Текст книги "Ледяной огонь (ЛП)"

Автор книги: Аманда Хокинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 13.

Неуместность

В конце бального зала маленький оркестр играл смесь современной музыки с народными песнями Канина. У певицы, аккомпанировавшей им, был чистый голос с оперным диапазоном. Песни переходили плавно от Битлз к любовным балладам Канинов, исполняясь полностью на простонародном шведском, а затем переключались на прекрасное исполнение песен Адель.

Стоял еще ранний вечер, и танцевальная площадка была относительно наполнена людьми. Большинство двигалось в такт музыке, но некоторые скользили по площадке, демонстрируя элегантность и мастерство, достигнутое годами тренировок. Знать, особенно из Дольдастама, живя расслабленно и беззаботно, имела свободное время, поэтому многие из них посещали бальные танцы, чтобы заполнить его.

Как самый новый из возвращенных подменышей и один из самых высокопоставленных Маркизов, Линус привлек внимание. и его танцевальная карта была полна. Несмотря на свою неуклюжесть, а он пару раз запнулся о собственные ноги, его партнеры по танцу, казалось, не возражали.

Я наблюдала за ним со стороны, готовая броситься на помощь в случае нужды, хотя он справлялся вполне самостоятельно. Его танцу, возможно, не хватало умения, но он восполнял его, будучи милым и очаровательным в своей скромности.

У Тильды и Эмбер не было объекта для наблюдения, так что они могли свободно болтаться рядом со мной, стоя возле стены на краю танцпола. Тильда была одета в короткое платье в стиле «чарльстон», которое открывало ее длинные ноги, а когда она шевелилась, серебряные кисточки качались и подпрыгивали вокруг нее. Даже несмотря на то, что мы должны были стоять по стойке «смирно» в стороне от танцевального зала, Тильда ничего не могла с собой поделать. Она слишком сильно любила танцевать. Ее глаза закрылись, голова слегка откинулась назад, позволяя волосам свободно спадать сзади, и она изящно задвигалась в такт музыке.

– Мне жаль, что я не могу танцевать, – пожаловалась Эмбер.

Тильда открыла глаза и посмотрела на Эмбер:

– Просто танцуй. Это весело, даже если ты одна.

Эмбер сиротливо смотрела на переполненный танцпол:

– Когда я была ребенком, все, о чем я мечтала, было попасть во дворец и посетить один из таких балов. А теперь, когда я выросла, я стою в стороне, не имея возможности присоединиться и весело проводить время.

– Ты присоединилась. Ты добилась того, что у тебя есть хорошая еда, ты красиво одета и слушаешь музыку, – уточнила я, пытаясь ободрить ее. – Ты – часть этого.

– Возможно, – с сомнением произнесла Эмбер, но затем покачала головой. – Нет, ты права. Я думаю, что провела слишком много времени, мечтая о танце с Прекрасным Принцем. Или Прекрасной Принцессой, так сказать.

Когда музыка закончилась, Линус мягко освободился из рук прекрасной, но цепкой Маркизы раннего подросткового возраста, и подошел туда, где стояли мы с Эмбер и Тильдой. Его щеки раскраснелись, но на лице, словно нарисованная, застыла глупая кривая усмешка.

– Как твои дела? – Спросила я Линуса, когда он оказался рядом

– Хорошо, по крайней мере, мне так кажется. – Он провел рукой по своим темным волосам, и его улыбка стала сонной. – Я выгляжу растерянно?

– Нет, ты выглядишь очень уверенно. – Заверила я его. – Хорошо проводишь время?

– Да. Немного странно танцевать со столькими незнакомками, особенно учитывая то, что я никогда не был увлеченным танцором, но большинство людей милые. – Он покосился в сторону родителей, сидящих за столом. – И мои родители, кажется, гордятся мной.

– Так и есть, – сказала я.

Линус повернулся обратно ко мне, его глаза мерцали:

– Тебе весело? Ты выглядишь отстранено.

– Я веселюсь. – Я улыбнулась, чтобы доказать ему это.

– Почему бы тебе не потанцевать со мной? – предложил Линус. – Я свободен в течение минуты.

