Текст книги "Вера Алексеевна в академии боевой магии (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Глава первая
Вере снился очень красивый сон. Она ехала в дорогой карете с громадным гербом рода на дверце. В карету была запряжена тройка лошадей, красивых и явно недешёвых, а на козлах восседал кучер в дорогих одеждах. В таких каретах, да ещё и с так хорошо одетыми кучерами могут ездить только дворяне, и Вера представляла себя какой-нибудь графиней или герцогиней… А лучше молоденькой маркизой, отправляющейся на свой первый бал, но тогда где её компаньонка? Во сне она улыбалась, хотя сознание всё ещё цеплялось за здравую мысль: проснётся и будет злая, как тысяча чертей, потому что надо будет вставать и переться в ненавистный университет, общаться не с дворянами из далёкого прошлого, а с мерзкими студентами, которые ничего не желают делать, а потом ещё и смотреть на злорадствующих коллег. Но сейчас ей было хорошо! Что-то едва ощутимо сжимало ребра – Вера нафантазировала себе, что это корсет сжимает её осиную талию, такую, как у неё даже в молодости не было, а не мерзкое одеяло вновь попытается удушить.
…Снаружи завыли собаки. Громко так, подобно волкам. Неужели ненормальные соседи с первого этажа опять изволили купить себе какого-нибудь хаски, а потом перестали его выгуливать? Но звук оказался чистым, это явно с улицы, а не из квартиры.
Неужели утро наступило, и пора наконец-то вставать и вновь идти на работу?
Вера искренне пожелала, чтобы эта ночь длилась подольше. И не потому, что она не выспалась, просто подозревала, что днём ничего хорошего не будет. Потому, уже в самом деле проснувшись, Вера только плотнее зажмурилась и постаралась игнорировать требование здравого смысла наконец-то выбраться из кровати или хотя бы изменить позу. Лежать было крайне неудобно, шея затекла, а тело ощущалось так, словно она не валялась на своём элитном матрасе, а сидела в кресле с твёрдой, прямой и слишком высокой спинкой.
Даже привычный бытовой комфорт перестал её устраивать. Наверное, потому, что Вера понимала – скоро со всем этим придётся попрощаться. После смены власти в университете её, как одну из представительниц старой команды, тоже сменили. А быть простым преподавателем, которому любая шавка из администрации может велеть изменить требования к студентам, переставить расписание на четвёртую и первую пару, чтобы рано вставать и поздно возвращаться, оказалось просто невыносимым… Вера привыкла к тому, что её уважали и боялись. Скорее второе, чем первое, но какая разница? Можно было без крика, одним взглядом, посадить в лужу кого угодно. А теперь коллеги, раньше заискивающие перед нею, перед самой Верой Алексеевной, называли просто по имени и, вместо того, чтобы с ласковой улыбкой здороваться каждое утро, едва замечали. Некоторые удостаивали только скользнувшим по ней неодобрительным взглядом и тут же проходили мимо, как будто не к ней раньше бегали с просьбами устроить их получше! И студенты, наверное, всё пронюхали – потому что в полном перемен октябре от сентябрьского уважения не осталось ничего. Да что там, Вера и сама чувствовала, что её вот-вот уволят!
Это ж надо, какие неблагодарные люди! Она ради этого университета всю жизнь положила! Замуж не вышла, детей не родила, каждый день в этих серых стенах проводила. Что значит, была стервой? Ну, была! А кто б не был? Вера любила жуткую дисциплину и держала, как ей самой казалось, всех в ежовых рукавицах. Плохо только, что с её методикой многие не были согласны. Но, пока на коне, этого просто не замечаешь, а если замечаешь, то игнорируешь, а когда этот самый конь бьёт по лбу копытом, уже не отвернёшься, презрительно хмурясь.
Последние несколько недель Вера только и делала, что мечтала. О переменах, о новой жизни, о том, как бы ей легко жилось, будь она юной и красивой, а не…
Собаки взвыли вновь. Ставшей дико неудобной кроватью с силой тряхнуло, что-то загрохотало, и Вера испуганно распахнула глаза. Землетрясение? Откуда? В их городе, где вообще никогда ничего не происходит? И до гор очень далеко, и до впадин… Или опять дурак с верхнего этажа вздумал перфоратором сверлить пол, а на Веру среди ночи свалилась люстра?
