Текст книги "Разрушитель"

Автор книги: Алескандер Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

– Так, эта дорога очень загружена, и, скорее всего, пассажирского состава мы не «поймаем».

– И что мы теперь тут застряли? – Я в общем-то не против посидеть несколько часов, глядя на транспортную суету оживленного перекрестка.

– Зачем? Будем голосовать, авось кому по пути будет! – В подтверждение своих слов Регвар вскидывает руку в до боли знакомом, но таком забытом жесте.

Почти сразу около нас останавливается грузовая платформа:

– Куда надо, тангары? – Но рассмотрев меня внимательнее, поправляется. – И их гостю.

– В Дортанг.

– Звиняйте, не по пути! Вы пробуйте остановить платформы с продуктами, по этой дороге почти все они именно в озерный город и следуют! – Взмах, и могучие руки «дальнобойщиков» наваливаются на рычаги.

Совет оказался дельным, не прошло и получаса, как мы сидели на ящиках с морковью и картофелем. За движители нас не пустили, экипаж многоплатформенного поезда был полностью скомплектован. Даже поговорить с согласившимися нас подвезти не получалось, ящики жутко гремели, и надо было кричать, чтобы быть услышанным.

Дортанг оказался большим городом, центром этой части великих полостей. Кругом царила деловая суета.

– Я рос рядом, в фермерском поселке. А сюда меня возили каждый месяц на ярмарку. – Полной грудью вдыхая непривычный для этих пещер слегка влажный воздух, произносит Регвар. – Люблю этот город!

– Почему его называют Озерным?

– О! Потому что он заложен на берегу громадного подземного водоема.

Это было правдой, черная вода подземелий мелкой зыбью накатывалась на парапет набережной, у которой мы остановились. Разглядеть, до куда тянется водная гладь, не получалось.

– Глубоко тут?

– Не знаю, не мерили, да и зачем это? – У дварфов странные отношения с водой. Люди бы давно все выяснили об озере, на берегу которого живут, подгорникам же было абсолютно все равно.

– Ого, не знал, что гномы ловят рыбу! – Увидеть сидящего с удочкой гнома и впрямь было откровением.

– Тут водится голубая прозрачка, вкуснейшая рыбка, а вяленая, – мечтательно теребит бороду, – да под пиво, мечта!

А, ну раз закуска к пиву, то дварф будет ее ловить хоть в жерле вулкана, это ж «святое».

То, что врата подземного царства закрыты для чужаков, в Дортанге было не заметно, каждый четвертый встреченный на пути не был гномом.

– Эх, надо было взять побольше отгулов! – сокрушается спутник. – Я бы тебе столько всего показал! Но нам пора в поместье Коринов. Пешком топать долго, но в городе есть прокат машин.

Через полчаса мы стали временными обладателями двухместного средства передвижения на колесах, обтянутых каучуком.

– А что вы не используете педали? – задаю давно мучающий меня вопрос.

– Какой же дурак будет вертеть ногами, если можно работать руками? – В голосе Регвара непонимание.

Вспоминаю, что у дварфов плечевой мышечный пояс развит гораздо сильнее, чем у людей.

Из сержанта плохой водитель, это становится понятно почти сразу, потому как он неуверенно выруливал со стоянки. Думаю, что пешком было не намного медленнее, из-за его неуверенности мы двигались не сильно быстрее пешеходов. По дороге Регвар много нового узнал о своей личности от обгоняющих нас, кому наша повозка мешала разогнаться до привычных скоростей. Тот вяло огрызался, но понимал справедливость претензий. Когда подземный мох уже начал темнеть, впереди показалось поместье.

– Кого я вижу, Регвар! – встречает нас радостным криком, как лунь, седой привратник.

– Дядя Горган!

Ежели полезет и ко мне обниматься, срочно потребуется придумать вежливый отказ, если у них кости трещат от такого приветствия, то мне и подавно будет бо-бо.

– Ты наконец-то взялся за ум и решил уволиться из армии? – не разжимая объятий интересуется Горган.

