Текст книги "Очень драконий отбор (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– Мне казалось, что общение с господином Кидом – одна из моих новых обязанностей… Я что-то поняла неверно?

Кио поморщился.

– Всё так, – сказал он отрывисто. – Но границы всё равно следовало очертить. Брат заигрался.

– Понятно, – я прищурилась. – Что, ещё не отпустило?

– Не полностью, – он отвернулся. – Я всё ещё слышу отголоски твоих эмоций. Впрочем, это скоро пройдёт. Кстати! Я проверил твою ведьму. И даю девяносто семь процентов за то, что она ни при чём. Меня опоил и зачаровал кто-то другой… Причём вряд ли он работал один.

– Опоил и зачаровал?

– Да. Именно в таком порядке. Как показала практика, сочетание мощных психотропов от сидхе и фоморьей магии способно затуманить разум даже дракону… Но преимущественно я уже в порядке.

Ага, очень заметно.

– Значит, готов петь серенады? – прищурилась я лукаво.

– А ты предвкушаешь? – выгнул Кио бровь.

– Ещё как, – оскалилась я, намеренно демонстрируя клыки. – Верю, это будет просто нечто!

– Не сомневайся во мне, – он сделал шаг вперёд, сокращая между нами расстояние. Я повторила его маневр так, чтобы между нами осталось крохотное расстояние.

Для дыхания. Или якобы-случайного-движения. Или мимолётного эмоционального порыва…

И он подался вперёд, впиваясь в мои губы поцелуем. Я ответила, прижимаясь к нему всем  телом, и…

– Мне надо идти.

– Точно? – я потёрлась бедром о доказательство того, что уходить ему хотелось не так уж сильно. – Может, ты не так уж спешишь?

Он вздохнул и сделал шаг назад, вынуждая и меня отстраниться:

– Действительно спешу. Прости. Я вырвался только для того, чтобы разобраться с этим вопросом.

Я демонстративно вздохнула:

– Ты – обломщик, Кио!

– О, не огорчайся, моя старшая фаворитка, – он поиграл бровями. – Тебе сегодня ещё предстоит увлекательнейшее занятие рукоделием. Ты ведь любишь вышивать, правда?

Чего?!

– Скажи, что ты пошутил!

– Ну не только же тебе за мой счёт развлекаться, – ухмыльнулся он. – Должен быть баланс, убийственная моя!

С-с-с…

– Это должна быть очень хорошая серенада, – прошипела я.

– О, ты упадёшь. Предвкушай сегодняшний вечер, милая! Думай обо мне.

– Ха. Жди!

*

Я не призналась бы, но – предвкушала, конечно. И думала о нём.

Как это обычно бывает в таких случаях, день тянулся невыносимо медленно. Дурацкие посиделки над вышивкой, которую Дорлина по уже сложившейся традиции сделала для нас двоих; косые взгляды конкурсанток, которые теперь не решались жалить в открытую… Даже Призовая Курица, на которую я в глубине души рассчитывала, меня подвела: сидела вялая, косилась странно и за целый день не сказала мне ни одной гадости. Ну как так, а? Разве так поступают закадычные соперницы? Обидно! Я, каюсь, даже постаралась её расшевелить, выдав несколько умеренно остроумных шуток.  Увы – она всё ещё думала о чём-то.

Даже обидно.

Не лучше ситуация обстояла с Дорлиной: та тоже витала в своих мыслях. Я догадывалась, о чём ведьмочка думает, и вмешиваться в процесс не стала. Всё, что можно было сказать, уже сказано. Дело теперь за её благоразумием. И я верила, что оно, несмотря на весь юношеский максимализм, победит. А к тому времени, глядишь, я обрету на Кио достаточное влияние, чтобы грамотно и на хороших условиях пристроить девочку к “суженому”... Звучит, конечно, как будни портовой мадам, ага. Но такова уж она, доля феи-крёстной: пристрой протеже наиболее выгодно. Так это и выглядит... если отбросить мишуру, конечно.

Или, может, мне так всё видится с высоты специфического опыта; мало у кого из тех, кто хоть как-то связан с бордельным бизнесом, могут остаться романтические иллюзии.

