Текст книги "Ледяной огонь (ЛП)"

Автор книги: Аманда Хокинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Что она сказал?

Она глубоко вдохнула:

– Он сказал: «Беги домой и скажи, чтобы белый кролик оглядывался.

– Белый кролик? – Эхом отозвалась я. Моя кровь пульсировала в ушах, так что я могла слышать только себя, но я уже знала, о ком говорил Константин.

Глаза Эмбер были настолько темными и такими торжественными, они, казалось, впитали в себя весь свет вокруг, как черные дыры.

– Он имел в виду тебя, Брин.

Глава 19

.

Сотрудничество

Такое количество людей в столь небольшом помещении заставляло себя чувствовать помятым и влажным, а все голоса сливались в сплошное низкое неуютное ворчание. Это был тот же самый конференц-зал, куда я приходила несколько дней назад, когда завтракала с моими дальними родственниками Скояре, но сейчас все столы были убраны и заменены рядами и рядами стульев.

Когда я прибыла за десять минут до начала собрания, оставались только стоячие места. Каким-то образом Тильде удалось получить место во втором ряду, и, увидев меня, она послала виноватую улыбку, потому что не смогла занять место мне.

Каспер Абботт стоял у стены вместе с несколькими членами Хёдраген. Я не была уверена, прибыл ли он поздно, для того, чтобы не сидеть рядом со своей подругой, или сам предпочел стоять рядом с охранниками. Но все следопыты Дольдастама, даже частично выпускные классы, которые еще не получили высшего образования, были здесь, включая примерно четверть Хёдраген. Кроме Эмбер, которая еще выздоравливала дома.

Ридли был уже здесь, стоял впереди и разговаривал с несколькими следопытами. Он посмотрел на меня, когда я устроилась у стены в конце комнаты, и я послала ему легкую улыбку, которую он вернул мне, прежде чем продолжить разговор. Я не говорила с ним, после того как выгнала его тем утром, но мы оба были профессионалы, и я была полна решимости вести себя с ним как обычно. По крайней мере, в таких ситуациях, как эта.

Я прислонилась к стене, ожидая начала собрания. Прошло немного времени, прежде чем отец вошел в боковую дверь. Наклонив голову, он просматривал большую кипу бумаг и врезался в несколько человек, пока пробирался в начало комнаты.

– Кхм. – Отец откашлялся, не поднимая головы, а все продолжили шептать и бормотать, игнорируя его.

Он рассеяно потер заросший щетиной подбородок, и, оглядывая комнату, произнес:

– Простите.

Скрестив руки на груди, я осмотрела комнату, но ни один человек не прекратил говорить. Пыталась поймать взгляд отца, чтобы поощрить его говорить громче, но он не смотрел на меня.

– Если бы вы, хм, обратили свое внимание, – сказал отец, и я едва расслышала его, стоя в конце комнаты.

– Эй! – закричал Ридли и захлопал руками. Он схватил стул, забирая его у следопыта в переднем ряду, и залез на него. – Все. Замолчите. Канцлеру нужно поговорить с вами.

В комнате, наконец-то, стало тихо, и папа улыбнулся ему:

– Спасибо.

Ридли спрыгнул со стула и предложил его папе:

– Ваша трибуна, сэр.

– Спасибо, – повторил папа и с некоторым трепетом взобрался на стул. – Я хочу поблагодарить всех за то, что вы пришли. Я знаю, сообщение было спешным. – Он мрачно улыбнулся. – Я вижу здесь много великих следопытов и даже некоторых из Хёдраген. Благодарю вас.

– Давайте тогда начнем. – Папа прижал бумаги к себе и осмотрел комнату. – У нас есть причина полагать, что наши подменыши под ударом. На прошлой неделе Константин Блек и его напарник Омтэ Бент Стам, следили за Линусом Берлингом.

Шум заполнил комнату, и я услышала имя Константина в воздухе. Папа поднял руку, чтобы заставить всех замолчать, и неохотно установилась тишина.

– Большинство из вас знают, что Константин Блэк считается предателем за преступления против короля и королевы, и, гм, канцлера, в частности. – Он на мгновенье опустил глаза, но быстро взял себя в руки. – Он был в бегах последние четыре года, и мы не совсем уверены, зачем ему подменыши, но более того это, очевидно, не единичный случай.

