Текст книги "Ледяной огонь (ЛП)"

Автор книги: Аманда Хокинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 2

.

Месть

Его глаза сузились, а губы слегка дрогнули:

– Я тебя знаю?

– Не совсем, – призналась я, не удивленная, что он меня не помнит.

Единственный раз, когда я разговаривала с ним, стал одним из самых важных и трагических моментов в моей жизни, но в то время его мысли были явно сосредоточены еще на чем-то. До этого я являлась одной из тысячи его фанатов, которых он встречал, пребывая на должности в Дольстаме.

Константин изменился за последние четыре года, когда я последний раз видела его. Он напал на моего отца и исчез в ночи. Его глаза казались более серьезными и морщинки оставили неизгладимый след на когда-то гладкой коже вокруг них. Он отрастил бороду, и его волосы были немного длиннее и запутаннее, чем я помнила.

Но все равно, несомненно, это был он. Я потратила годы, заботясь о школьнице влюбленной в него, рисуя его лицо в своих мечтах, а после потратила годы, создавая план мести против него, представляя его лицо в своих кошмарах.

Теперь эти глаза были в нескольких дюймах от моих. Он понятия не имел, кто я такая.

– Ты следопыт, – сообразил Константин, и уголок его рта изогнулся в ухмылке. Я вспомнила, как когда-то эта улыбка заполняла меня бабочками, но теперь мне лишь захотелось ударить его по лицу.

– Значит, ты знаешь ее? Или нет? – Поинтересовался его спутник.

– Нет, я не знаю ее, Бент, – ответил Константин и посмотрел на напарника.

Его друг Бент, которого я не узнала, вероятно, Омте. У него была гладкая кожа, и он казался высоким, но имел квадратную голову и глаза – бусинки, как у домового. Не говоря уже о том, что они не искрились блеском.

– Ты в розыске, Константин. Что ты здесь делаешь? – Спросила я, вместо того, чтобы напасть на него или плюнуть в лицо. Несмотря на мое желание мести, мне нужно было выяснить, что он хотел от Линуса Берлинга, и то, что он здесь делает.

– То же самое, что и ты, я так думаю, – признался Константин.

Вцепившись в черное кожаное сидение, подавляя желание дать пощечину, я спросила:

– Что ты хочешь от Линуса? Ты не должен мешать клану, вернуть его обратно. Вопрос в том, зачем ты следишь за ним?

– Мы просто ждали шанса, чтобы похитить его, а затем... – Начал Бент, но Константин метнул в него взглядом.

– Похитить? Вы серьезно? – Я покачала головой. – Вы планируете похитить его с целью выкупа?

Константин нажал кнопку на приборной панели, и дверь щелкнула закрывшись:

– Некоторые вещи гораздо сложнее, чем кажутся на первый взгляд.

Я облизнула губы, поступая против своих инстинктов, предложив ему оливковую ветвь:

– Как насчет того, чтобы нам заключить сделку? Я не убью тебя, если ты позволишь Линусу остаться со мной.

Тогда я замолчала, вспоминая последнее, что сказал мне Константин: «Я обязан выполнить что-то более значимое, чем в этом царстве, и я должен завершить свою миссию».

Константин склонил голову, и внимательно смотрел на меня так, будто видел впервые:

– Я тебя знаю?

Бент по-видимому устал от всего и повернулся на сидении с вялой, кривой улыбкой на бледном лице:

– Без разницы. Я позабочусь о ней.

– Бент, возможно... – начал Константин, но Бент уже начал действовать.

Он перекинулся через сидение, дотягиваясь до меня. Его руки были непропорционально большие, как массивные лапы медведя, но он помедлил, и я легко увернулась в сторону.

Схватив его за темные вьющихся волосы, я дернула голову на себя, ударив по стеклу заднего пассажирского сидения. Потом отпустила его и быстро увернулась, отпихивая голову и снова ударяя. Стекло было ударостойким и мгновенно покрылось трещинами, когда кровь потекла по голове Бента.

