Текст книги "Октоберленд"

Автор книги: Альфред Аттанасио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

5
ДВОРЕЦ ЧЕРЕПОВ

Дождь моросил по призматическим деревьям Бриса и стекал струйками по веткам, заполняя низинки между корнями в лесной подстилке. Радужные листья подобно цветным отражениям плавали в лужицах, и несколько раз Изра наступала, казалось бы, на твердую землю, но оказывалась по пояс в воде. Котяра, ловко передвигавшийся по узким верхушкам корней, перепрыгивая от дерева к дереву, одной рукой вытаскивал ее из топи, другой – хватался за свисавшие ветки.

– Куда мы идем? – спросил он, стирая капли дождя с кустистых бровей и нетерпеливо глядя на ведьму. – Как мы найдем гоблинов?

– На юг, – лаконично отвечала Изра, внимательно глядя под ноги.

– Ты вообще-то знаешь, что делаешь? – ворчал Котяра. – И я не хочу носить эти звериные метки, если можно без этого обойтись.

– На юг, – повторила Изра, – на Марь Гоблинов. Туда изгнали этих тварей после войны. С тех пор никто их не видел, и я думаю, что они до сих пор там. И нападения начались на юге, возле Мари.

– А разве не туда приходят умирать драконы? – Перемазанный грязью Котяра вывел ведьму к дерновине. – Если бы гоблины там были, о них бы давно сообщили собиратели драконовой кости.

– Марь – это лабиринт прудов, топей и озер. – Плащ Изры из колдовского шелка отражал дождь, и даже ее ноги остались чистыми и сухими. – Собиратели драконовых костей далеко не всегда возвращаются – поэтому так драгоценен их товар. Считается, что они гибнут в зыбучих песках или попадаются гигантским многоножкам и огненным змеям. Но слухи предупреждают и о гоблинах.

– Не понимаю, почему нельзя было лететь на юг на дирижабле, – раздраженно буркнул Котяра, показывая на сочащийся сквозь кроны дождь, похожий на струны серебряной арфы. – Я промок до костей.

– Никто не должен тебя видеть. – Изра взобралась к нему на гребень дерновины, откуда были видны верхушки других холмиков, плавающие в лесном тумане. – Гоблины – телепаты. Они тебя не чуют, пока ты – Котяра. Но если тебя увидят другие… вообще-то у меня есть агатовый провальник, устройство, избирательно стирающее память, но его нельзя использовать на нескольких разумах сразу. Гоблины вполне могут учуять лишенный тела Чарм, пересекающий доминионы, и понять, что это ты. Тут же за нами погонится целая орда троллей.

После этого Котяра перестал жаловаться на сырость, хотя в мыслях его перемешивались досада, замешательство и тревога за Джиоти и Бульдога. В образе Котяры путешествие на Темный Берег было бы труднее, а поиски друга – опаснее. А если ведьмы не вернут ему человеческий облик, что станется с ним и с Джиоти? Единственное возможное решение было связано с будущим, где нет гоблинов и нет сомнений, и потому Котяра сосредоточился на предстоящей ему задаче.

Ночью дождь перестал, и на следующий день начался спуск по каменистой тропе между цветущими радужными деревьями, пыльца которых порхала в воздухе огненными пылинками. Валуны на темно-оранжевых склонах поблескивали от покрывавшего их светящегося мха; заросшие гроты расщепленных скал сияли как потоки лавы. Лес сверкал под лучами Извечной Звезды, промытые дождем деревья полыхали радужной сеткой преломленного света.

К полудню Изра с Котярой вышли на лучезарную поляну, где на широкой лестнице чудовищными грудами, похожими на колонны, громоздилось более десяти тысяч черепов людей, эльфов и огров.

– Дворец черепов, – выдохнула Изра. Она глянула в глаз Чарма и не увидела поблизости опасных тварей.

– Работа троллей. – Котяра показал на отпечатки когтей в размягченной дождем земле. – Это сделали тролли.

– Нет. – Изра отвела с глаз вуаль, чтобы лучше рассмотреть мерзкое зрелище. – Тролли – грубые хищники, у них бы не хватило на это воображения. То, что мы видим – это ужасный гений гоблинов. Это по их наущению тролли построили вот это – святилище террора.