– Спасибо за предложение, но я не думаю, что мне позволено, – возразила я так любезно, как могла. – Это было бы неправильно.

– Даже одну песню? – Его брови поднялись, когда он смотрел на меня с надеждой, делая его больше похожим на взволнованного щенка, чем на подростка.

Я с сожалением покачала головой:

– Боюсь, что нет.

– Я потанцую с тобой, – резко сказала Эмбер и плотнее приблизилась к нему.

– Эмбер, – предостерегла я ее, но Линус уже протянул ей руку.

Она помахала мне, когда взяла его под руку:

– Это одна песня. Все будет хорошо.

– Это храбро, – улыбнулся Линус и вывел ее на танцпол.

Я обернулась к Тильде за советом, надеясь, что она поддержит меня, несмотря на то, что Эмбер уже исчезла в толпе, и было слишком поздно останавливать ее. Но Тильда только пожала плечами, все еще покачивая бедрами в такт музыке.

– Пусть они повеселятся, – сказала она, улыбнувшись, глядя, как они неумело кружились вдали от нас.

– Эмбер иногда такая мятежница. – Я стояла на цыпочках, вытягивая шею в попытке не сводить глаз с Линуса и Эмбер, пока они кружились между другими парами.

– Они в порядке, – сказал Ридли. Я была настолько занята наблюдением за Линусом и Эмбер, что не заметила, когда Ридли подошел ко мне. – Я сомневаюсь, что кто-нибудь заметит ее танец. Все весело проводят время, и большинство членов королевской семьи напились вина.

– Линус на самом деле попросил сперва Брин потанцевать с ним, но она отказалась, – сказала Тильда так, словно сдала меня, хотя я знала, что поступила правильно.

Такие вечеринки всегда добавляли озорной блеск в ее глаза, который и сейчас сверкал. В то время как у нее не было возможности выпить сегодня, Тильда, казалось, напивалась хорошей музыкой и танцами. Ее расслабленная элегантность заставила меня чувствовать себя слишком жесткой в сравнении с ней.

– Тебе, вероятно, следовало сказать, да. Он мог бы получить урок танцевальных движений. – Ридли указал на Линуса, который споткнулся о ногу Эмбер, но она помогла ему сохранить равновесие.

– В частном порядке я дам ему несколько подсказок, – сказала я. – Но это было бы не правильно здесь. Он – мой подопечный. Я не должна делать ничего, что может стереть грань профессионализма.

– Мне нравится, когда ты говоришь со мной так литературно, со ссылками на учебные пособия, словно стихами. – Ридли дразнился, но я не оценила его флирт, так как не знала, что ответить.

Увидев его с Юни прошлой ночью, мне пришлось признать, что у меня были какие-то чувства к нему. Я не знала, как мне вести себя с ним, и хотела проводить вместе как можно меньше времени. По крайней мере, пока чувства не пройдут. Они же должны пройти, верно?

– Нет ничего неправильного в том, чтобы быть профессиональным, – холодно сказала ему я, уставившись на танцпол.

– И в танцах тоже нет ничего неправильного. – Ридли передвинулся и стал прямо передо мной, заставляя меня смотреть на него. – Давай. Почему бы тебе не потанцевать со мной?

– Мы на работе, – ответила я быстро, заставив его ухмыльнуться.

– Это вечеринка, и все танцуют. И как Ректор – я твой босс. – Он протянул мне руку.

– Так это приказ? – спросила я, глядя на его руку и ненавидя себя за то, как сильно мне хотелось взять ее.

– Если я скажу «нет», потанцуешь ли ты со мной? – спросил он.

Тильда мягко толкнула меня в бок:

– Просто иди, потанцуй, Брин.

Не глядя, я потянулась и взяла его руку. Она легко обвила мою и заставила в моем животе порхать бабочки, хотя я изо всех сил пыталась это подавить. Его улыбка стала шире, и пока он вел меня, я оглянулась через плечо на Тильду, которая успокаивающе улыбнулась мне.

Как только мы потерялись в море хорошо одетых троллей, Ридли остановился, и я положила руку ему на плечо. Я старалась держать расстояние между нами, но когда он взял меня за талию, то притянул ближе к себе.

