Текст книги "Вера Алексеевна в академии боевой магии (СИ)"

Автор книги: Альма Либрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Ну, чего стоите? – не затихал "дух". – Давайте! У меня даже есть план, с чего надо начать, но без вашей помощи точно не обойтись!

Верена и сама проскользнула в преподавательскую толпу. Если она хотела привести всё-таки их план в жизнь, то действовать начинать надо было прямо сейчас, игнорируя чужие недовольные, а в чём-то даже завистливые взгляды.

Джеймс уже активно командовал, куда и кому идти, разбивал преподавателей на пары, и Верена как-то незаметно пристроилась к Сири. Выглядело это очень логично; по крайней мере, работать рядом с Альбином, сейчас злым, как тысяча чертей, ей точно не пристало бы, Джеймс не прикладывал ни грамма своих сил, только кричал, кому и куда идти, а с вампиршей Верена дружила, даже платья её носила. Вот и сейчас, отхватив кусок карты с местом, куда надо расположить магический столб-опору, Верена отловила Сири за руку и потащила её за собой.

Остальные преподаватели тоже медленно разбредались по своим точкам. Алехандро, нелюдимо отмахнувшийся от набивавшегося ему в помощники Лайониэлла – и его чувства вполне можно было понять, мало кто хотел бы работать с не слишком адекватным любителем берёз, – проскользнул в одну из самых больших аудиторий, для которых предстояло поставить несколько столбов, и Верена свернула в том направлении, увлекая Сири за собой.

– Туда ведь уже кто-то зашёл? – удивилась вампирша. – А нам в другое место, – она потянулась к карте, но Верена отвела руку назад, спешно сминая в кулаке лист бумаги.

– Да не было никого, – пожала плечами Верена. – Пойдём, проверим.

– Я уверена… – Сири нахмурилась. – Впрочем, какая разница. Сейчас действительно посмотрю.

Она выглядела расстроенной, хотя Верена подозревала, что это постоянное состояние вампирши. Сири разве что пыталась притвориться счастливой, но отвлекалась как-то отрывками, на время, расцветала радостной улыбкой, царапала нижнюю губу своими клыками и вновь вспоминала о том, кем была.

Верена вздохнула. Если это поможет… А даже если и нет, то плевать на Алехандро. Ей хотелось помочь Сири – потому что бывшая эльфийка действительно была нормальной, да и оказалась всего лишь несчастной жертвой академии, – но спасать при этом экс-преподавателя по боевой магии не собиралась. Если Сири будет счастливой рядом с ним, то замечательно.

Если ей поможет напиться его крови, то Верена готова даже подержать голову, чтобы её было удобно отпиливать…

Девушка вздрогнула. Нет, на самом деле, до такой жестокости ей было далеко. Пусть лучше всё получится! К тому же, это единственный благоприятный не только для Алехандро, а и для Сири, наверное, исход. Избавиться от вечной жажды крови, наконец-то обрести своё счастье и не оглядываться на прошедшие годы, которые она, одинокая, провела в этой ужасной, разваливающейся на кусочки академии…

– Эй, есть кто-нибудь? – Сири заглянула в аудиторию, но, не рассмотрев ничего за завалами – ведь это здесь обвалился потолок, кажется? – шагнула вглубь помещения.

Верена оглянулась. На неё никто не смотрел, только Джеймс ободряюще подмигнул, подталкивая к действию, и она решилась.

Лед пополз по холодному подвальному полу и, напитываясь силой, надавил на распахнутую дверь. Та поддалась, сначала медленно, а потом всё быстрее поползла, захлопываясь за Сири и Алехандро.

Верена улыбнулась. Альбин учил её направлять свою магию, только, кажется, считал, что она не удосужилась послушать эту короткую лекцию – вот только Верена была куда более талантливой студенткой, чем казалось этому вредному демону. Не составило труда, просто глядя на замок, заморозить его так, что теперь открыть дверь было практически невозможно.

Она с облегчением выдохнула. Получилось! Значит, не такая она бездарная колдунья, как могла сама о себе подумать прежде…

– Алех! – раздался вдруг за спиной голос Альбина. – Тут по твоему профилю… Верена?