Так или иначе, день и вечер тянулись невыносимо. Я металась по покоям туда-сюда, самой себе напоминая какую-нибудь тупоголовую сказочную принцессу из башни. У меня, правда, волосы не свисали до земли (я же не фомора болотная, чтобы отращивать патлы любой длины и с их помощью тяжести таскать!). Зато я то и дело останавливаясь у единственного окна, под которым находилась вполне удобная площадка для распевания серенад…

Но в итоге шум и грохот раздались со стороны балкона, под которым зияла почти отвесная пропасть. Я рванула туда… и застыла, ошеломленно хлопая глазами.

Дракон, заглядывающий мне в комнату, поглубже вонзил когти в скалу и улыбнулся мне зубастой пастью.

– К-кио?!

Он оскалился ещё шире, кивнул мне и перебрался на соседний выступ. Демонстративно прокашлялся и принялся извиваться, будто танцуя, красиво распахивать крылья, реветь и рычать.

Не могу гарантировать, но подозреваю, что лицо у меня в тот момент сделалось на редкость глупое. Дракон зафыркал, будто проржался, а потом “запел серенаду” с новым энтузиазмом.

Ну что вам сказать? Кио был прав – я таки упала. Точнее, на пол сползла. От смеха. Потому что мотивчик узнала, да-да. И даже слова некоторые считала.

Народные матерные частушки, они вообще того, узнаваемые. Культурный код, чтоб его, общий для всех жителей мира. А уж плод нашего с Дорлиной творчества под кодовым названием “Как у нашего дракона на хую стоит корона”...

Бесценно, в общем. Именно то, чтобы сражать серенадой с ног.

Наповал.

22

Тем вечером над Ледяным Дворцом наблюдался драконопад: сразу несколько соотечественников Кио, пролетавших поблизости, забыли от шока, как махать крыльями. Правда, в итоге ни один дракон не пострадал – они вовремя выровняли полёт. Тем не менее, фурор выступление Ртутного произвело. И это они ещё вряд ли поняли вообще, о чём  он “поёт”...

Если честно, то я была в восторге. Это же надо было одновременно подколоть меня, исполнить клятву, сплясать традиционный брачный танец сидхе – и остаться при своих?!

Серьёзно, без шуток: потрясающий мужик. Не прогибается при каждом удобном случае, как островные мужчины, но и не строит из себя пафосный памятник мужественности, как принято у людей. С чувством юмора. С мозгами. С какими-никакими представлениями о благородстве… Мечта.

Жаль, что дракон.

Будь он сидхе или хотя бы человеком, я бы в лепёшку расшиблась, но заполучила его себе. Но что имеем, то имеем, верно? Ему надо всё же искать свою пару, мне – свободу, себя и отца для будущих детей…

Но это не значит, что между нами ничего не может быть. И я собиралась этим не-ничем сполна насладиться… потому, отсмеявшись, посмотрела дракону в глаза со значением.

– Ты приглашал, – сказала тихо, не сомневаясь ни секунды, что он услышит. – Я приду.

И отошла от окна, не оглядываясь. Мне нужно приготовиться к этой встрече.

*

Он ждал меня, привалившись плечом к дверному косяку. Я улыбнулась такому очевидному проявлению неравнодушия. И порадовалась, что в коридоре темно: так звёздный свет, некогда сотворивший первую из нас, сиял ещё ярче, складываясь за спиной в нематериальные, но вполне угадываемые очертания огромных крыльев.

Он застыл, глядя на меня. Я улыбнулась и спокойно прошла мимо, позволяя бело-голубому тончайшему кружеву скользить за мной по полу.

Хорошо, что у них тут такие чистые полы. Даёт сто очков вперёд романтике.

Я прошла в комнату и остановилась так, чтобы свет и тень ласкали мою фигуру, выгодно очерчивая её изгибы. Я не поворачивалась, дожидаясь, пока тихо закроется дверь, и взгляд дракона обожжёт мою едва прикрытую тонким кружевом спину.

Я улыбнулась и одним лёгким движением расстегнула неприметную брошь, позволяя наряду стечь вниз. А после – просто вышагнула из него, оставаясь облачённой в один только лунный и звёздный свет.

– Надеюсь, сейчас ты не спешишь?

Я не слышала шагов – лишь ощутила лёгкое движение воздуха, а после – прикосновение. Он вычерчивал пальцами линии на моей спине, осторожно, едва касаясь, отчего в животе собирался тугой ком жара.

