Текст книги "Очень драконий отбор (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Жах! – охнула Дорлина. – И что девушка? Жива?

– Умерла, – поморщилась я. – Внутренности в кашу – это тебе не шутки. А он ещё и на помощь не сразу позвал… Псих малолетний.

– И что ему было?

– А что ему, судейскому сыну, будет за смерть шлюхи? – ухмыльнулась я криво. – Пальчиком погрозили, что жезл папочкин испачкал – и только.

– Как так можно? – всхлипнула Дорлина. – Она ж хоть… ну… не особо чистоплотная, но – живая!

– Торговля телом – опасная работа, – честно сказала я. – Многие думают, что, раз платят, то могут делать действительно всё… Ладно, не суть. А с чего ты вообще про пытки взялась читать?!

– Да я не думала, что это про пытки! – возмутилась она. – Меня просто тоже никуда не пускают, вот я и попросила какую-нибудь книгу, которая может на Отборе пригодиться. Мне принесли, а тут вон – мужик девку похитил, вроде начал приставать, а потом сначала нефритовый жезл, а потом дубинку в неё запихнул! Она, бедная, так кричит, так стонет… Ужас!

Я открыла рот, закрыла его.

И поняла, что имеет место несовпадение парадигм.

– Она задыхается, умирает, – вещала между тем Дорлина. – А ещё он, кажется, фомор.

– Там так написано? – не ржать. Только не ржать.

– Не-а, но у него как-то слишком много рук… Руками он прижал её руки, гладит в одном месте, щипает в другом, за чем-то потянулся... Я уже пять рук насчитала… Думаешь, арахнид? В начале вроде человеком был. Но вдруг полукровка?

Здесь я не выдержала и всё же расхохоталась.

– Что смешного-то? – обиделась ведьмочка. – Логичная теория. Свою предложи, если такая умная!

– Дорлина, ты мне вот что скажи, – начала я. – Ты знаешь, откуда дети берутся?

– Ну да, – фыркнула она. – Я что тебе, вот дурочка совсем? В деревне все с детства такое знают! Но это-то тут причём? У нас, знаешь, как-то без жезлов и дубин обходятся с этим делом. Хуй им, спрашивается, на что?

Я вздохнула.

– Ну, тут о нём же и речь. Это просто… ну… эвфемизмы.

– Чего?! – ведьма возмущённо отбросила книжку. – Но зачем?! Уже бы написали: член. Ну хоть панька-встанька, на худой-то конец! Или вот да, конец… Все бы всё поняли.  А дубинки?! Я ж читаю про дубинки – и думаю про дубинки!!! И про жезлы! И почему нефритовый?! Они нефрит-то в жизни видали?! Чем он болеет, если у него жезл-то такого цвета?!

Ну, определённая логика в её словах присутствовала.

– Чтобы было романтичнее? Или приличнее? – предположила я.

– В смысле?! – возмутилась она. – То есть, он её насильно своровал, и это вроде как прилично и романтично. А вот член членом назвать – эт уже ни-ни?

Я пожала плечами. Если честно, дороги, по которым блуждали человеческие представления о приличиях, для меня были тёмным лесом. И тут я с Дорлиной была на одной волне: похищение и принуждение намного неприличней всяких там слов. Но… человеческая мораль – штука сложная. Она ходит своими путями.

Сама я, по правде, обожала грязные разговорчики. И в моменты, когда меня уносило совсем (точнее, когда я позволяла самоконтролю полностью отрубиться) бывала очень громкой. И грязной на язык. Это давало дополнительный кайф, как на мой вкус.  И я тоже никогда не понимала смысла… эвфемизмов. Возможно просто потому, что прекрасно знала, что бывает с телом после жезла, например…

– Тупо это всё, – буркнула Дорлина. – Глупая книжка!

– Не злись так, – сказала я примирительно. – Справедливости ради, мужчины обожают давать своему органу имена. Был у меня, например, любовник Джойми, который звал свой член Джойми-младшим. И требовал, чтобы я описывала, какой он красивый, этот младший Джойми…

– Зачем?!

– У всех свои фетиши. Кому младший Джойми, а кому вон – дубинка.

– Пф, – Дорлина сложила руки на груди. – А я всё равно говорю: тот, кто это написал – дурак.