– Вчера Константин Блэк и Бэнт Стам попытались похитить другого нашего подменыша, – продолжил папа. – Он напал на следопыта, но, к счастью, и она и подменыш не были серьезно ранены и вернулись в Дольдастам.

– Вы думаете, что будут еще попытки с другими подменышами? – крикнул кто-то из аудитории.

– Да, именно этого мы опасаемся, – сказал папа. – За последние семь дней было уже два инцидента с Константином Блэком. Мы не хотим третьего. Вот почему мы собрали всех вас здесь.

– Мы отправимся за Константином? – спросил Каспер, и я насторожилась.

– Мы не знаем, где он, или куда нанесет следующий удар, так что мы не думаем, что это разумно, – попытался объяснить папа. – Мы отправимся за подменышами.

Все разом запротестовали, крича, что это невозможно, что это разрушит экономику. Более пятисот подменышей в возрасте от четырех месяцев до двадцати лет жили в человеческом обществе, и у нас просто не хватило бы рук, чтобы вернуть всех, и даже, если бы мы это сделали, это нанесло бы сильный удар по нашему финансовому положению. Не говоря уже о том, что многие подменыши были еще детьми, многие младше десяти лет. Американская и Канадская полиции устроили бы рейд, если бы похитили сотни детей.

– Успокойтесь! – Крикнул Ридли. – У нас есть план, и прежде чем паниковать, ребята, может, стоит, его выслушать, не так ли?

– Нападения Константина не были случайны, – Уточнил папа, когда все в комнате снова успокоились. – Первым подменышем, за которым он следил, был Линус Берлинг, который, как вы знаете, следующий в очереди на трон, если король не произведет наследника. Вчера его мишенью была Шарлотта Салин, которая идет сразу за Линусом в очереди на трон.

– Он следит за королевскими отпрысками, – закончил отец.

– Но откуда у него эта информация? – спросила Тильда, заговорив впервые с начала собрания. – Это секретная информация. Почти ни у кого нет доступа к ней.

– Мы не уверены, но мы ведем расследование, – заверил ее папа.

– Как только мы найдем утечку, мы сможем найти Константина и положить этому конец, – добавил Ридли.

– Но до того времени нам необходимо усилить защиту, – сказал отец. – Это означает увеличение охраны здесь, в Дольдастаме, в которую войдут Хёдраген. Линусу Берлингу и Шарлотте Салин нужны дополнительные охранники. Входные ворота должны быть закрыты все время, и нужно установить патрульных для обхода вокруг стены. Дольдастам должен быть непроницаем.

Что касается остальных следопытов, вы будете отправлены, чтобы забрать наших наиболее титулованных подменышей, которые достигают своего совершеннолетия. Мы думаем, что именно за ними последует Константин, и мы хотим, что бы вы добрались до них раньше, чем он. – Папа вытащил свои бумаги и посмотрел в них. – У меня все назначения прямо здесь. Когда я назову ваше имя, подойдите и возьмите свой файл, а затем вы должны выехать сразу же, как только сможете.

– Тильда Моллер и Саймон Бохлин, вы будете работать в паре, – начал папа.

– Работать в паре? – спросила Тильда, вставая.

– О, да, после случившегося, мы решили, что будет лучше, если следопыты будут разделены на пары, – объяснил папа. – И для вашей безопасности и для безопасности подменышей.

– Но что, если нам не нужна пара? – запротестовала я, а Тильда бросила на меня взгляд, когда пробилась в первый ряд.

– Все поделены на пары. Без исключения, – сказал мне отец, не поднимая головы.

– Но мы впустую тратим ресурсы, – настаивала я. – У нас не так много следопытов. Если мы разделимся на пары, то численность сократится вполовину. Если бы мы отправились в одиночку, мы бы смогли забрать вдвое больше подменышей.

– Или вдвое больше из вас могут умереть. – Папа скривил губы и, наконец, посмотрел на меня. – Король и королева приняли решение, и решение окончательное.

– Я просто говорю... – начала я.

– Брин Эвэнт, почему бы тебе не подойти и не получить свое задание? – спросил папа. – Тогда, вероятно, остаток собрания прошел бы быстрее.

