Текст книги "Радужная Сфера"

Автор книги: Алина Гралева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Чем ближе я подходила к предмету, привлекшему мое внимание, тем больше понимала, что не зря столь сильно уменьшилось поголовье кошек. Когда до цели оставалось совсем немного, нога зацепилась за какую-то золотую побрякушку, и я весьма не эстетично полетела вниз, рискуя чересчур близко познакомить нос с объектом своего пристального внимания. В безуспешной попытке остановить падение, я проехались ладонями по драгоценному ковру, разбрасывая брызги золотых монет. Ой! Больно же – словно по гальке проехалась. Пальцы судорожно сжались вокруг той самой штуковины, к которой я так стремилась. Ну что, дорогуша, довольна? Рука намертво вцепилась в череп. Явно человеческий. Он был так похож на учебное пособие в кабинете биологии, что не вызывал никаких отрицательных эмоций.

Присев на корточки, я несколько минут рассматривала его сверху, после чего взяла в руку, взвешивая на ладони и сверля задумчивым взглядом. Через мгновение я поняла, что до боли напоминает эта сцена, и, усмехнувшись, вслух глубокомысленно заявила:

– Бедный Йорик…

"Йорик" предпочел промолчать, хотя я не удивилась бы даже в том случае, если бы череп вдруг решил вступить в высокоинтеллектуальную дискуссию на тему классической литературы, или просто заявил, что никакой он ни Йорик.

Всегда замечала, что высокопарные речи никогда до добра не доводят. Вот и сейчас – не удержав равновесия, я плюхнулась на пятую точку и тут же почувствовала, что сижу на чем-то круглом. Еще один череп? Я отползла в сторону и, не удержавшись, стала разгребать золото. В тусклом освещении что-то засверкало. Фух! Это точно не череп. А что тогда?

Сияющий шар, оказавшийся в моей руке, более всего напоминал огромный мыльный пузырь, переливающийся всеми цветами радуги. Из чего сделана эта штуковина, я не могла даже предположить. Теплая на ощупь, она была настолько легкой, что хотелось придержать ее – еще взлетит ненароком. А выпускать ее мне очень не хотелось: разноцветье переливающегося великолепия притягивало взгляд больше россыпи самоцветов под ногами. Кажется, все краски мира сконцентрировались в этой сфере. Все, решено! Эту штуковину я захвачу с собой. Казалось, шарик только и ждал, когда я приму такое решение. Стенки стали истончаться, как у обычного мыльного пузыря, но вместо того, чтобы лопнуть, разлетевшись фонтаном брызг, он растекся по моей ладони радужной перчаткой и впитался в кожу, одарив напоследок ощущением нежного прикосновения.

Ну, хватит с меня расследований! Находить остальные кости, обычно прилагающиеся к черепу, никакого желания не возникало. Смотреть больше не на что, значит, пора выбираться наружу.

Воображение живенько нарисовало нетерпеливо переминающихся в ожидании меня спутников и наглого черного жеребца, с ехидным выражением морды украшающего милую полянку у входа "конскими яблоками". Вот будет облом, если я первым делом вляпаюсь в такую "мину". Картинка была настолько устрашающе-реальной, что, пожалуй, впервые в жизни я внимательно смотрела под ноги. Золото наконец-то закончилось и голубовато-серый гранит со сверкающим инеем слюды под моими ногами выглядел более привлекательным, чем аляповатое разноцветье самоцветов. Осторожно подойдя к выходу, я выглянула наружу и тут же с громким воплем отпрянула назад. Отверстие пещеры, в которой я находилась, открывалось над пропастью. Высота, на которой я сейчас была, не предполагала возможности спуститься отсюда без помощи парашюта. Вцепившись в каменную стену, я решилась еще раз выглянуть. К сожалению, ничего не изменилось. Прямо подо мною неторопливо проплывали белые кучерявые облака, где-то совсем далеко темная масса зелени позволяла предположить наличие леса, а между ними, задевая крыльями верхушки облаков, парила огромная птица. Больше всего она походила на орла, но размеры ее навевали подозрения, что питается он динозаврами. Сомневаюсь, чтобы волшебники, на память о которых остались лишь живописные кучки, прилетели сюда на голубом вертолете. Орел, бороздивший небо неподалеку, вполне потянул бы на себе и с полсотни человек или пяток слонов средней упитанности, но чувство самосохранения громко протестовало против такого вида транспорта. Буду надеяться, что не столь экстравагантный выход найдется где-то в неисследованной мною глубине пещеры.