Риис не мог отвести глаз от страшного нагромождения костей.

– Чтобы собрать столько черепов, им надо было разорить каждый поселок к югу от Горы Сзо.

– Это подтверждает то, что я слышала по извещателю. – Изра отступила обратно в сверкающий лес. – Пойдем отсюда.

– Подожди. – Он шагнул ближе, медленно, как зачарованный. – Я хочу посмотреть, что они поместили в это святилище.

По булыжникам черепов он влез наверх и заглянул внутрь страшной колонны. В неровном свете парил туман и дымка костной пыли. Единственный луч света выхватывал из полутьмы гору скелетов, измазанных могильной землей, а в самом центре рос одинокий цветок. Бархатная синева его лепестков пламенем горела в полумраке. Он сиял чуждой, нездешней яркостью – цветок, проросший из сна.

Глядя на окружающие столбы безглазых мертвецов, Котяра понял, что наваленные черепа расположены так, чтобы закрыть любое освещение, кроме этого единственного луча яркого Чарма. В течение дня полоска света падала под разными углами, но всегда на синий цветок.

– Зачем?

– Гоблины – существа другого порядка, – ответила стоявшая сзади Изра. – Они не с Ирта. Кто в наших мирах может понять, как они думают?

– А какой порядок их породил? – Котяра осторожно отодвинулся от цветка, оказавшись на костяных ступенях в успокаивающем свете дня. – Откуда взялись эти гоблины?

Изра взяла его за руку и повела вниз по ступеням, обратно к радужному лесу.

– За Краем Мира, выше нашего неба, есть другой уровень реальности.

– Где живут Безымянные, – подхватил Котяра. – И создательница наших миров – одна из них.

– Мало кто знает о создательнице миров – о том, что вся наша реальность есть сон существа более горячего. – Мозаика радуг играла на полупрозрачном покрывале ведьмы. – Реальность существует в виде уровней. Каждый уровень, что выше нашего, ближе к Извечной Звезде, к Началу Всего – и он горячее, содержит больше Чарма, больше света. Некоторые говорят, что уровням нет конца. И в каждом уровне есть свои миры, обитатели которых для более холодных уровней являются богами.

– А гоблины – они пришли на Ирт из горячей реальности Безымянных?

– Легенды говорят, что они среди Безымянных – крошки-эльфы. – Изра отодвинула пучок лиан, глазами Чарма на плече ища наиболее удобный путь сквозь лес. – Когда создательнице миров впервые стала сниться наша реальность, некоторые крошки-эльфы, недовольные участью низших существ своей реальности, спустились в эти более холодные миры, думая, что будут здесь богами. Но сон был шире и сильнее, чем они, и управлять им полностью они не смогли – не смогли и покинуть его. С тех пор они во злобе стремятся подавить все прочие создания, рвущиеся к господству. Только их малочисленность не дает им опрокинуть все деяния людей, эльфов и кобольдов. По крайней мере так говорит предание.

Тени облаков над головой стали темнее.

– Почему же они тогда не поднялись обратно?

– Легенды говорят, что они не могут. – Дуновение ветра оповещало об угрозе дождя. – Пути Чарма не ведут в высшие реальности – обычно не ведут. На Темном Берегу у почитателя дьявола Даппи Хоба ушло двести тысяч дней на открытие пути обратно на Ирт. А гоблины – крошки-эльфы, не волшебники.

– Крошки-эльфы. – Котяра невесело хохотнул. – Это так безобидно звучит. Маленькие лукавые духи, бесенята леса.

– Если они крошки-эльфы, то легенды объясняют этот священный цветок во дворце черепов. – Изре пришлось повысить голос, чтобы перекричать птичий гвалт в кронах, когда миновала тень облака. – Гоблины почитают жизнь, они ненавидят ее разумность. Чужие разумы – для них насмешка над тем сознанием, что привело их сюда, изгнало из мира, который им принадлежал.

6
ВОЛШЕБНЫЕ КОМНАТЫ

Поч ощутил внутри себя лес, и он заблудился на его заросших тропах. Он снова и снова выходил на одну и ту же поляну, где крошки-Милые сидели в луче дневного света, созерцая единственный синий цветок.

