Текст книги "Радужная Сфера"

Автор книги: Алина Гралева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Сквозь зеркало втиснулось обеспокоенное привидение.

– Деточка, там за тобой из дворца приехали. Такие, – она развела руками и сделала страшное лицо, – говорят, ждут тебя. Срочно. При всех регалиях.

– Что – так срочно? Ночь на дворе, – недовольно проворчала я.

– Я им тоже попыталась сказать. Но, эти разве что скажешь! Я вон специально бутерброд жевать начала – так они даже не моргнули. И доспехи антимагические…

– Что же там могло случиться?

– Не знаю, но ты уж подготовься. А может, вообще не идти? – бабулька встревожено заглянула мне в лицо.

– Глупости, что мне сделают? А что они имели в виду под регалиями? – как я понимаю, погоны со звездочками феям не предусмотрены.

– Палочка волшебная и крылья, – не надо только на меня так смотреть! Я не дура, просто не знаю некоторых тонкостей этого мира.

Сопровождаемая явно нервничающей старухой, я прикрепила к поясу кошелек с артефактами и полезла в стол. Палочка и крылья, брошенные мною, безропотно лежали все в том же ящике.

– Что ты с ними сделала? – ахнуло привидение.

– А что? По-моему, очень даже миленько! – я достала осу, словно приготовившуюся к драке.

– Да тебя же сразу разоблачат!

– Ну… – об этом я как-то и не подумала.

Брошь я закрепила в складках пышного воротника, словно специально возданного для таких целей. А вот палочку спрятать вряд ли удастся. Значит, надо немного подправить свое собственное творчество. Сотворив перочинный ножик, я принялась обстругивать тонкие отростки, усеянные звездочками. С гулким стуком у бабушки отпала челюсть, даже призрачная трубка выпала изо рта и покатилась по воздуху, испуская клубы дыма. Видимо, я первая на ее памяти, кто столь непочтительно обращается с волшебной палочкой. Та тоже не выразила восторга по поводу моих столярных способностей. Во все стороны, злобно шипя, полетели разноцветные искры. Скоро моя комната походила на полигон для испытания фейерверков. Но я упорно продолжала совершенствовать орудия труда фей. Палочка смирилась и минут через пять я с удовлетворением разглядывала свой шедевр. Надо честно признаться – папа Карло из меня фиговый. Тонкий перекособоченый прутик в моих руках мало напоминал волшебную палочку. Он вообще мало что напоминал. Ну и ладно. Она, конечно, не слишком похожа на палочку леди Мейтэль, но и опознать в ней чудо со звездами тоже невозможно.

– Ну, что, вперед!

– Ты уж там поберегись, – бабушка уже вернула трубку на место, но смотрела все так же тревожно.

В холле нас уже ждали. Сфинкс, явно в попытке стать невидимкой, съежился возле лестницы. Алекс стоял рядом. Лицо его было совершенно спокойным, но напряженная неподвижность больше походила на приготовление к бою. В дверях застыли посланники из дворца. Вот кого ожидание нисколько не угнетало. Сзади них переминались с ноги на ногу мои телохранители. Я, кажется, все время обзывала их амбалами? Признаю – погорячилась. По сравнению с дядями, жаждущими препроводить меня во дворец, они казались худощавыми мальчиками среднего роста.

– Пожалуйте с нами, вас ждут, – по крайней мере, не бросаются заламывать руки. От такой группы захвата можно было ожидать и такого приветствия. – Не забудьте взять Спутника, – один их них равнодушно кивнул на притихшего сфинкса.

Алекс напряженно взглянул в мою сторону, словно ожидая какого-то сигнала. Он что, драться с ними собирается? Один? Вряд ли от Айлери будет много толку. А я просто не знаю, как при помощи волшебства драться. А главное – надо ли это делать? В крайнем случае, если что пойдет не так, я могу в любой момент просто смыться из дворца. И Айлери с собой прихвачу. Нет, ссориться с посланцами сейчас я не буду. Да и любопытно мне, что же от меня понадобилось среди ночи, да еще в сопровождении Спутника и при всех регалиях? Да я от любопытства спать не смогу, если сейчас все не узнаю. Чуть заметно пожав плечами, я повернулась к дверям и не видела, как заговорщицки переглянулся колдун с привидением, а легкая струйка тумана просочилась в мой кошелек.

