Текст книги "Радужная Сфера"

Автор книги: Алина Гралева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

– Лучше бы ты его прикончила, – безапелляционно заявило привидение, – не думаю, что он будет слишком счастлив от такой жизни.

– Да, что ты все каркаешь? Уж лучше помолчи, если не можешь сказать ничего дельного.

– Все, что я думаю по этому поводу, я уже сказала, – фыркнула старая карга, – сейчас он придет в себя и выскажет остальное.

Словно подтверждая сказанное, парень открыл глаза. Скользнув мутным непонимающим взглядом по нависшему над ним привидению, остановился на мне. Красивый все-таки подлец. Именно таким я представляла себе того самого принца, обещанного Стасюхой. Пожалуй, в такого можно было бы даже влюбиться. Если бы не явственная ненависть, вновь загоревшаяся в его темных глазах. Хотя, даже она его не портит. Странно, меня не покидает ощущение, что я его уже где-то видела. Только взгляд был совсем другой. Спокойный, слегка насмешливый взгляд уверенного в себе человека.

Я старательно напрягала мозги, проклиная ранний склероз. Парень сверлил меня яростным взглядом. Только приведение находило ситуацию забавной, с явным удовольствием разглядывая наши раздраженные физиономии.

Надо сказать, я опомнилась первой.

– Тебе помочь? – я протянула парню руку. Конечно, не слишком-то вежливо тыкать незнакомому человеку, но я решила, что после его не слишком тактичного выпада в мою сторону мечом, можно позволить не соблюдать условности.

Проигнорировав мой жест доброй воли, посетитель одним слитным движением подхватился с пола. Опустив глаза, он потянулся к распахнутой рубашке, собираясь привести себя в пристойный вид. Его взгляд наткнулся на отпечаток моей ладошки, и я решила, что он сейчас снова грохнется в обморок, так посерело его лицо.

– Дошло, – прокомментировала призрачная дама с явным сочувствием.

– Я думаю, вам стоит проводить нашего гостя к выходу, – этот припадочный устоял таки на ногах, но ему явно требуется длительный постельный режим под присмотром бдительных врачей, желательно психиатров.

Старуха и неудавшийся убийца одновременно посмотрели на меня так, словно это мне требовалось длительное лечение в психушке. Для пущей убедительности не хватало только повертеть пальцем у виска.

– Я покажу тебе свободную комнату, где можно разместиться, – обратилось привидение к парню, взяв инициативу в свои прозрачные руки.

– В комнату? – мало того, что она распоряжается в доме, который вроде бы как считается моим, так еще и собирается поселить психа, пытавшегося меня убить под одной со мной крышей? Это что гостиница для маньяков-неудачников?

– А ты собираешься поселить его в конюшне? – издевательски поинтересовалась престарелая ехидна, проигнорировав мое негодование.

Посетитель, не обращая на меня внимания, равнодушно ждал, пока мы закончим пререкаться. Уходить из дома он при этом явно не собирался.

– А! Делайте, что хотите, – махнула я рукой и перенеслась в свою комнату. Не хватало, чтобы с Айлери за время моего отсутствия что-то приключилось. Вроде бы оставляла я его в безопасности, но мало ли что. Заскучал бедолага без меня, вышел прогуляться по дому. В лучшем случае он мог просто заблудиться. О худшем даже думать не хотелось – в доме этой дамы могли ожидать какие угодно сюрпризы.

Вопреки моим мрачным прогнозам, фей из комнаты никуда не отлучался. Более того, он нашел себе увлекательную забаву, так что моего отсутствия почти не заметил. Думаю, будь у него под рукой собеседник, способный по достоинству оценить восторг сфинкса, мое общество не потребовалось бы ему еще очень долго. Но рядом была только Мия, снисходительно наблюдающая за развлекающимся львом.

– Смотри, что я нашел! – с гордым видом бросился фей делиться своим чудным открытием.