С таким слегка натянутым оптимизмом я снова вернулась к осмотру. И вскоре мною было обнаружено то, что я благополучно пропустила в первый раз. За каменным выступом скрывался поворот, приведший меня в еще одно помещение. Как и пещера, оно носило явные следы человеческого вмешательства. Из стены бил родник, вода которого собиралась в большую каменную чашу с вырезанным на стенках орнаментом, а сбоку стоял небольшой шкаф, скрывающий содержимое плотно прикрытыми дверцами. Да, вряд ли его птичка принесла, и уж точно не она его сделала.

Аккуратно приоткрыв дверцу, я заглянула внутрь. Надеюсь, меня не ждет "скелет в шкафу". Уж не знаю, что я предполагала там увидеть, но представшее передо мной зрелище кроме вздоха разочарования ничего не вызвало. Одинокий черный балахон, такой же, как на рассыпавшихся в песок фигурах, был единственным украшением раритетной мебели. Невольно дотронувшись до ткани, я с удивлением отметила, что она не только очень мягкая, но еще и теплая, будто одежда, которую только что сняли с тела. Отдернув руку, я поспешно захлопнула дверцы, отгородившись от странного одеяния. Во рту опять пересохло и я решилась на дегустацию воды из родника. Она была очень холодная, но удивительно вкусная и освежающая. И только сейчас, прихлебывая воду из "фонтана", я обратила внимание на еще одну емкость. Овальное углубление в полу размером с небольшую ванну было заполнено бурлящей водой, от поверхности которой явственно поднимался пар. Приготовившись мгновенно отдернуть руку, я прикоснулась к поверхности и затем с удовольствием опустила ладонь в озерцо. Приятное тепло ласкало пальцы, вызывая невольное желание немедленно окунуться в него целиком. А почему бы и нет! Может, из этого странного места выпускают лишь начисто отмывшихся путешественников между мирами?

Вернувшись к шкафу, я бестрепетно взяла балахон, решив использовать его вместо полотенца. Скинув прямо на пол свою одежду, я погрузилась в "ванну", вернее, джакузи, так как теплая вода с пузырьками воздуха, поступающая снизу, весьма эффективно имитировала этот атрибут роскошной жизни.

Теплая ласковая вода нежно расслабляла мышцы и убаюкивала сознание. Страхи казались такими глупыми и мелкими, а губы раздвигала такая естественная улыбка, что возвращалась уверенность в себе, и окружающее уже не казалось болезненным бредом. Что ж, по крайней мере, тоска по пятизвездочной гостинице на берегу теплого моря будет уже не столь сильна.

Не знаю, сколько времени я провела в этом состоянии блаженной неги, но очнуться меня заставил банальный голод. Желудок громко и настойчиво заявил о своих потребностях недвусмысленным бурчанием, переходящим в рык запертого в клетке хищника. С сожалением покинув емкость с водой, я закуталась в невзрачное черное одеяние, нежно принявшее меня в свои теплые объятья.

Бездумно наслаждаясь своим новым состоянием, я вернулась в большую пещеру, и только там я вспомнила, что произошло. Снова невесть почему перепрыгнув черный камень упорно попадающийся на моем пути, я рухнула в кресло и укоризненно уставилась на барельеф-дракона, будто пытаясь попенять ему на такое катастрофическое отсутствие сервиса. Увы, у изображенной рептилии совесть явно отсутствовала, а потому кормить меня никто не торопился.

