Текст книги "Вера Алексеевна в академии боевой магии (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
Глава восьмая
Прекрасный Принц склонился к ней и прикоснулся к губам мягким, нежным поцелуем. Она вздрогнула, и каменный сон, сковывавший по рукам и ногам, наконец-то прервался, а ледяной гроб растаял…
Интересно, а почему она тогда не свалилась вниз, если её ледяной гроб растаял? Или у него только крышка была ледяная, а всё остальное стеклянное? Или вообще деревянное, чтобы сэкономить средства? Какие, однако, ленивые гномы!
И платье, оно промокло или нет? И почему гроб такой мягкий? И почему принц, признаваясь в любви, так странно щёлкает зубами…
Верена резко открыла глаза.
Хрустального гроба не было. Стеклянного тоже. К её счастью, вообще никакого гроба рядом не наблюдалось, разве что только некое подобие гамака, колыхавшегося из стороны в сторону – это паук сплёл себе ночью на люстре ложе и отдыхал, свесив половину лап вниз. Если бы мог сладко посапывать, наверное, делал бы и это, но пауки сами по себе животные довольно тихие, не говорящие и не шелестящие, потому потревожить сон Верены он никак не мог.
Но кто-то же потревожил!
Она нехотя выбралась из кровати. Было холодно, пришлось кутаться в одеяло – к слову, мягкое и довольно лёгкое, – и смотреть в окно башни. Спасибо, хоть застеклённое, а то от этой горе-академии всякого можно ожидать! С них станется поселить её в какое-то место со сплошными сквозняками, где не укрыться от холода и среди ночи комары закусывают едва ли не до полусмерти. Хотя, возможно, палатка куда больше соответствует требованиям к зданию, чем это огромное замкоподобное строение…
За окном раскинулась осень. Это было странно, потому что Верена считала, что попала в весну или по крайней мере в раннее лето – но сейчас, с большой высоты, вдруг поняла, что часть листьев уже позолотилась. Странно, а трава была такая сочно-зелёная, что даже завидно становилось.
– Паук, – окликнула она своего восьмилапого друга, – не подскажешь, какой сейчас месяц?
Паук только лениво дёрнул своей лапкой и отвечать не изволил. Верена закатила глаза – можно подумать, она в самом деле на что-то рассчитывала! Но осень всегда лучше весны, если речь идёт об университете. Впереди ещё целый учебный год, можно сполна насладиться его течением, поиздеваться над студентами…
Если её переселят в какую-нибудь нормальную комнату и перестанут над ней самой издеваться, как над последним студентом-двоечником из местного университета. А то уже прямо сил никаких нет от того, что тут происходит!
Щёлканье повторилось, и Верена, вздрогнув, стремительно повернулась вокруг своей оси. Источник звука так легко обнаружить не удалось, но он повторился, стал громче и назойливее.
Девушка насторожилась. Звук был неприятным и вызывал раздражение – но, тем не менее, источник его находился вне пределов её видимости и пока что не собирался себя выдавать. Сухие, напряжённые щелчки с каждой новой итерацией всё сильнее выводили из себя, и Верена почувствовала, как против собственной воли напрягается и подаётся вперёд, а руки сжимаются в кулаки. Когда она была в своём, родном мире, то терпеть не могла студентов, щёлкающих ручкой. Эти мерзкие клацанья в разовом проявлении не вызывали у неё никакой реакции, но, повторяясь десять, пятнадцать, двадцать раз, уже начинали немного подбешивать. Но были же такие, что щёлкали целую пару напролёт! Они сидели на лекции и, вместо того, чтобы законспектировать хотя бы какую-то минимальную информацию, выдавали эти мерзкие звуки, нагнетали обстановку… Будто знали, что она ненавидит этот звук.
Или, возможно, проверяли на возбудимость всех преподавателей.
А эта мерзкая фраза! "Если кого-то раздражает пощёлкивание ручкой, то это проблема тех, кто раздражается, а не тех, кто щёлкает".
Неужели так жизненно необходимо…
Верена вздрогнула. Ей вдруг пришло в голову, что она находится в какой-то средневековой башне, в тоненькой ночной сорочке, в одной комнате с плоховатым таким защитником, представителем паучьего рода, и тот, кто там щёлкает, должно быть, делает это не ручкой – потому что никаких ручек в этом мире нет и быть не может. По крайней мере, общий уровень развития именно об этом и свидетельствовал.
– Эй, – тихонько позвала она, – тут кто-то есть?