Подойдя к одному из зеркал, он наступил на синий прямоугольник, пятном выделяющийся на более светлом камне пола. Мгновение ничего не происходило. Затем я услышала тихое механическое жужжание и небольшая горизонтальная планка, отделившись от зеркала, опустилась на сфинкса. Коснувшись его макушки, она на секунду замерла и вернулась обратно. А еще через секунду, раздался тихий женский голос:

– Ваш рост – один метр, пятьдесят сантиметров. Вес – девяносто пять килограмм. Ваш вес избыточный. Рекомендую заняться физическими упражнениями и ограничить калорийность питания.

– Ну, как тебе? – счастливо поинтересовался Айлери. Но, увидев мое нескрываемое хихиканье, возмутился: – Это же потерянное волшебное зеркало красоты!

– Это электронные весы, – не сдержавшись, я заржала в полный голос. Уж больно комичной показалась мне картинка, где мачеха Белоснежки, измеряя по утрам свой вес, строит козни против падчерицы-худышки.

– Ничего ты не понимаешь в артефактах, – обиделся фей. Однако новая игрушка была сильнее обиды. Думаю, пока меня не было, он взвесился раз десять. Бесплотный призрак на весы не поставишь, а тут – новый объект для эксперимента, – давай послушаем, что скажет зеркало тебе. Иди, становись на этот квадрат, – а, увидев мою гримасу, заныл, – ну: – тебе жалко, что ли? Вдруг оно говорит всем одно и то же?

– Ладно, – засмеялась я над уловками сфинкса, – мне не жалко.

Полюбовавшись на отражение леди Мейтэль, ставшее в последние дни, по-моему, чуть менее надменным, я была осчастливлена информацией, что при росте метр семьдесят и весе пятьдесят шесть кило, я являюсь идеалом в соотношении роста и веса. Ободренная оптимистическим пожеланием "так держать", я отошла в сторону, предоставив льву возможность забавляться и дальше. А ведь он прав. Не в том, что с упорством, достойным лучшего применения, снова и снова узнает свои параметры, а в том, что зеркало совсем не так просто, как кажется. А ведь ими завешаны все стены в комнате. Надо и к остальным присмотреться внимательней. Подойдя к одному из зеркал, я пристально вгляделась в блестящую поверхность. Зеркало оказалось не говорящим, но где-то в его глубине, мне показалось, что-то было. Сначала, я ничего кроме собственного отражения разглядеть не могла. Но потом я стала смотреть дальше, словно сквозь себя в бездну, где и была заинтересовавшая меня картинка.

Флегматично посасывая трубку, старуха-привидение, напряженно прислушиваясь, парила над тем самым местом, где меня недавно пытались убить. Задумчивый взгляд, наконец, остановился где-то в районе пола. Хмыкнув и так и не выпустив трубку изо рта, она как в омут нырнула куда-то в подземелье. Удивительно! При помощи этого зеркала можно наблюдать, что происходит в доме. Посмотрю, что показывают остальные.

В следующем зеркале отображалась комната, как две капли воды похожая на ту, где я сейчас находилась. Только мебели в ней было еще меньше, вернее, в ней присутствовала только кровать. И на ней, прямо в сапогах и так и не застегнув рубахи, закинув руки за голову, неподвижно лежал мой "гость". Неподвижный взгляд, выражавший безграничное отчаяние, застыл на видимом только ему изображении на потолке.

– Кто это? – фею надоело выслушивать рекомендации бестелесного диетолога, и он решил присоединиться к моим изысканиям.

– Милый молодой человек, только что пытавшийся сделать во мне одним отверстием больше, чем это было предусмотрено природой, – отрекомендовала я нашего гостя.

– Это как? – челюсть сфинкса весьма неблагозвучно стукнулась о грудь.

Пришлось рассказывать.

– Говоришь, на груди остался отпечаток твоей ладони? – лев задумчиво всмотрелся в стеклянную поверхность. – Этого не может быть. Или ты знала его раньше?

– Откуда я могу его знать? С первого дня пребывания в этом мире ты находишься рядом со мной. И когда бы я успела познакомиться с кем-то, да так, чтобы ты этого не заметил? – приподняв брови, я вперилась в смутившегося сфинкса вопрошающим взглядом.

– Но с ведьмой же познакомилась, – слабо возразил растерявшийся фей.