Карета, любезно присланная за мной, в рассеянном свете звезд казалась совершенно черной. Лошади, темные силуэты которых угадывались во мраке, застыли призрачными видениями, готовые унести неупокоенные души в царство мертвых. Мои качки, расстроенные появлением конкурентов, превзошедших их по размерам, сунулись было к карете, но под тяжелым взглядом сопровождающих быстро позабыли и о своих благих намерениях, и о служебном долге.

Отодвинув тяжелые шторы, закрывающие окна кареты, я со вздохом убедилась в полной тщетности своих усилий рассмотреть ночной город. Скудный свет, даруемый звездами, совершенно не проникал в узкие пространства между домами, а уличных фонарей, как я понимаю, еще не придумали.

Равномерное покачивание кареты, цоканье лошадиных копыт да тихое клацанье внутри – вот и все, что соединяло нас с реальным миром. Прошло некоторое время, пока я не поняла, что за странное клацанье раздается рядом со мной.

– Не стучи зубами – язык прикусишь, – ехидно посоветовала я притихшему сфинксу. Вот уж воистину – трусливый лев.

– Не могу, – тихо проскулил фей. – Мне страшно. Эти, – я не увидела его жеста, но он был явно направлен в сторону невидимых сейчас посланников, – кого угодно способны напугать. Этот странный ночной вызов больше походит на арест.

– Мало ли, – я постаралась говорить как можно спокойнее, – ты ведь не знаешь, какие дела были у леди Мейтэль. Возможно, для нее такие ночные визиты – самое обыденное занятие. А что до охраны – мало ли, что в ночи может случиться. В темноте разбойникам все равно, на кого нападать, их наверняка не оповещают заранее, кто едет в карете. Не трусь. Если что – сразу перенесемся в пещеру.

– Все равно мне как-то тревожно, – грустно признался фей, но зубами клацать перестал.

Я и не заметила, когда мы достигли цели. Темный двор, который мы пересекли, мало отличался от мрачного нутра кареты. Один из провожатых шел впереди нас, освещая дорогу факелом, в свете которого пространство сузилось до небольшого круга, отделяющего нас от бесконечной ночи, безраздельно царствующей здесь. Тяжелый звук открывающейся двери оповестил нас, что мы уже внутри дворца. Странные изломанные тени, пляшущие на стенах – кажется единственные обитатели дворца в это время суток – неотступно провожали нас в путанице коридоров. Странно, возможно, мне это только кажется, но сегодня утром мы продвигались иначе. Впрочем, вряд ли меня сейчас ведут в тронный зал.

После очередного поворота мы оказались на ярко освещенной площадке, где нас уже ожидал принц. Все тот же голубой костюмчик, с бездарной аляповатостью украшенный драгоценностями, сейчас почему-то не выглядел смешным, как при свете дня. Не знаю почему, но мерцающие всполохи камней казались зловещими. Да что это со мной? Испугалась мальчишку, словно бандита в темной подворотне! От Айлери заразилась, не иначе. Сразу от освещенного круга, в котором мы очутились, начиналась винтовая лестница, теряющаяся в сумраке уходящего вверх колодца башни.

Вцепившись меня взглядом, будто бульдог в ногу прохожего, принц кивнул в сторону охранников.

– Стража проводит Спутника, пока мы разговариваем, – безапелляционные интонации явно не предполагали возражений.

Бедняга Айлери попытался прижаться к моей ноге, но замершие по бокам охранники, отметали всякую возможность не послушаться приказа. Понуро повесив голову, с поджатым хвостом он был похож на нашкодившего кота в ожидании крепкой трепки.

– Жалкое зрелище, – насмешливый голос заставил меня оторвать взгляд от грустной процессии, – но мне кажется, вы невероятно привязались к Спутнику. Это так не характерно для крестной феи. Леди Мейтэль, или как вас там на самом деле, – он уже не скрывал торжествующей ухмылки, – у меня есть деловое предложение. Подумайте хорошенько, от этого зависит ваша дальнейшая судьба.

