Текст книги "Разрушитель"

Автор книги: Алескандер Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– А если еще южане накинутся, – подливаю масло в огонь.

– Не, их в расчет можно не брать, скоро они будут сильно заняты на юго-востоке. – Ага, орки активизировались, значит. Давно они не тревожили Рааст, почти два поколения выросло, славная заваруха будет. – Помимо собственно политического и военного альянса, во все стороны от Хладного леса разбрелись охотники за артефактами. Собирают все, что плохо прибито! Ясно, им не надо все это, лишь отвлекающий маневр в поисках чего-то действительно им нужного. Но определить, что именно, невозможно. Твой рассказ – это всего вторая реальная зацепка.

– Какова первая? – Расскажет или нет? Чувствуется сомнение в его жестах.

– Две недели назад несколько дроу и вармов нагло прошли сквозь северные посты и скрылись в ледяных пустошах. – Любопытно, он почти уволен, а сведения получает. – Это явно не отвлекающий маневр, с ними был мастер следов, и если бы не случайное присутствие магистра Фанга с проверкой в той области, то мы бы ничего не узнали.

– Что может потребоваться темным на севере? – Тем более малым отрядом.

– Если бы знал, просил выделить разведвзвод для выяснения, но меня проигнорировали! – Он действительно любит свою империю, только не дают ему защищать ее, как он считает нужным.

– Не могли бы вы дать намек, где начать поиски? – Это неплохая ниточка. – Я попробую проследить за темными.

Семиступ! Я не заметил никакого жеста! Опрокидываюсь навзничь, но падаю недостаточно быстро. Руками отталкиваюсь от подлокотников, ускоряясь. Барабанная дробь арбалетных болтов из незамеченных потайных бойниц бьет в покинутое кресло. Какого демона! Сюрикены, брошенные умелой рукой Диоса, принимают на себя оторванные от пояса ножны. «Хашти» у меня забрали при входе на второй этаж. Со мной так шутить не надо! Второй залп тоже не успевает, иголками древк покрывая пушистый и мягкий когда-то ковер. Полыхают магические щиты младгерцога в свете ламп. Готовлюсь выпрыгнуть в незарешеченное окно. Принимать бой в таких условиях – больше чем глупость.

Но прерывают движение вскинутые в миролюбивом жесте ладони младгерцога Эллийского, замираю.

– Рекомендации Гурнара не обманули! – Он еще и веселится! – Вы отличный боец!

Это что, была проверка?

– Не слишком вежливо так поступать. – Мой взгляд недвусмысленно косит на утыканное болтами кресло.

– Поверьте, у меня замечательные лекари. Вас бы заштопали идеально, не сумей вы уклониться.

– Зачем вам это понадобилось. – Тяжело погасить гнев.

– Очень тяжело найти людей, цели и возможности которых совпадают с моими. – Это еще, что за фортель? – Я не собираюсь сидеть сложа руки и тупо ждать. Послезавтра из столицы уходит верный мне отряд по направлению пустошей. Насколько я вас понял, вы с радостью присоединитесь.

Он еще и подмигивает!

– После того, что случилось, боюсь, моя радость будет сомнительна.

Хотя предложение совпадает с тем, что мне надо, подобные проверки навевают на нехорошие мысли.

– Вы откажетесь?

– Не в коем разе! – Я, конечно, дурак, не разбирающийся в людях, но не клинический идиот.

– Тогда договорились! Где вы остановились?

– В «Золотом грифоне».

– Завтра там вас будут ждать подробные инструкции. – И будто вспомнив о чем-то не особо важном, спросил: – Вам нужны деньги?

– Нет, но после «проверки» нужна компенсация!

«Наглость – второе счастье» – бытовала когда-то давно поговорка. Взгляд Диоса тяжелеет. Он явно что-то взвешивает в мыслях.

– Разумно. Я славно повеселился, наблюдая за вашими действиями. А за развлечения надо платить. – Отстегивает увесистый кошель от пояса. – Здесь полторы мины. – Я ждал несколько иной реакции, а не платы за шоу, мог бы и извиниться. Хорошо, кошель не бросил, а положил на чайный столик. – Удачного вам пути. Надеюсь, принесете хорошие вести. Покинете бордель через полчаса после моего ухода. Прощайте. – И уже у входа. – Приношу извинения, был не прав. – Ого! Нелегко это ему далось, но, видимо, что-то уловил в моем взгляде.