В голову полезли паникерские мысли: сколько времени я протяну без еды? Выйти из пещеры и поискать подножный корм, не было никакой возможности. Может, чтобы долго не мучаться, сразу прыгнуть вниз? Нет, меня это, конечно, должно волновать в последнюю очередь, но зрелище будет уж больно неэстетичное. Я представила большое кровавое пятно вперемешку с мелким крошевом костей и содрогнулась. Но кушать-то хочется! Что там мне должны были подать на обед? Перед глазами встала картинка из рекламного проспекта. Огромный стол, застеленный идеально белой скатертью, от края до края заставленный разнообразными блюдами, начиная от овощей и фруктов и заканчивая многочисленными видами разнообразно приготовленного мяса. Я так явственно это представила, что даже почувствовала ароматы еды, стимулировавшие мой желудок исторгнуть воистину зверский рык. Я грустно вздохнула и открыла глаза.

Передо мной простиралось нетронутое великолепие того самого стола. Желудок согласно заурчал, а рот наполнился слюной предвкушения. Убеждать взбесившуюся пищеварительную систему в несъедобности галлюцинаций я не стала. И куда делись мои хорошие манеры? Накинувшись на еду, я вспомнила про ее разнообразие, лишь тогда, когда ополовинила ближайшее блюдо. Впрочем, желудок не выказывал пока особого протеста, и я могла с чистой совестью продолжать гастрономическую вакханалию. Я пошла вдоль стола, отщипывая по кусочку от наиболее аппетитных блюд, и, увлеченная поеданием всего, что попадалось, не сразу заметила, что край стола не упирается в стену, как положено всем нормальным предметам мебели, а будто размывается, растворяясь в какой-то другой реальности. Неужели моя фантазия действительно притащила сюда край того самого стола на курорте, и сейчас его конец мирно стоит где-то в гостиничном ресторане? Если так… может, удастся через стол попасть в нормальный мир? Недолго думая, я вскарабкалась на стол и поползла навстречу свободе. Надо признать, что передвигаться по столу, плотно заставленному посудой – занятие не из легких. Мыслями я была уже в гостиничном холле, потому такие мелочи, как переворачивающиеся тарелки и коленки, вымазанные липким соусом, игнорировались как совершенно незначительные детали. Притормозить меня заставили лишь сладкие блюда. Торты и пирожные на некоторое время стали непреодолимым препятствием. Шоколадный десерт не мог пострадать от моего варварского способа передвижения. Уж лучше он пропадет в моем желудке. Надкусив с десяток тортиков обнаруживших признаки шоколада, я поняла, что все осилить не смогу при всем желании и двинулась дальше. Наполненный желудок тянул вниз, но я упорно продолжала продвижение в надежде если не выбраться из этого фантастического изобилия, то хотя бы порастрясти изрядный излишек съеденного

Ползла я долго и усердно, но никаких особых изменений не видела – я подобралась вплотную к точке перехода, но дальше двинуться не могла. Оглянувшись назад, я лишь изумленно присвистнула – двигалась не я, а стол, причем выдвинулся он настолько, что уже и второй его конец исчезал в районе противоположной стены. Надо ли добавлять к тому же, что за мной тянулся след из разбросанной посуды, как после прогулки слона по известной лавке. Что ж… видимо, с идеей попасть в свой мир таким образом придется расстаться. Хотя, это было бы слишком просто – попирание всех законов жанра, как-никак…