Демон остановился в метре от неё и растерянно оглянулся.

– Ты не видела Алехандро? Он вроде бы шёл куда-то сюда.

– Нет, – пожала плечами Верена. – Где-то тут бродил. А я свою пару потеряла… может быть, мы с тобой вместе?

– Ну да, – начал было Альбин, – ты ещё не умеешь, тебе нужно, чтобы кто-то…

Слово "направил" потерялось в отголосках мужского и женского крика, доносившихся из-за запертой двери.

Казалось, до этого подвал тоже был наполнен множеством звуков – чужими разговорами, возмущениями Йоахима, не понимающего, почему он должен работать, суетой первого курса, разбирающего завалы, прикрикиваниями Зораха, не колдовавшего, а перетаскивавшего самые тяжёлые глыбы, попискиваниями Лайониэлла, пытавшегося перенести камешек, который Верена с лёгкостью подняла бы одной рукой… А потом, как раз перед тем, как из-за двери донёсся громкий крик, всё остановилось, затихло, словно пространство было заморожено тем же льдом, которым Верена заблокировала дверь.

Крик прервался резко, на одной ноте, и даже не удалось разобрать, что это было – мольба о помощи или, может быть, чужая обыкновенная ссора, случайными свидетелями которой стали все, кто только мог.

Обеспокоенный взгляд Альбина превратился в испуганный.

– Дух! – завопил Йоахим, первым пришедший в себя. – На них напал дух!

– Какой к чертям собачьим дух?! – рявкнул Джеймс, подцепивший это ругательство от Верены. – А я тут кто, по-вашему? Восковая статуя?

– Но на них напали!

– Если на них и напали, – зло прищурившись, выпалил Джеймс, – то только потолки этой разваливающейся на куски академии. Потому что кто-то, не будем тыкать пальцем, кто, вместо того, чтобы вбивать гвозди в стены, предпочитает прятать их под своим столом!

От этого обвинения Йоахим покраснел, как варёный рак, и попятился.

– Это ложное обвинение!

– Так чего ж вы принимаете его на свой счёт, господин ректор?! – возмутился Джеймс, и Верена поняла – тянет время. Всё ещё считает, что их эксперимент может закончиться удачно. – Или, возможно, если я попрошу коррупционеров поднять руку, вы вскинете её только для того, чтобы высказаться о невозможности коррупции в академии?!

– Это хамство!

– Надо же! А доводить мою академию до такого состояния – не хамство?

– Попрошу! – Йоахим, кажется, не на шутку разозлился. – Это не ваша, господин дух, академия. Это моя академия! А вы тут только служащий, работающий на меня!

Преподаватели в один голос ахнули. Кажется, подобного восклицания они не ждали – в конце концов, разве не о появлении духа все мечтали столько лет, когда академия разваливалась на части?

– Я работаю не на вас, а на это здание! – ткнул пальцем в потолок Джеймс. – Я – независимый дух! И имею право написать в общество жалобу на отвратительного, мелочного директора, не справляющегося со своими обязанностями.

– В таком случае, я тоже напишу встречную жалобу! – пригрозил Йоахим. – Мне тоже есть о чём рассказать! Пострадавшие Сири и Данелия, бедные пропавшие девушки, невесть куда подевавшиеся!

– Пишите-пишите, – хмыкнул Джеймс. – Мне-то всё равно ничего не будет, ведь я…

– Молчать!

Хортон так и умолк на полуслове, да и Йоахим не посмел больше проронить ни слова. Они оба ошеломлённо уставились на Альбина, словно вспомнили, что тут бывают ещё какие-то люди.

– Кто там? – внимательно глядя на Верену, спросил Альбин. – Кто?!

Девушка попятилась. Глаза Альбина вновь покраснели, и в них, казалось, горела неподдельная ненависть и редкий, не виданный ещё гнев. Он так плотно сжал губы, что те превратились в одну слитую полосу, и медленно шагнул к Верене. В каждом движении чувствовалась нешуточная угроза, такая, что не испугаться не смог бы даже самый большой смельчак на свете.