Люстры не было. Кровати тоже. Вера оказалась в кромешной темноте, но, даже ничего не видя, она вполне понимала, что всё-таки сидит, а не лежит. И никакого одеяла рядом не было.
Она скользнула ладонями вдоль собственной талии, пытаясь понять, что ж так сильно сдавливает, и обнаружила нечто, напоминающее корсет… Стянувший тоненькую талию.
Вера даже дёрнулась от неожиданности. Взгляд немного привык к темноте, и она уже могла различить очертания сидения напротив, впрочем, пустующего. И вправду, как в карете… Такая мягкая обивка, что Вера, проведя по ней ладонью, аж застонала от удовольствия. Словно кота гладишь, только не дворового, а какого-нибудь шотландского короткошерстного.
Вой сменился криком, и Вера сначала подумала об обнаглевшей молодёжи, которая совсем уже с ума сошла – в ночи так орать. А потом поняла, что, возможно, ошибалась, как и насчёт собак – потому что совсем близко раздался холодящий душу вопль.
Вообще-то, подумалось Вере, ей бы затаиться и сделать вид, что её тут нет. А потом проснуться в тёплой постели и поползти на ненавистную работу. Но здравый смысл подсказывал, что никуда ни воющие собаки, ни орущие люди не денутся, а тут, в крохотной карете, или что это такое, её легко обнаружат. Даже спрятаться негде, в этом корсете и, кажется, не слишком удобном платье, больше подходящим веку эдак девятнадцатому.
Потому Вера нащупала что-то напоминающее дверь и с силой толкнула её, а потом спешно выглянула наружу. Спасибо, что не выскочила!
Потому что под ногами была река.
Нет, вовремя поняла Вера, не река. Мост, но он оказался слишком узеньким, чтобы тут, кроме кареты, мог кто-то пройти или проехать. Даже ногой стать некуда.
– Госпожа Верена! – взвыл кучер – о, так он всё-таки был? – Госпожа Верена, спасайтесь!
Вера покрутила головой, потом посмотрела в реку и поняла для себя сразу три вещи.
Во-первых, смотревшая на неё из водной глади блондинистая красотка в зелёном платье – это она сама, и зовут её, кажется, Верена.
Во-вторых, выли не собаки. Справа подходили к мосту животные, весьма подозрительно напоминающие волков.
А в-третьих… в-третьих, не всегда выгодно быть хорошенькой. Потому что четыре головореза, стоявшие с другого края моста, смотрели на неё, как на весьма удачную добычу. Вера прямо-таки ощущала на себе этот плотоядный разбойничий взгляд.
– Ну что, – крикнул один из них, – госпожа Лексен порадует нас своей компанией?
Ах да – до Веры дошла ещё одна весьма чёткая мысль.
Кажется, в её обычной жизни, в которой она и мечтала проснуться однажды хорошенькой юной девицей, такие разбойники, такие кареты и такой кучер были пережитком прошлого уже лет эдак двести. А ещё, у нормальных людей, в отличие от этого странно вышагивающего по краю мостика мужчины – хорошенький, кстати! – не бывает таких острых ушей.
На всякий случай она оглянулась, чтобы убедиться в том, что никакой другой госпожи рядом нет. Но в карете внутри было пусто, а кучер на госпожу совершенно не походил. И волки, кажется, собирались совершить торжественный переход по мостику, по крайней мере, топтались они у берега весьма недвусмысленно.
– Заколдованные, – хохотнул один из мужчин, помахивая тесаком. – Попытаетесь сбежать, госпожа Лексен, загрызут.
– Заколдованные? – на всякий случай уточнила Вера – или ей теперь величать себя Вереной? – и бросила на волков раздражённый взгляд. – Как так – заколдованные?
– А что, думаешь, что только такая остроухая красотка может колдовать, – отозвался разбойник. – Выбирайся из своей кареты, пообщаемся. Будешь хорошо себя вести, и наше близкое знакомство не будет таким неприятным, а, госпожа Лексен?