Никто, ожидаемо, не отозвался. Но Верена и не надеялась – насильники, преступники и драконы вообще редко представляются перед тем, как сделать какую-то гадость.
Прекрасные Принцы, например, издалека вопят о том, что они прекрасные. Верена соответствующих воплей не услышала. Молча же пробирается что-то плохое…
А так щёлкает отмычка в замке.
Верена не смотрела на себя в зеркало, но и так знала, что она бледная, как стена. Не местная стена – местные стены были каменными, то есть, серыми, – а какая-нибудь больничная, не белоснежная, а такого потасканного белого цвета, вызывающего одну только неприязнь.
– Сюда кто-то лезет, – сообщила она пауку, но тот, вопреки ожиданиям, не пополз нападать на обидчиков, оттопырив жало…
Кстати, а разве у пауков вообще бывают жала?
Верена вздохнула. Опять, опять она наедине со своими проблемами! И не имеет значения, красотка или немолодая и далеко не худая преподавательница, всё равно мужчин, когда они надо, рядом не наблюдается. Даже паук, и тот помогать не спешит. Но Верена была не из тех, кто сдаётся.
Скривившись, она потянулась к оставленной на остатках кресла одежде – право слово, не встречать же незваных гостей полуголой!
Затянуть шнуровку платья самостоятельно оказалось не самой простой задачей, и Верена поняла всё-таки, зачем барышням тех времён нужны были служанки. Да ведь в одни руки с таким и не справишься, как ни пытайся! Но у неё никого рядом не оказалось, за исключением паука, но вряд ли его можно считать полноценным помощником.
– Пойдёшь со мной? – наконец-то управившись с нарядом, поинтересовалась Верена у своего недопитомца, но тот только лениво дёрнул лапой, отказываясь вылезать из своего комфортного ложа. – Ну ладно. Если там кто-нибудь плохой, обещаю принести тебе его часть, чтобы и ты поел.
Паук, судя по тому, как задёргалась его сплетённая из паутины кровать, был в восторге от описанных ею перспектив, и Верена только покачала головой, даже не удивляясь его поведению. В этом мире вообще грех чему-либо удивляться, такое впечатление, что самый нормальный человек тут покажется сумасшедшим.
По крайней мере, Верена, считавшая себя вполне адекватной, с трудом понимала, как в таких условиях вообще можно как-нибудь выживать.
Стараясь не провалиться ни в какую дыру, Верена осторожно спустилась вниз – но застыла на последнем повороте лестницы и прислушалась.
Дверь тряслась. Кто-то пытался её вскрыть и пробраться к ней, но кто? Чудовище, от которого её укрыли? Спаситель, которого не пускает чудовище? Просто любопытная скотина? Верена отчего-то ставила на третье. Жизненный опыт подсказывал ей, что на благотворительность ждать не следует, а чудовища обычно ждут жертв прямо внутри башен. И если она свою ночь пережила, есть два варианта.
Либо никакого чудовища не существует, и это правда обыкновенная спальня, либо оно по каким-то причинам не стало её жрать. Или чем там чудовище должно заниматься?
Последний щелчок прозвучал победно, и Верена поняла, что дверь всё-таки вскрыли. Она попятилась, поднявшись ещё на две или три ступеньки, прижалась к стене и вздрогнула, ощутив, как что-то острое впивается в её ладонь.
Она осторожно скосила глаза и обнаружила шпагу. Почему та стояла лезвием вверх, да ещё и без ножен, большой вопрос, но Верена приказала себе ничему не удивляться. Она осторожно присела, попутно отметив, что платье всё-таки слишком короткое для того, чтобы можно было свободно в нём разгуливать по академии, взяла шпагу и выпрямилась.
Дверь отворилась, очень осторожно, с тихим скрипом, и первый гость просунул голову в помещение. Верене пришлось подойти к самому краю лестницы и перегнуться через поручни – и даже с такого положения ей ничего не было видно. Впрочем, к счастью, и её пока что никто не заметил.
Мужчина – или парень, понять возраст оказалось довольно сложно, – явно не относился ни к людям, ни к эльфам, ни, скорее всего, к демонам. Рост у него был, мягко говоря, внушительный, оттенок кожи поражал глубиной зеленого цвета – вот травы такой Верена никогда в своей жизни не видела! – зато клыки были маленькими.
Орк? Ну, в фильмах именно орки так выглядели. Тролли, они покрупнее будут. Раза в два, если не больше. А этот – ну, вполне человеческих размеров, как какой-нибудь… мер столицы, например. Ну, или боксёр – более точное сравнение.