– Нет, дядя, вот сопровождаю людя, у него дело к нашему тану.

– Будем знакомы. – На всякий случай отступаю на полшага. – Бывший управляющий поместьем, а нынче обычный старик Горган Могучий Топор, – представляется привратник.

– Эх Даг Ор, людь. – Если им так привычнее.

– Тан дома?

– Отбыл в столицу и будет не скоро.

Регвар огорчен ответом.

– А мастер Шарис? – Я уже знаю, что так именуют местного главного пивовара.

– Вы с ним, наверно, разминулись по дороге, он за покупками уехал в город. Завтра обещался быть.

– Горган, я спешу и сразу поутру мне надо уже уехать. Познакомишь Дага с мастером, хорошо?

– Что, даже не погостишь?

– Дядя, это армия, там не терпят самоволок.

– Понимаю, сам по юности дурил в погонах. – Старик вздыхает, на миг погружаясь в воспоминания. – А так познакомлю, конечно, не зря же такой путь человек проделал.

О наконец-то правильно!

– Поверь, Шарис не пожалеет, да и все мы. – Регвар заговорщицки подмигивает.

– Да что это я вас держу на пороге! – вспоминает о правилах гостеприимства Горган. – Заходите в дом.

Как только зашли в просторную гостиную, так Регвара обступила толпа родни. Не желая мешать тому общаться с давно не виденными родственниками, попросил проводить меня на кухню, а затем в отведенную для гостей спальню.

– Регвар не хотел вас будить, но на словах пожелал удачной сделки и доброго камня под ногами. – Немолодая гномесса, приготовившая мне завтрак, в одиночестве хлопочет на кухне. – Вы же ждете Шариса?

– Да, – еле выговариваю набитым ртом. Кто там говорит, что гномья кухня пресная и невкусная, наверно, этот слух пустили орки. Хочется облизать тарелку, но понимаю, в гостях надо соблюдать приличия.

– Он уже прибыл, занимается разгрузкой на заднем дворе.

– Регвар говорил, что вырос на ферме. У вас сельскохозяйственные угодья, а не шахты? – проявляю любопытство, борясь с желанием попросить добавки.

– Да, наш род фермерский, выращиваем клубни, грибы, ночной хмель, конечно, для пивоварни.

Если естественный растительный мир подземелий беден, то искусственно выращенных и измененных плодов и прочей флоры в достатке. Надо только уметь за ними следить и вкладывать огромное количество труда. И богатые урожаи теплых недр не заставят себя ждать.

– Я слышал некоторые даже кур разводят?

– Нет, птица у нас не приживается, а вот свинки – иное дело, этих разводим. Правда, не много, а то жрут они в три горла, накладно выходит.

Под неторопливый разговор решаюсь попросить добавки. Кухарка оказалась болтливой, с радостью рассказывала о нехитром местном быте. Исподволь наводящими вопросами удалось узнать, что клан Регвара далеко не беден, говоря прямо, очень богат и влиятелен. И не последним камнем в их успехе была пивоварня, варившая действительно изумительный портер, который я уже распробовал. Когда мой желудок категорически отказался принимать в себя даже капельку добавки, попрощался с гостеприимной хозяюшкой и направился на поиски мастера.

Это оказалось не так и просто. Поместье с принадлежащими ему территориями было очень велико. Несколько раз даже заблудился в переходах туннелей, связывающих различные пещеры, но Шарис был неуловим. То он уйдет за пять минут до моего прихода, то мы разминемся буквально соседними коридорами. Такая безрезультатная беготня затянулась почти до обеда.

Одну из полостей пересекал подземный ручеек. Разувшись, опустил ноги в прохладную водицу, приятно охлаждая натруженные ступни. Как-то меня совсем не впечатляет величие подземного царства. Да, красиво, но чуждая красота, мне больше по нраву не наскальные барельефы и переливающиеся в свете мха сталактиты, а зеленый ковер травы и шелест листьев над головой.

– Уж не наш ли гость, о котором гудит все поместье, моет ноги в питьевом ручье?

Тьфу, резко вскакиваю, краснея.