Я внутренне застонала, но пошла вперед, аккуратно маневрируя между следопытами и охранниками. Люди снова начали шептаться и разговаривать между собой, но они не повышали голоса, чтобы услышать свои имена, когда папа назовет их.

– Где мой файл? – спросила я, когда добралась до отца.

– Я уже отдал его твоему партнеру. – Папа указал на Ридли, стоящего рядом с им с папкой из манилы в руках.

– Ты ушел в отставку, – возразила я.

– Я вышел из отставки для выполнения одного последнего задания, – сказал мне Ридли. – Это важная миссия, и им нужны были лучшие.

– И это я и ты? – спросила я.

Улыбаясь мне, он сказал:

– Я не вижу здесь никого лучше. А ты?

Глава 20.

Враги

Поездка на поезде в Калгари была долгой, и это было хорошо, потому что у меня появилось больше времени для изучения папки подменыша. Сразу после получения задания, мы с Ридли пошли по домам, собрали вещи и через двадцать минут были уже на дороге из города. Я изучала информацию достаточно долго, чтобы понять, куда направляемся, отметив, что будет довольно много свободного времени, пока мы будем пересекать просторы Канады.

А, значит, будет много времени для неловких разговоров с Ридли. Я не проводила с ним столько времени наедине с..., ну, на самом деле, никогда, так как нам придется провести вместе на этом задании, по крайней мере, несколько дней.

И это происходит сразу после того, как мы провели ночь вместе – правда, платонически. И сразу после того, как я осознала свои чувства к нему, чувства, от которых я пыталась избавиться, или, по крайней мере, сделать вид, что их не существует. Это было намного труднее, когда он сидел прямо рядом со мной, его рука прикасалась к моей, когда я просматривала папку.

На обложке была вся основная информация.

ИМЯ: Эмма Лиза Костар (Джонс)

РОДИТЕЛИ: Маркиз Гай Костар и Маркиза Эльза Костар, девичья фамилия Берлинг.

ПРИЕМНАЯ СЕМЬЯ: Бенджамин и Маргарет Джонс

ДАТА РОЖДЕНИЯ: 26 февраля 1999 года.

ЦВЕТ ВОЛОС: каштановый.

ЦВЕТ ГЛАЗ: карие.

ПОСЛЕДНИЙ ИЗВЕСТНЫЙ АДРЕС: AB T2T 0L7, Калгари, Роял Лайн СВ, 1117.

Биндером сверху было прикреплено две фотографии – изображение младенца, когда Эмма только родилась, прежде, чем она была подкинута, и примерное фото того, как Эмма должна выглядеть сейчас, основанная на ее младенческом фото и фото ее родителей. Я всегда думала, что искусственно созданное фото выглядело немного жуткими, но в прошлом оно помогало мне находить подменышей.

Судя по дате рождения, Эмме едва исполнилось пятнадцать, но на искусственном фото она выглядела моложе. У нее были по-детски пухлые щеки, широко распахнутые глаза и темные волосы, спадающие локонами вокруг ее лица.

Пачка страниц содержала всевозможную информацию о ее биологической семье, в надежде, что это прольет свет на то, на кого она могла быть похожа, а также информацию о ее приемной семье, чтобы упростить ее поиски.

Я едва просмотрела эту пачку, потому что я уже много знала об ее семье. Ее мать – Эльза Костар – была сестрой Дилана Берлинга, а также теткой Линуса и кузиной короля. В случае, если бы с Линусом что-то случилось, Эмма, вернувшись домой через несколько лет, согласно первоначального графика, стала бы следующей в очереди на трон. Шарлотта Салин – подменыш, которого только что спасла Эмбер – была следующей только потому, что она достигла совершеннолетия, а Эмма Костар еще не вернулась в Дольдастам.

Мы вели очень строгий учет подменышей, пока их не было, так как в целом Канин старались взаимодействовать с людьми как можно меньше. Это означало, что очень редко подменыши переезжали или терялись, так чтобы мы не могли их найти. В редких трагических случаях подменыши погибали в приемных семьях, обычно, от несчастного случая или болезни.