– Это было делом одного часа. Но, кое в чем ты прав – меня мучит ощущение, что я его уже где-то видела. Не познакомилась, не общалась, просто видела. А вот где и когда – вспомнить не могу. А почему ты уверен, что я его должна знать?

– А? Что? – засмотревшись в зеркало, видимо, пытаясь вместо меня осознать, где я могла его видеть, Айлери не расслышал, что я пытаюсь у него выяснить. – А! – наконец до него дошел смысл моего вопроса. – Твоя ладонь могла пометить его только в одном случае – если он поклялся своей жизнью, и условие этой клятвы осуществилось при вашей встрече. Теперь его жизнь принадлежит тебе. Как я понимаю, ты не захотела ее взять. Не знаю, что ты с ним собираешься делать, но пока не случится чего-нибудь, что освободит его от клятвы, он привязан к тебе.

– Тебе не кажется, что история повторяется?

– Ну, уж нет, я не такой псих, чтобы клясться жизнью, – праведно возмутился фей.

– Ага, зато не можешь разобраться с обетами, которыми раскидывался направо и налево. И вообще, что у вас, мужчин, за дурацкая привычка разбрасываться обещаниями? А кто страдает? Мы – бедные обманутые женщины. Пожалуй, я присоединюсь к воинствующим феминисткам вашего королевства.

Безжизненный взгляд парня вызывал странное чувство вины. Обозлившись, я отошла к следующем зеркалу. Снова комната, теперь совершенно пустая. Я обходила зеркала, заглядывая в одно помещение за другим. Возле одного из них я задержалась. В темной глубине зазеркалья, судорожно раскрывая в неслышимом крике зубастые пасти, метались летучие мыши. Они сталкивались со стенами и потолком тесного помещения, словно в бесплодной попытке вырваться наружу. Посреди этой вакханалии парила давешняя старуха. Судя по всему, она пыталась утихомирить разбушевавшихся животных. Дрессировщица летучих мышей, мрачно хмыкнула я. Что ж, самое то для старой карги.

Последнее зеркало заинтересовало меня, пожалуй, больше всего. Ослепительно сверкающее помещение, наполненное вперемежку глыбами льда и застывшими фигурами людей. Они напоминали скульптуры, обрамляющие лестницу, ведущую в дом. Только сейчас обмануться было невозможно – живые, страдающие люди, превращенные в статуи. В одной из них я с ужасом узнала Мию.

– Что это такое? – помертвевшим глухим голосом спросила я.

– Там леди Мейтэль держала ведьм и фей из которых выпила волшебство, – прошептала Мия.

Сперва я не заметила, что сказала девушка. А потом до меня дошло. Взглянув на привидение, я наткнулась на внимательные глаза. Кажется, меня разоблачили. Правда, девушка пока не спешит делиться своим сенсационным открытием. Будем надеяться, что она и впредь будет держать язык за зубами.

Я снова посмотрела в жуткую комнату. Пальцы невольно потянулись к зеркалу. И неожиданно не встретили сопротивления. По гладкой поверхности пошла рябь, как будто ветерок тронул спокойную воду, а пальцы почувствовали ледяной холод. Вот так зеркало! Я просунула руку до локтя. Теперь, сквозь прозрачную поверхность я могла видеть собственную конечность, торчащую из стены. Не давая себе времени на раздумья, я решительно сделала шаг вперед.