– Хорошей ночи. – Но я уже разговариваю со стеной.

Отведенное время ожидания буквально пролетает, мысли лихорадочно скачут в попытках анализа. Но получается какая-то манная каша без комочков смысла.

Найти обратную дорогу оказалось намного труднее, чем представлял. В итоге плюнул на попытки, забредя в очередной тупик, и поймал рикшу – стул на колесиках, который толкает перед собой, на манер тачки, извозчик. Центральные улицы города хорошо освещались масляными лампами, разгоняющими тьму надвигающейся ночи.

Чуть не порезался о торчащие из пробитых ножен клинки, приказал «таксисту», завернуть в ближайшую кожевенную мастерскую. По моим наблюдениям в белокаменном Хиорте ни одна лавка не знала, что такое ограниченный рабочий день, и все работали круглосуточно. Конкуренция – двигатель торговли, это точно. Не учел только одного. Из-за специфического запаха некоторые мануфактуры были вынесены далеко от центра. Извозчик на мне, наверно, заработал дневную норму, возя сперва на окраину, а потом обратно.

С подмастерьем кожевника удалось договориться довольно быстро. Тот обещал даже по завершении прислать готовое изделие в гостиницу. И взял только предоплату, окончательный расчет при получении. Не пришлось оставлять мечи, только попорченные ножны, этого было достаточно. Так и вошел в «Золотой грифон» с завернутыми в парусину «хашти» под мышкой. Оставил портье деньги, в случае если буду отсутствовать, когда придет гонец с обновкой. Да попросил не прогонять рыжеволосого мальчишку, если такой будет ошиваться поблизости утром. Хотелось забыться сном.

Просыпался тяжело, вчерашняя беседа с Диосом и мысли о ней долго не давали уснуть. А голове нужен был отдых, помогла только дыхательная гимнастика и регулировка внутренних энергий.

Сегодня у меня легкий день, всего-то надо занести деньги в пансионат. Все остальное время можно потратить на прогулку по городу. Погода стояла солнечная и обещала такой остаться. На завтрак выбрал чашечку красного чая и несколько слоек из сливочного теста с добавлением сыра. Приятно вот так сидеть за столиком и никуда не торопиться, смотреть, как народ на улице спешит по своим делам, проносятся кебы и юркие рикши лавируют в людском потоке.

– Там конопатый такой мальчишка, говорит, вы его ждете? – Швейцар лишь делает свою работу.

– Да, позовите его. – И уже громче слуге: – Вторую чашечку чая! И пару пончиков.

– Доброе утро! – бойко здоровается мой проводник по городским джунглям, но смотрит на приближающийся поднос с горячей выпечкой. – Это мне?! – Не веря, глядит на поставленную перед ним тарелку.

– Тебе, тебе. Кстати, как тебя зовут-то? – Слойка, запитая горячим напитком, приятно тает.

– Винсент, но все зовут меня Вин.

Как можно говорить, запихнув сразу два пончика в рот?

– Меня можешь называть Даг.

Кто же пьет залпом почти кипяток?

– Ай. – Обжегся бедняжка.

– Тебя что, мама не кормит завтраком?

– У меня нет мамы, – немного замыкается в себе, но продолжает, – и папы. Я у тетушки живу.

Глаза бегают, а плечо подергивается, врет. Не в том, что родителей нет, а в том, что живет у родственников.

– Сегодня погуляем по столице и надо зайти в «Белую поляну», оплата та же, согласен?

– Конечно, а можно попробовать вашу слойку? – Киваю.

– Может, тебе яичницу заказать?

– Фи. – Ну конечно, зачем есть что-то иное, кроме вкусностей?

– Когда доешь, сразу и пойдем, – подвигаю ему свою тарелку, я уже сыт.