Я покачала головой. А ведь она действительно расстроилась, кажется. И теперь злится больше на себя, чем на неведомого дурака-автора… Неприятно чувствовать себя дурой. Особенно в такой ситуации.

Особенно в восемнадцать лет.

Но, как оказалось, всё было даже немного сложнее.

– Меня вон мой жених тоже украл, – выдала Дорлина вдруг. – Поленом по затылку – и в подвал, амулетами обвешанный. Правда, никуда не запихивал ничего… не успел. Но всё равно оно знаешь... Не романтично было. Совсем. Дурак автор.

Ага. Что же, начинаю теперь понимать, откуда ветер дует.

И да, в реальности это и правда совсем не романтично.

– Это из-за того ты стала суженого искать?

– Ага, – вздохнула Дорлина и отвернулась. – И из-за этого тоже. Тут какое дело: моя семейка хотела меня замуж выдать. Ну, я тебе говорила. Парень – сын старосты, выкуп за меня давал хороший, да ещё и в голодный год. Но… вот не люб он мне был. Вроде бы и собой хорош, и богат, и статен. Но было в нём такое что-то… Я же слышу, как шепчутся наньи над рекой. И они плохое о нём говорили.

Я понимающе кивнула. Наньи, души нерождённых или убитых матерями младенцев, видели чужие тайные грехи и мало о ком шептались просто так.

– В общем, дала я ему гарбуз, – сказала Дорлина. – А семье сказала, что замуж не особенно хочу. Буду людей лечить и на отшибе жить, как положено. Им не понравилось, но как ведьму уговоришь? Вот и решили другим путём пойти. Мачеха придумала: мол, это я с мозгу короткого бешусь. Ума не хватает, чтобы понять своё счастье, а магия с мамиными книгами напару наглой делают и дочернюю почтительность отбивают. А вот если меня с женихом закрыть, чтобы он меня обесчестил и всем о том раззвонил, то я сама замуж побегу. Потому что иначе мне жизни злые языки не дадут.

– Что за бред? – поразилась я.

– Ты ж городская, феечка, – вздохнула Дорлина. – Потому и не понимаешь. В деревне, где все всё и про всех знают, вещи совсем по-другому делаются. Вот и жених мой на предложение согласился. И в себя я пришла в подвале. И скажи ж ты: не поскупились! Амулеты у охотников на фоморов заказали. Ну, чтобы уже наверняка. Ты понимаешь, наверное.

– Понимаю, – вот так новости. – И как ты выбралась?

– Он дурак был, – сказала она устало. – Прямо как автор. Амулеты развешал, а камни не убрал. Ну знаешь, те самые, которыми придавливают малосольные огурцы... Он навалился на  меня, а мне камень под руку попался. И его ударила раз. А потом ещё много раз… как затмение нашло. А когда пришла в себя, спасать уже некого было.

– Ну и молодец, – хмыкнула я. – Он заслужил.

– Не знаю, – вздохнула Дорлина. – Я себя потом корила, но что уже сделаешь? Я сорвала амулеты со стен и заставила землю поглотить его. А потом домой вернулась, как ни в чём не бывало. Мачеха сначала злорадные взгляды бросала, всё спрашивала, где я была… а потом все узнали, что жених мой пропал. По её глазам ясно стало, что она догадывается. И я поняла: надо бежать, иначе сложат костёр для меня. Вот так вот.

Ну да, та ещё история. И мне ли не знать – теперь не отмоешься. Даже если права сотню раз. Для меня самой чем-то похожая ситуация навсегда проложила черту между маленькой Лил, которая однажды хотела спасать людей, как папа, – и преступницей, которой она в итоге стала.

Но у Дорлины другая ситуация, если честно. И другой характер. Возможно, всё ещё сложится не так уж плохо… если ей повезёт с адекватным “суженым”, конечно. Кстати, об этом…

– А кто тебе эту нетленку принёс вообще? – уточнила я. – Кто этот мамин юморист?

– Когда всё случилось с леди Каталиной, нас служба безопасности разогнала по комнатам. Вот я и попросила у безопасника книгу. Дальше ты знаешь.

Угу, как же. Знаю! До сих пор помню того оборотня и это презрительное “отборные шлюхи”. Что-то мне подсказывает, что это не только его мнение.