– И что же вы хотите, Ваше Высочество? – удивительно, но после этих слов мой страх совершенно пропал. Теперь, по крайней мере, все стало понятно. А то, что меня разоблачили… Не собиралась же я в самом деле работать крестной феей? Пожалуй, стоит выслушать, что предложит этот зарвавшийся мальчишка, и можно исчезать. Правда, придется вернуться в дом – предупредить Алекса и привидение, но не думаю, что там оставили засаду.

– Вы видели королев. Эти жирные коровы без поддержки крестной феи не имеют реальной власти, но мне надоело быть внизу. Но, главное – вы должны найти и уничтожить моего братца. Он единственный, кто может помешать моим планам. Ну и конечно, вы поклянетесь жизнью, что будете исполнять все мои желания. А взамен, – его рука прикоснулась к моему воротнику, разравнивая складки, – я оставлю присвоенные вами крылья, – он неожиданно рванул спрятанную брошь.

Я не успела ответить. Оса в руках принца изогнулась, как живая, и острое жало впилось в руку. Оглушительный вопль умчался в высоту башни, насмешливым эхом отражаясь от стен. И сейчас же, словно этот крик был сигналом к атаке, меня оплела липкая паутина тончайших светящихся нитей, увлекая в темноту, уже поглотившую Айлери. Что, снова? Мне это уже порядком надоело!

Корчащийся принц остался где-то внизу, а я через мгновение, как воздушный шарик, подвешенный на сотне ниточек, зависла посреди огромного зала в самой вершине башни. Сходство с шариком усиливали детишки от четырех до десяти лет, от которых и тянулась спеленавшая меня паутина. Правда, сосредоточенно-серьезные лица малышей подтверждали мои худшие предположения – это вовсе не детский праздник, и меня сюда пригласили даже не в роли клоуна. Да, развлечениями здесь и не пахнет. Съежившийся Айлери выглядел совсем потерянным. Парень и так не страдает от излишнего мужества, а с мечами у самой шеи, которыми охранники при моем появлении нежно почесали серебристую шерстку, не мудрено почувствовать себя не слишком уверенно. Да я их сейчас! Только сперва надо освободиться. Я нервно дернулась, и вслед за моим движением сразу несколько малявок изогнулось, будто испытывая невыносимые страдания. Я попыталась представить уютное спокойствие пещеры, но лишь покачнулась, вызвав болезненный вскрик в рядах ребятни. И тут я вспомнила, чем закончилось мое освобождение в тот самый первый день, когда я попала в этот мир. Горка черного пепла – вот, что осталось от противной ведьмы, наиболее упорно пытавшейся меня удержать. Честно говоря, я до сих пор не испытываю терзаний по этому поводу. Но сделать такое же с беззащитными детьми…

Словно подслушав мои мысли, из темного угла появился белобородый старик в одеянии фея.

С участливой заботой поглядев в мою сторону, он произнес добрым глубоким голосом человека, привыкшего общаться с неразумной молодежью:

– Ты, конечно, легко можешь освободиться. Правда, от этого погибнут все эти детки, – ласково улыбнувшись, он широким жестом обвел малышню, – и Спутник, к которому ты вроде бы испытываешь странную привязанность. Но, великие цели требуют великих жертв. Я не буду тебе препятствовать. Я лишь хочу посмотреть, успеешь ли ты освободиться, прежде чем ему, – он с задумчивым видом, словно пытаясь развеять какие-то свои сомнения, взглянул на Айлери, – перережут глотку. Итак…

Слезы навернулись на мои глаза. Такого бессилия я никогда не ощущала ни в этом, ни в своем мире. Айлери поднял на меня глаза, полные ужаса.

– Уходи, – услышала я его обреченный шепот.

Не удержавшись, я всхлипнула, сглатывая слезы отчаяния. Опустив голову, я признала свое полное поражение.

