

Крюк резко помрачнел, почувствовав присутствие того, о ком они говорили, за своей спиной. И почему он вдруг решил задержаться здесь без надобности только для того, чтобы скоротать время за беседой с Венди? Жалость и сочувствие уже давно не были ему присущи.

– Давно не виделись, Пэн, – наигранно-дружелюбно проговорил мужчина и неспешно повернулся к месту, где хозяина Неверлэнда уже не было. Подавив в себе раздражение, вздохнул: – Ты столь любишь приводить людей в замешательство своей магией?

Венди вздрогнула, когда подросток оказался прямо напротив неё. Тут же опустив взгляд, она надеялась, что он прикажет ей идти в лагерь, но последовала иная фраза:

– Однако люди всегда меняются, Венди. Кто знает, может, однажды и ты будешь осуждать свои сегодняшние слова.

– Да я скорее убью тебя, чем о чём-то пожалею!

Секундное молчание не предвещало ничего хорошего. Разве что Крюк приблизился к ним, точно намереваясь отвлечь парня от девчонки. Питер скривил губы в насмешливой улыбке:

– Ты надоедаешь. Не пора бы тебе идти обратно?

И всё? Просто… прогнал её? А как же удары по самому больному, как же психологические испытания? Венди не верила своим ушам. Отделаться так легко было практически невозможно.

– В лагерь? – решила на всякий случай спросить она, уже медленно подходя к тропе. Услышанное показалась ещё большей галлюцинацией, и в груди что-то с болью сжалось.

– Нет. В клетку, Дарлинг.

***

В один из дней, когда скука и какое-то уныние витало даже в Неверлнэнде, Венди могла позволить себе сидеть у уже излюбленного места под деревом. Словно вновь привыкнув к Потерянным, они, казалось, почувствовали это и более не стремились причинять ей дискомфорт своими недоверчивыми взглядами. Досадно было то, что из «старого» поколения Потерянных остались только самые недружелюбные и агрессивные подростки. Но, как уже раньше решила девушка, Пэн был достаточно умным, чтобы предотвратить любых предвестников очередного краха. Наверняка не рассчитывая на преобладание силы её организма над магией, был уверен в гарантии вечного веселья на острове. Ведь, как говорит Энзо, она всё портит.

И всё-таки, почему так получилось, что Венди сейчас в лагере среди одних мальчиков, чувствует запах костра и травы, ощущает кожей спины твёрдость коры ствола… Почему так получилось, что она существует до сих пор? Она сильно сомневается, что любой другой смертный смог бы пережить столь огромную отдачу магии. Слишком сильно волшебство. Сам Питер являлся подтверждением – недаром выглядит ежесекундно семнадцатилетним подростком, который, кажется, вот-вот превратится в молодого мужчину, но на самом деле все эти этапы он уже давным-давно пережил и… путём той самой магии остановил, а затем, как бывает на перемотке фильма назад, вернулся в далёкое детство.

А Венди… Она ничего не отдавала взамен ради жизни. И это ли не странно?

По словам Пэна, в ней и ныне живёт магия, её остатки, которые навсегда оставили след в сердце и душе. Мог ли пойти обратный процесс? Возможно, эта мощная сила в самый последний миг помогла ей открыть глаза и с прежним после продолжительного поцелуя с королём Неверлэнда шоком вздрогнуть, ничего не понимая, пытаться выпытать хоть что-то от Джона, который недоумевал и не верил своим глазам не хуже неё. Если это и правда, то всё равно вопросы не уменьшаются, а, скорее, удваиваются.

Всё дело в острове. Неверлэнд. Пэн сам не раз с учтивой издевкой напоминал о присущем законе для людей, посетивших это место: они все меняются. Вдруг то касалось не только умственных способностей, интеллекта, но и физического характера? Ведь, по правде говоря, Венди и сама не могла взрослеть, находясь в Неверлэнде. Хотела она этого или нет, но на неё уже тогда действовала магия. Как и сейчас, в эту самую минуту. Хотя и кажется, будто ничего не происходит.

Кажется – вот что являлось ключом.