И вот так-то из песни слов не выкинешь, все всё вроде бы понимают про девчонок, пришедших на Отбор. Но как меня злит эта демонстративно подброшенная Дорлине книжка… точно так же, как злило всегда презрительное отношение к работникам и работницам борделя.  Мне всегда хотелось спросить: что же вы презираете их, а не тех, кто их покупает? Не спрос ли, ребята, рождает предложение? И от хорошей ли жизни в большинстве своём выбирают именно такую дорогу?

– А узнать этого доброго сотрудника сможешь? – уточнила я вкрадчиво.

Да, неправильно пользоваться своим положением и властью над Кио ради мелочной мести. Но вот в этом конкретном случае, боюсь, слишком велик соблазн – для меня.

– Ну да, – вздохнула Дорлина. – А зачем?

– Да просто спросила, – сделаю всё, чтобы его эту книжонку наизусть выучить заставили. – Так а пирожные откуда?

– А, это… – Дорлина покраснела и напустила на себя очень-независимый-вид. – Это от того Радужного придурка.

– О? Продолжай! – проворковала я. – Он сам тебе принёс?

–Нет, – буркнула Дорлина. – Передал – с разрешения нашего Ртутного, как я поняла. И записку.

– И что в записке? – что же из неё всё тянуть приходится?

– Щас, – она решительно встала и подняла с пола бумажку, у которой, судя по виду, была очень тяжёлая жизнь. – “Я присылаю вам свой сладкий аналог, чтобы вы могли предварительно распробовать меня на вкус. Лучшие повара Радужного Дома трудились над этими пирожными всю ночь, чтобы сотворить из них настоящий шедевр. Надеюсь, вам понравится… и смею верить, что вы согласитесь встретиться. И сравнить вкус пирожного – со вкусом моих губ”.

– Поэтично, – оценила я.

– Он гад! – возмутилась Дорлина.

– Так ты не пойдёшь? – таким тоном, наверное, мои предки искушали древних ведьм заключать с ними сделки.

Она вздохнула и уставилась в мою сторону своими совершенно потрясающими бездонно-тёмными глазищами.

– Думаешь, стоит?..

– Думаю, да. Тебе нужно проверить, есть ли эта твоя лента на его запястье – хотя бы для того, чтобы точно знать. А уж что ты с этой информацией будешь делать, можно по ходу решить.

Она призадумалась. Я буквально видела, как блуждают мысли в её голове – и меня посетило дурное предчувствие на тему того, до чего она в итоге может додуматься.

И, надо сказать,  не зря.

– Знаю! А пойдём со мной!

– Чего?! – ошалела я. – С тобой – на свидание к Радужному?!

Но Дорлину уже было не остановить.

– Точно! Пойдём вместе. Как подружки.

– Мы не…

– Хорошо! – она отмахнулась. – Пока не друзья. Но! Ты моя крёстная фея. Сама сказала!

– Эм…

– Ну пойдём!

– Зачем я тебе там?! Или ты хочешь, чтобы мы вместе попробовали и сравнили впечатления?

– Тьху на тебя! – она отвернулась и буркнула: – При тебе он точно ничего дурного мне не сделает, ясно?

Я вздохнула – и стала представлять, как буду уговаривать Кио меня отпустить.  То самое предчувствие подсказывало: будет непросто.

27

Распрощавшись с Дорлиной, я решила посмотреть, что интересного тут показывают молодым неспаренным драконам. Начала со старых знакомых, то бишь, с конкурсанток Ртутного Дома.

Поначалу ничего стоящего на глаза не попалось: все девчонки сидели по комнатам, кто по двое, кто по одной. Общие залы были пустынны, а просматривать гостиные конкурсанток посторонним было нельзя… Но Кио открыл мне доступ к гостиной Дорлины. И я, разумеется, чисто случайно запомнила, как именно это делается.

Общаться с девушками через зеркало я не собиралась, нет. А вот послушать…

– Как это всё печально, – юная светловолосая аристократка, напоминающая хрупкий цветочек, нервно комкала в руках рукоделие. – Бедняжка леди Каталина! Как грустно, да?

