Текст книги "Радужная Сфера"

Автор книги: Алина Гралева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Дверь продолжала сотрясаться от напора. В нервных голосах женщин, столь настырным образом добивающихся моего внимания, появились панические нотки. О чем они говорят, к сожалению, разобрать было совершенно невозможно, но их крики явно должны привлечь не только мое внимание. Подожду, как быстро появиться подмога, и что она собирается предпринять.

Не прошло и минуты, а количество людей, жаждущих полюбоваться на мою ночную сорочку, явно увеличилось. К голосам неудачливых посетительниц присоединились как минимум три мужских. Дверная ручка вновь аккуратно дернулась, видимо, добровольные помощники не слишком-то доверяли женским способностям. Не добившись успеха добром, в ход пошла грубая мужская сила – кресло, приняв на себя первый удар, жалобно хрустнуло, но устояло. Я с восхищением одобрила искусство мастеров, делающих столь крепкую мебель. Смирившись с невозможностью взять крепость штурмом, атакующие решились пустить в ход магию – прямо сквозь двери протянулись светящиеся нити, похожие на нетерпеливо шевелящиеся щупальца. К собственному удивлению, вместо того, чтобы вызвать страх, они лишь подстегнули во мне азарт, вызванный этим противостоянием. Было бы обидно позволить одержать верх над столь любовно возведенным мною укреплением какой-то там магии. Почему-то на цыпочках подбежав к двери (не думаю, что меня бы услышали с той стороны, даже если бы я грохотала как слон – такой гомон устроили мои неожиданные поклонники), я собственным телом подперла баррикаду. Не знаю, с какой стати я решила, что это защитит от волшебства, но это подействовало! Радужное сияние, окружившее меня, обрезало нити, как наточенные ножницы управляются с тонким шелком. Обескураженное молчание, наступившее за дверью, было лучшим подтверждением моего успеха. Оно продолжалось достаточно долго, мне даже обидно стало – это, что все, на что они способны? Я только вошла во вкус, почувствовала себя настоящим защитником оккупированной крепости, а осаждающие решили не тратить на меня усилий? Так нечестно! Но, возобновившаяся через несколько минут суета дала знать, что сдаваться так запросто и с той стороны не собираются – они всего лишь ожидали очередного подкрепления, и оно, по всей видимости, пришло. Ну-ну. Посмотрим, до чего они додумались в этот раз!

В дверь настойчиво постучали, и голос Алекса, умудрившись пробиться сквозь дубовую дверь, позвал меня по имени. Мышкой вернувшись в постель, я нырнула под одеяло, молча ожидая продолжения шоу, хотя при первых же звуках голоса взбесившееся сердце потребовало немедленно бросится разбирать защитные укрепления. Вцепившись в простыни, я пыталась удержать себя в руках – выбросить белый флаг лишь потому, что симпатичный парень позвал меня по имени? Это попахивало безумием. Понимаю, что мои шалости тоже не выглядят поступком взрослого уравновешенного человека, но непреодолимое желание немедленно прекратить забаву, только что казавшуюся столь увлекательной, всего лишь из-за появления Алекса отчего-то показалось мне подозрительным. Ну, уж нет! Досмотрю спектакль до конца, как бы не возмущалось по этому поводу мое влюбленное сердце.

Минуту ничего не происходило, а затем дверь с грохотом распахнулась, будто в нее ударили тараном. Как я поняла, дело обошлось без магии – споткнувшись об упавшее кресло, не выдержавшее такого напора, в комнату ввалились сразу трое раскрасневшихся от старания мужиков. Вслед за ними вошел встревоженный Алекс, и в проеме показались три любопытные женские мордашки.

Придав лицу максимально глупое выражение, на которое хватало моих актерских талантов, я, сонно хлопая глазами, уселась на кровати, стыдливо придерживая у груди одеяло. Все мое внимание сосредоточилось на удерживании наглой улыбки, мимо воли наползавшей на губы, поэтому возмущенный взгляд Алекса, убедившегося, что со мной все в порядке, меня совершенно не тронул.

