Текст книги "Потерянные в прямом эфире (СИ)"
Автор книги: Алиса Евстигнеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
– Эй, я не хотела…
– Всё в порядке, – проговорил он на автомате, пару раз сжав ключи в руке. – Всё в порядке…
Ко второму замку он потянулся не сразу, словно нехотя. И, разумеется, я посчитала, что он просто не хочет пускать меня в дом. Видимо, последняя моя ремарка была лишней.
– Арсений…
– Нет, всё правда в порядке, – вздохнул он и отступил назад, потому что с противоположной стороны двери вдруг раздался скрежет металла, ознаменовавший, что кто-то открывает замок.
Сенька покосился на меня и виновато опустил голову, прежде чем дверь успела открыться и явить нам мрачное лицо Игоря Ключевского.
Глава 9
Выражение его лица в этот момент было незабываемым. Игорь посмотрел на меня потемневшими глазами в обрамлении густых ресниц, пару раз медленно моргнул, будто бы пытаясь понять, насколько реальным было моё предложение. После чего расплылся в улыбке, настолько интимной, что у меня по телу волна горячая прошла. А он, будто почувствовав мой настрой, наклонился совсем близко и шепнул:
– Ты уверена, бодрая… девочка?
Мир словно взорвался сотнями ярких красок, разнообразных звуков, немыслимым до сих пор количеством ароматов. Глупо было сопротивляться самой себе: меня откровенно тянуло к Игорю. Не просто тянуло – засасывало в ранее неизвестный омут соблазна, эмоций и ощущений. Приняв очевидное, я уже не хотела ни рефлексировать, ни бояться, ни тем более вспоминать об обещаниях, данных Морозовой. Поэтому я растянула губы в не менее соблазнительной улыбке и чуть хрипловато повторила:
– Поехали к тебе.
Дорога заняла непростительно много времени, хотя, клянусь, Игорь гнал как мог, но что поделаешь, если километровые заторы были всюду. Зато в пробке можно было целоваться, не особо отвлекаясь на окружающий мир. А целовались мы много, жадно и страстно. Руки Игоря скользили по моему телу, вынуждая меня нетерпеливо ёрзать на месте. Казалось, что сам воздух в машине раскалился, пьяня и вынуждая нас теснее льнуть друг к другу. Игорь не позволял себе ничего лишнего, в его движениях не было никакой пошлости, что зачастую была свойственна большинству моих сверстников, которые уже при первом же откровенном поцелуе пытались залезть тебе под юбку. Он касался меня аккуратно, словно пробуя на вкус: чуть-чуть притянул к себе, едва ощутимо сжал талию, провёл ладонью по волосам, прикусил кожу на шее, слегка надавил здесь, «невзначай» коснулся там... Что буквально заставляло меня изнывать от ожидания.
А ещё меня всё время тянуло смеяться, буквально заливаться беспечным звенящим смехом – во мне было слишком много эмоций, которые просились наружу. Ключевский посматривал на меня со снисхождением, каждый раз касаясь моих губ быстрым поцелуем, словно поощряя.
Наконец-то Игорь свернул с основной дороги во дворы. С местом парковки нам повезло практически сразу.
– Аллилуйя! – воскликнула я после того, как мотор машины наконец-то был заглушён. Большой Босс, явно довольный моей реакцией, откинул голову назад и от души расхохотался.
Я даже решила надуться: можно подумать, что только мне было… невтерпёж. Но обидеться мне никто не дал, Игорь неожиданно поймал мою ладонь, притянул её к себе и вдруг поцеловал кончики пальцев.
– Ты неподражаема.
В ответ я лишь фыркнула. Мужские комплименты – они такие… ненадёжные.
Он вытащил ключ из замка зажигания, крутанул его в руке и вдруг предложил:
– Хочешь, в магазин схожу? Куплю что-нибудь выпить, да и поесть бы не помешало, а то у меня дома шаром покати.
– А без выпивки никак? – блеснула я своим остороумием. – А то ведь расценю как попытку меня споить…
– Ага, напоить и соблазнить.
– Во-о-от, – театрально скрестила руки на груди. – Так я и знала!
Игорь кивнул головой и чуть сильнее сжал мою ладонь.