– Нет, не спешу, – его горячее дыхание обожгло кожу. – У тебя есть предложения?

– Пожалуй, – мурлыкнула я, повернувшись к нему и прижавшись всем телом.

Мне всегда нравился этот контраст, когда ты обнажена, а мужчина одет. Знаю, что многим женщинам это неприятно, и по вполне разумным причинам, но я… я всегда была из тех, кому это нравится. Я не ощущала беспомощности или стыда; лишь упоительное чувство власти, силы и свободы.

Мне нравилось смотреть, как бешено бьётся на его шее пульс, как сбивается ровное обычно дыхание. Тут, пожалуй, не понадобятся феромоны сидов или чары; нам хватает нас.

– Озвучишь свой план? – уй, милый, как же сексуально у тебя хрипит голос…

– Дай подумать, – я склонилась к его губам, не разрывая переплетённых взглядов, и зашептала, – для начала я могла бы ласкать тебя губами, именно там, где ты сейчас хочешь меня больше всего… А потом, когда ты уже будешь на грани, я бы отстранилась, чтобы смотреть, как ты станешь сминать простыни, как твои волосы красиво будут смотреться на подушке… ты знаешь, как мне нравятся твои волосы? Они похожи на расплавленный металл. Такой твёрдый, опасный и ядовитый на вид, такой мягкий и нежный, если правильно прикоснуться…  Так красиво и настолько – про тебя… Я вернулась бы к твоим губам, понаблюдала бы за тем, какой ты красивый, когда теряешь контроль, коснулась бы волос, впилась бы зубами в шею, чтобы на языке появился привкус твоей крови… Не глоток и не полглотка, но – лёгкая тень вкуса, как аромат самых изысканных для хищника духов… А потом я оседлала бы тебя, и выбрала подходящий ритм, чтобы ты забыл, как тебя зовут,  забыл вообще всё, кроме моего имени… Как тебе такая идея, м?

Я прижалась ещё теснее, своим телом ощущая, что он вот совсем-совсем не против моего предложения. А местами так очень активно “за”.

Его руки легли на мои бёдра. Немного жёстко, почти до боли – но явно не из желания причинить боль. Просто кто-то, кажется, ходит по краю – и мне очень, очень хочется, чтобы он с этого края сорвался.

– Интересный план, – шепнул он хрипло. – Но у меня тоже есть мысли на этот счёт.

Ха. Тоже хочешь поиграть в эту игру, милый мой?

– Озвучишь? – проворковала я.

– Я хотел бы прижать тебя к стене, – его голос стал вкрадчивым, низким и соблазнительным, как завлекающее пение селенити, а руки скользнули вниз, чтобы прикоснуться и подразнить – недостаточно для удовольствия, но заставляя желать большего. – Я хотел бы держать тебя на весу, чтобы ты обнимала меня ногами. Я хотел бы узнать, какова твоя кожа на вкус. Я хотел бы увидеть, как ты рассыпаешься на осколки, становишься податливой и теряешься в удовольствии… Но не стал бы останавливаться.

Мелкая дрожь предвкушения прошла по моему телу.

– Ночь длинна, господин мой, – шепнула я и провела языком по его шее, там, где планировала вонзить свои клыки. – В ней хватит времени и темноты, чтобы исполнить оба плана… И, возможно, даже не раз…

И он, наконец-то, сорвался.

Я усмехнулась, когда его одежда разлетелась не подлежащими восстановлению клочьями, удовлетворённо выдохнула, когда он впечатал меня спиной в стену, обхватила его ногами и позволила вести.

Ночь длинная… И здесь, сейчас это очень хорошая новость.

*

Ночь была длинной. И потрясающей, если честно. Не буду врать, что у меня такого вот прям никогда не было – в моей жизни всякое было, – но в список самых лучших воспоминаний эта ночь должна была войти. Мы успели воплотить все наши планы… и даже кое-что сверх запланированного. Переработка, так сказать… А почему бы и нет? Мы – нелюди, запас прочности и выносливости у нас внушительный. И желания предостаточно.

Так что проснулась я именно такой, какими бывают женщины после действительно хорошего секса: изнеженной, наполненной, очень живой. Я потянулась, с удовольствием сминая нежный шёлк, и полюбовалась на вышедшего из ванной Кио. Совершенно обнажённого, между прочим.

