Текст книги "Вера Алексеевна в академии боевой магии (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)
Глава тридцать первая
– Скорее, – первым одумался Альбин. – Бежим!
Верена метнулась за ним, не задавая лишних вопросов. В голове звенела мысль о том, что они могут и не успеть – ведь тот, кто заколдовал Данелию, Сири и Зораха, должно быть, сейчас чувствовал себя ужасно истощённым. Он столько времени подпитывался чужими силами, так старательно скрываясь, а теперь был в шаге от разоблачения, да ещё и потерял огромное количество сил. Верена могла себе представить, насколько это тяжело – в один миг лишиться сразу двух источников, да ещё и попасть в её студёный вихрь…
– Куда? – спросила она, когда Альбин застыл, как вкопанный, на лестничной площадке. – Где он может быть?
Демон втянул носом воздух, закрыл глаза, пытаясь настроиться, и спустя мгновение выпалил:
– В кабинете.
Это было странное место для проведения разнообразных магических ритуалов, но сейчас некогда было о подобном думать. Альбин мчался, не разбирая дороги, даже врезался в какого-то вальяжно проходившего мимо студента, но не остановился, а только оттолкнул паренька с дороги. Тот попытался было возмутиться, пожаловаться следовавшей за демоном Верене, но ей было не до студенческого нытья. Подобрав юбки, девушка изо всех сил бежала вперёд, стараясь не отставать от Альбина – и надеялась, что они успеют.
Поразительно, и как они только могли пропустить такую кандидатуру, как Йоахима? Ведь это же было очевидно! У него, как у ректора, должно быть, открыт полный доступ ко всему!
– Скорее! – поторопила она Альбина, хотя сама задыхалась от быстрого бега.
Но спешить уже было некуда. Демон остановился возле двери в ректорский кабинет и дёрнул её на себя – но там было ожидаемо закрыто. Верена растерянно оглянулась, пытаясь понять, куда ещё мог привести путь, который они преодолели – но ректорский кабинет, в котором она, между прочим, никогда и не была, находился в тупике.
Ни одного окна!
– Он там, – прорычал Альбин. – Я уверен.
– Но…
Верена даже со всем своим минимальным магическим опытом чувствовала, что заклинания, висевшие на двери, не могли поддаться какому-то простому огню или льду. Слишком сильная, старая магия была заложена в это дерево, чтобы так просто разрушить его. Да и камни вокруг оказались пропитанными ещё чарами старого духа-хранителя.
Демон сначала зажёг огненный пульсар на раскрытой ладони, но спешно сжал пальцы в кулак, погасив пламя. Его глаза стремительно светлели, приобретая необычайно яркий оттенок алого, гораздо ярче, чем привыкла видеть Верена.
Пол у них под ногами задрожал, и она услышала истошный скрип – это наконец-то поддалась внешнему давлению дверь. Альбин не заботился о том, чтобы просто открыть её, он выдирал её с мясом, с камнями, и в сторону летели мелкие щепки и пыль.
Путь был свободен. Они не дожидались, пока осядет пыль, а бросились в освободившийся проход.
…В кабинете творился настоящий хаос. Было неудивительно, почему Йоахим никого прежде не пускал в свою обитель. На каждой полке, у стен, на столе – всюду стояли сундуки, сундучки, банки, и всё это было доверху набито деньгами.
Миллер тоже оказался здесь. Он сидел, окружённый горой бумаг неизвестного происхождения, и всё перебирал их, разрывал, собирал в охапку и швырял в открытый камин, наблюдал за тем, как стремительно вспыхивали заполненные мелкими буквами бланки, документы, отчёты. Мужчина даже не сразу понял, что в комнату кто-то ворвался, настолько он был увлечён спасением собственной шкуры и сокрытием улик.
– Ты, мерзость! – прорычал Альбин. – Ты его куда дел?
Йоахим вскочил на ноги и, действуя скорее по привычке, раздражённо воскликнул:
– С каких это пор студентам позволено заходить в ректорскую?!
Но Альбину уже было наплевать на то, что от его конспирации ровным счётом ничего не осталось. Он вскинул руку, пальцами сжимая воздух, и Миллер захрипел, отбиваясь от невидимого злодея.