Хотя Поч и счел их отвратительными, не до конца зачарованный их волшебством, он с неутолимой жаждой тянулся к ним, когда видел их. Они были так полны смертной красоты, так благоухали ароматами трав, что он кричал от радости в их присутствии.

Они были столь прекрасны, что мир не мог вынести такой красоты. Вот почему они прятались в этом лесу, который был у Поча внутри, где их не видел никто, кроме него самого и Шли Малиа. Мир не понимал их и называл гоблинами. Мир хотел уничтожить их. Но здесь они были в безопасности. Они знали, что он принесет им наговорные камни, которые нужны им, чтобы продолжить войну за выживание, справедливую войну.

Глядя на их маленькие тельца, на ласковые лица, светящиеся скрытым светом, Поч понимал, что это сон, который не кончится никогда, никогда его не покинет – сон, от которого можно умереть. Он хотел остаться на этой пронизанной светом поляне с Милыми, впитывать их драгоценные улыбки, любоваться их глазами, чистыми, как летнее небо. Но им нужно было, чтобы он нашел путь из леса, вернулся в мир теней, убийц и страха. Он должен был найти путь наружу, чтобы принести еще наговорных камней, дабы они продолжали безопасно жить в прекрасном и мирном сне, в волшебных комнатах безмятежности, где они растут, как цветок.

Он шел сквозь скелетное молчание теней. Чтобы не начать снова кружить, он избегал света и направлял свой путь по самым темным лесным дорожкам, где цветы не раскрывались, где цвет у стволов деревьев казался лунным. Он шел долго, и лишь бесконечность ветра замыкала его одиночество, пока не увидел ее, одетую в покрывала ведьмы. И к ней он побежал по серому, каменистому цвету. Уходящие вверх деревья бросали угрюмые тени, тусклые как кость. Она стояла среди этих теней, завернувшись в покрывала. И у ног ее в нити света горел синий цветок.

Он протянул к ней руки, но не успел коснуться ее вуалей, как понял, что это не его возлюбленная Шаи Малиа. Слишком она была крупна, слишком широка в плечах. Вуали разлетелись, и на него глянуло сшитое лицо, покрытое шрамами.

Электрическим ударом рванулся из него крик и прервался судорожным вздохом, когда Поч увидел, что стоит рядом с ней. Перед башней черепов вставал на дыбы злобный человек со звериными метками – синим мехом, рысьими глазами и остроконечной клыкастой мордой.

В страхе, что они раздавят синий цветок, а с ним – прекрасный сон, принадлежащий Милым, Поч бросился к чудовищам – и проснулся, весь дрожа.

Шаи Малиа держала его в объятиях. Они находились в плюшевой приемной рядом с главным залом аудиенций. В детстве он много раз ждал здесь своего отца, лорда Кеона, чтобы выполнить ту или иную церемониальную функцию. Поч завертел глазами, оглядывая красные бархатные стены, обрамленные синим деревом, тяжелые темные кресла, духовую обивку с вышитыми семейными гербами.

– Почему мы здесь?

– Милые теперь в бывших покоях твоей сестры, в нашей спальне, – напомнила ему Шаи Малиа тихим шепотом. Она кивнула охраннику в геральдическом красно-золотом мундире стражи замка, и тот отступил в боковой портал, который вел в закоулки писцов, где Поч в детстве часто играл в прятки. – Я велела ему принести тебя сюда, чтобы принять агента «Шахт Бульдога» в зале аудиенций. Нам же не надо, чтобы она беспокоила Милых?

Он потер лицо ладонями, возвращая чувствительность онемевшей коже.

– Они так… так прекрасны.

– Да, правда ведь? – Миндалевидные глаза сияли от счастья. – Я знала, что ты их полюбишь.

– Но мы должны их защитить. – Он схватил я за ее вуали, и они разошлись по обе стороны от смуглого улыбающегося лица. – Они такие хрупкие. И я видел – точно не знаю что, но что-то злое.

– Расскажи мне, – попросила она с тревогой. – Что ты видел?

