Текст книги "Легенды Арканота. "Безумие Тёмного бога".(СИ)"

Автор книги: Алина Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Сандор промолчал, не находя слов, что бы ответить Вечному. Иногда юноша стеснялся задавать учителю некоторые вопросы, считая их слишком глупыми, однако в его голове всегда вертелась одна единственная мысль: а откуда сам Вечный всё это узнал? Маг рассказывал всё так, будто лично общался с Драконами.

"Ты если стесняешься что-то спрашивать у Вечного, можешь спросить у меня, – промурлыкал Наралеск, дружелюбно расплывшись в улыбке, больше походящей на оскал. – Может, я и не знаю столько же, как этот маг, но кое-что всё-таки могу рассказать".

Сандор благодарно улыбнулся и покачал головой, смотря на горизонт. Сейчас ему ничего не приходило на ум, хотя минутами ранее на языке так и вертелись интересовавшие его вопросы. Безмятежное небо напоминало юноше видение, пришедшее к нему, когда он был без сознания. Только лишь песочных часов в воздухе не было. Что же за реальность видел он? Прошлое? Если так, то мог бы быть тот незнакомец Н"ратом или Ньёрфаленом? А если будущее? Тогда видение могло означать всё что угодно.

"Спроси об этом Вечного", – посоветовал Наралеск, моментально уставший от его вопросов. Видимо, сарк не был способен выдержать роль внимательного слушателя. Тогда Сандор собрался с силами и рассказал Вечному о своём сне.

Маг несколько минут молча смотрел на дорогу, словно пропустив слова юноши мимо ушей. Сандор не мог видеть его лицо, и сейчас ему особенно хотелось узнать реакцию учителя. Только бы волшебник не задремал... Но Вечный не спал. Выпрямившись, он набрал полную грудь воздуха и начал, говоря спокойным голосом как ни в чём ни бывало.

– Видения часто спонтанно и неосознанно являются ученикам, хотел ты этого или нет. Обученные маги способны самостоятельно наслать на себя подобные сны, однако получается это у единиц. Обычно видения длятся не дольше двух-трёх минут и представляют собой короткий обрывок какого-то действия из твоего прошлого, и что бы понять смысл сна, нужно уметь его расшифровывать. К примеру, песочные часы – это время, а синие цветы в сочетании со снегом – это что-то неожиданное, внезапное. Сказать по правде, я удивлён, что ты запомнил своё видение настолько хорошо. Но ты уверен, что не видел ничего из этого раньше?

Сандор уверенно покачал головой, нервно затеребив в руках повод. Оказывается, его видение длилось не дольше трёх минут... А там, во сне, ему казалось, будто прошло несколько часов или даже дней. Время вообще вело себя там странно.

– Может, я и видел раньше такую мелочь, как песочные часы, да и незнакомец в плаще был довольно сильно похож на тебя, однако я никогда не видел живых драконов, тем более умеющих превращаться в людей, – отрицательно покачал головой Сандор. Если бы Переида не рассказывала ему сказки, в которых фигурировали Древние, Сан, наверное, даже и не понял бы, что крылатый ящер, которого он видел во сне, и есть дракон.

Вечный промолчал, не ответив, и через пять минут Сандор понял, что разговор на эту тему окончен. Обречённо вздохнув, юноша решил отложить размышления по поводу сна и поговорить с волшебником непосредственно о том, что давно хотел узнать.

– Учитель, а маги как-то отличаются друг от друга способностями? Или все используют одинаковые заклинания? – спросил Сан неуверенно. Ему было неудобно задавать такие странные вопросы, но Вечному, кажется, даже нравилось на них отвечать. Видимо, в такие моменты он чувствовал себя особенно умным.

– Конечно, – пожал плечами маг, – Волшебство – это как почерк. У всех свой, и нет ни одного такого, что бы совпадал точь-в-точь. Именно потому у каждого мага есть уникальное прозвище, которое за всю историю вряд ли повторялось хоть раз. К примеру, меня прозвали Вечным за то, что я использую в своих заклинаниях песок – могу обездвижить врага, могу дезориентировать его, наслать на него песчаный вихрь...