– Сири и Алехандро, – прошептала Верена, так тихо, что этого не мог услышать никто – но Альбин всё равно разобрал или, может быть, прочитал по губам. Он побледнел, так, словно услышал самое ужасное, что только мог, только что узрел подтверждение всех своих самых страшных опасений – и метнулся к двери.

На ладони демона вспыхнул огненный шар, и он поднёс его к двери, кажется, даже не задаваясь вопросом, не удастся ли открыть её просто так, потянув дверную ручку на себя.

– Это порча имущества! – попытался возмутиться Йоахим. – Я тебя отчислю!

– Она его загрызёт, – зло щурясь, прошептал Альбин – словно его должны были услышать, – а потом сорвался на крик: – И я должен их там оставить? Вдвоём?!

Миллер открыл рот, чтобы заявить, что имущество куда важнее каких-то там преподавателей, но Джеймс успел первым:

– Я разрешаю!

Не то чтобы Альбину нужно было это разрешение, в конце концов, это он был духом, а не Джеймс, но прозвучавшие два коротких слова послужили, должно быть, неким триггером, подтверждением, что нет смысла медлить. И демон не просто поднёс огненный шар к двери – он швырнул его в деревянную, покрытую тонкой коркой льда поверхность и тут же сам отпрыгнул назад.

Дерево вспыхнуло, как спичка. Что-то зашипело, вступая в реакцию с демонической магией, но Альбин не позволил пламени погаснуть. Он швырнул ещё и второй шар, уничтоживший остатки двери. Теперь та превратилась в огненную стену.

– Гаси! – распорядился демон, даже не поворачиваясь к Верене, но она и так поняла, что обращались именно к ней. Холодная, уже ставшая родной магия метнулась к огню – и лёд, превратившийся в капельки льда, затушил остатки пламени.

Огонь ещё тлел, когда Альбин, ни о чём больше не заботясь, метнулся внутрь комнаты. Верена, подобрав юбки, бросилась следом за ним – казалось, она только сейчас поняла, к чему могли привести её действия. Следом поплелись и остальные преподаватели, кто-то, пытаясь отвоевать себе более удобное для наблюдения место, даже толкнул Верену в спину, но она не обратила на это внимания – просто не смогла отвести взгляд от Сири и Алехандро.

…У полудемона не была прокушена шея. Зато на щеке алело пятно от пощёчины, и за губу он, кажется, тоже был укушен, только уж точно вампирские клыки тут были ни при чём.

Сири, растерянная, стояла совсем рядом, даже боялась отвести от Алехандро взгляд. Потом подняла ставшую ещё более тонкой и изящной руку, прикоснулась к своей губе, проверяя, что изменилось.

Если Верена считала её прежде красивой, то сейчас просто не могла отвести взгляд. Даже ей, женщине, было понятно, что найти кого-либо великолепнее Сири, должно быть, невозможно. Густые чёрные волосы, белая кожа, сверкающие тёмные глаза – образ Белоснежки теперь дополнялся розовым румянцем на щеках, белозубой улыбкой… И острыми эльфийскими ушами.

– Проклятье спало! – прошептала в неверии Верена, Ей до последнего казалось, что что-то могло пойти не так, но теперь, неотрывно глядя на Сири, она понимала – сработало. Короткий поцелуй, на который, должно быть, ни Алех, ни сама вампирша не могли решиться, всё-таки состоялся. Может быть, благодаря случайности или потому, что они слишком долго себя сдерживали.

Сири не проронила ни слова, не попыталась ни опровергнуть, ни подтвердить восклицание Верены о проклятии. Она сама словно не понимала, что произошло.

– Вот видишь, – наконец-то севшим голосом произнесла она. – Я тебя не укусила. А ты боялся… Трус ты, Алех.

Алехандро даже рта не раскрыт, чтобы как-нибудь возразить, словно сам наконец-то понял, что столько времени обрекал свою любимую женщину на страдания.

– Сволочь, – прошептала Сири и повернулась к толпе преподавателей. – Интересное представление, не так ли?