– А вы чего, собственно, ждали? – её соседка, леди с выдающимся носом и явно куда более твёрдым характером, агрессивно работала спицами. – Это же драконий Отбор, в конечном итоге. Нам и так следует радоваться, что последние два столетия он проходил без происшествий. Вон при первом Императоре, пусть ему крепко спится, после Отбора бывало, что не выживал вообще никто. Да и при нашей старой аристократии многим девицам солнце после отборов переставало светить…

– Что вы такое говорите?! – возмутилась цветочек.  – Отборы пришли к нам с драконами!

Носатая хмыкнула:

– Ой ли? В наши дни, знаете ли, модно обвинять во всём драконов. Особенно – в некоторых кругах.

– Вы на что намекаете? – возмутилась цветочек.

– Да так, просто вслух думаю, – спицы замелькали с новой силой. – А Отборы… читали, быть может, жития северных князей? Вот хоть Бивальда, например.

– Я такую ерунду не читаю, – скривилась цветочек. – Об этом вон пусть у мужчин голова болит. Женские уши такого слышать не должны! Я читаю только о любви.

По тонким губам её собеседницы скользнула усмешка:

– Любовь… Тоже верно. Так я вам тогда расскажу небольшой эпизод о том, как выбирали невесту молодому князю. Говорят, тогда со всех земель собрали самых красивых девушек разного происхождения…

– Как – разного? – возмутилась цветочек. – Простолюдинку – князю в невесты? Тоже, право, скажете…

– Были и такие времена, – отозвалась носатая. –  Здравая идея о том, что брак следует заключать между личностями одного сословия, появилась позже. И во многом как раз после этого отбора невест... Но и тогда за спиной каждой претендентки всё равно кто-то стоял, будь то купеческий дом, придворные силы или городской совет… И вот, те девушки выстраивались в ряд перед князем, он смотрел на них и мог выбрать себе по душе. Но время было, прямо скажем, непростое. Первую невесту, выбранную князем, отлучили от двора из-за неведомой болезни. Вторая сорвалась со стены – да-да, прямо как бедняжка Каталина. Третью обвинили в заговоре и прилюдно забили до смерти… Только после того, как князь выбрал в жёны дочь своего первого советника, всё разрешилось.

– Это всего лишь доказывает, что жениться надо на ровне, – отмахнулась цветочек. – А не смотреть в сторону всяких оборванок. Для таких женщин существуют… дома цветов, если вы понимаете, о чём я. И прочие мерзости, о которых приличным женщинам нашего круга и знать-то не полагается.

Носатая иронично выгнула бровь, но комментировать это не стала.

– Но вот уже много лет Отборы были безопасны, – отметила она вместо того. – А теперь… Все эти допросы, ужасное происшествие с леди Каталиной… Сгущаются тучи.

– Да бросьте, – фыркнула цветочек. – Я совершенно уверена, что леди Каталина сама нарвалась! Так я и сказала следователям. Болтала слишком много – вот леди Лайлин и выкинула её из окна! Она как раз из тех, что вполне способны на такое.

Носатая недоверчиво покачала головой.

–  Способна?  Ни секунды не сомневаюсь. Она выглядит совершенно беспринципной особой. Один этот её совершенно открытый роман с сельской девкой… мерзость. Впрочем, это может быть и игрой на публику: кажется, драконы находят отношения между женщинами пикантными… Это подогревает интерес. Но вот так вот опрометчиво убить соперницу, которую уже обошла? Леди Лайлин не кажется настолько глупой.

– Да бросьте! – закатила глаза цветочек. – Неужели не очевидно? Леди Каталина знала какой-то секрет леди Лайлин. И та её убила за этот секрет.

– С чего вы взяли?

– Просто у меня есть глаза! – фыркнула цветочек. – И вообще, уходя в гости к леди Лайлин, Каталина сказала: “Пора разобраться с этим раз и навсегда”. О чём тут может быть речь, если не о каком-то старом постыдном секрете?

Носатая нахмурилась.

– Вы сообщили следователям об этом?

– Конечно! Всё, как на духу, выложила! Но не о том сейчас речь. Самое важное, что я не собираюсь бежать с Отбора только потому, что какая-то девица столкнула другую со скалы. Этот Отбор – мой важный шанс не остаться приживалкой при собственном брате. Я не собираюсь терять такую возможность из-за чьей-то там оторванной ноги. Эка невидаль! Умрёт леди Каталина или выживет, Отбор должен продолжаться!