Я спрыгнула со стола, и тот тут же вернулся к своим изначальным размерам, будто втянувшись в другую реальность. Интересно, а как это все выглядит с той стороны? Объевшаяся, почти умиротворенная и готовая примириться с окружающей действительностью, я вальяжно развалилась в кресле, разглядывая эту самую действительность. Ее можно описать одним словом: скучно. Огромный стол с едой, которому я, несмотря на все старания, не нанесла существенного ущерба, загромождал большую часть пространства. Но стоило мне подумать, что в данный момент он здесь лишний, как снова воцарилась обстановка не слишком уютного минимализма с одиноким авиационным креслом как единственным представителем мебели. Не мог, что ли, неизвестный любитель злата хоть немного озаботиться обстановкой? Сомневаюсь, что спать на металле действительно столь уж удобно. Впрочем, на всякий случай я попробовала. Привычно перепрыгнув камень, я примостила свою пятую точку на золотую гору. Монеты протестующе зазвенели, порция их осыпалась, пребольно ударяя по плечам – вот он, золотой дождь! Частям же тела, непосредственно соприкасавшимся с драгметаллом, было весьма неудобно. По видимому, эта реальность хотя и фантастическая, но не коим образом не мультяшная. По крайней мере, купаться в золоте как это делал дядюшка Скрудж, у меня никак не получится. Поерзав еще немного, я окинула пещеру взглядом опытного дизайнера, которому предложили оформить новую квартиру, невзирая на затраты и вкусы клиентов. В мою голову вежливо постучалась поистине гениальная идея – если мне удалось создать стол с едой, почему бы не попробовать как-то оживить это местечко?

В этот раз, мне даже не пришлось закрывать глаза – все преобразилось в одно мгновение. Неизменным осталось лишь кресло, остальное походило на картинку в журнале модных интерьеров. Вот только цвет… Голубое великолепие в обрамлении сверкающего металла – не совсем то, что я считаю идеалом. Сверкающее зеркало, теряющееся в высоте, отражало изменившуюся обстановку в стиле хай-тэк и мою фигуру в черном одеянии, выглядевшую удивительно нелепо в этом огромном, сверкающем зале. Решено, срочно меняю общий фон! Правда, для того, чтобы нежно-голубой сменился угольно-черным, пришлось изрядно напрячься, но дело того стоило. Такая обстановка меня устраивала. Уходящие в высоту потолки, теряющиеся во мраке, создавали впечатление бездонности. Да, мрачновато… Освещения явно не хватает. Этой мысли оказалось достаточно для того, чтобы по периметру вспыхнули шары, осветившие пещеру мягким желтоватым светом, сделавшим ее уютной, несмотря на аскетический минимализм (то бишь полное отсутствие мебели). Груды золота, повинуясь моему желанию, сдвинулись к стене, образуя внушительный завал. Но, мне это даже понравилось. Вот он, столь милый моему сердцу художественный беспорядок, которого так не хватало, чтобы почувствовать себя дома.

Нерешительно подойдя к новому зеркалу, я еще раз осмотрела свое отражение, убедившись, что, кроме одежды, ничего действительно не изменилось. Впрочем, нет – изменилось мое внутреннее ощущение. Я чувствовала себя веселой и удивительно легкой, а потому не очень-то и удивилась, увидев, что мое отражение парит в нескольких сантиметрах над землей. Сейчас я ощущала себя Маргаритой, попробовавшей крем Азазелло. Только швабры не хватало. Но где-то в глубине души таилась уверенность, что при желании появится и она.

Попытавшись пригладить вечно непослушную копну волос, я потыкала пальцем в живот своему изображению.

– Аля, дорогуша, ты уверена, что тебе это не чудится? – насмешливо поинтересовалась я вслух у самой себя. Отражение, подумав, вслед за мной помотало головой и легкомысленно улыбнулось.

Их знакомство произошло в один из

тех неудачных дней, когда быть Малышом

не доставляло никакой радости.

А. Линдгрен.

Впрочем, почти тут же я поняла, что поводов для улыбок у меня не так уж и много. В общий интерьер снова вплелся неприятный, но уже успевший стать привычным элемент. Знакомые светящиеся нити проникли через вход преображенной пещеры и устремились ко мне. Бежать было некуда, и я не придумала ничего умнее, кроме как накинуть на голову огромный капюшон моей теперешней одежды, спрятав свое лицо. Но поиграть в прятки не удалось. Приблизившись ко мне, нити обвили меня плотным коконом, и я почувствовала, что куда-то перемещаюсь. Легкомысленная радость, будто вино, продолжала кружить мне голову, и, когда я очутилась на месте назначения, кроме детского любопытства не испытывала никаких эмоций. Зато их было явно в избытке у остальных присутствующих, коих было немало.