– Чисто! – прошипел он, обращаясь, очевидно, к своему второму спутнику. – Никого! И костей тоже нет!
– Точно? – следом в дверь попытался пролезть второй парень. Этот был уже эльфом – короткие рыжие волосы совершенно не прикрывали острые уши. Поострее будут, чем у Лайониэлла, между прочим.
– Да точно! – скривился орк. – Мири, ты меня надул.
– Ургуль! – возмутился его спутник. – Сколько тебе говорить, не смей называть меня Мири! Это женское сокращение! Я Мириэлл! Между прочим, будущий дипломированный специалист, один из лучших учеников на курсе…
– Эльфам об этом расскажешь, – хмыкнул Ургуль. – Интересно, но что произошло с этой? Ты точно уверен, что их именно едят?
– А хрен их знает! – совсем не по-эльфийски возмутился парень. – Каждый новую версию истории рассказывает. А Альбин – так вообще пообещал в морду дать, если мы в её сторону смотреть будем! Говорит, он на ней прямо жениться хотел, не думал отпускать, собирался выкрасть и сбежать. Интересно, что он собирался делать с преподавательским составом, который бросился бы их догонять?
Ургуль фыркнул.
– И что б они делали с демоном? Твой соотечественник, может, спел бы ему песенку, как той берёзе, чтоб он рос высокий и красивый?
Мириэлл вздохнул.
– Ну он и так…
– Ну-ка, – остановил его Ургуль, – не вздумай сеять в моей душе сомнения! Я с мужиком, который на других мужиков, в одной комнате жить не стану! Мне эта репутация не нужна, я, между прочим, нормальный. И, – орк хитро усмехнулся, – Альбин, походу, тоже. Потому, если ты к нему полезешь, сможешь испытать магию демонов на себе.
– Фу! – возмутился Мириэлл. – И пришло ж тебе в голову такое! Эльфам тоже нравятся женщины! А не то, что ты треплешь своим не в меру длинным языком… Так, где эта красотка?
Он тряхнул головой, закрутил ею, явно пытаясь найти цель своего прихода, и спросил у своего спутника:
– Ты тоже это слышишь? Трещит что-то…
Орк обернулся и тихо ахнул. Мириэлл последовал его примеру… И, чего и следовало ожидать, пронзительно завизжал.
Дверь стремительно покрывалась плотной коркой льда. Он расползался по деревянной поверхности, словно был отравой, разъедавшей всё вокруг, и перебрался даже на стены.
Верена понятия не имела, насколько просто ей будет потом растопить этот лёд, но зато в том, что заморозит выход на славу, не сомневалась. Всё равно рано или поздно всё растает, и она сможет спокойно выйти. А эти двое так быстро не сбегут!
Пытаясь привлечь к себе внимание, она тихо, угрожающе так кашлянула и спустилась на несколько ступенек ниже, оказываясь в поле зрения Верены.
Мириэлл и Ургуль медленно повернулись и застыли.
– Зд-д-драсте, – поприветствовал её эльф.
Орк предпочёл молчать. Должно быть, потерял дар речи от испуга, хотя Верена не понимала, что такого страшного было в её облике.
Обыкновенная девушка. Блондинка. В откровенном платье. Ну и что? Она сверялась с отражением в зеркале, ничего, вызывающего неприятные ассоциации, в её облике не было! Наоборот, любой нормальный мужчина сгрёб бы в охапку и потащил бы в постель, и плевать, что там паук кусючий есть.
Что-то подсказывало Верене, что так поступил бы Альбин. И хотя называть его нормальным не хотелось, следовало отметить, что реагировал он куда более адекватно, чем эти два кадра.
– Здрасте, мальчики. Ну? – язвительно протянула она. – Что стоим? Кого ждём? Чего дрожим?
– М-м-мы в г-г-гости з-з-зашли, – пропищал Мириэлл. – Это я от п-п-природы з-з-заикаюсь, если ч-ч-что!
– Д-да-да! – уже более внятно подтвердил Ургуль. – Это он так всегда…
Орк прижался к ледяной поверхности и попытался незаметно спустить с пальцев огонёк. Но, к его огромному сожалению, ничего не удалось, лёд остался совершенно равнодушным ко всем посторонним влияниям. Верена вспомнила, как демон, совершенно точно куда более сильный, чем эта парочка, пытался разрушить её ледяную клеть, кровожадно улыбнулась и наконец-то поняла, что ж такого пугающего было в её облике.