– Вы могли бы выйти замуж…

– О, не делайте вид, что не слышали слухов! – губы цветочка задрожали, а в глазах зажёгся опасный блеск. – Мой брат ославил меня так, что замуж мне не выйти. Никто не позарится, из нашего круга так точно. Мой шанс найти плечо, на которое можно опереться, здесь. И я сделаю всё, чтобы его не упустить!

– Значит, леди Милаи, вам тоже некуда идти…

– Как и вам, леди Эвина, – неприятно улыбнулась Милаи. – Все знают, что ваша семья разорена.

– Верно, все знают, – Эвина снова взялась за спицы. – Значит, нам с вами следует следить за языками… И надеяться, что несчастные случаи нас минуют. Вы правы: Отбор должен продолжаться.

Больше эти прекрасные леди не сказали ничего интересного. Так что, немного помедлив, я решила посмотреть, что же происходит в других комнатах – и о чём же там говорят.

*

– Знаешь где я видала такие фестивали? В гробу! – девушка, явно из простолюдинок, металась по комнате, собирая свои немногочисленные вещи. – На такое я не подписывалась!

– Может, прекратишь истерику? – поморщилась прожигательница чужих подолов, полируя ногти. – Слушать же это нытьё невозможно. Решила уйти? Я держать не стану. Знаешь пословицу: чем меньше народу, тем лучше дышится? Вот это как раз про Отбор. Но знаешь что? Не думала, что ты – такая размазня.

– Размазня?! – возмутилась девица, отшвырнув собранные было вещи. – Это кто тут размазня?!

– Ну не я же. Я сюда за успехом пришла, а не истериками. Думала, и ты тоже.

– Ты нормальная вообще?! – возмутилась нервная. – Ты что, не слышала, что случилось?!

– Слышала, – хмыкнула прожигательница. – У нас стало на двух основных соперниц меньше.

Её собеседница застыла и часто-часто заморгала.

– … что?

– Что слышала. Сама рассуди: кого дракон пока что возвысил? Леди Лайлин – арестована. И, даже если её выпустят, вряд ли и дальше будет фавориткой; захочет ли Ртутный Дом вписываться в историю с фавориткой-убийцей? Сомневаюсь, их позиции и так шатки. А леди Каталина – не то мертва, не то на пути к этому. Остаётся только деревенщина Дорлина… но эту подвинуть теперь в разы проще. Её любовницу арестовали, как-никак. А сама она слишком молода и неотёсана, чтобы что-то опасное из себя представлять. Сечёшь расклад?

Секла или нет, но вещи девица окончательно собирать перестала.

– А ведь господин Кио обязан выбрать фаворитку, я говорила тебе… – лила масло в пламя прожигательница. – Приказ Императора, ни много ни мало. Он должен наглядно продемонстрировать Совету Старых, что ищет пару. Изо всех сил. И что не пошёл… по стопам брата. Если ты понимаешь, о чём я. А ведь слухи ходят, что Кио не приближает ни одну к себе, не возвышает и не привязывается…

– И единственная, кого он возвысил, теперь в тюрьме. Думаешь, она правда убила леди Каталину?

– Пф. Да что она, дура, что ли?! Сама головой подумай. Всем же видно: Кио увлёкся, и увлёкся всерьёз. Должна ли я говорить, что список тех, кому это невыгодно, в лигу длиной?

Нервная девица передёрнула плечами.

– Но слушай. Ты уверена что то же самое не может случиться с нами?

– Может, – оскалилась прожигательница подолов. – А ты как думала? Сама будто не знаешь, сколько всего на кону. Ртутные – ближайшие соратники Первого Императора, а сам Кио – его излюбленное смертоносное оружие. Ртутные  традиционно снимали сливки. Самый богатый Дом. И ведь пример той же Биланны доказал, что умная, умеющая вовремя проявить хитрость фаворитка может возвыситься и после того, как дракон нашёл пару. Говорят, ей даже позволили участвовать в воспитании юной принцессы. Понимаешь, какие это перспективы? Ясное дело, что борьба нешуточная. И что, просто уйдёшь теперь, когда появились шансы?

Нервная помялась.

– Опасно это всё.

– Охота – это всегда охота, – усмехнулась прожигательница. – Не важно, на дичь или на могущественного мужчину. Риск есть. Но и ставки так-то высоки. Так что, сбегаешь?

– Нет.

– То-то же.