– Ты, почему не открывала? – накинулся он на меня. Затем обвел взглядом остатки оборонительных укреплений, и его брови поползли вверх: – Что это значит? – По-моему, в голосе проскользнули нотки зарождающейся истерики. Видимо, он впервые сталкивался с таким оригинальным способом обеспечить себе крепкий сон.

– Я не слышала, как вы стучали, – я нагло зевнула прямо в обескураженные лица мужиков, все еще топтавшихся среди устроенной разрухи. Я не собиралась вести себя настолько развязано, но надо же как-то спрятать довольную ухмылку, прорвавшуюся на губы и грозящую испортить мне всю игру.

– Не слышала? – растерянность сменилась явным недоверием, и уже нескрываемым желанием отшлепать вредную девчонку, то есть меня. – А это, – он показал на лежащую на полу мебель, – ты зачем приставила к двери?

– Не слышала, – упрямо подтвердила я, – у меня, оказывается, очень крепкий сон. А это я установила еще вчера, мне показалось, что по коридорам кто-то ходит, а по-другому дверь не запиралась, – для усиления трагического эффекта, я испуганно захлопала ресницами. Боюсь, получилось не слишком убедительно – предательская улыбка так и тянула кончики губ, и, как я ни пыталась сжать их покрепче, они все время пытались достигнуть кончиков ушей.

– К тебе в гости пришли подруги, а ты их так встречаешь, – укоризненно покачал головой Алекс, пытаясь скрыть смешинки, блестевшие в глазах. Понятно, экзекуция за учиненный разгром откладывается на неопределенный срок.

Вышеупомянутые подружки бочком проскользнули в дверь, с недоумением рассматривая царящий в комнате хаос. Как легко, оказывается, можно привести вполне приличное помещение в состояние разрухи – всего-то сломать и перевернуть пару предметов мебели, да разбросать по полу фрукты, ранее аккуратно лежавшие в вазе.

– Эви, Линнея, Хона, – по очереди присели в приветственном реверансе девушки, губы всех троих радушно улыбались, но в цепких взглядах не было и намека на улыбку.

Так-так. Кто ходит в гости по утрам? Кто ходит в гости по утрам, тарам-тарам, тарам-тарам. Не знаю, откуда моя память вытащила эту забавную песенку. Но сейчас только она не позволила испортиться настроению.

– Ну вот, девочки, вы снова познакомились, теперь приводи себя в порядок, умывайся, одевайся, я жду тебя в саду, – улыбнувшись самой очаровательной улыбкой, этот интриган послал мне воздушный поцелуй и вышел, забрав с собой онемевших мужиков. В глазах у тех застыл нескрываемый ужас – они уловили азарт, с которым я на них поглядывала, и наверняка прикидывали, не стоит ли, не дожидаясь следующего утра, заблаговременно паковать вещи.

Девушки, помявшись у порога, с преувеличенной жизнерадостностью принялись щебетать что-то, по их мнению, обнадеживающее.

– Покажите мне, как управляться с бассейном, – попросила я, не слишком вежливо прервав поток пустого словоизвержения. К счастью, девицы мгновенно замолчали, как мне показалось, им самим была в тягость эта принудительная болтовня ни о чем.

– Пойдем, – лаконично предложила одна из них – Хона, кажется.

Все оказалось на удивление просто – наступить на темный квадрат на краю бассейна и придержать его секунд пять. На дне забурлила вода, наполняя емкость в рекордные сроки. Рядышком появилась стопка пушистых полотенец и длинное платье с запахивающимися полами, по всей видимости – банный халат. Замечательно. "Подругу" пришлось посверлить взглядом, прежде чем та сообразила удалиться. Не знаю, может быть, у нас и впрямь близкие дружеские отношения, но купаться я все-таки предпочитаю в одиночестве.