– Они почти чистые! – Когда в следующий раз буду в чем-то оправдываться, надо будет придумать что-то менее глупое.

– Не переживайте, это вода для свиней. – Суровый, насмешливый баритон резко контрастировал с внешностью шутника. Тот был очень молод, около тридцати, что по меркам гномов начало юности.

– Все равно, неудобно получилось. – Торопливо обуваюсь.

– Горган сказал, нам есть о чем поговорить?

– Наверное, ошибся. – Слишком он юн.

– Я Шарис. – Главный пивовар клана? – Не обращайте внимание на возраст.

– Это нелегко, я представлял вас совсем другим.

– О, это всех удивляет. – Смех у него заразительный. – Но звание мастера ношу заслуженно. Просто я гений! – От скромности это нагло подмигивающее лицо морщинами не покроется точно.

– Попробовав ваш портер, соглашусь.

Ни грамма не кривлю душой. Но в каком же возрасте он стал мастером? Если два года не бывавший дома Регвар уже его так именовал.

– У меня мало времени, поэтому сразу к делу. Что вы хотите?

О как, с места в карьер и с такой постановкой вопроса! Ну что ж, ты сам нарвался:

– Треть доли в пивном деле клана.

Одно удовольствие смотреть, как ехидство покидает лицо насмешника, сменяясь недоумением.

– Э-э-э-э-э, боюсь, не в моей компетенции принимать подобные решения. Да и сам тан вряд ли пойдет на такое, предложи ему хоть мифрильную жилу в обмен.

– Это ваше последнее слово?

Мимика юноши неподражаема. Как он теребит зачатки бородки, подражая взрослым.

– А что у вас и правда есть жила? – В голосе сквозит сомнение.

– А если что-то получше?

– Вы что, клоун? Так мы не заказывали! А вас с радостью встретят в городе, там послезавтра открывается ярмарка! – А вот держать себя в руках нужно учиться даже гению.

– Не грубите старшим, молодой тангар, а то я могу передумать. – Хватит его мучить, добавляю нотки металла в голос.

– Извините. – А он не безнадежен.

– Начну с вопроса, вы не против?

– Слушаю.

Мой тон подействовал правильно, осадив пивовара, теперь он готов внимательно слушать.

– Во сколько отличаются ваши объемы производства от Торгвильского завода?

– Раз в сто, не меньше.

Он еще не понимает, к чему я клоню.

– Ваша гениальность позволит хотя бы приблизиться к такому объему в будущем?

– Нет. Во-первых, там отличные мастера, во-вторых, у них есть то, чего нет больше ни у кого в подгорном царстве. – Ранний успех не вскружил юноше голову, мыслит он в верном ключе.

– Вы догадываетесь, что я хочу предложить?

– Неужели? – Шарис замирает, глядя на развернутый сверток.

– Я не могу ждать возвращения тана или весточки от него. Вы уверены, что сами не можете принять решение?

– Я не имею права заключать подобные сделки. Но все же рискну. Я согласен!

– Не подтвержденная главой клана, будет ли она действительна?

– Слово мастера неизменно, и клан будет вынужден его соблюдать. Потом меня, может, ждет изгнание за это, но, – а у него чистый взгляд, – такой шанс – это раз в жизни! Вы готовы прямо сейчас поехать в город и оформить сделку в местном отделении республиканского банка?

– Это лучший вариант. – Мне это очень подходит.

– Только надо заглянуть в одно место по пути ненадолго. – Что-то тут явно не так просто. Уж не плюнет ли он на все устои? Гении, особенно молодые, они мало соблюдают правила. Не зреет ли в его голове план грабежа?

– Хорошо, зайдем. – Если попытаются причинить вред, то личное дело их родни – какие памятники ставить на могилки.

Заведя в небольшую рукотворную пещеру, Шарис оставил меня одного у ничем не примечательного валуна из темного гранита. Сам же он поспешно убежал по петляющим, низким коридорам. Настораживает, пробую, как выходят «хашти» из ножен. Нападения я не боялся, больше напрягало, как найти потом отсюда выход, желательно в обход поместья.