Убедившись, что больше ничего интересного здесь не услышу, я убрала связь, усмехнулась и покачала головой.

Некоторые вещи неизменны. И совсем не зависят от декораций.

*

– И что нам теперь делать? – вопрошала изящная девушка, глядя прямо перед собой. – Уйти?

Выглядела она при этом так, будто лучшие её ожидания были обмануты.

– А чё делать? – её собеседница, явно более простого происхождения девица, тяжело вздохнула. – Ничё уж не сделаешь.

– Но как так? Такое событие на драконьем Отборе – и все отнеслись как-то… обыденно что ли. А мне теперь страшно!

– Мне тоже. Тут вообще страшно. Но мне, знаешь ли, больше идти некуда.

– Почему? – девушке явно хотелось отвлечься. – У тебя нет своего дома?

– Да чего? Есть дом. Только я туда не хочу. Не зря ж я оттуда сбегала? Муж уже, наверное, и другую нашёл…

Вот где, что называется, неожиданный поворот. Даже я, каюсь, слегка опешила – что уж о той девчушке говорить?

– Ты… замужем?!

– Была. Отдали по малолетству. У меня в семье восемь ртов, жрать нечего, вот и спихнули первому желающему. У него предыдущая жена преставилась, за домом следить некому было. Вот и взял меня.

– Какой ужас…

– Да как сказать… Не худший муж. Хозяйство огромное, опять же.

– Ох, – девчушка мило покраснела.

– Ага. Целых три коровы!

– А…

Я сдавленно фыркнула, подавившись каким-то экзотическим фруктом.

– ...И куча кур, – продолжила между тем сбежавшая жена. – И огород огроменный! Оно всё хорошо, конечно, но всё это на мне. Да ещё пятеро его детей и его мать престарелая. Представляешь?

Девушка побледнела и отчаянно замотала головой.

– Вот! Я чуть не спятила. Бывало, упахаешься к вечеру так, что хоть стой, хоть падай – никакого хозяйства не захочешь. А он ещё и ласки хочет! Представляешь?

Глаза её собеседницы стали ещё круглее. Мне что-то подсказывало, что выросла она в семье если не аристократической, то довольно состоятельной. И нечто подобное не могла представить вот совсем.

– Вот и я ошалела от такого счастья, ага. Была на лицо неплоха, но за три месяца такой жизни ты бы знала, в какое чучело превратилась. У… вспомнить страшно. Ещё и спиногрызы эти... Не жизнь, а кошмар. И тут мне на глаза объявление попалось: мол, набирают в городе неподалёку красивых баб. В актрисы. И я подумала, что вон он – шанс. Намарафетилась и сбежала.

– И ты стала актрисой?

Мы с беглянкой фыркнули одновременно. Да, наши ребята, отвечавшие за торговлю живым товаром, тоже по деревням… актрис подбирали.

– Какое там! Угодила прямиком в бордель.

– Ах! И как ты оттуда сбежала?!

– Да сначала – никак.

– Значит, ты осталась…

– Ну да. Сама подумай: мне что перед мужем ноги раздвигать, что перед клиентами. Но клиенты не заставляют коров пасти и их мамочке в ноги кланяться. Бордель элитный был! Там и одежда красивая, и вообще…

Ну да, тут не поспоришь. Но всегда есть своё “но”.

– ... но и там не так просто всё было. Девчонок много, знаешь?  И всем плевать. Заболела? Постарела? Вышвырнут в трущобы и забудут, как звали; так заканчивают почти все. Потому-то стала я покровителя искать. И таки нашла! В театр пробилась, представляешь? А оттуда уже – сюда, на Отбор.

– И тебя взяли?

– Дала кому надо. Правда, с покровителем пришлось разругаться… Но это уже такое.

– Но… но… я не слышала, чтобы драконы брали в наложницы замужних женщин! Если это всплывёт…

– Да брось. Ты меня видала? Какой дракон меня в наложницы-то возьмёт? Рожа и тело – да, при мне, рабочие. Но воспитания ж никакого! Меня так, на парность проверят пару раз и дальше бегать отпустят.

Надо признать: очень практичный подход.

– Тогда зачем ты здесь?!

– В придворный театр попроситься. А ты? В наложницы метишь?