Сытый мальчуган попытался уговорить поймать кеб или нанять рикшу, но мне это было не интересно, хотелось пешей прогулки. Парки и зеленые насаждения не интересовали, после эльфийского леса они были пресными. Маленькие улочки и переулки тоже много раз видел, проезжая по другим городкам. А вот широкие проспекты, облицованные гранитом набережные многочисленных каналов – на это хотелось смотреть, не отрываясь. Чем дольше мы гуляли, тем больше я влюблялся в этот величественный город, сумевший объединить в себе очарование старой Праги и холодную красоту Петербурга. Около одного из домов на берегу канала восторженно замер. Колонны, поддерживающие балкон в форме корабля, были выполнены в виде морских змеев, необычно и очень гармонично.

– Этот дом построен в 416 году архитектором Ньменом фон Гардом для адмирала имперского флота ви'Тенакиса.

– Ты что, подрабатываешь экскурсоводом? – Как-то не вязалась эта речь с одиннадцатилетним мальчишкой.

– Э-э-э-э, нет. – А что он так смущается? – Просто я тут вырос и многое знаю.

Наверно, Вин очень серьезно интересовался историей родного города, не раз он комментировал все, что меня интересовало. Да он оказался просто ходячей энциклопедией!

– О, Даг, смотри! Это ведущий актер главного имперского театра. – Ладошка указывает на импозантного мужчину сидящего на скамейке при набережной и греющегося в лучах утреннего солнца.

– Ты ходишь в театр? – Я и правда удивлен.

– Нет, конечно, – его голос полон возмущения. – Что я там забыл?

– А откуда ты его знаешь? – Винсент спотыкается о поребрик, но, потирая ушибленное в который раз колено, уверенно произносит:

– Видел где-то, у меня память хорошая.

Река, отделяющая старые центральные и южные районы от северных новых, была широка. Метров четыреста у того места, где мы остановились. Я насчитал десять мостов через водный поток с того места, где стоял.

– А сколько мостов в городе через Аурими? – Именно так называлась эта река, которая текла с болот на северо-востоке до самого западного океана.

– Не знаю, никогда не считал. – Беспечно пожимает плечами Вин, усердно пытающийся попасть плевком прямо в селезня, плавающего под нами. Любопытно.

С этого момента приглядываюсь к сопровождающему мальчишке повнимательнее. Замечаю, как он грустнеет, стоит пройти мимо нас родителю с ребенком. Как старается держаться поближе ко мне, стоит появиться рядом страже или, наоборот, уличным забиякам.

– У тебя же нет никакой тети? – вопрос заставляет его прервать свое увлекательное занятие.

– Есть! – отвечает Вин, но, видя мой взгляд, поправляется: – Нет, я сирота. – Молодец, даже не пытается плакать.

– А живешь где?

– Нигде! – И замыкается в себе, всем видом показывая, что на такие вопросы больше отвечать не будет.

– Пойдем присядем. – Показываю на пустующую невдалеке скамейку. – У меня ноги устали.

Разумеется это не так.

По пути покупаю ему сладкую вату у торговца с колес. Пусть немного расслабится.

– У тебя есть мечта? – Это не простое любопытство.

– Ага, каждый день есть сладости! – Увлеченно ловит ртом пенистую вкусность.

– И все? А кем хочешь стать, когда вырастешь?

– Вором!

Ой, а вот это плохо. Не в выборе, а в возможных последствиях, если моя догадка верна.

– Я видел, ты увлеченно рассматривал проплывающие по реке яхты, может, передумаешь насчет вора? И помечтаешь быть матросом?

– Не-е-е-е-е, – он возмущен, – это не интересно! Вот капитаном корабля! – Мечтательно смотрит на белый парус идущего против течения судна. – Я командовать люблю.

Не врет и не стесняется. Мало кто может вот так признаться, все предпочитают умалчивать это желание. Возможно, эти мечты не так несбыточны, если я прав, не о капитане, конечно, а о командовании.

– Хочешь получить вот этот динар? – Достаю из кармана увесистую серебряную монету.

– Если за это нужно съесть еще пару сладостей, то да! – Он еще и шутник.

– Расскажи мне об этой монете, – протягиваю ее мальчишке. – Не интересует, что на ней выгравировано. Просто, что ты можешь о ней сказать?