– Где Джеймс? – разгневанно спросил демон.
В ответ Миллер только заболтал ногами в воздухе.
– Пусти его! – одумалась Верена, схватив Альбина за руку. – Слышишь? Пусти! Альбин, да если он умрёт, он тебе ничего не скажет!
Миллер мешком плюхнулся на пол и попытался отползти в сторону.
– Это произвол! – прохрипел он. – Я – хозяин этой академии…
– Я – хозяин, – прорычал Альбин. – И я повелеваю этим замком! И если ты не хочешь, чтобы потолок свалился прямо на твою безмозглую голову, ты немедленно мне скажешь, где Джеймс!
– Обманули! – ахнул Йоахим.
Альбин вскинул руку, и академия отозвалась покорным гулом, громким и достаточно впечатляющим, чтобы Миллер поспешил передумать и не стал устраивать изобличительные беседы.
– Прошу вас, господин дух! – переобуваясь на ходу, возопил он. – Умоляю! Во имя небес, пощадите меня! Я всего лишь несчастный мужчина, вынужденный всю жизнь скрывать свою настоящую личность! Легко ль живётся на свете полуэльфу-полугному?! Чем думал мой отец, когда соблазнял эту проклятую гномиху, мою мать? Что творилось в его остроухой голове? Умоляю! Я болен, очень болен! Меня раздирает эльфийская лёгкость и гномья жадность! Молю вас! Да, я не умею зарабатывать честным путём, да, я немного подворовывал, но не со зла же! Я не знаю, где ваш друг, другой дух! Мне ничего неизвестно!
Альбин, собиравшийся уже было отдать зданию приказ.
– Кто ты? – переспросил он. – Какая у тебя раса?
– Полугном-полуэльф! – воскликнул в истерике Миллер. – Умоляю вас! Да, я эксцентричен! Я скрывался в этой академии и был уверен, что никто не посмеет меня, ректора, тронуть на её территории, но всё это было сделано только от желания стать счастливым! Я никого не трогал! Я не понимаю, о чём речь!
– Так почему же ты не признался? Разве не лучше быть полуэльфом-полугномом, чем получеловеком, который ещё и должен скрывать свои естественные склонности? – прошипел Альбин.
– Я не мог! Сначала я боялся! А потом… Потом все эльфы, которые прибывали в академию, все чистокровные эльфы – они все до единого пострадали! Все преподаватели-эльфы! И я боялся, что дойдут руки и до полукровок!
– Все эльфы? – поразилась Верена. – Зорах, Сири, Данелия… Но ведь с Лайониэллом всё в порядке…
Йоахим, казалось, только сейчас пришёл в себя. Он ошеломлённо заморгал, посмотрел на неё и совершенно спокойным голосом промолвил:
– Так разве Лайониэлл эльф? У меня в его личном деле записано, что он человек… Просто с эльфийскими склонностями и подходящей внешностью. А вы не знали?
Верена и Альбин переглянулись.
– Господи, – прошептала девушка. – Лайониэлл…
– Берёзы, – выдохнул Альбин. – Нам срочно надо к берёзам.
***
Если Верена думала, что свой рекорд по скорости она поставила, пока бежала в кабинет к Миллеру, то она ошибалась. То, как они с Альбином гнались к эльфийским берёзам, и вовсе больше походило на полёт, чем на бег – настолько быстро приходилось нестись по крутым ступенькам академии. Это было чудо, что ни в одной щели не застрял каблук, а платье не зацепилось ни за одну дверную ручку или какой-нибудь выступ в стене.
– Как я мог не подумать об этом! – выдохнул Альбин. – Дурак, проклятый дурак!
Он уже избавился от своего фрака по дороге и был в одной тонкой рубашке и брюках – чтобы ничто не мешало ему бежать. Верена жалела, что она не может с такой же лёгкостью отстегнуть свои юбки и мчаться так, налегке.
Насколько всё-таки проще было жить современным женщинам, не обременённым всеми этими тяжёлыми платьями, корсетами со шнуровкой и прочее! А она, дура, сама затягивалась в корсет и ещё смешки слушала со стороны всех, кто её в родном университете в том наряде видел.