Выходит, что и не была она никакой особенной и выносливой. Всё гораздо яснее и проще: следы магии Неверлэнда взаимодействовали с магией, вобранной из предметов в Лондоне.

Шумно выдохнула.

Дойдя до этой догадки, ей вдруг стало не по себе. Сама того не ощущая, она являлась, можно сказать, ходячей бомбой. Вот только не с взрывчаткой, а с магией. Но кто мог сказать, что однажды Дарлинг снова не потеряет сознание и не умрёт, уже по-настоящему? Конечно, был один, кто, если осторожно заговорить про это, мог бы раскрыть занавесу неизвестности и, кто его знает, дать дельные советы. Однако Питер и сам имел проблемы в этой сфере, и ему будет явно не до её, как он обычно называет, «детских» размышлений. А уж если Венди имеет способность колдовать, как и он, всё может только усложниться.

Никто из мальчиков не заметил в её глазах торжество и потрясение, потому что им, в принципе, было без разницы на её состояние. И удача позволила ей немного успокоиться прежде, чем заявился Питер Пэн собственной персоной, сразу заставив всех повернуть голову своим весёлым криком:

– У меня для вас усовершенствованная забава!

Она увидела, как в его руке что-то блеснуло: стрелы.

Это было просто смешно. Как им может нравится подобное занятие? Жестокое, грубое, опасное. Однако Потерянные мальчики, судя по всему, не разделяли её позицию, и их лица сразу загорелись в предвкушении так называемого веселья.

– Что, яблоко нашёл побольше? – не выдержав, съязвила Венди, уверенная в том, что Питер проигнорирует её выпад из-за хорошего расположения духа. Но она не знала, что у того ныне только прибавится улыбки на лице от своей задумки.

– О, Венди! Как раз вовремя напомнила о своём присутствии, – бодро сказал юноша, кладя кочан со стрелами на пустующий пень. Из-за пламени она не сразу заметила его сияющие, почти что безумные глаза. Они были полны возбуждения и нетерпения. Удивительно, как Питер умел справляться со своими эмоциями. – Не волнуйся, я приготовил кое-что поинтереснее. Если вспомнишь о докторе, который оказал для меня милую услугу, то всё может встать на свои места.

Поначалу ей захотелось наброситься на него с расспросами о том, жив ли Виктор, вернулся ли в Сторибрук, как Пэн и «обещал», но интуиция подсказывала, что не стоит нарываться и подливать масла в огонь, который и так разгорелся не на шутку. Поэтому Венди сделала над собой усилие и, молча размышляя, поднялась с мягкой травы.

– Он работал над ядом, принесённым мной, – тихо произнесла Дарлинг, но окружающие молча ожидали самого пика веселья, а потому терпеливо ожидали команды своего предводителя. – Ты бы мог и сам всё сделать, но решил, что это слишком легко.

– Ты только сейчас поняла, что все простые вещи скучны?

– Нет. Я так же давно помню твою, так сказать, ловкость рук. Ты ведь задумал сократить время действия яда не просто так? – она напряжённо вглядывалась в его лицо, но не находила подсказки, и ей приходилось самостоятельно распутывать эту нить загадок. Опасливо покосившись на стрелы, с одной стороны, выглядевшие вполне безобидно, а с другой, их блестящий конец был ещё влажен от ядовитого волшебного вещества, девушка, помедлив, сказала: – С самого начала ты что-то задумал.

Признавать это было неприятно. Ибо то являлось почти признанием его силы и её слабости. Забавно, что ещё недавно он заставлял её чеканить эти слова, а теперь она сама всё делает. Неужели и это было игрой?

– Да, птичка. Ты мыслишь в верном направлении, но не переживай, – кивнув одному из мальчишек, он поймал от того спелое сочное яблоко и улыбнулся: – Тебе понравится, обещаю.

Постепенно все оживлялись, и гомон вынуждал её повышать тон. Венди чувствовала, как и теперь её словно обводят вокруг пальца.

– Что ты собираешься делать? Питер!

С довольным видом разглядывая фрукт, он тактично промолчал. Ещё пять минут назад всё было так и пропитано бездельем, а сейчас абсолютно все весело переговаривались и с жадным любопытством наблюдали за лагерем, гадая, кто будет стрелять. Но почему ни один не заговаривал о том, кто примет роль жертвы?