Ужасная правда состояла в том, что у нас не было способа узнать, что происходило с подменышами в приемных семьях. В большинстве случаев не было никакой необходимости знать – приемные родители, в основном, любили и растили их, как собственных. Но сейчас, когда Константин Блэк был на свободе и преследовал подменышей, было немного страшно не знать, где точно находилась Эмма Костер, и была ли она в безопасности.

– Есть что-нибудь хорошее? – спросил Ридли.

Он низко сидел в кресле рядом со мной, закинув одну ногу на другую, отчего его колено врезалось в мое каждый раз, когда он сдвигался. Его голова была откинута назад, а глаза полуоткрыты, скрытые темными ресницами, так что я не была уверена, видел ли он вообще что-нибудь. У него в руке был маленький локон Эммы, срезанный, когда она была ребенком и перевязанный тонкой розовой лентой.

– Просто обычный материал, – сказала я со вздохом и постаралась не пялиться на волосы Эммы, которые он крутил между пальцами.

Костары срезали локон волос Эммы не на память. Это был инструмент, с помощью которого в будущем следопыты могли найти ее. Касаясь личной вещи, большинство следопытов могли получить связь с ребенком. Ридли не мог прочитать ее мысли, но он сможет почувствовать, если она испугана или испытывает боль – глубокие чувства, которые могли означать, что она в беде, и ей нужна наша помощь.

А еще это превращало вещь подменыша в маячок для слежения. Если Ридли сосредоточится на ней, то мы сможем найти ее. Я не совсем понимала, как это работает, но Эмбер объясняла мне, что это какое-то тянущее чувство внутри тебя, словно невидимый удар электрического тока, согревающего тебя внутри и подсказывающего, куда идти, и чем ближе подбираешься к подменышу, тем сильнее становится чувство.

У Эмбер тоже была такая способность, также у Ридли и Тильды и почти у всех следопытов, с которыми я работала, ведь так работали их родители и родители родителей. Сверхспособности Канин передавались через кровь и, естественно, что следопыты обладали способностью слежки. Ну, а раз мои родители не были ими – моя мать происходила из племени, в котором даже не было следопытов – я родилась без этой способности.

Это была одна из причин, почему мне было трудно стать следопытом. Мне было гораздо труднее, по сравнению с остальными, но я работала вдвое больше, чтобы компенсировать это. Инстинкт, интуиция и просто сила желания, вероятно, восполнили отсутствие переданной по рождению способности.

– Ты ее ощущаешь? – спросила я Ридли.

Он покачал головой:

– Нет пока, но мы все-таки еще далеко.

– Когда мы доберемся до Калгари, нам нужно будет отправиться прямо к ее дому и осмотреться. – Я закрыла папку и устроилась на своем месте. Ридли передвинул руку так, что она легла на мою, и я позволила ему это. – Поселиться в отеле мы можем и позже, а ощутить ее и, по крайней мере, убедиться, что она в безопасности, необходимо, а потом уже нужно будет хорошо продумать план взаимодействия с нею.

– Очевидно, что я моложе тебя и не похожа на тридцатилетнюю галошу, а значит, именно я должна налаживать с ней в контакт, – продолжала я, думая вслух.

Это будет более трудоемко, так как она младше большинства подменышей, но, возможно, это сработает в наших интересах. Дети младшего возраста, обычно, более доверчивы.

– Я делал это раньше. – Ридли с кривой усмешкой посмотрел на меня. – Хочешь – верь, хочешь не верь, я кое-что смыслю в работе следопыта.

– Я знаю. – Я встретила его знакомый игривый взгляд. – Я просто продумываю план действий. – Я убрала руку от его. – Не привыкла работать с кем-то.

– Я тоже, но думаю, из нас выйдет хорошая команда. Мы справимся. – Он потянулся, положив руку мне на ногу, но задержал ее только на секунду, прежде чем убрать.

– Я не знаю. – Я отвела взгляд, помня зловещие предупреждения, которые Эмбер дала мне сегодня утром. – Константин, кажется, жаждет крови.

– Нас двое и мы оба сильные бойцы. Черт, я изумительный боец. – Ридли попытался обернуть все в шутку, но я не отреагировала, и его улыбка угасла. – Если ты смогла справиться с ним сама, то нет никаких оснований думать, что мы не справимся с ним вдвоем.

– Только за это время он прогрессирует, – напомнила ему я.