В центре зала, в котором я оказалась, стоял беловолосый старик с длинной ухоженной бородой. Глубоко посаженные живые, черные глаза смотрели на меня с пристальностью рентгена. Рядом расположились человек двадцать более молодых мужчин, старательно копирующих взгляд своего предводителя. В их исполнении это выглядело столь напыщенно-нелепо, что развеселило меня еще сильнее. Правее от меня находилась столь же многочисленная группа женщин, явно возглавляемая немолодой темноволосой леди с разъяренным выражением лица учительницы математики, ученики которой регулярно не делают уроки. Одетые в одинаковые белые мантии, все они с явным трудом удерживали светящиеся нити, которые приволокли меня сюда. Мне они не доставляли никакого неудобства кроме легкого чувства брезгливости. Зависнув под потолком огромного светлого зала, богато украшенного золотой лепниной, я разглядывала лица столпившихся внизу людей. Если бы, собравшиеся на идеально чистой кухне, хозяйка и ее почетные гости в разгар веселья увидели здоровенную мышь с десантом тараканов на спине, думаю, реакция была бы именно такой. Взрывоопасный коктейль страха, ненависти и, как результат – ярко выраженная жажда немедленно уничтожить назойливую докуку – вот что читалось на лицах присутствующих.

Я недоуменно покрутила головой в поисках объекта столь недружелюбного внимания. Но, кроме меня и огромного светильника, состоящего из множества мелких висюлек, за моей спиной, ничего и никого не было. Не думаю, что все они одновременно и единодушно прониклись антипатией к этой люстре, висящей здесь, судя по пыли, уже давно. А я, позвольте узнать, чем всем им так не угодила? Я, возможно, и не сногсшибательная красавица, но, вполне симпатичная девчонка со сносным характером и не привыкла вызывать у окружающих столь явные отрицательные эмоции. И вдруг я вспомнила! Позаимствованный в пещере черный балахон, капюшон которого до сих пор скрывает мое лицо, мог ввести этих милых людей в заблуждение. Они, видимо, приняли меня за одного из тех, с кем я мило пообщалась по прибытии сюда. Подняв руку, я прикоснулась к растрепавшимся волосам, с удивлением убедившись, что во время перемещения капюшон покинул свое место, и мое лицо ничто не скрывает. Столь незначительный жест вызвал у предводительницы женской группы настоящую истерику.

– Убейте ее! Чего вы медлите! – заорала она визгливым фальцетом, обращая свой пылкий призыв, по-видимому, ко всем собравшимся.

К своему удивлению, я прекрасно поняла сказанное. И лишь потом до меня дошел его смысл. Убить меня? Да они в своем уме? Они собираются убить меня этим? Сначала мне стало смешно, но затем меня захлестнула обида.

Старик с сомнением потеребил огромный белый камень, висящий на груди, но эта фанатично настроенная особа, по-видимому, уже приступила к делу. От нее к окружающим молодым женщинам, а затем мужчинам протянулись такие же нити, как и те, что соединяли меня с присутствующими. Попавшие в эту сеть на глазах бледнели, и вот одна из девушек без сил упала на пол.

Мне эти манипуляции не принесли ни малейшего вреда, хотя нить явно стала тоще раз в пять. Со злобой дернув этот "канатик", я оторвала его от атакующей меня ведьмы. Последовавший результат я, пожалуй, могла бы предвидеть, учитывая предыдущий опыт. Несмотря на белые одежды, холмик песка, оставшийся от мегеры, был угольно-черным, как и прежние. Случившееся мгновенно остудило мою ярость – возможность уничтожить всех присутствующих совсем не радовала. То, что я уже сделала подобное сразу по прибытии, не вдохновляло на дальнейшие подвиги. Тогда я не понимала, что творю, да к тому же не видя лиц своих противников, даже не была уверена как в их реальности, так и человеческой природе. Ну, не любят они меня, возможно, даже ненавидят. Почему-то вспомнилась школьная подруга, с которой мы испытывали взаимную неприязнь в первый год знакомства. Отличная оказалась девчонка. А какая кошка между нами вначале пробежала, мы потом и вспомнить не могли… Не буду я уподобляться маньякам, стремящимся уничтожить всех, кто на них косо посмотрит.