– Стой… – Пэн не услышал её тихий шёпот, но это было неважно. Резко тронувшись с места, Венди пересекла поляну и остановилась напротив юноши. Яблоко было неестественно красным, и это очень отвлекало. – Хватит! Ты можешь кого-то убить, и это уже нельзя будет исправить! Как ты не понимаешь?!

– Да нет же, это ты не понимаешь! А ведь всё так элементарно, Венди, – он буквально наслаждался её реакцией и типичной для девчонок жаждой исправить оплошность других прежде, чем те их успеют совершить. Медленно, смакуя каждое слово и глядя, казалось бы, в самую душу Венди, Питер известил: – Видишь ли, игра эта будет интереснее не только благодаря новому, более опасному и смертоносному яду. Самым приятным сюрпризом будешь… ты.

Нет. Она не стала возмущено противиться и удивляться. На самом деле, Венди всё знала с самого начала, чувствовала, что в этом будет, конечно, замешана она, но девушка до этой секунды не переставала надеяться на вещи более безобидные. Отвергать самые страшные опасения было безопаснее для своих же нервов.

Не моргая, Венди долго, возможно, слишком долго смотрела на Питера, от чего тот нетерпеливо свистнул кому-то из гущи Потерянных и со снисходительностью проговорил:

– Вижу, до тебя ещё не дошла вся суть моих слов, дорогая. Что ж, тогда я помогу тебе: ты всё поймёшь на деле.

Она хотела было вздрогнуть от его странного взгляда, но не могла. Наверное, сейчас был не тот момент для каких-то открытых реакций. А что если с каждым днём Венди теряет способность показывать свой страх перед Пэном, когда это так нужно? Ведь он разочарован, увидев лишь пустоту на её лице и задумчивость в карих глазах, а значит, может разозлиться и назло девушке сделать то, что точно никому не понравится. Например обездвижить её с помощью магии и, быстро подойдя, усмехнуться, поправить слегка растрёпанные русые волосы Венди, чтобы только затем осторожно положить на её макушку размером больше с кулака яблоко. Только теперь пришло осознание того, что, вероятно, Пэн наложил на неё заклинание сразу же после своего объявленного «сюрприза».

– Видишь, я всё предусмотрел, – не обращая внимание на её теперь метающийся взгляд, подросток ласково, точно успокаивал ребёнка, которому нужно было идти вырывать зуб, шептал ей, и временами его губы касались кожи щеки Дарлинг. К сожалению, он не посчитал нужным избавить Венди не только от движения, но и от способности чувствовать его прикосновения, разгорячённое дыхание, лёгкий запах свежести, какая бывает только после продолжительного дождя. – Теперь ты не сможешь случайно уронить яблоко. Нельзя это сделать – ты, можно считать, сжульничаешь. Тебе следует меня благодарить, птичка.

Хватит. Она не позволит ему.

– Никогда. – Стоило ей жёстко сказать это, как Венди сама удивилась и на долю секунды снова замолчала, мысленно радуясь возможности говорить. Да, действительно, он бы не стал превращать её в точную копию куклы: всегда интереснее играть с теми, кто имеет хоть какое-то сопротивление. Правда, она очень сомневалась в вероятности уговорить его не совершать задуманное одними лишь мольбами. Скулы заметно выделились на общем фоне лица от злости к парню. Сузив глаза, Венди напоследок уже не говорила, а, скорее, шипела: – Никогда я не поблагодарю тебя. Один раз я уже это сделала, но ты в качестве принятия моей признательности отправил меня обратно в это проклятую клетку! Тебе ведь наплевать на чувства людей! Так какого чёрта ты так стремишься вывести всех из себя? Неужели не надоело делать одно и то же? Или у тебя фантазия не блещет оригинальностью?!

Может, последнее было и зря, но какая теперь уже была разница? .. Она в западне, и единственное, что ей остаётся – сохранять гордость и хладнокровие британки и не позволить унижаться перед этими мальчишками.