Сандор мельком глянул на песок, вившийся вокруг волшебника. Действительно, тот был как живое существо, послушно ожидавшее приказа своего хозяина.

– Но разве не разумнее ли назвать тебя Песчаным? Или Пустынным? – нахмурился Сандор, не находя связи между песком и временем. А Вечный, кажется, видел эту связь очень даже хорошо. Улыбнувшись, маг покачал головой и вздохнул:

– Песчаный был ещё задолго до меня, а я говорил, что имена не повторялись ещё ни разу. Песчаный управлял песком, возможно, даже лучше меня...

Вскинувший голову Наралеск удивлённо распахнул челюсти, отчего Тенегрив нервно заржал, отпрянув в сторону.

"Всё дело в часах!" – усмехнулся сарк, добродушно оскалившись в улыбке. Действительно, вряд ли Песчаный хранил свой песок в песочных часах. Только Сандор всё равно не мог понять, как такая мелочь может повлиять на целое прозвище.

– Это просто такой юмор магов, не бери в голову, – Вечный добродушно толкнул его в бок, и теперь Сандор ещё больше стал чувствовать себя глупым. Несколько минут проведя молча, юноша не выдержал и вновь задал вопрос, едва не встретив лицом колючую еловую ветку. За дорогой следить он, кажется, забыл.

– То есть ты хочешь сказать, что в основном используешь в своих заклинаниях песок? А что будет, если ты используешь огненную магию? – с интересом спросил Сандор, пытаясь увернуться от многочисленных еловых веток – тропинка была слишком узкая для двух путников на лошадях, но юноша совсем не хотел уходить назад или вперёд, ведь так голос Вечного звучал намного хуже.

– Чаще всего это заканчивается взрывом, – фыркнул маг, поёжившись, и песок вокруг него завертелся, словно ища укрытия от чего-то страшного.

– Ну, взрыв это не всегда плохо, – пожал плечами Сандор, пытаясь понять реакцию Вечного. Или в словах волшебника был какой-то определённый смысл, который юноша не смог уловить с первого раза?

– Взрыв всегда плохо, если от него страдают не только враги, но и ты сам, – буркнул Вечный, и Сандор, не выдержав, разразился смехом. Его сознание отчаянно пыталось воспротивиться желанию представить учителя в дымящихся одеждах на месте большой воронки от взрыва.

– А что вообще такое "магия"? – спросил Сандор, задумчиво закусив губу. Сан до сих пор не понимал значения этого слова, и каким образом произносятся заклинания. Однако юноша чувствовал, что это очень тесно связано с сознанием, потому что только он один из всего Драмшира обладал странными способностями, которые Сандор называл Ожиданием. Он ведь чего-то хотел, ожидал это увидеть... Он полностью продумывал в сознании своё будущее магическое творение. В прочем, иногда это получалось спонтанно, как в битве против отряда Одержимых.

– Ну, – задумчиво протянул Вечный, краем глаза следя за Наралеском, который пытался нагнать очередную жертву. Маленький заяц успел улизнуть от сарка в самый последний момент, оставив хищника голодным, – Магия – определённая система мышления, с помощью которой человек обращается к тайным силам, позволяющим ему влиять на события, а также воздействовать на состояние материи. Магия включает в себя гадание, колдовство и некромантию. Первыми силами чаще всего обладают ведьмы. Они способны впадать в транс, видеть обрывки будущего и прошлого, читать человеческие судьбы, а также могут немного исцелять себя или окружающих. Колдовство считается самым распространённым видом магии и включает в себя Положительные заклинания и Отрицательные. То есть существует некоторая перечень того, что ты способен творить, а за что тебе лучше не браться. Мои Положительные заклинания – это управление песком, воздухом и водой, а Отрицательные – это огонь и всё, что с ним связано. Чаще всего эти явления связаны с нашими страхами и желаниями, то есть с самим сознанием. Что бы сотворить заклинание, нужно не только приложить к этому магическую силу, что течёт в твоём теле, но и действительно этого захотеть. Если ты боишься воды – ты никогда не сможешь использовать водную или ледяную магию. Если ты боишься огня – у тебя никогда не получится сотворить даже мельчайший огонёк, который, возможно, даже обжечь тебя будет не в силах. Скажи, Сандор, что тебе из природных явлений нравится больше всего, а чего ты боишься? – Вечный выжидающе на него посмотрел.