Но тогда встает другая проблема: как избавиться от нитей, не уничтожив тех, кто их удерживает. А ведь упорно продолжают удерживать, несмотря на трагический пример! Возможно, стоит с ними поговорить, чтобы они убрали игрушки, опасные для них самих? Ага. После того как я уничтожила одного из членов их клуба, доказать, что я теплая и пушистая будет достаточно проблематично. Вряд ли они поверят, даже если я скажу, что, мол, погорячилась, признаю свою ошибку и больше не буду. Ну а если честно, эта противная тетка мне с самого начала не понравилась. Обиженно перестав обращать внимание на фанатиков внизу, я сосредоточилась на изучении нитей. Ого! Да они сплошь заполнены светящимися искрами, которые в нерешительности замерли в миллиметре от моего тела. Все потуги магов приводили к тому, что их становилось все больше, но и только. Я вспомнила, как было приятно, когда они попали ко мне. Ну, что ж. Раз господа так настаивают…

Соблюдая максимальную осторожность, я позволила небольшой части этих светящихся созданий проникнуть ко мне. Теплое чувство единения со всем миром охватило меня. Одновременно, будто губка воду, я впитывала знания и понимание этого мира. Искрами оказалась сила, которую маги используют, чтобы творить волшбу. Но, управляя, они боятся ее, как балаганный фокусник, легко жонглирующий факелами, ужасается лесного пожара. Мне же этот огонь не только не вредит, а придает и сил, и знаний.

Чем больше искр попадало в меня, тем более вялыми и апатичными становились мои оппоненты. Самые сообразительные, видимо, догадались, в чем дело и самостоятельно убирали одну нить за другой. Дольше всех продержался старик-магистр и молодой темноволосый парень. Последний, несмотря на то, что был в числе тех, из которых погибшая ведьма вытягивала силы, все еще старательно поддерживал со мной магическую связь. Магистр же, к моей радости, не последовал жестокому примеру своей коллеги, и, не заимствуя чужой силы, вскоре убрал свою нить. Осталась одна. Тонкая, едва заметная, с редкими искрами, поблескивающими внутри, она не хотела исчезать. Забирать эти жалкие крохи, лишая безумца последних сил, очень не хотелось. Думаю, ему самому скоро наскучит. Окинув взглядом это странное поле боя, я убедилась, что противники хотя и не блещут энергией, но вполне живы, и пожала плечами. Надеюсь, в дальнейшем они избавятся от привычки нападать на миролюбивых скромных девушек. А мне уже пора возвращаться…

Не успела я толком додумать, как оказалась перед зеркалом, возле которого меня настигли вездесущие нити. Так, на чем я остановилась…

Но продолжить дизайнерское творчество прямо сейчас, мне было не суждено. Уловив краем глаза шевеление в углу, едва не исторгшее нервный вопль из моего горла, я резко развернулась и застыла. Пытаясь испепелить меня взглядом, на полу сидел тот самый "последний герой", единственный не оборвавший магическую нить.

И что мне с ним делать? Видимо, самозваный гость также мучался подобным вопросом. Молчание затягивалось, предоставляя возможность рассмотреть его поподробнее. Симпатичный русоволосый парень, с волевым подбородком и решительным взглядом, он мог бы мне понравиться, повстречайся мы в другой ситуации.

– И как ты сюда попал? – не пытаясь скрывать раздражение, я сверлила незнакомца взглядом.

– Ты сама притащила меня за собой.

Ой, ой, ой! Как грозно мы умеем задирать подбородок.