Вера заморгала. Остроухая?
Она ещё раз посмотрела вниз, где совсем близко мирно текла река. Прыгнуть вниз? Нет, платье тяжёлое, моментально утонет… Зато отражение можно рассмотреть, а в нём она довольно чётко могла рассмотреть некоторые особенности своей внешности. Конечно, больше всего Вере хотелось бы рассмотреть хорошенькое личико с нежными чертами в зеркале, равно как и тонкую, хрупкую фигурку, закованную в это жуткое тяжеленное платье. Но пришлось смотреть на уши – те казались совершенно нормальными, разве что быстрое прикосновение пальцев дало понять, что немного заострены. Не эльфы из фильмов… И вообще, отражение совершенно не напоминало ей эльфов. Обычная человеческая девушка, только хорошенька.
– Ну так что, полукровка, – окликнул разбойник, напоминая о том, что задумываться о своей расовой принадлежности можно будет и немного попозже, когда она разберётся с куда более срочными проблемами. – Ты решила? Прикажешь своему олуху подвезти карету поближе? Или хочешь к волкам?
Она тяжело вздохнула. Ущипнула себя, но ничего не изменилось. Волки, всё так же голодно сверкая глазами, стояли на своём месте, красотка в отражении никуда не делась. Кучер, кажется, попытался забраться на крышу кареты – по крайней мере, Верена слышала, как по ней стучало. Она сама балансировала на узеньком пороге, хватаясь за дверной косяк, и всё задавалась вопросом, почему ж не нападают.
– А кто, – рискнула она спросить, – волков заколдовывал-то? Пусть бы бросились на меня, загнали прямо вам в руки. Или силёнок не хватает?
– Зверь воды не любит, – осклабился разбойник.
– А ты, получается, тоже зверь? – ядовито уточнила Верена, свешиваясь с порога и отчаянно хватаясь за дверцу пальцами. Надо же, какие тонкие, длинные, как у программистки… Хотя вряд ли там, где ездят на каретах и сбегают от волков по деревянным мостикам, водятся программистки.
Всю жизнь такие хотела.
А какие кольца! Тонкие, прекрасные, а одно украшено потрясающей красоты красным камнем. Рубин? Большой какой! Целое состояние! Верена – называть себя Верой не поворачивался язык, слишком уж не совпадал новый вид со старым, – в прошлой жизни такого б себе не могла позволить…
Неужели и вправду у неё есть шанс начать новую жизнь? Вдруг её желание сбылось? Ведь она, засыпая после бутылочки вина, так мечтала оказаться в новом теле, как в этих глупых книжонках, что на скучных лекциях иногда читатели её студентки! Ну, и в новом мире тоже можно. Плохо только, что разбойники стоят и волки…
Но здравый смысл подсказывал: не просто так они там стоят. Не лезут.
– Ну? – требовательно уточнила Верена. – Назад я поехать не могу, да и карету тут не развернуть. Лошади стоят. Кучер, – она на мгновение нырнула внутрь кареты и ударила костяшками пальцев по крыше, – пытается сбежать на тучку. Почему б вам не подойти сюда и не вытащить меня силой? Если я вам нужна для каких-то целей… Интересно, кстати, для каких?
– Не коси под дуру! – другой мужчина, доселе молчавший, сделал шаг вперёд и гневно воззрился на Верену. – Немедленно прикажи этому трусу, чтобы подогнал лошадей. Да поторапливайся, если не хочешь до ночи на этой речке проторчать!
Вера запрокинула голову вверх и посмотрела на небо. Темнело. Ещё минут двадцать, и солнце спрячется за линией горизонта, вон за тем лесом справа…
– Мне кажется, проторчать на речке куда выгоднее, чем выбраться к ораве разбойников. Я – юная и хрупкая девица… – по крайней мере, Верена надеялась, что всё-таки девица, а не вышедшая за какого-нибудь престарелого козла несчастная пленница обстоятельств. – Волков я боюсь. И вашу свору я тоже боюсь! Остаётся только оставаться на мосту.