– Сладенький, – проворковала я. – Второй раунд?

– Вечером, – сказал он с сожалением. – Мне действительно нужно идти.

Я выскользнула из кровати, не озаботившись тем, чтобы прикрыться. Никогда не понимала этого стыдливого утреннего одевания. Ребята, вы что, рассмотреть друг друга не успели? И если не успели, то чем вообще занимались? Впрочем, тут может сказываться ментальность расы. Сидхе, как и все оборотни, впрочем, не считают обнажённое тело чем-то сакральным.

Тело – это просто тело, во имя Владыки. Нет ничего природнее! Эти скромники лучше бы на своё лицемерие побольше одежды набрасывали – глядишь, не так мерзко выглядели бы.

– Точно-точно надо идти? – уточнила я, слегка целуя его шею там, где ночью вонзились мои клыки. Как же жаль, что на нём не получается оставить больше знаков! Эта уж мне драконья регенерация…

– Действительно – надо, – он поцеловал меня в нос. – Я и так отвлёкся, когда должен был быть полностью сосредоточен на Отборе.

– Мне нравится, когда ты отвлекаешься, – мурлыкнула я.

– Верю, – он сделал страшные глаза. – А мне нравится отвлекаться.

Я фыркнула.

– Но, знаешь ли, где-то там всё ещё обретаются твои заказчики с их коварным планом, – продолжил он. – И те, кто пытался меня приворожить (если это не одни и те же личности, разумеется). И Император ждёт меня на совещании… Но вечером я буду в твоём распоряжении.

– Ну и ладно, – хмыкнула я, сделав шаг назад. – Значит, буду вкушать все прелести жизни старшей драконьей фаворитки. И только заикнись ещё раз о вышивке, серьёзно! Иначе вечером будешь привязан к столбикам кровати. Учти, я предупредила!

– Ну зачем же так соблазнять? – он ухмыльнулся. – Я ведь могу заставить тебя вышивать – только для того, чтобы ты всё же привязала меня к столбикам кровати.

– Ну, так неинтересно, – я демонстративно надула губы. – И как же мне тебя наказать?

– Ты могла бы пригрозить, что не придёшь вечером.

– Да? И кого бы я так наказала? Если я хочу пригрозить тебе, то почему должна оставлять себя без удовольствия? Пф.

Он довольно прищурился:

– Ладно, уговорила. Без вышивки.

– Ладно, уговорил. Будет тебе игра в дракона, пленённого жестокой сидхе. Ради такого дела, пожалуй, я даже превращусь в полуформу… Чего и тебе желаю.

Я ухмыльнулась, увидев, как загорелись предвкушением его глаза. Ну ещё бы: многие нелюди обожают делать это в полуформе. Но с партнёрами-людьми так не поиграешь, увы. Слишком хрупкие.

– Предвкушай, – проворковала я. И с чувством выполненного долга продефилировала в ванную, где со стоном наслаждения окунулась в наполненный розовой водой бассейн. Как же хорошо! Я положила руки на бортики,  откинула голову, наслаждаясь…

 И увидела это.

На моей руке расцвели пышным цветом мои любимые астры.

Красиво. Цветы моей семьи. Я была бы рада увидеть их при других обстоятельствах, но сейчас…

У меня всё оборвалось внутри.

– Но это ведь невозможно, – прошептала я. – Совершенно…

Но клеймо на моей руке никуда не делось. Оно, появившееся тут из-за какой-то глупой ошибки, смотрело на меня будто бы в насмешку, перечёркивая всё то будущее, в которое я уже успела было поверить.

Его не должно быть здесь. Не должно. Я просто должна его стереть, и всё! Оскалившись, я выпустила когти и вонзила их поглубже. Хлынула кровь, но боль я научилась отключать давно.

Если содрать клеймо и изуродовать кожу в этом месте… тогда можно сделать вид, что ничего не было. И спокойно жить дальше. Собой, а не чьей-то проклятой собственностью!

 Я не обратила внимание, когда вода стала красной. Потом синей, светящейся – так выглядит настоящая кровь сидхе, когда раны достаточно серьёзны. Вот теперь можно попробовать прижечь, и…

– Хватит! – мои ладони сжали, словно тисками. – Прекрати это. Хватит!