Она отвернулась:

– Я… просто драконов поближе увидеть хотела. Мне гадалка на ярмарке нагадала, что я драконьей парой стану…

– Серьёзно? Да они каждой первой это говорят!

– Я всегда увлекалась драконами!

– И как? Похожи они на тех, что в книжках?

– Нет… не особенно.

Я повернула камень на этом зеркале, чтобы не слушать дальнейшее. И так ясно, в общем-то; несмотря на все предупреждения Биланны, некоторые из тех, что пришли на Отбор за мечтой, тоже остались.

И так бывает. Только вот Отбор – он и есть Отбор; тут все используют всех.

Так уж эта игра работает... если играть в неё не в красивой книге, а в реальной жизни.

*

Последней комнатой, в которую я в тот день заглянула, оказались покои Марни. Но там не происходило ничего интересного: девушка сидела, насупленная и печальная, и смотрела в стену. Молча. Похоже, случившееся с Каталиной очень сильно повлияло на неё… Неудивительно: они довольно тесно общались. И всё же было нечто в глазах Марни, в её позе, что говорило о сильнейшем душевном раздрае. Я сделала себе заметку бросить на неё ещё один взгляд…

Позже.

28

*

Кио вернулся спустя почти двое суток.

Я к тому моменту успела посмотреть по зеркалу несколько выступлений на конкурсах талантов (как показала практика, Зелёные обожают самодеятельность), прочесть книгу, отмокнуть в ванной до состояния брюквы и снова уснуть, раскинувшись на роскошной удобной постели.

Пробуждение выдалось приятным, что уж там. Вообще, как на мой вкус, проснуться от того, что твой мужчина ласкает тебя пальцами и языком – один из лучших перформансов на тему “доброе утро”, который только может состояться в жизни женщины. Я оценила это, как и всё последующее.

Кио был нежен. Нетороплив. Ласков. Это было странно для нас, обычно растворяющихся в порыве страсти, и непривычно для меня лично, но…

Приятно. Очень.

– И что это было? – спросила я, когда вернула себе способность связно говорить.

– А на что похоже? – Кио иронично выгнул бровь, и я порадовалась, что обычная язвительность понемногу возвращается к нему.

А вот тень усталости, застывшая на дне его глаз, меня порадовала не слишком.

– Тебе нужно поспать, – заметила я.

– Так плохо выгляжу?

– Нет, но отдых не повредит.

– Пока не получится, – он быстро поцеловал меня в нос. – Я зашёл совсем ненадолго… Скоро нужно будет вернуться к работе.

– То есть ты зашёл, чтобы заняться сексом?

 – Ты против?

– Не-а, – я потянулась. – Когда это я была против? Просто уточняю.

– Я пришёл, чтобы тебя увидеть, – ответил он мягко. – А секс… Вообще-то не планировался. Но ты лежала тут, такая милая, домашняя…

– Молчи уж, – фыркнула я. – Что там в большом мире происходит, кстати? Ты нашёл и покарал всех злых злунов?

По его лицу проскользнула тень.

– Пока что нет, но я работаю в этом направлении… Дайлила.

Я вздрогнула. Давно никто из живых не называл меня так. Очень давно. Так-то среди Крыс даже элита знала меня под именем Лил. А это значит…

  – Докопался до моей биографии?

– Да, – он нежно провёл пальцами по моим волосам. – Как ты сама понимаешь, твоя биография стала для меня намного важнее, чем раньше.

– Ясно, – хмыкнула я. – И докуда ты её проследил?

– В данный момент – до эльфийских погромов. Но пока что без подробностей. Знаю, что вы с братом их пережили и ты оказалась среди Крыс. Пока что не понимаю, как.

Как, говоришь?

– Ах, Кио, – губы мои растянулись в циничной ухмылке. – Я выжила, потому что мужчины, даже обвешанные иномирной обжигающей сталью, всего лишь мужчины. Даже если их командиры запретят им развлекаться с молодыми эльфийками, смогут ли они устоять против чар принцессы? Те дураки, что пришли в наш дом убивать и грабить, не смогли. Я спрятала брата в своей комнате и попросила его не смотреть; я развлекала их несколько часов, чтобы они видели одну меня. Они обжигали мою кожу сталью и смеялись. Они брали меня по очереди. И я была хорошей куклой. Послушной, реагирующей так, как им хочется, на всё готовой... А между тем я исподволь, по шагу отравляла их кровь чарами. В итоге они решили меня оставить – не смогли бросить в костёр, к родителям. Они приволокли меня в своё логово. К тому моменту чары уже ядом плескались в их крови. Я сумела поссорить их, сказала: “Пусть теперь меня возьмёт главный из вас”. И они схватились за ножи. А я тем временем вырвалась из своих цепей. И превратилась.