– Почему-то я так и думал, – внезапно, голос старика стал насмешливо-холодным. Из него исчезли всяческие доброта и участие. Сейчас со мной говорил не добрый дядюшка, а холодный, расчетливый руководитель, привыкший со стороны смотреть на жизнь и смерть, восторг и страдание. – А ведь леди Мейтэль, не задумываясь, лишила бы жизни всех присутствующих, и не только их. Кто же ты, девочка? А теперь, спускайся, – потребовал он, прервав собственные размышления.

Спускаться? Он, что полагает, что я вишу в воздухе по собственному желанию? Что-то я раньше не замечала в себе склонности к непроизвольной левитации. Я, конечно же, летала, но если не учитывать самолетов, только в детстве и исключительно во сне. Я недоуменно глянула на старика, собираясь возразить, и тут же почувствовала, что медленно опускаюсь вниз. Ничего не поняла? Я сама это делаю, или меня потянули за ниточку? Странное ощущение, похожее на порыв ласкового ветерка, дунувшего, будто из моего кошелька. Возможно, и старик заметил этот странный своевольный сквозняк.

– А это у нас что? – ловким движением профессионального карманника, он сорвал кошелек с моего пояса.

Открыв его, он небрежно высыпал его содержимое на ладонь. С брезгливой гримасой перебирая безделушки, он, наконец, наткнулся на перстень, внутри которого мы видели дорогу. Ужас, боль и…сожаление, гремучая смесь этих чувств успела промелькнуть в одно мгновение. И снова сменилась маской безразличия. Небрежно ссыпав все обратно в кошель, он откинул его в сторону и снова сконцентрировал все внимание на мне.

Медленно, как это бывает только во сне, я спустилась вниз. Как только я оказалась напротив глаз старика, он протянул ко мне свою нить. По сравнению с теми, которыми удерживали меня дети, она казалась корабельным канатом. Мгновенно возникший соблазн оборвать именно ее, как только она коснется меня, тут же исчез, когда я наткнулась на насмешливый взгляд. По-моему, этот гад просто читает мои мысли, или настолько поднаторел в общении с молодежью, что наперед знает все, на что мы способны. Канатик извивался, как змея, приноравливаясь, куда укусить побольнее. К моему ужасу, по-моему, он облюбовал мою шею. Меня передернуло от страха и отвращения. Стремительный рывок – и нить впилась куда-то под подбородком. Внутри появились сверкающие частицы, пытающиеся хлынуть от меня к довольному фею. Но, не тут-то было! Уже ставшие привычными, разноцветные переливы Радужной Сферы окружили нить, прекращая начавшееся движение. Еще секунда, и бесполезная нить бессильно провисла, будто флаг в безветренную погоду. В глазах старика восторг сменился откровенным разочарованием.

– Вот даже как, – пробормотал он, безжалостно теребя длинную бороду. – Ну, что ж, это еще не поражение. Рано радуешься, – обратился он уже ко мне, заметив улыбку облегчения, невольно заползшую на мои губы, как только я убедилась, что нить перестала существовать. – Мы поступим по-другому.

Плавным отработанным движением он достал из-за пояса волшебную палочку. Она совсем не походила ни на шипастую веточку леди Мейтэль, ни на скорбный результат моих творческих усилий – обычный, хорошо отполированный конусообразный кусок дерева. Такой, наверное, очень удобно держать в руке. Возможно, именно таким и должен быть этот волшебный предмет: естественный, функциональный, не отвлекающий внимания феи от основной задачи ни стервозными колючками, норовящими впиться в ладонь, ни романтическими звездочками, настраивающими на лирический лад.

Пробормотав себе под нос что-то совершенно неразборчивое – так обычно ругаются выведенные из себя интеллигенты – он стал делать палочкой круговые движения, будто пытаясь вызвать завихрения в невидимой мне емкости. Между мной и детьми стал сгущаться искрящийся туман. Я с откровенным любопытством наблюдала за его движениями. Да, я, конечно, понимала, что они не сулят мне ничего доброго, но первый страх уже миновал, а видеть волшебную палочку в действии мне еще не приходилось.