Константин потянулся ко мне, но я отклонилась и проскользнула мимо него. Бент упал без сознания на заднее сидение, предоставив возможность мне перебраться на его место. Константин схватил мою ногу, когда я выскальзывала сквозь разбитое стекло окна, но, к счастью, на ногах были гольфы, так что у него остался носок и ботинок, когда я выпрыгнула.

Упав на тротуар, разбив колено об асфальт, я вскочила на ноги, Константин вышел из машины. Мне нужно было добраться до Линуса прежде, чем тот вернется в школу, чтобы увезти его подальше от Константина.

Он схватил меня за руку, я развернулась к нему, попав его в живот. Это было прекрасным ощущением, появилось желание ударить его снова, но на этот раз сильнее. Это не было так же, как и с его мечом, но сейчас это было единственным способом.

Когда он согнулся от боли, я прошептала ему на ухо:

– Это за моего отца. Ты должен получить по заслугам.

Он сжал мою руку, когда на него нашло озарение, и его глаза расширились от удивления:

– Ты дочь канцлера.

– Брин Эвен, – сказала ему, все еще шепча на ухо. – Запомни мое имя. Потому что я собираюсь стать той, кто убьет тебя.

После врезала ему коленкой в пах. Он согнулся, отпустив меня.

– Этот парень педофил! – Закричала я, указывая на Константина. – Он пытался лапать меня, и он следил за детьми в школе, чтобы к ним приставать!

Мне было девятнадцать, но в школьной форме я выглядела моложе. Улица была переполнена на обеденном перерыве и люди останавливались, чтобы посмотреть, как я выпрыгнула из окна автомобиля. Мое колено истекало кровью, а одежда растрепана после борьбы.

Когда люди окружили Константина, а некоторые доставали мобильные телефоны, чтобы вызвать полицию, я проскользнула в толпу. На мгновение обернулась, защищенная толпой людей, и посмотрела на него.

Он глядел прямо на меня, и наши глаза встретились. Я ожидала увидеть гнев или высокомерие, но ничего из этого не было. Казалось, он смотрит на меня с сожалением, и на долю секунды я почувствовала, что моя ненависть смягчилась, но я не отказалась от нее.

Расследуя попытку Константина посягнуть на жизнь моего отца, никто не пытался выяснить мотивы. По общему мнению, Константин был хорошим и верным слугой королевства, так как стал следопытом более десяти лет назад. У него никогда не было разногласий с отцом или с королем и королевой.

Но в последние годы я решила, что его мотивы не имели никакого значения. Никогда не будет оправдания тому, что он натворил, и даже если он сожалеет и когда-нибудь попросит простить его, я этого не сделаю.

Толпа быстро схватила его, а я повернулась и пошла вниз по улице. Люди кричали мне вслед, и мне пришлось ускорить шаг.

Так как у меня остался лишь один ботинок, было неудобно идти, поэтому, когда добралась до ресторана, я остановилась и стянула его вместе с оставшимся гольфом. Холодный асфальт приятно ощущался на голых ногах.

Когда заглянула в окно, то увидела, что Линус как раз заканчивал с обедом, и я оттолкнула все эмоции прочь, которые возникли при виде Константина Блэка. В моих руках была миссия, и это требовало полного внимания.

Не знаю, как все пройдет с Линусом. Мы общались с ним в течение трех дней. В идеальной ситуации, я находила контакт во время двух или трех недель, иногда даже месяца прежде, чем забрать подменыша обратно в Дольдастам.

– Линус! – Закричала я, открывая дверь. Официантка попыталась остановить меня, но я оттолкнула ее и поспешила к его столу.

– Брин? – Он посмотрел на меня ошеломленными карими глазами. – Что ты здесь делаешь?

– Ты мне доверяешь? – Спросила я, слегка запыхавшись от бега.

– Что? – Линус посмотрел на друга, который нервно засмеялся, а затем обратно на меня. – У тебя кровь. Ты попала в аварию?

– Ладно, я серьезно. У нас нет на это времени. – Я взглянула на дверь. Потом посмотрела на него сверху вниз. – Пошли со мной, если хочешь жить.