Внимательно наблюдаю за ним. Вин, хоть и делает вид, что пытается рассмотреть монету, и даже пробует ту на зуб, но ощущение, что он больше к чему-то прислушивается. Поисковые щупы обследуют его ауры, пусто, обычный человек без признаков магического таланта. Пока все верно. Переключаю зрение на астральную составляющую, демоны, и тут ничего! Возможно, я ошибся. Или необходимо более глубокое исследование, которое нежелательно проводить в центре мегаполиса.

– Этот динар изготовлен в… – Мне не надо дальше слушать, уже ясно, он расскажет о монете больше, чем любой нумизмат, прерываю:

– У тебя есть друзья?

– А монета? – возмущенно спрашивает. Он ведь старался!

– Она уже твоя. Так что на счет друзей?

– Есть, конечно! – Он говорит правду и врет одновременно.

– Они тебе рассказали о монете? О том, что младгерцог в загуле, о зданиях города?

– Ты тут кого-то видишь? – пытается отшутиться. Не получится. Да и не денешься ты теперь от меня никуда.

– Как я их увижу? Их же, кроме тебя, никто не замечает! – Мальчонка дергается, куда там, с моей рукой на загривке-то.

– А откуда вы узнали? – После нескольких безуспешных попыток вырваться он смиряется.

– Я кое-что знаю о подобных тебе. – Так оно и есть.

– Вы расскажете?

– Возможно, но позже, а сейчас пойдем, нам надо в пансионат.

Город и его достопримечательности подождут до другого раза. Гораздо более занимательно, кто рядом со мной шагает. Эх, закончилось твое детство, городской беспризорник, прямо сегодня. Наслаждайся последними часами привычной тебе жизни. Ты не обычен, ты уникум. Ты информ – разумный, способный получить любую информацию прямо из инфополя вселенной. Хорошо, что природа поставила барьер, и эти потоки знаний не управляются разумом напрямую, но даже так, Вин, ты не представляешь свою ценность. Да, не маг, не энергет, и твоя особенность не поддается обнаружению и обучению, но то, что император с радостью поменяет пару легионов на одного, подобного тебе, не сомневаюсь.

Что же с тобой делать? Присматривать за тобой долго я не смогу. Устроить в детский дом или пансион? Нет, учителя скоро заметят странности в нем. А как потом распорядятся твоей судьбой? Опасно. Винсент – это ходячая бомба, гораздо более страшная, чем «Сиреневая звезда». Да, существует вероятность, что ты проживешь вполне обычную жизнь, считая себя просто немного сумасшедшим. Но желание стать вором? Э, нет! В руки «дядюшек» ты не попадешь, точно. Обещаю. Я тебя просто убью, если пойму, что выберешь этот путь. И никаких угрызений совести не почувствую.

Я много раз видел, к чему приводит избыточное милосердие. Тебе не повезло, Вин, встретить не фею на своем жизненном пути, а пересечься с эрмом.

Глава IX

– А ты никогда не мечтал быть аристократом?

– Что-о-о-о-о? – В удивлении Вин роняет бережно облизываемую сладкую палочку от «ваты».

– Понимаешь… – Надо подобрать верные слова. – Ты очень способный мальчишка.

– Правда?

Обычно подобные люди – явные социопаты, но эта горькая чаша минула жизнерадостного беспризорника.

– Правда, я бы даже сказал талантливый.

– А как вы это определили? – Он ко мне на «вы» или на «ты», но сейчас не стоит заострять на этом внимание.

– Умею. – Я не зря тренировался перед зеркалом, хитрое подмигивание получается здорово. – Ну так что, мечтал или нет?

– А кто не мечтает о таком? – Х-м-м, даже дети смотрят на меня, как на круглого болвана.

– Вернемся к этому вопросу чуть позже. Нам далеко идти?

– Нет, уже скоро.

«Скоро» – понятие, как оказалось, довольно расплывчатое. Пансионат располагался на самой границе с пригородами. Высокий кирпичный забор, отделяющий его территорию от оживленных улиц, оплетал красный плющ, чем разительно выделялся из общегородского тона. Большие, ажурного плетения, ворота способны без труда пропустить самую вычурную карету. Калитку для пеших гостей охраняет не к месту полосатая будка сторожа.