– Между прочим, я серьёзно. У меня дома еды нет от слова «совсем». А раньше утра я тебя из своей квартиры выпускать не планирую, – последнее было сказано с таким толстым намёком, что я невольно прыснула.
– Переживу. Главное, завтраком меня накорми с утра где-нибудь.
Я не то чтобы куда-то торопилась, но искренне опасалась того, что если останусь хотя бы ненадолго одна, то обязательно наделаю глупостей: например, включу мозги и засобираюсь домой.
– Ладно, пойдём, – сдался мой кавалер.
***
По двору мы шли, взявшись за руки и обмениваясь беззлобными шпильками.
– Девочка, так сколько тебе лет, говоришь?
– Девятнадцать, дяденька, но спасибо, что спросили.
– Боже мой, – притворно вздохнул Ключевский, – связался с малолеткой.
– Я бы на твоём месте лучше озаботилась тем, чтобы старый конь борозды не испортил.
Бедный Игорь аж запнулся, закашлявшись.
– Нет, твой язык нас до добра точно не доведёт.
У подъездной двери мы столкнулись с невысокой дородной женщиной, которая буквально засияла при виде Ключевского.
– Игорёша, – закудахтала она, старательно делая вид, что тот один. Хотя одного беглого взгляда хватило, чтобы понять: заметить меня заметили, вот только уделить мне внимание напрямую было ниже кое-чьего достоинства, – я хотела попросить по-соседски, не мог бы ты ко мне зайти как-нибудь помочь гвоздь забить.
– Боюсь, не сегодня, – вежливо отозвался Ключевский. – Но на выходных – обязательно.
Женщина рассыпалась в потоке благодарностей, заставляя нас обоих уже начать маяться.
– Так ты у нас ещё, оказывается, специалист по вбиванию гвоздей, – не удержалась я, оказавшись в прохладе чистенького подъезда. – Игорёша.
– Дошутишься, – пообещали мне, вдруг резким движением прижав к холодной стене и заткнув рот несдержанным поцелуем.
До нужной квартиры мы уже бежали, перескакивая через ступеньки и хихикая каждый раз, когда кто-нибудь из нас в спешке налетал на перила или же запинался. Зато у самой двери возникла заминка, Игорь неприлично долго искал ключи, я даже успела задуматься о том, а правильно ли я поступаю. Всё это было такой авантюрой, а я… так настырно летела на этот свет, словно самый настоящий мотылёк.
Но эта мысль не успела перерасти во что-то стоящее, потому что дверь была открыта и больше не осталось никаких причин откладывать то, чему просто суждено было случиться.
– Лесь, – впервые ласково позвал он, прижимая меня всем своим телом к стене прихожей. – Я должен спросить…
– М-м-м? – протянула я, прекрасно осознавая, что ещё чуть-чуть – и нам окончательно станет не до разговоров.
– Просто я должен понимать. Тебе девятнадцать… и не то чтобы я сомневался, – он так мило смущался, что я даже зажмурилась от счастья, оказывается, мне для этого было нужно совсем немного. – У тебя был уже… кто-то?
В груди что-то болезненно отозвалось. Я редко жалела о своих поступках и никогда не стыдилась наличия у себя сексуальных отношений, но… то, что я чувствовала рядом с Игорем, невольно наводило на мысль, что до этого мной двигала явно не та мотивация.
– Не быть тебе Гагариным, – вполне цинично отшутилась я в попытке скрыть своё смущение. – Как минимум Герман Титов.
– Тогда уж я лучше Леоновым побуду и отправлю нас в открытый космос, – многообещающе сказал Игорь и подхватил меня на руки.
Квартира Игоря пронеслась перед глазами размытым пятном. Я даже не успела удивиться белым оштукатуренным стенам без всякой отделки и практически полному отсутствию мебели. Не успела опомниться, как мы оказались в просторной светлой комнате, вся обстановка которой сводилась к широкой кровати да промелькнувшей фоном стойке с одеждой. Рассмотреть подробности мне не удалось, ибо жгучее желание, бегущее по венам, пересиливало всякое любопытство.