Сан, набрав полную грудь воздуха, задумался. Ему нравилось многое, а дикий, почти животный страх он никогда не испытывал. Он всего лишь остерегался некоторых явлений, которые казались ему не совсем безопасными. Больше всего Сандора забавляло то, что у него и Наралеска эти мысли совпадали с точностью до мелочей.

– Я много чего люблю, – протянул юноша, не зная с чего начать, – Но, если честно, мне очень нравится ночь и темнота. У нас в деревне считают, что в ночное время царствуют злые силы, и если не уснёшь до полуночи, то демоны, властвующие во тьме, захватят твой разум. Но ночью мне нравится больше, чем днём. Вокруг всё становится таким тайным, неизведанным... Хочется окунуться в эту запретную тьму и стать первым, кто её исследует, чтобы все остальные перестали этого бояться! – Сан запнулся, когда Вечный тихо засмеялся. Насупившись, юноша выпятил нижнюю губу, недовольно покосившись в сторону учителя. Неужели он ляпнул что-то очень смешное, что даже сумел вызвать смех мага?

Вечный, поняв, что Сандор не совсем понял его реакцию, покачал головой, вздохнув:

– Тебя тянет к тайному, – пояснил маг, посмотрев на небо. Солнце уже начинало заходить за горизонт, окрашивая облака в огненно-красные цвета, – Если бы я не знал, что ты чародей, то сейчас с уверенностью бы это подтвердил. Обычно маги сразу же говорят, что боятся неизвестного. Тайные, не поддающиеся объяснению вещи пугают их и отталкивают. А чародеи наоборот, стремятся окунуться в пучину неизвестного, что бы найти ответы на все загадки. Есть что-то ещё, что тебе нравится, Сандор?

Снова задумавшись, Сан улыбнулся, вспомнив о небольшом сосуде, который он всегда таскал с собой с самого детства в кожаной сумке на поясе. Осторожно вытащив круглый стеклянный шар, юноша поднял его вверх, чтобы вечерние лучи солнца заиграли в нём огненными переливами. Внутри сосуда что-то шевельнулось, и в следующий момент маленький огонёк, таившийся в своём укрытии, вспыхнул алым сиянием, осветившим темнеющую дорогу.

– Мне всегда нравился огонь. Несмотря на то, что даже Переида называла его непостоянным и опасным, мне казалось, что он никогда мне не навредит. Я видел, как быстро пламя охватывает леса или сухие ветви, собранные для костра, но мне всегда казалось, что в моих руках он будет спокойным и послушным. А вот воде я действительно не доверяю, – поморщился Сандор, покосившись в сторону шумевшей неподалёку реки, – Она кажется мне неукротимой и опасной. Если у огня есть только одно состояние, то вода может быть и холодной, и настолько горячей, что начинает кипеть. Она способна испаряться и замерзать. А морские волны со временем превращают самый острый камень в безупречно-гладкий... Однако я боюсь только больших скоплений воды – моря, озёра, реки. Дождь я очень люблю. Хотя, конечно, промокать под ним лишний раз мне не хочется.

Вечный понимающе кивнул, заинтересованным взглядом осматривая кружившийся в стеклянном шаре огонёк. Сандор заполучил его на своё семилетие от Переиды. Старуха тогда рассказывала, что это необычное живое создание раньше принадлежало матери Сана.

– Я не уверен, – протянул Вечный, снова переведя взгляд на дорогу, – но могу предположить, что твоими Положительными заклинаниями являются тайные и огненные. Скорее всего, Отрицательные – это всё остальное, что способно навредить пламени, создаваемому тобой, то есть ветер и вода. Ты подсознательно остерегаешься этих явлений и потому не можешь управлять ими с такой же лёгкостью, как, к примеру, пламенем. Жаль, что у меня нет с собой свитков с тайными заклинаниями – в библиотеке их никому не выдают. В прочем, есть одна девушка, которую тянет к неизвестному с такой же силой, как тебя, – улыбнулся Вечный, сразу же давая понять Сандору, о ком идёт речь. Сан удивлённо перевёл взгляд на учителя, нахмурившись. Если он говорил об Аркане, то юноша ещё при первой с ней встрече почувствовал таинственность, исходившую от девушки. Но разве не только чародеи могут использовать тайные заклинания?