Как же здесь холодно! Вслед за мной из гладкой стены выкатился ошарашенный сфинкс. Громко чихнув, он прижался ко мне всем телом. Кажется, в моем присутствии он чувствовал себя уверенней. Я осмотрелась повнимательней. Ослепительный свет, многократно отражающийся в прозрачных глыбах льда, до слез резал глаза. Странно, не видно ни одного источника света. Прищурившись, я смотрела на застывшие статуи. Лица, искаженные ужасом, вызывали дрожь. Но сейчас меня интересовало не это. Каждая фигура была, словно коконом, плотно оплетена уже знакомыми мне нитями. Именно они испускали заинтересовавшее меня свечение и, словно сдерживали, рвущихся на свободу людей, заключенных в камне. Да они живые! Дикая, ничем не обоснованная мысль внезапно переросла в твердую уверенность. Легким движением я прикоснулась к нитям, и они, словно только и ожидая этого прикосновения, завибрировали в странном, завораживающем ритме. Словно в трансе, я прикасалась к одной нити за другой, как к струнам невиданного инструмента. И они отзывались, вплетая в музыку, которую, возможно, слышала лишь я одна, все новые и новые ноты. Я чувствовала, как захватывает меня этот ритм. Ноги скользили по гладкому полу, подчиняясь звукам удивительной музыки. Я уже позабыла, зачем я здесь. Было весело и немного страшно. Я танцевала, кружась между холодными статуями, будто замершими в ожидании чуда. И сейчас я знала, что могу им его дать. Только не здесь, где застывший лед замораживает, кажется саму душу. На волю! К лету. Туда, где зеленая трава, цветы и птичий гомон. Туда, где сама земля вершит величайшее чудо жизни!

Солнечные зайчики весело скакали, мелко дробясь в мигом подтаявших гранях льда, от которого плотным паром поднимались все новые и новые призрачные силуэты. Под ногами тихо шелестела мягкая трава, пригибаясь под моими ногами. Увлеченная звуками музыки, я продолжала кружиться в невероятном темпе, восторженно наблюдая за тонкими ручейками, вплетающими новые ноты в будоражащую мелодию.

Дзинь! Как порванная струна, разом лопнули все нити. Музыка оборвалась и я, сделав по инерции еще несколько шагов, остановилась. Чувство обиды подкатилось к глазам невольными слезами. Будто в самый разгар праздника друзья неожиданно засобирались домой. Или за минуту до Нового года вырубили электричество.

Влажный холодный нос сфинкса ткнулся в мою ладонь, в мгновение ока развеяв внезапное чувство одиночества, охватившее меня. Я с благодарностью потрепала лохматую гриву. Сейчас присутствие друга было как никогда кстати – внезапный приступ депрессии, накативший на меня, был не лучшим опытом в моей жизни.

– Ты только посмотри, – с благоговейной дрожью в голосе прошептал Айлери.

Я подняла глаза и увидела лица. Немного растерянные, но абсолютно живые лица тех самых статуй, которые недавно вызывали во мне лишь нервную дрожь. Одно из них мне показалось знакомым.

– Мия! – я не смогла удержаться от радостного восклицания.

Девушка молча бросилась передо мной на колени. Остальные девушки и парни, к счастью, не последовали ее примеру. Я и так от смущения не знала, куда себя деть.

– Ты долго собираешься ощупывать ее ноги? – ехидный вопрос сфинкса, неожиданно пришедшего мне на помощь, разрядила обстановку.

– Госпожа освободила нас! – возмутилось бывшее приведение, но под моим укоризненным взглядом девушка поднялась на ноги.

– Я сама не знаю, как это получилось, – странно, но я будто оправдывалась.

– Я знала, что ты нам поможешь! С первой минуты твоего появления – знала! – я понимаю ее неподдельный энтузиазм. Неизвестно, сколько времени она провела в призрачном виде, но понравиться такое существование точно не могло.

– Теперь вы свободны и можете идти, куда хотите, – обратилась я к бывшим статуям. – А нам придется возвратиться.

Мы будем играть в привидения и пугать людей.

Вы даже не представляете себе, что я могу сделать

при помощи одной небольшой простыни!

Я только слегка попугаю всех до смерти, никто этого даже не заметит.

А. Линдгрен

При мысли о том, что надо возвращаться в холодный пустой дом, наполненный ненавистью бывшей хозяйки, становилось зябко. Лев ободряюще лизнул мою руку. Пора отучать его от кошачьих замашек. Кивнув на прощание, я представила огромный холл и сейчас же оказалась на той самой ступеньке, куда перенеслась в первый раз. Надо же, а здесь значительно потеплело! Видимо, холод шел от тех глыб льда, что благополучно растаяли на неизвестной поляне.

– Что, справилась? Не думала, что так быстро, – хриплый, прокуренный голос старухи, было невозможно спутать ни с каким другим.