Я оскалилась на Кио, выпустила крылья, чтобы атаковать… но ярость схлынула, когда я увидела его глаза.

Он был в частичной трансформации, весь – переплетения жидкого металла. Но глаза… Там были боль, шок, неуверенная радость... и много-много-много страха.

Я застыла, как пойманный зверь перестаёт биться в зубах более матёрого хищника. Этот страх, который настолько не ассоциировался у меня с Кио… он заставил меня замереть, как змею, завороженную дудочкой чаровника.

– Что ты здесь делаешь? – глупый вопрос. Самый глупый из возможных.

– Почувствовал, – он посмотрел на рану, расчертившую теперь внутреннюю сторону моей руки. Зрелище было… жутковатое, конечно: рваные края, сочащаяся кровь… но кое-где кожа осталась целой, и линии проклятой метки можно было рассмотреть. И увидеть, как они светятся исцеляющей магией.

– Она восстанавливает себя, – пробормотала я потрясённо.

– Да, – Кио сжал губы. – Первая Императрица несколько раз пыталась поступить таким образом. Метка всегда восстанавливалась.

Меня передёрнуло.

– Это ошибка, Кио. Я не могу быть твоей парой!

– Не можешь, – он казался таким же шокированным и потерянным, как и я. – Но ты – моя пара. Я ощутил твою боль, когда ты причинила её себе. Тут нет ошибки… каким-то образом.

Он говорил это, отрешённо глядя перед собой, и только руки его сжались на моём запястье – крепко, но бережно.

– Этого не может быть!

– Очевидно – может. И мне стоило догадаться раньше, но я упёрся в идею, что в этом мире сидхе не бывают нашими истинными, как дурак в закрытые ворота.

– Я не хочу быть парой для дракона. И не буду ею. Чего бы мне это ни стоило!

Он отвёл глаза, помолчал, а после тихо сказал:

– Давай перевяжем твою руку и поговорим.

– Зачем морочиться? Всё равно заживёт, и…

– Я не могу смотреть, как ты теряешь кровь, – он сказал это просто, спокойно, чем окончательно выбил почву у меня из-под ног. И я покорно позволила вытащить себя из воды, завернуть в киото и отнести на постель. Молчала, пока он обрабатывал рану на моей руке; позволила высушить волосы осторожным прикосновением колдовства.

Мне нужны были эти мгновения.

Кио первым нарушил тишину. Он присел перед постелью на корточки, будто хотел, чтобы я оказалась выше и почувствовала контроль над ситуацией, а после тихо спросил:

– Почему ты так не хочешь быть парой для дракона, Лил? Я могу понять многое, но всё время нашего знакомства не было похоже, что я настолько противен тебе.

– Ты и не противен, – признала я очевидное. – Но ты – это не только ты. Это ещё твой народ с его традициями, укладом и прошлым. Это закон, позволяющий драконам безнаказанно убить любого сида или фомора. Это сожжённые дотла Храмы моего Бога. Это кости моих погибших соотечественников. Это не игрушки, Кио! И я… я не хочу становиться дракономаткой. Не хочу, чтобы после первой нашей ночи били в колокол. Я могла бы тебя полюбить, но любовь – это ещё не всё. И парность – это ещё не всё. Мой род почти уничтожен, и я хочу, если выживу, найти мужчину, который станет отцом новых сидов. Не новых драконов. Понимаешь?

– Да, – он прикрыл глаза. – Очень хорошо понимаю.

– Замечательно, – я холодно усмехнулась. Здравый смысл понемногу возвращался, вытесняя шок и ужас. – Я – не ваша человеческая Первая Императрица, Кио. И не позволю клеймить себя, как скотину, и использовать для разведения. Я найду выход при любом раскладе. И любой ценой.

– Это я тоже уже понял, – он опустил голову.

На пару мгновений в комнате повисла тишина.

А потом он встал передо мной на колени.