Появившийся из тьмы неосвещенного туннеля Шарис с немалого размера тесаком в руке мило улыбался. За его спиной шли еще четверо, все уже далеко в летах. Молодость уговорила старость? Наверно, правду говорят: «Чем старше, тем ближе к детству». Убивать стариков, пожалуй, не буду, устрою показательную трепку и все, но больше всех достанется уже знакомому Горгану.

– Мы не можем передать такую долю завода в чужие руки, – начал разговор незнакомый мне дварф, тяжело опирающийся на древний, как он сам, бердыш. – Но и выпустить из рук то, о чем нам рассказал молодой Шарис, мы не можем. Сама судьба дает нашему роду шанс стать великим.

Как обидно, для любого самого гнусного поступка всегда найдется объяснение. А я-то надеялся на легендарную честность подгорного народа.

– У нас только один выход. Вытяни ладони вперед. – Предложение Горгана означает отпустить рукояти мечей. В то время как Шарис стоит в характерной стойке секущего удара, отведя тесак немного за спину.

Чему их учила жизнь, если даже в таком возрасте они думают, что сталь решает все? Отпускаю «хашти», протягивая открытые ладони. Резкий взмах молодого дварфа не заставляет отдернуть руки. Это не удар на поражение, а что-то другое. Стремительным бликом проносится сталь, едва касаясь кожи, оставляя за собой маленькую рану. Шипением пузырятся капельки крови, упавшие на ставший багровым гранитный камень. С тяжелым звоном лопается клинок тесака, разламываясь на тонкие, не толще волоса, пласты кованой стали.

– Ох моя седая борода! – Хватается за волосы Горган. – Мы-то всего-навсего хотели провести ритуал, сделавший бы тебя из гостя со-кланом. Всего лишь окропить родовой камень твоей кровью и все. Просто традиция.

– А получили. – Тяжело вздыхает заговоривший первым старейшина, опускаясь на одно колено. Его примеру следуют и остальные. – Не случалось еще такого в подгорном царстве. Клан Корина именем пресветлого Дьюина нарекает Эх Даг Ора наследником танского пояса! Поручителями сего выступают многомудрые старейшины рода: Фанфис Серебряный Пояс, Горган Могучий Топор, Нарталь Зыбкое Марево и я, Дарин Пылающий Горн. При свидетельстве младшего мастера Шариса Золотой Бочонок. Да будет так, и сами горы слышат нас. – Глухой подземный толчок ударяет по ногам. Ничего себе подтверждение. Но мне это совсем не надо!

– А можно отказаться? – Надеюсь, это не смертельное оскорбление.

– Не знаю, был бы рад, будь такая возможность. Но горы сказали «да». – Как же горы, знаю я одну личность с подходящим чувством юмора.

– В мои планы не входит ничего подобного!

– Клан не смеет задерживать своего наследника. Вы вольны идти куда угодно, как только тан Корин прибудет к родовому камню, с него будет снят танский пояс. Если вас не будет на месте, то в ваше отсутствие родом будет управлять со-тан – управляющий, назначенный вами.

– Думал, слово «наследник» подразумевает нечто другое. Что когда-то в необозримом будущем, после смерти нынешнего тана, мне оденут пояс.

– Увы, не так. Нас самих не радуют перемены. Но мудрый Дьюрин наказывает нас за излишнюю поспешность и жадность. – Ох, они еще и верующие или хотят ими казаться.

– Никогда еще подгорный клан не подчинялся человеку. Видно, грядут перемены!

– Получается, вы теперь мои подданные?

– Не только мы, но и весь клан, – согласно кивает Дарин.

– Так значит, никаких сделок не надо, ему и так пивоварня принадлежит?! – Встрявший в разговор старших Шарис тут же получает по загривку обухом.

– Не перебивай старших! Но мысль твоя верна, вся собственность рода теперь и твоя, человек. – Как неохотно он кланяется, через силу.

– Я не человек. – Секреты рода для любого тангара священны, ничем не рискую.