Щеки её порозовели ещё сильнее, чего никогда не случалось при бытности Сири вампиршей. Она криво улыбнулась, будто пытаясь продемонстрировать, что правда изменилась, а потом сорвалась с места и не прошла – промчалась вихрем сквозь преподавательскую толпу. Верена едва успела отскочить в сторону, те же, кто не был столь прыток, только вскрикивал, сталкиваясь с Сири. Но остановить её не решались, только Йоахим что-то там забормотал о том, что он очень рад, и, может быть, господин дух соблаговолил ради истинной любви всё-таки избавить её от проклятия.

"Господин дух" выглядел донельзя довольным. И Альбин, и Верена, и сам Джеймс прекрасно понимали, что он не имеет никакого отношения к случившемуся, но журналист, тем не менее, аж лучился от деланного счастья. Его блокнот и самопишущее перо висели рядом, и, как заметила Верена, даже сейчас Хортон не прекращал работу, стремительно записывая какую-то информацию обо всём произошедшем.

Вот только настоящий дух совершенно не выглядел таким довольным. Альбин стоял, словно в воду опущенный, расстроенный, с погасшим взглядом.

– Ты разве не рад? – потянулась к нему Верена, но демон только высвободил руку из её цепких пальцев и смерил девушку смертоносным взглядом.

– Я рад, – произнёс он, – но ты понимаешь, что могла попросту убить их? Тебе не пришло в голову, что случилось бы с Сири, если б она не сдержалась и всё-таки укусила?

Верена вздрогнула.

– Но ведь она…

– Только за это не тебе надо говорить спасибо, а её выдержке. Помни об этом, – сухо произнес он. – А тебе совершенно нечем гордиться, Верена.

Он так стремительно отвернулся от неё, что девушка даже не успела понять, что произошло, только поняла, что Альбин куда-то исчез. Демон же, не теряя ни секунды, зашагал прочь из подвала, только досадливо отмахнулся по дороге, когда Миллер попытался схватить его и втолковать о том, почему нельзя сжигать двери в аудитории и портить имущество академии.

Чтобы прийти в себя, Верене понадобилось несколько секунд. Только услышав громкие крики Йоахима, требовавшего возместить ущерб, она осознала, что происходит, и направилась следом за Альбином.

– Это возмутительно! – причитал Миллер. – Такая порча имущества…

– Закройте рот! – грубо распорядилась она. – У Альбина не было другого выхода. А вам следует озаботиться проверкой дверей, если уж они сгорают от огня обыкновенного студента и захлопываются за преподавателями без стороннего вмешательства! Иначе мне, как проректору, придётся проверить все аудитории и, возможно, окончательно остановить занятия! И заняться финансовыми документами!

И хотя Йоахим был всяко выше Верены по статусу, он, кажется, не нашёл, что на это сказать. Должно быть, Джеймс не ошибался, когда говорил о грешках Миллера и его причастности к ужасному состоянию академии! Да Верена уже и сама в этом не сомневалась, только тратить на такую ерунду время тоже больше не собиралась.

Она направилась вверх по ступенькам, гонимая твёрдым намерением остановить Альбина и объяснить ему, для чего всё-таки это сделала. В какой-то момент девушке даже показалось, что демон маячил всего лишь в одном лестничном пролёте от неё, но убедиться в этом или развенчать иллюзию она не успела.

– Госпожа Лексен! – радостный вопль Лайониэлла звучал по меньшей мере неуместно. – Госпожа Лексен, постойте же! Вы видели? Вы видели? То, что не смогла сделать магия, сделала истинная любовь! Всего один поцелуй!

Верена бы проигнорировала его восклицания и ушла, но эльф уже успел схватить её за запястье.

– Вы видели?! – наседал он. – Это потрясающий эффект!

– Видела, – скривилась девушка. – И вправду, потрясающий, но оставьте, будьте добры, меня в покое! Я спешу!

– Да как же? А мне казалось, вам приятно моё общество, – пригорюнился Лайониэлл. – Вы – полуэльфийка, – он попытался приобнять её за талию, – и мы могли бы составить прекрасную пару!