– Наконец-то, – тихо, без лишних красноречивых изяществ, Питер облегчённо вздохнул: – Ты снова играешь со смертью. Это звучит ещё забавнее, если вспомнить о твоём положении и о том, что тебе предстоит, верно?

Идей для ответа появилось достаточно, но Венди и так сказала то, что считает нужным. Или считала? ..

– Но, по правде говоря, ты далеко ошибаешься по поводу скуки в наблюдении за людскими особенностями, – поначалу она не смотрела на Потерянного, уже как минуты две стоявшего позади Пэна, и ей действительно не было страшно. Наоборот, Венди уверилась в очередной шутке со стороны хозяина Неверлэнда. Это проверка. Такая же, как была с Генри. Правда, на этот раз не она в роли стрелка, а… Энзо?!

Глядя на нахмуренного Потерянного, как на опасного дикого зверя, Венди принялась лихорадочно пытаться найти выход из этой ситуации. Нужно было избавиться от неспособности шевелиться. Но как?! Бессмысленно просить Пэна – в ответ она услышит одни едкие высказывания, не имеющие никакой цели, кроме как досадить.

– Хорошо, – ей не удалось скрыть отголосок паники в голосе, – так почему же я ошибаюсь? Скажи мне, Питер.

Мысль о том, чтобы потянуть время, была, конечно, заманчивой, однако это не могло продолжаться вечно. Он принялся говорить в стиле светской неторопливой беседы, но каждый бы сразу понял, что это всего лишь мимолётное подыгрывание девушке. Неизвестно какая по счёту уловка.

– Знаешь, Венди, у каждого своё особое поведение, когда его охватывает раздражение, злость, беспокойство, страх, любовь, – на последнем слове Питер сделал небольшую паузу, навевая на неё странные размышления. – В каком-то смысле, люди и индивидуальны, и одинаковы в этом. Ведь я знаю, что сейчас ты чувствуешь, хоть и стараешься сохранить невозмутимость. Я знаю ответы, но всё равно злю тебя, специально упоминая об этом. Вот, а теперь на секунду ты нахмурилась. Искать подобные мелочи всегда очень увлекательно. Несмотря на предсказуемость, я всегда создаю себе некую иллюзию, будто мы с тобой знакомы не так давно. Так уверенность в подтверждении моих гипотез немного уменьшается, и создаётся что-то вроде… интриги.

– И какой в этом смысл?

Она ненароком раз в пятый бросила взгляд на Энзо и едва не подавилась, увидев в его руках уже приготовленную стрелу. О, нет!

– Почему для тебя всё должно иметь смысл? – беспечно пожав плечами, подросток торжественно заявил: – Его нет в половине вещей на этом свете!

– Раз его нет, то… тогда… от моей смерти пользы особой не буде тоже.

Стоп. Венди же не собиралась даже и думать о крошечных намёках о мольбе на своё освобождение? С другой стороны, Энзо – это другое дело. От одной его недоброй улыбки на её слова стало не по себе. Если бы Пэн не излечил ей руку, то рана наверняка бы сейчас напомнила о себе ноющей болью.

– Не стоит так переживать. Сюрпризы всегда приносят людям радость, разве у вас в Лондоне было иначе?

Не слушая её слегка растерянную речь, Питер едва заметно кивнул стрелку и, поджав руки у груди, сделал шаг в сторону, превращаясь в такого же зрителя, как и все Потерянные мальчики. Где-то среди них был и Эрик, но какой в нём теперь толк? Она умрёт в любом случае.

Энзо не спешил стрелять, и за эту минуту, длившуюся вечность, Венди успела подумать обо всех случайно счастливых исходах. Если он не попадёт ей в голову или шею, а, скажем, в грудь или плечо, то вероятность выжить сразу перестаёт быть нулевой.

Не выйдет. Энзо – один из самых лучших во всех забавах Потерянных. Ему не стоит труда попасть туда, куда он задумает. Венди боялась лишний раз вдохнуть, потому что думала, что подобное действие возмутит юношу.

Он целился точно не в те удачные места.

Конечно.