– Вы куда? Это частные владения. – Перегораживает мне дорогу крупного вида мужчина.

– Мне, собственно, надо пройти в пансионат.

– Если вы навестить кого-то, то надо сперва записаться.

– Нет, я хотел бы видеть директора.

– По какому вопросу? – Доходчиво звякаю кошельком, охранник сразу теплеет. – Пройдете по центральной аллее, затем у главного входа попросите вас проводить дальше. Только мальчишке с вами нельзя, это девичий пансион.

– Вин, подождешь? Думаю, я быстро. – Показываю на скамейку в сквере напротив.

– Без проблем! – Взгляд его уже нацелился на лавку продавца замороженных фруктов. Как бы он все заработанное не проел за один присест. Из меня плохой врачеватель, а хлюпающего носом мальчугана будет жалко.

Без малейшего лязга открывается плетенная из металла дверца. Тут хорошо следят за мелочами, делаю себе пометочку. Как-никак, я взял на себя обязательства по дальнейшей судьбе Мирны, пока та не станет совершеннолетней, по законам Хиорта это пятнадцать лет. И ловлю себя на том, что смотрю на «Белую поляну» оценивающе, стоит ли тут находиться подопечной или найти место получше? На первый взгляд все очень прилично и опрятно. Дорожка, посыпанная мелкой гранитной крошкой, которую обступают молодые клены, по такой приятно идти. А осенью, наверно, очень красиво, когда на красноватую алею ложатся разноцветные листья. Главное здание окружено подстриженными газонами, на которых вразнобой стоят беседки античного стиля. Из приоткрытых окон льется веселый девичий смех. Одно не понятно: почему название такое – «Белая поляна», нигде не видно белого цвета, кругом превалирует зеленое с красно-желтым. Даже стены пансиона облицованы камнем с малахитовыми прожилками.

Прошу стража, мерно расхаживающего по широким ступеням близ входа, проводить к директору. Тот ничего не уточняет, да такому и не надо, в отличие от своего коллеги у калитки, этот чем-то неуловимо напоминает привратника в доме герцогов Эллийских. Изнутри дом производит такое же благоприятное впечатление, как и снаружи. Широкие коридоры с развешенными на стенах картинами, в которых нет и намека на войну и кровавые легенды, все они изображают мирные пейзажи различных мест мира. От перекати-поля, скачущего по барханам великой пустыни, до шторма в северо-западной части океана, судя по айсбергам. Охранник оставляет меня перед массивной, едва приоткрытой дверью с лаконичным номером «1». Шепотом осведомляюсь, как, собственно, зовут управляющую.

– Разрешите войти? – Предваряю свои слова легким стуком.

– Конечно, заходите. – Я представлял себе суровую даму лет за сорок, а тут сидит почти воплощение Мэри Поппинс с очаровательной улыбкой. – Я вас не знаю, хотите обсудить возможность отправить к нам родственницу?

– Нет. – Млею под ее взглядом. – Я попечитель Мирны Вильхови.

– О! Наконец-то вы решили нас навестить, а то всё одни банковские переводы, даже сама Мирна ничего не знает о том, кто оплачивает ее обучение. – Любопытно, брат скрывал от сестры свою помощь, наверно, оттого, что она могла догадаться, откуда деньги. – А кем вы ей приходитесь? Она упоминала, что у нее только брат есть, но он явно моложе вас.

– Я не родственник. – Ух, каким колючим может стать взор, а всего-то надо чуть опустить брови. – Просто многим обязан этой семье.

Немного преувеличить не помешает.

– Жаль, Мирна обрадовалась, узнав, что она не одна с братом в семье.

А может, и совсем уже одна, но уточнять не буду.

– Не будет ли наглостью с моей стороны попросить взглянуть на нее?

– Отчего же. Через пять минут закончится урок, и ее класс пойдет на прогулку. У нас большая территория с собственным парком за зданием.

– Как вы считаете, она и правда талантливый художник?

– Это некоторое преувеличение, у нее совсем нет чувства цвета.