Эмбер заполнила отчет и рассказала Ридли еще больше подробностей о своей схватке с Константином, поэтому он знал, что Блэк откровенно игнорировал все правила, когда воровал Шарлотту из ее комнаты.

– Но мы готовы к этому, – возразил Ридли.

– Я все еще не могу поверить, что ты вышел на это задание, – сказала я, желая сменить тему Константина, и то чувство обреченности, которой она меня наполнила. – Разве это законно, выйти из отставки?

– Нет, мы просто не часто выходим из отставки, как ты красноречиво выразилась, потому что есть первостепенные причины нашего ухода. Для меня это случилось потому, что моя юношеская симпатичная внешность резко сменилась мужественностью взрослого человека, а по некоторым причинам подростки считают жутким, когда взрослые мужчины бродят вокруг школы.

– Подростки могут быть так несправедливы, – сказала я с поддельным недоверием. – Ты не скучаешь по заданиям?

Он слегка пожал плечами.

– Иногда, да, скучаю. Единственное, чем опостылела работа Ректора – это находиться в одном и том же месте день за днем. Не пойми меня превратно.– Он повернулся лицом ко мне, по-прежнему облокачиваясь на спинку кресла. – Я люблю Дольдастам и свою работу. Но я бы хотел видеть и другие места, например, Гаваи в январе.

– Ты когда-нибудь был на Гаваях? – спросила я.

– Нет. Я отслеживал подменышей во Флориде и Техасе, а однажды ездил в Японию. Вот это была поездка! В основном, я проводил время в Канаде, – сказал он, делясь знакомой историей. Видимо, только в редких случаях подменыши уезжали в далекие и экзотические места, после того, как мы их размещали. – А ты? Насколько далеко ты бывала на заданиях?

– Аляска. Или Нью-Йорк. – Я попыталась вспомнить. – Я не уверена, что именно дальше от Дольдастама.

– Ты еще молодая. У тебя есть время. Кто знает? Может твое следующее задание будет в Австралии, – сказал Ридли, пытаясь ободрить меня.

– Может быть, – сказала я без особой уверенности. – Если не считать отсутствия поездок, тебе нравится твоя работа?

– Да, многовато бумажной работы, но это хорошая работа. Почему? – Он посмотрел на меня. – Звучит скептически.

– Я не знаю. Просто... – Я сделала паузу, пытаясь придумать, как сформулировать вопрос, прежде чем просто выпалить его. – Почему ты не стал Хёдраген.

Он опустил глаза, уставившись на свои колени. Уголки его губ изогнулись в горькой усмешке, прошло несколько долгих мгновений, пока он, наконец, ответил:

– Ты знаешь, почему.

– Нет, не знаю. – Я повернулась в кресле, засунув ногу под себя, что бы сидеть лицом к нему. Я могла позволить не отвечать, и часть меня думала, что так и должна сделать, но на самом деле не понимала, почему. Поэтому я настояла.

– Потому что мой отец был Хёдраген и был убит за это, – ответил он устало, все еще глядя на свои колени.

– Но... – Я выдохнула и покачала головой. – Я хотела сказать, что сожалею о твоей утрате.

Ридли отмахнулся:

– Это было пятнадцать лет назад.

– Твой отец умер героем, – сказала я, словно это могло быть утешением. – Он спас королевство. Это была благородная смерть.

– Да. – Ридли поднял голову и кивнул. – Но все же он мертв. А моя мать – вдова. Мне пришлось расти без него. Прошлое пусть останется в прошлом.

– Так что? – спросила я. – Ты боишься умереть?

– Нет. Давай же, Брин. – Он повернулся ко мне, так улыбаясь, что моё лицо вспыхнуло на мгновенье. – Ты знаешь меня лучше. Я не трус.

– Нет, я никогда этого не говорила, – сказала я, торопясь забрать слова обратно. – Я не это имела в виду.

– Я знаю. – Он поднял руку, останавливая поток извинений. Затем он отвел взгляд от меня, глядя в окно на деревья и озера, мимо которых мчался поезд. – Ты знаешь, почему умер мой отец?

– Виктор Долинг убил его, когда пытался свергнуть короля, – сказала я.

Он мрачно рассмеялся:

– Нет, он умер, потому что Эллиот Стринн был бабником.