Свежая, умытая и вполне жизнерадостная, я, неизвестно почему стараясь двигаться бесшумно, вернулась в комнату. За время моего отсутствия она снова превратилась в жилое помещение, а не осадный бастион. Кресло надежно стояло на всех четырех ножках, столик радовал глаз вазой со свежими фруктами. Идеально заправленная постель не носила и следов моего присутствия. Девушки встрепенулись, будто при моем появлении у них включился излучатель улыбок. Значит, подружки? Ну-ну…

Первый пункт программы по приведению моего склерозного величества в порядок они уже выполнили, и теперь бросились наперебой нахваливать платья, выловленные вчера в бездонной коробке. Рюшечки, бантики, розочки: при желании изобразить из себя клумбу – самое то. Одеть, что ли, вчерашнее? Оно хотя бы не изуродовано всеми этими излишествами. Хотя, с большим бы удовольствием я надела бы тот самый походный костюм, который так нахально забрала у меня Тарния.

А что, может еще порыться в коробочке? Авось найдется что-то в этом роде. Не обращая внимания на тараторящих девиц – надеюсь, когда завод закончится, сами замолчат – я принялась методично выбрасывать на кровать все шмотки, которые находились в этой бездонной емкости. Вскоре я и сама забыла первоначальную цель поиска – мной овладел спортивный азарт: сколько же тряпок вмещается в этой коробке?

Гардеробная гора на постели уже грозила оползнями, когда я, наконец, решила остановиться. Вот оно! Не совсем то, что я искала, но вполне соответствует моему представление об удобной одежде. Черные облегающие штаны из тонкой блестящей кожи и свободная белая рубаха мужского фасона. Чуть длинновата, но это вполне исправимо – где-то на столике я видела ножик для разрезания фруктов, вполне сгодится, чтобы укоротить полы.

Девушки, судорожно вцепившиеся в те самые платья, в которые поначалу пытались меня втиснуть, будто это могло их оградить от моих сумасбродств, заворожено смотрели за моими манипуляциями. Мне едва удалось растормошить одну из них, уж не знаю, которую именно, чтобы помогла раздобыть мне высокие сапожки – легкомысленные туфельки на высоком каблуке совершенно не подходили к выбранной мною одежде. Через пару минут, в течение которых барышня сосредоточенно медитировала над моей коробкой, на свет появилась требуемая обувь. Здорово! Надо будет порыться на досуге. Предложенная мне пара поначалу показалась великоватой, но стоило встать, как сапожки тут же приняла форму ноги. Я даже не ожидала, что буду чувствовать себя в них, как в тапочках. Это именно тот случай, когда я нисколько не возражаю против магии.

Я с удовольствием оглядела себя. Вчерашняя бабка-привидение точно была бы довольна. Для полноты образа, конечно, не хватает пиратской трубки, но тяги к курению я в себе не ощущаю, да и вряд ли я смогу уговорить своих "подруг" раздобыть мне этот экзотический аксессуар. Все, в таком виде я готова к любым подвигам. Гордо встряхнув еще влажными после купания волосами, я прошествовала мимо девиц. Те встрепенулись лишь когда я распахнула дверь.

Словно сомнамбулы, они направились за мной на выход. Боюсь, если бы не мое напоминание, они так бы и не расстались со своей добычей. То ли им так полюбились эти незатейливые одежки, то ли они так увлеклись происходящим, что позабыли обо всем на свете.

В коридоре ошивались давешние мужики – не то почетный караул, не то группа поддержки. А может, я неправильно поняла выражения их лиц тогда, в комнате, и они вовсе не против повторить подвиг с выбиванием дверей. Все-таки не каждый день в монотонной дворцовой жизни случаются развлечения подобного рода. Ну, простите, если не оправдала надежд. Зато мой внешний вид произвел настоящий фурор. В глазах зажегся восторженный блеск, а из приоткрытых ртов разве что слюна не закапала.

Эта вопиющая несдержанность благотворно подействовала на моих спутниц. Позабыв о собственном культурном шоке, они прожигали бедняг такими яростными взглядами, что вполне были способны и без применения магии изжарить их заживо. По крайней мере, пунцовые пятна, которыми покрылись бедняги, свидетельствовали о том, что процесс пошел.