Когда Сандор высказал свои рассуждения вслух, Вечный отрицательно покачал головой, совершенно запутав юношу. Вздохнув, маг вновь продолжил говорить:

– Как я тебе уже говорил, магия включает в себя гадание, колдовство и некромантию. Тайная магия всегда была запретна для магов, так как она не была связана с существующими материями, а создавалась непосредственно путём погружения в совершенно иной мир. Тайные заклинания позволяют создавать тебе магические сферы разрушительной силы, материально не напоминающие ничего, что существует в Арканоте, призывать фамильяров, которых обычные волшебники даже в страшном сне увидеть не могут. Как я тебе говорил, все маги боятся неизвестного и тайного, не поддающегося объяснению. И не спроста все они боятся ночи, считая, что в ней властвуют души умерших и сама смерть. Волшебники на дух не переносят один единственный вид магии, – расплылся в улыбке Вечный, словно его самого это ничуть не пугало, несмотря на то, что он был магом.

Изумлённо выдохнув, Сандор сглотнул подступивший к горлу комок и сжал в руках поводья.

– Некромантия! – вскрикнул Сан и сжался под укоризненным взглядом Вечного. Вздохнув, волшебник покачал головой и уставился на дорогу перед собой, думая, как же объяснить ученику смысл своих слов.

– Ты был весьма близок, – улыбнулся маг, взъерошив его волосы рукой, отчего у юноши по телу пробежали мурашки, – Но назвал не совсем то слово. Некромантия – это всего лишь общение с духами умерших с целью получения от них знаний или духовной защиты. Волшебники совершенно не боятся некромантов, потому что те не способны нанести ни малейшего вреда. Другое дело – некромагия. От одного этого слова мага бросает в дрожь, и он стремится прервать разговор с собеседником. Правда, меня некромаги не страшат. Я видел кое-что пострашнее смерти, потому дураки, увлекающиеся чрезмерной связью с миром мёртвых, меня не пугают.

Сандор от изумления едва не выпустил поводья, из-за чего Тенегрив громко заржал и чуть не бросился галопом. С трудом остановив коня, юноша чудом удержался в седле, когда скакун, почувствовав неосторожность хозяина, встал на дыбы. Успокаивающе поглаживая Тенегрива по шее, Сан изумлённо буравил спину Вечного взглядом.

– Хочешь сказать, что та девчонка – некромаг?! – Сандор совсем не мог представить себе хрупкую Аркану рядом с оживлённым ею чудищем, едва ли напоминающим того, кем оно было раньше. Однако теперь Сан смог понять, почему её так тянуло узнать, что же представляют собой способности юноши. Аркана наверняка почувствовала в нём силы чародея, а по словам Вечного, они магией, имеющей общие истоки.

– Она предпочитает, что бы её называли волшебницей или простым магом, – улыбнулся Вечный, будто был знаком с Арканой так же хорошо, как сейчас с Сандором, – на данный момент она единственный некромаг во всём Арканоте. Когда тебя не с кем сравнивать – довольно тяжело понять, насколько ты силён, но я не ошибусь, если скажу, что Аркана весьма могущественна. Более того, я скажу тебе, что она единственный некромаг, который смог изучить способности магов и волшебников, а это значит получить возможность использовать несложные заклинания. Эй, чего это тебя так перекосило? Не бойся, Аркана имеет уважение к умершим и никогда себе не позволяет поднимать мёртвых из могил.

"Хорошее утешение, – усмехнулся Наралеск, совершенно потеряв аппетит из-за воображения Сандора, рисовавшего весьма отвратительные картины. – Слушай, ты не мог бы перестать?!"