– Не обманывай меня, – Дарин сокрушенно качает головой, – это плохо, врать своим. А я рунный маг, – а то мне не заметно! – и прекрасно вижу тебя.

С их самомнением явно придется что-то делать, но потом как-нибудь. Подождет. А вот то, что старейшины униженно себя чувствуют, это в моих силах исправить:

– Я не люблю повторять! И никогда не лгу своим! – Своды пещеры гулко вибрируют в такт словам. – Я не человек.

Второй раз подгорный мир видит меня без щитов.

– Кто ты? – Пораженный рунный маг еще не встречал таких рисунков силы.

– Я неведомое. – Лишний туман не повредит. – Я есть ЭРМ!

Фи, нельзя так удивляться, даже не поклонились, застыв изваяниями в бликах багрового света.

Глава VIII

На следующий день, если говорить прямо, я сбежал из поместья – теперь уже моего родового гнезда, как принято именовать подобное у аристократов. Отдал только приличествующие распоряжения да назначил со-таном юного Шариса. Если уж перемены, так пусть будут резкими. Удалялся так поспешно, что даже отказался от проводника, вытребовав самую подробную карту транспортных трактов.

Надо же так влипнуть! И ведь не в эльфийской рассаде «темного короля» дело. А в собственной глупости и желании получить приличную ренту. Хотя зачем она мне, вообще не представляю, видимо, какие-то отголоски еще из той, давней жизни. И что мне теперь с полученным делать?

Все же стоит продолжать свой путь, а к этой проблеме вернуться позже. Когда получу ответ на вопрос: зачем горы подтвердили. А пока клан сам справится. Одно хорошо, судя по рассказам о тане Корине, тому танство было в тягость, и он будет рад избавиться от пояса, вернувшись в столь любимую им мастерскую. Так что врага я не нажил, и то радость.

Всю ночь проговорив со старейшинами, сейчас сидел в задумчивости на одном из крупнейших перекрестков подгорного царства. Старики много расспрашивали обо мне, и, хоть я отделывался общими фразами, все равно они не понимали, зачем так рвусь перегрызть горло графам. Не то чтобы Дарин и компания были против, скорее, наоборот. Просто они не понимали, зачем переть, как осел за морковкой, прямо к цели. Что я этим добьюсь? При трезвом размышлении – ничего! Сорвусь на ближайшем вампире, порубив того на части. И такой след за мной потянется, что все графства встанут на уши. Ну отправлю в мир иной сотни две кровососов, это я себе, конечно, льстил, но то, что доберусь хоть до одного правителя, это едва ли. Потребуется – задавят массой, закидают телами, но не пропустят даже до замковых ворот.

Надо было искать обходной путь. Только где его найти? Я же ничего не знаю, все зацепки ведут во владения клыкастых. А так ли ничего мне не известно, а имя?! Сильвиус Прайн, боевой маг, экс-опцион армии севера. Может, эта ниточка приведет к началу обходной тропинки?

Разворачиваю карту, ближайший выход в северную империю находится всего в трех пересадках. Это если не заглядываться на достопримечательности, а ехать в обход крупных городов, на общественном транспорте. С попутками может быть еще быстрее.

Пришло время взглянуть поподробнее в конверт, оставленный мне фон Куртом. Откладываю в сторону «южные» бумаги. Кроме подорожной остается четыре письма, к каждому из которых приклеена записка, повествующая о том, кому она адресована. Очень любезно со стороны барона. Три рекомендации быстро отправляются обратно в карман, а вот четвертая! Как раз то, что надо, она к заму начальника фронтовой разведки младгерцогу Эллийскому. Уж кто-кто, а он по долгу службы просто обязан знать офицера ранга Прайна.

Желающие подвезти поднебника нашлись быстро. Один в этом был недостаток – приходилось выслушивать перебранки и пространные монологи на ставшие уже привычными темы. Но одна история, рассказанная таким же, как и я, пассажиром на одной из попутных дрезин, заставила слушать, затаив дыхание.