Завладев моими губами в требовательном поцелуе, Игорь рухнул на постель, продолжая держать меня на своих руках. Позиция сверху мне понравилась: бесстыже расположившись на его груди, я собиралась поспорить, кто кому ещё покажет космос. Но стоило мне потянуться к полам его рубашки, как мужчина рывком подмял меня под себя, предостерегающе шепнув:
– Торопишься…
В чём именно заключалась торопливость, я так и не поняла. Но, оказавшись обездвиженной, вдруг растерялась, не представляя, что, собственно, должна делать дальше, ведь всем известная истина – «в постели с мужчиной главное – двигаться» – неожиданно дала сбой.
– Дурочка, – заключил Игорь, ощутив мою неуверенность.
И прежде чем я успела включить мозг, чтобы придумать достойный ответ, он прикусил мочку моего уха. Такое простое действие, такая мелочь, но меня едва не выгнуло дугой ему навстречу, внутри всё буквально затрепетало в томительном ожидании большего… Это одновременно пугало и манило.
Мужские губы неспешно прошлись по моей скуле, подбородку, шее и замерли в области ключицы, скромно выступившей в вырезе блузки. И вновь укус, который он тут же зацеловал. Параллельно его пальцы рисовали узоры на моём бедре. На мне сегодня была юбка и не было колготок – лето, жара и маленькая шалость против офисного дресс-кода… Впрочем, шалость удалась, и край юбки неумолимо поднимался всё выше и выше. Иногда его ладонь соскальзывала на внутреннюю сторону бедра, заставляя меня тихо млеть.
Не знаю, сколько длилась эта сладкая пытка, пока чужие руки исследовали моё тело сквозь одежду, а губы беспрестанно путешествовали вдоль ворота блузки. Наконец-то первая пуговка белого хлопка сдалась, открывая доступ новому участку кожи. Я закусила нижнюю губу, чтобы не застонать, когда его язык скользнул по кромке бюстгальтера.
К счастью, медлить с остальными пуговицами Игорь не стал, и очень скоро меня окончательно освободили от абсолютно ненужного предмета гардероба. Моё нижнее белье было более чем скромным, но это не помешало Ключевскому рвано выдохнуть, уставившись жадным взглядом на мою грудь. Что, безусловно, мне польстило, ибо размер, мягко скажем, был так себе. И пока он наслаждался увиденным, я воспользовалась моментом и потянулась к пуговицам его рубашки, но получалось плохо, пальцы дрожали от предвкушения, что в очередной раз развеселило Ключевского, который в итоге одним рывком стянул рубашку через голову.
Так оказалось горячей, когда кожа к коже… и можно практически всё – касаться, гладить, целовать, ласкать… Моя юбка и его брюки вскоре последовали примеру «старших товарищей». Прежде чем откинуть неугодную одежду в сторону, Игорь успел достать из заднего кармана брюк серебряный квадратик презерватива.
Он заметно ослабил степень своего контроля, разрешая мне начать собственное исследование его тела. Чем я и воспользовалась, толкнув его в грудь и вновь очутившись сверху. Пока оставляла влажную дорожку поцелуев на его торсе, он лежал на спине, откинув голову назад, и тяжело дышал, его веки едва заметно подрагивали, а ладонь почти невесомо скользила по моим волосам, то ли придерживая, то ли, наоборот, поощряя. Зацепила его плавки и потянула вниз, невольно улыбаясь степени его желания. Но моё ликование было недолгим – он вновь оторвался от матраса, поднявшись на постели и притягивая меня к себе. Теперь я сидела на его бёдрах, позволяя целовать себя в губы вновь и вновь. И это было настолько упоительно, что я даже не сразу почувствовала, как его ладони накрыли мою грудь, лаская и поглаживая. Ткань бюстгальтера съехала вниз, и его чуть шероховатый палец прошелся по тёмной вершинке, запуская электрические разряды по всему телу.
Бормотала что-то бессвязное ему в рот, теряя мысль каждый раз, как его палец выписывал очередной узор на моей груди. А потом бюстгальтер куда-то пропал и меня притянули к крепкому мужскому торсу. И это вдруг стало ощущаться чуть ли не самой интимной вещью в моей жизни: чувствительные полукружия, налившиеся тяжестью и жаром, буквально вжимались в тело Игоря.