– Милые – такие прекрасные, такие невозможно прекрасные, на лесной поляне. – Голос его звучал как во сне. – Мы нужны им, ты и я, Шаи! И не только этим пятерым. Я ощутил еще сотни их – они спали, убаюканные холодом этого мира. Они же привыкли к теплу внутри Извечной Звезды! Вот почему проснулись только пятеро. И мы должны принести им наговорные камни, чтобы они усилили свою телепатию. Им надо защититься! За ними охотятся другие! Ведьма – страшная одноглазая ведьма с покрытым шрамами лицом. И человек с метками зверя, злобное создание с синим мехом…

Большими пальцами обеих рук Шаи Малиа погладила его по лбу, прогоняя озабоченность.

– Вот так. Забудь этот кошмар. С нами Милым ничего не грозит. Вот почему я их сюда привезла. Я знала, что ты будешь любить их так же глубоко, как я.

– Вернемся к ним, – настойчиво попросил Поч. – Я хочу принести им Чарм и играть с ними в волшебной комнате.

– Тише! – Шаи Малиа тронула висящий на шее кварц, который вдруг стал прозрачным. – Кто-то нас подслушивает. Тише. Мы потом поговорим.

Поч отцепил кварц и приложил к глазу Чарма у себя на плече. В эбеновом пространстве глаза Чарма он увидел, кто подслушивает: чиновник двора с длинным лицом и в высокой шляпе, украшенной наговорными камнями, как пирог цукатами. Определив его, Поч прицепил кварцевую подвеску к жезлу силы колдовской проволокой и провел жезлом над собой и Шаи Малиа, опуская завесу молчания. Кварц подвески снова затуманился.

– Теперь он нас не слышит. – Голос его звучал глухо в ватном окружении Чарма. – Это был астрософ.

– Разумеется. – Шаи Малиа лукаво улыбнулась. – Я его позвала в зал, чтобы он нас обвенчал. И он, наверное, интересуется, куда мы девались. Я думаю, ты не возражаешь.

– Не возражаю? – Поч заморгал удивленно и притянул ее к себе. – Я так давно этого желал! Не могу поверить, что ты сама это устроила.

Она прижалась к нему щекой.

– Я же сказала, что выйду за тебя, когда ты станешь маркграфом.

– Но разве ты не хочешь большой церемонии? – Поч отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. – Можем устроить что-нибудь получше астрософа. Пусть нас обвенчает чародей. Да можно даже мастера-чародея с Календаря Очей позвать!

– Нет, Поч, нет. – Она отвела его длинные рыжие волосы назад, открывая лицо. – Подумай о Милых. Им нужна наша забота, а пышная церемония нас только отвлечет. Астрософ вполне годится.

Поч кивнул, и недовольная гримаса озабоченности сменила на его лице сонливость.

– Милые – откуда они? Как ты их нашла? И что – что конкретно можем мы для них сделать?

– Защитить их, Поч! – Пораженная его вопросом, она отодвинула голову от него. – Они же такие маленькие, такие деликатные. А родом они из-за Края Мира. Крошки-эльфы из сада Безымянных.

– Из-за Края Мира, из короны Извечной Звезды. – Поч произносил это вслух, смиренный благоговением. – Они из другого времени, другого уровня бытия. Неудивительно, что они так поражают нас красотой. Как ты их нашла?

– Случайно, любимый. – Она сияла готовностью поделиться своим открытием. – Они забрались на Ткань Небес.

– Брр! Противное место. – Поч передернулся. – Они из сада попали в самое неприятное место Ирта. Их там могли сожрать призраки.

– Могли, но я услышала их во сне, когда была с тобой на Гнилом Болоте.

– Почему ты мне тогда не сказала?

Она наклонила голову в ответ на столь глупый вопрос.

– И что бы ты тогда мог для них сделать? Ты был всего лишь хранителем. А теперь – теперь ты маркграф. У нас есть замок, город, и весь Илвр, который может встать на их защиту.

– Да. – Он прижал ее теснее, исполненный той же решимостью. – Крошки-эльфы пришли на Ирт строить волшебные комнаты в опасное время. Им нужна наша защита и наша поддержка. Ты понимаешь, Шаи? Они наши дети!