– Ну, так проваливай отсюда. Я тебя не держу, – я вперила на него взгляд, не предвещающий в случае промедления ничего приятного.

И этот чудак не обманул моих ожиданий. Но я-то думала, что он просто исчезнет, а этот ненормальный с ловкостью фокусника выхватил из-под одежды меч и попытался совершить цирковой кульбит. В его исполнении это, вероятно, должно было означать героическую атаку. Ого! Кто бы мог подумать, что такой приличный с виду молодой человек, таскает за собой арсенал колюще-режущих убивалок! Однако предыдущий поединок его достаточно обессилил, и он не смог даже замахнуться. Видимо, железяка оказалась слишком тяжелой. Краска досады залила его лицо, но, стиснув зубы, меч из руки он не выпустил. Вспомнив о соединяющей нас до сих пор нити, я потянула на себя немного силы, предусмотрительно обезопасив себя от дальнейших посягательств на жизнь и здоровье.

– Ну, теперь ты, может, все-таки уберешься? – я добавила холода в голос.

– Я не умею самостоятельно перемещаться, – столь откровенное признание далось ему явно нелегко.

Только недоучки на мою голову не хватало!

– Сиди на месте и без фокусов. Стемнеет – я тебя перенесу обратно. Попробуешь напасть – уничтожу, – все это я проговорила максимально грозным голосом. Кажется, поверил.

Неожиданно я вспомнила о живописных пятнах, оставшихся сомнительным украшением на подоле моей одежды после попытки преодолеть при помощи стола границы реальности. Непорядок. Бросив на неожиданного постояльца еще один суровый взгляд, я отправилась к источнику. Да и переодеться не помешает.

Натянув родные бриджи и футболку, скептически осмотрела балахон. Ой, как же стиркой заниматься не хочется! А придется. Можно, конечно пожелать груду новых шмоток, но где-то в глубине души таилось легкое недоверие ко всему, что я умудрялась сотворить. Представив, как наколдованный костюмчик тает в самый неподходящий момент, я нервно передернула плечами. Не знаю, сон это или реальность, но слава голого короля меня никогда не привлекала. Ну, что, заказывать стиральную машину или тазик и супер порошок? С машинкой могут быть проблемы: с источником электричества я так и не разобралась. Пока я мучалась воистину Гамлетовскими проблемами, одежка, которую я сжимала в руках, ощутимо нагрелась. И что сие значит? Ура! Да здравствуют добрые сны или не менее добрые чудесные реальности, избавляющие ленивую меня от бытовых проблем. Балахончик радовал первозданной чистотой, настраивая на мажорный лад.

В задумчивости, окинув взглядом помещение, я решила продолжить свои дизайнерские потуги, превратив этот невзрачный закуток в роскошную ванную комнату. Через минуту все вокруг сияло черным полированным мрамором стен и поблескивающими боками современной сантехники. Старомодный шкаф сменил роскошный гардероб с зеркальными дверями. Удовлетворенно вздохнув, я вернулась в пещеру.

То ли следуя моим указанием, то ли просто не имея сил подняться, мой гость сидел на том же месте, где я его оставила. Мельком глянув в его сторону, я обеспокоено подумала об аптечке скорой помощи, которая тут же оказалась в моих руках. Красное до багровости лицо, выпученные глаза, учащенное дыхание – судя по признакам, парня сейчас посетит дядя Кондратий. И что делают в таких случаях? Может нашатыря будет достаточно? Но, стоило мне приблизиться, как этот ненормальный с громким воплем дернулся в сторону.

– Эй, ты случайно умереть не собираешься? – Хватит мне одного неопознанного черепа. Опознанный труп меня тоже совершенно не привлекает.

– Тебе не удастся соблазнить меня и переманить на сторону зла! – Ой, ой! Сколько патетики! Что он сказал? Соблазнить?

– Успокойся, я не покушаюсь на твою честь. Сиди тихонько и не смотри в мою сторону, если уж ты такой блюститель нравственности, – ответа я не удостоилась. Ну, не больно и хотелось. Дождусь, пока стемнеет, и избавлюсь от этого нервного типа.