Его друзья разразились хохотом, но у Линуса словно застрял комок в горле. Рукава его пиджака были закатаны по локти, и я увидела легкое изменение цвета его кожи. Он не полностью изменился, но оливковый цвет начал приобретать голубоватый оттенок.

Отлично. Это означало, что Линус испугался и, соответственно, он мне поверил.

– Мисс, я вынуждена попросить вас покинуть заведение, – обратилась ко мне официантка.

– Линус, нам нужно идти. Немедленно.

Он кивнул:

– Ладно.

Один из его друзей недоверчиво спросил:

– Линус, ты серьезно собираешься идти с этой сумасшедшей цыпочкой?

Он встал, не обращая внимания на друга, но, как только сделал шаг, споткнулся о свой шнурок. Я схватила его за руку прежде, чем он упал и смутился.

– Тебе крупно повезло, что я здесь, – пробормотала я, когда взяла его за руку и вывела из ресторана.

– Что происходит? – Спросил Линус.

Когда мы вышли, я взглянула вниз по улице. Все еще оставалась небольшая толпа в том месте, где я сбежала от Константина и Бента, но черный седан исчез. Они были на ходу.

– Я объясню позже. Но сейчас мы просто должны выбраться из Чикаго, так быстро, как только сможем.

Автомобиль, который арендовала, находился на школьной стоянке, и было опасение, что Константин знал модель машины. Но даже если он и не знал, то все еще мог поджидать на парковке.

– Куда мы едем? – Спросил Линус, когда удалось поймать такси.

– Забрать машину, а после домой. – Я придержала дверь оранжевой кабины автомобиля открытой для него.

– Но мой дом здесь, в Чикаго. – Он выглядел растерянным, когда проскользнул в машину.

Я улыбнулась ему:

– Нет, твой настоящий дом.

Глава 3.

Подменыш

– Дольдастам, – повторял Линус, так же как и вчера. Каждый раз, когда проговаривал его, он ставил ударение на разные слоги, пытаясь подражать моему произношению.

Арендовав новый автомобиль, мы двигались из Чикаго до вокзала в Канаде, путь между которыми составлял более двадцати часов, поэтому останавливались только для заправки и походов в туалет.

Прежде чем покинуть город, мы заскочили в мой отель, и я переоделась в гораздо более удобные джинсы и футболку. Однако, у меня не было никакой одежды для него, и я не хотела рисковать, возвращаясь к нему в квартиру. В Виннипеге мы остановились, так что я смогла найти зимнюю куртку и шапку для Линуса, и он, наконец, сменил свою школьную форму на более теплую.

Я не знала, работал ли Константин и Бент в одиночку или с напарниками, поэтому не чувствовала себя в безопасности, пока позади нас не окажутся стены Дольдастама. Одного вида Константина Блэка было достаточно, чтобы встревожить меня.

Ту уверенность, с которой разговаривала с ним, и как боролась, я откинула тут же, когда мы добрались до моего отеля. Нахождение лицом к лицу с человеком из моих кошмаров, влияло на меня.

Но как только оказалась около Линуса, я сделала все возможное, чтобы сохранить в узде свои чувства, и, кажется, мне это удалось. Нужно было быть бдительной, держать его в безопасности, что означало сохранять спокойствие. Так что я сидела рядом с ним, глядя в окно, стараясь не показать панику на лице.

– Я правильно произнес? – спросил Линус, и я почувствовала, что он смотрит на меня, ожидая ответа.

– Ага. Ты произнес замечательно. – Заверила его с натянутой улыбкой.

– Здесь очень мило.

Линус указал в окно на снег и обрамленный деревьями ландшафт Манитобы, когда мы проносились мимо.

– Да, ты прав, – согласилась я.

– Это то место, где родился? – Спросил Линус.

– Ну, не совсем здесь. Мы все еще далеки от Дольдастама, но да, ты родился здесь.

– Я – подменыш. – Вне зависимости от того сколько раз он это сказал, Линусу удавалось с каждым разом говорить это все с большим удивлением. – Я – Канин, и ты Канин.

– Верно, – сказала я, потому что проще было согласиться, чем исправлять его. Я из рода Канин. И этого ему было достаточно, чтобы не лезть в историю моей жизни.