Как-то не нравится возникающее внутри странное чувство. А именно – желание позаботиться о незнакомой девочке и после окончания обучения в пансионате.

– Но ее рисунки… – И сам себя обрываю, мало ли что могло показаться любящему брату.

– А вы об этом! Рисует она великолепно! Настоящий талант! – Э-э-э, а я о чем тогда спрашивал? Извилина зашла за извилину, и я временно «подвис». – А-а-а! Понимаю, вы совсем не разбираетесь в искусстве.

– Не разбираюсь. – Немного люблю, но не эстет точно.

– Она замечательный графист.

– Простите, кто?

– Тот, кто рисует черно-белые рисунки. Она, как никто, умеет всего парой штрихов передать индивидуальность. Вы беспокоитесь за ее будущее?

– Да. – Надо быть честным хотя бы перед собой.

– О! Это пустое, у нас уже два предложения для нее, правда, не из столичных школ, но… вполне себя зарекомендовавших. Я смогла вас успокоить?

– Безусловно, просто камень сняли с моей души. – Вот демоны, это опять правда.

– Вы же не просто так нас навестили? – Трудно не догадаться.

– Да, насколько знаю, предоплата заканчивается через два месяца.

– Ближе к трем, хотите опять заплатить вперед? – Киваю. – За какой срок?

– До конца обучения, полностью. – Предпочитаю не быть никому должным.

– Надолго покидаете столицу? – спрашивает директриса, но ловит мой тяжелый взгляд. – Хорошо, сейчас просмотрю бухгалтерскую книгу. – Буквально через минуту находит нужное в кажущейся неразберихе бумажек. – Мы не планируем поднимать плату в ближайшие два года. Так что все как обычно – двести пятьдесят динаров за семестр.

Ско-о-о-олько-о-о-о-о! Надо быть осмотрительнее в будущих обязательствах. Если бы не вытребованная «компенсация» от младгерцога, то был бы разорен подчистую!

– Возможна оплата наличностью? – С сомнением мысленно взвешивает мой поясной кошель. Даже это выражение лица только красит управляющую.

– Если только не медью. – Задорно смеется, заглаживая возникшую неловкую паузу. Перекатываю по ладони иридиевую монету.

– Думал, она останется со мной подольше, но, видимо, у нее судьба – сменить руки на более очаровательные, – поддерживаю шутливый тон, делая неуклюжий комплимент. Талант исчезает с моей руки, движение мимолетно, как у заправского шулера.

– О! Мы заболтались, пойдемте, девушки уже на прогулке.

Мое предположение, что мы пойдем на улицу, не оправдалось. Наоборот, поднялись на второй этаж и вышли к прогулочной открытой колоннаде.

– Мы стараемся ограничить общение девочек с мужчинами, – оправдывает свои действия она.

– Не могли бы вы подсказать?

Чувствую себя неловко, как я пойму, кто из стайки весело прыгающих и бегающих девчонок Мирна?

– А, ну конечно, вы же ее давно не видели. – Если под «давно» понимать «вообще никогда», то она права. – Вон та, с двумя косичками, что вертит обруч.

Красивая девчушка, года через два, возможно, и не понадобится, никакой школы искусств, а прямо с порога пансионата да под венец. Но не она привлекает мой взгляд. Будто магнитом тянет к неказистой и несколько нескладной, слишком хрупкой для своего роста девушке, о чем-то щебечущей с Мирной. Пеленой покрывается мой взор, как только в оптическом прицеле приближается ее лицо.

– Вот, кстати, одна из ее подруг. – Мое помутнение прерывает полный нежности голос управляющей. – Лия тоже, кстати, не бесталанна, но больше к музыке тянет. – Лия, смакую это имя, теряя себя. – А вот и недостающее звено неразлучной троицы. – Попросить помолчать, может быть? – Майя, она занималась в параллельной группе.

– Лия, Майя. – Появление третьей подруги добивает меня.

Майя совсем не похожа на своих подруг, миниатюрная, но уже почти сформировавшаяся юная женщина с веселыми кудряшками, затянутыми двумя широченными бантами. «Мама», – шепчу про себя забытое слово. Глаза разъезжаются, один следит за Лией, второй – за обнимающей ее подругой. Они разные совсем, но!