Он помог мне с трусиками, и пока я проводила языком по кромке его уха, Ключевский справился с презервативом. Мне милостиво разрешили остаться сверху, хотя… Если честно, у меня не было уверенности, что это означало хоть какую-то уступку с его стороны.
Прижавшись своим лбом к моему, он посмотрел в мои глаза своим практически чёрным взглядом (обычно его глаза были серо-голубыми). Заминка вышла какой-то… проникновенной, я даже умудрилась смутиться, заливший краской. Но Игорь не стал смеяться, нежно чмокнув меня в нос и убрав прядь волос с лица.
– Какая ты… – одними губами проговорил он и направил мои бёдра на себя. Я даже дышать перестала, принимая его… Впрочем, уже несколько мгновений спустя я начала жадно ловить воздух губами, чувствуя, как дыхание напрочь перестаёт мне подчиняться. Движение, одно, другое…
Он сам вёл этот танец, хоть я и была сверху. Его руки направляли каждое моё движение, бёдра подавались вперёд, то замедляясь, то ускоряясь… А я с остервенением продолжала кусать свои губы, сдерживая рвущиеся наружу крики.
– Отдайся моменту, – донеслось до меня откуда-то извне… И уже в следующую секунду острая волна наслаждения пронзила меня, унося куда-то к звёздам… и последним, что я смогла различить сквозь пьянящую мглу, был собственный пронзительный стон.
***
Утро неожиданно началось с лёгкого поцелуя в обнажённое плечо и знакомого голоса, долетевшего до меня через затуманенное сознание:
– Просыпайся.
Я недовольно завошкалась в простынях, не желая покидать царство Морфея, – там было хорошо и уютно, а в реальности… А в реальности тело ненавидело меня, отдаваясь болью в каждой клеточке.
Ночь выдалась до безобразия длинной. Когда нам с Игорем удалось немного прийти в себя после первого захода, он утащил меня в ванную, где мы долго просто нежились в пенной воде. Романтики я в этом особой не углядела, но было хорошо, особенно когда его руки продолжали изучать впадинки и изгибы моего тела. Разговаривать не хотелось, даже шутить и подкалывать друг друга. Я всё ещё пребывала в заметном шоке от случившегося. Нет, не жалела, просто весь предыдущий сексуальный опыт показался неумелыми играми юнцов. Игорь со своими неспешными ласками и вниманием к деталям словно открывал для меня новый мир, заставляя меня буквально плавиться в его руках.
К тому моменту, как Ключевский закончил изгаляться надо мной, я была слегка озадачена тем, что песок всё-таки не посыпался – с меня.
Уже после всех банных процедур мы замерли на кухне перед открытым холодильником. Вернее, замерла я, завёрнутая в большое банное полотенце, сам же Игорь, натянувший на себя брюки, стоял рядом, оперевшись о подоконник и скрестив руки на голой влажной груди.
– А я предупреждал, – назидательным тоном сообщил он, после того как я в третий раз открыла-закрыла холодильник в надежде найти там хоть что-нибудь.
– У взрослых так не бывает, – жалостливо пробормотала я. – Даже в общаге всегда можно что-то найти.
И не желая отчаиваться, отправилась исследовать кухонные шкафы, громко хлопая дверцами под насмешливым взглядом Ключевского. Но и тут меня постигла неудача, заставившая распрощаться с последними иллюзиями – еды в этом доме не было. Зато есть хотелось ужасно.
– Бывает-бывает, – усмехнулся хозяин квартиры. – Я дома не питаюсь. Времени обычно не хватает.
– Да, но…
– А я предупреждал, – противным голосом опять напомнил он, вызывая во мне жгучее желание огреть его чем-нибудь по голове. – Но ты сама отказалась отпускать меня в магазин.
Пожалуй, идея прибить этого гада была не такая уж и плохая, если бы Игорь не протянул примиряюще руку, привлекая меня к себе.
– Я же не думала, что тут всё настолько печально. Да и вообще, у меня тогда совсем… другие потребности были.