Я в недоумении покачала головой:

– О чем ты говоришь?

– Эллиот Стринн стал королем в юном возрасте, и он считал, что у него все время мира, чтобы жениться и родить детей, – объяснил Ридли. – Поэтому он решил переспать с таким количеством претенденток, с каким только мог. Это значило, что когда он внезапно заболел и умер от редкого микоза (общее название болезней человека и животных, вызываемых паразитическими грибами) в возрасте двадцати шести лет, у него не оказалось прямых наследников. Корона оказалась доступна для всех.

Ридли рассказывал и без того известные мне вещи, напомнив уроки истории, которые я слушала в школе. Но он говорил это в совершенно другом значении, с сарказмом, смешанным с горем, поэтому я не прерывала его.

Виктор Долинг решил, что его юная дочь должна была стать королевой, несмотря на то, что ей тога не было и десяти, – продолжил он. – Его жена была сестрой Эллиота, и она стала бы королевой, если бы не умерла раньше.

– Все несчастные случаи происходили именно тогда. – Он остановился на секунду, уставившись в никуда, позволяя своим словам ослабеть. – Должен был появиться приемлемый наследник. Но его не было.

Выбор происходил между малышкой Кармин Долинг и двадцатитрехлетним кузеном Эллиота Эвертом, и канцлер должен был принять решение.

– Это имело смысл, – сказала я, когда Ридли на минуту замолк. – Вполне логичное решение, что бы монархом стал взрослый, а не ребенок.

– Я не спорю, было ли это подходящим или просто честным, мне все равно. – Ридли пожал плечами. – Все, что имело значение это то, что Виктор Долинг закатил истерику, потому что его дочь обходят.

– Тогда твой отец и другие члены Хёдраген противостояли ему и его друзьям, когда они пытались совершить переворот, – напомнила я Ридли.

– Виктор и его друзья пытались убить короля, стихийно посаженного на трон. – Ридли жестикулировал во время рассказа, становясь все более оживленным и говоря все громче. – Канцлер мог выбрать Кармин Долинг так же просто, как выбрал Эверта Стринна. А если бы Эллиот просто женился и родил ребенка, как и должно королю, мой отец не умер бы.

Он покачал головой и, когда заговорил снова, его голос был гораздо тише и спокойнее:

– Ты назвала его смерть благородной. Он умер в передней зале дворца – холле, в который я спускался сто раз с того дня. Он умер в луже собственной крови, пытаясь защитить случайного незнакомца в короне, потому что другой человек хотел эту корону для своей дочери. – Он повернулся ко мне, его глаза были жесткими, а слова тяжелыми. – Он умер зря.

– Если ты в самом деле в это веришь, то как ты можешь делать то, что ты делаешь? – спросила я. – Как можешь ты оставаться в Дольдастаме, работать на короля и членов его семьи, презирая их?

– Я не презираю их и не против работы на них, – упорствовал он. – Я просто отказываюсь жертвовать свою жизнь за что-то не имеющего значения.

– Корона может казаться тебе субъективной, как посмотреть. Но к добру или худу, наше общество существует, потому что у нас монархия. Потому что есть король, – сказала я ему решительно. – И ты можешь думать, что твой отец умер за какие-то драгоценности, вставленные в металл, но он умер, защищая королевство, защищая тебя, и меня, и всех в нем. И мне жаль, что ты не видишь этого.

– Да. Мне тоже, – признал он.

– Возможно, тебе не нужно было идти на это задание, – мягко сказала я.

Ридли резко взглянул на меня:

– Почему?

– Есть очень большой шанс, что Константин Блэк собирается убить Эмму, или меня, или тебя, или нас всех. – Я старалась говорить без обвинения, потому что не сердилась на него и не стала думать о нем хуже. Я только начала бояться, что эта работа была ему не по душе, и это могло привести к чьему-нибудь ранению. – Я не хотела бы, чтобы ты рисковал жизнью ради того, что тебя не волнует.

– Эмма – невинная девочка. И я не позволю причинить ей боль, и нет никакой причины, чтобы я стоял в стороне и позволил тебе одной столкнуться с Константином. – Ридли потянулся, взял мою руку в свою, а сила в его глазах затруднила мое дыхание. – Я уже сказал тебе, что я здесь с тобой.