– Что с вами?! – испуганный возглас управляющей. От демоны, девушки разошлись в стороны, но глаза-то продолжали смотреть каждый по отдельности, вроде люди так не умеют? Пытаюсь вернуть зрачки на место, но от этого усилия, наверно, слетает какой-то внутренний предохранитель. Тяжело опускаюсь на пол, едва удерживаясь на грани бессознательного.

– Вам плохо? – участие в голосе директрисы неподдельно.

– Воды, – шепчу пересохшим горлом.

Оставленный ненадолго один, резко плету астральную ловушку. Семиступы, не-е, мало – стадо семиступов! Обрезаю пурпурные энерготоки аур, закручивая их в спирали. Прокачиваю тварную энергию, запирая неожиданно выплеснутый избыток в хранилища чакр. То, что только что произошло, мне не нравится. Кого я обманываю?! Нравится, только чрезмерно, буквально пылаю изнутри. Что за слабость при настолько подскочившей энергетике? Должно же быть наоборот. Так, что за произвол со стороны тела? Почему я опять стою, пытаясь взглядом найти двух девушек? Изначально Первый! Да что такое! Я же их боюсь до дрожи в непослушных коленях!

– Вы куда?

Чуть не сбиваю поднимающуюся навстречу управляющую с графином воды. Да, я бегу с балкона, имею право! Творца так не пугался!

– Простите, совсем забыл, мне нужно к лекарю, пропустил сеанс терапии. Извините за доставленное неудобство. – Беспардонно вру, ничуть не смущаясь. Единственное, что сейчас хочу, – оказаться как можно дальше от пансионата. Или никогда из него не уходить? А-а-а-а-а-а, бежать!!!

Полностью взять себя в руки удается, только стрелой вылетев на оживленную улицу и быстрым шагом пройдя пару кварталов. Да и то помогает мне в этом Вин, бегущий рядом и дергающий за рукав.

– Даг! Да-а-аг! Что случилось? Остановись! Ты про меня забыл! – В голосе парнишки явная паника, и только это за шкирку вытаскивает меня из внутренних переживаний.

– Уже все нормально.

Винсент, ты, конечно, странный, но те, кого я только что видел, они вообще не поддаются описанию. Почему никто не заметил вопиющую «нетакость» двух девушек?! Это же «уму не растяжимо», как любил приговаривать Джэд.

– Если ты никуда не торопишься, то можно дойти до заведения Матильды, а потом вернуться в гостиницу, где я накормлю тебя ужином.

– В «Золотом грифоне» сегодня на ужин форель… – Мечтательно облизывается. – Я согласен!

Хм-м, что-то не видел вечернего меню. Но не верить информу – это лишнее.

Не до любования окрестностями и достопримечательностями, купил пару леденцов мальчишке, чтобы тот не докучал своими расспросами и постоянными дерганиями. Даже двигался, как на «автопилоте», занятый подстройкой энергетики, связывая обрывки потоков и сплетая системы подавления. Так как приходилось делать на ходу, да еще незаметно для проходящих во множестве рядом людей, – задача, требовавшая полного внимания.

Когда подошли к дверям борделя, я уже завершил перестройку. Надеюсь, новая структура будет способна гасить всплески, подобные недавно пережитому. Вовнутрь зашел, конечно, один, оставив Винсента на улице. Единственное, что мне было тут нужно, – это оставить сообщение младгерцогу Эллийскому.

Тот явно ведет какую-то свою игру. Несмотря на свое отстранение, не опускает руки, приводя в действие доступные ему возможности, дабы хоть как-то понять смысл «темного объединения». После нашей встречи с Диосом я уже понял, что он фанатик долга, для которого нет ничего более важного, чем империя. Все его походы по кабакам и загул – не более чем пыль в глаза охранки, которая просто выполняет рутинную работу, но если наверх будет доложено о неположенной активности младгерцога, то ему грозят неприятные последствия.