Она была о фее Миракле. В мире вообще мало историй об этих загадочных созданиях. Происходило действие еще в те давние времена, когда мир был юн и только отгремели третьи войны раздела, расставившие расы и государства по тем местам, где они находятся и по сей день.

Последний подгорный царь Торин, сын первородного Варна, наконец-то обрел счастье в виде наследника. И надо же такому случиться, что почтила празднество в честь этого фея Миракла. Щедры были ее дары младенцу. Обрадованный царь предложил ей гостить в подгорном царстве, сколько та пожелает. Согласилась добрая фея и многие годы жила в подгорном мире, принося радость детишкам и счастье матерям и отцам. Но стоило ненадолго фее покинуть царство, как с царевичем приключилась беда. Даже не беда вовсе, а так неприятность, но испугался Торин за сынишку. И так велик был его страх, что как только Миракла вернулась, приказал ее заточить в самую дальнюю темницу, дабы никогда больше она не покидала подземелья. Умоляла Миракла ее отпустить, клялась, что не в ней дело! Просила вернуть ей свободу, обещая не таить зла. Но неумолим был Торин. Тогда попросила она хотя бы приносить ей младенцев, обещая одаривать их. Но совсем повредился рассудком царь, уверовав, что чем больше благословений получат другие, тем слабее будут дары царевича. Еще сильнее он увеличил стражу и сковал мифрильную клетку для феи. Денно и нощно ее стерегли лучше рунные мастера, а стража была столь велика, что превышала охрану трона. Взмолилась о пощаде фея, говорила, что так нельзя, что придет в подгорный мир беда. Но самой страшной бедой считал Торин потерять сына, а он твердо был уверен: покинет фея пещеры и умрет наследник. Верным оказалось пророчество Мираклы, многие бедствия обрушились на царство! Открывались нижние врата, выпуская сонмы чудищ. Будто сорвавшиеся с цепи, саламандры прожигали свои ходы прямо по городам тангаров. Землетрясения невиданной силы сотрясали скалы. В одном из многочисленных боев пал царь Торин, убитый сильномогучим демоном. В ярости схватил топор отца уже способный его поднять царевич. Спустился он к сверкающей темнице. И, обвинив Мираклу во всех бедах, обрушил на нее лезвие. Не сопротивлялась фея, лишь слезы текли по ее прекрасным щекам. Так приняла свою смерть благословившая многих. А молодой царевич был разорван восставшей толпой. И закончилось правление царей в подгорном мире.

Такой интерпретации падения единовластия у дварфов я еще не слышал. Конечно, знал, что основной предпосылкой было ужасающее состояние дел в царстве в связи с прямо-таки катастрофическими бедствиями, беспрестанно терзавшими страну. Но из-за чего эти бедствия постигли тангаров, не задумывался, относя все на счет простого стечения обстоятельств. В то время Ларт еще не так виртуозно управлялся на «своем» острове и подробностей мы не знали. Возможно, какая-то доля правды в этой сказке есть. Вспоминалось более древнее, чем мир, высказывание: дыма без огня не бывает.

Случайный попутчик оказался странствующим скальдом, знающим много сказаний. Но легенды самих гномов мало интересны жителям поверхности из-за различий в менталитете. С трудом выслушал одну из них, больше напоминающую свободный пересказ истории о семье Стахановых, но в реалиях подгорного мира. У них вообще все такие сказки: о мифрильных жилах, о новых неизведанных тоннелях, ску-у-учно-о-о. Хотя, надо признать, для воспитания молодежи такие сказания намного лучше жестоких легенд поверхности, в которых сплошь и рядом кровь, война, предательство. Если люди как высшую ценность пропагандировали любовь, то тангары – труд. Если люди воспевали личную доблесть, то подгорники – долг.

Ехать нам со скальдом вместе предстояло долго, а феи меня всегда интересовали. Оказалось, что попутчик знает много легенд об этих волшебных созданиях. Но увы, все они оказались однотипны. В каждой из них кто-то пленял фей, требовал от них чего-то; завершались тоже одинаково – смертью всех участников. Никакой фантазии. Добрых сказок, где феи были бы главными героинями, а не второстепенными персонажами, сказитель не знал. Судя по количеству пересказанных легенд, каждую фею в этом мире повесили, расчленили, обезглавили раза по три каждую. Если вспомнить, сколько их было всего в межреальности исхода.