Реакция встречных, попадавшихся нам по дороге, напрямую зависела от пола, но с уверенностью могу сказать, что равнодушным не остался никто. Я преодолевала эту живую полосу препятствий из выпученных глаз, возмущенных взглядов и восхищенных улыбок с независимым видом человека, которого все происходящее ровным счетом не касается. Ну не помню я, как следует одеваться приличной колдунье! Пусть радуются, что я вообще вспомнила о милой привычке носить одежду. Боюсь только, что после такого дефиле мне придется устраивать в своей комнате баррикады, не только потворствуя желанию порезвиться.

На широкой лестнице, с которой открывался великолепный вид на красивейший парк, сразу две девицы чуть было не стали жертвами моей воистину сногсшибательной экстравагантности. В попытке закрыть своим телом обзор для своих засмотревшихся кавалеров, они запутались в собственных длинных юбках и чудом не пересчитали ступеньки своими носами. Это маленькое происшествие только упрочило мое недоверчивое отношение к увлечению местных модниц длинными подолами. Оказывается, такая одежда не только весьма неудобна в носке, но еще и может стать смертельно опасной! Теперь я ни за что не надену ничего подобного.

Эта вполне здравая мысль, высказанная моим сопровождающим, отчего-то не вызвала живого отклика в их сердцах. Наоборот, мне даже показалось, что девушки с трудом удерживаются от желания придушить меня на этой же лестнице. Видимо затем, чтобы не подвергать другим опасностям, связанным с выбором гардероба.

Единственный человек, не проявивший чрезмерных эмоций по поводу моего внешнего вида, был тот самый русоволосый парень, назвавшийся Айлери, которому я вчера подарила свой кошелек. Привалившись к стволу раскидистого дерева, он увлеченно читал толстенную книгу в обществе скучающей Тарнии. Та с заметным раздражением рассматривала окружающий пейзаж, словно выискивая в ближайших кустиках неведомую опасность, скромно отошедшую туда подальше от солнечных лучей и нескромных взглядов. То, что сейчас самый разгар дня, девушку совершенно не смущало, по всей видимости, она не понаслышке знала коварный характер этих самых опасностей, готовых наброситься на подопечного в любую секунду. Сам же подопечный настолько углубился в чтение, что совершенно игнорировал все старания девушки. Поэтому именно она увидела меня первой. Невнятный возглас, вырвавшийся из ее горла, скорее напоминал последний хрип смертельно раненного бойца. Удивленный Айлери, оторвавшись от книги, пошарил вокруг глазами в поисках объекта, вызвавшего такую реакцию. Моя довольная физиономия вызвала лишь ответную улыбку, и парень, удивленно покосившись на свою соседку, вновь с головой нырнул в, видимо, весьма увлекательное чтиво. Мне даже немного обидно стало.

– Тебя привлек этот молодой человек? – я едва не подскочила от неожиданности. Я умудрилась напрочь забыть о своих "подругах".

– Не просто привлек, я им очарована, – повернувшись к провожатым, я улыбнулась, не скрывая насмешки, – Он единственный, кто совершенно нормально отреагировал на мою одежду.

В ответ девицы лишь с кислыми минами неопределенно пожали плечами.

Замысловато изгибающиеся дорожки парка были проложенным так, чтобы гуляющие могли полюбоваться, как тоненькие деревца с почти прозрачной салатной листвой внезапно сменяются кряжистыми стволами вековых деревьев, подпирающих кронами легкомысленное небо. А за следующим поворотом сухие ветви кустарника с розовой корой, похожей на обожженную на солнце кожу, чередуются с деревьями-вышками, усеянными огромными яркими цветами. Покружив таким образом, мы внезапно вышли на симпатичную полянку, в центре которой уже стоял круглый столик, сервированный к завтраку. Изящные плетеные стулья, окружавшие его, были словно специально приспособлены для длительного сидения на природе. Алекс, с комфортом разместившийся в одном из них, галантно поднялся, как только мы вынырнули из-за зеленой занавеси, образованной переплетением каких-то вьющихся растений.