Если бы он знал больше о том, что значит быть Канином, он бы смог сказать, что я не являюсь одной из них, просто взглянув на меня.

У Линуса были вьющиеся темно– каштановые волосы, коротко подстриженные и уложенные гелем, и темно– карие глаза. У меня светлые локоны, которые спускались чуть ниже плеч, и мои глаза были цвета голубого неба. Даже кожа была на несколько оттенков темнее моей.

На щеках есть редкие веснушки. Они не характерны для Канинов, но шли ему. У Линуса было открытое лицо, не способное скрывать эмоции, которые менялись каждые несколько минут.

Он нахмурился:

– Я – тролль?

Долгая поездка дала мне возможность многое объяснить ему, но он все еще не мог полностью осознать. Это занимает гораздо больше времени, вот почему я обычно долго находилась рядом с подменышами, прежде чем сказать правду. Было намного легче понять, когда они имели время, чтобы переварить информацию, а не когда их чувство реальности бытия мгновенно улетучивается.

– Я всегда знал, что был другим. – Он уставился в пол, и на лбу появилась морщинка. – Еще до того как моя кожа начала менять цвет. Но когда это случилось, я думал, просто думал, что я, как Люди-Х или что-то такое.

– К сожалению, мы не супергерои. Но будучи Канином, ты все еще остаешься необыкновенным.

Я пыталась его успокоить.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня с неким облегчением:

– Да? Как ты?

– Ну, ты – Берлинг.

– Я что?

– Прости. Берлинг. Это твоя фамилия.

– Нет, мое имя...

– Нет, это фамилия твоей приемной семьи, – сказала я, прерывая его. Чем раньше он эмоционально разорвет связь между своей приемной семьей, тем легче ему будет понять, кто он. – Твои родители Дилан и Ева Берлинг. Твоя фамилия Берлинг.

– Оу. Ладно. – Он понимающе кивнул и уставился на свои ноги. – Смогу ли я когда-нибудь увидеть снова свою приемную семью?

– Возможно, – соврала я, переложив ответственность, чтобы не быть тем, кто скажет, что он больше никогда не увидит людей, с которыми провел восемнадцать лет, полагая, что это его мама и папа.

– Ты поговоришь об этом со своей настоящей семьей.

– Так значит хорошо быть Берлингом? – Спросил Линус.

– Во-первых, ты член королевской семьи.

– Я – член королевской семьи? – Он улыбнулся. Должность члена королевской семьи всегда звучала гораздо лучше, чем была на самом деле.

– Да. – Я кивнула и улыбнулась. – Твой отец Маркиз, и твоя мать Маркиза, которые на языке Канинов являются герцогом и герцогиней.

– Значит, я тоже являюсь Маркизом?

– Да. У вас большой дом. Не настолько хорош, как дворец, но вполне на уровне. У тебя будет прислуга, лошади и автомобили. Твой отец – лучший друг короля. У тебя будет богатство, красивые девушки и действительно жизнь долгая и счастливая.

– Ты говоришь, как будто я проснулся в сказке? – Спросил Линус.

Я рассмеялась:

– Видимо, да.

– Вот черт. – Он откинул голову на спинку сидения. – А ты – Маркиза?

Я покачала головой:

– Нет. Я следопыт. Это почти так же далеко, как быть Маркизой или человеком.

– Значит, мы... – Он сделал паузу и облизал губы. – Не люди?

– Нет. Это как лев и тигр, – сказала я, используя пример, чтобы объяснить разницу в подменышах. – Они оба кошки и имеют схожие черты, но они не одно, и тоже. Лев не тигр. Канин не человек.

– Но мы по-прежнему тот же вид, так ведь? – Спросил Линус, говоря с облегчением.

– Да. Тот факт, что люди и тролли так похожи, у нас появляются подменыши. Мы можем сойти за человека.

– Отлично. – Он откинулся в кресле, и, казалось, это успокоило его на несколько минут, а затем он спросил. – Я понимаю, что я подменыш. Но почему я подменыш?

– Что ты имеешь в виду?