С трудом заставив себя не думать о тёмных сторонах некромаги, Сан брезгливо поморщился, вздрогнув от того, что по спине вновь пробежал холодок. Да, возможно, всё не так страшно, как кажется на первый взгляд. Аркана же может просто общаться с душами умерших, как шаманы?

– А как же она защищается, если не поднимает мёртвых из могил? – шёпотом спросил Сандор, чувствуя, что суёт нос куда не надо. Однако это лишь сильнее будоражило его воображение, и юноша понимал, что из-за своего влечения к неизвестному он не сможет остановиться.

– Поверь мне, даже некромаги могут быть милыми и весьма полезными в бою. Мог бы ты себе представить, что они способны исцелять? – усмехнулся Вечный, увидев, как на лице Сандора вновь отразилось изумление, – Аркана не поднимает мёртвых из могил, но благодаря ей многие умирающие смогли получить второй шанс. Эта девушка весьма храбра, если раз за разом спорит с самой Смертью, достоин ли воин продолжить сражаться, или время его в этом мире уже истекло. Однако не стоит думать, что Аркана беззащитна, раз не поднимает мёртвых. Если её очень сильно разозлить, она может перестать использовать заклинания магов и перейти к более устрашающим методам...

Сандору не нужно было объяснений, что бы понять, чем пользовалась в таких ситуациях юная девушка. Переида рассказывала, что проклятия некромагов были самыми сильными, а пылу битвы они могли задушить противника на расстоянии. Некоторые были способны насылать такую порчу, что человек умирал в считанные секунды. Однако некромаги никогда не пользовались своими способностями в мирное время, за что большая часть людей их уважала. Эти посланники смерти были могущественными противниками, но у них совершенно не было желания связываться с иным миром без особой нужды. Чаще всего во времена хрупкого недолгого мира или в перерывах между битвами некромаги позволяли тем, кто не успел проститься со своими близкими, встретиться с ними в последний раз. Вспомнив об этом, Сандор окончательно перестал испытывать отвращение к подобному виду магии. В любом случае, он не имел права судить кого-то, не зная его достаточно близко. Ведь так он становится ничем не лучше волшебников, осудивших чародеев за их пристрастие к тайной магии. Возможно, кто-то из них когда-то использовал эти способности во зло, но ведь не все же. Среди некромагов тоже могут быть вполне хорошие милые, те, кто вовсе не желает с помощью своей силы вредить беззащитным людям.

Неожиданно Сандор вновь вспомнил о своём сне. Чёрный дракон всё никак не мог выйти из его головы, преследуя его мысли.

– Учитель, – позвал юноша неуверенно, – А возможно ли такое, что этот кто-то из моего сна мог видеть Н"рата?

Вечный удивлённо повернул голову, взглянув на Сандора. Юноша не видел лица мага, но был уверен, что на нём промелькнуло сомнение и неверие.

– Вряд ли. Единственным, кто смотрел в глаза Н"рата, был Ньёрфален, – покачал головой волшебник, но лишь сильнее удивился, когда Сандор недовольно выдохнул, давая понять, что маг не правильно его понял.

– Да не в глаза! – буркнул Сан, неуверенно закусив нижнюю губу, – Ты сказал, что если заглянуть в глаза Дракона, то можно лишиться разума. Но если не смотреть именно в них? Если просто случайно увидеть Дракона со спины или, допустим, ещё с какого-нибудь ракурса так, что бы не встретиться с ним взглядом? Ведь младшим расам запрещено видеть Древних, не так ли? Что-то же произойдёт?

Вечный удивлённо посмотрел на Сандора и неожиданно разразился смехом. Сан уже было обиделся, но тут понял, что учитель смеётся вовсе не радостно. Было в этом смехе что-то горькое, исполненное обиды и разочарования.

– Так вот оно что, – хмыкнул волшебник, сжав поводья так, что побелели костяшки пальцев, – Поехали, Сандор. Я рассчитываю достичь реки завтра вечером, а при такой скорости мы её и за неделю не найдём, – Вечный злобно толкнул Бешеного в бока, и конь, издав громкое ржание, бросился галопом вперёд. Удивлённо проводив мага взглядом, Сан спохватился и погнал Тенегрива следом, едва не потеряв учителя из виду. Наралеск, оставшийся без ужина, недовольно зарычал и двинулся следом.