– Ну извини, – усмехнулся он. Я же, пользуясь моментом, провела пальчиками по его груди и подняла голову чуть выше, посмотрев на него взглядом, полным мольбы.
– Нет, – отрезал эта сволочь.
Пришлось чуть-чуть надуть губы и хлопнуть ресницами.
– Не-е-т, – протянул Ключевский. – Ты сделала свой выбор, вот и неси теперь за него ответственность.
Ответственность нести мне не хотелось, а вот есть – очень даже, поэтому я не придумала ничего лучше, как вымученно вздохнуть и провести кончиком языка по его шее. Он едва заметно вздрогнул, но постарался держаться до последнего:
– Это называется шантаж и манипуляции.
– А могло бы называться прелюдией, – заявила нагло, уже прекрасно понимая, что выиграла этот спор.
***
Игорь ушёл в магазин, а я бесцельно бродила по пустой квартире, в которой, судя по всему, совсем недавно был сделан капитальный ремонт: выровненные и оштукатуренные стены, идеально выкрашенные потолки, пол, покрытый приличным ламинатом. Но дальше что-то пошло не так, и ни одна из комнат не была доведена до ума, разве что ванная и кухня были близки к завершению, но и им не хватало мебели до полной укомплектованности.
Так на кухне имелся прекрасный гарнитур, плита, холодильник, но на месте обеденной зоны расположился стол советских времён, весь перемазанный в краске, да и вообще видавший виды. В ванной комнате была широкая ванна, новенький унитаз, стиральная машинка и… всё. Количество мебели в квартире можно было пересчитать по пальцам, что плохо вязалось у меня с образом Игоря, ездившего на приличном авто и носившего костюмы более чем достойных марок. Всё это давало пищу для размышлений, но озвучить их вслух я так и не решилась: то ли побоялась лезть в не свои дела, то ли просто отвлеклась на пакет с продуктами, принесённый Игорем.
***
За окном была глубокая ночь, даже по московским меркам. Мы расположились прямо на полу в одной из пустующих комнат, где хозяин квартиры услужливо расстелил плед. Болтали о какой-то ерунде, целовались и просто наслаждались моментом. Я сидела, прижавшись к плечу Ключевского, и жевала узбекскую лепёшку, запивая её кефиром прямо из тетрапака. И казалось, что прекрасней пищи в моей жизни ещё не было.
Уже под самое утро, когда до звонка будильника оставалось всего ничего, Игорь вспомнил про то, что так и не стребовал свою «прелюдию» за геройский поход в магазин. И всё завертелось по новой. Последнее, что я помнила, были мои хриплые стоны, контролировать которые не оставалось никаких сил. Именно после этого я и провалилась в сон, откуда меня утром так бесцеремонно попытались вытащить.
– Исчезни, – пробормотала я, когда поцелуй в плечо неожиданно превратился во вполне ощутимый укус. Над ухом раздался самодовольный хохот Ключевского.
– А ночью ты возражала, – многозначительно заметил он. А затем его руки нырнули под простынь и… нагло перевернули меня на спину. Я зажмурилась от яркого света – солнце за окном светило уже во всю – и попыталась отмахнуться от этой бессовестной сволочи. Но Игорь был настойчив и не собирался отступать просто так, продолжая меня тормошить. – Так, Олеся Юрьевна, не позорьте свою фамилию. Наберитесь немного бодрости и закройте за мной дверь.
– Какую дверь? – промычала, пытаясь натянуть простынь на глаза, но та не поддавалась, придавленная чужим телом.
– Входную.
– А ты сам не можешь?
– Не могу. Она закрывается на ключ, а комплект у меня один. Ты потом не выйдешь, придётся ждать вечера, когда я вернусь и открою.
– А зачем тебе куда-то? – соображала всё так же туго.
– Работа, – усмехнулся Большой Босс, и до меня наконец-то дошло. Резко подскочила на постели, даже не подумав придержать простынь.
– Офис! Морозова!
Вид у меня сейчас был более чем шикарный: торчащие во все стороны волосы, красные от недосыпа глаза и тёмные круги под ними. Попыталась выбраться из постели, но Игорь неожиданно не позволил, опрокинув меня обратно на спину.