Вместо этого мужчина угрожающе замахнулся – в руке у него было что-то, напоминающее гранату. До Верены запоздало дошло, что это всего лишь камень – и она с трудом успела отшатнуться назад. Камень, который должен был врезаться в неё, впрочем, так и не долетел до цели.
Из воды вырвалось нечто – огромное, на вид очень скользкое и противное, – схватило снаряд и нырнуло обратно. Из глубин реки – а ведь она показалась Верене мелкой, – донеслось мерзкое чавканье.
И в этот же момент мост под каретой дрогнул. А уже по визгу кучера Верена поняла: мало того, что задрожал, так он ещё и начал таять!
– Ну так что, красотка, – донеслось язвительное с берега, – ты к нам идёшь или нет? Твоя светленькая магия в ночи не работает!
Первым желанием было, разумеется, громко завизжать, но Верена отбросила эту идею, не успев выдать ни единого звука. В конце концов, оттого, что еда издаёт звуки, она не перестаёт быть менее вкусной. А сомневаться в том, что река планировала именно поужинать, не приходилось.
Кучер наверху решил всё-таки привести в жизнь задуманное и заверещал так, словно его кто-то резал. Верена мысленно пожелала, чтобы карета поскорее сбросила его в водные глубины, и этот трус наконец-то получил возможность насладиться всем тем, от чего так старательно убегал.
Подчиняясь её желанию, транспортное средство моментально накренилось в сторону. Да, кучер сполз по крыше – теперь Верена имела возможность лицезреть его ноги, – но и ей самой пришлось срочно хвататься за сидение.
Куда она попала? Что это за сумасшедшее место?
Сон. Просто сон. Сейчас она проснётся…
Волна лизнула пятки, и Верена буквально почувствовала, как каблук её туфелек становится на несколько сантиметров короче.
Это не сон! Это вполне реальное место, и из него ей придётся выбираться, кажется, своими силами.
Ну, или можно остаться. И быть съеденной этой речкой.
Разбойники по ту сторону громко загоготали. Кажется, то, что их жертва ничем не будет полезной, но зато продемонстрирует представление "человечья прослойка в каретном бутерброде", головорезов нисколечко не расстроило. Карета дёрнулась – часть моста под нею почти полностью растворилась, – и Верена едва успела схватиться пальцами за сидения.
– Сама виновата! – донёсся до Верены громкий крик. – Могла б пойти к нам! А так – мы кормим реку, а река нас не трогает!
Верена не ответила. Её куда больше волновала сейчас хищная волна, стремительно поднимающаяся над каретой и пощёлкивающая капельками воды, словно острыми зубами.
Да что ж не везёт-то так, а? Как молодая и красивая, так сразу проблемы! А как не очень молодая и очень некрасивая…
То не легче.
Она крепко уцепилась пальцами в сидение, пытаясь удержаться и забраться обратно в карету, но та упорно кренилась на бок и пыталась вытряхнуть девушку из себя. Кучер, чьи ноги были уже босыми – речка отведала его туфли, – визжал, как резанный, пытался подтянуться и перебраться на другой бок, но бесполезно.
Руки затекали. Пальцам было дико холодно, и Верена, выгнувшись, посмотрела на сидение, не понимая, что происходит.
Оно всё было покрыто плотной коркой льда.
Наконец-то силы покинули Верену, и она полетела прямо в разинутую пасть-волну, вытянув руки вперёд. Пальцы первыми соприкоснулись с жидкостью, и девушка ожидала боль, жжение, хруст невидимых челюстей, вгрызающихся в её тело, что-нибудь ещё…
А вместо этого просто ударилась о что-то твёрдое.
Река стремительно замерзала. Волна теперь превратилась в скалистый гребень, в лучах заходящего солнца сверкающий своими гранями.
Гогот разбойников прекратился.
– Стихийница! – заорал кто-то. – Эта светленькая – стихийница!