– Это не настолько плохо, верно? Никто не таращится на нас и не набрасывается с вилами, – сказал Ридли, с улыбкой глядя на меня сверху вниз, когда мы танцевали под драматический кавер «Любовь слепа».

– Пока еще нет, – признала я.

Я огляделась вокруг, просто чтобы быть уверенной, что на нас никто не бросает косых взглядов, но, на самом деле, никто не обращал на нас внимания. И я предполагала, что это из-за того, как мы с Ридли были одеты, и того, что здесь было много членов королевских семей из других королевств, которые не знали друг друга и не поняли, что мы не должны быть здесь, танцуя вместе с ними.

Эмбер заметила нас в просвет в толпе и удивилась. Инстинктивно я попыталась отстраниться от Ридли, но его твердая и теплая рука на спине прижимала меня.

– Итак, что происходит с тобой? – спросил Ридли. Когда я посмотрела на него, то его улыбка исчезла, а черные глаза стали серьезными.

– Ничего не происходит. – Я попыталась отмахнуться от него беспокойной улыбкой.

– Такое чувство, что ты сердита на меня.

Я увильнула от ответа, и опустила глаза:

– Почему я сердилась бы?

– Я не знаю. Но ты холодна со мной на этом вечере. – Он сделал паузу. – Ты почти не общаешься со мной.

– Я трачу свое время, разговаривая с тобой, – сказала я, с трудом поднимая на него глаза даже сейчас.

– Брин. Ты знаешь, что я имел в виду, – настаивал он, и я сдалась.

Я не хотела воздвигать между нами стену, но я, действительно, не знала, как вести себя в этой ситуации. Он теперь был с Юни, и даже если бы не был, он все еще мой босс, а следопыт, связанный с ректором романтическими отношениями, это в корне было не правильно, и могло стоить нам обоим рабочих мест. Это открывало слишком много возможностей для коррупции, манипуляций и кумовства.

Так что не нет никакого способа, чтобы мы с Ридли были вместе, даже если бы он хотел. Или даже если я хотела, я бы так не поступила. Правда, нет.

Я, наконец, заставила себя посмотреть на него, встречая взгляд его глаз цвета красного дерева, который заставил меня вспыхнуть:

– Я не сержусь на тебя. Клянусь.

– Если я сделал что-то, что расстроило тебя, ты можешь сказать, – сказал он низким голосом, обеспокоенный мыслью, что он чем-то причинил мне боль. – Это основа нашей дружбы. Мы всегда честны друг с другом.

– Да, – я лгала так убедительно, как могла.

– Хорошо, – сказал Ридли не потому, что поверил мне, а потому что не знал, как еще подтолкнуть меня к разговору.

– Поэтому ты пригласил меня танцевать, – спросила я, пытаясь поднять настроение. – Так ты мог допросить меня?

– Нет. Я попросил тебя потанцевать со мной, потому что я хотел потанцевать с тобой, – ответил он просто. – Ты хорошо танцуешь.

С этими словами он вытянул руку, и я далеко отступила от него. Затем он притянул меня, кружа, и я остановилась, прижатая спиной к его груди. Его руки обнимали меня, и я чувствовала его теплое дыхание на своей шее.

Мы стояли так несколько секунд, слегка покачивая бедрами. Мое сердце стучало так громко, и я боялась, что он чувствует его, но не хотела отстраняться от него. На самом деле, я хотела стоять так вечно, под звуки оркестра и голос певицы, которая достигла своего пика, предупреждая о слепоте любви. Под тусклым светом свечей люстры, в переполненном танцевальном зале, в кольце сильных рук Ридли, которые прижимали меня, мое тело было связано с его, и я закрыла глаза, желая, чтобы этот момент продлился вечно.

Но это продолжалось всего доли секунды, и вот у него снова моя рука и он развернул меня. В этот раз, когда он снова обхватил меня, я сделала движение, как того требовал танец. Он наклонил меня так низко, что мои волосы коснулись пола, а глаза встретились с его, когда он поднимал меня.

Я осталась в его руках, прижатая к нему, затаив дыхание и испытывая головокружение, и знала, что это не только от танца. Я смотрела на него снизу вверх и никогда еще не хотела кого-либо поцеловать так сильно, как хотела поцеловать его в этот момент.