Верена очень хотела рассказать ему, что думает о составлении прекрасных пар в целом и о неадекватном эльфе в частности, но, к своему огромному сожалению, не успела проронить ни слова. Потому что прежде чем она выдохнула хоть слово, между ними вклинилась острая боевая шпага.

Глава двадцать третья

Верена узнала её. Это была та самая шпага, которая так помогла ей в первые дни пребывания в академии.

Только вот сегодня оружие было настроено отнюдь не так благодушно.

Верена помнила, что в последний раз пользовалась ею уже очень давно, несколько недель назад, когда ещё только-только начинала выходить на занятия. А потом забросила и даже забыла, где именно оставила.

Очевидно, зря.

Шпага явно обиделась. Ну, или ею руководил кто-то обиженный. Потому что то, с какой скоростью она ввинтилась между Вереной и Лаониэллом, не могло не пугать.

– Небеса пресветлые! – возопил эльф, аж попискивая от ужаса. – Деревья презелёные! Ох, березы мои прекрасные, помоги-и-и-ите!

Но шпагу совершенно не интересовал эльф. Развернувшись на девяносто градусов, она направила своё острие к Верене и полетела на преподавательницу.

Девушка попятилась, сначала медленно, до конца не понимая, что происходит, потом – быстрее, и, уже оказавшись у стены, в последнее мгновение успела отпрыгнуть в сторону. Шпага врезалась в холодную каменную стену, но даже не изволила там застрять, а, стремительно сменив своё направление, полетела на Верену.

Пришлось присесть, и оружие не тронуло её, только просвистело над головой. Очевидно, решив сменить своё направление, оно описало стремительный круг и полетело на Лайониэлла.

Эльф завизжал, словно сумасшедший, бросился в сторону, свалился на ступеньках и, пролетев несколько метров, чудом успел пригнуться и прижаться к поверхности лестницы. Повезло – шпага пронеслась у него над головой и, не причинив ни грамма вреда, развернулась и полетела к своей прежней цели.

Верена поняла: если просто будет убегать, спастись совершенно точно не сможет. Она вскинула руку, призывая собственное колдовство, и на этот раз магия отозвалась не просто с лёгкостью, а и с забытой уже мощью.

Ледяная волна прокатилась перед девушкой, ограждая её и от шпаги, и от Лайониэлла, пищавшего где-то там внизу и призывавшего на помощь всех духов этого мира, включая местного, академического, и умолял спасти его ради несчастных неизлеченных берез. На какие-то несколько секунд стало тихо, и Верена попятилась, спиной вперёд поднимаясь по ступенькам.

С одной стороны, надо было убегать поскорее, с другой – она опасалась, что, как только повернётся спиной, пропустит атаку стены. Это казалось просто ужасным.

Что-то мерзко просвистело, и шпага наконец-то пробилась сквозь ледяную толщу. Верена едва успела отпрыгнуть в сторону и полить шпагу очередной дозой льда.

На сей раз замёрзшая вода застала оружие прямо в воздухе. То застыло, словно секира на паутине, но эта защита, увы, оказалась не очень надежной. Шпага заметалась и теперь полетела за Вереной прямо со всем намерзшим на неё льдом.

Верена помчалась вверх по ступенькам, путаясь в собственных юбках и проклиная приобретённое платье. Несомненно, оно было очень красивым, но каким же неудобным! Сюда бы брюки да кроссовки вместо этих отвратительных туфель на высоком каблуке! И чем она думала, когда надевала их перед спуском в подвалы? О красоте, но только не об удобстве.

А шпага, очевидно, красивых не любила, считала, что это отвлекает от неё внимание, потому с медлительной мстительностью двигалась следом за Вереной. Да, ужалить больше не могла, потому что льда на ней оказалось сверх меры, но прибить, обрушившись жертве на голову, вполне.

Верена надеялась, что сумеет добежать до башни и скрыться внутри, но, чтобы добраться туда, надо было передвигаться куда быстрее. Шпага настигла её ещё на полдороге, когда девушка пробегала по одном из длинных коридоров, и она едва успела отскочить в сторону, чтобы не стать жертвой собственной магии.