Должно быть, мальчики впечатлились шпагой. Ведь по острому лезвию то и дело пробегала холодная волна, перемешанная с мелкими золотистыми искринками. Верена понятия не имела, как этим счастьем пользоваться, но полагала, что оружие было либо очень опасным, либо вообще артефактным, не просто так ведь два смелейших представителя студенчества такими глазами на него смотрели.
– Курс? – ледяным голосом поинтересовалась она.
– Т-т-третий, – сообщил заикающийся "от природы" эльф.
– Третий, значит, – скривилась Верена. – Очень приятно. А я – госпожа Верена Лексен, ваша новая преподавательница.
Парни в один голос облегчённо выдохнули воздух.
– О! – выдохнул Мириэлл. – Госпожа Лексен! Как приятно! – он повернулся к орку и тихо прошептал. – Альбин же говорил, что она красотка. Она и правда красотка! Я б такую… – судя по всему, ещё и облизнулся. – Госпожа Лексен, а что вы будете у нас преподавать? К сожалению, мы редко имеем дело с женщинами-преподавателями, а однокурсниц и вовсе нет, но вы будете усладой для наших очей!
– Остановись, придурок… – зашипел орк. – Ты ж не знаешь…
– Отстань, – отмахнулся эльф. – Я так рад знакомству, что именно мы первыми удостоились великой чести…
– Ты же не знаешь, – почти прохрипел Ургуль, – как она справилась с этим и чего можно от неё ожидать, дурень! Остановись немедленно!
– Эльфы, – гордо, даже не скрываясь, заявил Мириэлл, – прекрасно контактируют с женщинами. Они могут растопить даже самое чёрствое сердце. А ты бы лучше не мешался под ногами, нам бы легче было! Госпожа Лексен…
Верена смерила юного ловеласа взглядом и протянула:
– Однако, комплименты были немного неуклюжи… Но ведь это простительно для заикающегося от природы молодого человека. А у вас, однако, быстро прорезалась речь, Мириэлл.
Эльф вновь стремительно побледнел.
– Я не п-п-представлялся, – тихо прошептал он.
– Да, – подтвердила Верена, не уточняя, что слышала весь разговор сверху. – Но это не помешало мне назвать вас по имени, мой дорогой, не так ли? А спутника, если меня не подводит память, зовут Ургуль, да?
– Да-да, – быстро закивал орк.
Он явно хотел попятиться, но лёд и стена за спиной не позволяли этого сделать.
– Зачем сбегать? – улыбнулась Верена. – Ведь я готова к общению! – она спустилась по ступенькам вниз и демонстративно взглянула на шпагу.
Эльф поспешил спрятаться за спину своего друга.
– Как это мило, – протянула она, – что вы решили меня навестить. Но мне, тем не менее, очень интересно было бы узнать, что имелось в виду под таинственным словом "это", что вы хотели тут увидеть и зачем пытались залезть в башню, в которой живёт преподавательница. Ну? Я жажду ответа.
Она заметила, как Мириэлл открыл было рот, и стремительно вскинула вторую руку, останавливая его.
– Пожалуйста, – вклинилась Верена, – пусть говорит Ургуль. Потому что заикания, мягко говоря, не приносят мне особого удовольствия.
Орк молчал, только хлопал ресницами, на удивление густыми и пушистыми, как у хорошенькой барышни, и Верена решилась на более активные действия. Она вытянула руку со шпагой, и лезвие само, без её влияния, метнулось к орочьему горлу, стремясь проткнуть насквозь пульсирующую жилку. Пришлось крепко уцепиться в рукоять, чтобы и вправду не укоротить поголовье студентов, но Верена удивительно легко справилась с этой задачей. Ей показалось, что со стороны её поза даже должна была смотреться красиво, как у профессионального шпажиста… Ну, почти.
Может быть, это тело прежде занималось фехтованием? Ведь Верене не было известно о своём прошлом ровным счётом ничего, кроме того, что у неё есть сестра да родители, и они не слишком активничали, проявляя себя в обществе.
– Ну? – с нажимом произнесла она. – Я жду объяснений!
– Нам, – мягко произнёс Ургуль, – запрещено об этом рассказывать. И, госпожа Лексен, эта шпага причиняет мне некоторые недовольства…
– Прекрати трепаться, как эльф! – распорядилась Верена, хотя подозревала, что тут могут и отсутствовать подобные стереотипы, а значит, орк никак не отреагирует на то, что она подавала в качестве оскорбления. – Мне нужны чёткие, ясные ответы, без всех этих вывертов!