– Почему мои настоящие родители не оставили меня себе? – Спросил Линус.

Я сделала глубокий вдох. Надеялась, что он не спросит, пока мы не вернемся в Дольдастам. Это всегда звучало лучше из уст родителей, чем от следопыта, особенно если у подменыша возникали дополнительные вопросы, такие как: «Разве ты не любишь меня?» или «Как можно отказаться от своего ребенка?» Обычно следовали подобные вопросы.

Но так как он спросил, я думала, что должна ему что-то ответить.

– Это началось давно, когда люди были более развиты в медицине и обучении, чем мы, – объяснила я. – Наша смертность новорожденных была ужасной. Дети не выживали, и если же они вырастали, они не развивались. Нам нужно было что-то делать, но мы не хотели полностью связывать наш мир и присоединяться к человеческой расе.

– Мы решили использовать подменышей, – я продолжила. – Брали человеческого младенца, оставляя на его месте ребенка Канина, и тогда бы мы предотвратили пропажу человеческого ребенка в детском доме.

Другие племена приносили человеческого младенца в деревню, полагая, что это дает им преимущество над принимающими семьями, если подменыш не захочет возвращаться. Но это редко происходило и наша страховка – воспитание человеческого ребенка с глубокими знаниями нашего общества – стоило больше, чем оказывалось, поэтому мы оставляли человеческих младенцев, среди других людей.

– Наши дети будут расти здоровыми и сильными, и когда станут достаточно взрослыми, то они вернуться домой, – сказала я.

– Значит у вас ребят, все еще есть дерьмовые больницы и школы? – спросил Линус.

– Они не лучшие, – призналась я. – Но это не все.

– Что же еще?

Я вздохнула, но сразу не ответила. По правде сказать, главная причина от чего мы до сих пор практикуем подменышей, были деньги.

Канины жили в маленьких поселениях, так далеко от человеческой цивилизации насколько возможно. Чтобы поддерживать наш образ жизни, жить ближе к земле и избегать проблем людей с их ежедневными поездками на работу, их задолженностью по кредитной карте, потворствующими политиками и их войнами, мы отказались жить среди них.

Мы могли бы быть самодостаточными, не живя с людьми, но по правде сказать, слишком любим роскошь. Единственная причина, по которой мы пересекаемся с людьми, их безделушки. У Канинов, как и у всех троллей, есть ненасытная жажда драгоценностей.

Даже Линус, который казался обычным подростком, имел на большом пальце кольцо с безвкусным рубином, серебряные кольца на пальцах, кожаный и цепочный браслет. Единственный человек, которого я когда-либо видела, который носил на себе столько же украшений и аксессуаров, как тролль, был Джонни Депп, и на основе его внешности я выросла, подозревая, что он на самом деле может оказаться Трилле.

Вот куда пошли подменыши. Мы размещали младенцев Канинов в самые богатые семьи, которые могли найти. Не совсем королевские семьи, но в статусе знаменитостей, вполне самодостаточные, чтобы убедиться, что они построят здоровенный капитал для своих детей.

Когда они становились достаточно взрослыми, чтобы уйти, следопыты, как я, забирали их. Мы заслуживали их доверие, объясняли им, кем они являются, а затем получали доступ к их банковским счетам. Они возвращались домой, вливая в наше общество столь необходимые средства.

Таким образом, все это сводилось к традициям и жадности, а когда я видела надежду на лице Линуса, просто была не в силах сказать ему все. В нашем мире еще оставались красота и величие, и я хотела, чтобы Линус это увидел прежде, чем узнал темные недостатки.

– Твои родители объяснят все тебе, когда ты вернешься, вместо меня.

После этого Линус замолчал, но я не могла уснуть. Когда поезд добрался до станции, надела свои тяжелые зимние сапоги. Я ненавидела их носить, но это было лучше, чем потерять пальцы на ногах от обморожения. Потом закуталась в свою куртку и шапку, и поручила Линусу сделать то же самое.

Я схватила рюкзак и повесила его на плечо. Одна из положительной сторон следопыта была в том, что он обучен упаковывать все компактно. Путешествие обычно длится три– четыре недели, а мне удалось все укомплектовать в одном рюкзаке.