Они с Альбином пулей вылетели из академии и помчались к тому, что осталось от берёз. Прежде прекрасные, высокие, живые деревья почернели, словно кто-то целенаправленно выжигал их, и шатались на ветру, готовые вот-вот сломаться.
– Он их выпил, – выдохнул Альбин. – Все до единого.
Лайониэлла было довольно просто различить на фоне чернеющей земли и чёрных берёз. Он, наряженный во всё белое, стоял совсем близко ко рву и, как показалось Верене, злодейски улыбался. В руках мужчины сверкало оружие – та самая боевая шпага, которая, как думала девушка, осталась у Коллума. Но ведь гном, наверное, и не думал следить за оружием…
Джеймс лежал на земле. Его удалось рассмотреть не сразу – тёмная одежда легко сливалась с землей, и только бледное лицо журналиста казалось белесым пятном на фоне земли.
– Стой! – крикнул Альбин. – Это не дух! Он всё равно не подарит тебе твою вечность!
Лайониэлл – или, может быть, его звали иначе? – поднял голову, отзываясь на крик, и злодейски усмехнулся. Гримаса исказила его прежде казавшиеся приятными черты, и Верена видела, как буквально сползала магическая завеса, прежде делавшая его эльфом. Уши уже не были достаточно острыми, черты лица расплывались, теряя привычную тонкость.
Он был таким же эльфом, как Зорах или Данелия – полутроллями.
– Вот как! Пришла моя драгоценная возлюбленная и её горе-ухажёр с демоническими наклонностями, – хохотнул Лайониэлл. – Лучший студент этой неточно элитной академии! И тут без тебя не обошлось… И кто же, скажи на милость, дух? Ты? Или она? Кто из вас собирается меня уничтожить, поднять академию и обрушить на меня всю тяжесть её башен? Или, может, этот? – он раздражённо пнул ногой лежавшего без чувств Джеймса.
– Он – точно не то, что тебе нужно! – крикнула Верена.
– Да я знаю, – пожал плечами Лайониэлл. – Можно подумать, я не смог узнать сынка Хортонов! А этот ещё и проболтался, что его тоже зовут Джеймсом… Мерзкий человечишка. Только у него будет долгая жизнь, вы знаете? Была бы, точнее. Как у полукровки. А я – обыкновенный человек с эльфийской душой. И мне не на что надеяться. Если я не подпитаюсь прямо сегодня, то быстро состарюсь и умру. А его жизни мне надолго хватит. Ведь он хоть наполовину, но всё-таки дух. По призванию. Когда-то же у него должен был появиться свой замок, пусть и поменьше нашей академии. Этого мне хватит! А тогда я займусь вами и найду настоящего духа.
– У тебя ничего не выйдет, – Альбин остановился уже у кромки бывшей берёзовой рощи. – Тебе просто не хватит сил.
– Мне? – поразился Лайониэлл. – Ну хватило же сил этому Олафу-олуху устроить представление! Неужели он думал, что кто-нибудь поверит в его рассказ? Что человеку удалось покорить дух и материю!
Верена вздрогнула. Ведь она-то прекрасно знала, что Олафу это действительно удалось. Он смог создать её тело по подобию Ирены Лексен, пусть даже дух оказался всего лишь обыкновенной женщиной, не вовремя умершей в своём мире.
– Оставь его в покое, – попросила она. – Джеймс ведь ни в чём не виноват!
– Он всё время здесь всё пронюхивал, – возразил Лайониэлл. – Пытался пролезть в такие щели, куда не положено совать свой длинный нос всяким людям… Притащил эту паучиху, которая не позволила мне провернуть всё тихонько, пока выступал священник… Я думал, что просто выпью из него энергию, как делал это с его предшественниками, и сосредоточусь на поисках духа, а оно вот как вышло. Но ничего! Найду себе другую академию.
– Ты никогда не получишь вечность, – возразил Альбин.
– Получу! Вот увидите! Я изменю личину, буду таким, что никто не сможет меня узнать… Может быть, я даже вернусь в эту академию и найду того, кто скрывался от меня все эти годы.