Увы, но пол решил сдаться в самый неподходящий момент. В отличие от большинства залов академии, здесь он оказался паркетным, точнее, был таковым много лет назад. Сейчас же доски под Вереной проломились, и она с визгом провалилась под пол.

Падать было некуда, разумеется, она даже не ушиблась, но каблук безвозвратно застрял в щели между камнями. Девушка дёрнула ногой, пытаясь высвободиться, и запоздало вспомнила, что туфли не слетели с её ног только благодаря невидимым колдовским ремешкам.

Она потянулась к туфле, пытаясь нащупать пальцами защёлку и избавиться от плена обуви, дёрнула ногой, но ничего не смогла сделать. Шпага летела прямо ей в голову, неумолимо, и Верена вдруг осознала, что даже колдовством воспользоваться не успеет. Она была совершенно бессильна – магия куда-то пропала, должно быть, подверженная страху, – и чувствовала себя такой идиоткой… Ничего не успела, ничего не смогла сделать, а единственное доброе дело – помощь Сири, – и то оказалось довольно сомнительным в трактовке того же Альбина. Идиотка! Почему она не могла сделать всё так, как надо? Зачем…

Шпаге оставалось всего несколько сантиметров до головы Верены, когда её вдруг что-то дёрнуло назад. Оружие застыло, как будто задумалось, стоит ли продолжать нападение, а потом едва заметно содрогнулось от врезавшегося в него огненного шара.

Верена прижалась к полу и испуганными глазами наблюдала за тем, как шпага, освободившаяся от ледяного плена, теперь медленно плыла к её горлу – и застыла, прижимая своё острие к бьющейся на шее жилке. Одно мгновение – и с жизнью, этой новой и, оказывается, такой прекрасной жизнью можно было попрощаться.

От осознания этого глаза наполнились слезами, и Верена едва смогла различить тёмный силуэт. Альбин? Должно быть, он…

Сейчас она вернётся в свой прошлый мир, вновь станет старой, никому не нужной, отвратительной… Мёртвой.

Потому что Верена вдруг поняла, почему ей было так плохо под одеялом. И в голове огненными буквами вспыхнул диагноз, который ей поставили перед этим – говорили, что нельзя нервничать, надо пить лекарства, гулять на свежем воздухе. А она была так зла после работы, когда поняла, что с карьерой покончено, что даже забыла выпить таблетки.

Возвращаться было некуда. Потому что в своём родном мире Верена умерла.

Осознание этого испугало ещё сильнее, чем шпага, которая должна была вот-вот перерезать ей горло. Непрошенные слёзы брызнули из глаз, не позволяя ей хотя бы в миг своей осознанной смерти быть гордой, сильной и прекрасной. Да и кого интересует, насколько красивой она умерла? Ей, например, всё равно, будет горло перерезано у старой калоши или юной прелестницы…

Вдруг давление у горла куда-то исчезло. Шпагу рвануло назад, и спустя секунду она оказалась в руке Альбина.

– Ты? – Верена подняла на него взгляд. – Зачем?

– Что? – удивился демон. – Зачем тебя, такую заразу, спас?

– Зачем ты напал?! – она попыталась встать, но это всё ещё было неосуществимо. – Зачем ты подослал эту шпагу? Что ты хотел мне этим объяснить?!

Мужчина недоумевающе уставился на неё, не до конца понимая, о чём идёт речь, потом перевёл взгляд на шпагу и криво усмехнулся.

– А, ты об этом…

– Об этом, о чём же ещё!

– Ты считаешь меня последней скотиной? – удивлённо поинтересовался Альбин. – Думаешь, что мне нечего делать, только нападать с заколдованной шпагой на любимую женщину? Разумеется, это сделал не я! Могла бы сказать спасибо за то, что я догадался спуститься за тобой, обнаружил это и вовремя остановил!

Но Верена сейчас была не в состоянии сказать спасибо. Она только гневно дёрнула ногой, пытаясь высвободиться из плена пола.

– Ты – не дух, ты какое-то несчастье! – воскликнула она обвинительным тоном. – Как ты мог допустить, чтобы здесь даже пройти нормально было невозможно?! Пол проламывается прямо под ногами! Ты… Ты… Это отвратительно!