– Успокойся. Оставайся здесь, выспись, а я что-нибудь придумаю. Скажу Регине, что дал тебе индивидуальное задание…
– Вот они – преференции любовницы начальника, – не удержалась я от сарказма и скинула его руку со своей груди.
Ключевский закатил глаза.
– Не передёргивай. Мне просто ехать надо, иначе в пробки встану. А тебе бы не помешало немного отдохнуть.
– Сама доеду! – ругнулась я, выпрыгивая из кровати и начиная метаться по спальне в поисках одежды. Впрочем, весь комплект нашёлся аккуратно висевшим на стойке. Правда, моему гардеробу это не помогло – одежда была безнадёжно измята. – Блин, в общагу надо.
– Олесь…
– Нет! – сходу оборвала я его. – Мы не будем мешать одно с другим.
– Никто и не мешает. Но и делать вид, что ничего не было, я не собираюсь. Если в моих силах поступить в твоих интересах...
– В моих интересах сегодня быть на практике и вкалывать так, чтобы даже у Регины Евгеньевны зубы свело от того, что ей прицепиться не к чему.
Игорь промолчал, а я судорожно застёгивала пуговицы на блузке. Вот и кончилась сказка про Золушку, разбившись об её внутренние загоны.
– Ладно, – вдруг сдался Ключевский. – Отвезу тебя до общежития.
Я хотела было возразить, но он и слушать не стал. Как ни странно, до общаги мы доехали быстро, за что водитель был награждён быстрым, но чувственным поцелуем, после чего я на всех парах понеслась в сторону входа, сверкая голыми пятками – надевать шпильки не было времени.
И каково же было моё удивление, когда через двадцать минут я, успевшая принять душ, почистить зубы и переодеться, встретила на всё той же парковке Игоря с двумя стаканами кофе в руках и самой очаровательной улыбкой на лице.
– Опоздаешь же, – обречённо покачала я головой.
– Начальство не опаздывает, оно задерживается, – как ни в чём не бывало отозвался он.
Путь до офиса занял чертовски много времени (на метро было бы в разы быстрее), но некоторые решили быть джентльменом до конца. Зато я успела накраситься, окончательно приведя себя в рабочий вид. Высадить меня выпросила за остановку до офиса, Игорь хоть и не оценил, но послушался, за что получил второй поцелуй за утро. Или это я получила? Не суть… Несмотря, на всю суету и поспешность, утро казалось мне практически идеальным. Ровно до того момента, когда, вылезая из машины Ключевского, я практически лицом к лицу столкнулась с Илюшей.
Ещё ничего не понявший Илья расплылся в приветливой улыбке и, качнув своей кудрявой головой, воскликнул:
– Олеся!
Я ответила примерно тем же, правда, радость моя выдалась крайне натянутой – автомобиль Ключевского всё ещё продолжал стоять за моей спиной, действуя на нервы. Вот взять бы Игорю и с ходу стартануть в свой любимый офис, он же с утра так рвался туда! Но нет, мой новоявленный любовник предпочёл внимательным взглядом прожигать мне спину.
– Илюшка! – решила я действовать в соответствии с правилом, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, и взяла парня за руку. – Побежали! Опаздываем!
И действительно потянула его вперёд. Никулин сдвинулся с места и уже пошёл за мной, продолжая сиять как новенький пятак, ровно до того момента, пока что-то не заставило его посмотреть мне за плечо. Реакция парня оказалась столь скорой, что я даже запереживала, а не вышел ли Игорь из салона. Резкий поворот головы назад – Большой Босс находился за рулём, и смотрел на нас, чуть сдвинув брови, словно оценивая происходящее.
На самом деле ситуацию можно было легко разрешить, рассмеявшись и выдумав историю о том, как Игорь Валерьевич случайно встретил меня, проезжая мимо станции метро. Но я переполошенно вцепилась в Илюшу и попросила:
– Пойдём же!
Моё желание увести его подальше от места встречи выглядело столь очевидным, что у Никулина просто не было шансов понять всё неправильно.
– Олеся, ты с ума сошла! – непривычно жёстким тоном рыкнул он на меня. С этим бы я справилась легко, если бы не Игорь, в вопросительном жесте изогнувший бровь, тем самым интересуясь, не нужна ли мне помощь. Я отрицательно мотнула головой, не желая устраивать разборки на глазах у Игоря.