Альбин сделал ещё один осторожный шаг.
– Почему ты столько раз пытался убить Верену?
– Мне казалось, что она вносит деструктивный элемент в деяния нашей академии. Я не смог её проклясть, потому что какая-то скотина выставила там серьёзную защиту и сидела на первом этаже. Потом шпага её не убила. И это болото, которое кто-то выжег… Дух? Она была бы отличной приманкой для него, наверное.
– О да, – подтвердил Альбин. – Она прекрасно приманила духа-хранителя. И, чтобы не томить тебя ожиданием, открою большой секрет. Дух-хранитель этой забытой небесами академии – я.
Лайониэлл застыл. Шпага, которую он держал в руках, едва заметно задрожала, готовясь впиться в грудь Джеймсу. Казалось, лже-эльф задумался, а не стоит ли ему сменить жертву и атаковать всё-таки Альбина, вдруг удастся победить?
Было темно, и Верена видела, как вокруг эльфа трещала тёмная магия. Как же, однако, он ловко скрывал свои способности всё это время, притворяясь истинно светлым магом, не способным и искры из себя выжать в ночи!
А ведь и вправду… Днём она не чувствовала ни грамма силы Олафа, а ночью тот себя проявил. Когда же впервые столкнулась с Лайониэллом, то его магия прямо-таки висела в воздухе, хоть её в тёмное время суток не должно быть видно.
Альбин медленно продвигался к нему, вскинув руку с огненным пульсаром. Демон устал, Верена видела это по его выверенным движением, да и она сама не могла уже колдовать – и даже не рисковала войти в бывшую берёзовую рощу, теперь выгоревшую практически дотла. Альбин продвигался, словно тот кот, крался, мягко ступая по земле, и не сводил взгляда с Лайониэлла.
– Ты должен был давно уже умереть, – протянул он. – От старости. Ты – дряхлый старик, а никакой не эльф. Лжец.
– Надо же, как мы заговорили… – Лайониэлл будто бы потерял интерес к Джеймсу. Он прошёл мимо него и теперь тоже приближался к Альбину, готовясь к последнему сражению, в котором наконец-то должен был заполучить вечность, о которой мечтал всё время. – Какие высокие фразы… Всё это очень интересно, но только сегодня я буду на коне. Я!
Альбин швырнул в него огненным пульсаром, но тот разбился о мёртвые берёзы.
– Почему я так люблю эти деревья? Даже мёртвыми они днём не позволяют колдовать тёмным, а ночью – светлым, – ухмыльнулся Лайониэлл. – Природные ограничители. Ты не знал, Альбин? Очень жаль. Потому что ты значительно подобрел за это время, мой дорогой демон. И вряд ли ты сможешь что-нибудь мне сделать.
Верена вдруг осознала – Лайониэлл говорил правду. Его магия, тёмная, склизкая, отвратительная, затопила всё вокруг. А она сама даже шевельнуться не могла, потому что, чтобы пробудить дар, нужна была ненависть, а не желание помочь.
Она увидела, как попытался подняться Джеймс, но вновь рухнул на землю под давлением колдовства. Почувствовала, как дёрнулся Альбин, пытаясь в очередной раз воспользоваться своим колдовством. Но даже академия уже не слышала своего духа-хранителя.
Лайониэлл торжествующе улыбнулся – и пронзил Альбина шпагой.
…Мир вокруг померк. Прежде Верена с трудом различала что-либо в полумраке, теперь же – не видела вообще ничего. Она только чувствовала боль, словно это её, а не Альбина, только что прошили заколдованным оружием. Вспомнила, как кто-то неизвестный сидел на краешке кровати и гладил её по волосам – должно быть, это всё время Альбин приходил по ночам, но старался не выдать себя. Перед глазами полыхали картины прошлого…
Вода во рву вышла из берегов. Верена видела, как медленно поднималась огромная волна – и чувствовала, что переполняющий саму девушку гнев сливался с близкой ей стихией. Она не сдерживала себя; перед глазами всё ещё стоял Альбин, пронзённый шпагой насквозь – спасавший её, всегда готовый прийти на помощь, несколько самоуверенный, но такой родной Альбин… Зачем она, дурочка, отталкивала его столько времени? Зачем?