В её голосе звенели не просто обвинительные – изобличающие нотки.

– Я ведь тебе уже говорил, что духи не всесильны. А ты могла бы сказать спасибо за то, что я тебе помог.

– Спасибо! – кое-как высвободив ногу, воскликнула Верена. – Огромное спасибо, что убежал, толком ничего не объяснил, что разобиделся на то, что я просто хотела помочь Сири! Между прочим, она моя подруга! Единственная, кто помогал мне, при этом не дожидаясь никаких ответных действий. А ты только и можешь, что ставить условия!

Забыв о том, что в одной туфле ходить не так-то уж и удобно, Верена выпрямилась и гордо захромала в направлении лестницы.

Альбин, кажется, не был готов её отпускать. Отшвырнув в сторону шпагу, к которой, очевидно, потерял остаток интереса, он гневно поймал Верену за руку.

– Мы ещё не договорили!

– Ну не знаю, – хмыкнула она. – Лично я этот дурацкий разговор уже закончила. И больше нам общаться точно не о чем!

– Не о чем?! – воскликнул Альбин. – Ты ведёшь себя, как маленький ребёнок!

– Я не маленький ребёнок, я, между прочим, опытная и уже один раз умиравшая женщина! – воскликнула Верена. – И я буду делать то, что я захочу! А ты немедленно уберешься прочь из моей башни и…

Альбин не стал дослуживать. Он схватил её за руку, рывком потянул на себя и прижал к стене. Верена даже вскрикнуть не успела – только поняла, что не может отвести взгляд, так и смотрит в глаза демону, будто загнанная в угол жертва.

Радужка его оставалась алой, да такой яркой, словно вся магия, что только жила в этом мужчине, проснулась и собиралась активно действовать. Взгляд Альбина пылал, подтверждая его демонический статус, и разве что искры во все стороны не летели.

– Мне это надоело, – прошипел он. – Ты творишь то, что тебе угодно, и совершенно не задумываешься о последствиях. Своевольничаешь, словно ты тут и вправду какая-нибудь цесаревна. Запомни раз и навсегда, ты – всего лишь местная преподавательница, которая не имеет ни малейшего права вести себя подобным образом. Это моя академия. Что бы ни говорил Миллер, кем бы ни притворялся Джеймс, я здесь хозяин, и всё будет происходить так, как я сказал. Мне, может быть, не хватит сил, чтобы восстановить здесь всё в одни руки, но чтобы вышвырнуть каждого, кто мне здесь мешает – вполне. И если ты продолжишь в том же духе, ты с этим журналистом и с этим чокнутым белобрысым эльфом будете первыми!

Верена недоверчиво уставилась на него.

– Да ты ревнуешь! – ахнула она. – Ты просто ревнуешь меня к нему.

– Мне наплевать, как это называется, – прошипел Альбин. – Я сказал, что меня не интересует…

Но дослушивать это не было никакого смысла. И Верена воспользовалась единственным понятным и доступным ей в данный момент способом – потянулась к губам мужчины и поцеловала его, так страстно, как только позволял ей её не слишком большой в этом плане жизненный опыт.

Надо сказать, подействовало. Альбин сначала нехотя, а потом с куда большей страстью, чем она ожидала, ответил на поцелуй, прижал к себе Верену, как будто хотел раздавить её, впитать в себя, слиться с нею воедино, а потом, осознав, где они находятся, просто подхватил её на руки.

Девушка не сопротивлялась. Она и сама никогда прежде не чувствовала ничего подобного – такого жара, стремительно разливавшегося по всему телу и, должно быть, называвшемся для кого-то любовью или хотя бы одним из её признаков. Всё вокруг смешалось, растворилось в алых вспышках демонических глаз, и Верена осознала, что происходит, лишь когда Альбин швырнул её на кровать.

Когда это они успели подняться на самый верх их башни? И… И что это он собирается делать?

– Не надо! – взвизгнула Верена, чувствуя, как сильные мужские руки скользят по ослабевающей шнуровке её платья. – Не смей!