Но вместо этого я ляпнула:

– Очень жаль, что Юни не смогла быть здесь.

– Да, – выдохнул Ридли и моргнул, очищая свои глаза от пелены, застилающей их. – Да, это так.

Песня закончилась, и я отодвинулась от него, поправляя свое платье. Я хотела умчаться прочь с танцпола, отступить в тень, чтобы стоять с рядом Тильдой, но Ридли не пошевелился. Он стоял передо мной с озадаченным выражением лица.

– Что? – спросила я.

– Ничего. – Он попытался улыбнуться мне, но замялся. – Спасибо, что потанцевала со мной.

Ридли повернулся и ушел, оставив меня одну посреди толпы.

Глава 14.

Миссия

Даже несмотря на то, что я не употребляла спиртного на вечеринке по случаю годовщины, следующим утром проснулась с похмельем. Я была бы счастлива провести весь день, зарывшись глубоко под одеяло. Едва рассвело, пришла Эмбер, громко протопав по лестнице ко мне на чердак, и распахнула дверь.

– Если нет пожара, уходи, – сказала я, пряча голову под подушку.

– Не будь такой брюзгой. Я с хорошими новостями. – Эмбер прыгнула на кровать с такой силой, что я подскочила. Когда приземлилась, то скептически посмотрела на нее. – Я уезжаю.

– Почему ты уезжаешь? – Я подняла подушку с головы и повернулась на спину, так могла смотреть на нее снизу вверх. – И почему это хорошие новости?

– Я получила новое назначение, – Она смотрела на меня сияющими глазами. – Я уезжаю, что бы забрать нового подменыша.

– Поздравляю, – сказала я, но из-за моего сонного состояния это вышло гораздо слабее, чем должно было.

Как и я, Эмбер предпочитала находиться на заданиях, чем быть запертой здесь, в Дольдастаме. Поэтому, даже несмотря на то, что мне было не очень приятно застрять здесь без подруги, я была по– настоящему счастлива за нее.

– Спасибо. Я просто заскочила попрощаться, а затем мне нужно уезжать.

– Ты уезжаешь прямо сейчас? – Я заставила себя сесть и посмотрела на будильник. – Сейчас даже не семь утра. Когда ты получила назначение?

– Ну, двадцать минут назад. Ридли вызвал меня в кабинет ректора и дал его мне, – сказала Эмбер. – Он не выглядел радостным от раннего подъема. Я думаю, он выпил слишком много вина вчера.

– Подожди, – я потерла лоб, пытаясь прояснить голову. – Все это лишено смысла.

Обычно мы получали наши задания за несколько дней или неделю до отъезда. Это давало нам время пробежаться по файлу подменыша и «узнать» его перед встречей, подготовиться к поездке, например, заказать гостиницу или авиабилеты, в случае необходимости.

Вдобавок, всего несколько дней назад Король и Королева приказали всем следопытам остаться в Дольдастаме, пока не уедут все гости. Некоторые уезжали сегодня вечером, но большая часть оставалась до завтрашнего утра.

Поэтому, если не сложится какая-то чрезвычайная ситуация, я не знала, почему они отправляют следопыта раньше второй половины понедельника. Это не имело смысла.

– Ридли сказал, что король вызвал его сегодня рано утром и сообщил о получении предупреждения, им нужен кто-то, что бы привести этого подменыша сразу же, – объяснила Эмбер.

– Какой подменыш?

Эмбер сжала губы и посмотрела на меня тяжелым взглядом:

– Ты знаешь, что я не могу сказать тебе. Наши задания конфиденциальны, пока мы не вернемся.

Исходя из конфиденциальности и безопасности, мы никогда не могли говорить, кому бы то ни было, куда мы направляемся, или за каким именно подменышем. Это должно было предотвратить ситуацию, случившуюся с Линусом, а также объяснялось тем, что члены королевской семьи не всегда хотели знать, как хорошо (или как не хорошо) было их потомкам в мире людей.

– Знаю, знаю, – я отмахнулась. – Но что это за предупреждение королю? Что такого важного, что он разбудил Ридли среди ночи для организации твоей миссии?