– Илья, пойдём, пожалуйста! – сквозь зубы процедила я, злясь на саму себя за то, что изначально так глупо себя повела.
Мой собеседник неожиданно послушался и недовольно отправился вслед за мной. Почти тут же раздался шелест шин по асфальту, ознаменовавший тот факт, что Ключевскому таки хватило совести оставить нас наедине.
Смирение Никулина закончилось метров через десять, после чего он остановился и всплеснул руками, аки наседка, и назидательно повторил:
– Ты сошла с ума!
Я чуть помедлила, прежде чем обернуться к нему, его категоричность мне не понравилась.
– Боюсь, тебя это не касается.
На мой взгляд я более чем доходчиво обозначила границы нашего разговора, но Никулину было абсолютно по барабану. Мысль о моих взаимоотношениях с Игорем, явно не давала ему покоя.
– Да он же тобой пользуется!
– Это не твоё дело, – сообщила уже с большим нажимом, приняв его выпады за банальную ревность незадачливого ухажёра.
Илья несогласно покачал головой и неожиданно взял меня за руку. Не так бесцеремонно, как я его до этого, а бережно и… будто бы просяще.
– Олесь, ну не будь такой наивной дурой. Он же тобой наиграется и бросит.
– С чего такая уверенность? – фыркнула я, хотя его слова действительно задели что-то в душе, будто потревожив старую ранку, спрятанную под слоем спеси и гордыни.
– Да потому что так оно и бывает. Ты для него слишком лёгкая добыча. Вы же все ему в рот смотрите: что ты, что Ника, что ещё половина офиса. И если бы ему действительно было бы не всё равно, он бы дождался окончания твоей практики, чтобы не ставить в неловкое положение перед всеми.
Меня так и тянуло сказать ему, что иногда наши желания бывают сильнее доводов разума, да и сам Ключевский ни разу не сделал ничего такого, что заставило бы меня усомниться в его уважительном отношении ко мне. Но Илья даже не дал мне рта раскрыть, продолжив свою обличающую речь:
– И уж тем более не стал бы высаживать тебя за пару остановок до офиса, чтобы никто вас не заметил!
– Я сама так захотела, – заводясь, высокомерно заявила я.
Никулин противно усмехнулся.
– Но ведь он и не возражал. Потому что ему так удобно!
В голове сам собой всплыл вчерашний разговор на лестнице:
– Чтобы потом Регина меня съела вместе с потрохами?
– А мы ей ничего не скажем...
Я даже головой тряхнула, прогоняя ненужные мысли. Так, Бодрова, стоп. Ты же сама просила, чтобы он ни во что не вмешивался!
Но даже голос разума оказался не способен заглушить вопли отчима, обещавшего, что никто и никогда не полюбит меня и мой дрянной характер. Так вышло, что вчера нам с Игорем было не до разговоров и определения ролей, поэтому вероятность, что Никулин в итоге окажется прав, была достаточна велика. А в таком случае лучше строить из себя хозяйку положения, чем жертву несостоявшейся любви.
Зло выдернула свою руку из его пальцев.
– А почему ты убеждён, что это именно Ключевский решил мною воспользоваться?! А если всё наоборот, и это я усмотрела в боссе подходящую кандидатуру, для того чтобы выбиться в люди.
Никулин растерялся, с недоверием посмотрев на меня.
– Ты не такая, – без особой уверенности сказал он.
– Думаешь? Ты же меня совсем не знаешь. А может быть, я именно такая и мне хочется гораздо большего от этой жизни, чем общага и пара бутербродов?! – последнее вырвалось случайно. И, судя по неприятно дёрнувшемуся лицу Ильи, мои слова долетели-таки до своей цели. Я не собиралась делать ему больно и тут же пожалела о сказанном, но было уже поздно.
– Знаешь, – грустно улыбнулся парень, – иногда лучше бутерброды и самоуважение, чем всё остальное, – сказал и, обогнув меня, быстрым шагом направился в сторону офисного здания.