Как могло быть иначе? Она умрёт сегодня. Ни днём позже, ни днём раньше. Оставит братьев в критичном положении, далеко друг от друга. Оба в неизвестности и опасности. И уже нельзя попытаться исправить все свои ошибки. Слишком поздно. Может, отведённый ей век был вовсе не наказанием, а шансом? Который она с такой беспечностью пропустила.

Темнота. Закрыв глаза, стало не легче. Но до своей последней секунды лучше представить счастливое далёкое детство. Видеть перед смертью Неверлэнд она категорически не желала.

Звук спуска стрелы подействовал не хуже ледяной воды, и неприятные мурашки пробежали по всему телу.

Хорошо. Всё будет хорошо. Уже незачем волноваться. Она умерла и, кажется, даже не почувствовала боли. Умиротворение не приходит, но облегчение – да.

– За свою жизнь люди воображают смерть настолько часто, что в истинную минуту встречи с ней они перестают бояться.

Какого чёрта у Бога или ангела голос Пэна?

Распахивает глаза и видит перед собой всё ту же картину: лагерь, наступающие сумерки, мальчишки, по-прежнему державший лук Энзо и Питер, который за время её добровольной слепоты переместился к её излюбленному дереву. Облокотившись о него, хозяин Неверлэнда терпеливо ждал, когда девушка наконец поверит, что вокруг – не плод её мёртвой фантазии.

– Но… Но… – ослабевшим голосом начала было Венди. Предприняв попытку унять своё непонимание и ещё не ушедший шок после подготовки к смерти, она медленно сделала шаг вперёд. А затем, всё поняв, тут же подняла руки, но не нащупала ни яблоко на голове, ни следов крови на лице. Будто и не было этой идиотской игры. – Почему я жива?

– Ты сомневалась в меткости Энзо? О, Венди, какого же ты о нём мнения!

Интерес к наблюдению за растерянной Дарлинг у многих быстро пропадал, и, незаметно для неё, они вернулись к своим обычным делам в виде болтовни. Энзо, поворачиваясь спиной к Пэну с Венди, даже не взглянул на неё.

– Он всегда бьёт в цель.

Питер оказался за долю секунды рядом с ней и, взяв её за плечи, заставил развернуться и увидеть на одной из деревянных стен, служивших для них чем-то вроде ограды, следы мякоти яблока, а самое главное – стрелу, вонзённую глубоко в дерево.

– Разве не сюрприз то, что ты жива? – словно не замечая её состояния, Питер вёл себя непринуждённо. Как и обычно. Словно ничего не было. Словно это не он наложил заклятие. Словно не благодаря ему именно Энзо стрелял в неё.

– Зачем ты это сделал?! – не сдерживая более своих эмоций, которые буквально переполняли её, Венди грубо толкнула его в сторону, намереваясь сейчас же уйти. Правда, Питер лишь немного оступился: успеть перехватить девушку он сумел. – Оставь меня в покое!

– Успокойся, птичка, – приговаривал Пэн, каким-то образом обхватив её сзади за талию и с силой притянув к своей груди. Спиной она чувствовала биение его сердца и, будь у неё возможность, теперь-то у неё бы вышло убить этого демона. – Ты зря тратишь свои силы. Энзо сам решил так. Увы, он сильно рисковал потерять всё ради твоей смерти. Даже мне бы это было не выгодно.

Но она его не слушала. Все его объяснения, выглядевшие, возможно, довольно убедительными, не действовали на неё. Как можно вообще ему верить?! Питер Пэн – это смесь, сплошная смесь игры и жестокости!

– ОТПУСТИ МЕНЯ! – практически завизжала Венди, чувствуя, как эхо от её слов разносится по всем закоулкам леса, точно они были в огромной пещере. – Отпусти меня, ты мерзкий, подлый и…

– И?

Он действительно подчинился, что было странно. Но только на первый взгляд.

– Ты переместил меня в этот тупой череп, испугавшись, что твои прихвостни подумают о неспособности справиться со мной?!

Она не была здесь, на самом деле, никогда, но почему-то сразу определила их местоположение. Наверняка очередной трюк свойств острова. Развешенные повсюду факелы не убавляли мрачность.