– А ты, почему осталась? – я не видела ее среди остальных статуй, но предполагала, что она оживет, так же как и Мия.

– Я давно мертва, девочка, – неожиданно по-доброму усмехнулось привидение, – я служила проклятой колдунье только из-за внучки.

– Мия, – догадалась я. – Но теперь, ты совершенно свободна. Можешь идти.

– Ну, уж нет. Прости глупую старуху, но я хочу посмотреть, чем все закончится. Тем более, с ними ты сама не управишься. Да и должен же кто-то кормить тебя и твоих гостей.

– С кем не управлюсь? – ну, что за манера говорить загадками?

– Потом, девочка. Это подождет. Кто-то поважней требует твоего внимания.

Не успела я высказать, что думаю о странной манере выжившего из ума привидения изъясняться и объяснить, что великолепно и сама справляюсь с продовольственной проблемой, как увидела замершую возле лестницы фигуру.

– Ты даже Спутником обзавестись успела, – холодный, как отточенная сталь голос весьма доходчиво объяснял его отношение к собеседнику, но мне стало неожиданно тепло.

Да, что это со мной? Мне откровенно хамят, а я, замерев не хуже давешних статуй, с глупой улыбкой слушаю все это. Так и не дождавшись ответа, он продолжил:

– Ты не взяла мою жизнь, чего же ты в таком случае хочешь?

– А? – не знаю, чего они не поделили с леди Мейтель, что он решил проклясть ее ценой жизни и что у него потом пошло не так. И, боюсь, что он не слишком-то будет помогать найти ответы на мои вопросы. Может, признаться, что я самозванка? Не думаю, что это улучшит наши отношения. Он, конечно, ненавидит леди Мейтэль, но отпечаток на его груди оставлен моею, а не ее рукой. Так что предсказать, как он поведет себя после столь феноменального известия, будет нелегко. Но, и дальше стоять молча, с задумчивым видом изучая потускневшие узоры на полу – глупо. Остается отвечать вопросом на вопрос. Не слишком вежливо, и совсем неоригинально, но что еще в такой ситуации делать бедной девушке? Да еще под пристальным взглядом таких прекрасных глаз? – А ты сам, как думаешь? – невероятно, какой стервозной дурой можно себя почувствовать, сказав всего несколько слов!

– Даже так? – даже предполагать не хочу, какие выводы сделал мой собеседник, так закаменело его лицо.

Не знаю, как при этом выглядела я сама, но в глазах уже закипали слезы. Черт! Ну почему я не знаю, как себя вести?

– Обед через час. Прошу никого не опаздывать, – видимо, поняв мои мучения, старуха решила взять инициативу в свои руки.

Брови моего гостя удивленно взметнулись. Наверняка, привидение, командным тоном раздающее указания хозяйке и ее гостям, было для него внове. Мрачно кивнув в ответ, я схватила сфинкса за шкирку и переместилась в свою комнату.

Вредные зеркала со всех сторон окружили меня изображением раздосадованной Мальвины, судорожно сжимающей съежившегося льва. Я уже ненавижу этот проклятый облик. Будь под рукой что-то тяжелое, точно начала бы крушить зеркала, словно в насмешку, множившие это чудовище в голубом.

– Ненавижу, – прорычала я уже вслух.

– Ты чего так распсиховалась? – Айлери жалобно поднял голову. – Такой, я тебя никогда не видел. Что с тобой?

– Вот и я спрашиваю – что со мной? – пробурчала я, понемногу успокаиваясь. Вроде бы все идет нормально. Если то, что происходит со мной можно вообще так назвать. Почему же словесная пикировка с неудавшимся убийцей настолько вывела меня из равновесия? Я с первой же минуты знакомства не испытывала иллюзий насчет его чувств ко мне. Наверное, раньше я твердо знала, что эти эмоции направлены на леди Мейтэль, а сейчас впервые поняла, что его отношение ко мне вряд ли будет отличаться в лучшую сторону.

– Он тебе нравиться, да? – понимающе вздохнул фей.