Эмбер открыла рот, словно хотела что-то сказать, но не нашла слов. И тогда меня озарило. Это было настолько очевидно, что я не могла понять, почему это не дошло до меня немедленно. Я обвинила свой не выспавшийся мозг.

– Константин Блэк, – сказала я.

– Они не знают этого наверняка. – Затараторила Эмбер, пытаясь ослабить мое волнение.

– Это смешно. – Я сбросила с себя одеяло и вскочила с кровати, едва замечая, как холодный деревянный пол обжигает мои ноги, пока я шла к шкафу.

– Что ты делаешь?

– Одеваюсь. – Я распахнула дверцы шкафа так сильно, что шкаф почти опрокинулся вперед, но я поймала его как раз вовремя. Схватила рубашку и натянула ее поверх майки, в которой спала.

– Я собираюсь найти Ридли и высказать ему свое мнение.

– Он, скорее всего, вернулся в постель, – сказала Эмбер.

– Мне все равно. – Я повернулась к ней лицом. – Я просто поверить не могу, что он так поступил. Это должна была быть моя миссия, не твоя. Если Константин вернулся, то я должна быть тем человеком, который последует за ним.

Сидящая на кровати Эмбер, встала во весь рост. Ее руки были сжаты в кулаки по бокам, и она глубоко вдохнула перед тем, как заговорить.

– Брин. Остановись. – Она говорила достаточно жестко, чтобы прорваться через мое волнение безумца, но по напряжению в ее голосе я поняла, что она изо всех сил сдерживалась, что бы сохранить спокойствие и не кричать на меня.

– Во-первых, твое поведение слишком покровительственное. Я сильная и умная, и достаточно способная, чтобы справиться с этой миссией.

– Нет, я знаю это, Эмбер. – Я поторопилась извиниться. – Ты превосходный следопыт. Я не имела в виду, что это не так.

– Я знаю, о твоих делах с Константином лучше, чем кто-либо, – продолжила она. – Так что я понимаю. Но я так же понимаю, какой он большой подлец, и насколько он опасен, и понимаю, как важно вернуть его, чтобы он предстал перед судом за свои преступления.

– Я знаю, – сказала я.

– Но, не в обиду будет сказано, я не отягощена личными чувствами к нему.

Я хотела поспорить с Эмбер по последнему пункту, но не смогла. Всего несколько дней назад я призналась Ридли, что хотела убить Константина, и не дам уйти ему снова. После встречи с Блэком на прошлой недели, я проигрывала в уме наш бой снова и снова, думая о том, как бы причинить ему побольше боли, если мы снова встретимся.

Жажда мести лишила бы меня возможности думать так же рационально и беспристрастно, как Эмбер, поэтому я затихла и опустила глаза.

– Я понимаю всю серьезность ситуации, и держу это под контролем, – сказала Эмбер, в конце концов. – Вот почему Ридли выбрал меня, а не тебя.

– Я знаю, что ты права, и что он сделал правильный выбор. Я просто... – я замолчала.

– Ты все еще хочешь поехать сама, – закончила она за меня.

Я подняла на нее глаза и кивнула:

– Да.

– Я понимаю. Но на самом деле довольно большой шанс, что это не Константин. Отчеты были отрывочными. Просто дошли слухи, что он мог быть замечен вблизи другого знатного подменыша.

– Откуда они знают?

– После случая с Линусом фотографии Константина и Бэнта были разосланы во все племена, так что охранники держали ухо востро. Они теперь наиболее разыскиваемые тролли, – объяснила Эмбер. – Следопыт Трилле забирал одного из своих подменышей, и ему показалось, что он видел кого-то похожего на Константина, а это оказалось рядом с подменышем, за которым я отправляюсь.

– Я знаю, что ты не можешь сказать, кто или где, но, по крайней мере, ты можешь мне сказать, если будешь близка? – спросила я. – В случае, если тебе понадобится поддержка.

– Я буду меньше, чем в дне пути от Дольдастама, если ты мне понадобишься.