Вода захлестнула лежавшего без сознания Джеймса, смела обугленные останки берёз и метнулась к Лайониэллу. Тот не замечал стихию, он смотрел на рукоять боевой шпаги, пытаясь через неё вытащить из Альбина силы, рванул оружие на себя – и только отлетел назад, влекомый водой. Шпага осталась лежать в стороне.
Альбин с трудом поднялся на ноги. Он зажимал рану ладонью, но, казалось, не чувствовал, как из неё вытекала кровь, забирая с собой жизненные силы.
Он смотрел на Лайониэлла, закованного в огромном пузыре воды. Тот уже покрывался прочной ледяной коркой. Лже-эльф замерзал в содержимом рва, но всё ещё был готов сражаться, пытался вырваться на свободу.
Демон вскинул другую руку, и в последние щели, которые оставлял лёд, полился огонь. Он не тронул ледяную корку – Верена знала, что их с Альбином магия сочетается, но не вредит друг другу, не гасит друг друга, – а проник внутрь, вглубь. Огонь воспламенил воду, а вместе с ним и Лайониэлла, отбирая у него всё то, что было сейчас или прежде украдено у других.
…Верена не помнила, что конкретно происходило. Она бежала, проваливаясь в грязь, пока наконец-то не оказалась рядом с Альбином, и прильнула к нему всем телом, чувствовала тепло его крови и пыталась отдать свои собственные силы, поделиться ими, чтобы заживить страшную рану, нанесённую шпагой. Их магия перемешалась и здесь, где они стояли, обняв друг друга, и вокруг Лайониэлла, выдавливая из лжеца всё то, что он когда-либо украл. Огненные всполохи, шипение испаряющейся воды – всё это соединилось, чтобы наказать предателя, отобрать у него не только вечность, а и просто похищенные годы.
И хотя, должно быть, крики Лайониэлла звучали куда более громко и эпично, Верена знала: Альбин услышал-таки её короткое, несмелое "я тебя люблю".
И, скорее всего, ответил тем же – пусть она услышала это не ушами, а сердцем. Но это уже не имело никакого значения…
Эпилог
– Чтобы я ещё когда-нибудь выходила замуж! – простонала Верена, сталкивая с постели несколько коробок, которые туда поставил кто-то из обслуживающего персонала. – Чтоб я ещё хоть один раз в жизни учила эту чёртову боевую магию… Альбин, я тебя прибью! Я ненавижу это платье! И ненавижу свою работу!
Она плюхнулась на кровать и грустно взглянула на потолок. Такой паскудно ровный, до тошноты белоснежный, что даже придраться было не к чему.
Нет, всё-таки, в мире нет ничего хуже свадеб. Верена никогда не думала, что это будет настолько сложно. Они с Альбином весь день только и делали, что притворялись. Верена делала вид, что она – дочь этой молодой красивой эльфийки и семидесятилетнего старичка, её супруга, что вот та женщина, похожая на неё, как две капли воды, её родная сестра, того хуже – близняшка! Что в платье удобно, туфли ей совершенно не жмут, от фаты голова совершенно не болит, а дурацкие шутки Джеймса – совершенно не дурацкие, академия – прекрасная в своём отремонтированном состоянии, хотя ремонт только косметический и только в отдельных комнатах, и что студенты у неё прекрасные, а подружку невесты не хочется прибить, чтобы не была такой красивой.
Альбину было проще. Единственное, что ему надо было делать – это не позволить никому понять, что рана всё-таки достаточно сильно болит. Шутка ли, его проткнули боевой шпагой! Хорошо ещё, Лайониэлл был далеко не мастер боевых искусств и каким-то образом умудрился ничего настолько серьёзного не повредить…
Его тело так и не нашли. Верена не знала, что именно добило лже-эльфа, то ли её водная магия, то ли огонь Альбина, то ли всё вместе, но нисколечко не жалела о том, что этого сноба, придумавшего себе биографию, испортившего жизнь половине академии и едва не убившего и Альбина, и Джеймса, всё-таки постигла кара. Она, правда, так и не понимала, как Джеймс позволил себя туда заманить, но подозревала, что он, слишком доверчивый, как для журналиста, просто согласился пройтись с эльфом ради интервью о коррупционных действиях Йоахима…
О которых Верена так и не позволила выпустить статью.