Демонстративно не обращая на него внимания, я попыталась заняться дальнейшим обустройством помещения. Но настойчивый взгляд, сверлящий спину, не способствовал полету творческой мысли. Кровать я переделывала раз пять, начав в розовом стиле Барби и закончив вариантом черной шелковой роскоши, предназначенный единственно позлить раздражающего меня зрителя. И лишь отверстие входа окрасилось серым, как я подошла к парню и молча, взяв его за руку, пожелала оказаться в безлюдном месте рядом со средоточием магов.

Непонятно, почему я решила, что смогу перенестись куда угодно? Наверное, легкость, с которой я получала в пещере все желаемое, так на меня подействовала. Вообще-то наглая самоуверенность не в моем характере. В общем, мое пожелание зависло немым вопросом в разом повеселевших глазах моего невольного пленника. И чему, спрашивается, радуется? Я понимаю, моя неудача должна потешить его самолюбие, но до сих пор я считала, что он сам мечтает выбраться отсюда. Я повторно загадала желание, для верности топнув ногой. Но перед моим взглядом была все та же пещера и расплывающаяся в ехидной ухмылке физиономия парня. Странно, до сих пор мои желания сбывались, как по мановению волшебной палочки. Почему же сейчас, когда я действительно мечтаю избавиться от общества недружелюбно настроенного типа, волшебство не срабатывает? А может, просто у меня было несколько желаний, и я легкомысленно растранжирила их лимит? Попробую. Что бы такого мне пожелать? Кроме мысли о мороженом, в разом опустевшую голову, почему-то ничего не приходило. Стоило мне лишь представить знакомую упаковку любимого лакомства, как оно тут же оказалось в моей руке. Ага, значит проблема не в волшебстве.

– Чего скалишься? – уже не скрывая раздражения, я бессовестно срывалась на парне. – Если ты такой радостный, это для тебя самый подходящий выход, – я ткнула пальцем в чернеющий провал.

– Так я могу идти? – по-моему, он чего-то не догоняет.

– Иди, иди, прогуляйся… – на слащавую приторность моего голоса при свете дня слетелись бы все пчелы в окрестности.

Чудак недоуменно пожал плечами и сделал шаг к выходу. Я последовала за ним. Если не разглядит в темноте, где находится, придется хватать за шкирку. Если избавляться от всех недоброжелателей, сбрасывая их в пропасть, скоро не останется ни первых, ни вторых: пропасти наполнятся телами тех, кто посмел при жизни бросить на меня косой взгляд.

Парень подошел к самому выходу и внезапно остановился. Он стоял на самом краю, тупо вглядываясь в пустоту.

– Ну что, убедился? – широкая спина вздрогнула.

– Зачем я тебе нужен? – в голосе звучало столько укоризны, что на мгновение мне стало стыдно. Знать бы еще, за что.

– Ты что шутишь? Ты мне нужен как прошлогодний снег. Но все равно прыгать в пропасть не советую.

– А ты и правда не можешь меня перенести? – в его голосе впервые проскользнули человеческие нотки.

– Не могу, – устало призналась я. – Все, что я себе представляю, тут же появляется. А стоило пожелать перенестись… – я виновато развела руками. Результаты (а вернее их отсутствие) он и сам мог наблюдать.

– А какое место ты представила? – полюбопытствовал этот неугомонный тип.

– Ну… Подальше от скопления магов, но недалеко оттуда, где ты был.

– А конкретнее?

Я растерянно пожала плечами.

– Да не знаю я конкретных мест, – я и зал-то, в котором происходило "теплое" общение с магами почти не рассмотрела. А в других и побывать не успела.

– Наверное, в этом все и дело. Тебе надо представить, куда ты хочешь попасть! – гордый своей сообразительностью, он торжествующе посмотрел на меня.

– Умница. Возьми конфетку. Но твои гениальные догадки нам ничем не помогут: я не умею представлять то, чего никогда не видела.