"Чего это он?" – удивлённо спросил Сандор, пытаясь понять реакцию учителя, однако это не получалось. Не казалось, что юноша его мог чем-то обидеть. Сан вообще никогда не мог понять эмоции Вечного, а это вообще выбило его из колеи. Отчего-то Сандор чувствовал вину, словно действительно чем-то обидел учителя.

"С чего ты взял, что виноват в его реакции? – хмыкнул Наралеск, не относившийся к волшебнику с таким же обожанием, как Сан. – Мало ли что у него в голове творится, мы же не можем заглянуть в его мысли, что бы это понять? И не пытайся, я не потерплю ощущение его сознания рядом с моим собственным", – рыкнул сарк брезгливо. Всё же у Наралеска и Вечного были слишком натянутые отношения. Волшебник считал сарка столь же юным, как Сандор, и мало знающим. Наралеск же утверждал, что многое за свою жизнь повидал, и что для своего вида он уже не то, что взрослый – старик! Лишь потому, что он был зверем чародея, впереди ему предстояло пройти ещё долгую жизнь, не короче человеческой. А вот Вечного Наралеск считал слишком зазнавшимся из-за собственной силы. "Вот станешь могущественным чародеем – я уверен, он тебя и пальцем тронуть не сможет!" – часто ворчал сарк.

Вздохнув, Сандор вздрогнул, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, и остановил Тенегрива. Обернувшись, юноша внимательно осмотрел деревья и принюхался, словно мог почувствовать запах врага столь же хорошо, как Наралеск. Однако нюх у Сана был человеческий, и он почувствовал лишь приторный запах еловых веток, окружавших его уже вторую неделю, отчего у юноши уже начинала болеть голова. Хорошо хоть Наралеск обещал, что у берегов реки, разделявшей земли Драмшира и Санкры, еловая растительность сменится лиственными деревьями.

Вокруг не было никого, и царившую тишину прерывало лишь частое дыхание Сандора. Обернувшись ещё раз, юноша недоверчиво нахмурился и, сжав в руках поводья, погнал Тенегрива следом за скрывшимся Вечным. Сердце испуганно сжалось, словно испугавшись кого-то, скрывавшегося в кустах. Возможно, просто зверь, или даже Наралеск. Только вот сарк был далеко впереди, почти не отставая от Бешеного. Отогнав из головы сомнения, Сандор поднял голову и решил занять себя, принявшись считать облака, весёлой гурьбой убегавшие за горизонт, где вечернее небо окрашивало их в огненно-красные цвета.

Глава девятая. Охота: добыча.

Сандор вздрогнул от шороха, донёсшегося откуда-то со стороны деревьев. Приподняв голову, юноша нахмурился и осмотрелся, пытаясь немного прийти в чувство после сладкого сна. Может, это Вечный куда-то пошёл, или Наралеск на утреннюю охоту отправился? Но волшебник спал, завернувшись в своё тонкое одеяло, а сарк мирно дремал, придавив ноги Сана. Бока Наралеска медленно раздувались, и его громкое сопение было слышно на десятки метров. Нет, эти двое не могли издавать столь заметные шорохи, будучи погружёнными в глубокий непробудный сон. Может быть, это лошади? Сандор, чьё сознание уже начинало вспоминать страшные слухи, ходившие об этих местах, искренне надеялся, что это действительно кони. Но Тенегрив и Бешеный тихо паслись в совершенно другой стороне и не могли издать тот подозрительный шорох, заставивший Сана проснуться.

Осторожно вытянув свои ноги из-под тяжёлой туши Наралеска, Сандор вновь осмотрелся и положил руку на рукоять Беланоры, лежавшей в кожаном свёртке неподалёку.

– Кто здесь? – спросил негромко Сан, пытаясь не разбудить Наралеска и Вечного. Юноша почувствовал себя глупо, понимая, что незваный гость вряд ли отзовётся. В прочем, если это друг – может и ответить. А если враг...