– Великолепно выглядишь, – в полном восхищения взгляде, которым он меня окинул, был почти незаметный привкус иронии, относящийся скорее к постным физиономиям девиц, чем к моему откровенному желанию шокировать окружающих. – Размещайтесь, – он гостеприимно указал на стол.

Я тут же умостилась на ближайший стульчик, оказавшийся, как и предполагалось, именно тем предметом мебели, на котором приятно долго и с наслаждением протирать штаны. Мои так называемые подруги в нерешительности мялись рядом. Возможно, Алекс, правда, принц: в его присутствии эти девицы явно чувствуют себя неловко.

– Отпусти бедных девушек. Свою роль они уже выполнили – довели меня в целости и сохранности, я думаю, что без нашего присутствия они получат от завтрака большее удовольствие.

Алекс не без некоторого удивления вскинул брови, но согласно кивнул головой. Мои провожатые немедленно испарились, вслед за ними исчезли и лишние стулья. Я нервно поерзала на своем – было бы неприятно, если бы из мести они прихватили и его, а я пришла бы в себя, сидя на травке. По крайней мере, я на их месте, не упустила бы возможности пошутить подобным образом. Но, по всей видимости, эта шалость была не из числа позволенных во дворце, так что я сталась на полюбившейся мне мягкой поверхности.

– Раньше ты вела себя мягче, – вместо упрека в его голосе прозвучала нескрываемая растерянность.

– Я так сильно изменилась? – упавшим голосом спросила я. Все мои сегодняшние выходки показались глупыми и безрассудными. Где-то между ребрами шевельнулся тяжелый холодный комок страха – кажется, я здорово перегнула палку, пытаясь неизвестно что доказать окружающим, а заодно и себе.

– Да, нет, – неожиданно рассмеялся Алекс, – просто раньше ты могла усадить за стол даже Хранительниц, хотя до тебя считалось, что они вообще не едят человеческой пищи. Да и одежду ты выбирала не столь вызывающую. Где ты вообще раздобыла эти штаны? – Он скользнул взглядом по моим рукам, будто пытаясь удостовериться, что перчатки все еще "украшают" их. Длинные рукава тонкой рубахи скрывали большую часть ажурной вязи, плотно приклеившейся к моей коже, но от самого запястья спускалось уже поднадоевшее мне серебристое кружево.

– В той самой бездонной коробке, в которой хранится мой гардероб, – мальчишеская улыбка моего принца оказалась удивительно заразительной, и легкая тучка, набежавшая на мое настроение, тут же испарилась без следа. Судя по всему, он совершенно не сердится на мои утренние проказы.

– Никогда не видел ничего подобного в твоих вещах, – задумчиво протянул он. – Хотя, твой наряд и грозит мне некоторыми неприятностями: пока ты официально не приняла мое предложение, всякий мужчина будет считать своим долгом перейти мне дорогу. Придется, видимо, запастись чем-нибудь тяжелым, чтобы отбиваться от толп ухажеров, которые начнут осаждать тебя, – закончил Алекс с нервным смешком.

– Вынуждена напомнить, что старуха-привидение, наведывавшаяся ко мне вчера, была одета в точно такие же брюки, но что-то я не заметила вокруг нее бесчисленных поклонников, снедаемых безумной страстью, – ехидно парировала я. – А кстати, ты не знаешь, куда она делась?

– Понятия не имею, – равнодушно пожал плечами Алекс, и тут же лукаво усмехнулся: – Всегда предполагал, что собеседник из меня никудышний, но то, что прекрасная леди в моем обществе скучает по привидению, уже ни в какие рамки не лезет! Но, я обещаю, – продолжил он, словно не замечая моего возмущенного взгляда, – что я исправлюсь. С этого мгновенья, я приложу все усилия, чтобы ты и думать забыла обо всем, кроме наших с тобой отношений, – несмотря на шутливый тон, его слова прозвучали пугающе серьезно.

Разлив по чашкам горячий душистый напиток, мы принялись за завтрак. Я так и не нашлась, что ответить. На языке вертелись не слишком глубокомысленные заверения, что в присутствии моего принца я и без его излишних стараний не в состоянии думать ни о чем другом, кроме его глаз и улыбки. Глупо. Уж лучше заткнуть свой болтливый рот кусочком воздушного пирога. По крайней мере, если и буду укорять себя за дурость, то только по поводу лишнего куска сладкого.