Я нервно пожала плечами. Понимаю, что веду себя глупо, но после слов Айлери снова почувствовала во рту соленый вкус слез. Вот идиотка! Не хватало только разреветься! С преувеличенным вниманием уткнувшись носом в зеркало, в котором сквозь мое опостылевшее отображение виднелся холл, я с нарастающим удивлением следила, как появляется накрытый на три персоны стол. Не знала, что привидения на такое способны! Вот только почему скатерть опять голубая? Я уже видеть этот цвет не могу! Может, это специально, чтобы хозяйка не слишком выделялась? Как там говорила старуха Шапокляк? "Гена, это хорошо, что ты такой зеленый – ляжешь на траву, и тебя никто не заметит!" За кого они меня принимают? Кто такие неведомые "они", на которых я сейчас направила свое раздражение, не знала и я сама. Главное – у меня появилась цель. Можно, конечно, сделать шаг вперед и устроить привидению скандал по поводу цвета скатерки. Но, во-первых, мне вовсе не хотелось ссориться со старухой, а во-вторых, меня нервировал собственный вид, которым и следовало заняться. Прекратив напрягать зрение, вглядываясь в глубину зеркальной поверхности, я критически уставилась на собственное отражение. Впервые за то время, что оно считало себя моим, оно не выглядело столь самоуверенно-надменно, как обычно.

– Что дорогуша, испугалось? – мысль о том, что разговаривать с собственным отражением – первый признак сумасшествия, лишь развеселила меня. В том-то и дело, что сейчас я разговаривала с той неприятной особой, облик которой мне приходилось носить.

Так, на мгновение задумалась я. Мордашку изменить, к сожалению, не получится – это мы уже проходили. А вот одежды, я думаю, это вредное колдовство не касается. Иначе, отражение не выглядело бы столь обреченно-растерянным. Дерзаем!

Что же я хочу? Привычную джинсовку с топом? Для этого мира – оригинально и даже шокирующее, но – не то. Фантазия заработала во всю силу. Мне необходимо что-то, кардинально отличающееся от стиля любимого леди Мейтель, такое, чтобы я чувствовала себя уютно, но элегантно. И, конечно же, только черное.

Я чувствовала себя обезумевшим от внезапно представившихся неограниченных возможностей кутюрье. Словно взбесившаяся карусель, перед глазами мелькали модели и образы, как виденные в реальности, так и подсовываемые услужливым воображением. Так, вот это, пожалуй, подойдет!

Я критически рассматривала себя в растерявшемся зеркале. Вот так мне нравится гораздо больше! Длинное черное платье прямого силуэта выгодно подчеркивало фигуру, но не стесняло движений. Длинные широкие рукава с разрезом от локтя открывали обтягивающую руку нижнюю рубашку с тончайшей серебристой вышивкой. Два полотна, заменяющие юбку, позволяли видеть стройные ножки. Высокие сапоги и узкие бриджи облегали, как вторая кожа. Длинные голубые волосы, стянутые в тугой хвост, смотрелись удивительно строго. По крайней мере, больше не придавали мне вида стервозной Мальвины. Айлери восхищенно вздохнул. Замечательно! Буду считать, что положительные отзывы первого критика я уже получила.

Изменившийся имидж сразу улучшил мое настроение. Как мало нужно женщине, чтобы не впасть в депрессию. Всего-то обновить гардероб.

Почувствовав себя уверенной и даже почти счастливой, потрепала за ухом сфинкса.

– Ну, что, дружок, нас ожидает поздний обед. Надеюсь, ты проголодался?

Вместо ответа лев радостно замахал разом и хвостом и крыльями, сладко облизнувшись в предвкушении еды. Я поймала себя на мысли, что сама все чаще думаю, да и отношусь к фею, как к большому домашнему любимцу. Немудрено, что он и сам все больше пользуется замашками хищной кошки. Ладно, после будем воспитывать. А сейчас – в бой!

Как оказалось, я слегка поторопилась. В холле, кроме старухи, критически осматривающей сервированный стол, больше никого не было. Гость не торопился присоединиться к нашему обществу. А что это я все гость, да гость? А ведь правда, я до сих пор так и не узнала его имени. Спросить? Но, судя по всему, они с леди Мейтэль неплохо друг-друга знают. Объяснять внезапный приступ склероза мне совсем не хочется. Может, старуха знает? Она в этом доме заменяет дворецкого, а если верить литературе, шустрые ребята, причисляющие себя к этому элитному племени, знают все.