К такому повороту событий меня жизнь не готовила. Неужели он начнёт умолять?! Не верю. Не хочу! Это будет просто… ужасно…

– Миледи, – выдал он, глядя мне в глаза. – Я – не лучший из драконов, совершивший в своей жизни ужасные вещи. И, наверное, закономерно, что я должен сполна за них расплатиться. Я не лучший из драконов… но не настолько урод, как вы думаете обо мне. Я не стану держать вас тут насильно; я не стану ломать вашу волю. Я – лучший и любимый ученик Первого Императора, да. Но это не значит, что я поступлю, как он. Я… согласен скрыть факт нашей парности.

Что?! Нет – что?!

– Но…

– Пообещайте не причинять себе вред, и я скрою знак на вашей руке так, что его никто не сможет обнаружить. Пообещайте остаться до конца этого расследования – и, если вы не измените своего мнения, потом я отпущу вас, потому что крылатые должны летать.

Я сидела, ошеломлённая, почти сломленная, и просто смотрела на него.

– Думаешь, я поверю тебе?..

– Вы получите стихийные клятвы как доказательство, – он не отрывал от меня взгляда. – Просто скажите “Да”.

Я помолчала, глядя на этого мужчину. А после сказала:

– Да.

23

Мы практически не говорили больше: между нами как будто пролегла невидимая, но непреодолимая стена. Внешне дракон был вежлив, заботлив и отстранён. Но за этим скрывалось очень много чувств, которые метались под поверхностью, как рыбы подо льдом.

Чувствовалось, что всё случившееся шокировало Кио не меньше, чем меня. И ему нужно время, чтобы снова обрести почву под ногами.

Как, впрочем, и мне.

– Я скажу, чтобы тебя пока не тревожили, – сказал он, когда рана полностью закрылась. – Еду оставят в смежных покоях. Всё, что понадобится, можешь заказать, прикоснувшись к артефакту связи. Если захочешь, можешь не выходить из комнаты весь день.

– Хочешь, чтобы я спятила взаперти? – улыбнулась я криво. – И примерила на себя роль драконьей пары заодно?

– Я сказал – если захочешь, – повторил он с лёгким раздражением.

И мне стало стыдно.

Нетипичное для меня переживание, но тут уж ничего не поделаешь: веду себя, как истеричная малолетка. Да, мне не нравится вся эта домостройная драконожуть. Да, я не хочу быть парой дракона, и никакая гипотетическая “вечная любовь” не пересилит для меня неприятие местных традиций. Может, кому-то с милым рай и в шалаше – но, по моему опыту, это редко надолго. При этом, "шалашом" могут быть очень разные вещи; "шалаш" – не всегда бедность. "Шалаш" в моём понимании – это любые внешние обстоятельства, с которыми ты, какой есть, не готов мириться. Принципы и представления о жизни, которые не хочешь приносить в жертву – даже ради любви.

Тем не менее к Кио я несправедлива.

Он не сделал мне пока что ничего плохого.  Он дал клятву отпустить меня.

Он не заслужил такого отношения.

– Прости, я…

Он поднял руку, останавливая.

– Я понимаю.

– Нет, – я покачала головой. – Не думаю. Ты, как никто из твоих чванливых придурков-соотечественников, заслуживаешь нормальную пару…

– У меня нормальная пара. Идеально подходящая мне. Живая и красивая. Я не собираюсь повторять тех ошибок, которые совершил с той, первой.

Я нахмурилась. Неужели эта идея засела настолько глубоко?

– Не факт, что та мёртвая девушка была твоей парой, Кио. Ты уже не можешь этого проверить…

– Нет, не могу. Но одна древняя фомора поклялась мне именем Тёмной Матери, что всё было именно так. Что я убил тогда свою пару.

Ого. Нет, ого. И ведь это объясняет отношение Кио к Отборам... и в принципе многое насчёт него.

– Ты не говорил этого…

– Даже в том состоянии я понимал, что о своём общении с фоморами не стоит упоминать. Это запретная тема.

– А сейчас ты говоришь мне это, потому что…

– Ты имеешь право знать.

Я нахмурилась.

– Кио, понятно, что никакой фомор не стал бы лгать, упоминая имя Моры. Но в пыточной, перед смертью или в подобных обстоятельствах…

– Нет. Это была Лихо Одноглазое, Владычица болот. И наши отношения были скорее деловыми.

Я приподняла бровь.

– У тебя были деловые отношения с убийцей Первой Императрицы?

– У меня были деловые отношения с той, что помогла Первой Императрице умереть.