Я мечтательно улыбнулась.

– Они успели сдать обратно почти всю иномирную сталь; они успели порезать друг друга; чары ослабили их. Так что я смогла развлекаться. И я развлеклась, Кио. Не думаю, что тебе нужны подробности – просто представь всю боль, которую способно испытать человеческое тело, и умножь её во много раз. Много-много-много раз… Я накачала их пыльцой со своих крыльев, так что они не могли умереть, пока я не разрешу. А я долго не разрешала. Я уходила, пытаясь найти Ала, но возвращалась к ним снова и снова. Если вспомнить меня тогда, то я была больше похожа на обезумевшего, почуявшего кровь зверя…

– У тебя были причины.

– Возможно. Но сейчас мне очевидно: я была безумна тогда. Ужасным монстром-сидхе из мрачных старых легенд… Я не сожалею, просто объясняю, чем я была в тот момент. Уж ты-то, мальчик-ртуть, должен понимать меня – учитывая твою биографию.

– Да, – он не сводил с меня больного, полного сожаления взгляда. – Я понимаю.

– Так или иначе, когда я вернулась к этим отбросам в очередной раз, меня уже ждал Владеш. Он сидел за столом, курил и рассматривал то, что от них осталось. Не знаю, кто дал ему наводку… Да и не столь важно. Он был спокоен, смотрел с любопытством. Он спросил, что я планирую делать потом. Заметил, что нынче красивых сидов чаще всего продают, бросают в тюрьму или убивают… если у них нет покровителей, конечно. Он сказал, что если я войду в гильдию, то они помогут мне искать брата. И я согласилась.

Кио тихо выдохнул, потянулся вперёд и обнял меня.

– Мне жаль, – сказал он едва слышно. – Милая, мне так жаль…

– А ты-то тут при чём? – спросила я, чувствуя, как разливается в груди иррациональное тепло. – Всё закономерно. Знаешь… на теневую сторону не идут от хорошей жизни. В Гильдиях нет чистеньких, там все чем-то повязаны. Владеш взял меня тем, что подчистил за мной следы тех уродов. И пообещал помочь найти брата… Правда, у него не вышло. Ала нашёл Ловкач, уже мёртвым... но это уже другая история. Важно то, что со временем Владеш заменил мне отца… Забавно: мой первый отец учил меня спасать людей, второй – убивать их. Но я была прилежной ученицей... Что ты так смотришь?

Кио и правда смотрел странно, будто в чём-то сомневался. Он встал, накинув верхнее киото на голое тело, и застыл напряжённо.

– Ну? И к чему эта драма?

– Я… есть нечто, что я узнал. Но я не знаю, стоит ли говорить об этом тебе. Боюсь, тебе станет больно.

Это ещё что за новости?

– Чем больней, тем интересней, – фыркнула я. – Говори уж…

– У меня есть все основания утверждать, что Владеш, глава Крыс, всегда знал, где твой брат.

Мир качнулся вокруг меня.

– Ложь!

– Лил, – Кио смотрел с жалостью, и я ненавидела это. – Ты никогда не задавалась вопросом, почему Ловкач нашёл твоего брата так быстро – а Владешу это годами не удавалось? Почему вы с Аланиалем не пересеклись в одном городе? Ты не спрашивала себя об этом?

– Но какой смысл Владешу…

Я оборвала себя.

Очевидный смысл. Он лежит на поверхности. И я поняла бы сама, не будь такой слепой.

Гильдии не нужна любящая сестра, желающая защитить своего брата любой ценой. Гильдии нужна послушная бездушная тварь.

Только и всего.

– Если ты берёшься утверждать такие вещи, значит, у тебя есть доказательства? – мне казалось, что рот полон битого стекла.

– Да, – он медленно кивнул. – Мне удалось получить копию архива Владеша; я дам тебе прочесть. Он эпизодически сам нанимал твоего брата. И очень внимательно следил, чтобы вы не пересекались.