Рассеиваться этот туман и не собирался. Наоборот, искры стали похожи на маленькие грозовые разряды, сгустились, и через минуту перед нами стоял большой аквариум, наполненный переменчивыми огоньками, вспыхивающими и тут же гаснущими в глубине, чтобы через мгновение снова блеснуть как бриллиант. Я заворожено наблюдала за этой пляской света. Чуть попривыкнув, глаза стали различать невидимых ранее полупрозрачных тварюшек, то ли рыбок, то ли рачков, испускающих этот свет. Неожиданно взвыл сфинкс, а, получив успокаивающий пинок в бок, жалобно заскулил на одной протяжной ноте. От этого мне стало страшно. Айлери, конечно, порядочный трус и паникер, но так испугать его могло только что-то серьезное.

– А твой дружок знает, чего нужно бояться, – недобро усмехнулся старик. – Подойди и опусти туда руки, или прикончить его, чтобы не мешал?

Я повернулась к сфинксу. Один из охранников занес меч над головой трясущегося от страха льва. Несчастный парень был вне себя от ужаса. И непонятно было, чего он больше боится – смерти или того, что заставлял меня сделать старик. Я неуверенно шагнула вперед. Что бы не уготовил для меня этот гад, но допустить, чтобы из-за меня погиб мой друг я все равно не могла. Заглянув в аквариум, я передернулась от омерзения. Воды в нем не было и в помине. Он был заполнен теми самыми тварюшками. Но сейчас они вовсе не показались мне милыми. Полупрозрачные маленькие существа больше всего походили на медуз. Скользких, мерзких и откровенно опасных. При моем приближении они засверкали огоньками, будто голодная стая хищников, почуявшая добычу. Сунуть туда руки? Бр-р-р. Но, стоило мне слегка попятиться, как меч стал опускаться.

– Иду, иду, – проворчала я, отважно зажмуриваясь.

Уткнувшись животом в стенку аквариума, нащупала скользкие края и, стараясь выбросить из головы все мысли разом, сунула руки внутрь. И тут же, не выдержав, распахнула веки – такого гадкого ощущения я не испытывала никогда в жизни. Словно тысячи пиявок впились в мою кожу, пытаясь проникнуть внутрь. Я вспомнила самые мерзкие ужастики, в которых червеобразные твари внедряются в тело беззащитной жертвы, пожирая ее изнутри. Эти, по-моему, пытались сделать что-то подобное. Они обвили мои руки до локтя, и я чувствовала их скользкое прикосновение и покалывание, кажется, каждым кусочком тела. Неясное радужное сияние до сих пор еще сдерживало их на поверхности кожи, но я чувствовала, как эти твари пытаются добраться до сосудов и мышц. От невероятного ужаса и отвращения я заорала изо всех сил. Попыталась выдернуть руки из сосуда, но эти мелкие гады будто держали меня все разом. С таким же успехом я могла попытаться поднять стоведерный бассейн. Меня трясло в истерике, я орала и плакала, а эти твари все никак не отпускали мои руки. Дедулька с откровенным любопытством начинающего натуралиста наблюдал за моими страданиями.

Камена стена, отгораживающая нас от внешнего мира, разлетелась, будто в нее попал реактивный снаряд. Куски кирпича и штукатурка фонтаном брызнули во все стороны. Большая часть этих осколков полетели в сторону детей. Малышня, до сих пор стойко державшая свои нити, с визгом бросилась на пол. Паутина, соединявшая нас, исчезла. Видимо, в таких условиях поддерживать концентрацию, необходимую для колдовства, все-таки затруднительно.

Десятки горгулий, тела которых послужили тем самым тараном, который так лихо вышиб стену, шумно влетели в зал. Алекс, неожиданно появившийся из мелькания крыльев, подскочил ко мне. Один неширокий замах, и аквариум разлетелся на тысячи мелких осколков, разбрызгивая в стороны свое мерзкое содержимое. Волшебник, плавным движением уйдя из центра событий, очертил волшебной палочкой вокруг себя круг, внутри которого он, видимо, чувствовал себя в полной безопасности. Две крылатые девы подлетели к охранникам. Те, несмотря на явное преимущество в росте и весе, бросив взгляд на равнодушно взирающего на погром старика и не получив от того никаких указаний, опустили оружие.