– Больше тебе замуж выходить не придётся, – Альбин сбросил фрак и сел рядом. – У нас разводов нет.
– Ещё одно слово, и я, не насладившись замужеством, вдовушкой стану.
Альбин улыбнулся. Угрозы Верены он привычно пропускал мимо ушей.
– Садись, я расстегну тебе платье, – предложил он. – Оно тебя скоро задушит.
– А я задушу того, кто его шил. По чьим меркам?
– Данелия заказывала. На стандартный эльфийский размер.
– Эльфийский! – возмутилась Верена. – Эльфийский! С каких это пор я стала в него влезать?
Всё-таки, ей, полукровке, было далеко до полупрозрачных чахоточных эльфиек. Верена мстительно думала, что рожать ей будет легче – нет никакой прелести в том, чтобы ломаться от каждого порыва ветра. И вообще, никаких эльфов в её академии не будет!
Её? Впрочем, за последние несколько недель это обращение стало привычным. Йоахима они тоже так и не застали, как и множество документов, подтверждающих, что он натворил, трудясь в академии. Правда, наворованное золото он увезти тоже не посмел, и у академии внезапно серьёзно пополнился бюджет. Кто-то не шибко умный предлагал всё полученное пустить на пышную свадьбу, но Верена знала, что с учебными заведениями так нельзя. У них, в конце концов, не поправлен шпиль…
…не починены коридоры…
…не заменены окна…
…не налажена отопительная система…
…не восстановлены подвалы…
В этой академии вообще ничего в нормальном состоянии не было. Кроме рва, разумеется. И подъёмного моста. А ведь надо было сделать вид, что всё отлично, отметить свадьбу, отбиться от проверяющих, не понимающих, почему столько преподавателей вдруг вздумало уволиться, покинуть насиженные места, куда подевался Йоахим, с которым они привыкли контактировать и что это за барышня, что ей сразу досталось ректорское место, по какому праву?
К счастью, министерства образования в этом мире ещё не было, только какой-то загнанный советник по вопросам науки и образования, и у него явно не было времени вникать в то, что происходит. А тем представителям рас долгожителей, что прибыли в академию на свадьбу и познакомиться, Верена и так понравилась, наверное, потому, что совершенно не походила на склочного и не в меру жадного Йоахима, уделявшего слишком много внимания тому, чему его уделять было нельзя.
– Готово, – усмехнулся Альбин, избавляя Верену от последнего пыточного инструмента – корсета, – и усаживая её рядом с собой. Девушка только устало опустила голову демону на плечо и закрыла глаза, уговаривая собственное тело расслабиться наконец-то.
Она и не надеялась ещё совсем недавно, что когда-нибудь станет любящей супругой, сможет не только обзавестись хорошей работой, а и получить семью…
– Лексены так расстроились, – прошептала она, – что их священнослужителя забрали в сумасшедший дом. Вообще, жалко его. Ведь он на самом деле в своём уме. Он не придумал, что создал меня…
– Он не создал тебя, всего лишь собрал из магии тело, – возразил Альбин. – Как бы он ни старался, породить мыслящее существо ни он, ни другие не способны.
Девушка вздохнула. Она вообще полагала, что Олаф не переживёт укус паучихи и её вьюгу, но, очевидно, священнику повезло. Да, он немного подморозился, но зато яд не распространился по телу, и несколько заклинаний да бригада вызванных из столицы врачей быстро поставила его на ноги. Ну, а как же, осуждённому надо уходить на своих двоих, не царь же он, чтобы на носилках носили!
Впрочем, Верене сейчас не о том надо было думать. После истощающей свадьбы следовала не менее истощающая работа. Восстанавливать академию, набирать новых преподавателей, думать о том, как в эти развалины заманить студентов-первокурсников, когда через несколько лет начнётся следующий набор… Всё это было отнюдь не просто, но она надеялась, что с Альбином вдвоём со всем удастся справиться.