Почувствовав мой задумчивый взгляд, привидение с заговорщицким видом подплыло ко мне.

– Тебя что-то тревожит? Может, ты хотела увидеть на столе что-то другое? – в голосе послышалась тревога начинающего кулинара, не уверенного в собственной стряпне.

– Да, нет. С едой все в порядке, – поспешила я успокоить неожиданно всполошившуюся старуху. Видимо, кулинария – ее слабое место, раз она позабыла обычный насмешливый тон. – Меня беспокоит другое. Я не знаю, как обращаться к нашему гостю.

– Что, имя случайно забыла? – успокоившись, что ее кухню оценили по достоинству, вредная старушенция тут же начала язвить.

– Всяко в жизни бывает, – неопределенно протянула я. – Как-то из головы вылетело, – мы обе прекрасно понимали, что неизвестное мне имя в мою голову никогда и не влетало, но с обоюдным удовольствием продолжали играть в слова.

– Бывает, бывает, – подхватила собеседница, – наверняка, из-за вашей последней ссоры. Ни один мужчина не позволял себе так орать на леди Мейтэль. Не мудрено, что после этого вы выбросили из своей прекрасной головки имя колдуна. А зовут его Алекс, припоминаете?

– Колдун? – вот так новость. Я уж было собралась вновь навестить Черную башню, а тут у меня, оказывается, личный колдун под рукой имеется. Только вот захочет ли он мне помогать? Вот это, конечно вопрос. Но, можно включить личное обаяние, всякие там женские уловки, пообещать отстать на веки вечные, в конце концов. Хотя, этот пункт, если честно, мне рассматривать не хотелось.

– Колдун-то колдун, – грустно вздохнула старуха, – только вот, совсем без силы, – видимо, мои мечты так явственно проступили на лице, что она решила сразу опустить меня с небес на землю.

– Как это, без силы? – я не могла поверить в такое разочарование. – Откуда ты знаешь? – Слабая надежда, что все это лишь ошибка, пустые догадки, требовала немедленного подтверждения.

– Видишь ли, деточка, проклиная хозяйку, Алекс клялся жизнью и силой. Жизнь ты не взяла, но я наблюдала за парнишкой. Нет в нем колдовства. Ни капли. И он это прекрасно знает, и оттого ненавидит тебя еще больше.

– Ненавидит, – я обессилено опустилась на ближайший стул. Не знаю, что меня больше огорчило – отсутствие у колдуна даже теоретической возможности нам помочь, или подтвердившийся факт его ненависти ко мне. Значит – Алекс. Красивое имя.

Вынырнув передо мной из блюда с салатом, привидение начало строить жуткие рожи. Сфинкс предупреждающе зарычал. Чего это они? Что, теперь человеку и погрустить немного нельзя?

А! Вот в чем дело. Я не могла оторвать взгляда от ладной фигуры, появившейся на лестнице. Я тут же забыла о своих грустных мыслях. В конце концов, какая мне разница, может он колдовать или нет. Ведь раньше я не рассчитывала на его помощь. Только вот раньше я не знала, что у него столько причин меня ненавидеть. Правда, я знать не знаю, куда делись его силы, после нашей встречи моего могущества вроде бы не прибавилось, но все равно грустно.

По-моему, насчет отсутствия силы у колдуна, бабулька явно погорячилась. Такой способности вымораживать атмосферу одним только присутствием, кроме как волшебством и объяснить-то трудно. Искорка удивления по поводу моего преображения, мелькнувшая в глубине темных глаз, сменилась пониманием.

– Спешите соответствовать новому образу? – презрительно протянул он. – Вот только сущность осталась прежняя.

Еще раз окинув меня насмешливым взглядом, он покривил губы и уткнулся взглядом в тарелку. Я едва удержалась, чтобы не запустить в него собственным прибором. Все, что бы я ни сделала, будет для него не так!