Мой взгляд упал на собственные руки, и у меня потемнело в глазах. Слизкая пакость, прилипшая к коже, оказавшись на воздухе, мгновенно засыхала серебристой пленкой. Через секунду мои руки от кончиков пальцев до локтей были покрыты этой гадостью, напоминая теперь тонкие ажурные перчатки. Я попыталась содрать с себя это вещество, но, пожалуй, легче было бы снять кожу. Я поймала растерянный взгляд огорченного Алекса. Из-за его спины неожиданно появилось радостное лицо привидения. Но, увидев мои руки, она так испуганно ахнула, что мне снова захотелось кричать и биться в истерике. Мне нужна вода. Много воды. Уж она-то справиться с этой пакостью. Но я будто опять очутилась в своем мире. Словно и не было у меня никогда силы исполнять все свои прихоти и желания. Привидение печально шмыгало носом, Алекс старательно отводил взгляд, в глазах сфинкса вообще читалась вселенская скорбь. Понятно. Это бородатый вредитель мне так удружил. Я рванула к старику, намереваясь с маху врезать ему в то место, куда обычно попадают женщины всяким нехорошим типам в боевиках. Но на полдороги меня перехватил Алекс.

– Ты его все равно не достанешь – он в защитном куполе. А нам пора убираться отсюда. Мы еще разберемся с ним – обещаю.

Ожидавшие сигнала горгульи неожиданно сильными для столь хрупких тел руками подхватив нашу троицу, стаей темных птиц ринулись в пролом. Мне снова вспомнились приключения Элли по пути к Изумрудному городу – уж слишком это напоминало путешествие на летучих обезьянах.

Не знаю, куда и сколько времени мы летели. Иногда я будто проваливалась в темный колодец кошмара, в котором меня все еще держали спеленатой тонкими нитями страшные безликие твари с сияющими в бездонных провалах глазниц слизкими существами, пытающимися выбраться наружу и дотянуться до меня.

Мы прилетели в маленький домик, затерявшийся то ли где-то в глухом лесу, то ли на околице мироздания. Я сидела на мягких одеялах, устилавших пол, привалившись к теплому боку сфинкса, счастливого от мысли, что мы живыми умудрились выпутаться из такой передряги. Рядом со мной развалился Алекс, искоса поглядывая в нашу сторону и поглаживая мои несчастные руки кончиками пальцев. И, что самое удивительное, меня не стесняло ни присутствие Айлери, ни ехидные взгляды привидения. Мне было просто хорошо чувствовать прикосновение теплой ладони и не выяснять в очередной раз несуществующие отношения. Неожиданно мой локоть соскользнул и уперся во что-то твердое. И что у нас тут? Кошелек? Да это же мой кошелек с артефактами!

– Хозяйственный, ты мой! – я от души чмокнула сфинкса во влажный нос. – Правильно – нечего всяким нехорошим дядькам наши артефакты оставлять!

– Он не нехороший дядька, – неожиданно возмутился Айлери, – это Ректор Академии.

– Этот маньяк с садистскими замашками – ректор? Представляю, чему он вас там учил!

– Он не маньяк, – как-то вяло возразил фей.

– Ага, а то, что он не дрогнув, обрек на смерть сотню детишек, да еще собирался перерезать тебе горло, говорит о его величайшей доброте и заботе! – мой голос так и сочился ядом.

– Ректор до сих пор считал, что ты то самое великое зло, против которого мы все должны бороться – он же не знал, какая ты на самом деле. А насчет детей… Он понимал, что ты их не тронешь – на это и был весь расчет!

– Тебе не кажется, что ты сам себе противоречишь? – вмешался Алекс.

– Если он считал, что я великое зло, то жизнь детей, как, впрочем, и твоя, для него не имели бы никакого значения, – пояснила я мысль колдуна. – Ладно, не расстраивайся, – я потрепала друга по загривку.

Я снова поймала сочувствующий взгляд Алекса, будто он искал в моих глазах признаки горя и отчаяния по поводу случившегося. И каждый раз он задерживался на кулоне на моей шее.