– Нас накажут, – пискнул Мириэлл. – Сильно!
– А за влезание в преподавательскую башню, вскрытие двери не накажут? – скривилась она. – Выбирайте! Либо вас наказывают потом, либо я наказываю вас здесь – просто пришпилю этой шпагой к стенке!
Ургуль, очевидно, решил, что лёд должен послушаться как минимум свою хозяйку и позволить ей нанести это смертельное ранение, а лезвию – добраться до дверей, потому нехотя произнёс:
– Мы пришли сюда, потому что нам интересно, что тут произошло. Каждый раз, когда какая-нибудь женщина прибывает в академию, её селят в этой башне, и обычно, когда сюда уже пускают, тут ничего нет! А тут начали готовить комнату, прибрались, кровать поставили…
Верена хмыкнула.
– Что-то плохо прибрались!
– Обслуживающий персонал боится, – вмешался Мириэлл. – Всё-таки, это башня Хранителя! А в неё запрещено заходить… Ректор чуть в штаны не наде…
– Ректор очень испугался, что ему пришлось заводить сюда вас за руку, – выбрал более мягкую версию последней фразы Ургуль. – Всё-таки, действует запрет – никто не заходит. Но после того, как кто-то пропадал, Хранитель утихомиривался на пару дней, и можно было спокойно заглядывать в башню. Обслуживающий персонал даже кровать – и ту магией ставил, дистанционно! А пыль смести, видеть, не догадались, хотя это даже проще.
Отрицать Верена не стала, что в магическом мире просто, а что не очень, она понятия не имела – а это могло вызвать у её собеседников лишние подозрения.
– А нам всем очень интересно, действительно ли Хранитель ничего не оставляет после себя, или хотя бы кости есть! – сообщил тем временем Мириэлл. – Вот мы и… а вы тут… Живая! А он какой?
– Кто? – холодно поинтересовалась Верена.
– Ну, Хранитель! Дух-Хранитель замка! Тот, кому вас тут и оставили! – пояснил Ургуль. – Мы его никто никогда не видел… Говорят, что это должно быть что-то человекообразное… И большое. Наверное. Но…
– Но это не точно, – процитировала Альбина Верена и отвела наконец-то шпагу. – Что-то ваш Хранитель недорабатывает…
Мириэлл и Ургуль опустили головы. Комментировать старания местного хранителя не стали, очевидно, исключительно из чувства собственного самосохранения, вовремя поняли, что дело может плохо закончиться, а если этой опасной даме ничего не случилось, то не значит, что всех остальных ждёт такая же радужная судьба.
– Значит, – зловеще протянула Верена, окончательно переварив информацию, – меня принесли в жертву?
– Ну что-то вроде этого, – в один голос выдохнули эльф и орк.
– Отличненько, – присвистнула она. – Я просто в восторге! А уж я думала, что хуже родного политеха может быть только местный педагогический…
Мириэлл захлопал ресницами, явно не понимая, о чём вообще идёт речь, открыл рот, чтобы спросить, но вновь получил тычок под рёбра от своего сокурсника. Верена только усмехнулась – правильно делает, что этого горе-студента останавливает, нечего задавать лишние вопросы! А ей самой давно пора бы прикусить язык, чтобы случайно не наговорить чего-нибудь лишнего.
Лёд за спиной начал таять, и Верена поняла, что потихоньку теряет власть над своей магией. Она воткнула шпагу в рассохшиеся доски, прежде служившие столом, и решила, что пора бы избавиться от лишних свидетелей.
– Знаете, а подскажите-ка мне, где тут преподавательская, и можете быть свободны, – благородно произнесла она.
Ургуль едва не засветился от счастья.
– Преподавательская? – охнул он. – Так тут совсем недалеко… Если спуститься на общий этаж, там ещё метка такая – ну, пол вымыт, каменный, мраморный, – а потом оттуда пятый поворот и наверх, вот… Мы можем идти? Или, – последнее он явно выдавил из себя без особого желания, – проводить?
– Провожать не надо, – отказалась от их сопровождения Верена. – Сама доберусь, – и вправду, ещё вопросы задавать станут. – Единственное… – она посмотрела на Ургуля. – Одолжи-ка мне свой камзол, – и она указала на синее одеяние, которое орк утром впопыхах надел.