Поздним вечером я упала в постель не чувствуя ног от усталости. В голове была счастливая пустота, Алекс с таким остервенением выполнял данное утром обещание не дать мне скучать, будто от его добросовестности зависела как минимум жизнь его любимой канарейки.

Нескончаемый парк с экзотическими деревьями, о родине которых я выслушала длинную, но весьма забавную лекцию, сменился восхитительной рекой с искусственными запрудами и водопадами. Мой приоткрытый от восхищения рот и восторженный блеск в глазах служили неплохим стимулом для продолжения прогулки. Романтический ужин на небольшом изящном суденышке, неторопливо скользящем по тихим водам овального озерца, был идеальным завершением этого сказочного вечера. Голова кружилась от нежных взглядов. Я больше не пыталась расспрашивать о своем прошлом и выяснять смутные обстоятельства, связанные с потерей памяти. Мне было все равно. Глупейшая улыбка абсолютно счастливого человека растягивала мои губы при взгляде на Алекса, и мир вокруг казался волшебным.

Перед тем как опустить голову на такую манящую подушку, я с сомнением посмотрела на дверь, но снова возводить баррикаду не было ни сил, ни желания. Сон неумолимо смыкал отяжелевшие веки, стоило услышать знакомый аромат, которым была пропитана моя постель. Сквозь навалившуюся дрему мне послышались тихие шаги, и в закружившие меня сновидения вплелся знакомый монотонный голос. Тихие слова, настойчиво твердящие о моей любви к Алексу, слегка раздражали, не позволяя с головой нырнуть в расплывающиеся пятна снов, не способные сложиться в осмысленную картинку из-за постороннего присутствия. Но через несколько мгновений, когда я почти смирилась с нескончаемым гипнотическим речитативом, удерживающим меня на сладкой грани сна и бодрствования, он внезапно прекратился. Я осталась наедине с восхитительными видениями, кружившими мою голову неописуемым предвкушением счастья.

– А у вас тоже есть жених?

– Слава богу, нет. Не всем же быть такими кокетками.

А. Линдгрен

Последующие дни превратились в завораживающую череду обворожительных мгновений, наполненных одним именем – Алекс. Сновидения, поджидавшие меня у изголовья постели, были лишь продолжением головокружительного счастья наяву. Тихое внушение, предшествующее засыпанию, уже не казалось назойливо-раздражающим. Я люблю, и это прекрасно! Даже сомнения, одолевавшие меня в первые дни, уступили тихому шепоту, которым, вероятно, говорило само мое сердце. И только лицо юного фея, с каждым днем становившееся все мрачнее, заставляло ежиться, будто в предчувствии затаившейся опасности. Но, стоило поймать заботливый взгляд моего принца, и бездумная счастливая пустота снова овладевала моим существом.

– Завтра бал, – тихий голос Алекса вывел меня из состояния бессмысленного оцепенения человека, настолько переполненного счастьем, что в голове просто не остается места для других размышлений и чувств. – Надеюсь, ты все-таки сменишь любимые штаны на праздничное платье? – легкий смешок заставил меня смутиться. В последние дни я надевала одежду, совершенно не задумываясь о том впечатлении, которое она производит на окружающих. Бросала ее прямо возле бассейна и утром одевалась почти на автомате.

– По какому поводу бал? – спросила скорее для того, чтобы хоть что-то сказать, чем действительно интересуясь причиной.

– Какая-то глупость вроде дня рождения, – Алекс с шутливым недоумением развел руками: – Но я надеюсь, что найдется и более достойный повод для праздника, – он пристально взглянул в мои глаза, словно отыскивая в них тот самый повод.

– Что ты имеешь в виду? – внезапно я почувствовала себя весьма неуютно, будто и в самом деле очутилась посреди пышного бала даже не в полюбившихся брюках, а в ночной сорочке.