7
ИСКУССТВО НАЕМНОГО УБИЙЦЫ

Пройдя свадебный обряд, Поч сидел в зале аудиенций с Овери Скарн. Тучная женщина устроилась рядом с резным креслом маркграфа на скамье слушателя – узкой доске, нарочно сделанной неудобной, чтобы просители не задерживались надолго. Они болтали, а просторный зал кипел суетой – танцовщицы с лентами, жонглеры с горящими факелами, представители лесопилок, купцы и их семьи, – вся публика, постоянно толкущаяся в зале аудиенций и неожиданно оказавшаяся на бракосочетании маркграфа.

Шаи Малиа ушла сразу после обряда, сообщив мужу, что собирается заглянуть к Милым. Он хотел бы пойти с нею, но Овери Скарн было необходимо немедленно распорядиться насчет своей инвестиционной компании, чтобы начать лесоповал в таких масштабах, которых никогда бы не допустила маркграфиня. Пока они с Почем обсуждали подробности, Шаи Малиа отступила в темную нишу, освещенную единственным горящим фонарем. Там ее ждала высокая худая фигура – мужчина в плаще, с ястребиным профилем и бусинками черных глаз.

– Вы Н’драто? – Сквозь газ вуалей Шаи Малиа увидела легкий кивок и тяжелый взгляд. – Подтверди.

Шершавый голос человека произнес слова, которые сообщили Шаи Малиа в Доме Убийц:

– Чтобы стереть память, я целую тебя в лоб.

В качестве платы она предложила Дому Убийц одну пятую от всех доходов лесных концессий Илвра за пять тысяч дней. Крутая цена даже за искусство наемного убийцы, но необходимость задачи оправдывала затраты.

– Я санкционирую перевод средств, как только у меня будут доказательства успеха вашей работы.

– У вас есть то, что я требовал? – Н’драто протянул руку в шелковой перчатке, такой тугой, что она казалась нарисованной на коже.

– Думаю, этого должно быть достаточно. – Шаи Малиа положила ему на ладонь фарфоровую коробочку не больше ногтя. – Я сама собрала это с ее подушки.

Н’драто отступил в текучую тень дымного фонаря и безмолвно исчез. Мгновение спустя Шаи Малиа шагнула вперед посмотреть, куда девался убийца, и увидела коробочку в нише перед нефритовой статуей Богини. Крышка была снята, прядь волос исчезла.

Волосинки были связаны в амулет-искатель. Как и подозревала жена маркграфа, искатель показал, что Джиоти Одол находится в пределах города. Н’драто вышел из замка через служебный вход, вернувшись в заросшую крапивой канаву, откуда и появился. Сняв с изгороди фольговые пластины, рефлекторы Чарма, которыми он обманул сторожевые амулеты, Н’драто накинул их на плечи.

Обвешанный пластинами как мантией, он зашагал вниз с холма, где стоял замок, и слился с сумерками, заполненными светом планетной пыли и звездных скоплений, льющимся сквозь густые кроны. Следуя указаниям амулета, он двинулся по склонам парковых холмов за замком. На ходу он сложил фольговые пластины, и силуэт его потускнел, посерел, стал как дуновение ветра на лужайках.

Избегая конусов оранжевого света ламп, он вошел в редкую рощу над дорожками замка. Вскоре он миновал стелу и обелиск каменного мемориала, где были написаны имена погибших родственников маркграфа, мертвецов, в честь которых воздвиглись из руин эти дома и улицы. Он вполне понимал, что его наняли уничтожить половину того, что осталось от этой когда-то почитаемой семьи.

Вдоль мостовых, обсаженных пламенными деревьями, он спустился с высот замка, переходя улицу лишь тогда, когда черная пелена бегущих облаков закрывала горящие луны в паутине звездных дымов. Люди бродили группами по бульварам и болтали на углах улиц, но никто его не заметил.

Искатель вел его между домами, вздымающимися в ночь беспорядочными искривленными бастионами. Он покинул элегантные высоты и спустился в бедные окраины города за линией деревьев.