– Ты мне так и не ответила – это украшение очень дорого тебе? – он покрутил в руках голубой камень, вновь засветившийся в его руках.

– Да нет, – я небрежно пожала плечами. Ну не признаваться же ему, что эта цацка надоела мне хуже редьки!

– Тогда, извини, но я ужасно хочу это сделать уже который день, – не тратя времени на долгие объяснения, что именно он собирается сделать, колдун, придержав цепочку на моей шее, второй рукой рванув висюльку.

Опа! Цепочка неожиданно легко оборвалась и камешек, вспыхнув напоследок, погас на полу.

– Значит, я на самом деле не ошибся, – и, что он спрашивается, хочет этим сказать, да еще таким странным растерянным голосом?

Я не успела даже толком удивиться, потому что сфинкс, взвизгнув от радости, вскочил на ноги, лишив меня опоры и, окончательно свалив на спину, принялся облизывать мое лицо.

– Алечка, милая, это снова ты! – с таким усердием он меня не только умоет, но и голову вымоет – вон обслюнявленные черные волосы уже лезут в глаза. Черные?!

Я, совершенно не обращая внимания на экстремальное умывание, недоверчиво взяла обмусоленную прядь. Все правильно – амулета больше нет, и я снова стала собой. Опустив взгляд, я с удовольствием обозрела свои родные джинсы и топ, едва прикрытые знакомым плащиком, который я присвоила в пещере. Не сравнишь с моим новомодным прикидом, но мне мои тряпки милее всех вычурных нарядах, так дорогих сердцу леди Мейтэль.

Алекс, с мягкой улыбкой наблюдавший и за восторгом льва, и за моим обследованием собственной внешности, чуть поморщившись, прикоснулся к груди. Привидение, до сих пор с умилением взирающее на суету, со снисходительным видом познавшего все таинства жизни мудреца, встрепенулось.

– Уж не задел ли тебя злодей, что-то ты побледнел, колдун? – засуетилась бабка.

– Что с тобой? – отодвинув морду сфинкса, который, будто зайчик на знаменитых батарейках, не мог самостоятельно остановиться, я с тревогой уставилась на колдуна.

– Не знаю, будто кипятком обожгло, – поморщился Алекс, но, заметив мою тревогу, поспешил успокоить: – Да не волнуйтесь вы, уже все в порядке.

– А ну расстегни рубаху – мало ли что, – старуха говорила так требовательно, что колдун только пожал плечами.

Равнодушно расстегивая пуговицы, явно только для того, чтобы успокоить меня и старуху, он пристально рассматривал мое лицо. От такого внимания я почувствовала себя весьма неуютно. До кукольной красоты леди Мейтэль я явно не дотягиваю. Чтобы избежать внимательного изучающего взгляда, я уставилась на его руки. Увидеть откровенное разочарование в его глазах мне сейчас хотелось меньше всего. Лучше уж в очередной раз узреть свою ладошку, отпечатанную на его груди. Не сказать, чтобы слишком приятное зрелище, но все познается в сравнении.

Легким жестом отвернув воротник, колдун перевел взгляд на привидение – видишь, мол, ничего страшного! Но, вытянувшаяся физиономия бабки, совершенно не говорила о том, что ничего не произошло. Да и у меня в глазах повис немой вопрос. Даже Айлери бросил свои попытки продолжить тисканье и застыл, как воплощенное удивление. Тот самый отпечаток, с которого так неудачно началось наше знакомство, бесследно исчез. На мгновение мне показалось, что где-то под кожей мерцают тонкие нити, повторяющие контур моей ладошки, но стоило мне смигнуть, как все пропало.

– Как это? – кажется, в этот раз удивился даже непробиваемый колдун. Алекс недоверчиво потер грудь, будто пытаясь на ощупь найти пропавшее клеймо.

– Мавр сделал свое дело, – задумчиво пробормотала я.

– Что? – на меня смотрели три пары удивленных глаз.

Ой! Я и не думала, что они прислушиваются к моему лепету.

– Простите, это я о своем, о девичьем, – попробовала отговориться я, но, судя по внимательным взглядам, без объяснений мне не обойтись.