– Мы могли бы объявить о нашей помолвке, – вкрадчивым голосом искусителя прошептал мне на ухо мой прекрасный принц,

– О помолвке? – теплое дыхание Алекса обожгло мою щеку, вызвав нервную дрожь. Я должна чувствовать себя счастливой – любимый мужчина просит моей руки. Но вместо этого я обескуражено пялилась в вечернее небо, будто ожидая знака свыше. Я не забыла о предложении, просто все эти дни я жила в безумном вихре счастья. Момент, когда от меня потребуют определенного ответа, казался неопределенно далеким и означал… Наверное, он все-таки что-то означал. По крайней мере, должен закончиться этот этап моей жизни и начаться что-то новое. Возможно, я просто боюсь.

Моя растерянность не укрылась от внимательного взгляда Алекса.

– Ты до сих пор не разобралась в своих чувствах, – горечь, прозвучавшая в его словах, наполнила мои глаза слезами раскаяния.

– Единственное в чем я до конца уверенна – это моя любовь к тебе, – захлебываясь в бессвязном потоке слов, захлестнувших меня, я пыталась более-менее членораздельно объяснить свои ощущения. – Я так ничего и не вспомнила – ни подруг, ни знакомых, я не помню даже себя, только чувство к тебе. Иногда мне кажется, что только из него и состоит моя жизнь, – я опустила голову и последние слова произнесла уже шепотом: – И это меня пугает.

– Разве чувства мало для того, чтобы быть счастливым? – не знаю, чего в его вопросе было больше – печали или все же надежды.

– Страсть – это очень много, но не вся жизнь. Меня преследует странное ощущение, что именно это чувство не позволяет мне вспомнить что-то важное, возможно, даже главное и в моей, и в твоей судьбе, – я замолчала. Собственные рассуждения показались мне глупыми и чересчур высокопарными.

– Давай отложим этот разговор до завтра, – мягкий голос Алекса вернул меня к действительности. – Не в моих правилах давить, но на правах главного действующего лица предстоящего торжества я позволю себе некоторое занудство.

– Так это твой день рождения? – спохватилась я. – Почему ты мне не сказал?

– Мне нужен всего один подарок – ты, но ведь это не совсем тот случай, когда не стоит учитывать ничего кроме своих желаний, правда?

Я не заметила, как мы оказались перед дверью в мою спальню. Нежно чмокнув меня в кончик носа, Алекс пожелал мне спокойной ночи и, легонько подтолкнув в комнату, будто сомневаясь в моей способности к столь осмысленному действию, исчез в дворцовых коридорах.

Ох, что-то я совсем запуталась в собственных чувствах! Теплая вода бассейна нежно ласкала напряженные мышцы. Собственные страхи и сомнения казались надуманными и даже смехотворными. Бедный Алекс, мучаться от неопределенности, потакая моим безосновательным страхам – не слишком-то веселое занятие! Он хочет меня в подарок? У него, конечно, странные предпочтения, но о вкусах не спорят. Надеюсь, нет необходимости заворачивать этот сомнительный дар в праздничную упаковку? Завтра он получит мое согласие, если он все еще будет изъявлять такое желание.

Принятого решения оказалось достаточно, чтобы в полной мере получать удовольствие от своей жизни. Окунувшись с головой в воду, я бездумно смотрела сквозь ее прозрачную толщу.

"Кто я?" – этот немудреный вопрос, неожиданно пришедший в голову, едва не свел меня с ума. Вряд ли людям в твердой памяти присуща склонность всерьез задавать себе вопросы подобного рода. Поток обрывочных образов, захлестнувших меня, никак не мог принадлежать моему прошлому. Потому что если хоть что-то из этого калейдоскопа картинок действительно принадлежит мне, мои дела очень плохи – после этого я не смогу доверять никому, даже самой себе.

Напрочь забыв о том, что нахожусь в глубине бассейна, я попыталась сделать глубокий вдох, чтобы отогнать панические мысли, от которых, несмотря на теплую воду, пробирала холодная дрожь. Радужное сияние, окутавшее меня с ног до головы, не позволило захлебнуться, надежно отделив меня от хрустальной толщи воды. Почему-то это не вызвало у меня никаких эмоций, лишь заставило вынырнуть на поверхность, чтобы отдышаться.