Верена наконец-то выпала на лёд – было больно, неприятно, но несмертельно, – и теперь оторопело наблюдала за тем, как во все стороны расползалась белесая, посверкивающая в закатных лучах корка. Здравый смысл, техническое образование и знание школьного курса физики подсказывали, что это невозможно – было тепло, даже жарко, точно больше двадцати пяти градусов, река перед этим совершенно на замерзшую не походила, да и…
Мысль, вспыхнувшая в голове, потрясла девушку до глубины души. Магия! Так она умеет колдовать? Обладает магией? Заковала эту речку в лёд?
Верена вскочила на ноги. Туфли с укороченными каблуками скользили по льду, река пыталась выбраться на свободу, но пока что ей не удавалось этого сделать. Кучер, обрадованный обретённой под ногами твердью, бросился в распахнутые объятия разбойников, кажется, совершенно не задумываясь о последствиях.
Девушка же видела – река вот-вот вырвется на свободу. Колдовать она не умела, да и всё это получилось случайно… И это точно не сон. Не бывает таких реалистичных снов.
Не позволяя себе ни минуты промедления, Верена рванулась вперёд. Несколько раз едва не упала, но – сумела устоять на ногах и из последних сил выбралась на берег.
Разбойники встретили её дружным гоготом.
– Ну что, красавица, – сделал шаг вперёд один из них, очевидно, главарь, – составишь нам компанию? Раз теперь уж некуда скрываться?
Верена не слушала его. Всё её внимание было там, сзади, где вновь начинала плескаться вода. И в последнее мгновение, когда шум стало довольно трудно игнорировать, девушка рванулась вперёд.
А за нею следом полетела даже не просто огромная волна, а, казалось, вся река, вышедшая из берегов.
Верена метнулась в сторону, стараясь спастись от вездесущей воды. Волна поднялась выше человеческого роста, и девушка, казалось, слышала её шипение – и кожей ощущала желание воды поглотить что-то живое.
Карета давно уже исчезла в пучине. Лошади спаслись, по крайней мере, их часть, но, избавившись от сбруи, теперь не знали, что делать. Один остался топтаться у берега, а остальные помчались прочь – наверное, хотели воссоединиться с кучером.
Подобрав юбки, Верена ринулась вперёд. Тяжелое зелёное платье тянуло к земле, и она зацепилась за какую-то корягу. Вода добралась до юбки и отгрызла как минимум половину.
На сей раз смех потянувшийся к девушке разбойников был недолгим. Верена вовремя отскочила в сторону, и волна, промахнувшись, добралась аж до лошадей, схватила одного из них и потянула обратно. Конь громко заржал, но не прошло и нескольких секунд, как звук утонул в журчании воды.
Река застыла, как тот дикий зверь, собирающийся напасть, но выжидающий нужный момент. Верена попятилась, поглядывая то на речку, то на мужчин, которых смерть лошади нисколечко не испугала – слишком уж они были уверены в своих силах.
Лёд уже практически растаял, но, кажется, река чувствовала себя отмщённой и больше не порывалась двинуться в атаку. Впрочем, вода продолжала бурлить – было видно, что одного неосторожного движения вполне достаточно, чтобы заставить её атаковать снова.
Разбойники сокращали разделявшее их расстояние достаточно стремительно. Казалось, прошло всего несколько секунд, а от пространства между ними осталась лишь половина.
– Всё равно с нами пойдёшь, ведьма, – окликнул её один из мужчин. – Зачем артачиться? Подчинилась бы лучше, здоровее была бы.
Верена коротко мотнула головой. Подчиняться? Да ни за что!
– Здоровее? – надменно произнесла она. – Совсем с ума сошли? Вы хоть представляете себе, с кем разговариваете?
Интересно, как это у неё получилось заморозить воду? А сделать так с этими гадами получится, или всё-таки миссия невыполнима? Хотелось бы попробовать, но Верена подозревала, что подходящей возможности у неё не будет. Атаковать? Нет, а вдруг у неё ничего не получится… Или попытаться сбежать? Платье уже короче, туфли – не такие уж и неудобные, можно попытаться умчаться подальше.
– Не заговаривай нам зубы, ведьма. Сделаешь дело… Ну, и потом, может быть, будешь свободна.