Мощеная дорога кончилась, и лишь узкие песчаные дорожки вились среди ребристых складов, лесопилок и сараев. Лесорубы и пильщики, направлявшиеся к себе в бараки или в шумную пивную, вылезали из джунглей в неясный свет фонарей на шестах.

Возле припаркованных трейлеров с гигантскими грязными колесами сидели водители, выставив ноги в сапогах на дерево контейнеров, и охраняли дневную добычу от браконьеров, а их напарники тащили из пивнушки еду и выпивку. Никто из сторожей не заметил крадущуюся фигуру Н’драто. Он прошел между ними, за их спинами – быстрая черная рябь, едва заметная глазу, мелькнула и ушла.

Джиоти он нашел за пивной, под окном с жестяным подоконником и ржавой рамой. Одетая в штаны из оленьей шкуры, сапоги и порванный передник без амулетов, она выглядела обычной работягой. Склонив голову, она грызла кусок хлеба и не увидела, как Н’драто присел на штабель старого потускневшего кирпича.

Он соразмерял свое продвижение с шумными выкриками из пивной, беззвучно скользя среди ржавых мусорных ящиков. Узкий проход привел его к Джиоти, и он, подходя ближе, вытащил клинок. На миг он остановился осмотреться, где ее охрана.

Никого не увидев, он ощутил тень сомнения, миг тревоги, потому что он знал: Дом Убийц назначил Нетте защищать последнюю представительницу Дома Одол. Раньше, чем сомнение могло бы его сковать, рука отошла назад и быстро повернулась, направляя черный клинок в незащищенное горло Джиоти.

Из мусорного ящика выскочила рука в перчатке, сбив ему удар. Нож клацнул по жестяной панели над головой Джиоти – она вскочила и увидела, как Нетте встает из мусорного ящика и толкает какую-то темную фигуру к другому. На миг они сцепились, потом тень вывернулась и исчезла в полумраке трейлеров.

Нетте стряхнула прилипшую грязь с черной куртки и шагнула к Джиоти.

– Ты отлично справилась, – сказала она удивленной спутнице. – Ты его подманила достаточно близко, чтобы я его разоружила. Жаль, что я его не смогла убить. Он очень искусен – он мастер.

– Ты его знаешь? – Джиоти всмотрелась через поле темноты между высокими деревьями и кустарником, отражавшее огни двора, безуспешно выискивая там признаки сбежавшей тени. – Ты очень точно предсказала его нападение.

Несколько секунд назад, когда они сидели на кирпичном штабеле за едой, Нетте вдруг шепнула Джиоти, чтобы та вела себя так, будто ничего не происходит.

– Откуда ты знала? – спросила Джиоти. Поглядев в глаз Чарма, спрятанный в складках рваного передника, она ничего не обнаружила, кроме ветра и ночных зверей. – Кто этот убийца?

– Н’драто. Он мастер, и его смертоносное искусство намного превосходит мое. Но я слишком хорошо его знаю, чтобы поддаться на его удочку. – Ее брови удрученно вздрогнули. – Он – мой брат.

Джиоти выпрямилась в изумлении:

– И ты могла бы его убить?

Нетте твердо ответила:

– Мы – наемные убийцы. Моя работа – защищать тебя. Я ее не сделала.

– Ты спасла мне жизнь.

– Нет, я подвергла ее опасности. – Нетте открыла руку в перчатке и показала золотую монету, обрамленную ведьминым стеклом. – Искатель. Я забрала это у него. В нем твой волос.

– Мой волос? Откуда?

– Есть только один верный ответ. – Нетте опустила голову. – Я недостаточно очистила замок перед нашим отбытием. Твой брат…

– Поч никогда бы не нанял убийцу! – твердо произнесла Джиоти. – На меня – нет. Я его знаю не хуже, чем ты знаешь своего брата.

Нетте посмотрела острым взглядом, потом сунула искатель в карман куртки.

– Кто-то очень дорого заплатил за твою смерть, Джиоти. Мастера заказных убийств – не дешевые работники.

– Он все еще где-то там. – Джиоти всматривалась в бесформенную темноту джунглей. – Что будем делать?

– А что нам еще делать? – Нетте подняла нож убийцы и протянула его Джиоти. – Надо его найти.