А может, действительно, стукнуть его по упрямой башке чем-нибудь тяжелым? А что, маленький несчастный случай, очнулся – сотрясение мозга с сопутствующей амнезией, с кем не бывает? И острых углов и ненужных прений как не бывало. Ага – и жили они долго и счастливо. А в один прекрасный день, после бурной ссоры, я вспомню чудный эксперимент и снова прибегну к испытанному методу. И – бац, всплыли старые обиды…

С сожалением отбросив кровожадные мысли, я с трудом сдержала собственную руку, уже тянущуюся к тяжелой фаянсовой вазе. Боюсь, этого будет маловато. Чтобы прошибить эту чугунную голову, потребуется, как минимум, сбить этого непробиваемого типа трактором.

– Присоединяйся, – гостеприимно указала я привидению в сторону стола.

– Я?! – Ха! Наконец, я смогла вывести из равновесия старушку!

Айлери, уже успевший привыкнуть к моим выходкам, продолжал страдать от избытка выбора: на столе было столько всякой всячины, что сфинкс просто растерялся, не зная, с чего же начать. Что касается Алекса – он не сказал и слова, но в глазах так явственно читалось два слова: "совсем свихнулась", что их вовсе не требовалось озвучивать, и выглядело это как окончательный и бесповоротный диагноз.

– А что, ты не можешь есть? – искренне заинтересовалась я. Как-то раньше я, чего уж таить, мало интересовалась физиологией привидений. Что касается колдуна – пусть вытрещается, сколько угодно: хуже, чем он обо мне уже думает, все равно не получится – дальше в его глазах мне падать уже и так некуда.

– Никогда не пробовала, – с сомнением протянула старая дама. А потом залихватски махнула рукой: – эх! Махну стариной!

Привидение пристроилось между Алексом и Айлери. Перед ней оказалась тарелка, полная еды, на которую леди набросилась с неожиданной жадностью.

– Крошки во рту не держала с тех пор, как стала привидением, – прочавкала старуха, преподавая молодому поколению правила хороших манер за столом собственным примером.

– Ага! – тупо кивнула я, наблюдая как смутными, но вполне различимыми пятнами, проглоченная пища продвигается к желудку, на несколько секунд задерживается в нем, а затем бесследно пропадает в небытии.

Бр-р. Кошмар какой-то. Зато, с удовольствием отметила я, мистер невозмутимость слегка окосел от моей выходки. Лицо оставалось совершенно спокойным, но расширившиеся глаза и неподвижно застывшая возле самого рта вилка выдавали его с головой.

В бесцеремонно распахнутую дверь влетел запыхавшийся телохранитель. Упсь! Теперь я в полной мере увидела, что значит впасть в ступор. Он что, никогда не видел, как ест привидение? Картинка, конечно, достойная пристального внимания, но не стоит принимать так близко к сердцу. Эй! И долго он собирается показывать нам гланды? А вылезшие из орбит глаза при столь сильно открытом рте вообще навевают грустные воспоминания о моем первом посещении стоматолога. Одна радость – этот чудак смог вызвать легкую улыбку на губах Алекса. Вспомнила! Я едва не стукнула по лбу, зажатой в руке вилкой. Вспомнила! Именно эта улыбка, мелькнувшая на лице неудавшегося убийцы, заставила неуловимую мысль, прятавшуюся где-то на задворках сознания, высказаться с неумолимой ясностью. Это же тот самый парень, искать которого отправил меня нервный колдун из Черной башни! Вот это новость!

Пока мои сотрапезники любовались на застывшего амбала, (он там случайно не впал в кому, уж больно долго не отмирает?), я не могла оторвать взгляда от Алекса. Хоровод самых разных мыслей кружил в моей бедной головушке. Первая радость – вот он, мой пропуск домой, сменились сплошной сумятицей. Отдать живого человека взамен исполнения желаний даже на первый взгляд звучит мерзко, тем более, если это не абстрактное изображение на портрете, а вот он – сидит напротив, изогнув губы в насмешливой улыбке. Кем же я буду себя чувствовать после этого? Да и буду честной, не смогу я вот так расстаться с ним. Прикусив губу, я заставила себя отвернуться.