А вот легенд об эрмах у тангаров не было. Только пересказ горских преданий и сказок, которые я и так знал отлично. Когда-то Ларт даже их записал в отдельную тетрадь. Вообще, люди, населяющие горы Древнего хребта, меня удивляли. Постоянно воюющие на два фронта не для победы, а просто так без каких-либо мотивов. Не понимаю смысла такого существования, когда до третьего десятка доживает один из двадцати мужчин. Им бы орками уродится, почему их предки остались людьми, не пойму.

Последний участок пути я проделал на рейсовом дилижансе, без угрызений совести заняв пассажирское место. Поднебников ехало к трактовым вратам много, и я не чувствовал себя белой вороной. К тому же это был состав первого класса, часто возивший клиентов РБ, на нем в угоду жителям поверхности были установлены даже амортизаторы. И миловидная гномесса обслуживала пассажиров, выступая в роли проводницы. Попросив бумагу и карандаш (гномы вообще не признавали перья и чернила), написал несколько указаний клану, о которых забыл при спешном отъезде. Ничего существенного, так, детали. К примеру: приказ отправить один бочонок из первого же урожая «темного короля» Гурнару фон Курту, с личной благодарностью от меня. Также намекнул, что скоро барон будет баснословно богат и пожелает прикупить доспехи для своего отряда. Такая инсайдерская информация дорого стоит и позволит моим подопечным подготовиться заранее.

Была у меня еще одна обязанность. Надо было решить, как называть клан и какой титульный знак у него теперь будет. По мне так дурная привычка, когда каждый новый тан все переименовывает, но если правитель меняется раз в сто лет, может, и правильно. Существовал вариант оставить все как есть, но, как сказали старейшины, лучше было его не выбирать. Потому что власть перешла не от клановца клановцу, а пояс получил «посторонний» и к тому же не тангар!

А-а-а, не люблю этого. Придумать историю, даже сказку, легко, благо фантазия богатая. Но она же и буксует, стоит задуматься, когда надо что-то назвать. Наименование стабильных островов Архипелага – моего языка дело, до сих пор себя за это корю.

Не настолько это просто: в одном только поместье проживало больше трехсот тангаров. И это лишь треть клана. От меня зависело, как будут они себя именовать и с каким символом себя отождествлять. Мысли роились под мерный перестук колес в колее. «Мерцающий» в этом качестве не подходил, не жалуют дварфы мечи, предпочитая надежный захват топора. Это навело на мысль. В том, что Шарис не упустит возможность и «темный король» приживется, был уверен почти стопроцентно. Также вспомнился бердыш Дарина, древний, как сами горы. Совместив эти два элемента, получил очень симпатичный герб. Лоза вьющегося хмеля, оплетающая старую секиру. С названием труднее, в голову лезет сплошная банальщина.

Десятки вариантов летят на свалку. Но ничего лучше нынешнего названия клана «Черное солнце» в голову не приходит! Надо было задаться этим вопросом раньше и попросить у попутчика скальда помощи. Многие называют кланы в честь своих танов. Но выбранный мной псевдоним мало годился для этого, а настоящее имя за многие века стало слишком чуждым миру. Может, действительно в честь кого-то назвать танство? А почему бы и нет? Имя легко ложится на бумагу. Запечатываю конверт, адрес поместья помню хорошо. Проводница любезно предлагает воспользоваться услугой «дорожная почта» и опустить письмо в почтовый ящик прямо на борту платформы, удобно.