– Это я-то мавр? – с преувеличенным возмущением отозвался Алекс. – Кстати, что это такое?

– Не что, а кто. Герой весьма популярной в моем мире пьесы, – я замолчала, не обращая внимания на нетерпеливое ерзанье Айлери, ожидающего очередную сказку.

– Если ты считаешь, что этим что-то пояснила, то, извини, но ты ошибаешься, – во взгляде Алекса снова появилась улыбка, а оговорки о моем мире он будто и не заметил.

– Я не могла самостоятельно избавиться от образа леди Мейтэль. Не знаю, почему именно ты попался мне под руку. А этот знак, – я покрутила в воздухе собственной ладошкой, – обозначал лишь то, что ты сможешь освободить меня, ну и, конечно, сам избавиться от проклятия – я торжествующе показала на его чистую грудь. – И теперь, ты действительно свободен и можешь уходить, как мавр, – опустив ресницы, я со страхом ожидала его ответа.

– Не дождешься! – колдун блеснул белозубой улыбкой. – Не знаю, что там сделал ваш мавр, но я уйду только с тобой.

Наверное, я расплылась бы от счастья, если бы не вредное воображение. Чернокожий Алекс, сжимая в одной руке белый платок, а другой, придерживая свисающий с плеча мой хладный труп, с невозмутимым видом проходит сквозь толпу восторженных зрителей, направляясь в неизвестные мне Темные Земли. Бр-р. Привидится же такое!

– Но ты должна рассказать мне все с самого начала, – к счастью, колдун не видел образов, всплывших в моей голове, – теперь тебе нечего скрывать.

– Это не слишком короткая история, – ночь давно перевалила за середину, но, глянув в нетерпеливо горящие глаза Алекса и явно разочарованную физиономию привидения, вздохнула: – ладно, расскажу. Только взамен и ты ответишь на все мои вопросы, – и, получив в ответ поспешный кивок, начала рассказ.

– Вот, значит, как это все случилось, – задумчиво протянул колдун, когда я закончила. – И какое желание ты хотела исполнить в Черной башне?

– Конечно, я хотела, чтобы меня отправили домой и вернули Айлери его нормальный вид, – он, что не понимает очевидного? Непонятно, почему Алекс так помрачнел при моих словах? Неужели ему не хочется со мной расставаться? Это было бы слишком хорошо.

– Ты и сейчас хочешь вернуться? – с непонятной требовательностью он глянул в мои глаза.

– Да. Там мои друзья, родные, университет, в который я едва успела поступить, – ну, как он этого не понимает? – А как насчет моих вопросов? – Я едва смогла подавить зевок. Сфинкс, пригревшись под моим боком, уже давно сладко спал. Ему эта история давно известна, а ночь для того и дана, чтобы смотреть сны.

– Завтра. Обещаю, что честно отвечу на все твои вопросы. Ты уже совсем засыпаешь, – он ласково пригладил мои встрепанные волосы. В его глазах промелькнула неясная грусть, но мне уже вовсе не хотелось анализировать быстротечные изменения его настроения. Прижавшись к Айлери, я позволила сомкнуться тяжелым векам и заснула счастливым сном человека, избавившегося от страшной тяжести.

Чувство ответственности – не лучшее снотворное.

Макс Фрай

Первые солнечные лучи уже осветили верхушки леса, но сил пробиться сквозь хитросплетение ветвей у них еще не хватало. Туман, притаившийся на ночь у самой земли, уже почувствовал приближение своего исконного врага и зашевелился, чтобы не позже чем через час укутать кусты, а если повезет и деревья, плотным покрывалом, ограждая от дневной суеты. Пока же он стелился у самой травы, навевая сладкую дрему.

Утопая по щиколотку в густом молочном мареве, Алекс стоял, прислонившись к шершавому темному стволу. Утренняя сырость оставляла на черной куртке колдуна следы непролитых слез. Прохладный ветер пошевелил волосы, пытаясь вовлечь в свою игру, но сумрачный взгляд мог отбить охоту к заигрыванию даже у такого легкомысленного непоседы. Глаза, наполненные странной тоской, скользили по небу, словно отыскивая способ задержать приближающийся день.