За спиной Сандора вновь послышался шорох. Испуганно вскочив на ноги, юноша принял оборонительную стойку и сжал рукоять Беланоры, внимательно всматриваясь в просветы между стволами деревьев. Он чувствовал, что за ним следят, и просто не мог ошибиться. Только почему Наралеск всё ещё ничего не почувствовал? Обычно сарк ощущал неладное даже во сне, моментально бросаясь на защиту юноши. В прочем, Сандор не мог понять, реальность это или снова странный сон, в котором ничего не поддаётся объяснению. Решив проверить теорию, Сан запрокинул голову, надеясь увидеть песочные часы, но над ним было лишь лазурное небо, по которому медленно текли бархатные облака.

И ещё один шорох. Уловив движение среди деревьев, Сандор моментально бросился следом, совершенно позабыв об осторожности. Впереди его, возможно, могла ждать ловушка. Встретиться с отрядом тяжеловооружённых обученных воинов Проклятого войска ему совсем не хотелось но в этот момент сознание словно переключилось на иные мысли. Юноша желал только поскорее нагнать незваного гостя, заставившего его проснуться столь ранним утром.

Тень среди деревьев замедлилась, когда Сандор почти её нагнал. Взмахнув мечом, юноша бросился было на незваного гостя... И глухо выругался, недовольно заворчав, когда в мыслях раздался тихий смех Наралеска, незаметно наблюдавшего за происходящим. Перед Сандором, испуганно смотря на него, замер олень, боявшийся пошевелиться при виде сверкающей стали Беланоры. Стоило Сану опустить меч, и зверь тут же бросился наутёк, взбивая копытами снег. Проводив взглядом оленя, юноша глухо зарычал и развернулся, направившись обратно на место стоянки.

"Я ожидал от тебя всего, что угодно, кроме обвинения оленя в шпионаже, – не переставал смеяться Наралеск, которого очень развеселила сложившаяся ситуация. – Не бойся ты так, никто тебя не съест. Вот, чувствуешь, даже запаха подозрительного нет!"

Сандор действительно не ощутил никакого подозрительного запаха, когда на мгновение обрёл такое же чуткое обоняние, как и Наралеск. Однако юноша всё равно чувствовал, что за ним словно кто-то наблюдает.

"Сан, за тобой может наблюдать кто угодно, – протянул Наралеск, вздохнув и поднявшись на лапы. Его растрёпанная шкура блеснула на солнце, показавшемся из-за густой кроны хвойных деревьев. – Белки, птицы, я, в конце концов! Кончай выдумывать всякие глупости и давай, буди Вечного".

Сандор медленно кивнул и прервал мысленную связь с Наралеском. Сарк расценил это как согласие и не стал сопротивляться, решив продолжить свой сон, пока Сан будит Вечного. Юноша же недовольно нахмурился, задумавшись. Конечно, он мог себе выдумать чего-то лишнего, будто за ним могут охотиться. Но ведь Вечный сказал, что Ньёрфалену не нужно, что бы в битве между Проклятым войском и Серебряным Союзом появился третий чародей, а, следовательно, он будет делать всё что угодно, чтобы его убить. Вполне возможно, что безумный король уже послал за ним кого-нибудь.

Завтрак прошёл в тишине. Вечный молчал уже третий день с того самого момента, как Сандор предположил, что человек из его сна превращается в дракона потому, что видел Древнего. Сан не мог понять, почему это произвело на учителя такое впечатление, и придерживался теории, что своим заявлением он оскорбил мага, но Вечный как ни в чём дружелюбно отвечал на вопросы юноши киванием или качанием головы. Пытаясь заставить себя доесть кусок вяленого мяса, Сандор устало наблюдал за Наралеском, резвившимся среди снега. Сарк то и дело устраивал настоящий снегопад, взметая мощным хвостом всё, что только можно.

"Хоть кто-то рад", – буркнул про себя юноша, чувствуя себя совершенно измотанным, словно он был на ногах уже целый день. А ведь всего-то проснулся раньше обычного! Странное чувство постоянной слежки, мешавшее сосредоточиться, постепенно отступало, и Сандор вскоре вовсе о нём позабыл. Проглотив последний кусок мяса, юноша поднялся на ноги и, отряхнувшись, отправился к Тенегриву.