На конечной дилижанс останавливается прямо у таможенного терминала. Не зря заплатил столько денег за первый класс, пассажиров нашего вагона пропускают вне очереди. Желающих покинуть подгорное царство множество, и иначе пришлось бы стоять пару часов в толпе. Таможенник любезно предлагает темную повязку на глаза и читает небольшую лекцию. Все это я давно знаю и прошу его не беспокоиться, да и не нужна мне эта повязка, хотя человеку, конечно, пригодится. Мимоходом интересуюсь о причинах такой очереди перед вратами. Оказывается, все просто, никакого резкого исхода и бегства людей из царства нет. На поверхности сейчас ночь новолуния, а это лучшее время покинуть подгорный мир. И такие очереди в эту ночь обычны. А я-то думал, что так долго длится подземный день, без воздействия приливных сил мох продолжал освещать пещеры и туннели даже после полуночи.

Свежий горный воздух приятно холодил кожу. Как же приятно дышать запахом трав, и ветер такой свежий. Не получится из меня подземного жителя, Шарису придется довольствоваться моими очень редкими визитами и научиться управлять самому. Ничего, парень способный, справится.

Большинство выходящих из врат тут же усаживались на траву склона, привыкая к поверхности. У меня же такой необходимости не было. Утром эта толпа двинется вниз, и комнату в любой соседней таверне найти будет не просто. Лучше начать спуск с гор прямо сейчас, благо каменное покрытие дороги было великолепно.

Как любопытно получилось. Видящая считала, что я пойду к гномам, Еарн и барон – что в Хиорт или Рааст. В итоге все получаются правы. И, кстати, эльфа знала, что дварфы ввели режим «закрытых врат», и подложила мне прекрасное средство для преодоления этого препятствия. Рассчитывала ли она на тот эффект, который в результате получился? Не думаю, не по ее возможностям это, или я давно превратился в пешку чужой игры. Так как марионеткой считать себя неприятно, второй вариант даже не рассматриваю.

Тракт, по которому шагаю, ведет к Спарте, четвертому по величине городу империи. Мне там совершенно нечего делать, но пока направление совпадает с нужным и сворачивать рано. Утро встречает меня в тени оливковых ветвей. Полотно дороги проходит между двумя плантациями, где ровными рядами тянутся ухоженные деревья. Утоптанные тропинки тянутся к виднеющимся вдали аккуратным домикам. За исключением стражи у подножия гор, мне еще не встретилось ни одной живой души.

Как же замечательно вот так идти, ловя утренний ветерок. Закончились кажущиеся бесконечными линии олив, уступив место ослепительно желтым полям подсолнухов. Вот навстречу пробежала запряженная неказистой лошадкой повозка, полная сена. Две пары любопытных детских глаз еще долго провожали уходящего на север охотника. Чем выше поднималось солнце, тем больше оживал тракт. К полудню движение уже стало оживленным, ему, конечно, было далеко даже до самого заштатного подземного тракта, но то и дело приходилось кого-то обгонять или уступать дорогу повозкам.

Попадавшиеся на пути деревни и поселения разительно отличались от встреченных в баронствах. Не столько своей ухоженностью, сколь явным планированием застройки. Чувствовалась рука централизованной власти. Народ в большинстве своем приветливо улыбался, не натянутыми улыбками торговцев, желающих понравиться покупателю, а вполне искренне.

Слабый всплеск магических сил предвещает поднятый за спиной крик и суету. Оборачиваюсь. Ну как так, элементарные правила безопасности надо же соблюдать! Молодой, совсем еще мальчишка лет тринадцати, в опрятных одеждах, верхом на невзрачной лошадке, решил побаловаться каким-то заклинанием. Может, лягушку хотел наколдовать под одежду сопровождающих его, суровых, даже издали, матрон или запустить радугу на радость крестьянской детворе. Но лошади, как и любые другие животные, очень чувствительны к магии. Если вы попытаетесь колдовать верхом даже на самом спокойном мерине, тот понесет. Что и случилось.

Такая нездоровая чувствительность не позволила коннице в этом мире стать основным родом войск. Если первые три века еще как-то пытались обойти этот нюанс, то сейчас конники в армии – это сплошь разведка. Исключая, конечно, верховых рыцарей. Но конями называть их клыкастых жеребцов некорректно. Искусственно выведенные создания генетически ближе к ящерам, хоть по силуэту и напоминают лошадей.