Альбин услышал не сразу. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что именно испугало Верену, и он застыл, всё ещё нависая над нею.

– Противно? – криво усмехнулся он. – Предпочитаешь эльфов?

Верена попыталась отползти в сторону, но запоздало осознала, что сделала только хуже. Во-первых, она только забралась дальше на кровать, а во-вторых, платье, и так едва державшееся на её плечах, теперь бессовестно поползло вниз, и Верене пришлось ловить его, прижимая ослабленный лиф к груди.

Проклятье!

– Да каких к чертям эльфов! – нисколечко не переживая, что Альбину неведомо такое понятие как "черт", воскликнула она.

– А кого тогда? – сквозь пелену гнева и страсти прорвался раздражённый смешок. – Зораха, что ли, ждёшь?

– Ты совсем одурел?! – воскликнула Верена. – Я, по-твоему, только тем и занимаюсь, что зажимаюсь с мужиками по углам? Да лишь бы тебя пережить, скотину такую красноглазую!

Альбин заморгал. Радужка у него стремительно темнела, возвращаясь в нормальное состояние, но Верене сейчас было всё равно. Что кареглазый, что красноглазый, что демон, что эльф, он всё так же оставался мужчиной. И та часть тела, которая так испугала Верену, никакого отношения к его расе или к оттенку глаз не имела.

– В чём дело, Верена? – по-хозяйски и как-то подозрительно строго спросил Альбин. – Не заставляй меня выпытывать!

– А то что? Достанешь плётку? – хихикнула Верена, но, вовремя осознав, что с демона станется и это сделать, выпалила самую стандартную фразу из всех, которые только могут в такой ситуации прийти в голову: – Дело не в тебе, дело во мне!

Альбин не то чтобы растерялся, но был крайне удивлён. Он выпрямился, предоставив Верене возможность полюбоваться на два горелых пятна на том месте, куда демон упирался руками, обошёл кровать по кругу и остановился у изголовья, подозрительно глядя на неё.

Верена предпочла бы отползти куда подальше, например, в другой угол, но окончательно запуталась в проклятом платье, потому осталась сидеть на месте. Это показалось ей куда более безопасным вариантом.

– Значит, – с угрозой протянул он. – Дело в тебе. И в чём же, любовь моя, проблема?

– Я… – Верена покраснела. – Никогда я… В общем… – она почувствовала, что остаток смелости куда-то пропал, и раздражённо напомнила себе, что это вполне нормально, что молодой здоровый мужчина хочет привлекательную, красивую барышню, тем более, если перед этим признавался ей в любви. Это с её стороны ненормально бояться, словно она лань, а он – лев, предлагающий ей сходить в саванну на совместный ужин, где она пожует травку, а он – её саму. Нет, надо было признаваться, пока Альбин не придумал себе какую-то ещё гадость. – У меня никогда не было мужчины.

– Здесь? – уточнил Альбин. – Ну, это нормально. Ты жила в глуши, а в нашей академии к тебе подойти из-за духа боялись…

– Ты не понял, – возразила Верена.

Проклятое платье сползло ещё ниже, почти оголив её грудь.

– У меня вообще никогда не было мужчины, – решилась она. – Я даже… Ну… В общем, я как-то никого в той жизни особенно не интересовала, и… – она зажмурилась. – Я… Не была слишком красивой женщиной… И когда мне ещё предлагали, я думала, что это как-то неправильно, а потом не срослось, и, в общем… Я боюсь!

Собственно, она и тогда боялась, когда была в своём старом теле. Что поиздеваются, что бросят, в конце концов, что наскучит, кому нужна такая весьма непривлекательная барышня. А потом этот страх как-то обосновался на подсознательном уровне, и теперь она боялась в принципе, уже даже без объяснения причин.

– Мало ли, – выдохнула Верена. – Вдруг я тебе, скажем, наскучу… или разонравлюсь…

– Ты видела себя в зеркало?

Она расстроенно кивнула.

– Ты помнишь, что я говорил о духах?

Кивок повторился.

– Ну так в чём проблема?

Ответить Верена не могла. Проблема была уже в том, что она не верила в то, что могла кого-нибудь заинтересовать?