Конь казался взволнованным. Обычно он был спокоен и невозмутим, а сейчас нервно бил копытом в землю, напряжённо прислушиваясь к звукам. Нервный же Бешеный словно поменялся с Тенегривом телами и больше походил на измученное существо, обленившееся настолько, что даже жевать траву нет уже сил. Лениво посмотрев на Сандора, конь Вечного тихо фыркнул и опустил голову, рассчитывая ещё поспать до отправления.

Было что-то определённо не то, но Сан всё равно пытался себя уверить, что это лишь его глупое воображение. Вокруг было настолько спокойно, что юноша наоборот, чувствовал, что это слишком необычно. В такое раннее утро большинство зверей могли ещё спать, но птицы уже должны были вовсю галдеть, однако на деревьях сидели лишь вороны, изредка позволявшие себе громко каркнуть на весь лес. Они словно чего-то боялись, но не могли произнести ни звука. Сандор с грустью подумал, что это очень скверно – то, что он не понимает языка зверей. Как было бы просто, если можно было бы спросить у ворон, в чём причина столь странного поведения зверей.

Стоило юноше взобраться на спину Тенегрива, как Наралеск обеспокоенно вздёрнул голову. Напряжённо уставившись в какую-то точку между деревьев, сарк тихо оскалился, приподняв верхнюю губу и обнажив клыки. Когда Сандор снова глянул в его сторону, зверь уже как ни в чём ни бывало приготовился отправляться в путь, словно до этого не был обеспокоен чем-то странным.

"Эй, что происходит?" – нервно спросил Сан, заволновавшись. Когда Наралеск не дал установить с ним мысленную связь, юноша от нервов впился ногтями в кожаные поводья и приглушённо вскрикнул, когда зацепившаяся за повод еловая иголка впилась ему в палец. Недовольно заворчав, Сандор прижал место укола к груди, словно это могло унять лёгкую боль, и напряжённо уставился на Наралеска. Сарк будто нарочно не обращал на него внимание.

Так и не дождавшись ответа, юноша собрался было спрыгнуть с Тенегрива и подойти к Наралеску ближе, что бы спросить его вслух, но тут прямо рядом с его ухом воздух рассёк какой-то длинный острый предмет, обрезавший прядь его волос и чудом не задевший голову. Испуганно шарахнувшись в сторону, Сандор изумлённо обернулся и нервно сглотнул, увидев вонзившуюся в дерево позади стрелу с чёрно-жёлтым оперением. Вечный моментально развернулся в сторону, откуда она была выпущена, напряжённо всматриваясь в тьму, царившую под кронами елей.

Вот теперь Сандору не нужно было использовать нюх Наралеска, что бы понять, кто их преследует. Этот запах серы, смешанный с чем-то приторно-сладким, юноша мог отличить от всего, что угодно. На них напал один из прислужников Ньёрфалена. Однако больше всего Сандора поразило то, что стоило ему обернуться и посмотреть в туже сторону, что и Вечный, как в его голове моментально всплыли воспоминания о видении, пришедшем, когда он был без сознания после боя с Одержимыми. Вокруг был снег, но перед глазами юноши стояла выжженная земля, от которой в небо поднимался угольно-чёрный дым, клубившийся над кронами пылающих деревьев. Он отчётливо видел ту же самую картину из сна, явившуюся из глубин сознания по зову кого-то таинственного и неизвестного.

– Даже время не скроет тебя, чародей, – прозвучал голос прямо за спиной Сандора. Испуганно обернувшись, юноша едва не выронил Беланору, рукоять которой он сжимал с такой силой, что белели костяшки пальцев. На толстой ветке дерева, свесив вниз ноги, сидел высокий молодой человек, выше Сандора примерно на голову. За его спиной развивался длинный чёрный оборванный плащ, который Сан моментально узнал. Действительно, словно повторялась картина из сна. Только теперь незнакомец не был скрыт от него этим самым плащом.