С трудом выбравшись из бассейна, я почувствовала, что совершенно выбилась из сил. Кое-как завернувшись в огромное полотенце, придерживаясь за стену на, полусогнутых добралась до комнаты. Влажную кожу охолодил легкий сквознячок, потянувшийся от входной двери. Странно, я точно помню, что закрывала ее. Возможно, Алекс был прав, когда предсказывал толпы безутешных поклонников, осаждающих мою спальню. Охая, словно дряхлая старуха, и кляня дрожащие коленки, я с трудом подтащила к двери тяжеленное кресло. Крепись, бедняга, надеюсь, твои ножки выдержат еще одну осаду. Обещаю, что если ломиться будет Алекс, не буду подвергать такую замечательную мебель очередному риску быть сломанной.

С чувством выполненного долга я доползла до кровати и рухнула в постель. Сквозь сон мне показалось, что жалобно скрипнуло кресло, будто его попытались сдвинуть, но больше никто шуметь не стал. Так что сладкие сны, поджидавшие меня у подушки, не прерывались сегодня даже привычным речитативом, подтверждающим мои нежные чувства.

Видимо, кто-то очень добрый снизошел к моему вчерашнему препоганейшему самочувствию и позволил мне выспаться вволю. По второй, более банальной версии, до меня просто никому не было дела – все усиленно готовились к балу. Наверняка и главное действующее лицо припахали – примеряют на моего несчастного принца какой-нибудь парадный фрак. Хорошо-то как, что я могу явиться на это мероприятие в чем угодно, если верить словам Алекса, даже мои любимые брюки окружающие проглотили бы. Поморщились бы, возможно, даже поперхнулись, но вряд ли дело закончилось бы скандалом. Проверить, что ли? Не буду. Алекс просил надеть платье, и отказывать ему в такой мелочи я не собираюсь.

Кстати о платье, ведь его еще выбрать надо. Не думаю, что это займет слишком много времени, но, судя по солнышку, сбежавшему на противоположную сторону дворца, уже далеко за полдень. Хватит лентяйничать, приказала я себе, правда, без лишней суровости. Еще несколько минут я сладко потягивалась, не в силах расстаться с ласковыми прикосновениями одеяла. Но, в конце концов, чувство долга взяло верх, и я поплелась на сеанс водных процедур.

Настойчивый стук застал меня в бассейне. Пришлось срочно выскакивать из воды и бежать к двери, запахнувшись в полотенце и оставляя на полу мокрые следы – я не забыла о вчерашнем обещании всеми силами защищать несчастную мебель от очередной поломки. К счастью, среди посетителей, почтивших меня вниманием, на этот раз мужчин не оказалось, мой вид мог повергнуть хрупкую психику сильного пола в шок. Мои "подруги" сегодня не были склонны к сантиментам и длительным уговорам, сразу же взяв меня в оборот. На столике, словно по волшебству (хотя, почему я решила, что обошлось без него?), появился легкий завтрак. Решительно пресекая все мои попытки проявить самостоятельность, барышни, пока я вяло жевала воздушные пирожные, занялись моим гардеробом. Оказывается, бездонная коробочка, с легкостью вмещающая содержимое трех платяных шкафов, была предназначена исключительно для повседневной одежды. Я и с ней-то толком не ознакомилась, изначально решив остановиться на полюбившемся брючном комплекте. А сейчас из почти полной копии прежнего волшебного вместилища, отличавшегося от товарки лишь более яркой расцветкой, на свет белый появлялись роскошные наряды, одеть которые не отказалась бы самая привередливая королева. Все это великолепие вместо того, чтобы привести меня в восторг, лишь окончательно отбило аппетит. Не знаю почему, но именно сегодня мне хотелось избежать пристального внимания окружающих. Как никогда раньше мои изуродованные перчатками руки смущали меня. И, как назло, все предлагаемые наряды не имели даже намека на рукава.