Просто так искать встречи с ним – это недальновидно. Надо передать сообщение не только незаметно, но и малопонятно, в случае если то попадет в чужие руки. Присев за столик, попросил перо, бумагу и два конверта, для отвода глаз заказав пиво с сушеной плотвой. На первом конверте написал адресатом Гильяну – именно в ее комнате произошла встреча с Диосом, на втором конверте нарисовал стул, пробитый стрелами, намек на то, от кого это письмо. А вот как построить написание текста, чтобы было понятно младгерцогу, что нужна немедленная встреча со мной, и совсем не понятно другим? Вторая кружка показала дно, а лист оставался девственно чист. Мало я понимаю в конспирологии.

Но неожиданная догадка спасает положение. Насколько помню, среди темных эльфов принята цветовая градация опасности. От красного – обозначающего безусловную опасность очень высокого уровня, до зеленого – все в норме, прогноз на будущее благоприятен. Вкладываю пустой лист в конверт со «стулом», а тот в свою очередь запечатываю в конверт с именем. Небольшое воздействие на структуру волокон, и бумага внутри меняет цвет с изначально белого, на оранжевый, означающий – тревога, готовность номер раз, возможен выход в «красную» зону. То, что офицер разведки поймет сей нехитрый, бестекстовый ребус, очень надеюсь. А изображение варварски утыканного болтами стула даст точный намек, от кого послание. Передав вместе с оплатой письмо, благодарю и выхожу на улицу.

В этот раз решаю не противиться Вину, причитающему о том, что он голоден, и ловлю открытый кеб. Вполуха слушаю рассказы мальчишки о том, чем тот занимался, пока я пил пиво. Надо взвесить все за и против принятого мной решения. По всему выходит, что окончательный вывод можно сделать, только поговорив с Эллийским.

Отправив Вина занять столик в ресторанчике при гостинице, поменял свой номер на двухкомнатный, со смежными спальнями. Хорошо, с этим проблем не возникло, и через четверть часа, перенеся свой нехитрый скарб из номера в номер, спустился по лестнице в трапезную. На ужин и правда была запеченная форель. Проглотив почти за один присест полную, взрослую порцию, мальчишка изрядно осоловел, что было мне на руку. Посылаю импульс – приказ сна, как бы ненароком прикасаясь к его ладошке. Со взрослыми это могло и не пройти, но изрядно вымотанный за день Вин тут же засыпает, я едва успеваю убрать пустую тарелку от падающего на стол лица.

– Не могли бы вы помочь, – подзываю официанта. – Племянника разморило, и он уснул. Попросите горничную подготовить ему постель ко сну в малой боковой комнате.

Сразу вот так уйти – это может быть подозрительным, чем больше народу я задействую, тем меньше привлеку ненужного внимания. А то примут еще за педофила, будет стража ночью ломиться в комнату, этого мне не надо. Спокойно доев вкусно приготовленную рыбу, попросил служанку помочь и перенес Вина в номер, предоставив раздевать и укладывать его горничной за отдельные чаевые. Когда та ушла, плотно запер дверь в спальню мальчика, сам, удобно устроившись в кресле, приготовился ждать.

Ожидание затянулось далеко за полночь. Тихонько приоткрылась входная дверь. Я ее вроде запирал. Тихими тенями проникают в помещение двое затянутых по макушку в светопоглощающую ткань. Их шаги не вызывают даже вибрации пола. Меня заметили сразу, но так как сидел, положив ладони на подлокотники, не обратили внимания, больше их интересовал сам номер, а точнее, места, в которых может кто-то спрятаться. Вот одна из теней тянется к ручке малой спальни. Но вошедший почти наполовину в доски двери сюрикен заставляет силуэт отпрянуть. А я что? Я ничего! Просто сижу тихонечко, покачивая пальцем: не надо. Наверно, были инструкции на меня не давить, и телохранители уходят.

– Итак, что за цирк шапито с обозначением тревоги? – Уверенным шагом младгерцог Эллийский пересекает комнату и, не спрашивая разрешения, усаживается в кресло напротив. – Надеюсь, что-то серьезное.

Недовольство просто «брызжет» из него.

– И вам добрый вечер. – Мой юмор не оценен, лишь еще больше раздражает Диоса. – Скажу сразу, повод нашей встречи не имеет ни малейшего отношения к обсуждаемому вчера походу.