Вон оно что… Я ошеломлённо уставилась на Кио, осмысливая не только то, что он сказал, но и то, о чём промолчал.

То, что читалось между строк.

Ну здравствуй, лучший ученик Первого Императора. Теперь-то верю, что лучший.

Все лучшие ученики рано или поздно предают своих учителей – как все лучшие создания предают своих создателей.

– Не слишком ли ты со мной откровенен? – я собираюсь уйти. И не хочу знать секретов, за которые убивают – вроде этого конкретного секрета.

– Ты – моя пара, – пожал он плечами, будто это само собой разумелось.

– Я  уйду, – он в это не верит? Совсем дурак?

– Знаю. Попрошу потом принести формальную клятву о неразглашении.

– Её всегда есть способы обойти, если очень хочется предать. Не это ли было риторикой против сидхе? “Существа, в которых ни слова правды”. Наш Лесной Царь прощает нам ложь – если полагает, что она сказана с достойной целью. А если цель – предать дракона… Почти не сомневаюсь, что буду прощена.

– Мне придётся рискнуть, – отметил он спокойно. – Если ты узнаешь вещи, способные угрожать безопасности всей страны, то я составлю сложную магическую клятву. Говоря о моих личных тайнах…

Кио криво улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза:

– Тут я, пожалуй, доверюсь тебе.

– Ну и дурак, – буркнула я. – Нашёл кому верить!

Он фыркнул и осторожно, бережно взял мою руку. Астры распустились на розовой, тонкой после регенерации коже – кажется, даже более пышные, чем до того.

Кио осторожно, едва ощутимо прикоснулся к цветку пальцем – и я ощутила, как по всему моему телу прошла волна возбуждения и жара.

Судя по тому, как он вздрогнул, как понеслось вскачь его сердце, метка воздействовала и на него.

Угу. Тут, значит, ещё и встроенный афродизиак, чтобы наверняка.

Удобненько.

При других обстоятельствах, пожалуй, я бы принялась увлечённо исследовать особенности этого украшения. Но вот прямо сейчас это было, откровенно говоря, очень некстати.

Я слышала, как заходится сердце Кио, и очень остро ощущала его желание.

Было оно не меньше моего собственного.

Тем не менее, он действовал отстранённо: кончиками пальцев прикасался к одному цветку за другим, заставляя их прямо на глазах бледнеть и выцветать.

– Как ты это делаешь?

– Забираю свою магию и накладываю лёгкую иллюзию, – пояснил он очень ровным тоном, будто сдерживал себя. – Дракону несложно скрыть метку своей пары. Создать фальшивую сложнее… было много попыток подлога, потому проверка очень тщательная… готово.

Он убрал руку, оставляя чистую кожу с розовыми полосками шрамов.

– Спасибо.

Кио коротко кивнул:

– Встретимся вечером.

Так, а вот тут есть момент…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– А стоит ли? Не легче ли тебе будет, если ты не успеешь привыкнуть ко мне?

Он отвернулся и сухо бросил через плечо:

– Во-первых, ты считаешься моей фавориткой, и будет подозрительно, если мы станем проводить ночи порознь. Во-вторых, мне всё ещё нужно прикрытие от Отбора. В-третьих, возможно, мне предстоит обсуждать с тобой новости. Формат интимного свидания – отличное прикрытие.

А после ушёл, не дожидаясь ответа.

Я осталась в его покоях одна.

*

Некоторое время я таращилась, как дура, на закрытую дверь. В голове не осталось ни единой мысли, сердце колотилось в панике, а ясности в разуме не было ни на грош.

Так дальше продолжаться не могло.

Запретив себе на время все очень полезные (нет) мысли в стиле “Почему это случилось со мной?!”, “Всё пропало!”, “А-а-а” и всякий нецензурный речитатив, я уселась на прямо пол и сделала то, чем по-хорошему следовало заняться с самого начала: погрузилась в успокаивающую и уравновешивающую медитацию.

В этот раз по изгибам Первого Лабиринта пришлось блуждать долго, но результат того стоил: в себя я вернулась если не спокойной, то по крайней мере адекватной. Первая реакция теперь не вызывала ничего, кроме злости. Это надо же было вести себя настолько непродуманно?