А я так и осталась стоять на тротуаре с необъяснимым чувством потери. Стоит ли говорить, что с того дня и до самого конца практики Илья так и не предпринял ни одного шага в мою сторону.
В то утро, преодолевая оставшееся расстояние до «Ассоли», я поклялась себе, что ни за что не позволю себе влюбиться в Игоря Валерьевича Ключевского.
Глава 10
Тишина в квартире давила со страшной силой, словно подчёркивая всю пустоту, что вдруг огромной чёрной дырой разверзлась у меня в душе. Рука так и тянулась к колонке врубить погромче музыку, чтобы слышали все этажи, а ещё лучше – заорать в голос, долго и протяжно, выпуская наружу напряжение и боль сегодняшней ночи. Но, конечно же, ничего из этого я не сделала, просто упала на кровать, не раздеваясь, и спрятала лицо в подушке.
Перед глазами всё ещё стояла сцена, случившаяся часом ранее: поникшая голова Арсения, плотно сжатые губы Игоря и я, не знающая, куда себя деть и что сказать.
Первым в себя пришёл Ключевский-старший, велев сыну идти в дом тоном, не терпящим возражений.
Сенька дёрнулся, хотел что-то сказать, но, наткнувшись на упреждающий взгляд отца, смолчал, лишь украдкой посмотрел в сторону меня, пробормотав что-то нечленораздельное, и шмыгнул мимо Игоря в квартиру. На доли секунды мне показалось, что он сейчас возьмёт и просто захлопнет дверь перед моим носом, раз и навсегда давая понять, что мне нет места в этой семье. Однако человек из прошлого остался на месте, прожигая во мне дыру своим ледяным взглядом.
Я тоже продолжала стоять напротив него, нервно переступая с ноги на ногу и пряча руки в карманы пальто.
– Ты, – наконец-то нарушил он молчание.
– Я.
Невольно улыбнулась абсурдности происходящего, хотя смешного в этом не было ничего. Впору было начинать плакать.
Игорь тоже как будто бы смягчился. По крайней мере, его взгляд не казался уже таким колючим. Он рассматривал моё лицо, после чего прошёлся по фигуре и вновь поднялся наверх. Меня так и подмывало поинтересоваться, сильно ли изменилась за прошедшие годы. Вот он, к слову, почти не поменялся: всё тот же рост, широкие плечи, лёгкая щетина, проникновенный взгляд с лукавым прищуром, ямочка на подбородке. В свои сорок четыре Игорь находился в прекрасной форме, даже первая седина, пробивавшаяся на висках, и тонкие лучи морщинок в уголках глаз лишь подчеркивали природное очарование, обстоятельность и выдержку его характера. Признаки зрелости ему шли, единственное, что мне не понравилось, – это причёска. Четырнадцать лет назад Ключевский щеголял длинной чёлкой, которую постоянно откидывал вбок или зачёсывал назад при помощи геля. На сегодняшний же день Игорь Валерьевич был обладателем непростительно короткой стрижки, явно дорогой, но словно кричащей о том, что это уже не тот человек, с которым у меня однажды случился летний роман.
– Арсению нужна была помощь, – зачем-то начала оправдываться я, надеясь хоть немного разбавить повисшую между нами неловкость, но мои слова возымели обратный эффект.
Ключевский неожиданно помрачнел, подтянулся, выпуская невидимые колючки, означающие: «Не приближайся».
– Арсению, – имя сына он прознёс с особой подчёркивающей интонацией, – есть кому помочь.
– Да, вот только почему-то он пришёл ко мне, – быть покорной я не умела, даже под гнётом чувства вины. Я не хотела ни в чём его обвинять, но прозвучало всё равно обличающе.
Игорь тяжко вздохнул и, оглянувшись назад, прикрыл дверь, явно подозревая некоторых обитателей квартиры в привычке подслушивать.
– Сенька умеет выворачивать всё в свою пользу. Поэтому я бы не принимал его слова за чистую монету.
– Но проблемы в школе были более чем реальны! – поспешно выпалила, как если бы это имело хоть какое-то значение, что Арсений нуждался именно во мне. Что уже было сверхэгоистично с моей стороны. – И никого другого в этот момент не оказалось рядом! Тебя не было!