– И ты позвонишь мне, если я буду тебе нужна? Или Ридли, или Тильде, или кому-нибудь, ведь так? – спросила я, думая больше о безопасности Эмбер, чем о собственной вендетте. Эмбер была хорошим бойцом, но это был Константин, и он действовал не один.

– Конечно, я так и сделаю, – пообещала она мне с улыбкой. – Но мне не придется. Я уверена, что все пройдет прекрасно. Следопыт Трилле, вероятно, ошибся, и я обнаружу подменыша в совершенной безопасности и просто приведу его домой.

– Как долго, по-твоему, ты будешь отсутствовать? – спросила я.

– Чтобы исключить проблемы, Ридли хочет, что бы я побыстрее закончить миссию. Я думаю, что недели будет достаточно, но я не хочу рисковать и пугать подменыша.

– Ну, я была в Чикаго пять дней, и Линус благополучно вернулся, – напомнила я ей. – Так что я уверена, что все будет хорошо.

– Я тоже уверена.

– В любом случае, я должна отпустить тебя. Если ты собираешься стартовать прямо отсюда.

Прежде чем она ушла, я крепко ее обняла. Эмбер бывала на заданиях и раньше, но я впервые так за нее волновалась. Я не хотела отпускать ее, но, наконец, Эмбер отстранилась. Она улыбнулась мне, обещая, что все будет в порядке, прежде чем повернуться и выйти. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы не броситься вслед за ней.

Глава 15.

Трапеза

– Я об этом даже не волнуюсь, – беззвучно произнесла моя мама, словно кто-то мог подслушать.

Ее серый жакет сполз до самых пяток, и она приподняла его повыше вокруг себя, когда мы шли во дворец. Большие алмазные гвоздики сверкали в ее ушах, когда солнце проглядывало сквозь тучи в пасмурном небе.

– Тогда зачем мы делаем это? – спросила я, продолжая тащиться рядом с ней.

– Потому что они все-таки родственники, даже если не близкие, – пояснила она с ноткой раздражения в голосе. – И потому, что это хороший жест.

– Но ведь они тебе даже не нравятся, – сказала я, как если бы ей было необходимо об этом напоминать. – Я даже не знаю их. ТЫ даже не знаешь их.

– Я знаю. Но они попросили меня. – Мы добрались до входа во дворец, поэтому она повернулась ко мне. Ветер окрасил румянцем ее щеки, но это сделало ее еще более красивой. – А теперь я прошу тебя.

– Твоя мама нечасто просит нас, Брин. – Отец обнял ее за талию, показывая свою солидарность. – Мы можем сделать это для нее.

– Конечно же, можем, – согласилась я и улыбнулась так радужно, как только могла.

Не было смысла спорить или дуться по этому поводу. Просто нужно было понимать, что маме это тоже не очень нравилось, поэтому мы трое были единым фронтом, все притворялись счастливыми и вежливыми для незнакомцев.

Кроме того, мне пришлось согласиться с мамой, что это хороший жест. После того, как моя мама тайно сбежала с моим отцом, ей запретили посещать Скояре, и, сначала, это означало полное отсутствие контактов. Медленно лед между ними начал таять, и десять лет назад ей разрешили приехать домой на похороны ее матери; это положило начало диалогу между нею и ее семьей.

Поэтому это был большой шаг с их стороны. Королева Линнея Бьялз – молодая невеста короля Скояре Микко – была моей троюродной сестрой и двоюродной племянницей моей мамы, или кем-то там еще.

Король, королева и принц Скояре пригласили нас на поздний завтрак, поскольку они были в городе, а король Эверт был достаточно любезен, чтобы позволить нам воспользоваться одним из конференц– залов во дворце для встречи с ними.

Когда мы вошли во дворец, слуга приветствовал нас, взял наши куртки и ботинки, а затем отвел нас вниз, туда, где проходил поздний завтрак. Мой отец знал, где все это проходило, да и я тоже, но мы были гостями королевских особ, и слуге следовало проводить нас.

Когда моя мама зашагала вниз по коридору, ее длинное белое платье заструилось за ней, и это так понравилось мне, что я приняла решение, тоже носить платья, хотя мои были намного короче, чем ее. Мама всегда выглядела красиво, но для этого случая она одевалась не торопясь, словно собиралась появиться на красной ковровой дорожке, а не в темных холлах ледяного дворца, поэтому я знала, что это важно для нее.