Поморщившись, я снова осмотрела молодую кожицу на руке. Как так могло получиться, что мы с Кио оказались парой? Почему для меня сделали исключение? На такое способны только боги…

Стоп. Боги. Точнее, один конкретный рогатый Бог, прародитель всех сидхе. Может ли быть?..

Я застыла, кадр за кадром воскрешая в памяти встречу с Лесным Царём. Очень ясно вспомнила прикосновение его когтистой руки там, где теперь сияет метка парности.

“Доверяешь ли ты мне свою судьбу безоговорочно, без сомнений?” – будто наяву, прозвучало у меня в ушах. И они, эти самые сомнения, пропали окончательно.

И вроде бы жаловаться теперь – глупость. Сама дала согласие. Но…

– Воля Твоя, о Владыка. Но... чего Ты хотел от меня, о мой Король? Зачем так поступил? Чтобы род Алайи Свет Звезды, которая осмелилась в своё время взбунтоваться против своей сестры, прервался? Чтобы моё тело стало продолжением для тех, кто истребляет мой народ и сжигает Твои Храмы? В чём тут может быть смысл?! Я не понимаю.

Ответом стала лишь тишина.

Да и как иначе? Кто я такая, чтобы спрашивать о смысле? Кто я, чтобы хулить решения Владыки? Он задал мне вопрос – я ответила, он предложил – я взяла. Вина только моя, что не удосужилась уточнить детали.

Как той ночью… Владыка пошёл мне навстречу, спас Ала, берёг его, сколько мог. Но я так и не сумела найти брата; не смогла сделать то, что оказалось по силам дураку-Ловкачу.

Браво, Дайлила! Принцесса фей? Ха! Да ты – просто первостатейная идиотка!

Я тихо рыкнула.

Хотелось что-нибудь сломать. Или полетать, распахнув крылья. Но я и так доставила Кио достаточно неприятностей; не хватало ещё добавить к ним новые. Тем не менее, нужно прояснить один момент.

– Владыка, – твёрдо сказала я, прикрыв глаза. – Должна ли я остаться с Кио? Такова ли Твоя воля? Ответь, прошу.

Сначала я подумала, что и этот вопрос проигнорируют. Но потом в глубине моей сущности разлилось ясное понимание.

Я должна выбирать сама. Я должна решать сама. Когда придёт время, станет ясно, для чего всё это затевалось. 

Когда придёт время, я пойму. 

Что же, не худший расклад из возможных. Даёт возможность действовать свободно – здесь и сейчас. Хотя мысли о возможных целях Лесного Царя не дают покоя… Неужели Кио и есть цель? Или всё сложнее?

Впрочем, какой смысл гадать сейчас? Время покажет, а назад уже не повернуть в любом случае. Так что стоит заняться чем-то толковым.

Вернуться в покои первой фаворитки, например.

*

Вам часто приходилось находить под окнами трупы?

Мне, в общем-то, приходилось: теневая Вел-Лерия, где я жила, не была особенно безопасным местечком. Более того, некоторым из вышеозначенных находок я сама же и помогла отправиться на тот свет. Обычно такое случалось, когда очередного невезучего асассина посылали за моей головой. Что было, в общем-то, не так уж и редко.

Самое неудобное во всём этом было то, что трупы эти нужно было или уничтожать, или выкидывать куда подальше: кто же у дома мусорит? Вел-Лерская стража, может, и напоминает сборище прикормленных гильдиями долбодятлов, но даже их не следовало дразнить, устраивая могильник у себя под окошком…

К чему это я веду? К тому, что в целом вполне нормально отношусь к трупам за окном – это, можно сказать, почти рутина. Но вот здесь, в Ледяном Дворце, такого как-то не ожидаешь…

Впрочем, тут стоит начать с начала.

Как и запланировала, я вернулась к себе в покои и переоделась. В планах было навестить Дорлину и повидать призовую курицу (я надеялась, что перепалка с ней улучшит настроение; зачем ещё, право, нужны соперницы?). Но тут утро решило, что высыпало на меня не все сюрпризы: выйдя в коридорчик, примыкающий к моим покоям, я услышала под окном нечто непонятное, вроде едва слышного стона.

Вроде бы ничего особенного, но уж ландшафт под этими окнами я успела изучить. И вот на тех острых скалах, что там, внизу, вряд ли можно устроить маленькую весёлую оргию...