К тому же, теперь они могут смело приглашать на работу и женщин. Дух-то уже женат, и покидать академию он точно не собирается.
Зато уехали Зорах и Данелия, не желая больше себя мучить, терзать душу воспоминаниями о жизни в тролльих телах. Сири – осталась, уговорила и Алеха, хотя Верена не могла сказать, что была в большом восторге от его компании.
Остался Коллум, гордо заявивший, что он всегда знал, что ничего хорошего из полугномов-полуэльфов не получается, и правильно Йоахим скрывался, а то он бы придушил его своими руками. Джером, заявивший, что он, как почётный надсмотрщик над духами-хранителями, обязан продолжать следить за Альбином – хотя, возможно, мужчина, оказавшийся демоном, отметившим уже не первое своё тысячелетие, просто не хотел искать новую работу.
Так и не вернулся Никки, уехал и Ален, решивший, что ему не надо работать в академии, где многие знают о его особенном даре.
Но Верену это даже радовало. Теперь некому было смотреть на неё, как на изгоя. Скоро приедут молодые преподаватели, с запалом возьмутся за дело, и, может, даже к лучшему, что больше никто не станет морочить ей голову старыми правилами, напоминать о том, как было при Йоахиме…
К тому же, теперь у неё был отличный нумеролог и боевой маг, а ещё – дух-хранитель и любимый муж в одном флаконе.
– Рана не болит? – заботливо поинтересовалась девушка, придвигаясь ещё ближе. – Покажешь?
– Там уже всё зажило, – усмехнулся Альбин, но рубашку всё равно расстегнул. – Джеймс уезжает послезавтра, ты знаешь? И забирает с собой паучиху.
Верена вздохнула. За паучихой она скучать не собиралась, а вот расставаться с Джеймсом совершенно не хотелось. Она уже как-то привыкла к журналисту и даже предлагала ему место в преподавательском штате.
Но Джеймсу это больше не было интересно. Он хотел получить интересное дело, о котором можно написать статью, а по итогу мог только описать в своей газете Олафа Свеннсена, сошедшего с ума и пытавшегося рассказать преподавателям элитной академии боевой магии, что он создал человека из магии.
Разумеется, Верена не могла пойти на большие откровения. Это убило бы её академию. Рассказывать о коррупции можно тогда, когда надо наказать виноватых. Но виноватых больше не осталось, напоминание о них – только награбленные деньги, теперь всё равно попавшие в казну академии, да обгорелые березы.
– Как думаешь, напишет он свою статью, которой потрясёт весь мир? – спросила девушка Альбина.
– Джеймс падок на сенсации… Думаю, он обязательно подберёт что-то сенсационное. Главное, чтобы не влип в очередные проблемы, когда будет собирать доказательства, – ухмыльнулся Альбин. – Впрочем, о чём это я… конечно, влипнет! Это же Джеймс!
Да уж, в Хортоне-младшем сомневаться не приходилось… И занимайся он светской хроникой, так нет же – хотел именно страшные дела по криминалистике, хотел подорвать очередной статьей весь мир!
Подорвёт ещё.
– Знаешь, – вдруг прошептала Верена, – а насчёт порождения мыслящего существа ты очень сильно ошибаешься. Очень даже способен. Каждый! Вот мы с тобой тоже, например… Я ведь думаю, наш ребёнок будет мыслящим? М?
Альбин поражённо уставился на неё, опустил взволнованный взгляд на живот девушки, и Верена коротко кивнула, подтверждая его догадку. На лице демона появилась счастливая улыбка, и он притянул жену к себе.
– Мыслящим, – согласился Альбин. – Но это не точно.
– Если только в нём взыграют твои гены! – возмутилась Верена и вспомнила, что её демон так и не выучил, что эти гены вообще такое.
Но это уже точно не имело никакого значения – потому что вместо объяснений супруг потребовал у неё страстный поцелуй. И, может быть, ещё немного больше…
Конец!