Слуга открыл нам дверь; король Микко, королева Линнея и принц Кеннет уже сидели за длинным столом, уставленным фруктами и выпечкой всевозможных видов. Как только мы вошли в комнату, Линнея встала, за ней Кеннет, но король, казалось, не желал вставать.

– Мои извинения, если мы заставили вас ждать, – сказала мама, делая легкий реверанс.

– Нет, конечно же, нет. Это мы рано, – уверила ее Линнеа с теплой улыбкой и жестом пригласила к столу. – Присаживайтесь, пожалуйста. Присоединитесь к нам.

На шее королевы, чуть ниже линии подбородка, были два почти прозрачных синих полукруга – ее жабры. Они были фактически незаметны, только трепетали каждый раз, когда она делала глубокий вздох.

С момента ее свадьбы с Микко десять месяцев назад, королевские семьи во всех королевствах назвали ее «невестой– ребенком». В свои шестнадцать лет Линнея вышла замуж за человека вдвое ее старше, но это не было чем-то необычным в обществе, подобному нашему, где королевские браки устраивались, чтобы получить лучшее потомство и укрепить влиятельные семьи.

Скояре обладали странной элегантностью, словно они были не людьми или троллями, а ожившими фарфоровыми куклами. Несмотря на то, что Линнея выглядела соответственно – бледная, с оттенком синего чертами – ее лицо ее сохраняло ангелоподобные щечки ребенка, а голубые глаза – непослушание подростка.

Только корона, инкрустированная сапфирами, в ее светлых, как платина, завитых локонах, указывала на ее титул. Единственная косметика на ее лице – ярко– красная помада – резко выделялась на алебастровой коже ее лица.

Линнея села между мужем и шурином и моими родителями, а я села напротив них, отделенная самой большой вазой с фруктами, которую я когда-либо видела подаваемыми на завтрак.

– Я знаю, что вы родственница Линнеи, но я не уверен, что мы были представлены должным образом, – усмехнувшись, сказал Кеннет, засовывая виноградину в рот.

Кеннет на несколько лет младше короля, и они явно были братьями. У них у обоих лица немного темнее, чем у Линнеи. Их волосы были более золотого оттенка, а их голубые глаза великолепны даже по стандартам Скояре. У Микко были более широкие плечи, а челюсть массивнее и сильнее, чем у Кеннета. Кеннет, вероятно, ниже брата, но он был также красив.

Как и у Линнеи, у обоих братьев были жабры – почти незаметные, пока они не дышали глубоко. Я видела их прежде, но, все равно, мне было трудно не смотреть.

– Руна – моя кузина, – живо объяснила Линнея мужчинам, и двинулась вокруг стола к ней. – Это ее семья, хотя я со смущением должна признать, что не знаю их достаточно хорошо.

– Нет причин для смущения. У нас не было возможности проводить много времени вместе, но я надеюсь, мы начнем узнавать друг друга лучше. – Мама улыбнулась ей, затем коснулась руки отца. – Это мой муж, Ивер. Он – канцлер Канин.

– А это кто? – Кеннет находился напротив меня и кивнул в мою сторону.

– Простите, это моя дочь, Брин. – Мама мягко сжала мое плечо и наклонилась ко мне. – Я не забыла о ней, клянусь.

– Нет, я не думал, что вы забыли о ней. Я не могу представить, чтобы кто-нибудь смог. – Он усмехнулся мне и подмигнул, а я не знала, как следовало реагировать на это, поэтому начала наполнять тарелку ягодами.

Мама мгновенье смотрела на Кеннета, затем тоже начала наполнять свою тарелку.

– Как вам Дольдастам?

– Это прекрасный город. Намного больше, чем Сторваттен, – Линнея пришла в восторг. – Все же, довольно холодный. – Она обернула серебристый мех вокруг своих плеч, словно только сейчас вспомнила о температуре. – И мы так далеко от воды. Как вы справляетесь с этим?

– Как только оттаивает Гудзонов залив, я плаваю в нем, ведь он не сильно далеко отсюда, – объяснила мама. – Зимой приходится тяжелее.