Как только мы сошли с поезда, и ледяной ветер ударил в нас, Линус ахнул.

– Почему так холодно? – Линус спрятал лицо в шарф. – Это апрель. Не должны ли цвести цветы весной?

– Цветы не появятся еще пару месяцев, – сказала я, когда переводила через железнодорожные платформы, где оставила припаркованный серебристый Land Rover LR4.

К счастью, не было снега, пока я отсутствовала. Иногда, когда я возвращалась, внедорожник был похоронен под снегом. Я закинула свою сумку за спину, а затем прыгнула в кресло водителя. Линус быстро заскочил в машину, весь дрожа.

– Я не знаю, сколько смогу наслаждаться здесь жизнью, – сказал Линус, стуча зубами.

– Ты привыкнешь к этому. – Я указала на температуру на мониторе приборной панели. – Сегодня, даже ниже точки замерзания. Это действительно довольно тепло для этого времени года.

После того как транспортное средство достаточно нагрелось, я завела двигатель и выехала на дорогу, направившись на юг, вдоль Гудзонова залива.

От вокзала до Дольдастама был почти час, но Линус говорил не много. Он был слишком увлечен пейзажем. Все по-прежнему было покрыто снегом, и большая его часть была не запятнана, поэтому все казалось чистым и белым.

– Почему деревья такие? – спросил Линус, указывая на растительность, что росла зимой.

Высокие вечнозеленые растения усеяли пейзаж, и все они были слегка наклонены к востоку, их ветви росли только с одной стороны. Для людей, которые не видели такого раньше, это выглядело немного странно.

– Это называется «эффект криволесья» – объяснила я. – Сильный ветер дует с северо-запада, что затрудняет рост веток и деревьев против него, поэтому они все загибаются в противоположную сторону.

Когда мы подъехали к Дольдастаму, листва стала гуще. Дорога сузилась, превратившись в тонкую тропу, которая едва вмещала Land Rover. Если бы ехал другой автомобиль, то пришлось бы втискиваться между деревьями.

Они росли вокруг дороги, и, казалось, тянулись за нами, наклонившись и сгорбившись, их длинные ветви наклонялись к тропе. У них длинные, как у плакучей ивы, ветви, которые были более толстыми и темно– зелеными, чем любая другая ива, которую я видела. Это фактически гибриды, только выращенными людьми Канина. Они созданы, чтобы помочь скрыть дорогу в царство, так у людей меньше шансов наткнуться нас.

Но никакой другой автомобиль не ехал. Пустая дорога была обычной. Кроме ищеек действительно никто не покинул город.

Стены не было видно, пока мы не оказались почти у Дольдастама, благодаря деревьям, скрывающим её. Она составляла двадцать футов высотой, построена из камня Канинов, более чем два века назад, но держалась на удивление хорошо.

Ворота из кованого железа были открыты, и я махнула охране, которая открывала ворота, когда мы проезжали мимо. Охранник узнал меня, поэтому он улыбнулся и махнул мне в ответ.

Линус наклонился вперед, глядя в ветровое стекло. Небольшие коттеджи выстроились вдоль узкой дороги; мы продолжили свой путь через город, скрытый среди кустов, но Линус не обращал на них внимания.

Большой дворец, вырисовывающийся в другом конце города, привлек его внимание. Серый камень придавал сходство с замком, хотя у него не было башен. Это был крупный прямоугольник, покрытый сверкающими окнами.

Я проехала через центр города, и, когда достигла южной стороны Дольдастама, где дворец возвышался над нами, я замедлила ход, чтобы Линус смог лучше рассмотреть его. Но затем продолжила двигаться и остановилась за два дома перед немного меньшим, но все еще величественным каменным домом. Он имел скатную крышу, так что напоминал особняк гораздо больше, чем замок.

– Это он? – спросил Линус, но он не выглядел менее впечатленным от своего дома, чем от замка.

– Да. Здесь ты будешь жить.

– Ничего себе. – Он покачал головой, выглядя пораженным.

– Это действительно похоже на сказку.