Верена нахмурилась. Конечно, в её прежнем мире, когда она была Верой Алексеевной, к ней особенно никто не приставал. Почему-то не хотели. Тем более, двусмысленных предложений не делали. Неизвестно, что именно сделать её приглашал этот квартет, но что ничего хорошего – так точно.
– Я вот одного не понимаю, – бодро произнесла она, пытаясь украдкой отыскать пути для отступления. – Карета с моими вещами утонула… – оставалось надеяться, что то была таки её карета и её вещи. – Кучер мой, паскуда эдакая, – леди так не выражались, и разбойников её фраза явно впечатлила, – сбежал, одного коня нет в живых, остальных не факт, что удастся поймать… Какой толк в моей поимке?
Мужчины переглянулись. Мерзко захихикали.
Верена вздохнула. Лестное предположение о том, что эта четвёрка была от неё без памяти и жаждала женской ласки, казалось весьма правдоподобным. Но она настолько не привыкла к мужскому вниманию – и не такое случится, когда проработаешь столько лет в университете! – и настолько сроднилась с образом не слишком красивой, не особенно привлекательной и мало кого интересующей за пределами работы женщины, что примириться с происходящим просто не могла.
– Нет, – раздражённо мотнула головой Верена. – Что-то тут не сходится. Мостик под каретой тает… Волки заколдованные гоняются. Не слишком ли много, чтобы получить одну красотку?
– А ты нескромная, – одобрительно присвистнул тот из разбойников, кого она про себя решила называть главарём, и сделал ещё один шаг вперёд.
Верена опасливо посмотрела на свою руку. Ну же, и где этот лёд? Почему она не может, как королева из мультфильма*, махнуть рукой, превратить лето в зиму, а противных разбойников – в четыре славных глыбы льда? Даже жалеть не будет! Совершенно точно не будет!
Пытаясь призвать удачу, девушка сделала какой-то неуверенный пасс рукой, дёрнула запястьем в направлении разбойников, но ничего не удавалось. Она попятилась – так, чтобы отходить ещё и от реки, – но уже спустя несколько секунд наткнулась на дерево и вынуждена была прижаться к нему спиной.
– Уважаемые, – встряхивая рукой в надежде добыть из себя хоть несколько льдинок, протянула Верена, – но почему я?
– Только дурочку-то из себя строить не надо! – фыркнул тот, что стоял ближе всего к Верене. – Почему ты, почему ты… Остроухие нынче в моде!
Он протянул руку – этого теперь было достаточно, чтобы прикоснуться, – и дёрнул Верену за рукав зелёного платья.
По логике, то должно было расползтись по швам, обнажая её, скорее всего, красивую грудь, и в тот же момент невесть откуда следовало б появиться благородному рыцарю, впечатлиться полуобнажённой красоткой, расшвырять в стороны наглых разбойников и броситься к ногам прекрасной девы. А дева в это время лежит, распластавшись на траве, без чувств…
Платье не поддалось. Никакая грудь – ни красивая, ни страшная, ни даже напрочь отсутствующая, – не показалась. Зато за спиной разбойников совершенно не по-рыцарски кашлянул. Верена осторожно выглянула из-за плеча и облегчённо вздохнула.
Кем бы ни был этот мужчина, он был один и с симпатичным таким огненным шаром, подпрыгивающим на раскрытой ладони. Оказаться в плену одного – всяко лучше, чем четверых. Тем более, не такой уж и страшный…
Но падать без чувств Верена всё-таки не стала. Она предпочитала чётко определиться, кто друг, а кто враг, и потом уже, если понадобится, притворяться слабой трепетной ланью.
– Очевидно, эти четыре гражданина жаждут продлить себе жизнь, – язвительно протянул незнакомец, – за счёт очаровательной полукровки. И именно сию мысль пытаются донести. Но для начала им придётся всё-таки пообщаться со мной, – он подбросил огненный шар на раскрытой ладони. – Ну что, мальчики? Побеседуем? Я тоже долгожитель, если что.
Верена успела заметить только то, как шар сорвался с чужих пальцев, мысленно определила для себя победителя, а потом совершенно искренне рухнула в обморок. И девичье кокетство тут было ни при чём…