Папа потянулся и сжал ее руку. Оба мои родителя пожертвовали столь многим, чтобы быть вместе, но оставив свою семью, город, саму воду, которую она жаждала, моя мама утратила больше.

– Как вы зарабатываете на жизнь? – спросил Кеннет. Он сложил руки на столе и наклонился вперед. – Как проводите время?

– У нас всех есть работа, и она занимает наше время. – Мама жестом обвела нас троих. – Я преподаю в начальной школе, и это поддерживает меня.

– Ну, а ты? – Он снова вперился в меня взглядом, когда я набирала клубнику. – У тебя есть работа?

Я кивнула.

– Да. Я – следопыт, и планирую в будущем стать Хёдраген.

– Следопыт? – Кеннет удивленно поднял бровь. – Это разве не крестьянская работа?

– Кеннет! – зашипела Линнея, впиваясь в него взглядом.

– Я не хотел тебя обидеть. – Он откинулся назад и поднял руки. – Мне просто было любопытно.

– Прости моего младшего брата. – Король Микко впервые с тех пор, как я вошла в комнату, посмотрел на меня. Его голос был таким глубоким, словно тихо гром рокотал, когда он говорил. – У него есть ужасная привычка забывать подумать, прежде чем говорить.

– Ненужно никаких извинений, – сказала я ему и вернула принцу пристальный взгляд. – В работе следопыта мало королевского, это правда. Но так как оба моих родителя утратили их титулы Маркизы и Маркиза, когда поженились, это сделало меня не королевской особой. Крестьянином.

– Мне жаль. – Его плечи опустились, а в его зеленовато– голубых глазах виднелось подлинное раскаяние. – Я не хотел поднимать вопрос о социальном различии. Я просто был захвачен врасплох, услышав, что у тебя такая трудная работа. Я слишком привык слушать людей, описывающих свою работу, как просто быть богатым, или в очень редком случае, они могут быть нянькой или воспитателем. Это исключение, встретить кого-то, кто хочет работать.

– Для Брин очень важно заслужить своё место в этом мире, и она очень упорно работает, – гордо сказала ему мама.

– Ты производишь впечатление интеллигентной, способной девушки. – Кеннет пристально посмотрел на меня. – Я уверен, что ты прекрасный следопыт.

После этого разговор вернулся к общим банальностям. Линнея и мама немного поговорили о членах семьи и старых друзьях моей мамы. Кеннет вставил несколько слов о происходящем в Сторваттене, но Микко добавил очень немного.

Наконец, когда шутливая беседа, казалось, подошла к концу, в комнате повисло неловкое молчание.

– Мне очень понравился этот поздний завтрак, – сказала Линнея. – Я действительно надеюсь, что вы сможете вскоре навестить нас. В Сторваттене может быть так одиноко. Там нас уже так мало.

Это было мягко сказано. Скояре были вымирающим королевством. По лучшим подсчетам, во всем мире было около пяти тысяч Скояре – что составляла половину населения Канин в одном только Дольдастаме. Вот почему было не так уж и удивительно, что Линнея присоединилась к нам. Конечно, все тролли были связаны, но никто так, как Скояре.

Фактически, Микко и Кеннет были троюродными братьями Линнеи, и если я правильно понимала, моя мама тоже была с ними в родстве, только в более дальнем. Но именно это происходило в столь малочисленных обществах, когда требовалось, чтобы члены королевских семей женились на членах королевских семей, чистокровки с жабрами на чистокровках с жабрами, чтобы гарантировать, по возможности, самую чистую родословную.

– Да, мы определенно приедем в гости, как только сможем. – Сказала мама, и хотя я была уверена, что для них это звучало убедительно, я слышала напряжение в ее голосе. Она не хотела посещать Сторваттен.

После того как мы попрощались, слуга проводил нас к двери. Я подождала, пока мы надели куртки и вышли на холодный утренний воздух прежде, чем, наконец, спросила маму, почему она лгала.

– Если ты наслаждалась трапезой, и тебе, казалось, действительно нравилось говорить о Сторваттене, почему ты не хочешь возвращаться туда? – спросила я.